Электронная библиотека » Диана Удовиченко » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Скитальцы"


  • Текст добавлен: 20 февраля 2014, 01:10


Автор книги: Диана Удовиченко


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Только поговорить с тобою, вождь. Попросить твоей помощи.

Колдун делал вид, что не понимает всеобщего языка, но тем не менее внимательно прислушивался к беседе. Он что-то тихо произнес, и Ыргын смилостивился:

– Хорошо, я буду говорить.

– Я знаю, что ты делаешь большое дело, – дипломатично сказал Атиус. – Да благословят боги твою дорогу. Но из-за войны мы лишились работников.

– У вас свои беды, у нас – свои, – приосанился вождь.

– Но твои люди подписывали бумагу…

Дальше потянулся длинный и нудный разговор, иногда больше похожий на перебранку, но чаще напоминавший торг. Мне стало скучно, я перестала вслушиваться и принялась рассматривать внутреннее убранство шатра, время от времени сталкиваясь с изучающим взглядом колдуна.

Беседа, казалось, подходила к концу, вождь все чаще соглашался с Атиусом, а маг сыпал обещаниями и посулами. Но тут вмешался Нанук. Он что-то коротко сказал Ыргыну, тот после некоторой заминки произнес:

– Договорились.

– Значит, ты даешь людей до лета, а я оставляю дары, выплачиваю деньги и сообщаю графу Стоцци обо всех твоих требованиях? – уточнил маг.

– Да. И еще оставь в дар ее, – вождь с некоторой опаской указал на меня.

Это заявление было столь неожиданно и нелепо, что Атиусу едва не изменила его обычная сдержанность. Он немного помолчал, изумленно приподняв белесые брови и борясь то ли с гневом, то ли со смехом, потом осторожно переспросил:

– Ее?.. Но зачем?

– Сильная женщина. Сильные ноги, сильные руки. Высокая женщина. Хороших детей мне родит, – отрывисто пояснил Ыргын.

Однако, судя по его испуганному виду, он не испытывал ко мне никаких пламенных чувств и ничуть не жаждал остаться наедине. Зато взгляд колдуна сделался масленым.

– Мара, выйди, – приказал Атиус. – Ал с Наем, и вы тоже.

– Наконец-то, зеленая, ты хоть кому-то приглянулась! – расхохотался Най, когда мы втроем выбрались из шатра и отошли на почтительное расстояние. – Старик с тебя глаз не сводил!

– Завидуй молча, – парировал Ал. – Интересно, а зачем он нас выгнал?

Это я как раз отлично понимала. Хотя характер нордийцев и нельзя сравнить с орочьим, племенные обычаи очень похожи.

– Он правильно поступил. Для Ыргына женщина – низшее существо, почти товар, она не имеет права слова. Отказать ему в моем присутствии значит нанести оскорбление. С другой стороны, я такой же воин, как и вы. Поэтому уйти должны были все.

– А с чего ты взяла, что он откажет? – фыркнул Най.

Ал открыл было рот, чтобы ответить веселящемуся парню, но не успел: из шатра вышел Атиус. Вид у мага был довольный и даже несколько игривый.

– Возвращаемся, – сказал он.

Мы уже рассаживались по упряжкам, когда ко мне подошел колдун. Что-то проговорив, он протянул костяную безделушку.

– Охранный амулет, – перевел сопровождавший его воин. – Нанук говорит, будет беречь от стрелы и копья.

Я вопросительно взглянула на Атиуса. Тот кивнул и произнес:

– Мара благодарит за подношение и принимает его.

Круглый амулет покрывали искусно вырезанные на кости письмена, в отверстие с краю был продернут кожаный шнурок. Эта штука напомнила мне обереги, которые изготавливал Одноглазый Улаф. Вежливо улыбнувшись, я повесила сомнительное украшение на шею. Физиономия колдуна приобрела довольное выражение.

Защелкали кнуты погонщиков, и мы отправились обратно в факторию. Усилившийся ветер поднимал поземку, низкое небо нахмурилось тучами, погрузив в сумрак и без того короткий зимний день. Но несмотря на капризы погоды, настроение у моих спутников было отличное. Атиус, довольный результатами переговоров, подтрунивал над управляющим, Ал весело переругивался с Наем. И только я отчего-то испытывала странную грусть. Все это – заснеженные равнины, настоящий мороз, какого не случается в Арвалийской империи, сумеречные короткие дни и непроглядные длинные ночи, а особенно селение нордийцев с такими знакомыми, такими уютными шатрами напомнило мне о Т’харе, всколыхнуло в душе острую тоску. Захотелось забыть о суетной, сложной и чужой империи. Может быть, раз дорога в родные степи мне заказана, остаться здесь, где все просто и понятно? И снова зимою охотиться на пушного зверя, а когда настанет лето, нестись на коне по бесконечному серебряному морю ковыля…

– Ты что?! – заорали мне в ухо. – Одурела?

Очнувшись, я обнаружила, что зачем-то перевесилась через край саней и не вывалилась только благодаря Алу, который крепко держал меня за шиворот.

– Куда собралась? – возмущенно спросил друг, отвешивая мне хорошую затрещину. – Ты рвалась выскочить, едва тебя удержал.

Я очумело помотала головой. Ал отпустил мой ворот, продолжая сердито бурчать что-то о безумных орках, которые дуреют от снега. Я же, ненадолго придя в себя, вскоре снова погрузилась в неясные мечты. Меня опять потянуло бросить все, забыть об этих людях, с которыми меня ничто не связывало. Разве могут они понять любовь к этим суровым землям, ощутить всю радость охотничьего азарта, восторг от бешеной скачки по степи…

– Мара! Еще одна выходка – и я сам тебя выкину!

Надо же! Оказывается, я снова едва не выпрыгнула из саней. Ал изрыгал ругательства, Най смотрел недоуменно, Атиус же только посмеивался. За время пути я еще три раза предпринимала попытки сбежать. В конце концов возненавидела себя.

– Что с нею? – взвыл Ал, когда мы прибыли в факторию.

– Разберитесь сами, – загадочно ухмыльнулся Атиус. – Считайте это новым экзаменом по антимагии. Подсказку вы получили, действуйте. А я пошел обедать.

Разумеется, Ная гораздо больше интересовал трактир, чем мои странности. Верный Ал остался со мной.

– Старый хрен явно тебя заколдовал, – озабоченно заявил друг, когда мы вошли в пустую по случаю обеденного времени казарму и уселись на топчанах. – Ну-ка, снимай его подарочек!

Я рванула кожаный шнур, отбросила амулет прочь, прислушалась к себе. Легче не стало. Если в этой штуке была какая-то магическая зараза, то она успела перекочевать в мои мысли. На подвижном лице Ала отразилось сожаление, смешанное со злостью.

– Поехать обратно и вытрясти из него душу? – задумчиво протянул он.

Я махнула рукой. Существовал гораздо более простой и надежный способ – раш-и.

Сконцентрироваться было невероятно сложно. В сознании плясали снежные вихри, мелькали незнакомые лица, свистел северный ветер. И так хотелось уйти туда, к людям, которые могли понять меня, стать моей семьей и племенем! Обрести свободу. Но где-то в глубине разума еще сохранился росток здравого смысла, говорившего, что свобода, к которой я так стремлюсь, на самом деле лишь иллюзия, и за нею меня ждут рабские цепи. Я нащупала этот крохотный росток и принялась осторожно взращивать его.

Прошло много времени, прежде чем мне удалось усмирить порывы души и тела и постепенно, медленно, войти в раш-и. Больше не было ни диких желаний, ни страстей – на меня снизошло прохладное спокойствие, состояние равновесия. И в то же время я ощутила невероятную силу. Мир замер, все вокруг перестало существовать, остались только я и амулет. Сформировав из энергии разума тонкую плеть, я прикоснулась к костяному кругу, исследуя его, вытягивая информацию, заглядывая в прошлое. Вещица сопротивлялась, не желая делиться тайной. Но мое сознание победило. И увиделось тогда заснеженное поле, шатры из оленьих шкур, костер, выбрасывающий вверх оранжевые языки. И колдун в белой шубе, он плел заклинание, произнося неведомые слова. Я не понимала их смысла, но знала, о чем говорит старик. Он призывал в свидетели стихии огня, воплощенного в костре, воздуха, что порождает ветер, и воды, что превратилась в снег. Он просил землю откликнуться и подарить мертвой кости свое притяжение. Хватал невидимые отклики стихий, вплетая их в колдовство, скручивал заклинание в тугую нить. А потом резко встряхнул руками, и пульсирующие чары сорвались с кончиков пальцев, впитываясь в амулет. В этом действе была своеобразная красота – красота древней стихийной магии. Я впервые ощутила, как прекрасно бывает волшебство. Мне стало жаль разрушать его, и я бережно расплела заклинание, отпустив составляющие его частицы на свободу.

– Браво!

Вернувшись к действительности, я увидела Атиуса. Стоя на пороге, маг широко улыбался и аплодировал:

– Браво, Мара! Ты сумела перейти на следующую ступень обучения. – Он уселся рядом со мною, поднял опустевший амулет и предложил: – Надень на память. Теперь это просто кусочек резной кости.

– Жестокое испытание, – нахмурился Ал. – А если бы она не справилась и убежала в селение?

– Тогда это стало бы испытанием для вас с Наем. Отправились бы ее выручать, – посерьезнев, сказал маг. – Я позволил Маре надеть амулет только потому, что верил в ее возможности. Будь на ее месте человек, он не совладал бы с заклинанием Нанука. Но орки отличаются устойчивостью к чарам. К тому же Мара очень сильный антимаг.

– И зачем старик это сделал? – поинтересовалась я.

– Судя по всему, он озабочен улучшением породы. Хочет, чтобы его народ снова стал свободным и независимым. Кстати, завоевание других племен – его идея. Он поит Ыргына травами, от которых у вождя появляется отвращение к ржавке. Правда, действует зелье недолго – потребность в горячительном у нордийцев уже в крови, так что приходится поить вождя ежедневно. Вот он и решил женить Ыргына на тебе, чтобы получить здоровое потомство.

Я промолчала, мысленно желая Нануку удачи, несмотря на его козни в отношении меня. Потому что если он сумеет захватить власть, то следующим шагом станет выдворение из страны арвалийских торговцев. А это будет справедливо.

– Отдыхайте, – сказал Атиус. – Завтра с утра выступаем. Местный погодник говорит, надвигается еще одна снежная буря. Нужно успеть пройти перевал.

Мы с удовольствием выполнили приказ командира и остаток дня провели в ничегонеделании: наелись до отвала в трактире и завалились спать.

Насчет утра Атиус высказался слишком мягко. Он поднял нас, когда в небе еще не потухла Ночная волчица. Несмотря на предупреждения мага-погодника, который твердил, что путешествие накануне метели равносильно самоубийству, мы покинули факторию. Не сумев отговорить нас, волшебник с управляющим выделили отряду проводника из местной охраны.

Начало пути казалось спокойным: ветер стих, вокруг воцарилась тишина.

– Нехорошо, – бормотал проводник, – плохо дело…

Ребята лишь пожимали плечами. И только я одна мысленно согласилась: в северных краях такое зимнее безмолвие сулит непогоду. Вскоре наши опасения подтвердились: на рассвете с неба посыпались большие пушистые хлопья. Внезапно налетел ветер, подхватил снежинки, поднял сумасшедшую круговерть. Жалобно заржали испуганные кони. Один Зверь, привычный к холоду и снегу, продолжал спокойно пробираться сквозь буран. Нарцисс, поводья которого были привязаны к луке моего седла, нервно дрожал.

– Возвращаться надо, пока не поздно, – проводник с трудом перекрикивал вой метели. – Занесет!

– Успеем, немного осталось, – настаивал Атиус. Но его слова заглушил страшный грохот, от мощных раскатов которого задрожала земля.

– Лавина с гор сошла, – пояснил проводник.

Пройдя пару миль, мы убедились в его правоте: перед нами высилась огромная белая гора – похоронив под собою и перевал, и подступы к нему, она отрезала все пути к большой земле. Мы оказались заперты в Нордии до весны.

Лэй

Я неожиданно для самого себя очнулся и широко распахнул глаза, будто кто-то одним рывком выдернул меня из сна. Такое пробуждение обычно случается, если резко и сильно толкнуть спящего. Первые несколько секунд я не мог прийти в себя и понять, где нахожусь – не помнил абсолютно ничего. Когда же наконец удалось согнать мысли в беспорядочно копошащуюся в голове кучу и с трудом сфокусировать взгляд на одной точке, пришла боль. Не то чтобы она была совсем уж невыносимой – нет, можно назвать ее терпимой. Все тело ныло, будто я угодил под табун бешеных диких лошадей, которые по странной случайности не растоптали меня в лепешку, а лишь попинали от души. Не болели только ноги.

Справившись с приступом боли, я принялся осматривать место, в котором неизвестно как очутился. После беглого изучения выяснилось, что я нахожусь в довольно просторной пещере. Она освещалась несколькими лучинами, воткнутыми в трещины стен. Примерно на высоте моего роста, прямо в камень были вбиты металлические крюки, с которых свисали пышные связки разных сушеных трав. Почти все растения мне были известны, но имелись и те, которые я видел впервые. Высокий потолок покрывала копоть от сложенного из камней очага, что находился прямо в центре пещеры. Над огнем на перекладине висел котелок, в котором начинало закипать какое-то варево. Кстати, его запаха я совсем не ощущал. Хозяин жилища не злоупотреблял чистоплотностью, и по полу был разбросан мусор: пожухшие, явно валявшиеся здесь с прошлого года листья, веточки, мелкие камешки и крупные черные перья.

Сам же я лежал на ложе из веток, сваленных вперемешку с соломой и сушеной травой. Все это сооружение напоминало огромное гнездо. Конечно, не королевское ложе, но мягко и удобно. Вдобавок, кто-то очень добрый заботливо обработал и перебинтовал все мои раны.

Устав от долгого лежания, я решил хотя бы присесть, а там, может, и встать, если получится. Попробовал согнуть ногу в колене и… И понял, почему мои ноги не болят! Я их не чувствовал. Совсем. А это могло значить только одно: поврежден позвоночник.

Черной волной на меня накатил ужас. Спина покрылась холодным липким потом, к горлу поднялась тошнота. Перед мысленным взором возникали картины одна страшнее другой: маг-калека, никому не нужный, нищий, убогий, вынужденный побираться и показывать на ярмарках дешевые фокусы… Это если мне удастся выбраться из этой пещеры. А если нет? Молодой эльф, умирающий в горах от голода…

Что за шутки судьбы?! Ради чего тогда я прожил свои двадцать семь лет?! Зачем трепыхался, сражался за свободу, убегал от преследователей?! Впервые в жизни я впал в настоящую истерику. Начал конвульсивно дергаться, стараясь хоть как-то подвигать ногами. Тело до пояса скрутило дикой болью, но я все равно продолжал попытки расшевелить беспомощные конечности.

– Успокойся, – прозвучал над головой чей-то странный голос. Будто с трудом выдавленный из горла, какой-то клекочущий, больше похожий на птичий крик, он был абсолютно лишен каких-либо эмоций и выражения, но обладал непонятным магнетизмом.

Я сразу же перестал дергаться, ужас ушел, сменился спокойствием, все переживания волшебным образом испарились.

Я медленно повернул голову на голос, чтобы рассмотреть его обладателя. Посреди пещеры стоял кровер, устремив на меня внимательный взгляд. Черные глаза выглядели яркими блестящими бусинами на покрытой белыми перьями птичьей голове. Оперение тела и крыльев было черным. Окрасом и мощным кривым клювом он напомнил мне орла. Впервые я видел кровера вживую, прямо перед собой. На картинках, если честно, птицелюды выглядели лучше, как-то… симпатичнее, что ли. Уж больно у этого было худое тело и слишком длинные, тонкие, словно высушенные, руки, каждый палец которых был украшен длинным загнутым когтем. Ноги кровера, прикрытые чем-то вроде штанов из перьев, были чуть согнуты в коленях, а заканчивались птичьими лапами с такими же, как на руках, только еще более длинными когтями. Единственное, что в этом существе было красиво – большие мощные крылья, сложенные за спиной. Какой же у них размах, интересно?

Вспомнились лекции, которые нам читали в академии. Особенности речи кроверов объясняются тем, что рот у них устроен не так, как у остальных говорящих существ. Отсутствуют губы, мягкие щеки и зубы, которые участвуют в создании звуков, также играет роль особое строение языка – у птицелюдов он тверже и менее подвижен. Как птицы, кроверы попросту очень точно копируют звуки, потому им легко даются любые наречия.

Тем временем хозяин пещеры медленно, вразвалку подошел и, дотронувшись до моего лба когтистым пальцем, произнес:

– Тебе надо спать.

Веки сразу потяжелели и начали закрываться сами собой, в постепенно потухающем сознании успела мелькнуть лишь одна мысль: «Морт! Это же настоящий гипноз!». Но сил сопротивляться не было, и я провалился в пучину сна.

Проснувшись, я увидел склоненную надо мною птичью голову. Кровер изучающе разглядывал меня, и по его неподвижному лицу… морде… в общем, не знаю, как это называется у птицелюдов, невозможно было определить, что он думает.

– Пей, – сказал он и поднес к моему лицу чашку с какой-то прозрачной жидкостью.

Я послушно осушил посудину. Питье оказалось прохладным, слегка горьковатым и без всякого запаха. Должно быть, то самое, которое бурлило в котелке, когда я проснулся впервые. Наверное, долго проспал, раз оно успело остыть…

– Отлично, – пробормотал кровер, когда чашка опустела. – Не волнуйся, ты сможешь ходить, только на восстановление этого навыка понадобится пара месяцев. У тебя было смещение позвонков, но я все исправил. Еще перелом левой ноги в трех местах, вывих правого предплечья, множество ушибов и ссадин.

Птицелюд сам ответил на мой невысказанный вопрос.

– Спасибо, что спас меня. Но разве возможно с такими серьезными травмами поправиться за столь короткий срок?

– Это благодаря зелью, что ты выпил. Из-за него твой организм направит на восстановление все силы. Все процессы в теле ускорятся. Правда, есть небольшой побочный эффект: жизнь сократится примерно лет на десять. Но ведь для эльфа это не срок, – объяснил кровер.

Действительно, для меня это была небольшая потеря в обмен на спасение и восстановление позвоночника. Лучше прийти к могиле на десять лет раньше, зато собственными ногами.

– Могу я узнать твое имя? – спросил я.

– Ты не сможешь его выговорить, зови меня просто Эр, – ответил птицелюд.

– Лэй, – представился я. – Еще раз благодарю за спасение, я у тебя в долгу.

– Теперь отдыхай. Мне надо покинуть тебя ненадолго, – произнес Эр, кивнув.

Я остался наедине с собой, и в голову сразу полезли воспоминания о том, что произошло. Последнее, что я помнил – наполненный ужасом взгляд орки. Тогда в ее глазах промелькнуло что-то смутно знакомое. Я где-то уже видел и эти черные как ночь глаза, и выражение страха в них. Может, в тех видениях, которые являлись в зеркалах?..

Вспомнил! Заснеженный горный перевал, ледяной ветер, крупа с неба… И огромные чудища, выскакивающие прямо из камня. Скальные черви – кровожадные тупые твари. Я сразу попытался достучаться до их сознания – бесполезно. Червей снедал страшный голод, и они не обратили внимания на мое обращение. Впрочем, даже услышь они призыв, это ничего не изменило бы. Монстры слишком безмозглы, чтобы понять разумных…

Меня ударил скальный червь, и перед падением я долго балансировал на краю пропасти. Но как я умудрился сорваться? Ловкость дана эльфам от природы, и каждый из нас при желании мог бы пройтись по канату, натянутому над бездной… В тот момент на меня налетел порыв ветра – мощный, неожиданный, он словно чья-то рука толкнул меня в грудь. Но почему?..

Морт меня раздери! Ну конечно! Как до меня раньше не дошло? Хотя увы, на его месте так поступили бы слишком многие… Я бы с большим удовольствием проткнул подлеца шпагой, но месть придется отложить на неопределенный срок. Да и вообще, иногда жажда возмездия – самый короткий путь к смерти. Не то чтобы я был склонен к всепрощению, но и гоняться за врагом по всему миру, лишь бы воздать ему должное, не стал бы. А вот если когда-нибудь представится удобный случай, обязательно им воспользуюсь. Да и Эр сказал, что мне придется провести в пещере не меньше двух месяцев. Значит, нечего распалять душу злобой, нужно направить все мысли на исцеление.

Птицелюд упомянул, что у меня было смещение позвонков – это очень серьезная травма. Обычно с таким повреждением навсегда лишаются способности ходить. Единственное, что может спасти – эльфийская магия жизни. Но ведь кроверы обладают только стихийным волшебством. Или я чего-то не знаю? Надо будет спросить Эра…

Он вернулся через пару часов, когда я уже начал сходить с ума от скуки, успел обдумать все, что только можно, даже принялся петь про себя песни. Раньше я представить себе не мог, насколько это мучительно – быть прикованным к кровати.

Эр принес большие куски сырого мяса.

– Горный баран, – пояснил он, ставя на огонь котелок.

Вскоре похлебка весело забулькала, а кровер бросил в котелок какие-то корешки и сушеные травы.

Когда до моего носа дошел аппетитный запах еды, я понял, насколько голоден. Желудок сразу свело судорогой, а рот наполнился слюной. Пока кровер готовил, я чуть не захлебнулся.

Эр покормил меня, поел сам, и у нас завязалась беседа. Точнее, это я начал засыпать кровера вопросами, но ни на один не услышал толкового ответа. По поводу магии жизни птицелюд буркнул что-то вроде: «Я такой же, как ты. Но говорить об этом сейчас не хочу». Тогда я попросил его рассказать о себе, но Эр лишь замотал пернатой головой и сказал, что сначала хочет услышать мою историю.

Отказывать, врать или что-то утаивать я не стал, какой смысл? Не мог же кровер иметь отношение к кому-нибудь из моих преследователей. Да и вообще, это самое малое, чем я мог отблагодарить его за спасение. Рассказывал с самого начала, еще с жизни в Даллирии. Поведал об изгнании, о том, как скитался пять лет по Арвалийской империи, об учебе в академии. Рассказал, как меня подставили и чуть не обвинили в убийстве, как удалось выпутаться, но в итоге за мною стали гоняться все кому не лень. Подробно описал недавнее приключение в Безымянных землях и то, как мне слегка «помогли» совершить полет в пропасть.

Эр слушал мой рассказ внимательно, почти не перебивая, только иногда переспрашивал то, что ему было непонятно или просил что-нибудь уточнить.

После того, как я закончил, кровер еще довольно долго молчал, обдумывая услышанное. Тяжело было сказать, о чем размышляет птицелюд. С такими как он вообще непросто общаться: у кроверов отсутствует мимика, и голос лишен эмоций. Трудно понять, когда они веселые, когда им плохо или когда они злятся.

Вдруг Эр заговорил, стал рассказывать свою историю. Оказалось, он очень стар – кроверу было уже больше трех веков. Для их расы большой срок: в среднем птицелюды живут две с половиной сотни лет. Почти всю жизнь Эр прожил со своим племенем. У него даже были дети, но теперь отношений с ними он не поддерживал. У кроверов все как у обычных птиц: когда птенец достигает определенного возраста и может сам добывать пропитание, он покидает родителей и заводит собственное гнездо.

Еще Эр рассказал, что с юности занимался магией и алхимией. Но был скорее теоретиком, потому что у него не имелось возможности применять знания на практике. Кроверы ни с кем не воюют, не строят города, не добывают полезные ископаемые. Самыми серьезными стычками в жизни Эра были моменты, когда в пещеры соплеменников прорывали тоннели скальные черви. Но такое случалось редко и только с теми, кто по глупости выбирал пещеры для жилья слишком низко.

Однажды племя решило сняться с насиженных мест и отправиться на другую гору, но Эр был уже стар и отказался перекочевывать. Решил спокойно доживать отпущенный ему срок отшельником…

– Тебе нужно поспать. А я буду готовить твое лекарство, – сказал Эр в завершение речи.

Рассказ его оказался кратким и малосодержательным. Что-то не сходилось, казалось, кровер недоговаривает. Как он излечил такую серьезную травму позвоночника? Если излечил… Как прожил дольше уготованного срока более чем на полвека? Возможно, Эр долгожитель, но тогда, по логике вещей, он уже должен был совсем одряхлеть и пошатываться от каждого дуновения сквозняка. Однако птицелюд до сих пор был силен – чтобы это понять, хватало одного взгляда на его мощные крылья. А откуда взялась баранина в похлебке? Судя по всему, кровер успешно охотился – значит, сохранил скорость реакции и остроту зрения. И как-то он умудрился донести до пещеры тушу горного барана, которую я бы поднял-то с трудом.

Все вставало на свои места, если предположить, что Эр владеет магией жизни. С ее помощью несложно и омолодить организм, продлив отмеренный природой срок до определенных пределов, и исцелить почти любой недуг, в том числе и смещение позвонков. Но как такое возможно? Магией листвы и жизни владеют только эльфы. И как понимать фразу кровера: «Я такой же, как ты»? Мой сородич, что ли? Случайно отрастил перья, крылья и клюв, а уши отвалились? Вопросов все больше, а ответа ни одного…

За этими бесплодными рассуждениями я, незаметно для самого себя, уснул.

Так начались мои будни пациента и нахлебника в пещере кровера. Боль постепенно отступала. Целыми днями я валялся на ветках – спал и ел, чувствуя, как постепенно восстанавливаются силы. Такое положение вещей меня вполне устраивало. Если есть возможность отдохнуть, почему бы ею не воспользоваться? Благородным рвением помогать всем, оправдывая свое существование, я никогда не страдал. Да и какой из меня помощник, что может делать прикованный к кровати?

Единственное, что сильно огорчало – утрата шпаги, подарка тетушки Полли. Видимо, я потерял ее, когда сорвался в пропасть. Эр сказал, что меня протащило по всему склону, и одежда превратилась в лохмотья. Неудивительно, что порвался и пояс, на котором висела шпага. Но с этой бедой я быстро смирился. Главное, сам каким-то чудом выжил, а потерю оружия, которое мне было дорого скорее как память, можно как-нибудь пережить.

Наступил день, когда боль ушла совсем. Сонливости больше не было, я ощущал прилив сил. Ходить я еще не мог, но отдыхать уже надоело. Первую половину дня я всегда помирал со скуки. Бесплодные размышления приелись, разговоры с самим собой быстро утомляли, а книг у кровера не имелось.

Тоскливее всего становилось, когда Эр был занят делами: улетал из пещеры в поисках пищи или каких-нибудь травок для зелий. Вернувшись, он сначала осматривал меня, менял повязки, натирал ушибы и раны лечебными мазями, затем готовил еду. Всю работу кровер делал молча, сосредоточенно, не отвлекаясь и ни на что не обращая внимания. Но когда дела заканчивались, наступало время, которого я каждый день ждал с нетерпением – беседа с Эром.

Первое время мы общались мало, но вскоре мне удалось разговорить старого кровера. Оказалось, он обладает поразительными познаниями, его голова была просто кладезем полезных сведений о чародействе. Эру можно было бы смело идти преподавать в любую магическую академию. Казалось, птицелюд знает о волшебстве все. И не только о стихийном. Его знания в области магии листвы значительно превосходили мои. Эру даже были известны некоторые орочьи и гоблинские шаманские обряды. Также кровер хорошо разбирался в истории Вирла.

Но настоящей страстью птицелюда была алхимия. О ней он мог повествовать бесконечно. Эр много рассказывал о свойствах растений, которые можно найти только в его родных горах. Он поведал мне составы редких зелий, даже поделился несколькими секретами их изготовления. Много говорил о своих собственных исследованиях и экспериментах. Когда кровер начинал рассуждать об алхимии, его невозможно было остановить. Я старался запоминать все, что он рассказывал – конечно, у меня это не получалось в полной мере, но я считал, что если удастся сохранить хотя бы часть бесценных сведений, это уже будет хорошо. Несколько раз я пытался спросить у кровера, откуда он почерпнул столько знаний, если всю жизнь провел в горах. Всякий раз Эр втягивал голову в плечи – как оказалось, этот жест означал смущение и раздражение, умолкал и отказывался продолжать беседу. Но все же в конце концов он поведал мне историю, которая до сих пор вызывала у него печаль.

Знания о стихийной магии Эр получил от мастеров своего народа и из книг человеческих мудрецов. Когда птицелюд был моложе, он сумел собрать большую библиотеку, на протяжении многих лет заказывая книги у управляющих факториями. И когда очередной караван доставлял заветные томики, Эр выменивал их на редкие травы, росшие в непроходимых горах, шкуры горных баранов и собственноручно приготовленные зелья. Кровер не скупился и платил хорошую цену. Случалось такое, что при покупке какого-нибудь особо ценного трактата ему приходилось несколько раз возвращаться в свою пещеру, потому что все, что требовали в обмен на книгу, Эр просто не мог унести в один прием. Так постепенно он и собрал библиотеку, которою очень гордился.

Но богатство погибло в одночасье. Как объяснял кровер, все случилось из-за его собственной глупости. Чтобы другим птицелюдам не мешали алхимические опыты, которые зачастую производили много шума и сопровождались то выбросом вонючего газа, то ядовитыми испарениями, он выбрал пещеру гораздо ниже, чем селилось остальное племя. В тот несчастливый день Эр, как обычно, улетел собирать необходимые для зелий травы. Вернувшись домой, он застал страшную картину: в его пещеру прогрыз нору скальный червь. Уродливые твари, чтобы прорывать ходы в толще породы, выделяют очень сильную кислоту, которая растворяет любые препятствия. Этим веществом червь и полил добрую часть книг, остальные же голодный монстр просто сожрал. Эр, конечно, уничтожил его, но библиотеку уже было не вернуть…

Птицелюд до сих пор горевал по книгам, словно по живым существам. Рассказывая мне о гибели библиотеки, он нахохлился и втянул голову в плечи, сделавшись похожим на больную курицу. Я сам был не рад, что вызвал кровера на откровенность, поэтому поспешил свернуть беседу и больше никогда не заговаривал на эту тему.

Мое лечение проходило весьма успешно. Через некоторое время к ногам стала возвращаться чувствительность. Поначалу я мог только слегка двигать пальцами, но вскоре даже сумел согнуть ногу в колене – правда, только правую, кость на левой к тому времени еще не срослась. Но благодаря зелью, которым меня поил Эр, заживление шло быстро. Примерно через месяц я впервые поднялся на ноги, только устоять на них самостоятельно не смог.

Пришлось с помощью кровера чуть ли не заново учиться ходить. Перед этим Эр улетел из пещеры примерно на сутки, чтобы вернуться с одеждой для меня – грубыми шерстяными штанами и рубахой. Еще он принес унты и тяжелую шубу, сшитые из шкуры и меха горного барана. Кровер выменял их в ближайшей нордийской деревеньке. Через неделю я уже сносно перемещался по пещере, опираясь на палку, которую птицелюд тоже подобрал специально для меня.

К концу второго месяца мое здоровье полностью пришло в норму, я твердо стоял на ногах. Тогда и вышел из пещеры впервые. Наружу вел природный коридор длиною шагов в пять. Преодолев его, я оказался на широком каменном карнизе и в первые секунды едва не ослеп. Лучи Атика, отражаясь от совершенной в своей белизне поверхности снега, сверкали мириадами искр так ярко, что от их сияния начинали болеть и слезиться глаза.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации