Электронная библиотека » Диана Удовиченко » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Скитальцы"


  • Текст добавлен: 20 февраля 2014, 01:10


Автор книги: Диана Удовиченко


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Диана Удовиченко, Максим Удовиченко
Зеркала судьбы. Скитальцы
Роман

Благодарим за искренний интерес к этому роману, добрые советы и поддержку наших друзей, писателей Галину Ли, Алину Илларионову, Анну Тьму, Тимофея Григорьева и Ярослава Денисенко.

Отдельные благодарности славным издательским чародеям: главному редактору Владимиру Маршавину и художественному редактору Николаю Безбородову – за мудрость и внимание к авторам, редактору Виктору Еремину – за терпение и науку, художнику Вячеславу Федорову – за обаятельные образы героев.


Авторы

Пролог

Мир покрывала тьма – густая, почти осязаемая. Она пропитывала воздух, липла к коже, заливала мраком глаза. Тир-на пробивалась сквозь эту непроглядную тьму, брела туда, где – она интуитивно чувствовала – находилась та, что нуждалась в ее помощи. Наконец чернота стала рассеиваться, но на смену ей пришел зеленоватый туман, из которого к прорицательнице протягивались извивающиеся щупальца. Ольда небрежно проводила перед ними тонкой рукой, и жадные стрекала сокращались, отдергивались в испуге.

Наступил момент, когда ее упорство было вознаграждено: впереди забрезжил свет – теплый, ласковый. Гадалка вступила в очерченный им круг, посреди которого лежала черноволосая женщина, закутанная в теплое одеяло. Ольда внимательно всмотрелась в лицо спящей. Словно почувствовав это, черноволосая вдруг открыла глаза и ответила прямым бесстрашным взглядом. Чтобы не раздражать больную, ольда откинула капюшон.

– Тир-на? – прохрипела женщина.

– Я не ошиблась в тебе, орка. Ты и вправду сильна, – ответила прорицательница. – Но ты победила болезнь, а не судьбу.

– О чем ты?

Гадалка хотела было пояснить, но ее перебил зазвучавший в сознании голос – красивый и такой ненавистный:

– Тир-на! Вернись и говори, Тир-на!

Звук этого голоса спутал мысли, сковал речь, стиснул горло спазмом. Следом невидимая рука подхватила и потянула ольду назад, в реальность, причиняя дикую, нестерпимую боль. Она сопротивлялась изо всех сил, зная, что необходимо заговорить, предупредить, предостеречь… Язык плохо слушался, но на помощь пришли карты судьбы – верные соратники, сопровождавшие хозяйку везде, даже в видениях. Они соткались на ладони прямо из воздуха, слабо завибрировали, возвещая, что готовы предсказывать.

– Смотри, – с трудом выговорила Тир-на.

От колоды отделился цветной прямоугольник, взлетел и запорхал вокруг лежащей орки. Ольда говорила, объясняла, мысленно отвергая настойчивые призывы повелительного голоса, превозмогая силу, которая утягивала ее из круга. Но ей мешали, перехватывали слова, из-за этого пришлось прибегать к помощи намеков и иносказаний. Боль становилась все резче, мучительнее, и гадалка сдалась, позволила увести себя из видения.

– Следи за зеркалами, – сумела она выговорить на прощанье, накидывая капюшон и растворяясь в темноте.

Вернувшись в постылую комнату – ее тюрьму и, возможно, последнее пристанище, ольда тихо застонала.

– Взгляни на меня, Тир-на, – произнес все тот же неумолимый голос.

Гадалка открыла глаза и поморщилась при виде красивой белокурой девушки, которая склонилась над ее распростертым на топчане телом.

– Ваше племя всегда славилось упрямством. Но ты, Тир-на, превосходишь всех, кого я когда-либо встречала, – укоризненно произнесла красавица. – Соглашайся служить, и мне не придется больше мучить тебя.

– Я служу лишь одной госпоже, – через силу усмехнулась прорицательница, – и рано или поздно она покарает тебя, Мелодия. Нельзя безнаказанно играть роль самой судьбы.

– Даю тебе еще сутки на размышление, Тир-на – сказала волшебница, не обратив внимания на угрозу, проскользнувшую в словах ольды. – И если ты не смиришься, мне придется вдвое увеличить дозу зелья Беспамятства. Это убьет тебя, но прежде ты расскажешь о своих видениях.

– Будь проклята, – устало уронила гадалка, закрывая глаза.

– Ровно сутки, – напомнила Мелодия, строптиво вскинув голову, и направилась к двери.

Ольда осталась одна. Уселась на топчане, устремив в стену невидящий взгляд огромных красных глаз, и погрузилась в раздумья.

Ее не пугали предупреждения жестокой волшебницы. Ольды – магические существа, посвященные Лак’хе, они неподвластны ни Десиду, ни мортам – его ангелам. Смерть для них – лишь небольшой отдых перед новой дорогой, еще одной в бесконечном существовании. Боль – для всех боль, но и ее можно перетерпеть. Неволя – вот единственное, чего не могут выносить гордые дети кочевого народа. В этой маленькой каморке, где не было даже окон, Тир-на задыхалась, ее свободолюбивая душа изнывала, требуя лучей Атика, свежего ветра, запахов травы, цветов и дождя.

Служить людям? При всем своем хитроумии Мелодия безнадежно глупа, если надеется на это. Жрицы великой богини служат лишь ей. Мудрые, загадочные и неуловимые, они путешествуют по Вирлу, следя за тем, чтобы не искажались пути судьбы. Судьба – вот главная движущая сила в этом мире. Каждое существо должно пройти дорогу, предначертанную только ему. Дороги эти перекрещиваются, переплетаются, идут рядом, разбегаются, накладываются друг на друга, снова расходятся и теряются в разных сторонах. Их количество в Вирле так же бесконечно, как число отражений в комнате, полной зеркал.

Разумные существа каждый миг делают выбор, определяющий их дальнейшую жизнь. Им кажется, что таким образом они строят свою судьбу. Они заблуждаются. Судьба не зависит от решения смертных, она сама торит их пути. Но такой порядок сохраняется лишь до тех пор, пока разумные свободны в выборе. Когда же одни из них начинают играть жизнями других, предначертания ломаются. А это может привести к непоправимым последствиям.

Судьбы мира? Судьбы народов? Это миф. Ведь они складываются из судеб каждого живого существа. Именно поэтому каждая дорога священна. Лак’ха не любит, когда искажаются нарисованные ею линии. Она дает жрицам знак, отмечая тех, кто нуждается в помощи. Ольды не имеют права деятельно вмешиваться в жизнь разумных, они только осторожно указывают, в каком направлении следует идти. Бродят по Вирлу под видом гадалок, но карты раскидывают лишь тем, на ком стоит знак богини, видимый только красным глазам прорицательниц. Эти двое – волшебник-эльф и воин-орка несут на себе прикосновение Лак’хи. Они сбились с пути из-за интриг сильных мира сего. И если юноша сумел освободиться хотя бы на время, то девушка продолжает пребывать в тенетах обмана. Думая, что сама распоряжается своей судьбой, на деле проживает жизнь, предназначенную не ей. Это плохо. Потому что линии этих двоих тянутся рядом, пересекая и задевая множество других. Это как переплетение нитей паутины: тронешь неосторожно одну – спутаются или порвутся остальные.

Одна великая богиня ведает, каких трудов стоило предупредить подопечных так, чтобы они поняли, что ждет их впереди, но не заметили ее пристального внимания. Когда привычный арсенал предсказательниц – сны и видения – был исчерпан, ольде пришлось даже отправиться в тюрьму, чтобы получить возможность поговорить с Марой. Эльф беспокоил ее меньше, чем орка: не особо обремененный такими понятиями как долг, справедливость и честное слово, он старательно освобождался от всяческой зависимости, проявляя при этом недюжинную изворотливость и смекалку. А вот Мара, несмотря на свои ум, силу и врожденное душевное благородство, запуталась в сетях человеческой лжи. Скорее даже все эти замечательные душевные качества и сыграли с девушкой злую шутку.

Жрица получила повеление богини в тот момент, когда несчастная Кай-на, умирая, в беспамятстве выдала Мелодии тайну своего видения и, сама того не желая, указала местонахождение молодого саториса. С тех пор Тир-на следовала за оркой неотступно, одновременно издали приглядывая и за судьбой эльфа.

Казалось, все получается. И хотя картой Мары все еще был Повелитель тьмы, что означало недоброе влияние на ее жизнь властных особ, Лэю уже выпал Маг вместо Башни. Это означало, юноша прошел испытание внезапно открывшейся правдой и сумел обрести внутреннюю силу, чистоту души, что приведет его к инициации. Только вот, снова раскинув карты на орку и эльфа, Тир-на задумалась. Вторым символом судеб обоим легло Колесо Лак’хи. В сочетании с Повелителем тьмы получалось, что Маре предстоит искушение деньгами и властью. Девушке придется разгадать множество загадок и тайн, а на пути ей встретятся подлые, хитрые, изворотливые люди, справиться с которыми поможет только истинное прямодушие. Что же касается Лэя, то сочетание его карт поставило в тупик даже опытную гадалку. Выходило, что главный враг эльфа – это он сам, его чувства, эмоции, мысли. И еще в ближайшем будущем юношу ждала встреча с орлами. Как истолковать этот расклад, Тир-на не знала. Она попыталась заглянуть в будущее с помощью видений, но и в них не сумела ничего разглядеть. Колесо Лак’хи означало, что судьбы этих двоих могут обернуться как угодно. Но, стараясь понять и исправить их линии, прорицательница утратила осторожность и сама угодила в ловушку. Собственное будущее ольды провидеть не умели.

Ее мучительница хотела, чтобы жрица пользовалась своими видениями для поиска новых саторисов. Получив отказ, Мелодия прибегла к зелью Беспамятства, уже испытанному на предшественнице Тир-на. Но опытная, обладавшая огромной силой гадалка даже в полубреду продолжала бороться. Приказ волшебницы: – Найди мне саторисов! – заставил ее перенестись в заброшенный форт Приграничный, увидеть то, что там происходило. Тир-на изо всех сил сопротивлялась воздействию зелья: ни в коем случае нельзя было выдавать Лэя, которого Мелодия считала мертвым и уже сбросила со счетов. Понимая, что завтра скорее всего для нее не наступит, ольда сделала последнюю попытку достучаться до подопечных, послав свой образ в горячечный кошмар больной орки. Но эта встреча на тонкой грани реальности и сна была слишком короткой. Тир-на успела только помочь девушке отогнать болезнь, спорами безумия прораставшую в разуме, и сказать несколько слов. Она надеялась, что, выздоровев, Мара задумается о смысле видения. Больше жрица ничего не могла сделать ни для нее, ни для эльфа.

Завтра ее ждет смерть. Но Мелодия будет разочарована: возможностей прорицательницы хватит на то, чтобы не рассказать о своих видениях. Тонкие пересохшие губы Тир-на растянулись в грустной улыбке: смерть лучше неволи.

Глава 1

Мара

Северный ветер снова швырял в лицо колкую снежную крупу, мороз кусал щеки, пробирался под одежду, холодный воздух обжигал горло, делая дыхание болезненным. Лед на каменистой земле, лед, падающий с неба, лед в душе и на сердце…

Проклятый перевал давно уже остался позади, и мы спустились в плоскую долину – караван, а вернее, его остатки, прибыл в Нордию. Буран не утихал, наоборот, разыгрывался сильнее, заметая наши следы, мешая видеть то, что ждало впереди. В этом назойливом белом мельтешении невозможно было разглядеть ни дороги, ни человеческого жилья.

Я ехала вслед за Атиусом, который по одному ему известным признакам выискивал правильный путь в этом ледяном безумии. Ноги Зверя по колено утопали в снегу. Рядом брел Нарцисс, поводья которого я привязала к луке своего седла. Мне все время казалось, что конь горюет по хозяину – так печально он понурил гордую голову. Всякий раз, оборачиваясь, я видела его глаза цвета светлого янтаря – потухшие, какие-то больные.

После гибели Дейнариэла жеребец попытался ускакать от каравана, но не мог обойти мулов на узком перешейке. Он никого к себе не подпускал, вздергивал голову, когда люди пытались взять его за поводья, вставал на дыбы, рискуя свалиться в ущелье вслед за хозяином, и бил копытами так, что чуть не расшиб голову погонщику, который в недобрый час попытался его удержать. Времени на то, чтобы сладить с ним, не имелось. Следовало как можно скорее уходить из опасного места, пока перевал окончательно не занесло или прямо из камня не вылезло еще одно семейство червей. Атиус уже решил было, что придется убить строптивца, чтобы не подвергать мучительной смерти от холода, и мне пришлось вмешаться. Не сумела спасти Дея, так хоть коня его от гибели избавить. Хотя бы это я могла сделать в память о друге.

Наш народ, конечно, не обладает такой властью над животными, какая дарована эльфам. Но умение ладить с лошадьми у орков в крови. Я разогнала людей, бестолково пытавшихся вцепиться в узду жеребца, подошла поближе и остановилась в трех шагах от него, сложив руки на груди и тихо приговаривая на орочьем:

– Успокойся. Успокойся, друг. Все хорошо…

Конь все еще нервно дрожал, но уже не вставал на дыбы, и это было маленькой победой. Прядая ушами и раздувая ноздри, Нарцисс прислушивался к звукам незнакомой речи. Я не торопилась подходить к нему, повторяла одни и те же слова – ровно, негромко. Наконец Нарцисс вытянул в мою сторону голову и с фырканьем выдохнул воздух через ноздри. К удивлению всех присутствующих, я ответила тем же и, зайдя сбоку, начала медленно приближаться к жеребцу. Подойдя к нему, осторожно коснулась шелковистой шкуры кончиками пальцев, тихо приговаривая ласковые слова. Нарцисс перестал дрожать и с опасливым любопытством косился на меня желтым глазом.

– Молодец. Молодец. Умный конь. – Я перекинула руку через его спину, обняла, давая почувствовать свое тепло, похлопала по боку. – А теперь пойдем со мной.

Успокоенный жеребец позволил взять его под уздцы и послушно затрусил за Зверем. Но из него как будто ушел тот веселый задор, который есть у всякой хорошей лошади. Он не признал меня хозяйкой, не подружился со мною – просто смирился с неизбежным, следуя за тем существом, которое понимало его лучше других.

Но и на узком перевале, и в долине, в свисте ветра, мне слышался последний крик Дея. Вглядываясь в белую круговерть, я видела перед собою только умоляющие, широко распахнутые зеленые глаза и беспомощно скользящую по снегу тонкую руку.

Я – воин, и привыкла к смертям. Но почему в моей жизни столько потерь? У меня больше нет близких: отец, мать, Олав – все они ушли в Альгебар. А теперь и этот смешной, нелепый ушастый мальчишка, которому я поклялась в дружбе… Остались только Ал да Зверь. И чувство вины. Он спас меня в заброшенном форте от смертельной болезни, а я не смогла ответить тем же.

Но не только это не давало мне покоя, снова и снова возвращало к мигу гибели Дея. Было что-то еще. Что-то, чего я сама не могла понять. Какая-то неправильность в картине, стоящей перед моим внутренним взором. Она мучила меня, изводила, заставляла вспомнить. Но у меня не получалось.

За тяжкими раздумьями я не заметила, как впереди показалась фактория Стоцци. Из-за высокого деревянного забора доносился лай собак. Мы уже подъезжали к воротам, когда вдруг прямо под копыта наших лошадей из снежного завихрения выпал большой черный клубок. Атиус выругался, осадил коня. Издавая непонятные звуки, ком откатился в сторону и распался на три части, при внимательном рассмотрении оказавшиеся невысокими людьми в черных шубах. Не обращая на нас никакого внимания и выкрикивая что-то на незнакомом мне языке, они упоенно тузили друг друга тяжелыми дубинами. Но из-за ветра, сбивающего с ног, и толщины меховых одежд горе-воины не причиняли друг другу особого вреда, только злились и орали еще пуще. Откуда-то вынырнул четвертый человек, вооруженный коротким копьем. Воинственно потрясая оружием, он бросился к дерущимся. Увидев на поле битвы нового участника, троица спешно отступила и обратилась в позорное бегство. Несколько мгновений Атиус наблюдал за дракой, потом, пожав плечами, тронул коня. Караван вошел в ворота.

Фактория оказалась довольно большим поселком с приземистыми бревенчатыми строениями. В центре стояла контора управляющего, там и остался наш командир. С нами же отправились провожатые, которые быстро расквартировали всех по домам. Здесь, как и в любом владении Стоцци, все было сделано с умом и на совесть. Мулов отвели в длинный барак для караванов, где под присмотром приказчиков работники фактории занялись разгрузкой товара. Измученных погонщиков устроили в доме неподалеку. К моей радости, конюшня в поселке тоже имелась, и очень добротная – бревенчатая, утепленная тесом, с дощатыми полами и денниками, застеленными толстым слоем чистой соломы. Здесь даже была печь, которую топил немолодой конюх. Несмотря на уверения старика, что он справится, Зверя и Нарцисса я обиходила сама. Убедившись, что с лошадьми все будет в порядке, отправилась в казарму охранников фактории, где выделили место и нам.

Под казарму был отведен большой дом, который состоял из просторных сеней, заставленных какими-то бочками и ящиками, и длинного спального помещения. Вдоль стены на расстоянии шага друг от друга в ряд выстроились топчаны, застеленные оленьими шкурами. В двух печах, расположенных в противоположных углах жилища, весело потрескивали дрова. Наши ребята уже устраивались в новом обиталище: занимали лежанки, скидывали тулупы, избавлялись от доспеха, переговариваясь с местными воинами, которых сейчас в казарме было пятеро.

– Мара, иди сюда, я тебе удобное место нашел, – окликнул меня Ал.

– Женщина? – удивленно вытаращился на меня молодой светловолосый парень. Потом, когда я сняла тулуп, обалдело уточнил сам для себя: – Девушка… орка!

Немного поглазев на меня, работники фактории возобновили расспросы:

– Ну как там, на большой земле? Что новенького?

– Уже три года тут сижу, – жаловался широкоплечий мужчина средних лет. – Обрыдло все! А что делать? Семью кормить надо, а здесь платят хорошо.

– Вот и сиди, пока сидится, – вступил в беседу Най. – Тебе ли жаловаться? Мы вот в Безымянных землях еле от проклятия отбились.

– Да уж ты-то отбивался! – расхохотался Ал. – Все руки, можно сказать, отбил!

В казарме воцарилось молчание. Воины глазели на нас, как на мортов, вылезших прямо из царства Десида. Потом заговорили все сразу, перебивая друг друга и задавая множество вопросов. Никто из нас не горел желанием на них отвечать, не стремился вспоминать пережитое, возвращаться мыслями в пропитанный безумием мертвый город. Один лишь Най оживился, приосанился и, довольный всеобщим вниманием, завел длинный подробный рассказ.

– Похоже, настал его звездный час, – подмигнул Ал.

Я улеглась на топчан и прикрыла глаза. Разговаривать не хотелось. Больше всего я мечтала уснуть и забыться хотя бы на пару часов. Но знала, что даже в сновидениях картина гибели Дея не оставит меня в покое. А может, и Тир-на явится со своими загадками…

– Хватит пожирать себя, – вдруг произнес Ал.

Я снова открыла глаза и уставилась на друга, пытаясь понять, чем вызвано его заявление.

– Хватит, говорю, – повторил он. – Думаешь, не вижу: ты коришь себя за смерть эльфа. Нет в том твоей вины!

– А ты ничего странного тогда не заметил? – осторожно спросила я, толком не зная, какой ответ мне нужен.

– Дай-ка подумать… – Ал принял сосредоточенный вид и поднял взгляд к потолку, изображая усиленную работу мысли. – Кучка людей, орка и эльф, недавно выжившие там, где не выживал никто, перевал, обрыв, метель и гигантские черви, выскакивающие прямо из скал… Нет, ничего особенного, все как всегда, обычный денек.

Да уж, мой товарищ не был бы собой, если бы не попробовал шуткой поднять мне настроение.

– Мара, – проговорил он, становясь серьезным, – не пытайся искать себе оправдания. Просто потому что тебе не в чем оправдываться. Ты была слишком далеко и ничего не могла сделать. Погиб – значит, так ему суждено было, значит, Лак’ха оборвала нить его жизни. На том и конец.

– Прав, – кивнула я.

Наверное, я действительно цепляюсь за воображаемые обстоятельства, стараясь заглушить чувство вины…

– Слушай, – вдруг нерешительно произнес Ал, – ты только не злись. Но я хочу тебя спросить: ты в этого эльфа не того…

– Чего – того?

– Ну, мало ли… может, он тебе приглянулся… А то уж больно убиваешься.

– Приглянулся?.. – До меня медленно доходил смысл его слов, и я не знала, сердиться мне или смеяться. – Ал, ты его видел? А меня? Да он мне по плечо! И весит немногим больше Пламенеющего.

– Ну, мало ли… – поняв, что я не собираюсь злобно скалиться и лупить его кнутовищем по затылку, друг облегченно выдохнул и принялся развивать тему: – он парнишка хороший. Смазливый, такие девчонкам нравятся… Опять же, лекарь знающий и маг неплохой. А что уши острые – так что с того? Уши в этом деле не главное.

– Прекрати, – я поморщилась. – Он погиб, а ты так…

– А что я? – внезапно разгорячился Ал. – Вот сколько тебе лет, Мара?

– Девятнадцать.

– Взрослая женщина. А только ведешь себя дико.

– Хм, – я уселась на топчане и приготовилась слушать. Парень явно хотел высказаться. – И что же во мне дикого?

– Ты – великий воин, Мара. Я правду говорю. И отличный товарищ. Но, прости меня за грубость, женщина из тебя, как из коня – певчая птичка.

Я пожала плечами в знак того, что не могу сообразить, куда он клонит. Ал вздохнул и скорчил рожу, словно бы сетуя на мою непроходимую тупость:

– Вот ты красивая девушка. Вокруг полно мужиков. И что же мы видим? – Он картинно повел рукой. – Ни игры в тебе, ни живости, ни кокетства. Хоть раз бы подмигнула кому, так нет же! Прет себе по жизни этакая зеленая орясина с фламбергом – не баба, не мужик, а вернее, бабомужик!

Я потихоньку начинала закипать. Это как же он себе представляет: кокетка среди воинов?! Охранник, заигрывающий со своими товарищами?! В словесных баталиях я не сильна, поэтому подняла было руку, чтобы отвесить Алу хорошую затрещину, но вместо этого расхохоталась, вдруг осознав, что он таким образом просто пытается отвлечь меня от горестных раздумий.

– Ну вот, так уже лучше, – подмигнул друг. – Пошли в трактир, есть охота.

В местном питейном заведении было не протолкнуться – столько туда набилось народу. «Когда они тут работают? – подумалось мне. – Должны же шахты охранять». Однако вскоре все разъяснилось.

С трудом отыскав себе свободное местечко за длинным столом, мы уселись и заказали хмурому прислужнику жареной оленины – другого мяса здесь не имелось. Сразу вслед за нами в трактир явился Най в сопровождении целой свиты местных, каждый из которых желал угостить новоявленного героя. Для него тут же очистили место за столом в середине зала и поставили большую кружку с элем. Жаждущая рассказа толпа скрыла его от наших глаз, и мы могли слышать только громкий голос:

– И тогда оно как на нас попрет! Выручай, Най, говорит командир. Это я, Най-то. Ну, я тогда…

Что, по версии хвастуна, случилось дальше, нам так и не суждено было узнать, потому что в зал вошел Атиус. При виде него Най моментально стушевался, выскочил из-за стола и осторожненько, бочком, принялся пробираться к выходу. Проводив парня недобрым взглядом, маг устроился рядом с нами и бросил слуге:

– Мяса. И чего-нибудь покрепче. Большой кувшин.

Дождавшись, когда ему принесут заказ, наполнил кружку красноватым, ядрено пахнущим напитком, осушил до дна и придвинул кувшин к нам.

– Брусничная настойка. Угощайтесь.

Мы переглянулись – Атиус вел так себя впервые.

– Да не стесняйтесь, ребята, пейте. Похоже, нам еще долго тут сидеть… Бунт у них, – пояснил он в ответ на наши настороженные взгляды.

Из рассказа мага я поняла следующее. Нордийцы живут небольшими обособленными племенами, в этом они похожи на орков. Пасут оленей, возделывают поля на скудной земле, охотятся, а те, что обосновались возле моря, еще и промышляют ловлей рыбы. Арвалийские торговые Дома нанимают мужчин-нордийцев для работы на шахтах. Неприхотливые коренные жители без устали трудятся за мизерную плату.

Спросите, зачем им деньги? Все просто. Помимо дешевых пестрых платков, зеркал и собственных имперских порядков, арвалийцы завезли в северную страну еще и горячительные напитки. Нордийцы, которые на протяжении многих веков не пили ничего крепче оленьего молока, мгновенно пристрастились к «жидкому огню», как они называли ржавку. Люди, не умевшие пить, вскоре становились горькими пьяницами, готовыми ради глотка горячительного снять с себя последнюю рубаху. Торговцы обменивали ржавку на мех пушного зверя, оленьи рога, из которых арвалийские маги делали сильные амулеты и лекарственные зелья, либо продавали за деньги. А заработать имперские риттоны и крионы (золота местным, конечно, не платили) можно было только на шахтах. С помощью такой нехитрой схемы население Нордии было вот уже более ста лет почти порабощено. Вождей, которые пользовались в племенах непререкаемым авторитетом, торговцы всячески задабривали: делали им подарки в виде той же ржавки и недорогих безделушек, этим обеспечивая себе возможность спокойно добывать и вывозить драгоценные камни.

– А почему было просто не завоевать Нордию? – перебила я.

История пришлась мне не по нраву. Нечестно это все. Гораздо правильнее захватить страну в настоящей войне. Хотя… почему меня должны волновать эти люди? Они сами позволили так с собой обращаться. Попробовали бы арвалийцы прийти к нам в Т’хар!

– Трудно, – пояснил маг. – И дорого. Снарядить войско, обеспечить его провиантом. Пересечь Безымянные земли – сама знаешь, что одно это уже огромный риск, можно остаться без армии. Предположим даже, что Безымянные земли войско пройдет. А горный перевал? И все эти муки ради того, чтобы бегать по Нордии в поисках разобщенных селений? Нет, проще постепенно споить. Но суть не в том…

Оказывается, в одном из племен умер старый вождь. На смену ему пришел сын, который вовсе не пил горячительного.

– Голова у него от ржавки болит, – сердито пояснил Атиус.

Очевидно, трезвенник был еще и неглуп. Оценив обстановку в стране, он решил захватить власть и объявить себя верховным вождем всех племен. Но поскольку остальные вожди не захотели уступить, непьющий нордиец развязал войну. Он запретил своим подданным употреблять ржавку и принялся нападать на соседей.

– Но арвалийцев же они не трогают? – уточнил Ал.

– Нет.

– Так почему вас это волнует?

Я почувствовала уважение к этому неизвестному трезвеннику. Судя по всему, он был человеком серьезным и решительным.

– Да ведь на шахтах работать некому! – рыкнул Атиус. – Все на войну ушли. Уже неделю как воюют.

Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться:

– Так та драка…

– Да, одна из баталий, – усмехнулся командир. – Управляющий факторией – тряпка и дурак. Твердит, что ничего не может поделать. Мол, боится колдунов.

– Колдуны?..

– Здешние маги. Поговаривают, они обладают какими-то уникальными методиками. Хотя мне слабо верится: что нового можно придумать в стихийном волшебстве? Так что, ребята, – он залпом выпил кружку настойки, – придется разбираться с этим новоявленным князьком. Как представитель графа Стоцци, я не могу оставить шахты в таком состоянии.

Посидев еще немного, мы отправились спать. Едва закрыв глаза, я провалилась в глухую бездну без сновидений и вынырнула из нее только утром. За стенами казармы стояла темнота: зимние ночи в северных странах очень длинны. Скрипнула дверь – в дом вошел Атиус, принеся за собой дыхание холода.

– Мара, Ал, Най, собирайтесь. Метель кончилась, поедем на переговоры с нашим воинственным вождем.

Мы вместе вышли в морозную тьму. Я полной грудью вдохнула пахнущий снегом и дымом воздух – он напомнил мне о родных Холодных степях. За оградой нас ждали три оленьи упряжки с погонщиками, одна из которых была доверху нагружена какими-то мешками и свертками. Ее погонщиком был сам управляющий, при виде Атиуса заметно взволновавшийся. Мы уселись в сани по двое и отправились в путь. Олени ровно бежали по белому полю, выбивая копытами маленькие снежные вихри. Я наслаждалась каждым мигом этого темного морозного утра, чего нельзя было сказать о моих спутниках. Конечно, воины не хныкали подобно изнеженным девицам, но и особого удовольствия путешествие им не доставляло.

В небе забрезжил поздний рассвет, когда издали послышался звонкий собачий лай, возвестив о том, что впереди селение. Вскоре показались и остроконечные шатры, над которыми курился дымок. Навстречу упряжкам, потрясая короткими копьями, выбежали двое мужчин, похожих, словно братья-близнецы. Погонщики остановили оленей.

– Куда, однако? – на ломаном всеобщем грозно вопросил тот, что подбежал первым.

– К Ыргыну, важные гости с большой земли, – ответствовал управляющий. – Подарки везут, говорить с вождем хотят.

– Жди здесь, – после некоторого раздумья решил воин, развернулся и зашагал к шатрам.

Второй остался возле упряжек, подозрительно посматривая в нашу сторону. Вскоре гонец вернулся в сопровождении еще нескольких человек. Впереди всех шествовал, опираясь на толстый посох с резным навершием, седобородый, богато одетый старик. Его длинная пушистая шуба была белой как снег, голову венчала высокая шапка из того же меха. На фоне остальных нордийцев, облаченных в невзрачные куцые одеяния и внешне неотличимых друг от друга, дед выглядел как лебедь в вороньей стае. Обойдя упряжки кругом и что-то нашептывая, он потыкал посохом в груз, внимательно оглядел всех нас, задержался на мгновение взглядом на моем лице. Потом, безошибочно угадав в Атиусе главу отряда, остановился напротив него и что-то произнес.

– Колдун Нанук говорит, можно идти к Ыргыну, – перевел тот же воин, – если вы не принесли зла в своих душах.

– Скажи Нануку, мы принесли только дары, – торжественно возвестил Атиус, спрыгнув на снег и отвесив старику поклон, достаточно уважительный, но вместе с тем сдержанный.

Ответив тем же, колдун поощрительно махнул нам рукой и двинулся в селение. Наш командир отправился за ним, мы трое и управляющий, нагрузившись подарками с упряжки, пошли следом.

Вождь обосновался в самом большом шатре. Сидел возле очага, потягивая из большой чаши травяной чай, исходящий ароматным паром. Прямо скажем, он не походил на великого воина – маленький, тощий, болезненно сгорбленный. А еще мне не понравилось упрямое выражение истощенного лица. Полубезумный блеск раскосых черных глаз напомнил о рогворках – воинах, одурманивающих себя перед боем грибами и травами.

– Приветствую тебя, вождь, – проговорил Атиус. – Прими наши дары.

По знаку мага мы сложили мешки грудой к ногам Ыргына.

– Здесь красивые ткани для твоих женщин, – распинался между тем Атиус, – зеркала, бусы и нитки. Еще мы привезли тебе муку, чтобы женщины могли печь вкусные белые лепешки, сахар, острые ножи для охотников и много других полезных вещей.

Маг замолчал. Вождь встрепенулся, милостиво покивал и с любопытством спросил:

– А жидкий огонь привезли?

При этих словах колдун недовольно нахмурился.

– Мы знаем, что ты его не любишь, вождь, – ответил Атиус.

– Благодарю, человек с большой земли. – Во вздохе вождя мне послышалось разочарование. – Чего ты хочешь за все это богатство?


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации