Текст книги "Голые чувства"

Часть 2. Ее хозяин

Глава 21. Сюрприз для Игоря

Некоторое время Данил просто изучал Сладу взглядом. Но в ее темно-шоколадных глазах не промелькнуло и тени понимания.

– Ты меня не расслышала? – спросил язвительно.

Намеренно сделал акцент на слове «ты», но Милова резкого и фамильярного перехода как будто и не заметила. Встала перед ним как школьница: плечи ровно, руки по швам.

– Я… кхм… Я слышала такое выражение, но не понимаю, к чему… – И она запнулась.

– Ответь, Слада, зачем ты согласилась ехать со мной в Питер? Я ведь не заставлял…

В эту секунду ее лицо преобразилось, она даже улыбнулась ему уголками губ.

– О, вы не волнуйтесь, Данил Викторович, мое будущее замужество никак не повлияет на командировку. Я предупредила жениха, что должна буду уехать с вами и…

– И он отпустил?! – У Хватова аж челюсть упала. – Придурок, что ли… Знаешь, Слада, если бы мне нужна была шлюха прямиком из-под другого мужика, я бы такую себе и нашел. Но мне отчего-то казалось, что тебе ясно: ни с кем другим, кроме меня, ты трахаться не должна!

Глаза Миловой по размерам стали похожи на блюдца.

– Вы хотели, чтобы я с вами там тр… Подождите, но у вас же девушка есть!

Тут уже пришла очередь Хватова удивляться.

– Это уже интересно… И откуда же она у меня взялась?

– Но как же… Вы же перед отъездом с той блондинкой…

– С какой блондинкой? – поначалу даже не понял Хватов.

– Ну, с той, длинноволосой, в пальто на голое тело, – затараторила Милова как из пулемета. – Я видела вас вместе в день вашего отъезда. Я думала, вы и она…

«Она видела Наталью?» – удивился он про себя. Но даже если и так, то наверняка должна была наблюдать, как он выпихнул эту шлюшку из своего кабинета и запретил ей здесь появляться. Или не видела?

– Это всего лишь бывшая любовница, – пояснил он, прищурившись. – У меня никого нет, Слада! И если тебя волновала возможность наличия у меня девушки, могла бы просто спросить.

Милова закусила губу, посмотрела на него скорбным взглядом и пробормотала еле слышно:

– Значит, вы ожидали, что я буду с вами?.. Нет!

Данил не понимал: то ли перед ним стояла просто гениальная актриса, то ли просто дура.

– То есть как это нет? Ты согласилась ехать!

– Да, я согласилась ехать, но не предполагала… то есть не подразумевала… то есть не думала…

– То, что ты не думала, я понял! – зло усмехнулся он. – Ты согласилась, деньги уплачены, и обратной дороги нет!

Слада громко закашлялась, несколько раз сглотнула, прежде чем произнести сакраментальную фразу:

– Простите меня, но я не могу с вами спать…

Сон – далеко не единственное и тем более не главное дело, которым Хватов планировал заняться с Миловой. Но, похоже, ей он как мужчина совершенно не интересен. Это задевало. Сильно.

– Почему? – взревел Данил, не удержался. – Я какой-то неказистый? Не нравлюсь?

Слада сложила руки в молельном жесте.

– Вы тут ни при чем, я просто люблю своего жениха… Я верна ему!

От последней фразы у Хватова разве что дым из ушей не повалил. Он поднялся с места, навис над Сладой и прошипел, еле сдерживаясь, чтобы не схватить дуреху за плечи:

– Если у вас с ним всё так шоколадно, почему он не решает твои проблемы? Почему ими занимаюсь я? Ответь!

Она лишь захлопала длиннющими ресницами.

– Но почему же вы… Это же фонды…

– Ты правда будешь изображать из себя наивную и дальше? Я и есть эти фонды! Я!

Совершенно очевидно, Слада его не понимала, как будто не услышала даже. Стояла, продолжала хлопать ресницами и почти не дышала.

– Данил Викторович, – тихо промямлила она, – если бы я хоть на секунду подумала, что это вы лично выделяете деньги за возможность со мной спать, я бы…

– Ты бы что? Отказала?

– Да… – тихо прошептала она.

– Уволена! – рявкнул он зло.

Лицо Слады окончательно побелело, губы затряслись. Она всхлипнула, резко развернулась и бросилась вон из кабинета, только каблуки засверкали.

– Хотел же с ней по-хорошему… – простонал Хватов в пустоту кабинета.

Но ведь можно и по-плохому.

По-плохому он умел даже лучше.

* * *

Слада не помнила, как выскочила из кабинета директора.

У нее в голове не укладывалось, как добрый и обходительный Хватов, тот человек, которого она так сильно уважала, вдруг превратился в похотливое животное? Он казался ей образцом мужественности, порядочности, благородства, а на самом деле просто хотел затащить ее в койку. Ее!

Чем так сильно приглянулась? Слада и этого не понимала.

Милова чувствовала себя так, будто Хватов столкнул ее в затхлое, грязное болото и даже вытереться не дал. Она бежала по коридору будто облепленная вонючей тиной, дрожа от омерзения к себе и ему.

Словно во сне добралась до собственного рабочего места, молча подхватила сумочку, забрала из шкафа куртку и выскочила вон. Даже на оклики Ольги Леопольдовны внимания не обратила.

А ведь скоро должна быть зарплата… Сколько планов у сестер Миловых на нее было – не счесть. Но с этими деньгами, считай, уже можно попрощаться. Как и со средствами, которые Хватов выделил на лечение сестры.

– Это ужасно… – шептала Слада, еле сдерживая слезы.

А кабинка лифта всё тащилась и тащилась вниз. На глаза попалась реклама жутко «выгодного» кредита какого-то банка.

Слада представила, как бы здорово было получить на руки эти деньги. Но даже кредит она теперь взять не сможет, ведь ее уволили! Кто даст кредит безработной? И новую работу еще пойди найди… Она и эту-то нашла буквально чудом, ведь никуда без опыта не брали.

«Стоп! Это что же получается?! Меня, скорее всего, изначально взяли на работу, чтобы я легла с шефом!»

Отчего-то эта мысль, казавшаяся раньше абсурдной, теперь прочно засела в голове.

Слада вспомнила их первую встречу в лифте, пристальный взгляд Хватова. Он же буквально дыру прожег в ее затылке. Тогда она подумала: просто слишком внимательный. Теперь всё встало на свои места.

– Но зачем я ему сдалась? – всё продолжала бубнить Милова, пока бежала к троллейбусной остановке.

Что теперь делать, не представляла.

Что она скажет Каролине? Как разрушит мечты и надежды сестры? А разрушить придется… Ведь после того, что случилось в кабинете, Хватов уж точно ни на какие уступки не пойдет.

«Пусть подавится своими деньжищами!» – тут же решила она.

Сестры Миловы всегда могли продать квартиру… Но с этим было связано много «но». Во-первых, этих денег не хватит на всё лечение, во-вторых, куда Каролина вернется? А если ничего не выйдет? Если она не встанет на ноги? Квартира – их единственная ценная собственность. Куда податься девушке-инвалиду, у которой нет собственного жилья? В съемную двушку к Сладе с Игорем? Сестра и жених загрызут друг друга!

Каролина ненавидела Игоря лютой ненавистью. Она ела его поедом при каждой встрече, а он отвечал взаимностью. Слада даже не сказала сестре о свадьбе… Смалодушничала, не хотела, чтобы та нервничала перед отъездом в клинику и устраивала истерики. Собиралась сказать потом, когда старшая Милова вернется.

Теперь же поездка может вообще не состояться…

Если с жилплощадью можно было что-то решить постфактум, то Швейцария ждала Каролину уже завтра. Если Хватов отменит платеж, то сестра никуда не полетит, ее не прооперируют, очередь будет пропущена.

– Мама дорогая, почему в этом мире всё так сложно… – почти плакала Слада, садясь в троллейбус.

Нужно бы домой… Сесть перед Каролиной и всё честно рассказать. Но домой отчаянно не хотелось.

«Игорь!» – тут же всплыло в голове имя любимого.

Слада пойдет к жениху, расскажет всё ему. Конечно, бешеных денег у Игоря не было, но зато были знакомые и друзья. Может быть, ему удастся помочь ей выкрутиться.

Раньше Слада и не подумала бы обратиться к Левицкому с какой-либо проблемой. Не те были отношения. Но последний месяц расставил все точки над «i».

Это был лучший месяц за весь период их отношений, особенно первые две недели, пока любимый не стал слишком задерживаться на работе. Они не съехались лишь потому, что Слада боялась оставлять Каролину до операции. Та нуждалась в помощи. Однако день через день приходила к жениху. Они вместе проводили вечера, выходные. Готовили что-нибудь вкусное, смотрели фильмы, гуляли…

Впервые за время общения с Игорем Слада чувствовала себя по-настоящему ему нужной, любимой, ценимой. Это было настолько потрясающе, что она надеялась сохранить эти чувства на всю жизнь. Какой же тут Питер? Секс с другим мужчиной? Пусть этот мужчина сам Хватов…

– Что ему, любовниц мало? На кой черт я ему сдалась… – бубнила она себе под нос, глядя в окно полупустого троллейбуса.

После того как Левицкий сделал ей предложение, он в корне изменил свое к ней отношение. Милова словно стала по-настоящему его… В прямом и переносном смысле. И былые чувства вновь захлестнули с головой. Что ни говори, а Слада безумно любила Игоря.

Теперь она чувствовала, что могла обратиться к любимому со своими проблемами. Именно это она и сделает.

Игорь умный, он что-нибудь придумает…

* * *

– Здравствуйте… – протянул Данил, глядя на рослого улыбчивого консультанта автосалона.

Прочитал на нагрудной табличке имя парня – «Игорь», улыбнулся ему в ответ.

– Добрый день! – Игорь изрядно приободрился.

– Вы Левицкий? – спросил Хватов, прищурившись.

– Я! Лучший консультант в этом салоне… – И обвел руками обширное пространство, заставленное автомобилями марки Skoda, безлюдное в послеобеденный час.

Но вовсе не автомобили привели сюда Хватова. Он оценивающе взглянул на стоявшего перед ним Левицкого.

Тот был шире в плечах, мускулистее, моложе лет на десять, морда смазливая, ярко-голубые глаза… Да уж, видный экземпляр, ничего не скажешь. Ничего удивительного, что Милова воспылала к нему любовью.

Хватов адекватно воспринимал свою внешность. Понимал, что проигрывал Левицкому, и изрядно, однако уродом тоже себя не считал. И уж конечно, он не позволит молодому увальню наслаждаться так понравившейся ему девушкой.

– Вы-то мне и нужны… – Данил широко улыбнулся своей жертве. – Вы очень понравились одной моей знакомой, даже слишком понравились, вот я и пришел, так сказать… за консультацией.

– Я рад! – выпалил Игорь.

Уже через несколько минут оба садились в белый седан. Отправились на тест-драйв. За рулем Хватов, Левицкий на пассажирском сиденье.

Какое-то время ехали молча, но когда подъехали к пустырю, консультант вспомнил о своих обязанностях, начал расхваливать машину:

– Эта малышка разгоняется от ноля до сотки за десять секунд, а как мягко идет на трассе… Вы в нее буквально влюбитесь после этой поездки…

– Подышим воздухом? – спросил Хватов, остановив машину на пустыре.

– О, конечно… После такой поездки неплохо бы перевести дух… Вы, кстати, отличный водитель…

Угодливость Левицкого изрядно бесила Хватова, но он пока еще держал себя в руках. Оба вышли наружу.

– Так как вам эта детка, а? – Игорь постучал рукой по крыше машины.

– Ничего… Но приехал я за другой.

Игорь набрал в грудь побольше воздуха, затараторил:

– Мы можем предоставить вам для тест-драйва любую модель… Всё по желанию клиента!

– Меня интересует совсем не тест-драйв, а приобретение…

– О какой же модели идет речь?

– О Сладе Миловой… – проговорил Хватов, прищурившись.

– Это… Ты же не о машине, да? – Левицкий резко перешел на «ты».

– Какой ты догадливый… – Хватов размял пальцы.

– То есть ты реально о моей Сладке? Да я тебе морду набью, урод!

– Ты, конечно, можешь попытаться… Но знаешь, как говорят… Большой шкаф громче падает.

Даже не дослушав Данила, Игорь рванул вперед. Он стоял на расстоянии пары шагов и в долю секунды оказался там, где стоял Хватов, но тот умело ушел от удара, одновременно вставая в боксерскую стойку. Любил этот вид спорта и частенько спарринговался с друзьями. В жизни, правда, применял свое умение крайне редко. Но для сегодняшнего путешествия даже удобно оделся – сменил костюм на джинсы и свитер.

– Типа крутой? – взревел Левицкий и снова бросился на противника.

В этот раз не просто врезал кулаком в пустоту, но еще и получил от Данила в челюсть.

– Я могу долго и качественно бить тебе морду, но есть и другой вариант решения вопроса, – с усмешкой заявил Хватов.

– Да пошел ты! Сладка моя, и никакому козлу я ее трогать не дам!

Игорь снова рванулся вперед и снова получил по челюсти.

– Ты мазохист или просто тупой? – хмыкнул Данил.

Как только произнес последнюю фразу, на пустырь подъехал черный джип, из которого выскочили два телохранителя Хватова. Ребята во всех смыслах внушительные и впечатляющие: и ростом, и мускулатурой, и талантом бить морды.

– Я не боюсь твоих амбалов! Ну что ты мне сделаешь? Кокнуть не кокнешь, ты свои данные в салоне оставил… В морду дашь? Так до тебя били… И ничего, живой…

– Смелый типа? Четкий пацан, да?

Данил с удовольствием наблюдал, как изменилось лицо Игоря, когда телохранители окружили его. Скрутили Левицкому руки в момент. И тот резко потерял половину своей смелости. А когда получил пару раз под дых, вообще приуныл.

– Ну отрихтуешь ты мне морду, и че? – хмыкнул зло. – Отлежусь в больничке, делов-то… Сладка за мной еще ухаживать будет!

– Ха, я смотрю, наивность у вас со Сладой – общая черта… Думаешь, после того, как эти двое с тобой закончат, от твоей смазливой морды что-то останется? Они тебя изувечат, а я помогу! С Миловой достаточно сестры-инвалида, не находишь?

На это Левицкий не ответил ровным счетом ничего. Лишь тяжело задышал и уставился на Хватова во все глаза.

– Итак, для особо одаренных повторю: я могу долго и качественно бить тебе морду или… переведу тебе на счет вот такую сумму… – Хватов достал из кармана мобильный и ввел несколько цифр, а потом повернул телефон экраном к Левицкому. – Ты возьмешь эти деньги и исчезнешь из жизни Миловой навсегда…

– Ха… Вот во сколько ты Сладку оценил…

– Я не Сладу во столько оценил, а тебя, мразь ты редкостная. Большего не стоишь, а за эти деньги сделаешь всё по-человечески. Расстанешься и больше не посмеешь являться к ней ни под каким предлогом…

– Я люблю ее, ты, утырок! – взревел Игорь.

И враз затих, получив новый удар под дых.

– Ты девкам про любовь песни пой… Я за полчаса узнал, что ты по субботам ходишь в гости к замужней коллеге за очередной порцией секса. А если потрачу на поиски твоих девок больше получаса? Могу досье составить и отправить Сладе, да возиться не охота. Так что не надо мне тут рассказывать про чистую любовь! – язвительно проговорил Хватов.

Глава 22. Игорь, Слада, Данил, кольцо

Телохранители помогли Левицкому умыться при помощи бутылки минеральной воды. После того как тот смыл кровь с разбитой губы, осмелел и попытался возражать, когда один из бравых парней Хватова сел за руль белого седана.

– Ее отгонят обратно в салон, – уточнил Данил. – А ты поедешь со мной.

– К-куда? – Левицкий тут же весь сжался, даже как будто ростом меньше стал.

– Как куда? Вещи собирать, потом к Сладе, попрощаешься и свалишь из города, ясно тебе? – процедил Данил зло.

– Я… Так сразу? Эй, вы что, со мной поедете?

– Да, провожу тебя, проверю, следуешь ли инструкциям. Посмеешь дурить, вылетишь из города без денег… Ты всё понял? – спросил Хватов, прищурившись.

– Да понял, понял…

Данил пихнул струсившего противника на заднее сиденье джипа, сел рядом, и машина тронулась. Когда подъехали к нужному дому, даже удивился, что Левицкий снял квартиру в более-менее приличном доме. Видно, ради Слады расстарался…

«Зачем спать с какой-то шалавой, если ты сделал предложение любимой девушке?» – всё крутилось в голове у Хватова. Не мог он этого понять при всем желании. И ненавидел людей, не умеющих держать данные клятвы, – это уже личное.

Когда зашли в квартиру, в глаза бросились одиноко стоявшие в прихожей ботильоны на каблуке. Эти ботильоны показались Хватову знакомы. Уж не их ли видел сегодня на Сладе? Каблуки вроде те же, запомнил, когда та убегала из его кабинета на этих самых ходулях, хорошо, не шлепнулась, – это она могла.

– Мля… – услышал он досадливый возглас Левицкого.

Видно, тот тоже понял, кому принадлежала обувь. Игорь сразу поспешил в гостиную, а потом оттуда раздалось его почти нежное:

– Сладёныш… Ты как здесь?..

– Игорь! Я так рада, что ты пришел пораньше… А меня с работы уволили! Я хотела прийти к тебе в салон, потом подумала, что тебе там не до меня, решила дома подождать…

– Почему ты плакала? Это из-за работы? Что случилось? – спросил Левицкий.

– Ой, столько всего… Я даже не знаю, с чего начать…

Данил поначалу собирался остаться в прихожей, дать им поговорить спокойно, но Слада всё фонтанировала эмоциями, а Левицкий ее не прерывал. А потом она вдруг попросила:

– Обними меня, пожалуйста…

В этот момент у Хватова в мозгу будто переключился рубильник. Кулаки сжались сами собой, дыхание стало частым, шумным.

«Может, он еще и трахнет ее на прощание?!» – заскрежетал он зубами и пулей влетел в гостиную.

Застал чудную картину: Левицкий тянул руки к зареванной Миловой, а та аж вперед подалась, чуть с дивана не падала, так хотела в его объятия.

– Эй, руки от нее убрал! – рявкнул Хватов чересчур зло.

Как только Игорь услышал его голос, руки тотчас отдернул, а Слада замерла с круглыми глазами, уставилась снизу вверх сначала на Хватова, потом на своего горе-жениха. Так и осталась сидеть на диване, подобрав под себя ноги.

– Игорь, что это значит? – забубнила тихонько.

– А это… Сладка… В общем, тут такое дело… Ты прости, короче, но у нас ничего не выйдет… – сдавленно проговорил Левицкий.

– Что ты имеешь в виду? – застонала она.

– Я в Москву решил обратно… Ну че мне в этом автосалоне торчать… Тесно мне там, понимаешь?

– Что? Я не понимаю…

– Ой, ну хорош на жалость давить… – Левицкий начал размахивать руками. – Всё, расплевываемся с тобой. И это… Кольцо отдай, а? Оно тебе теперь вроде как без надобности…

– Зачем? – захлопала ресницами Слада.

– Ну как бы… логично же! Оно, вообще-то, денег стоит…

Растрепанная Слада со стоном вздохнула, сорвала с пальца кольцо и вручила теперь уже бывшему жениху.

В этот момент Хватову захотелось врезать Левицкому еще раз. Да побольнее, чтобы прочувствовал. Но он ограничился возгласом:

– Вали отсюда, вещи тебе пришлют.

Левицкий задерживаться не стал, сжал в руке полученный от Слады золотой обруч и выскочил из квартиры.

А Хватов остался. Милова тоже…

Слада осталась сидеть на том же месте, поджав под себя ноги. Почти не дышала, взгляд ее остекленел. Она смотрела на Хватова и одновременно мимо него, словно Данил стал прозрачным, словно всё, что находилось перед ней, стало прозрачным, невидимым.

– Мне жаль… – проговорил он, потому что почувствовал: нужно что-то сказать.

Врал, безбожно врал. Жаль ему не было.

Глава 23. Непрошеная ласка

– Считай, я тебе только что одолжение сделал, – проговорил Хватов нарочито громко.

Смотрел Белоснежке прямо в глаза. Ждал реакции минуту, две, да только не дождался. Его драгоценная сказочная девочка как сидела на диване, так и осталась сидеть, практически не моргая.

Он жадно обшарил Милову взглядом. Приметил всё: как припух ее очаровательный носик, как покраснели глаза после слёз, как сбилась на бок ее высокая прическа, еще утром идеальная. Пара верхних пуговиц шелковой зеленой блузки расстегнуты, юбка немного задрана. Наверное, Белоснежка лежала на диване до того, как Хватов с Левицким сюда заявились.

– Эй, Слада? – позвал он, чтобы хоть как-то привлечь ее внимание. Решительно заявил: – Он тебе не пара, надеюсь, ты понимаешь!

Однако реакции опять не последовало.

Подошел почти вплотную, сел рядом.

– Ну хватит… – протянул хрипло.

Даже щелкнул пальцами у Белоснежки перед глазами, а та как смотрела в стену впереди, так и продолжала смотреть.

И тогда Хватов сделал единственное, что, по его мнению, можно было сделать в такой ситуации – притянул Милову к себе. Обнял нежно и крепко одновременно, уткнулся носом в ее шею, вытащил заколку, и волосы заструились по плечам пышным каскадом. Вдохнул персиковый аромат ее шампуня, прикрыл глаза от удовольствия. Держать Белоснежку в руках было настолько приятно, что ни за что не отпустил бы.

Однако очень скоро просто держать ее ему стало мало. Захотелось ласки, хоть какой-нибудь. И тогда Хватов прижался к ее макушке губами, потом наклонился, поцеловал в щеку, в губы.

Слада не сопротивлялась, она по-прежнему не шевелилась.

– Ну всё, он ушел, ты его больше никогда не увидишь… – прохрипел он ей на ухо.

И окончательно осмелел.

Прошелся губами по бархатной коже шеи, расстегнул ее блузку и поцеловал в ключицу, глянул ниже и сам замер, забыв, как дышать.

Из расстегнутой блузки Белоснежки выглядывал черный бюстгальтер. Тонкий, кружевной, почти невесомый и почти ничего не прикрывающий. А какую прелесть он тщетно пытался скрыть: молочно-белые персики так и просили ласки. Очень скоро вожделенная грудь оказалась смятой в его ладонях. Он пробрался пальцами под кружево, сжал мягкий сосок.

– Чудесная моя… – шепнул он Сладе на ухо.

Почувствовал, как тесно ему стало в собственных джинсах. Мужское достоинство стояло колом. До зубного скрежета хотелось внутрь такой грустной и одновременно такой сладкой девочки. Взять ее… пронзить собой и двигаться в ней бесконечно долго.

«Всё равно скоро уложу в койку… почему не сейчас?»

Хватов опустил Сладу на спину, лег сверху, по ходу дела спуская джинсы.

Ничего с Миловой снимать не стал. Юбку попросту задрал ей до самой талии. Благо малышка была в чулках, так что доступ к самому сокровенному прикрывали лишь узкие трусики, которые он без зазрения совести с нее сорвал. Исследовал ее промежность пальцами, с недовольством обнаружил, что никакими любовными соками Слада не истекала.

– Ну же… – прорычал недовольно.

Данил потерся о Сладу собой, провел рукой по половым губам, всунул в нее палец, добавил второй, а потом направил в заветный проход головку члена и, вытащив пальцы, направил член внутрь. Кое-как протиснулся в узкое, не слишком влажное лоно. Несколько толчков, и Слада уже принимала его нормально. Он готов был застонать в голос, так ему в ней приятно, так хорошо.

После нескольких осторожных и нежных движений, Хватов вгляделся в лицо Белоснежки и обалдел.

Она по-прежнему смотрела в ту самую точку на стене, что и раньше. Лицо ее было абсолютно безучастным. Будто он не член в нее совал, а вообще сидел где-то поодаль, причем молча.

В этот самый момент Данил отчетливо понял: его Белоснежка до сих пор в какой-то прострации… Она словно сбежала от действительности, будто ее загипнотизировали. Похоже, слишком зациклилась на том, что случилось, и просто не пускала в мозг новую реальность, отключилась от нее. Наверняка в голове снова и снова переживала последние минуты, проведенные с этим неандертальцем… Она только что не с Хватовым любовью занималась, а вручала обручальное кольцо своему жениху.

Ему так хорошо, так приятно! Он практически в раю просто оттого, что Белоснежка рядом, что он с ней, в ней… а у нее даже выражение лица не изменилось.

Ей всё равно!

«Она на меня даже не смотрит!»

– Повернись ко мне! – приказал он хриплым басом.

Схватил за подбородок и заставил повернуться в его сторону. Почти вышел из нее, и снова вонзился. Резко, мощно, грубо. Хотел выдолбить этого смазливого голубоглазого козла из ее тела… пусть даже членом.

И тут она очнулась. Будто только поняла, что он с ней делал.

Хватов заметил, как ее лицо приобрело осмысленное выражение, как она впилась в него взглядом.

– Слезь с меня! – тут же затребовала, уперев кулачки ему в грудь.

– Главное – вовремя! – зло оскалился Данил.

Покрепче взялся за ее бедра и в несколько ударов довел дело до желанной развязки. Излил теплое семя ей на живот и только после этого выпустил Милову из-под себя.

Секунда, и ее из гостиной как ветром сдуло.

Умчалась в ванную.

Не показывалась долго, слишком долго. Хватов успел привести себя в порядок, позвонить оставленному за дверью телохранителю, спросить, точно ли ушел Левицкий.

Через несколько минут окончательно забеспокоился, постучал в дверь ванной:

– Слада? Всё в порядке?

– Уходи!

– Ты чего взбесилась? Мы только что занимались любовью…

– Я не знаю, что произошло, но это была точно никакая не любовь! Я не выйду, пока ты там. Убирайся!

– С ума сошла? Выходи давай…

После долгих уговоров она всё же открыла дверь, но когда Данил попытался ее обнять, взвилась, как кобра:

– Не трогай меня… Больше никогда меня не трогай!

– Я отвезу тебя домой… – прогремел Хватов.

Надеялся, что в машине она с ним поговорит, но этого не случилось. Даже готов был просить прощения за то, что воспользовался ее подавленным состоянием. Когда они подъехали к дому Миловой, даже успел раскрыть рот:

– Слада, я…

Но она его перебила, прошипела:

– Я больше никогда не хочу тебя видеть! – И выскочила из машины.