Текст книги "Пепельные незабудки"

– Значит, ты студентка? – оживленно спросил он.

– Ну да, я же сказала, – с улыбкой ответила Марина. – Вообще мы приехали, чтобы изучить знаменитый бенедиктинский монастырь Санта-Мария Алкобаса. Ты его видел?

– Нет еще, я только вчера сюда приехал, – ответил Кристиан.

– И легенду не слышал?

– Ты о чем? – уточнил он.

– Ну как же! Инес де Кастро и король Альфонсу… ничего эти имена не говорят? – с изумлением спросила девушка.

– Ничего, – хмуро ответил он. – И вообще я не любитель истории.

– Так тут дело даже не в исторических фактах, а в трагической любви, от которой кровь стынет в жилах! – возбужденно заявила Марина и округлила глаза.

Выражение ее лица показалось Кристиану забавным, и он невольно рассмеялся, глядя на нее с удовольствием.

– Как же, как же, – весело сказал он, – любовь, да еще и трагическая! Что может быть интереснее для любой девушки!

– Ага! – легко согласилась Марина и тоже начала улыбаться. – Но ты зря смеешься, – продолжила она другим тоном. – Представь женатого, но жутко влюбленного в другую короля, в Инес короче… Они четверых деток родили, между прочим. Конечно, окружению Альфонсу эта связь поперек горла. И несчастную любовницу обезглавили. А потом король овдовел, но был так зол на всех, что решил отомстить. И что ты думаешь? Приказал выкопать Инес, вернее то, что от нее осталось, одеть в королевскую мантию, усадить на трон и провести обряд коронации. И все придворные должны были целовать ее полуразложившуюся руку.

– Иисусе, – прошептал молодой человек и перекрестился.

Он сильно побледнел, холодный пот побежал по лицу, улыбка пропала. В один момент он из приятной и понятной реальности перенесся в потусторонний мир с оживающими трупами и всплывающими со дна реки гробами. Рассказ Марины шокировал, и Кристиан понял, что одно упоминание о мертвых может вызвать у него галлюцинации. Девушка глянула на серое лицо собеседника и сама испугалась произведенного эффекта.

– Эй, ты чего? – спросила она. – Не переживай так!

– Не выношу разговоров о покойницах… тем более выкопанных… жуть какая, – тихо ответил он и вытер пот со лба.

– Ну прости! Я даже не догадывалась, что ты такой чувствительный, – сказала Марина. – Но хочу тебя успокоить. Мы у нашего препода выясняли подоплеку этой истории. И что ты думаешь? Никакой коронации трупа вовсе не было! Это все раскрученный миф. А вот осмотреть монастырь не мешает. Он очень колоритен! Непременно скатайся туда! – с воодушевлением добавила девушка. – Можем вместе!

– Почему бы и нет, – ответил он, приходя в себя и начиная улыбаться.

– Супер! – обрадовалась Марина. – Тебе точно понравится. Монастырь основан первым португальским королем Альфонсу Энрикешем аж в начале двенадцатого столетия и пару веков служил королевской усыпальницей. Красивейшая архитектура! Вообще это первый образец готического стиля в стране. Но со временем монастырь был значительно расширен и сейчас представляет собой смешение готики, мануэлино и барокко…

– Мануэлино, – со смехом повторил Кристиан. – Звучит как уменьшительно-ласкательное имя.

– Вообще это португальский архитектурный стиль, национальный вариант Ренессанса. И действительно назван по имени короля Мануэля Счастливого… Ой, прости! – спохватилась Марина. – Тебе все это не очень интересно. А меня вечно несет, как только сяду на любимого конька, – задорно добавила она. – А ты чем по жизни занимаешься?

– Ничем, – ответил Кристиан.

– В смысле? – непритворно удивилась Марина. – Или ты из этих… богатеньких бездельников?

– Могу не работать, – ответил он, – состояние семьи позволяет. А сейчас вот еще и это поместье досталось в наследство. Даже не знаю, что со всем этим делать!

– Как что?! – возбужденно начала девушка. – Да этому зданию лет триста как минимум! Можно устраивать настоящие экскурсии и за деньги, конечно! Архитектура, скажу тебе, весьма интересная. Я бы определила ее как стиль поздней и довольно суровой, аскетичной готики. Хоть бы одним глазком, каковы интерьеры…

– Можем пройти внутрь, если хочешь, – вяло предложил он.

– Еще бы! Конечно, хочу! Мы уже пытались, да твой суровый страж не пустил даже за порог…

– Пошли, все покажу, – предложил Кристиан. – Но обстановка сильно запущена, в доме после смерти деда никто не жил… Правда, я распорядился, чтобы экономка все там привела в порядок. Но наверняка она еще не успела…

– Ерунда! – весело ответила Марина. – Главное, старинные интерьеры!

Они встали и направились по дорожке, ведущей из сада к дому. Но девушка случайно свернула не в ту сторону. Молодой человек громко позвал ее, но она шла впереди размашистым шагом и довольно быстро скрылась из виду за кустами бугенвиллеи. Кристиан двинулся за ней и почти догнал возле часовни. Марина уже входила внутрь, и он не успел остановить любопытную гостью. Он заскочил следом и замер.

Гроб был открыт, хотя молодой человек точно помнил, что опустил крышку на место. Марина стояла возле него. Кристиан приблизился и вздрогнул. Он ясно видел покойницу. Она лежала неподвижно, руки были сложены на груди, на них голубел букетик свежих незабудок.

– Это… ну ты не пугайся… это… даже не знаю, как лучше объяснить, – запинаясь, начал он.

Марина повернулась к нему, ее лицо выглядело безмятежным.

– Не волнуйся, Крис, – ответила она. – Я не из пугливых. Да и что такого страшного в открытом гробу? Конечно, возникает закономерный вопрос, для кого он предназначается…

– А ты никого не видишь? – осторожно уточнил он.

Марина глянула на его побледневшее лицо, прыснула, но тут же перекрестилась и прошептала короткую молитву.

– Извини, – спохватился Кристиан и отодвинулся от гроба.

Ему невыносимо было видеть серое лицо с застывшими острыми чертами и ввалившимися закрытыми глазами. Мало того, он явственно ощущал трупный, мерзко-сладковатый запах, смешанный с едва уловимым цветочным ароматом.

– Это, как мне сообщил Пабло, его заготовка для неизбежной смерти, – неловко объяснил Кристиан. – Даже не знаю, почему гроб открыт. Давай опустим крышку?

– Давай, – легко согласилась Марина. – А потом ты разрешишь мне тут поснимать? Уж очень все выглядит колоритно и мистично! Уверена, что статуя Девы Марии, эти кованые подсвечники, ритуальные предметы – ценный антиквариат… Фотки получатся атмосферные.

– Наверное, – пробормотал Кристиан и нагнулся, чтобы поднять крышку, прислоненную к ножкам постамента.

Вдруг подул сильный сквозняк, хотя и дверь, и окна были закрыты, самопроизвольно загорелись все свечи, раздался тихий вздох, похожий на мучительный стон. Кристиан вздрогнул и выпрямился. Мариса уже сидела в гробу, ее глаза были открыты, лицо оживало на глазах, щеки розовели, волосы начали золотиться. Хуже всего было то, что и Марина увидела ее. Она застыла, будто в столбняке, ее глаза расширились, губы побелели.

– А вот и привидение, – испуганно констатировала она. – И ты его видишь?

– Уйдем! – попросил он.

– Возьми, – еле слышно проговорила Мариса и дрожащими руками протянула венок.

– Нет! – сдавленно вскрикнул Кристиан.

Но было поздно. Марина будто под гипнозом склонила голову, венок оказался у нее на голове. Покойница зловеще рассмеялась и упала на спину. А девушка выбежала на улицу.

– Какого дьявола?! – заорал Кристиан, склонившись к гробу, но он уже был пуст. – Что тут происходит? – растерянно проговорил он.

Но ответа не услышал, лишь одномоментно погасли все свечи, и часовня погрузилась в полумрак. Кристиан направился к двери, но вдруг откуда-то, словно из-под земли, раздалось тихое пение на манер классической баллады. Голос был хоть и хриплым, но явно принадлежал молодой женщине.

 
– Дитя во чреве взывает к отмщению,
И смерть не смывает мой позор,
Лишь белые ангелы ведут к прощению,
Душа бродящая слышит их хор,
Но нет мне выхода из лабиринта,
Пока не найду его одного,
Родригу, Родригу! Зову беспрерывно,
Но все безответно, здесь нет никого…
 

Раздались рыдания, у Кристиана мороз побежал по коже.

– Мариса, это ты? – громко спросил он.

– …здесь нет никого… – пропел затихающий голос.

Кристиан постоял какое-то время возле гроба, затем все-таки опустил на него крышку и вышел из часовни. Яркое солнце, голубое небо, ветерок, разносящий аромат цветущего сада отрезвили его. Марины видно не было. И он, решив, что девушка сильно испугалась и уехала, вздохнул и отправился в дом.

Паула у парадного входа возилась с цветами. Большие керамические кадки с зелеными вьющимися стеблями, покрытыми голубыми и белыми колокольчиками, украшали крыльцо. Она поливала их из металлической лейки, но, увидев Кристиана, поставила ее и выпрямилась, быстро поправив выбившиеся из-под платка волосы.

– Где Марина? – спросил он.

– Так укатила, – охотно ответила экономка. – Выскочила из-за угла, напугала меня, я даже нечаянно водой юбку облила… Я ее позвала, да куда там! Понеслась к воротам, только я ее и видела. И клянусь, ничего такого мы ей не сказали, чтобы так удирать. Но это и к лучшему! Зачем нам посторонние люди? А то эти студенты такие любопытные. Начнут тут всюду лазить, все высматривать, да еще и фотографировать. Сеньору Жуану это точно бы не понравилось, он при жизни чужаков на порог не пускал. Упокой господь его душу! – с жаром добавила она и трижды перекрестилась.

– А велосипед? – спросил Кристиан.

– Так Пабло ходил за ворота, проверял, уехала точно, так что нет там никакого велосипеда, – быстро проговорила Паула. – И вообще никого нет. Снова у нас покой, слава тебе господи!

– А вы в город когда ездите? – перевел он разговор на другую тему. – Продукты где закупаете? Да и мало ли что еще может понадобиться.

– Нам с мужем почти ничего не нужно, – с улыбкой ответила экономка. – Наряды, деликатесы? А зачем они? Тут все есть. Муку, правда, сразу мешками завозим, сахар берем, соль. А все остальное своего производства.

– Что-то коровника я пока не заметил, – усмехнулся Кристиан.

– А вам и не надо такие мелочи замечать, – ответила Паула. – Да и нет у нас коров, хлопот с ними не оберешься.

– Но сыр и масло я уже отведал. И они отменного качества, – похвалил он.

– Козочки у нас имеются, – пояснила экономка. – И молоко у них куда полезнее, да и сыр получается очень жирным и вкусным.

– Это да! Как я понял, у вас и телевизора нет, – заметил Кристиан.

– А нам без надобности! – сказала она.

– Никаких развлечений, – констатировал молодой человек.

– Мы пользуемся богатой господской библиотекой, и не самовольно, а с позволения сеньора Жуана. Да и то читаем лишь долгими зимними вечерами, когда непогода затягивается.

– А дед разрешал так его называть? – уточнил Кристиан, глядя на покрасневшую экономку. – Просто по личному имени?

– Ну да, – смутившись, ответила она. – Но на людях, конечно, только «сеньор Алмейда», мы свое место знаем, не беспокойтесь.

– Но наверняка гостей у деда не бывало, – заметил Кристиан. – А вы с Пабло давно здесь?

– Поначалу-то, когда сеньор Жуан Паулу Родригеш Алмейда женат был, так и гости приезжали…

– Да не нужно полное имя произносить! – оборвал ее Кристиан и засмеялся. – Вы неверно меня поняли, говорите как привыкли. И я не знал, что дед был женат… Да и никто в семье не знал.

– А с Пабло мы тут уже почти пятьдесят лет, – сказала она и замолчала, по всей видимости не желая обсуждать личную жизнь бывшего хозяина.

– Так Жуан был женат? – настойчиво повторил вопрос Кристиан.

– Да, почти пять лет, но сеньора Лурдеш умерла…

– И когда это произошло? – не унимался он.

– Поженились хозяева, когда сеньору было тридцать восемь, а сеньоре девятнадцать, – тихо сообщила Паула.

– Так рано умерла, – задумчиво проговорил Кристиан. – И от чего?

– Сердце слабое было, – после паузы все же ответила она. – Врач сказал, что причиной смерти была сердечная остановка. Сеньора Лурдеш просто не проснулась. Я уж будила ее, будила, а потом и поняла, что она умерла. Испугалась очень, позвала Пабло… Сеньор Жуан тогда как раз в отъезде был, какие-то дела в столице задержали его на неделю… Тут-то его жена и скончалась. Все-все у нас на глазах происходило. Горе, горе! И больше уж наш хозяин не женился, хотя много было желающих сеньорит завладеть его сердцем и состоянием, как я думаю.

– Бедный дедушка, – тихо проговорил Кристиан. – Наверняка поэтому он начал вести такой замкнутый образ жизни…

– А то! – все более оживлялась Паула. – Любил он жену, очень любил… Все ведь при нас, и мы знаем… И что странно, не захотел он хоронить, как положено, в гробу, а велел сжечь, а урну с прахом унести в дальний потаенный уголок сада. Там своего рода место памяти сеньоры, вы просто еще туда не дошли. Хозяин заказал очень красивую мраморную фигуру ангела, там ее и установили, а перед ней урна на невысоком постаменте. Рядом мраморная скамья. А мне велел разбить небольшой розарий. Пабло соорудил из камня ограду, и вышло что-то наподобие усыпальницы на открытом воздухе. Сеньор Жуан проводил там немало времени. Тосковал, видно, по жене…

– Наверное, – тихо ответил Кристиан, глядя на разволновавшуюся женщину.

Он и не подозревал о такой трагедии, и сейчас многое в поведении деда становилось понятным.

– Но вот что странно… – после паузы продолжила Паула. – Я точно не высаживала, но сами собой выросли там незабудки. Я пришла как-то утром, хотела розы подрезать, упавшие листья убрать, мрамор протереть и вдруг вижу, что все огороженное пространство будто покрыто голубым ковром. Я удивилась, потом подумала: может, ветерком занесло семена. Но разве могли цветы так быстро разрастись? Я хозяина пригласила, не знала, что делать. Сеньор Жуан пришел, глянул, сильно побледнел и велел ничего не трогать. Так все и осталось. Ну вы сами все увидите. Это если зайти за часовню и потом по дорожке, уходящей влево, то быстро выйдете к этому месту. Незабудки вообще-то сорная трава, они там уже все затянули, но за пределы этого участка растения не переходят. Так вот все там десятилетиями и не меняется… лишь прибавилась еще одна урна. Ну вы-то должны знать, что наш сеньор завещал свой прах там же поставить. Хотел с любимой женой рядом и после смерти…

Паула глянула на молодого человека виновато, отчего-то сильно смутилась, потом вдруг всхлипнула, перекрестилась трижды, бормоча молитву, и опустила голову.

– Да-да, я обязательно навещу, – пробормотал Кристиан.

Он получил много информации, и было о чем подумать. Особенно его заинтересовало появление незабудок на месте упокоения бывшей жены Жуана. Эти загадочные цветы буквально преследовали его с самого первого дня в поместье. Он видел их в первую же ночь у себя на столике, затем на волосах Марисы, лежали они и в гробу. А потом венок из этих цветов покойница надела на голову Марины. Теперь, оказывается, незабудки растут в саду.

– Но ведь это сезонные цветы, – заметил Кристиан.

– Именно! – подхватила Паула. – Страшно то, что они цветут там круглогодично. Не поверите, однажды очень похолодало и даже выпал снег, который вообще-то выпадает у нас крайне редко, так они синели и из-под снега. Нехорошо все это! Колдовство… И я боюсь туда ходить.

И она снова смутилась и жарко покраснела.

– Однако кто-то принес мне букетик этих «нехороших» цветов в спальню, – заметил он и пристально посмотрел в глаза экономки.

– Не я! – испуганно ответила она и снова зачем-то перекрестилась.

– Вы с мужем рассказывали мне о галлюцинациях, которые вызывает некое кольцо, – продолжил Кристиан. – Но приход Марины помешал вам поведать эту историю. Хочу ее услышать, чтобы разобраться в том, что тут происходит. И я вполне серьезно настроен, потому что верю и в ведьм, и в колдовство. Все возможно в этом мире!

– Не вернулась эта шалава? – услышали они громкий голос и повернули головы.

Из-за угла дома показался Пабло. Он быстро шел по направлению к ним.

– Вроде уехала с концами, – ответила ему жена и улыбнулась.

– Марина сильно испугалась покойницы, – сообщил Кристиан. – Уверен, она ее увидела, хотя вы мне тут рассказывали, что гроб пустой. Однако нет! Мариса лежала в нем, когда наша гостья зашла в часовню.

– Так ей и надо! – зло произнес Пабло. – Нечего шастать по нашим владениям. Любопытство к добру не приводит! Видно, и Марисе не понравилось появление чужой, вот она ей и показалась, – добавил он.

– Может, пора и пообедать? – решила сменить тему Паула и глянула на хозяина. – У меня жаркое на плите…

– Можно, – охотно согласился Пабло. – Я жутко проголодался. Но как сеньор прикажет.

– Не понимаю, зачем уходить от важного разговора, – сухо заметил Кристиан, – если все равно его не избежать.

– Но на сытый желудок как-то легче беседовать, – с улыбкой ответил Пабло.

Кристиану, как он ни настаивал на совместной трапезе, накрыли в господском доме в столовой. Паула молча ему прислуживала, но ел он без аппетита. Последние события не давали покоя, молодой человек снова был напряжен и встревожен.

Кристиан приехал сюда лишь для того, чтобы ознакомиться с поместьем, сообщить слугам, что для них ничего не меняется, но жить тут он не собирается, лишь иногда приезжать, если захочется полного уединения. Он был уверен, что его наследство – это всего лишь старинный дом, забитый всевозможной древней рухлядью. И сейчас пребывал в растерянности от всего происходящего. Кристиану хотелось во всем разобраться, понять, что это за странные видения. В реальность призрака он пока не очень верил, думая, что под влиянием непонятно чего впадает в состояние измененного сознания и ему начинает казаться, будто бы он путешествует в другом измерении. Только что перенесенная и пока до конца не прошедшая депрессия вполне могла вызвать ослабление его психического состояния вплоть до таких галлюцинаций. К тому же Кристиан – а ему уже исполнилось двадцать пять – ничем не занимался по жизни, и это плохо влияло на его нервную систему. У молодого человека не имелось особых талантов, каких-то сильных увлечений. По настоянию родителей он поступил в университет на юридический факультет, но ушел уже после первого курса. Юриспруденция показалась ему скучнейшим из занятий, на лекциях он чуть ли не засыпал, экзамены сдавал с трудом, а с одногруппниками общий язык не нашел, они казались ему неинтересными и даже занудными. И Кристиан распрощался с перспективой стать юристом. Уйдя из университета, он начал вести свободную и беспечную жизнь человека, особо ни в чем не нуждающегося.

С Розой он познакомился, когда еще учился в университете. Девушка с детства мечтала о профессии ландшафтного дизайнера и поступила на соответствующий факультет. Она была увлечена, осваивала предметы страстно, легко сдавала экзамены. Они встретились на студенческой вечеринке, устроенной их общим знакомым. И сразу понравились друг другу. Кристиан был очарован, добивался избранницы настойчиво и изобретательно, а когда девушка ответила взаимностью, не остыл, как это часто бывает, а наоборот, стал еще более внимательным и заботливым. Разрыв с Розой дался молодому человеку очень нелегко, он будто бы потерял почву под ногами, и казалось, его жизнь утратила смысл. Он поехал в поместье с надеждой, что все изменится. Но мрачные и загадочные события, происходящие на новом месте, словно бы продолжали «черную полосу» его жизни. Именно так виделось Кристиану.

Глава вторая
Проклятье

Закончив обед и поблагодарив за вкусную еду, молодой человек не пошел отдыхать, как советовала ему экономка, а попросил пригласить Пабло для серьезного разговора. Все трое устроились в саду, в одной из беседок, густо заплетенной виноградом. Паула принесла из дома небольшие подушки, «чтобы сеньору было удобно», и приготовленный с утра напиток из апельсинового сока, воды и льда. Она поставила запотевший хрустальный кувшин на низкий деревянный столик и разлила оранж по высоким бокалам.

– Я слушаю, – сказал Кристиан, взяв бокал и пристально глядя на хмурого сторожа. – И рассказывайте все, что знаете.

Пабло кивнул и, к его удивлению, вынул из-за пазухи какие-то слегка пожелтевшие листы, свернутые в рулон. Он протянул их молодому человеку.

– Это сеньор Жуан оставил, – пояснил Пабло. – И мне строго наказал: если новый хозяин вызовет у нас с женой доверие, то передать ему из рук в руки.

– Что ж ты сразу-то не отдал? – удивился Кристиан. – Или я не вызвал доверие?

– Так вы могли вовсе сюда не приезжать, – ответил Пабло. – Наняли бы управляющего, многие так делают. А сами бы и дня здесь не жили. Тогда зачем вам подобная информация? Но вы приехали, да еще так упорно допытывались, что да как. И Марису видели. Вот я и решил, что пора вам открыть тайны этого дома.

– Здесь объяснение всего происходящего? – с любопытством спросил Кристиан и развернул листы.

– Это старые записи, сделанные еще прадедом сеньора Жуана, – сообщил Пабло. – Но наш хозяин все переписал своей рукой, можно сказать, перевел на современный язык, чтобы потомкам понятно было.

– Адаптировал, значит, – пробормотал молодой человек, разворачивая листы.

– Чего? – не понял Пабло.

– Не обращайте внимания, – ответил Кристиан. – Прочитаю сейчас же!

И, откинувшись на спинку скамьи, он погрузился в текст.

История Родригу и Марисы

Когда-то давно жила в нашей местности юная девушка, она была настолько красива, насколько и бедна. Блондинка от природы, с белой кожей и большими голубыми глазами, с кротким нравом и милыми манерами – она была «белой вороной» среди деревенских ровесниц. Звали ее Мариса Филиппа Гомеш да Коста. Неподалеку от ее деревни решил обосноваться молодой богатый сеньор Родригу Порфириу Ану Алмейда. Он устал от постоянного веселья и фейерверка развлечений, царящих в поместье его отца, находящемся в Синтре, и захотел построить для себя дом в уединенном месте. Родригу выбрал высокий берег реки Алкоа, ему приглянулись земельные владения и продававшийся к ним в придачу «недострой», задуманный в готическом стиле. Все это принадлежало богатому португальскому негоцианту, но он овдовел и моментально потерял интерес к поместью. Дом был практически готов, оставалась внутренняя отделка, Родригу нанял управляющего и уже через год въехал в свое новое жилище.

Юная Мариса нанялась служанкой. Впервые они встретились в библиотеке замка. Родригу был образованным молодым человеком и любил читать. И первым делом он приобрел много книг современных писателей, а несколько собраний сочинений классиков перевез из обширной библиотеки отца. Последние пять лет Родригу вел разгульный образ жизни, и вот наступила пора, когда ему захотелось удалиться от общества, проводить время в тишине и покое. И он на целые недели уединялся в библиотеке. В такие дни его связь с внешним миром ограничивалась лишь коротким общением со служанкой, приносящей ему еду. Только Мариса допускалась в покои сеньора, находящиеся рядом с библиотекой. И с ней одной он разговаривал. Девушка была юна, свежа и прелестна, но поддержать беседу с интеллектуалом-хозяином не могла, она и читать-то не умела. Она лишь молча и благоговейно слушала рассуждения сеньора на самые разные темы. Родригу говорил даже как бы и не с ней, а скорее с неодушевленным предметом, поэтому ответа не ждал. Ему просто нравилось, что наивное чистое создание внемлет его речам, замирая в нескрываемом восхищении. Мариса сама не заметила, как очаровалась умным и прекрасным хозяином. Довершили дело разговоры о поэзии. Родригу решил приобщить служанку к своему недавнему увлечению – творчеству поэта Луиса де Камоэнса. И когда он с выражением читал его сонеты, Мариса окончательно влюбилась.

 
…Не знаю слов, чтоб описать, сеньора,
Ваш взгляд прекрасный, перед ним – немой я.
Значенья фраз не значат ничего.
Свет Ваших чистых глаз, лучистость взора
Увековечить разве я достоин?
Поэт бессилен перед красотой,[1]1
  Здесь и далее перевод Диего Дон Валенсия


[Закрыть] —
 

декламировал Родригу, глядя в глаза служанки, и ее сердце трепетало.

Сеньор соблазнил девушку, она отдалась ему прямо в библиотеке, на диване, с которого в порыве страсти были сброшены недочитанные поэтические сборники. Их связь длилась около полугода, Мариса пребывала на вершине блаженства, она душой и телом принадлежала своему хозяину и особо не задумывалась о будущем. Ей казалось, что безоблачное счастье будет длиться вечно. Тем более сеньор был щедр, одаривал ее красивыми платьями и как-то преподнес ценное кольцо с настоящим голубым сапфиром. Девушка восприняла его как доказательство серьезных намерений, считала помолвочным и не снимала с указательного пальца правой руки. Она полюбила украшать себя, чтобы радовать глаз сеньора. И как-то надела подаренное им голубое платье из индийского шелка и дополнила наряд веночком из незабудок. На ее золотисто-русых волосах ярко-голубые цветы смотрелись эффектно, Родригу, по натуре эстет, оценил картинку и осыпал девушку комплиментами.

– Скромные, но такие милые незабудки, – заметил он. – Но твоей деревенской внешности идут подобные растения. Ты и сама, как свежий луговой цветочек. Не представляю, как бы на простолюдинке смотрелся венок из пышных роз или изысканных орхидей.

Мариса зарделась и смутилась. Но потом серьезно сказала, что никогда не помышляла о дорогих сортовых цветах и так украсила свою прическу не случайно.

– Это же со смыслом! Сеньор будет смотреть на незабудки и никогда меня не забывать, – прошептала она, сняла венок, расплела его и поставила растрепанный букетик в вазу.

Наступила осень, постоянно пасмурная, ветреная и дождливая погода нагоняла тоску. Родригу уже надоело его уединение, книг он начитался досыта, философские размышления, казалось, иссушили мозг, захотелось перемен. Он заскучал и решил устроить праздник. В воскресенье съехались приглашенные соседи. Мариса с самого утра носилась по дому, выполняя всевозможные поручения, и к вечеру жутко устала. Ей невыносимо захотелось очутиться в объятиях любимого, но она знала, что он занят гостями. И тогда девушка тайком отправилась в библиотеку, где могла побыть в одиночестве и помечтать о милом.

Когда Мариса подошла к двери, та оказалась приоткрытой.

 
…Не знаю слов, чтоб описать, сеньора,
Ваш взгляд прекрасный, перед ним – немой я.
 

услышала она знакомые строки и замерла, не веря своей удаче.

Она решила, что Родригу уже устал от шумного веселья и укрылся в библиотеке, чтобы почитать вслух любимые стихи. Но вдруг мелодичный женский голос ответил:

– О да! И я люблю Камоэнса. Его сонеты удивительны и так глубоки по смыслу. Он был знатоком женщин и любви.

– Но я, дорогая Аугушта, вовсе не знаток! – с жаром возразил Родригу. – Я просто вас люблю.

– Ах, прекратите! – кокетливо ответила его собеседница. – Мы так мало знакомы!

– Для любви сроки не имеют значения. И когда я увидел вас полгода назад в Алкобасе… в доме вашего дядюшки, то полюбил сразу, и сейчас честно признаюсь в этом. Все это время я только о вас и думаю…

– Да, мне передавали букеты, что вы присылали в дом дядюшки. Но я не отвечала на знаки внимания, решив, что это просто прихоть молодого повесы, – лукаво проговорила девушка.

– О, как вы ошибались! Я люблю вас!

Мариса, мгновенно упав с небес на землю, с трудом сдержала вопль отчаяния. Она зажала рот ладонью, приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Хорошенькая молодая брюнетка в пышном бальном платье сидела на краю дивана и держала в руках раскрытый том. Родригу устроился на полу возле ее ног, его руки гладили колени девушки поверх атласной ткани.

 
Любовь – костер, сжигающий нам душу,
Глубокая на сердце рана.
И свято верим в подлинность обмана,
Боль прячем внутрь, не выпустим наружу.
 

– продекламировала Аугушта и захлопнула книгу. – Но я не поддамся вашим обольстительным речам и не поверю в «подлинность обмана».

Она рассмеялась и погрозила пальцем молодому человеку. Он схватил ее в объятия и начал страстно целовать. Девушка ответила охотно. И Мариса больше не смогла выдержать. Она ворвалась в библиотеку, не помня себя от ярости, боли и отчаяния. Подбежав к парочке, вцепилась в волосы соперницы и стащила ее на пол, пиная ногами. Родригу вскочил, схватил орущую и дергающуюся служанку и отволок ее в угол комнаты. Она пыталась вырваться, но он прижал ее спиной к себе. Аугушта с трудом поднялась и, опершись руками о стол, попыталась отдышаться. Слезы текли по ее щекам, она сдавленно всхлипывала.

– Тварь! – орала Мариса, извиваясь всем телом и пытаясь выскользнуть из рук хозяина. – Сдохни, вонючая потаскуха!

Родригу зажал ей рот ладонью и виновато посмотрел на гостью.

– Я ухожу, – сказала та, поправляя растрепанные волосы.

– Дорогая, простите! – покаянно начал Родригу. – Сам не знаю, откуда появилась эта сумасшедшая. Но я разберусь. Идите к гостям, пока я ее держу. И прошу, никому ни слова!

Мариса что-то прорычала, но Родригу так плотно прижал ладонь к ее губам и носу, что она начала задыхаться.

– Не беспокойтесь, я промолчу! – сухо ответила Аугушта, окончательно придя в себя. – Но оставаться в вашем доме не могу. И немедленно уезжаю!

– Хорошо, хорошо, – взволнованно согласился Родригу. – И я, с вашего позволения, завтра навещу вас в Алкобасе. И вымолю ваше прощение!

Аугушта молча кивнула, выпрямила спину и гордо прошествовала к двери, глядя прямо перед собой. Но вдруг остановилась, развернулась, подошла к молодым людям – а Родригу все еще сжимал в железных объятиях служанку – и остановилась. Она пристально посмотрела в расширившиеся глаза Марисы и попросила убрать руку, зажимающую ей рот. Родригу повиновался, но все еще крепко прижимал девушку к себе, обхватив ее за талию.

– Милое дитя, тебе помогут, – мягко проговорила Аугушта. – Не бойся и успокойся. А я зла на тебя не держу и прощаю, ведь ты не в себе.

Родригу не совсем понял, к чему эта речь, но про себя решил, что Аугушта – настоящий ангел. На самом деле девушка преследовала свои цели и хотела вывести скандалистку на откровенность. Она отлично видела, насколько красива юная служанка, вывод напрашивался сам собой. Конечно, это было не ее дело, но Аугушта предпочитала всегда расставлять все точки над «i». Докопаться до истины в любой непонятной ситуации было, можно сказать, ее жизненным кредо. А Родригу ей нравился, и она рассматривала его в качестве жениха.

Мариса, словно загипнотизированная, смотрела на соперницу и молчала.

– Так-то лучше, – пробормотал молодой человек и ослабил хватку.

– Отдайте его мне, – вдруг жалобно попросила Мариса и заплакала. – Я люблю хозяина больше жизни и умру, если он меня оставит!

И она упала на колени.

– Ты сама не понимаешь, что говоришь, – ласково сказала Аугушта, поднимая девушку.

Но ее ноздри начали раздуваться от накатившего гнева. Она поняла, что не ошиблась в своих предположениях и между сеньором и служанкой есть связь.

– Это вы не понимаете! – снова перешла в нападение Мариса. – Не смейте брать чужое! Сеньор только мой!

– Замолчи, дура! – не выдержав, заорал Родригу, схватил девушку и потащил ее из библиотеки.