Текст книги "Клеопатра"

Клеопатра
Дик Вайс

© Дик Вайс, 2023

ISBN 978-5-0059-1678-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I. Побег

Глава I. Александр и Александрия

Время открывает все сокрытое

и скрывает все ясное.

Софокл

Почерневшие небеса накрыли своей гигантской темной тогой11
  Верхняя мужская одежда у граждан Древнего Рима.


[Закрыть] землю, где раскинулся самый прекрасный город на свете, величественная Александрия. Несравненная столица страны Та-Кемет22
  «Чёрная земля» – это древнеегипетское название Египта.


[Закрыть] погружалась во мрак. Красота и изящество этого города, олицетворение кротости и смирения перед всевышними богами не терялись даже ночью. Но эта ночь, как и несколько предыдущих, была несколько другой. И если раньше шумный и крикливый город в это время обычно затихал, и только черные волны бились о скалы, и мыс большой гавани убаюкивал столицу, то теперь все было иначе. Бог сновидений Гипнос словно выпустил самые кошмарные создания из своего царства, и они, разлетевшись, заполнили каждый уголок этого города, раздирая его своими криками и истошными воплями.

О, Александрия! Что же произошло с тобой? Совсем недавно ты была как очаровательной красоты восточная женщина, в которую можно было влюбиться с первого взгляда и на всю жизнь. Ты потрясала своими изящными формами из проложенных дорог, невероятной красоты зданий, величественных храмов, причудливых кварталов.

От твоего запаха: сандала, бергамота и ванили, днем приятно кружилась голова, а ночью твой неповторимый воздух был мягок и прохладен. Теперь же все чаще от тебя исходит тяжелый смрад, ты начинаешь вонять гарью костров и становишься холодной, безжалостной и беспощадной. Что же случилось с тобой, скажи, Александрия?! Ведь так было не всегда…

Александрия была самой вселенной. Ни один из городов этого мира не мог сравниться по своей красоте со столицей Египта, даже вечный, золотой Рим! И ему, возвышенному и надменно смотрящему на всех, как Юпитеру с Капитолийского холма, было далеко до изящества Александрии. Рим пропах тщеславием, рабским потом, а Александрия была божественно красива, сверкала и благоухала! Особенно это проявлялось в летние ночи, когда с неба свисал в задумчивости серебряный полумесяц в окружении ожерелья звезд. Но звезды, что раскинулись на её земле, были не менее яркими.

Фаросский маяк. Высокий и светящийся знак богов, как одноглазый циклоп, не давал затеряться даже маленькому суденышку с бедной командой посреди бездонной водной преисподней. Александрийские верфи, тянущиеся вплоть до дамбы, были словно крылья богини Исиды,33
  Исида – одна из значимых богинь пантеона древнего Египта, идеал женственности и материнства.


[Закрыть] которыми она защищала Осириса,44
  Осирис – бог возрождения, царь загробного мира и судья душ усопших.


[Закрыть] превратившись в птицу Хат.

Почти посередине Александрию разрезает, словно острый нож масло, невероятно красивая и длинная улица, равная по протяженности сорока стадиям.55
  Мера длины. Птолемеевская и римская стадия равнялись – 185 м.


[Закрыть] Это вымощенный крупным базальтом Канопский проспект. Он начинается на востоке «Воротами Солнца» и оканчивается на западе «Воротами Луны». Там в разные времена талантливыми архитекторами были возведены роскошные здания и среди них: Гимнасий, Дикастерион66
  Дворец правосудия.


[Закрыть] и несколько храмов во славу египетским богам, каждый из которых по-своему необыкновенен.

Но особенное величие Александрии составляет утопающий в прекрасных садах северо-восточный квартал Брухейон. В нем располагается комплекс царских дворцов из гранита и мрамора, к которому примыкает кладезь всех знаний на этой земле – огромная и известная на весь мир Александрийская библиотека.

Есть в Александрии также особенное, почитаемое место. Имя ему Сома. Оно находится в самом центре города на площади Месопедион. Это место скорби и одновременно величия. Оно неброское внешне, небольшой каменный холм с пирамидальной крышей, который окружают полукольцом, словно охраняют, несколько часовенок и большой храм. Все эти сооружения защищены высокой стеной от внешнего мира, и попасть в них с недавних пор можно только по особым дням. Это место служит паломничеством для людей разных национальностей и вероисповеданий, со всего света к нему текут людские преисполненные печали реки, и они никогда не иссякнут. К сожалению, в этом месте иногда происходили беспорядки. Были даже случаи вандализма и поджогов, но зачастую просто актов безумия, которое иногда охватывает людей, когда они соприкасаются с чем-то сверхъестественным, а потому власти города приняли решение ограничить их свободное посещение.

В этом некрополе покоятся правители Египта последних столетий, а в главном подземном склепе спит вечным сном самый великий из мужей, ранее живших на этой земле, отец – основатель Александрии, её солнцеликий господин, завоеватель мира, несравненный Александр. Сон его долгий и прекрасный. И длится он уже несколько веков.

После странной смерти Александра, Птолемей Сотер – основатель династии Птолемеев, выкрал тело властителя мира, поместив его от порчи в мед, и перевез в город Мемфис. Там забальзамированная мумия хранилась в храме Серапейон, а потом по настоянию жрецов и по инициативе следующего правителя страны Та-Кемет была перевезена в роскошной, украшенной яркими лентами и цветами лодке в Александрию.

Весь город встречал возвращение своего земного бога. Немало потребовалось времени, чтобы навести порядок и расчистить проход колеснице, на которой перевозили отлитый из золота саркофаг.

В этот день со слов очевидцев особенно ярко светило солнце, отбрасывая свои лучи на золотые спицы цокающего колесами по мостовой катафалка, который тащили восемь послушных крепких мулов, украшенных золотыми коронами и ожерельями из драгоценных камней: изумрудов и карбункулов. Переливы разноцветных огней слепили глаза людям, отчего те, зажмурившись, и смеялись, и плакали. Наконец, процессия приблизилась к центральной площади, к новому мавзолею, месту современного упокоения Александра.

Возле этой усыпальницы, одним из описываемых летних вечеров, когда приятное богам спокойствие безмятежного города сменилось на нарастающий в нем хаос, несколько рослых, с отлитой, словно бронза, кожей слуг опустили на землю позолоченный паланкин, и из него выпорхнула молодая девочка невысокого роста, в легком, небесного цвета, расписанным замысловатым орнаментом калазирисе.77
  В Древнем Египте женская одежда, рубашка, длиной немного выше щиколотки.


[Закрыть] На вид ей можно было дать десять-двенадцать лет от роду. Она была стройна, как мангровое деревце. Черты ее лица скрывала темнота, но видно было по всему, что этот ребенок из знатного рода, так как одежда ее была тонка и элегантна, а голову венчала сверкающая в темноте небольшая диадема.

Один из слуг открыл ворота усыпальницы и первым стал спускаться по каменным ступеням в подземный склеп.

Горящие масляные лампы, закрепленные на каменных сводах, отбрасывали крадущиеся тени на стены склепа и тускло озаряли путь. Слуга с девочкой спустились глубоко под землю до третьего уровня. Проследовав по длинному то расширяющемуся, то сужающемуся коридору, они скоро очутились в большой, хорошо освещенной камере. Стены её были исписаны различными ритуальными надписями и рисунками. В центре на нескольких огромных мраморных плитах, как на ступенях, возвышался массивный позолоченный саркофаг. Каждая из его четырех сторон была украшена изысканными резными изображениями. Если присмотреться, можно было без труда понять, что они означают.

Дивные сцены выразительно запечатлели знаменитую битву на реке Иссе, которая произошла между войсками Александра и царя Персии Дария III. Высеченный в дереве Александр в золотом шлеме на прекрасном коне поражал копьем неприятеля. На этом рельефе можно было узнать и других известных людей той ушедшей от нас эпохи. Близкие друзья великого полководца Гефестион и Пердикка также были изображены в пылу битвы. Голова Пердикки была обращена к своим воинам, которых он, по – видимому, призывал броситься в атаку, а Гефестион был запечатлен скачущим на коне с непокрытой головой, с развевающимися на ветру волосами, находясь чуть поодаль от Александра. Человека, закрывшего от смертельного ужаса лицо руками, находящегося на боевой колеснице, можно было опознать как правителя персов Дария. Эти изображения были настолько талантливо сделаны, что смотрелись как живые. Вот еще немного, и колесница Дария повернет назад, и он от сжираемого внутри страха бросит свое войско на произвол судьбы, снискав в дальнейшем себе позор, а своему победителю Александру – вечную славу на века.

Купол саркофага был выполнен из великолепного алебастрового стекла, которое позволяло увидеть молодого, невысокого роста белокурого мужчину, с вьющимися золотыми локонами, которого, несмотря на время, прошедшее со дня смерти, почти не тронула разрушительная ее сила. На лбу его сверкал золотой венец. Лик его был светлым, прямой нос, тонкие, как стрелы очерченные брови. На его лице застыла улыбка, которая если, присмотревшись, была больше похожа на легкую усмешку. Что её вызвало? Может быть, он смеялся над смертью, которая пришла побеждать непобежденного?! Казалось, Александр только заснул и вот-вот проснется. Но этот сон продолжался уже несколько столетий, и ему не будет конца.

У подножия саркофага стоял на коленях, склонив голову, крупный, среднего роста мужчина, в белом одеянии, и что-то едва слышно бормотал. Черный парик сбился набок, обнажив его изрядно лысую голову. Этим мужчиной был царь страны Та-Кемет – Птолемей Теос Филопатор Филадельф Неос Дионис.88
  Отцелюбивый брат, любимый Бог, молодой Дионис.


[Закрыть] Общую унылую картину дополнял доносящийся откуда-то из-под земли тихий, заунывный змеиный свист, похожий то ли на песнопение, то ли на легкий шум ветра.

– Хвала, Исиде, что ты здесь! – громко произнесла девочка. Её голос подхватило эхо и разнесло по всем углам усыпальницы. Она сделала знак слуге, и тот, поклонившись, скрылся в коридорах склепа.

– Я пришла за тобой. Скажи мне, что происходит?

Мужчина, немного вздрогнув, обернулся и, растерянно улыбнувшись, молвил:

– Дочь моя, как я рад тебя видеть! Ты же знаешь, в минуты радости и горя я всегда здесь. Я разговариваю с ним. Спрашиваю у Великого, что мне делать, что я сделал не так? И он… он иногда мне отвечает, – царь Египта перешел на шепот, – да, да, ты не ослышалась, клянусь Осирисом он дает мне советы!

– В городе и во дворце происходят странные дела. Никто никого не слушает. Слуги разбегаются. Жрецы в панике. Береника ходит, важно задрав нос в окружении многочисленной стражи. А тебя нет… – девочка сделала несколько шагов по направлению к отцу. Сейчас мы можем описать ее гораздо лучше. Создатель наделил ребенка только правильными, изящными формами. Она была неописуемо красива и похожа на маленькую богиню, сошедшую на землю, усыпанную лепестками лотоса. У неё была приятная матовая кожа, красивая упругая высокая шея, волнистые черные, как смоль, волосы, выразительные брови, слегка пухлые губы. В её глубокие, темные, как ночные воды, умные, большие глаза хотелось смотреть, не отрываясь.

Птолемей горько улыбнулся:

– Ты сама видишь, что происходит, Клеопатра. Этот народ меня ненавидит, они считают, что я продал их страну Риму. Каждого из них предал. Если раньше они молчали, то сейчас об этом кричат на каждом углу. Они обезумели. Только сегодня случилось несколько погромов, и чем дальше, тем будет хуже. Ты еще была совсем маленькой, когда мы с трудом погасили эти страшные бунты, крестьянские восстания, которые охватили всю страну. Чего нам это тогда стоило?! Скольких хороших слуг я потерял. И вот все начинается снова и с большей силой. Я вопрошаю у Александра. Как он смог держать в подчинении страны и народы?! Его все боялись и уважали, а про меня сочиняют только гнусные небылицы и мечтают скормить крокодилам. Береника, все она! Именно её окружение подговаривает людей, провоцирует их на беспорядки. Я это знаю. И давно за ней слежу. Они меня ненавидят с тех пор, когда я помог римлянам во время их кампании на востоке против царя Митридата, послав им на помощь тысячи наших всадников. Теперь они восстали против меня после событий на Кипре.

Да, мы зависим от Рима. Мы не можем жить без «Вечного города». Римская республика сегодня – это весь мир. Только Рим решает, кому рождаться, а кому – умереть, кому властвовать, а кому – прозябать в нищете.

Это такой колос, который невозможно обозреть, ибо он всегда будет тянуться за гранью и горизонтами того, что может увидеть смертный. Поистине для этого надо быть неким всевидящим Аргусом.99
  Многоглазый великан, в древнегреческой мифологии. В связи с чем получил эпитет «Всевидящий».


[Закрыть] Если бы я пошел против Рима и попытался бы спасти твоего дурака дядю, который не захотел делиться золотом с ними, нас бы раздавили, как блох, и не заметили. Вот тогда эти горлопаны поняли бы, что такое быть в рабстве у Рима. На что был силен Карфаген, каким бы умным и талантливым ни был Ганнибал, но в итоге всё пало к ногам Рима. Я не хотел такой судьбы, и мне незачем было идти против них, тем более сейчас, когда им нужно наше зерно, наши припасы, наше золото, а нам их поддержка. Но став союзником Рима, я стал врагом для всего Египта.

Клеопатра внимательно слушала отца. Занимаясь со своими учителями, она очень много слышала и знала о «Вечном городе». О его истории, великих людях, поэтах, публицистах, о тех, кто своими подвигами и делами воспел ему славу, поэтому она хорошо понимала отца. Как и то, почему он идет против своего народа, поддерживая их. «Бедный отец, как же тяжело тебе сейчас. Ты страдаешь, и вместе с тобой страдаю я». Их глаза встретились. Птолемей увидел во взгляде своей обожаемой дочери нежность и жалость по отношению к нему и потупил свой взор.

– Отец, я поддержу тебя во всем, ведь я твоя дочь. «Любимая земля богов» должна быть в дружбе с Римом. Его союзником. От этого зависит наше благосостояние. Клянусь тебе, я всегда буду помнить об этом. Мы должны быть хитрей, вести свою политику, но не забывать о могущественном соседе, который может нас проглотить, как Амат.1010
  «Пожирательница» – в египетской мифологии чудовище, богиня возмездия за грехи.


[Закрыть] Но что нам делать сейчас, когда весь город горит, а разум людей затуманен, и они продолжают проклинать тебя. Мы погибнем?

– Мы не погибнем, моя любимая дочь, – фараон крепко прижал к себе Клеопатру, и они долгое время молчали, только сердца их гулко стучали, поспевая друг за другом.

– Но сейчас нам нужно отступить. Отступить, чтобы выжить и стать сильней. Чтобы не сгинуть в огне этого пожара. И это нужно сделать немедленно. Сколько слуг с тобой? – спросил он.

– Архандр привел шестерых, – с тревогой ответила Клеопатра.

– Хорошо. В порту нас ждет корабль, там уже находится Мардиан и несколько верных и оставшихся преданными мне людей, они должны все подготовить для нашего отплытия.

– Куда мы отправляемся? – испугалась Клеопатра. – Так просто? Ничего не взяв с собой? Налегке? А как же мои братья, друзья, учителя, твоя супруга? Книги, одежда…

– Здесь оставаться смертельно опасно. Боюсь, что через несколько дней бежать уже будет поздно. Но мы вернемся, клянусь богами, когда-нибудь это случится!

Затем он взял ее за тонкую руку, крепко сжал, и быстро повел к выходу из гробницы.

Глава II. Ожерелье любви

Приближался рассвет. Просыпалось от ночного сна светило, и мутная пелена, окутавшая землю, постепенно рассеивалась. Вначале несмело, а потом все сильней и сильней закипела, как масло в чане, зашевелилась, как в муравейнике, жизнь в Александрии, а особенно в торговой её части – эмпориуме.

Как только специальный обученный люд объяснил приезжим, купцам правила продаж, начался торговый день. На оптовой части этого огромного рынка заключались крупные сделки, всегда скрепляемые чаркой доброго вина. Здесь продавали и покупали лес, мрамор, гранит, металлы, оливковое масло. Степенные продавцы чинно предлагали свой товар богатым покупателям, спокойно обсуждали с ними вопросы доставки и страхования.

Суетиться и впрямь было ни к чему. А потому здесь торговая река текла неспешно и слегка лениво, но чуть дальше, вырвавшись на свободу, она набирала ход и становилась бойкой, словно в полноводье. В этом месте шла розничная торговля, и здесь совершенно в другом русле бежало время, которого никогда не хватало.

Бесчисленные торговые ряды и сотни небольших лавчонок поражали своим размахом и обилием всякой всячины. Тысячи людей различных национальностей, говорящих на разных наречиях: купцы, ремесленники, носильщики, покупатели, зеваки, попрошайки – смешались в один бурлящий, голосящий, водоворот, который затягивал всех без исключения, все больше разрастаясь. Узкие улочки, примкнувшие к этому месту, пестрили разноцветьем одежд. Глаза разбегались от этого колорита и различных форм.

Не существовало в мире вещей и предметов, которые не мог бы приобрести желающий в Александрии. На этом самом крупном рынке мира можно было отыскать все, от малого до великого, от редкого, бывшего в природе в небольшом и может единственном числе, до распространенного.

От назойливости продавцов, которые бесцеремонно хватают тебя и тащат к своим переполненным корзинам с товарами, которые, кажется, вот-вот лопнут, кругом шла голова. В ноздри то там, то тут заползал ароматный дым от жареного, пареного, копченого. И устоять от этих запахов, которые сражают наповал, совершенно невозможно.

Над многолюдной толпой возвышаются, словно штандарты, сказочно красивые своим орнаментом ковры и покрывала из страны Персии.

А вот и ярчайшие шелка из Индии. Чистейшей синевы краситель – индиго! Шелк такого цвета носят только люди, занимающие высокое положение при дворе фараона, и у черного, как сажа, небольшого роста продавца по имени Чандан всегда много покупателей. Ох, он знает ему цену! Продавец чванлив, с ним тяжело договориться. Хотя если с ним будет торговаться красивенькая служанка из дворца фараона, пожалуй, он и уступит немного в цене.

Тут же для египетских красавиц продают чудные товары из Сирии: коробочки для румян и мази с круглым дном, ручные зеркальца, флаконы с духами, палочки для косметических средств. Эти изделия изящных форм украшены изображениями людей, зверей и птиц.

Обратим внимание на животный рынок. Пумы, обезьяны, птицы, с длинными радужными хвостами, змеи, извивающиеся под звуки флейт. Конечно, везде полным-полно экзотических фруктов, напитков из разных стран мира. Продавцы этих товаров обычно горластее всех.

Вот один из них толстяк Бурхан, прибывший из Сирии. Он в серой тунике, подпоясанной тонким потрескавшимся ремнем и в старых тростниковых сандалиях. Бурхан уже охрип, зазывая покупателей, но никак не унимается и продолжает уже изрядно осипшим голосом нахваливать свой товар, различные фрукты и орехи.

Если зайти в лавчонки одного далекого восточного государства, то там можно найти всевозможные лекарственные зелья. Настои, в которых плещутся змеиные головы, снадобья, приготовленные из женьшеня, масла из мирры, чудодейственные средства из медвежьей желчи, амулеты из когтей хищников, любовные эликсиры из корней мандрагоры, а также благовония для храмов, ювелирные украшения.

Но особые, необыкновенной красоты изделия из серебра, золота, драгоценных камней и жемчуга нужно искать в местах, где торгуют местные иудеи.

Сюда и держит путь один господин, неопределенного возраста, окруженный несколькими слугами. Заплывшее его лицо, с маленькими прорезями для глазок, похоже на лепешку, вытащенную только что из печи, по нему стекают крупные, грязные капли пота, оседающие на стеклянных шариках и бисере ускха,1111
  Традиционное украшение египтян, широкое плоское ожерелье – воротник.


[Закрыть] соединяющего его нескладное туловище, не имеющее почти шеи, с головой, покрытой пышной растительностью, словно крона сикоморы.

На господине одет белый нарамник, который уже покрылся желтыми пятнами. Рот его перекошен брезгливой гримасой. Время от времени он своим тонким визгливым голосом приказывает слугам, чтобы те усердней обмахивали его опахалами.

Возле маленькой и неприметной лавчонки, куда направлялась эта процессия, на земляном полу рядом с мусорными отходами сидела сгорбленная, старуха со слипшимися седыми волосами. Лицо её было изрыто глубокими траншеями морщин, во ввалившемся рту торчали несколько кривых зубов. Облизывая их, она просила милостыню.

От старухи страшно воняло грязным телом вперемежку с дешевым вином, и господина при виде её невольно передернуло. Эта карга напомнила ему его родную мать, вечно пьяную и недовольную. Мать, которая частенько избивала своего сына только потому, что была в дурном настроении.

Перешагнув через старуху, господин вошел в лавку, имя которой «Золотой телец» было коряво выведено на деревянной вывеске, которая болталась на ржавой цепи прямо над входом. Хозяином лавчонки был некий Ицхак, худой, сгорбленный, среднего возраста иудей. Внешность этого мужчины была довольно непривлекательной, и прежде всего из-за его огромных, выпученных черных глаз, которые безумно, как в лихорадке, сверкали красным огнём. Также он был от природы щедро одарен растительностью, которая густо покрывала все его тело, и весьма неприятно торчала клочьями из носовых и ушных раковин. Рядом с ним возились двое его черноволосых детей, одетых в какое-то бедняцкое тряпье, и гордо восседала на деревянной полке черная кошка, которая время от времени покусывала себя за хвост, перекусывая насекомых.

– Господин Потин! – радостно приветствовал он вошедшего, низко кланяясь и смешно приседая. – Желаю здравствовать вам! Хвала богам, что не забыли меня и заглянули в мою лавку.

Толстяк ухмыльнулся и окинул взором это место. Несмотря на название, ассортимент его был достаточно скуден. На полках в общем доступе валялась какая-то дешевая мишура, серебряная посуда и безликие побрякушки.

– Все ценное ты, конечно же, спрятал?! – спросил он, ехидно прищурясь.

Иудей ощерил свой рот, обнажая черные зубы, угодливо улыбаясь.

– Смотря, что господин считает ценным.

– Мне нужен особый товар, что-то необыкновенно красивое и редкое. Я ищу подарок для одной очень важной особы. Поверь мне, она знает толк в украшениях. И моим подарком должна быть довольна. Скоро состоится празднование в храме богини Хатхор,1212
  Богиня неба, любви, женственности и красоты, супруга Хора.


[Закрыть] которому покровительствует моя госпожа, и было бы чудно, чтобы она предстала перед всем светом в золотом сиянии.

Ицхак понимал, зачем явился этот человек, которого следовало опасаться. Внутренне презирая его, но понимая, что тот может быть полезен, иудей хитро посмотрел на толстяка, затем закатил глаза, зрачки которых бешено завращались.

Потина передернуло. Он скривил рот и хотел выругать иудея, но тот его опередил.

– О! Я знаю, какой госпоже вы хотите угодить! Конечно, тут должен быть особый подарок. Пожалуй, я смогу вам помочь. Разумеется, это сложное дело, но для вас я его обязательно выполню.

– Я рад это слышать, мой друг, – тучный господин слащаво улыбнулся. – И кому предназначается этот подарок?

– Наверняка вы ищете украшение для божественной дочери нашего доброго фараона Береники Эпифании.

Иудей вопросительно взглянул на толстяка.

– Её боготворит наш народ и мечтает, – тут он понизил голос… – чтобы она стала нашей царицей.

– Ваш народ? Ты имеешь в виду жалких иудеев, таких, как ты?

У иудея еще ярче вспыхнули глаза, но этого не заметил тот, кого звали Потин.

– Я всего лишь повторяю то, что слышал от моих друзей, а они мне поведали, что не только в наших кварталах любят эту госпожу. Египтяне из Ракотиса также желают ей долгих лет и здоровья.

Дородный господин залился тонким неприятным смешком.

– Клянусь Аписом,1313
  Священный бык имевший собственный храм в Мемфисе.


[Закрыть] у тебя слишком длинный язык, ты чересчур много болтаешь. Будь на моем месте другой, он давно бы сдал тебя стражникам за вольные речи. Но не бойся, мне ты можешь говорить все, что думаешь.

Иудей опасливо огляделся по сторонам и продолжил шепотом.

– Многие недовольны тем, что нас продают Риму. Что мы скоро-таки станем их рабами. В городе все ненавидят римлян. А кто в этом виноват? Может быть, фараон, который задушил нас налогами? Что он сделал для меня, бедного Ицхака? Ровным счетом ничего! Наш народ голодает, а фараон только весело проводит время, пирует, да услаждает свою похоть. Каждый день ему поставляют новых рабынь со всех уголков этого несчастного мира. А чем он отличается от Ицхака? Ровным счетом – ничем. Он не царь, ни по духу, ни по происхождению.

А госпожа Береника, это же совсем другое дело! Она красива, благородна, часто устраивает для бедняков бесплатные обеды, при хорошем муже это будет верная партия. Вот за это её любят и очень многие поддерживают.

– Интересно, чем тебе не угодили римляне? – хмыкнул толстяк.

– Мой добрый господин! Все, к чему притрагиваются римляне, в конечном счете, становится прахом. Они ведут себя в нашей стране как хозяева. Все захватывают и отбирают у бедного народа. Например, один из римлян, некий Марк Тулий Северус хочет забрать мою лавку, а меня, моих четверых детей и их бедную, больную мать лишить честного заработка. Разве это справедливо? Он ругается и говорит, что у вас, проклятых иудеев, есть свой рынок, и мы должны продавать товар только в своем квартале, где живем. Говорят, у него большие связи в «Вечном городе». Даже Гней Помпей лично знаком с ним. Ужасный человек этот Марк Тулий Северус. Не мог ли господин защитить меня от его нападок? Или, быть может, разрешить вопрос таким образом, чтобы с ним можно было разобраться другим хорошим людям.

Иудей смиренно поклонился.

– Хорошо, – толстяк одобрительно покачал головой. – Мы это обсудим немного позже. А сейчас я хочу, чтобы ты меня удивил. Покажи мне свою самую красивую вещь. Я весь в нетерпении.

– О, у меня есть одна славная штучка, которая вам обязательно понравится. Говорят, ее подарил возлюбленный Парис красавице Елене, когда увел её от Менелая. «Камни любви», так она называется.

Иудей ловко прошмыгнул в тайную комнатку и через пару минут вышел из неё, держа в руках небольшую блестящую черную шкатулку.

– Вот из-за этой красоты сердце прекрасной Елены навсегда стало принадлежать Парису. Даже страшно подумать, что она стало причиной Троянской войны, в ходе которой сложили свои головы и бесстрашный Гектор, и великий Ахилл, и тысячи других славных мужей. И что мы имеем сейчас? Красивая вещь осталась, а Троя канула в лету, – скалился во весь рот хозяин лавки.

Он протянул шкатулку гостю, и взору того открылось необычайной красоты ожерелье. На основной цепочке, из желтого золота, с рыжеватым отливом, крепилось несколько подвесок разной длины, украшенных драгоценными камнями. Они были, словно лепестки разных волшебных цветков, но смотрелись удивительно гармонично. Каждый из камней: рубин, сердолик, лазурит, отливал своим неповторимым магическим цветом, и все они вместе создавали иллюзию постоянного движения этих сверкающих огней. Преобладали в колье необыкновенная бирюза и малахит.

– Очень символично, – задумчиво выдавил из себя толстяк. – Ты, удивил и порадовал меня. Этот цвет самой богини неба Хатхор. Сколько ты хочешь за эту штучку?

– О, сущие пустяки! Всего лишь ваше внимание в том деле, что я рассказал. Красивые драгоценности должны носить самые красивые женщины!

Толстяк поблагодарил иудея и вышел к ожидающим его слугам. Вечером того же дня ему удалось встретиться с дочкой фараона.

***

Старшая дочь Птолемея Береника Эпифания со своими служанками между тем нежилась в одном из благоухающих летних садов в царском квартале, когда ей передали, что один из придворных служащих просит его принять по важному поводу.

Развалившись на мягком ложе, в окружении своих шумных служанок, в пышных париках из конского волоса и молчаливых стражников нубийцев, она была похожа на ленивую львицу, отдыхавшую вместе со своим прайдом на берегу реки после удачной охоты. Все они с удивлением разглядывали этого нескладного пузатого человечка, который приближался к ним на полусогнутых ногах, дрожа всем телом.

– Кто ты, что помешал моему покою? – пристально вглядываясь в его расплывшееся румяное лицо, недовольно произнесла дочь фараона. Её лик был грозен и прекрасен. Черные, пронзительные глаза, подчеркнутые сурьмой, сверкали на солнце ярче, чем дорогие золотые браслеты на её запястьях. Выразительные тонкие брови были похожи на стремительно летящие в небеса быстрые стрелы, а алые, пухлые губы, словно рубины, дополняли её красоту.

– Желаю здравствовать, великая госпожа! Меня зовут Потин, я ваш покорный слуга при дворе великого фараона. Зная, что вы будете на церемонии открытия храма лучезарной богини Хатхор, хотел вас порадовать и преподнести скромный подарок от ваших поданных из народа.

– Я вспомнила твое лицо, – задумчиво произнесла Береника. – Он кажется один из наших евнухов, – обратилась она к своим служанкам. – Ты полный кастрат?

– Нет, ваша милость. Меня кастрировали частично здесь, при дворе, около десяти лет назад. Господин Мардиан, старший евнух выкупал меня в горячей ванне и после этого отрезал ненужную мне плоть острым ножом.

– Чем ты занимаешься при дворе? – довольно холодно спросила Береника?

– Я нахожусь на среднем уровне среди других слуг, госпожа. Помогаю распространять указы нашего великого фараона, сопровождаю чиновников и зарубежных гостей в их прогулках, слежу за поведением наложниц, иногда наказываю провинившихся.

– Довольно, – перебила его Береника. – Мне становится ужасно скучно. Покажи свой подарок, – приказала она.

Одна из служанок по имени Ламия подошла к Потину, ей он и протянул заветную черную шкатулку, по-прежнему не смея поднять головы.

Береника открыла её. Служанки столпились возле дочери фараона, с любопытством заглядывая внутрь. На несколько секунд затихли их голоса, потом раздались восхищенные возгласы.

– Чудесно, какая прелесть, это украшение словно создано для вас! – защебетали они, как ранние птицы, наперебой.

– Ваша светлость, оно необыкновенно. Вы будете в нем словно золотая богиня, ведь это её любимые цвета! – пела златоволосая Пиерия.

– Ах! Такой красоты я прежде никогда не видела, – вторила ей изумленно самая старшая из служанок Хиона.

Даже молчаливые нубийцы, стоявшие на страже, и те искоса старались рассмотреть предмет всеобщего восхищения.

– Это ожерелье, камни любви, – несмело пискнул, как котенок, Потин. Он нарочито умиленно взглянул на Беренику, внимание которой было приковано к украшению.

– Позвольте мы вам его наденем! – стрекотали в один голос служанки.

– Не здесь и не сейчас, – оборвала их восторженные речи Береника.

Она смерила с ног до головы вмиг сжавшегося Потина своим каменным взглядом.

– Я выражаю своему, так называемому народу благодарность. Кто решил меня порадовать, таким образом, могут рассчитывать на мою милость. А ты… – дочь фараона слегка улыбнулась, – учитывая, что безвреден для моих девочек, с этого момента можешь находиться иногда в моей свите. Надеюсь, ты наделен не только талантом угождать.

Потин был вне себя от радости, его сердце рвалось наружу из груди, как птица из клетки. Он припал к ногам дочери фараона и с благодарностью, как верный пес, смотрел, не отрываясь, в её красивые глаза.