Текст книги "Сердце люксума. Принцесса достойна смерти"

Глава 4

Первая мысль – наверное, я умерла и теперь лежу в морге. Ведь тут холодно, будто в морозилке.

Вторая – разве трупам не начхать на окружающую температуру?

Проверяя, жива ли я еще, вяло дернула ногой, нога отозвалась и пошевелилась.

Уже не плохо.

– Вы должны подняться, Ваше Высочество, – раздался откуда-то сверху скрипучий голос, – иначе рискуете отморозить себе все на свете. Палуба слишком холодная.

Голос был незнаком, и, судя по ноткам, принадлежал кому-то намного старше меня.

Я приоткрыла глаза и тут же закрыла их от резкой боли, ударившей по рецепторам. Слишком много света.

– Курт, дай ей очки, – раздался все тот же голос. – Иначе принцесса ослепнет.

Игнорируя приказы очередного незнакомца, я все же решилась взглянуть на окружающий мир, едва-едва приоткрыв веки.

Первое, что обнаружила – лежу на деревянном помосте, очень холодном и покрытом изморозью, при попытке подняться руки разъехались в стороны, и я едва не стукнулась подбородком о доски. Лишь со второй попытки удалось сесть и разглядеть обстановку: канаты, бочки, и все это залито более чем ослепительным солнцем.

Второе – в полуметре от меня на одной из бочек сидел Курт. На меня он обращал внимания меньше чем на подножный корм, куда больше его волновала прокушенная мною рука. Ее он бинтовал.

– Курт, я кому сказал! – вновь повторил голос.

Только после этого мой “спаситель” неохотно встал с места, а подойдя ближе, стащил со своего носа очки и нацепил мне.

Мир тут же потускнел на десяток тонов.

Я принялась озиралась по сторонам, но по-прежнему ощущала себя слепым котенком, у которого только что раскрылись глазки.

Даже в очках, все слезилось. Холод был настолько собачьим, а ветер пронизывающим, что я уже была благодарна за шубу, в которую тут же укуталась и поджала ноги.

На коленях обнаружилась пара ссадин, еще заноза на ладони, но на этом повреждения, к счастью, закончились. Значит, несмотря на падение с крыши, – рухнула я явно не с десятого этажа.

– Где мы? – наконец выдавила я, осознав очевидное: явно не в Германии, и точно не в России. Скорее, на Северном полюсе. – Курт?!

Мужчина равнодушно глянул и вернулся к бинтованию руки.

– Дома, Ваше Высочество, – раздался все тот же старческий голос. – Не скажу, что добро пожаловать, но вас тут точно заждались.

Обернувшись к говорящему, я нервно сглотнула и поняла две вещи.

Первая – я, кажется, лечу. Вторая – лечу на дирижабле. Канаты, бочки – все это время я смотрела не в ту сторону. Нужно было глядеть вверх – на огромную кишку-воздушный шар, тащившую нас между облаков. На винты с человеческий рост, что вращались по бокам от палубы, на две огромные трубы, через которые валил дым…

– Мамочка… – сипло пробормотала я, находя взглядом старика, стоявшего на открытом мостике у рулевого колеса.

– Боюсь, Ее Величество давно умерла, – отозвался он, умудрившись услышать меня даже на таком расстоянии. – Понимаю, у вас много вопросов, принцесса, и вы в растерянности. Курт, проводи Ее Высочество в каюту, ты разве не видишь, она замерзла!

Я даже не пошевелилась, когда позади раздались шаги, и уже знакомый мужчина поднял меня на ноги, отряхнул полы шубы и зачем-то накинул на голову капюшон.

– Уши отвалятся, – раздался его хмурый голос, и меня подтолкнули вперед.

На негнущихся ногах я сделала первый шаг.

Мозг лихорадочно соображал.

Меня пытались убить. С этим фактом можно было бы спорить еще минут двадцать назад, до того, как на меня едва не спустили адского пса и не выстрелили из арбалета.

А еще чуть ранее едва не подорвали в университете, и я уцелела только благодаря оплошности секретаря в деканате…

Я покосилась на Курта, идущего рядом. Мы как раз подошли к двери, которую он толкнул, приглашая меня в коридор, ведущий вглубь корабля…

Если вначале Курт казался психом, то теперь все его слова начинали складываться в систему, и, кажется, мне действительно повезло его встретить. Теперь я даже жалела, что в магазине не оказалось сапог, потому что фактически голые ноги порядком околели, так же как и кончики пальцев на руках.

Сколько же тут градусов? Минус десять? Пятнадцать?

– Сюда, – Курт толкнул очередную дверь, пропуская меня вперед. – Здесь комфортная температура.

И вправду, стоило только сделать шаг в небольшое помещение, как приятные иголочки тепла принялись охватывать все тело.

Осмотрелась по сторонам: вокруг несколько столов, стулья, никакого открытого огня, зато несколько тусклых ламп, похожих на первые электрические, но только века эдак конца восемнадцатого.

– Это кают-компания? – зачем-то спросила я, наконец снимая очки, и поворачиваясь к Курту.

Тот сел за ближайший стол, достал из кармана тот самый часовой прибор и, не поднимая головы, ответил:

– Это грельня. Место, куда приходят, когда ощущают, что кровь вот-вот превратится в кристаллы льда. Хотя тебе везет – за бортом сегодня удивительно тепло для этого времени года…

Мой рот раскрылся, но ответить я ничего не успела. Дверь вновь открылась, и внутрь вошел тот самый старик с мостика. В руках у него были варежки и шапка, которые он тут же отдал мне.

– Вот, держите, Ваше Высочество. Когда-то принадлежали моей дочери.

Приняла, решив, что пока лучше помолчать. Кажется, и без моих вопросов меня собирались ввести в курс дела.

– Как вам переход в родной мир? Я попытался рассчитать все параметры как можно точнее и подогнал “Летуна” в нужную точку, – тем временем продолжал старик.

– Мы пролетели почти метр, – вмешался Курт. – Я бы сказал, лучший вариант из возможных. Кстати, Сей с отрядом почти нас догнал, так что скоро они наверняка вернутся обратно, и погоня возобновится.

– Это уже не важно, – произнес старик, указывая мне взглядом, куда я могу сесть, и сам расположился напротив… – Скоро мы отвезем Аврору в убежище, и там ее никто не найдет.

– Что за убежище? – не выдержала и встряла я. – Что это за место? Мир? Почему за мной охотятся? Зачем? Я же ничего не сделала.

– Вам и не надо было ничего делать. Достаточно того, что вы просто живы, а значит, можете претендовать на королевский титул и имущество, – старик улыбнулся достаточно приветливо, я же поводов для улыбок и радости не видела. – Позвольте представиться, меня зовут Эшторн. Лорд Эшторн Боуи.

Показалось, но после этих слов Курт издал невразумительный смешок. Я же рассматривала нового “члена отряда моего спасения” и делала свои выводы.

В отличие от Курта, Эшторн был одет в более плотную и поношенную одежду, явно знавшую лучшие времена. Выделанный полушубок с кучей карманов, откуда торчали инструменты, плотный шарф с пятнами от масла и затемненные очки с защитой от ветра – они были вскинуты поверх седой головы.

Все это вкупе с сильно обветренным лицом выдавало в Эшторне летчика, а вот от величия лорда в нем по ходу осталось не так много.

Видимо, раньше дела у старика шли куда лучше.

– Курт сказал, что у меня нет прав на титул, – вспомнила я слова своего “спасителя”. – Он соврал?

Эшторн бросил недовольный взгляд на Курта, тот пожал плечами.

– Она вздумала мне указывать, – будто оправдывался он. – Не было времени распинаться.

– Номинально титула у вас нет, – все же ответил старик. – По нашим законам, клеймо крови лишило права жизни и наследования вас и ваших сестер, в момент когда его оставили на ваших запястьях.

Я ослышалась? Сестер?

Вскинув ладонь, я вновь уставилась на ненавистный шрам и тут же убрала руку обратно в меха шубы. Меня бил озноб, несмотря на то, что в комнате было тепло.

– Принцесса достойна смерти, – повторила я. – Но я же жива. А сестры? Они тоже живы? Кто нас приговорил? И что значит – достойна? Будто это честь какая-то.

Старик поднялся со своего места и прошел в угол комнаты, взял что-то из железной миски стоящей там и вернулся обратно.

– Честь? Сомнительно. В случае королевской семьи простому народу объявили, что вы и ваши сестры уступили право владения троном, землями и месторождениями люксума своему старшему брату Гектору, – старик выжидательно уставился на меня. – Протяните руку, Ваше Высочество.

Не чувствуя угрозы, я выполнила просьбу, и мне в ладонь упала крошечная голубая искорка, размером с гречневое зерно. Стоило только ей коснуться кожи, как я ощутила жар, идущий от нее, и мягкое тепло по венам.

– Люксум, – произнес старик. – Нетоксичный и редкоземельный минерал. Основа выживания цивилизации в замерзающем мире. Нескольких крупиц хватает на обогрев такого помещения, как это. Десять унций, брошенные в воду, способны превратить ее в пар, пар будет вращать турбины, и такой корабль, как “Летун”, взмоет в воздух.

– Как бензин, – я провела понятную для себя параллель.

На лице Эштона и Курта одновременно возникли недовольные гримасы.

– Как бензин, – тем не менее подтвердил летчик и принялся перечислять: – нефть, газ, уран и другие виды токсичного топлива. В нашем мире их нет. Были много столетий назад, потом закончились, и произошла война, после которой настала вечная зима. Так что теперь только люксум и ничего кроме.

Я еще раз посмотрела на голубоватое зернышко, и сложила два плюс два в своей голове.

Итак, я потенциальная наследница каких-то королевских титулов, земель и месторождений, из-за которых мой же брат много лет назад приговорил меня к смерти. И не только меня…

– Вы говорили про сестер?… – опять напомнила я.

– Мертвы. Так же как ваша мать, отец, две соседние ветви королевского рода, владевшие последними плодородными землями на планете. Убиты королем Гектором.

– Так… – я прикрыла глаза, вдохнула и выдохнула. – А от меня вы что хотите? Только не говорите, что свержения власти! Лица революции из меня не выйдет.

Эшторн и Курт переглянулись.

– Ваше Высочество, – все так же спокойно произнес старик. – Лицо революции нам не нужно, оно уже есть. Мы же просто хотим спасти вас, но об этом вам лучше расскажут в убежище.

Я бросила взгляд на Курта, тот вновь ковырялся в своих часах-компасе и на меня не смотрел будто бы специально. Я отчетливо поняла – ой, что-то здесь не так.

Мне явно не говорили всей правды. Но и убивать не спешили.

Куда бы меня ни везли, там я была нужна живой, а это уже не самый плохой вариант, пока не разберусь, что к чему.

Поэтому изо всех сил я выдавила улыбку и произнесла:

– Огромное спасибо, что спасли. Могу ли я просить об одной вещи?

– Говорите, Ваше Высочество.

– Сапоги, – я высунула из-под шубы кроссовки. – Или другая обувь. Боюсь, в этой я долго не протяну даже с этим… как его “люксумом”.

Что там говорил Курт? Все принцессы были “идиотками”? О’кей, пусть про меня тоже так думают. Иногда “дура” – это лучшее прикрытие, чтобы выжить.

Глава 5

Курт

Угадайте, кому досталась лучшая каюта “Летуна”? Если так вообще можно говорить о ледяных помещениях старого дирижабля?

Правильно, принцесске.

Только что я проводил Ее Высочество в “опочивальню” – специально для нее подготовленную – сюда занесли кровать и даже нашли одеяло с подушкой. Не поскупились и на люксум для обогрева. Невиданная роскошь.

– Где можно умыться? – осмотрев свои королевские покои, тихо поинтересовалась Аврора.

“Спокойнее, Курт, – проговорил я сам себе. – Ты почти два года потратил на задание, не хватало запороть все в перед самым финалом и наговорить девчонке гадостей. За это по головке не погладят”.

Поэтому ответил я как можно сдержаннее:

– Могу принести ведро со снегом. Поставишь рядом с люксумом, как только нагреется – умоешься.

– Эм… а водопровод? – голос Авроры сделся робким и тихим, а лицо озадаченным. – Душ?

Интересно, можно ли меня бесить еще больше, чем бесила она?

Глупая малолетка, спасшаяся только из-за принадлежности к королевскому роду, привыкшая к комфорту и роскоши своего техногенного мира. Показать бы ей реальности нашего – голод, холод, болезни.

Вот только для нее даже в убежище уготованы самые комфортабельные условия. Уверен, Вединг расстарается для встречи королевской особы.

– Мы на грузовом дирижабле, здесь нет даже умывальника. Но там, куда мы летим, сможешь попросить ванну и что-то другое, что тебе может понадобиться.

С этими словами я наконец вышел, оставив принцесску наедине с собой, и отправился к Эшторну.

По пути размышлял о том, что некоторым девицам удивительно везет родиться хоть и не очень умными, зато однозначно “счастливчиками” в ином плане.

Вначале избежать гибели от рук короля-узурпатора, после провести детство и юность в мире, похожем на курорт. Не знать ни холода, ни голода, не терять друзей от болезней, не бороться каждый день за выживание.

Уверен, ей никогда не приходилось выбирать между жизнью лучшего друга и любимого человека. Мне вот приходилось…но вспоминать теперь об этом не хотелось.

То, что Аврора – тепличное создание по меркам нашего мира, мне стало ясно с первого взгляда на нее.

По тем заторможенным реакциям, когда я заявил, что ее хотят убить. Не поверила… Кто вообще шутит такими вещами?

По упрямству, с которым она пыталась сопротивляться. Какой идиоткой нужно быть, чтобы кусать руку человека, готового пожертвовать ради нее жизнью?

А ведь мне бы пришлось это сделать, не будь иного выбора. Встал бы между ней и охотниками, принял выстрелы в свою грудь, только чтобы эту дуру не задело. Потому что она нужна сопротивлению, а значит, простым людям, – живая и невредимая!

– Дура, – еще раз прошипел сквозь зубы и посмотрел на забинтованную ладонь. – Хоть и красивая, но дура.

Эшторн нашелся на мостике, он стоял у штурвала и смотрел куда-то в ночную даль лунной безветренной ночи.

Даже в этом принцесске повезло. Природа будто специально притихла, встречая потенциальную наследницу.

– У тебя слишком кислая мина для человека, который притащил потенциальное спасение нашего мира, – бросил Эшторн, стоило только подойти к нему ближе.

– Еще помолись на нее, – мрачно отозвался я опираясь двумя руками о перила. – Слишком много надежд на ту, кто даже не понимает, что здесь происходит.

– Ей и не обязательно. В конце концов она просто женщина. Ее дело быть чьей-то женой и рожать наследников, пока мужчины ведут дела.

– Азель бы с тобой не согласилась, – хмыкнул я и невольно поежился, вспоминая охотницу из отряда Сея.

– Ты про ту ненормальную мегеру с псом? – гоготнул капитан “Летуна”. – Слухи о вас далеко расползлись. Даже не представляю, как ты умудрился ее очаровать. Уверен, если попадешься к ней на глаза после всего, она тебя прикончит.

– Именно поэтому я не собираюсь ей попадаться, – заверил я и прикрыл глаза.

Последние два года пробежали передо мной будто единый миг.

Два года ради одной цели, оправдывающей все средства, – вытащить в наш мир потерянную принцессу. Хотя изначально моей задачей было лишь шпионить и докладывать сопротивлению новости из тыла врага.

Вначале я потратил год, чтобы внедриться в отряд охотников, работающих на узурпатора Гектора. Выбрал самое слабое звено – которым я посчитал Азель. Устроил череду случайных встреч, одно не случайное спасение и пару хорошо спланированных ночей наедине. Один раз даже подарил ей цветы. Настоящие, живые, нарвал их в саду какого-то богатея! В мире, где простая зеленая травинка ценнее золота, обычные ромашки – уже верх романтичности. Поэтому неудивительно, что даже такая, как Азель, не устояла и уже через пару месяцев уговаривала Сея взять меня к ним в отряд.

Еще год у меня ушел на преданную службу охотникам. Изредка и очень осторожно я связывался со “своими”, передавал информацию, которая мне казалось важной, но знал, что вот-вот, как только разведчики в другом мире найдут потерянную принцессу, – начнется погоня.

Вединг – предводитель ополчения, считал, что за Авророй пошлют элитных головорезов, из числа тех, что охраняли Гектора днем и ночью. Поэтому когда заказ на голову принцессы поступил к охотникам – это стало неожиданностью.

Отряд Сея, хоть и входил в число лучших, но никогда не бывал в другом мире. Мы многое слышали о нем, видели диковины, которые иногда притаскивали “перелазчики-контрабандисты”, но чтобы самим туда попасть – никогда. Поэтому нам дали месяц на подготовку до открытия портала, тогда же повстанцы и прислали мне консометр с координатами места, где меня и принцессу будет ждать Эшторн.

Я вновь достал из кармана засекатель-компас, покрутил его в руках и спрятал.

– Кстати, как так вышло, что ополчение узнало, где откроется обратный портал за месяц до даты?

– Просчитали, – пилот пожал плечами. – Я слышал, Вединг пять лет назад спас ученых и спрятал их в убежище от Гектора. Теперь они работают на нас. Собственно, они же и вычислили, что пропавшая восемнадцать лет назад из своей комнаты принцесса – исчезла не куда-то, а в параллельный мир. Стихийное окно. Я слышал, что для этого им пришлось высчитывать координаты всех порталов за два десятилетия.

– Даже здесь ей повезло, – хмыкнул я и наконец отошел от перил. – Вероятность, что портал откроется в комнате с ребенком – равна нулю. Что ж, будем верить, что это само провидение ее бережет.

– Или оно бережет нас, и послало Аврору нам в качестве спасения, – Эшторн, крутанул руль, чуть меняя курс.

Я же решил ничего ему не отвечать.

Завтра мы окажемся в убежище, сдадим Аврору Ведингу, я наконец получу свой люксум за работу, Эштон – свой. Хотя старик работал больше за идею и во имя мести, за погибшую дочь, это я предпочитал совмещать полезное с необходимым. А принцесса – необходима восстанию.

За Ведингом пойдет простой народ, за нею – знать. Эти напыщенные ублюдки не поддержат человека с низов, по той простой причине, что без Авроры не будет доступа к люксуму.

Черт бы побрал этот королевский род – выругался я мысленно. Еще триста лет назад эти ублюдки предусмотрели все, чтобы не допустить к власти никого кроме своих! От своего же в итоге и погибли! Возможно, это было их платой за желание контролировать мир. Потому что только носитель королевской крови был способен запустить обогатительные машины, делающие люксум столь ценным для человечества! А если нет люксума – нет тепла, нет урожая, нет еды. Ничего нет!

Будет же больше камней – станет больше тепла, больше плодородной земли. Возможно, поставь королевский род добычу и обогащение люксума на поток, его хватило бы даже отогреть обледеневшую планету, только никто из узурпаторов не спешил делать этот шаг.

Вединг же собирался уговорить на это Аврору, вначале по-хорошему, а после как получится…

– Где я могу лечь? – бросил я последний вопрос Эшторну.

– Где хочешь, – отмахнулся старик. – Выбирай любую каюту, все свободны, правда, там нет матрасов и я не нагревал, но ты можешь взять камни из грельни.

– Спасибо, – поблагодарил я, уходя от старика.

Лечь по итогу решил в грельне, тут хотя бы не нужно было ждать, пока воздух станет теплым. Просто сел за стол, уронил голову на столешницу и уснул.

Глава 6

Аврора

Говорят, утро вечера мудренее. Возможно, если хорошо выспаться и взглянуть на все свежим взглядом, что-то изменится.

Но не в моем случае.

Всю ночь я беспокойно ворочалась на жесткой кровати. Мне не давали покоя гул турбин снаружи и осознание, что неосторожные мечты имеют свойство сбываться не так, как хочется. Мои вот сбылись…

Детство в приюте вряд ли можно назвать счастливым, но и совсем уж прибедняться не хотелось.

Может мне повезло с учреждением, в которое я попала, но над сиротами там никто не издевался, драить спортивный зал зубной щеткой не заставлял, ночами в туалете на холодном полу мы тоже не спали. Меня даже не бил никто…

Хотя неприятности и расстройства, конечно, случались – никто не баловал игрушками, а несколько приемных семей, которые мною интересовались, почему-то отказывались на стадии оформления документов. А ведь по меркам социальных служб – я была тем самым идеальным ребенком. Здоровая, смышленая, спокойная. Рано научилась читать, схватывала на лету любые знания, не начала курить, когда все “наши” стали бегать за угол с сигаретами. Не пробовала ничего запрещенного. От всех дурных поступков меня всегда останавливала мысль, что даже если родители меня когда-то бросили, то наверняка где-то есть и другие родственники, и мне бы не хотелось их разочаровать, если однажды они объявятся.

Лет в двенадцать я плотно подсела на книги, много читала – особенно мне нравились книги о магических мирах. Я просто жила мечтами, что однажды получу письмо из Хогвартса. Увы, не случилось.

Не сложилось и с другими школами и волшебными академиями. В конце концов я была согласна даже на суровый мир “Ведьмака”, но как это случается рано или поздно – я повзрослела и решила, что мечтать нужно о более приземленных вещах. Например, о хорошем образовании и специальности. Искусствоведение и Франкфуртский университет в этом отношении меня полностью устраивали, кто же знал, что у судьбы другие планы. Она наконец решила, что мечтам положено сбываться, и я оказалась здесь.

Принцесса, которая достойна смерти. Чудеснее и придумать сложно.

Интересно, а обратно меня отпустить могут? Или мои “спасители” надеются, что теперь я должна страстно ринуться в гонку за власть против брата…

Я думала об этом всю ночь, и чем больше размышляла, тем больше понимала – никакой трон меня не прельщает, да и вряд ли местные жаждут меня туда посадить, разве что номинально.

Земная история знала немало примеров – когда политических марионеток сажали во главе государства, а по факту правил кто угодно, кроме того, на чьей голове красовалась корона.

Интуиция мне подсказывала, что именно за этим меня сюда и притащили. Иначе зачем спасать двадцатилетнюю девчонку?

Курт хоть и старался с первой минуты быть со мной максимально приветливым, но я же не слепая. За показательной заботой разве что зубной скрежет не звучал.

Эшторн в этом плане был куда более располагающим к себе. Может, в силу возраста, а может, чисто интуитивно я воспринимала его более мягко. Впрочем, и пилот тоже явно был не так прост.

Поэтому когда утром я вышла из своей каюты, то еще больше уверилась в том, что проще всего будет и дальше отыгрывать роль идиотки.

Из одежды на мне была все та же украденная шуба, шапка, варежки, а заодно утепленное подобие штанов и валенок, сваливающихся с ног.

Как сказал Эшторн, все это тоже когда-то принадлежала его дочери, – и на этом все, без подробностей, хотя что-то мне подсказывало – история это вряд ли веселая, поэтому и не расспрашивала.

Стоило выйти на палубу, как я тут же зажмурилась. Даже в очках местное солнце было для меня слишком ярким.

За ночь пейзаж полностью сменился. Если вчера мы явно летели над равниной, то сегодня появились горы. Дирижабль плыл между двумя хребтами, состоящими из снежных пиков один выше другого. Я подошла к перилам палубы и глянула вниз, оценивая высоту, – тут же закружилась голова и вспомнились записи исторических хроник с полетами первых воздушных судов. Почему-то мне казалось, они не поднимались высоко, здесь же речь явно шла о нескольких километрах над землей…

– Дух захватывает, не правда ли? – позади раздался голос Эшторна.

Обернувшись, увидела его на мостике, как и вчера за штурвалом, только взгляд более уставший и сонный.

– Не то слово. Вы что пробыли здесь всю ночь?

– Разумеется, кто-то же должен был вести корабль. Вы хотите есть, Ваше Высочество?

Прислушавшись к себе, кивнула. Есть хотелось очень, за вчерашний день во рту даже маковой росинки не было.

– Сходите в грельню. Курт по идее уже должен был проснуться.

Я не сразу поняла, причем тут вообще Курт, но стоило войти в теплое помещение, как вопрос разрешился сам собой.

Мой вчерашний спаситель спал сидя за столом, и мое появления его разбудило.

– Что тут делаешь? – резко вскакивая на ноги, почти рявкнул на меня он.

– Эй, спокойнее, – я даже руки вскинула от неожиданности. – Эшторн сказал, что я могу найти тут завтрак.

– Завтрак? – Курт отчего-то изумленно вскинул бровь вверх.

Я растерянно кивнула.

– Я что-то не так сказала?

– Да нет, ничего, – Курт сделал вид что смягчился. – Признаться, теперь мне даже интересно, что же уготовано в качестве королевского завтрака.

Он подошел к шкафчикам на стенах и принялся их открывать.

– Так, что у нас тут? Ух, ты сахар! Ну ничего себе, – пробормотал он. – А это? Похоже из твоего мира. Наверняка контрабандное.

Курт достал из шкафчика маленькую коробочку тетра-пак, на котором я прочла знакомое “агуша”.

– Это молоко, – произнесла я, и лицо Курта сделалось каменным.

– И почему я не удивлен, – выдал он, выкладывая на столешницу детское питание и два кусочка сахара-рафинада. – А тут еще похоже хлеб. Уверен, для тебя.

Из шкафа на стол перекочевала запаянная полиэтилен булочка от бургера, из числа тех, что не портятся по полгода.

Хоть мне и хотелось есть, но к предложенному набору я даже не притронулась Наконец начала кое-что понимать.

Холодный мир, следовательно, с едой тут не очень хорошо, так же как и с урожаями…

– Так, стоп. Если это мне, то что будешь есть ты? – задала я напрашивающийся вопрос. – Точнее не так, если это королевский завтрак, то что едят простые люди?

Курт смерил меня долгим взглядом, явно размышляя о чем-то своем. А после ехидно усмехнувшись, произнес:

– Вот это.

Из нижнего ящика мужчина вынул продолговатое нечто, завернутое в мешковину, и с грохотом бросил на столешницу. Судя по звуку, нечто было ужасно твердым.

– Что это? – спросила я, наблюдая за тем, как Курт разворачивает свой “завтрак”, больше всего напоминавший плотно спрессованную плитку каких-то зерен, семян, травы, палочек и бог пойми еще чего. Все это было поделено на сегменты по типу шоколада, явно за тем, чтобы удобнее ломать.

– Еда, – односложно ответил собеседник, без тени сомнения и забрасывая в рот кусочек. – Дать попробовать, Ваше Высочество?

Подвох я почуяла, но все равно протянула руку. Будто Курт мне бросил вызов.

И мужчина явно не ожидал, что я вот так просто соглашусь, поэтому когда отломал очередной кусок и положил мне на ладонь, смотрел выжидательно – что я буду делать.

И в кого я такая упрямая?

Набравшись смелости, забросила кусок в рот и начинала пережевывать. Ни вкуса, ни запаха, разве что совсем легкий, будто у дешевого рулона туалетной бумаги, и хруст по зубами, такой, что даже за ушами отдавется. А еще это месиво застревало между зубами. Приходилось пытаться доставать кусочки языком, а когда не получилось, отвернуться от Курта, и вытащить пальцами.

– А ты забавная, – внезапно хохотнул мужчина за моей спиной, – Так и быть, даже не буду рассказывать, из чего это делают.

Но мне уже и не надо. Я смотрела на тараканью лапку на своих пальцах, и понимала: меня вот-вот вывернет. Прямо здесь.

– Воды, – прохрипела я, нашаривая глазами ведро рядом с люксумом, железную кружку и бросаясь к ней…

– Какое-то вы зелененькое, Ваше Высочество, – все еще откровенно ржал надо мной Курт, когда я допивала вторую порцию воды. – Может, все же молока? Зря что ли кто-то старался?

– Нет, спасибо, – кое-как выдавила я. – Мне кажется я сыта, по горло!

* * *

Случай с завтраком заставил меня заново пересмотреть ситуацию, вспомнить все, о чем говорил вчера Эшторн, и зрить в корень проблем.

Мне ведь вчера прямым текстом сказали: в этом мире несколько столетий назад не было проблем с энергоресурсами, а когда они начались – произошла война, судя по глобальному похолоданию, крайне негативно отразившаяся на климате.

Ядерная зима – кажется, так называли это явление в моем мире.

Я беспокойно поерзала на месте. Интересно, что с радиационным фоном? Логика подсказывала, что скорее всего ничего критичного. Живут же люди, да и я сама в этом мире родилась, значит, как минимум приспособлена, даже если фон повышен.

Откинув этот вопрос на потом, я размышляла дальше.

Голод и холод – разумеется, во время войны были уничтожены посевы и множество сельхозкультур, что не погибло от огня – умерло во время холода. То же самое наверняка касалось и животных.

Тут же вспомнился адский пес, которого удерживала в руках девица из охотников. Огромная морда, зубы с палец, косматая шерсть, под которой перекатывались бугры мышц. Вполне жизнеспособная особь для выживания в холодном и голодном мире.

Раз есть собаки, значит наверняка остались еще какие-то животные.

Насекомые, как я уже выяснила, так точно выжили.

Тараканы вот явно отличаются огромной тягой к жизни.

К горлу опять подкатил ком тошноты, но я его тут же подавила. Не время и не место быть брезгливой, в конце концов, ничего жуткого не произошло. Подумаешь, жука съела. Азиаты вон скорпионов и кузнечиков жарят, и ничего. Уже как несколько тысячелетий вполне себе процветающая нация.

– Эй, ты как? – выдернул меня из мыслей Курт.

– Нормально, – буркнула я, допивая, кажется, третий стакан воды.

В животе булькало, и хоть сытой я себя не ощущала, но и есть при Курте булочку с молоком не смогла… Внутри поселилось дурацкое чувство вины, будто это я виновата в том, что местные едят черти что.

– Ты выглядишь так, что перед тобой даже извиниться хочется, – Курт поднялся с лавки и явно собрался на выход.

– Так извинись, – предложила я, тоже запахиваясь в шубу. Сидеть в грельне больше не хотелось.

Правда и на мороз не тянуло, но уж лучше там на свежем воздухе, быть может, даже удастся подслушать что-нибудь полезное для себя, а заодно спросить:

– Курт, почему меня не искали так много лет? Мне почти двадцать. Если все так, как вы говорите, по какой причине мой брат так спокойно дал мне повзрослеть в чужом мире?

Мужчина обернулся, посмотрел на меня, на его лице отразилась вполне искренняя задумчивость.

– Могу только предположить, что из-за особенности открытия порталов в ваш мир.

– Расскажи, – я ухватилась за интересную тему.

Мы как раз вышли на палубу, и Курт пусть и с неохотой, но все же начал:

– С этим вопросом лучше к ученым, я знаю об этом не так много. Слышал, что за десяток прошлых лет почти никто из контрабандистов не вернулся назад. Те же, кому посчастливилось, рассказывали, что их выбрасывало посреди морей. И только по случайности обратный портал оказывался достаточно близко, чтобы до него добраться вплавь. А плавать, поверь, у нас умеют очень немногие.

– Рассказываешь Авроре про порталы? – вмешался в разговор Эшторн.

– Да, – отозвалась я. – Вы что-то знаете об этом?

– Немного. Общался с одним выжившим. В нашем мире все моря и океаны покрыты льдом, у вас же очень много открытой воды. Точки выхода порталов постоянно смещаются, и не так много шансов, что с обратной стороны окажется город. Но четыре года назад были изобретены консомерты. Курт, покажи принцессе.

Мой “спаситель” достал из кармана те самые чудные часы с кучей стрелок.

– Они указывают на время, координаты и высоту открытия портала, – пояснил Курт, – А вот эта маленькая золотистая стрелка работает только в нашем мире: в зависимости от того, на какое деление она указывает, можно понять, что будет с обратной стороны. Земля, вода, или что-то похуже.