Текст книги "Манипулятор. Глава 006"

ГЛАВА 6

Работа набрала такой ход, что уже к концу сентября я устал выписывать накладные от руки. Отец практически отошел от такой работы, уже совершенно не вникая в систему цен и скидок. Учет усложнился, накладных стало больше – нужен был компьютер. Вырос-шие продажи потянули за собой и рост объема бартера. Куда его девать? «Пересвет» уже был загружен, «Пеликан» продавал слабо, оставался «Меркурий». В один из дней мы при-везли товар в «Меркурий», отогнали «газель» на стоянку за складами, отец закурил и ос-тался около машины, а я пошел на переговоры. Дверь кабинета Арсения Михайловича по обыкновению была распахнута настежь.

– Давай, заходи! – приглашая, махнул он мне рукой.

Арсений Михайлович – высокий мужчина под метр девяносто с хорошо развитой мускулатурой, угадывавшейся даже через пиджак, восседал за своим столом в тесной квадратной комнатке в шесть метров. Второй стол стоял встык напротив его, третий, заг-роможденный оргтехникой – у боковой стены. Разговор вышел короткий и содержатель-ный. Я сразу намекнул на звонок Вовки. Арсений Михайлович выслушал меня, не переби-вая и внимательно изучая. Его опытный взгляд заработал в режиме «свой-чужой». Вер-дикт был вынесен быстро и безошибочно.

– Да, поработаем, я думаю! – четко заявил Арсений Михайлович. – Надо будет определиться с группами товаров. Что вы можете возить регулярно? Потому что, ты сам понимаешь, если я начну брать у вас, то это должно быть регулярно и цену надо будет держать железно. По плохим ценам я брать не буду, мне проблемы не нужны.

– Цены у вас жестко отслеживают? – поддержал я завязавшийся разговор.

– Хох! Еще как! – Арсений Михайлович, слегка подпрыгнув на стуле, дернул шеей вперед, словно гусь и поправил руками пиджак. – У нас по городу бегают специальные люди, смотрят и переписывают цены на таких же базах. Хозяева́ все секут четко.

– Можно на «ты»? – уточнил я, чувствуя, что сделка у нас случится и, решив сразу похоронить между нами формальности.

– Да ради Бога! Можно, конечно! Можно просто Сеня, без всяких «Михайловичей» там! – расплылся тот улыбкой в два ряда ровных белых зубов.

«Вставные почти все, спереди точно», – отметил машинально я, улыбнулся следом:

– Ну, и хорошо!

Обсудив все нюансы работы, мы быстро пришли к согласию. Как работник, Сеня мне нравился все больше. Он определенно относился к тем людям, которые досконально знают свое дело, умеют его вести и того же требуют от других. К таким людям, обычно сложно притереться, но если уж случается, то работа идет в удовольствие. В завершение Сеня сказал, что через два часа скинет по факсу первый заказ.

Я вернулся на стоянку в прекрасном настроении. Отец прогуливался подле «газе-ли» и курил, выслушав меня, обрадовался, произнес «О!» не вынимая сигареты изо рта, и сильнее затянулся. Нервное напряжение переговоров спало и мне захотелось есть. Тут же в ларьке заказали с отцом по стакану растворимого кофе и два шедевра фастфуда – сосис-ки в тесте. Желудок побаливал. Я надеялся унять боль едой. Не помогло. На десять минут боль почти ушла, но позже, едва мы поехали, желудок растрясся на дорожных ямах, и боль вернулась. Радость успеха в работе омрачилась тупой ноющей болью. Я дотерпел до стоянки и, идя домой, купил обезболивающий сироп и выпил пару ложек, боль отступила.

Под самый конец месяца мы, наконец-то, купили на склад новую тележку. Обош-лась она в восемь тысяч восемьсот рублей. «Как мобильный телефон прям! Тяжелая ка-кая», – подумал я, вынимая с отцом ее из кузова «газели» и закатывая под поддон.

Бизнес набирал обороты. В начале октября пришла вторая машина из «Люксхима». Свободные дни остались в прошлом, мы трудились ежедневно, радуясь работе, но и ощу-щая вечерами усталость все сильнее.

В эти же дни в гости пожаловал и субарендатор Андрей, так звали высокого, чуть выше меня, мужчину типично русской внешности с серыми живыми глазами и светлыми волосами. На вид ему было лет тридцать пять. Андрей занимался оптовой продажей мо-тоциклетных запчастей. Его открытое лицо с прямым носом, сбалансированными чертами и чуть сверх меры развитой нижней челюстью, производило приятное впечатление. С Ан-дреем приехали трое – его жена, невысокая красивая девушка восточной внешности с большими выразительными карими глазами, копной черных волос и очаровательной от-крытой улыбкой и два работника. Гостей пригласили внутрь склада. Договорились быстро – Андрей осмотрел комнату и коптильные камеры, помещения и сумма арендной платы были приемлемы, и он решил заезжать. За нами осталось основное помещение с воротами. Весь следующий день мы занимались развозом, а Андрей завозил свой товар в склад.

Октябрь прошел спокойно. Андрей быстро прижился и обжился – забил коптиль-ные камеры товаром, накидал на них сверху мотоциклетные шины и камеры, периметр комнаты обставил высокими стеллажами, заполнил их товаром, а посреди комнаты поста-вил стол со стулом, ноутбуком и принтером.

В конце октября мы окончательно рассчитались за чипсы, закончив с ними.

С началом ноября потянуло зимой. Световые дни быстро угасали. Мы возвраща-лись домой с работы уже затемно. В свободное время заняться мне было совершенно не-чем. В квартире постоянно висела гнетущая атмосфера. Едва с подачи матери начиналась очередная ругань, как в четырех стенах становилось невыносимо и хотелось бежать. Вра-зумления и мой спокойный тон провоцировал злобу матери еще сильнее, чем молчание. Я не понимал, что происходит, и не знал, что делать. Нервничал, пытался понять причины такого отношения матери к отцу и мне, не находил их и бежал в «Чистое небо». Я не заме-тил, как привык к этому клубу. Меня начало туда тянуть. Я с нетерпением ждал выход-ных, и каждый субботний вечер проводил там. Иногда и пятничный. Денег было мало. На субботу мне их хватало. А на пятницу уже не всегда. Я как-то умудрялся выжимать мак-симум из того, что мог себе позволить тратить. Как? Я пил лишь «отвертку» – пятьдесят грамм водки и сто пятьдесят грамм сока – самый дешевый алкогольный коктейль, какой только можно было придумать. «Отвертка» стоила тридцать рублей. На вечер я брал око-ло трех сотен. Мне хватало за глаза. За вечер я выпивал шесть – семь «отверток», аккурат-но оставляя не менее семидесяти рублей на такси.

В одну из суббот ноября, я так увлекся алкоголем, что у меня закончились деньги. В десять вечера я уже стоял у барной стойки «Чистого неба», тянул из пластикового ста-кана через трубочку первую «отвертку» и наблюдал, как народ волнами стекается в клуб. «Через два часа будет битком», – прикинул я. Через два часа действительно стало битком и жарко. Я уже допивал третью «отвертку» и настраивался на четвертую.

– А может двойную!? – сказал бармен и показал поллитровый пластиковый стакан.

– Давай! Сколько!? – выпалил я.

– Шестьдесят!

Я кивнул, получил коктейль и, покуривая, за полчаса вытянул весь стакан. Мне сразу похорошело. Двести пятьдесят граммов водки в крови затребовали веселья. Я влил-ся в людской поток, текущий к танцполу, и растворился в тесной массе разгоряченных тел. Танцпол дрыгался в едином ритме. Обе зеркальные стены запотели снизу на четверть. Я заразился общим весельем и скакал несколько минут в полном наслаждении, пока духо-та не взяла верх и не вытолкнула меня на улицу на свежий воздух. Прохладно. Вместе с прохладой в голову вернулась ясность. Я закурил. Никотин усилил состояние легкости и безмятежности. Ничего не хотелось. Просто быть таким и здесь. «Все хорошо. Да нет, все просто замечательно!» Я неторопливо прогуливался с сигаретой на зябком полуночном ноябрьском воздухе и разглядывал всех и вся вокруг. Продрог. Вернулся в душный под-вал. Заказал двойную «отвертку». Через полчаса повторил. Хотелось еще. В кармане ос-тавались жалкие тридцать рублей. «Отвертка»? Конечно! Ее я выпил быстро и понял, что хватил лишнего. Я был пьян. Захотелось обратно на улицу за глотком свежего воздуха и просто домой. До закрытия клуба оставался час. Я медленно побрел к выходу. Оделся в гардеробе и поднялся на улицу. Свежо! Два часа ночи. Я в центре города без копейки де-нег. Идти домой пешком? Это полтора часа по времени. Ноги гудели, хотелось спать. Я побрел по улице, закурив. «Больше всего таксистов около гостиницы, туда дойду, подышу свежим воздухом, может, кто и довезет так, а как приедем, я вынесу деньги из дома. Зачем все пропил? Жаль, что денег мало было, еще бы выпил. Набрался я нормально, все-таки шатаюсь, сейчас вертолётить будет в кровати, опять спать на животе. Может быть, вывет-рится хоть чуть-чуть, пока иду, неслабо напился», – думал я, идя пошатываясь по ночному городу.

– Ехать куда надо? – сразу несколько таксистов, стоявших группкой около своих машин, задали один вопрос.

– Да, надо, – я назвал район и улицу. Таксисты оживились, один шагнул навстречу.

– Это семьдесят рублей будет стоить. Едем? – спросил он.

– Денег с собой нет, – признался я заплетающимся языком. – На месте только смогу рассчитаться, вынесу.

– Ааа, не! – отрицательно покачали головами все таксисты и разом отвернулись от меня, потеряв интерес, лишь ближний пояснил: «Мы так не работаем. Знаем. Ученые».

Я понимающе кивнул и побрел дальше вдоль ряда из шести-семи машин. Ряд кон-чился. Прошел еще одну машину, габаритные огни не горели, в салоне никого не было. Следующая. Такая же. Следующая. Белая «пятерка» или «семерка», сзади было не разо-брать – вместо стандартного прямоугольника задние фары машины горели двумя красны-ми кругами. «Как ракетные двигатели прям», – подумал я и решил снова попытать счастья. Из приоткрытого окна с водительской стороны струйкой тянулся сигаретный дымок.

– Доброй ночи, – остановился я напротив.

– Доброй, – молодой парень лет двадцати коротко стриженый тощий брюнет чуть высунул голову наружу.

– Работаете? – сказал я односложно, понимая, что так язык не успеет заплестись.

– Да. Надо ехать куда?

– Да надо, – выдохнул я и через паузу продолжил. – Только денег у меня нет с со-бой, я все пропил в «Чистом небе». Если так довезете, то я вынесу.

Я замолк. Потекли секунды решения.

– Да поехали, чего уж там, – сказал парень и кивнул мне, чтоб садился.

– Сколько будет стоить? – уточнил я, сев рядом.

– Семьдесят.

– Хорошо, – кивнул я, и машина тронулась.

– Как же так получилось-то, что без денег остались? – поинтересовался парень.

– Да вот, не рассчитал. Мало взял с собой и много пил, – собрался с силами я, отве-тил и шумно выдохнул от неудобства.

– Эт бывает, – понимающе покачал головой тот.

Мы попетляли по дворам и остановились у дверей моего подъезда.

– Я ща, быстро, – бросил я, выбрался из нагретого сиденья и скрылся за дверями.

Когда я вернулся, парень стоял на улице около машины и курил.

– Спасибо, что выручил! – протянул я ему деньги, пожал руку.

– Да не за что, с кем не бывает, – сказал парень, сел в машину, в лице его мелькнуло легкое удивление. – Если что, я всегда там стою, обращайся.

– Так теперь же у меня есть к кому! – засмеялся я, внутренне улыбнулся его готов-ности к обману. – Стану постоянным клиентом!

Так я познакомился с Эдиком, студентом, подрабатывавшим частным извозом.

Без компьютера уже стало невмоготу. Вопрос назрел, его надо было решать. Трид-цать пять-сорок тысяч стоил средний компьютер с лазерным принтером. Денег лишних не было – недавно же купили новую складскую тележку. Я предложил взять кредит, отец согласился. В то время потребительское кредитование находилось в самом зачатке. Торго-вые и производственные фирмы сами кредитованием и продажами в рассрочку еще не за-нимались, направляя покупателей в сторонние организации. В одну из таких мы и приш-ли. Условия кредитования нас устроили. Мы прикинули – за год расплатимся – заняли очередь. Перед нами было четверо, они сидели в ряд на стульях вдоль стенки в длинном гулком коридоре с протертым линолеумом и ждали своей участи. Дверь напротив перио-дически открывалась, выпуская предыдущего из комнаты со счастливым или грустным взглядом и проглатывая очередного. После часа ожидания, попали в комнату и мы. Жен-щина средних лет с незапоминающейся внешностью внимательно изучила наши докумен-ты и сразу вернула мой паспорт, пояснив, что безработным кредит не выдают. «Точно, я ж официально безработный, как-то и не думал об этом, работаю и работаю себе», – недоу-менно осознал я и запихнул паспорт в карман. Женщина принялась за документы отца – военный пенсионер и индивидуальный предприниматель – глянула в компьютер, покопа-лась в документах и своих бумажках, после чего сгребла все в кучу и вышла в смежную комнату, прикрыв за собой дверь. Я занервничал, глянул на отца. Тот задрыгал ногой и заморгал глазами – тоже нервничал. Через пять минут из смежной комнаты к нам вышел мужчина. «Где-то я видел этого мужика», – пролетело в моей голове.

– Здравствуйте! – сказал тот.

Мы поздоровались. Мужчина развернулся и так же бесшумно ушел обратно. «Блин, это ж наш сосед сверху», – дошло до меня. Тут же вернулась женщина, сказав, что служба безопасности одобрила выдачу кредита на имя отца, и мы можем оформлять по-купку. Я обрадовался, с души, будто камень упал. И мне подумалось позже, что если б не сосед, то кредита мы могли и не увидеть.

Через два дня я уже распаковывал новенькие компьютер с принтером в своей ком-нате. Зв неделю я установил программу учета движения товаров, ввел туда наш ассорти-мент, и первые накладные бойко полезли из принтера наружу. Я был доволен. Отец тоже, его глаза растерянно смотрели на мои действия с компьютером. Каждый раз, подходя к компьютеру и наблюдая за моей работой, он смущенно кашлял, чесал в затылке и тихо уходил – компьютер был для отца «темным лесом». Я же засел за него с удовольствием и азартом. Теперь мое время стало делиться между работой, «Чистым небом» и компьюте-ром. Мне нравилось.

– Ого! Растете! – воскликнул менеджер «Мангуста», увидев накладную, отпечатан-ную на принтере.

– Ну да! – расплылся я в довольной улыбке.

Менеджер написал в углу накладной привычное «принять», расписался, разрешая приемку товара, и протянул бумагу обратно мне. Выйдя на улицу, я пошел на склад. Под ногами скрипел снег, начался декабрь. В работе все шло хорошо – продажи росли у всех клиентов, мы сделали уже три завоза продукции «Люксхима», каждый следующий больше предыдущего. С «Кардом» и ростовским производителем пасты сотрудничество прекрати-лось, мы снова остались с единственным поставщиком. Я усвоил предыдущий опыт и ре-шил, что как только заработаем достаточно денег, надо будет тут же увеличивать коли-чество поставщиков, а пока предстояло пережить зиму на том, что есть.

– Вам там факс пришел, бизмисмены! – сказала презрительно мать, едва мы с отцом вернулись очередным вечером домой, и удалилась в свою комнату.

Я взял со стола факсимильный лист и пробежал по нему глазами.

«Уважаемые партнеры… понятно… для повышения уровня продаж, предлагаем вам взять на себя обязательства на 2003 год по выполнению объемов продаж продукции ООО «Люксхим» на сумму 1млн. 600 тыс. рублей. При выполнении и превышении вами выше-означенных обязательств, гарантируем по окончании 2003 года выплату вознаграждения денежными средствами в размере 5% от действительной суммы объемов продаж. С уваже-нием, директор ООО… понятно».

– На, почитай! – протянул я лист отцу. – Какое нам предложение прислали!

Отец, взяв бумагу, полез за очками. Чувство голода повело меня на кухню. Я загля-нул в холодильник – пусто. Огляделся кругом, посмотрел на плиту – пусто. В хлебнице лежала ржаная корка.

– Па, ну, у нас ничего нет из еды! – выпалил я злясь.

На кухню вошла мать.

– Ма, чего еды нет!? Что ты не приготовила ничего? – уставился я на нее.

– А из чего готовить? Ничего нет! – вызывающе резко ответила та.

– Ма, ну, сходила бы в магазин, купила! В чем проблема-то!?

– Вот сам и сходи! Бери своего папаню дорогого и идите! Я здесь причем!? – мать зыркнула на меня с вызовом, повернулась спиной.

«Началось, не прошло и недели с прошлой ругани, опять за свое», – понял я все:

– А ты не можешь сходить, да!? Целый день дома была! Мы же только с работы пришли!

– Это не твое дело, где я была и чем занималась, понял!? – резко обернулась мать и пошла прочь из кухни, кинув через плечо. – Вон, руки в ноги и вперед! В магазин!

– Так я не понял, а еду готовить ты будешь или нет!? – чувство голода не оставляло мне сил злиться.

– Может быть, буду, а может, и нет! – донеслось из коридора. – Я подумаю!

– Понятно, – сказал я, но уже больше себе, чем ей.

На кухню вошел отец. В очках и с бумажкой.

– Да, интересное предложение! – глянул он на меня поверх очков, почесал под но-сом. – Мда! Что думаешь по этому поводу?

– Да ничего я не думаю! – бросил я, чувствуя, что на взводе. – Есть хочу! Еды нет! В холодильнике пусто! Матери все до лампочки! В магазин идти надо, вот что я думаю!

Отец уставил на меня удивленный взгляд.

– Хочешь, вместе пойдем в магазин, заодно по дороге и обсудим эту бумажку!? – смягчился я. – Могу и сам сходить! Смотри, как хочешь!

– Да нет, в магазин идти надо, – отец снял очки. – Сейчас, идем. Идем вместе.

По пути в магазин и обратно мы решили, что беря на себя обязательства, ни чем не рискуем: выполним – получим бонус, не выполним – ну и ладно. Попытаться стоило. Мы принесли два пакета еды и забили ею холодильник. Едва отец взялся готовить ужин, как на кухне объявилась мать и с недовольным видом сказала, что сейчас сама все приготовит. «Сама, так сама, не будем мешать», – подумал я и вышел прочь.

Отец весь вечер просидел над расчетами, что-то писал на бумаге, тыкал пальцами в калькулятор, а на утро разбудил меня фразой: «Смотри, я все посчитал. Не спишь?»

– Теперь уже не сплю, – сказал я.

Отец причмокнул и закряхтел – готовился начать говорить.

– Вот смотри, я посчитал все позиции, какие мы берем у «Люксхима» и примерный объем продаж. Просчитал его на год вперед, с учетом сезонов на синьку и все остальное и с учетом того, что Асланбек обещал начать выпуск новой продукции весной…

– Какой новой продукции? – спросонья удивился я, вспомнил. – А, да! Было дело.

– Я предлагаю подписать такое соглашение! – будто официально заявил отец.

– А кто против? – сказал я. – Я – за. Давай, подпишемся под эти объемы, все равно ничем не рискуем, а если выполним, так восемьдесят тысяч нам не помешают.

В тот же день мы отправили в «Люксхим» очередной заказ. Отец в телефонном раз-говоре дал Эдуарду Дмитриевичу согласие по объемам продаж на следующий год, тот, в свою очередь, пообещал приехать лично и привезти экземпляры соглашения.

С погодой в декабре везло, всю первую половину месяца температура держалась до пяти градусов ниже нуля при полном безветрии и ясном небе. День, когда должен был приехать дряхлый «МАЗ» из Краснодара, мы с отцом освободили от работ, были дома и целенаправленно ждали грузовик к полудню. Но в дороге случилась мелкая поломка, и в шесть вечера «МАЗ» находился в двух часах езды от города. «К восьми вечера приедут, часа три выгружать, ничего, до полуночи выгрузим, или оставим ночевать, а с утра нач-нем выгружать», – прикинул я, недовольный перспективой поздней выгрузки.

В семь мы с отцом выехали на склад. Погода начала резко меняться. Ясное ночное небо заволокло снежными тучами, и сверху мелкими зернами пенопласта пошел снег. Я смотрел сквозь лобовое стекло на эту падающую из чернильного неба красоту и думал о приближающемся Новом годе. Еще через полчаса, едва мы подъехали к складу, снег пова-лил густо, и поднялся легкий ветер. Он закрутил падающий снег вихрями и погнал позем-ку. Я кожей лица ощутил легкое похолодание. «Где-то минус десять, терпимо, лишь бы холодней не стало», – подумал я, ныряя в склад погреться. Минут двадцать мы с отцом коротали ожидание за разговорами. Я вышел на улицу. Снег валил стеной! Его уже напа-дало по щиколотку. «Кажется, еще холоднее стало», – подумал я, чувствуя мороз быстро подмерзшими щеками. Температура явно опустилась ниже минус десяти.

– Не звонили? – сказал я, вернувшись внутрь.

Отец отрицательно покачал головой.

Следующие полчаса прошли в тягостном молчании и мерном расхаживании по складу между поддонами с товаром. Снаружи послышался гул и лязг работающей техни-ки. Я вышел. Снег валил еще сильней! Лицо сразу схватило морозом. Звук доносился со стороны главной дороги базы. Я юркнул в узкий проход и, утопая в снегу по колено, вы-шел на звук. Открывшаяся картина впечатлила – с неба сплошной белой пеленой валил снег. То тут, то там буксовали в сугробах или стояли, уже застряв, машины. Между ними и по главной дороге сновал трактор, ковшом расчищая все подряд. Отвалы снега от его ковша росли вдоль складских стен все выше и выше. «Такими темпами уже через час на расчищенном месте будет то же самое, что и было до чистки», – понял я, задрав голову в небо. Вокруг нашего склада снег лежал по колено сплошным одеялом.

– Звонили!? – выпалил я нетерпеливо, заскочив в склад, обсыпанный снегом.

– Пока не звонили, – ответил отец раздраженно.

– Там снег валит с жуткой силой! Перед складом по колено! Надо чистить, а то во-рота не откроем! – выдал я и взялся за подмерзшую мочку уха. – И холодает там быстро.

– Придется чистить! – еще раздраженнее сказал отец.

– Давай, позвони им! – предложил я. – Узнай, где они там!?

Отец позвонил. «МАЗ» уже тащился по левому берегу города.

– Ну, минут через сорок будут тут! – прикинул я вслух. – Пошли чистить снег, а то завалит совсем!

Мы взяли лопаты, и вышли на улицу. Снег под ногами азартно заскрипел. Изо рта повалил пар. «Да уже и все пятнадцать точно», – озадачился я, чтоб не замерзнуть зарабо-тал лопатой. Минут двадцать мы откидывали снег от склада и расчищали площадку под машину. Дорогу, ведущую к нашему складу, замело тоже. Я прошелся по ней, утопая по колено. «Не пройдет, и мы почистить не сможем», – понял я и вернулся к отцу.

– Он там не проедет, сядет точно, – сказал я.

Отец молчал, тяжело дышал, стоя опираясь на лопату.

– Нужен трактор, без него никак, – добавил я.

Зазвонил телефон.

Отец полез в карман, ответил на звонок, поговорил – машина подъехала и стояла снаружи у ворот базы. Мы оставили лопаты, и пошли туда. Знакомый «МАЗ» стоял на обочине. «Хорошо, хоть без прицепа», – мелькнуло в моей голове. Пассажирская дверь открылась, и из кабины вывалился Эдуард Дмитриевич в светло-коричневой дубленке, сером костюме и легких туфлях. Ноги его сразу ушли по колено в сугроб.

– Ох, ничего себе! Ё-мое!!! – выпучил глаза Эдуард Дмитриевич, став в тот момент для меня просто «Эдиком». – Вот это у вас погода, Рома!

– Так зима же, Эдик! – сказал я, рассмеявшись его реакции. – А как ты хотел!?

– Так у нас тоже зима! – обменялся тот рукопожатием со мной и отцом. – В Крас-нодаре сейчас плюс семь, а в Сочи вообще плюс шестнадцать!

Эдик выбрался из сугроба на ближайшее притоптанное место и начал дрыгать ногами, вытряхивая снег из туфель.

– Да я и вижу, приехал в летних туфельках и костюмчике легком! Хорошо хоть дубленку догадался одеть! – подшутил я.

– Да вот, Эдик, погода испортилась буквально пару часов назад, до этого тепло было, всего минус пять и без ветра. Очень тепло, – сказал отец.

– Да этот костюм мне подарили, двести долларов стоит! – в шутку, но явно хвалил-ся Эдик. – Ну, что, Рома… Анатолий Васильевич, разгружаться надо.

– Да надо, – отец замялся и вздохнул, смутился, как обычно. – Только непонятно, проедете вы там или нет.

Эдик, втянув голову в поднятый воротник дубленки, стоял и смотрел то на отца, то на меня. Я уже сам начал подмерзать, он тем более.

Я предложил простое решение – сначала «МАЗ» заезжает на базу на любое уже расчищенное место, трактор чистит дорогу к нашему складу, и затем грузовик по очищен-ному подъезжает на выгрузку.

– Хорошо, давай так, – буркнул озябший Эдик и полез обратно в кабину греться.

Мы с отцом вернулись на базу, ее центральная дорога была уже свободна от снега. Через пять минут «МАЗ» заехал на базу, я побежал к складу. Отец был там, откидывал ло-патой снег. Трактор тарахтел где-то поблизости за соседним зданием. Лицо отца стало красным от мороза, будто покрылось неподвижной коркой. «Я, наверное, такой же сей-час», – подумал я и побежал на звук трактора. Неожиданно тот вынырнул из-за угла сосед-него здания, и, пыжась от натуги, прогреб ковшом метров двадцать, сделав отвал снега. Отъехал назад, дал газу и пронесся по дороге, ведшей к нашему складу, разом расчистив ее, унесся прочь. Я обрадовался, схватил лопату и вместе с отцом быстро расчистил про-езд от дороги к воротам нашего склада.

– Сколько времени? – произнес я с трудом, преодолевая замерзшую корку лица.

– Без десяти десять, – сказал отец.

– Сколько же сейчас градусов!? – удивился я. – Все двадцать!?

– Да, похоже на то, – отец смотрел на меня красным, как у вареного рака лицом. – Облаков совсем нет. Небо ясное. Будет еще холодать.

Я задрал голову вверх. Небо высыпало огромными звездами. «Точно к морозу, блин», – понял я, отгоняя мысли о теплой ванне и кровати. Снег почти перестал идти.

Через полчаса «МАЗ» уже стоял у нашего склада, раскрыв задние двери «сарая». Приступили к выгрузке. Я знал Эдика чуть больше трех месяцев, но уже понял главные особенности его характера – настырность, жуликоватость, хитрость и лень. Мороз имеет одно хорошее свойство – в холод начинают трудиться даже самые отъявленные лентяи. Едва я забрался в кузов, чтобы подавать коробки к краю, как Эдик тут же присоединился к отцу, схватил ближайшую коробку и поставил ее на поддон. Работа закипела и начала сог-ревать. База затихла и опустела. Водитель, выдержав минут двадцать в остывающей каби-не, присоединился к нам.

Эдик, пританцовывая со скрипом в тоненьких туфлях, выведал у меня, где можно купить сигареты и почти бегом скрылся в узком проходе меж складами. Я замер, втянул носом воздух – температура явно продолжала падать.

– Сколько же сейчас градусов? – посмотрел я на отца и водителя.

– Больше двадцати точно, – ответил отец клубами пара и шмыгнул носом.

– А времени сколько!? – выкрикнул я изнутри «сарая» не останавливаясь в работе.

– Полдвенадцатого, – глянул отец в окошко телефона, достал сигареты.

– Перекур? – сказал я.

Отец кивнул. Я полез за своими. Достал одну, предложил водителю.

– Не, я не курю! – замотал тот головой отчаянно.

– Счастливый! – затянулся я, выдохнул дым с паром. – Я тоже когда-нибудь брошу.

– Ты!? – отец замер в вопросительной позе. – Не бросишь!

– Чего это я и не брошу!? – удивленно задрал я брови. – Я курю мало, всего-то пять-десять сигарет в день. Это ты вот не бросишь! Куришь потому что по пачке за день!

– Вот посмотришь! – заявил решительно отец. – Лет через пять брошу!

– Через пять? – прищурился я, прикидывая в уме. – Это сейчас конец две тыщи вто-рого года, значит в конце две тыщи седьмого, ну, округлим до первого января восьмого, ты бросишь, да!?

– Вот увидишь! – выдохнул отец дым затяжки, презрительно глянул на сигарету. – Нечего делать брошу!

– Ну, ну! – ухмыльнулся я скептически. – Посмотрим, посмотрим, кто еще бросит!

Из черноты узкого прохода, поеживаясь и куря на ходу, прискрипел Эдик. Работа возобновилась. Мы выгружали коробки быстро, почти в полной тишине, желая побыстрей закончить, скорость спасала – мы согревались.

Через двадцать минут Эдик снова ушел в направлении торговых павильонов. Мы продолжали работу, мороз не давал нам спуску. Отец снаружи не справлялся один, я спрыгнул к нему. Эдик вернулся вразвалочку, глаза его весело блестели, на лице красова-лась глуповатая улыбка.

– Ты чего там, принял что ли!? – внутренне веселясь, сказал я.

– Не, не, не! – Эдик замотал руками. – Рома, как можно! Что ты говоришь такое!?

– Давай, лезь в кузов, там поможешь! – заулыбался я.

Кряхтя и прицельно задирая ногу, ища опору, Эдик с трудом вполз внутрь «сарая». «Да он же и первый раз ходил не только за сигаретами», – осознал я, глядя на кульбиты. Тишина закончилась, алкоголь развязал Эдику язык.

– Что это такое? – запричитал он, прижимая к животу коробку, обхватив ее и ступая враскоряку по скользкому металлическому полу кузова. – Двести долларов! Костююм! Подааарок! Только неделю назад подарил мне…

Эдик икнул и чуть не выронил коробку, но донес ее и поставил на край кузова. Я улыбался, отец тоже. Водитель, как подчиненный Эдика, сдерживал улыбку, но выходило плохо. Эдик выпрямился, отдышался, поправил сползшую на глаза шапку и расплылся ро-зовым лицом в счастливой улыбке.

– Я вам помогаю, Анатолий Васильевич! Вы заметили? – драматично поднял он указательный палец вверх, икнул, развернулся и так же враскоряку потопал вглубь кузова. – Двести долларов! Костююм! Подааарок!

– Я все понимаю, – первый раз за весь вечер выдал фразу молчаливый водитель. – Вы все тут деньги зарабатываете. Холодно или не холодно, но вы зарабатываете, таская эти коробки. Но мне-то за что все эти мучения?

Мы рассмеялись на неожиданное заявление водителя, на пару минут прервавшее пьяные стенания Эдика. «А ведь он прав», – промелькнуло в моем промерзшем сознании.

Минут через десять все затихли. Эдик продолжал бурчать, чаще нечленораздельно, но тоже уже не веселился. Все устали и работали механически. Мороз делал свое дело. Я промерз почти насквозь. Работа спасала мышцы, им было горячо, но костям уже давно стало холодно. Эдика развезло совсем, каждый раз, когда он нес очередную коробку, я смотрел на его расползающиеся ноги и думал только об одном, чтоб коммерческий дирек-тор «Люксхима» не упал в кузове или не вывалился наружу в костюме за двести долларов.

Закончили в час ночи.

На базе стояла звенящая тишина. Даже собак не видно было. «Двадцать пять гра-дусов минимум, а может и все тридцать», – подумал я, закрывая склад, и идя, устав от хо-лода, к «газели». Мы распрощались с краснодарцами, те сразу полезли в кабину «МАЗа». Водитель покрутил стартер, дизель схватился и бодро застучал. Настала наша очередь. Отец включил зажигание, вытянул заслонку, мы посидели с минуту так. Отец крутанул ключ, стартер бодро принялся за работу. Десять секунд. Никакого толка. Ни один цилиндр не схватился. Отец вывернул ключ на себя и подкачал бензин.

– Смотри не перекачай, а то зальешь, – сказал я, сидя неподвижно, пытаясь так сог-реться.

Отец бросил качать, сунул руки меж ногами и сидением, замер.

Прошло пару минут.

– Ну чего, попробуешь еще? – произнес я, даже не поворачивая головы, смотря от усталости апатично перед собой. Спать не хотелось вовсе. Каждая клетка меня думала о тепле: «Сначала согреться, а потом… а потом что угодно, но сначала согреться».

Отец повторил. Стартер почти также бодро начал, но быстрее замедлился.