Текст книги "Манипулятор. Глава 023"

Вернулись на работу мы за те же двадцать минут. Дороги почти пустовали, даже Окружная, имевшая всего по полосе в каждом направлении, пропустила нас быстро.

– А чем Анатолий Васильевич сейчас занимается? – поинтересовался Сергей.

– Да так, – пожал плечами я. – Особенно ничем. Катается по базам, собирает долги за наш товар. Может и еще чем, я как-то не очень у него интересуюсь.

– Ну понятно, – выдохнул тот.

Утром следующего дня, в пятницу, Сергей, едва приехав в офис, достал из портфе-ля четыре пачки денег и радостно показал их мне.

– Во! В «Форте» вчера вечером получил, – пояснил он. – Надо будет сейчас в тет-радь записать. Не знаешь, где у Веры тетрадь?

Я пожал плечами, произнес по памяти:

– В столе посмотри, она туда куда-то ее кладет.

– Да, Ромыч! – Сергей плюхнулся в кресло жены и стал заглядывать в стол, зажав в каждой руке по паре пачек. – Веры сегодня не будет, ничего?

– Да ничего, – сказал я. – Работы ж для нее сегодня нет вроде никакой, да?

– Ну да, срочной вроде нет, а там что-то Лёнька приболел… сопли, – сказал Сергей, выудив из стола тетрадку. – Я Веру дома оставил… с твоего разрешения, конечно.

Он мимолетом глянул на меня и стал листать тетрадь.

– Да… без проблем, нам она сегодня не нужна. Накладные есть, у Пети работа есть.

Сергей записал полученную сумму в тетрадь. Я сидел и смотрел, как ручка плохо слушается его негнущихся толстых пальцев.

– Сколько в «Форте» получил? – поинтересовался я.

– Сорок две тысячи! Дихлофосы все продались под ноль! – возбужденно выпалил Сергей. – Я ж тебе говорил, что значит «сезон»! Тем более, сейчас самый пик!

– Да а я что? Как будто был против!? – весело улыбнулся я. – Я еще по прошлому году понял, насколько хороши дихлофосы летом, поэтому и погнался за «Аэросибом», когда «Саша» развалилась!

– Да! Хорошо, что мы заранее заказали еще! – ёрзал радостно на стуле Сергей. – Уже скоро должны прийти! Так… сорок две, да? По двадцать одной, значит, каждому…

Сергей чуть замялся, снял резинку с первой пачки и принялся пересчитывать день-ги тем способом, какой показал ему я. Руки его совсем не слушались, но Сергей старался. Купюры перекашивались между пальцев, не держались в нужном положении, быстрый счет не получался. Сергей медленно и с трудом пытался непослушным большим пальцем отогнуть на себя очередную банкноту, не получалось, та капризно выскакивала обратно, заставляя его нервничать. Я наблюдал. Сергей заметно психанул и принялся отгибать банкноты по одной обычным способом, отчего подсчет замедлился вовсе.

– Давай, посчитаю! – произнес я и вытянул руку, получив в нее все пачки.

Пальцы привычно, не снимая резинки, сломали пополам первую пачку. Банкноты замелькали ритмично шурша как в автомате. Сорок пять секунд и с первой пачкой было покончено. Остальные я пересчитал в той же полной тишине.

– Ну да, – с грустью выдохнул Сергей, едва я закончил.

– Все верно! Сорок! – хлопнул я пачками об стол.

– И тут вот… две, – Сергей показал остаток россыпью.

Мы поделили деньги пополам.

– Записал? – уточнил я.

– Да, записал, в общак по двадцать одной каждому… – Сергей показал тетрадь, я сделал вид, что посмотрел в нее, не интересуясь на самом деле записью, зная, что Вера придет, все проверит и сделает, как надо в любом случае.

Пятница всегда самый лучший рабочий день, ведь впереди выходные. Мы дожда-лись с Сергеем Петю из первого рейса, болтая все это время ни о чем и обо всем, сидя то в офисе, то на улице на прогнувшейся трубе. Время пролетело быстро. Мы смеялись и шу-тили. Сергей оказался человеком с большим чувством юмора. Оно так походило на мое, что каждый понимал шутки другого с полуслова. Отчего появлялось желание шутить больше и снова и снова рассказывать разные смешные истории из прошлого. Самый пик лета, приятная жара, пятница, прекрасный напарник и собеседник, общий быстрорасту-щий бизнес – что еще может быть лучше? Я словно случайно попал на новую неведомую волну жизни, которая ухватила меня стремительно, оставив позади унылые серые дни тяжелого труда с отцом, и понесла вверх. В какой-то момент я даже подумал, что жизнь, сосчитав мои предыдущие усилия и почувствовав нервный предел, решила выдать заслу-женную награду. Я ни сколько не сомневался, что она именно заслужена. Но меня по-прежнему глодало отсутствие рядом отца. Все-таки, он честно заслужил и свою половину успеха. Я в который раз сделал попытку понять логику и мотивы его поступка, но не смог. «Зачем?» – вопрос пробежал по моему лицу, на миг нахмурив его, и исчез, утонув в весе-лии, радости и дружелюбии, которые непрерывным потоком источал Сергей.

В таком настроении я прибыл домой.

– Тебе же не по пути! – удивился я, когда Сергей предложил меня подвезти до до-ма, притом, что на остановке «Интернат» наши дороги расходились и, чтоб подвезти меня, ему пришлось бы сделать приличный крюк.

– Да ладно, Ромыч, отвезу я тебя, – махнул Сергей рукой. – Там поеду, через тебя… через центр быстрее все равно не получится. Пятница, все на дачи из города едут же!

– Ну, смотри, как тебе удобнее, – сказал я, внутренне обрадовавшись, что не придет-ся давиться в душном «пазике», скачущем по ухабам Окружной дороги.

Вечером мы с Вовкой оказались в «Чистом небе». Рита работала. Я старался уде-лять ей внимание по мере возможности, не мешая работе. Выходило не очень. Суета, тол-котня. Мы общались урывками и, похоже, Рита пребывала в нервном настроении. Мое настроение тоже поползло вниз, мы с Вовкой налегли на «отвертку». К закрытию клуба я окончательно расстроился, подхватил Вовку под руку и поволок к выходу.

– А Ритка!? – вытаращился он на меня. – Мы ее ждать не будем, что ли!?

– Нет, не будем! Я уже попрощался с ней, – выдавил я из себя, держа в памяти перед глазами недовольный взгляд девушки. Со стороны не было заметно, но я точно понял, что в тот вечер мы с ней молчаливо поссорились.

Домой не хотелось. Я переночевал у Вовки, налопался со злости сыра с вареной колбасой и лег спать на красном скрипящем диване с торчащей точно в ребра пружиной.

Едва я приехал домой, как между родителями начался скандал. Мать орала на отца, выкрикивая матерные ругательства, отец сперва отвечал тихо и без мата, потом устал и, бродя по квартире в поисках укрытия, лишь бормотал себе под нос «дура, ой, дура». Я терпел, сколько мог, в итоге оказался в центре города на два часа раньше Вовки, в шесть. Зашел в тихий сквер недалеко от кинотеатра и просидел там на лавке с час, лопая мороже-ное, слушая тишину и разглядывая прохожих. И снова после десяти вечера я и Вовка за-шли в «Чистое небо». Рита поздоровалась со мной с недовольным лицом, с Вовкой же на-рочито приветливо и дружелюбно. Я начал злиться и потащил Вовку пить «отвертку». Компанию нам составил один знакомый, которого я видел редко, но в тот вечер мы как раз встретились в клубе. Нормальный парень, единственное, что неряшливый. Он посто-янно ходил с мятым видом, что одежды, что лица, будто только проснулся. Даже наличие интеллекта не спасало знакомого в моих глазах, ум с лихвой перекрывался беспардоннос-тью. Первое время я раздражался его присутствием, позже, поднабравшись алкоголя, за-был о парне. Обычно алкоголь делал меня мягче, но в тот вечер вызвал агрессию. Посто-янная недовольная ухмылка Риты в мой адрес сделала свое дело, вместе с алкоголем по венам потекла злость. В голове кружились разные мысли, но все об отношениях с Ритой. Они не клеились. Как не прискорбно, но вывод напрашивался только такой. Мы были раз-ными. Все разное. Ритм жизни, цели, понимание, вкусы. Как из параллельных вселенных. Смотрели друг на друга сквозь тонкую разделительную пленку, взаимно нравились, но со-единиться не могли. И осознание этого кормило мою агрессию. Спас дело тоже алкоголь – я перепил, и мне стало все равно. Вовка держался молодцом. Меня же начало мотать по сторонам. Неряшливый знакомый оказался большим любителем выпить и как приклеен-ный не отставал от нас весь вечер. Он много курил и пил и в итоге сделался пьянее меня, отчего стал тупым и совсем невыносимым. Как вышло так, что Рита согласилась после ра-боты поехать к Вовке на квартиру, я не знаю. Видимо, я уговорил. После закрытия клуба, мы стояли и ждали ее на улице. Втроем. Отделаться от знакомого не получилось. В тот момент мое терпение едва не кончилось, после нескольких попыток избавиться от куря-щей и качающейся пьяни, у меня возникло стойкое желание, оттащить знакомого в сто-рону и дать в морду. Вышла Рита, окинула нас безразличным взглядом. Знакомый с ней заговорил. Я позвонил Вадику, тот обещал подъехать через десять минут. Пока я разгова-ривал по телефону, знакомый уже успел своим пьяным бессвязным трепом вызвать улыб-ку на лице Риты. Девушка слушала его во все глаза, все сильнее посмеиваясь. Несколько раз я намекнул знакомому, что мы сейчас уезжаем втроем и без него – никакой реакции. Тот твердо собирался ехать с нами. И когда подъехал Вадик, парень бесцеремонно залез на заднее сидение «Москвича». «Блять, идиот какой-то просто!» – подумал я, но Вовка не противился знакомому, и я не стал устраивать скандал.

Через полчаса мы приехали по адресу. Поднялись по гулким ступенькам. Едва я оказался в квартире, захотелось спать. Сработала привычка. Но не тут-то было, вся компа-ния сразу заняла кухню. Знакомый стал требовать алкоголя и веселья, к моему удивлению, Рита его поддержала. Вовка не противился и тут. Я, чтобы заглушить растущее раздраже-ния, тоже решил выпить. Начались пьяные кухонные посиделки. Вовка включил бумбокс, стоявший на холодильнике. Знакомый сразу ударился в пляс, принявшись тянуть всех за руки – присоединиться. Шум, гам. Рита, глотнув разбавленного виски, стала плясать. Вов-ка пытался переорать музыку, о чем-то старательно рассказывая. Моя голова пухла с каж-дой минутой все сильнее. Я вяло уговаривал всех пойти спать, безрезультатно. Через час гама знакомый успокоился, сон зацепил и его, я налил себе третий стакан виски с колой и принялся вяло его тянуть. Устало даже радио, из бумбокса потекла медленная музыка. Знакомый потянул хихикающую и довольную Риту на себя и принялся кружить с ней пос-реди кухни в сонном медленном танце. «Дура какая-то», – пронеслось в моей пьяной голо-ве. Разнять парочку без скандала не получалось.

– Я спать, – буркнул осоловевший Вовка и поплелся в комнату.

– Я тоже, – зло процедил я и вышел из кухни следом.

Вовка лег на красном диване, по-дружески уступив мне двуспальную кровать. Поч-ти тут же угомонилась и парочка. Рита легла рядом со мной. Знакомый же по совету Вов-ки разобрал кресло-кровать и, не раздеваясь, плюхнулся туда навзничь, вмиг уснув без единого звука. Наступила тишина. Вовка уже спал. Я приобнял Риту, она не отреагирова-ла – не отстранилась, но и не приблизилась. Я попытался ее поцеловать, Рита дернула пле-чом и недовольно буркнула. Злость внутри меня вновь пересилила алкоголь. Я откатился на спину и принялся, в который раз, обдумывать то, что между нами было и было ли? Я уже сомневался. Рассвело. Я глянул в окно, на экран мобильника на тумбочке – шесть ут-ра. Дальнейшее случилось как в тумане. Я принялся целовать Риту, сначала в шею, потом в губы. Она, если поначалу и сопротивлялась, то вяло. На поцелуй в губы ответила, но то-же вяло. Внутри меня все взорвалось. Эта вялость меня взбесила. Я слегка навалился на девушку и принялся ласкать ее руками. Она не сопротивлялась, оставалась практически безучастной, если не считать губы. Я возбудился, даже больше от злости, чем от девушки и потянул трусики Риты вниз. Она чуть уперлась в мою руку, но вяло. Я разозлился силь-нее, откинул ее руку и бесцеремонно стянул трусики. Рита не сопротивлялась, только чуть напрягла ноги. Я с безапелляционным усилием их раздвинул и навалился на Риту полнос-тью. Девушка не сопротивлялась, лишь повернула голову вбок. Если бы она хоть как-то активно запротестовала, я бы тут же все прекратил. Рита лишь безучастно молчала. Я про-вел рукой по ее промежности, возбуждения не было. Мне было все равно. Я хотел ее, хо-тел после стольких дней невнятных отношений. Я хотел привести наши отношения хоть к какому-то логическому завершению. Я знал, что после такого, мы либо расстанемся, либо пойдем дальше. Мне осточертело пребывать в неопределенности. Я с усилием вошел в де-вушку, отсутствие ее возбуждения сразу затруднило войти глубже. Рита оставалась безу-частной, смотря вбок на старый шкаф. Я начал ритмично двигаться. Неожиданно из глаз девушки сбежали на подушку две маленькие слезы. Я замер как пришибленный. Не закон-чив начатое, я аккуратно лег рядом и сдвинул ее ноги.

– Ты какой-то урод, – прошептала Рита, убив меня словами прямо в сердце.

Я обнял ее. Рита отвернулась на другой бок, но не отодвинулась. Я окинул взгля-дом комнату. Вовка спал. Кажется, спал или делал вид. Знакомый спал пьяным сном плашмя головой в подушку. Я обнял Риту чуть сильнее, как можно нежнее и закрыл глаза. Уснуть я уже не мог. Следующие шесть часов я провел в полудреме -полузабытьи, изред-ка возвращаясь в сознание, которое не покидали слова Риты. Казалось, она спала. Или то-же делала вид. Тяжелые часы. Я думал, они не кончатся никогда. Время было так же ску-по, как и те две слезинки Риты. Около полудня зашевелился и проснулся Вовка. Тут же встал и я, не было уже никаких сил терпеть это мучение временем. Знакомый, кроме сопе-ния, не подавал никаких признаков жизни. Рита засобиралась домой. Я даже не уговорил ее попить чай или кофе. Она по-быстрому умылась и хотела уже ехать домой сама, но тут я смог убедить ее дождаться такси. Она обреченно села на кровати. Вовка молча сопел на кухне завтракая, словно понимая неловкость момента. В час подъехало такси. Я принялся будить знакомого, тот ни в какую – мычал и отмахивался. Моя злость нашла выход, я бес-церемонно стащил парня за руку на пол, тот, наконец, проснулся. Опухшие, густо покры-тые красными воспаленными прожилками, глаза говорили сами за себя. Парень с трудом соображал, где находится и что происходит, он все еще был пьян. Я вытолкал его за дверь, вслед за ушедшей вниз по лестнице Рите. Знакомый с трудом преодолел четыре этажа вниз, его качало, я поддерживал. Вовка остался дома. Когда я вывел парня на улицу, Рита уже сидела в такси на заднем сидении. Я запихнул знакомого на переднее и захлопнул дверь. Рита смотрела на меня из салона. Я, не решившись ее поцеловать, лишь неловко поднял руку вверх. Рита ухмыльнулась, кивнула, произнесла чуть слышно «пока». Я раз-вернулся и с огромным облегчением шагнул обратно в подъезд, сдерживаясь, пошел на-верх спокойно, хотя хотелось бежать.

Через час я, позавтракав вместе с Вовкой, уехал домой. Трясясь в маршрутке, я пы-тался осмыслить все, что произошло предыдущим вечером и ночью. Каждый раз, когда я находил приемлемое объяснение своим поступкам, в голове всплывала фраза «ты какой-то урод», от которой меня физически передергивало и охватывало диким стыдом. Весь день я пробыл дома, прокручивая без остановки случившееся. И дело даже не в насилии или попытки насилия, все ощущалось мною гораздо серьезнее. Я уловил самое важное – мое поведение в ту ночь изменилось и свернуло на какую-то скользкую дорожку. Пока еще еле заметно, всего одним фактом-полутоном, но я его уловил. В голове предупрежде-нием звякнул маленький колокольчик. Звякнул тихонько и в первый раз, но я не прозевал его звук, а напрягся и весь обратился во внимание.

– Поехали за цементом съездим!? – пихнул я ногой стул под Сергеем, мы сидели в офисе. – Петя уехал, у Сени работа есть, всех, вроде, обзвонили… поехали! Время пока есть свободное.

– За каким цементом? – уставился на меня тот.

– Яму в складе заливать! Ты что забыл!? – удивленно посмотрел я на него, перевел взгляд на Веру и обратно. – В складе…

– Ааа… яму… – Сергей почесал шею, тяжело вздохнул. – Да, яму надо заливать.

– Поехали! – пихнул я стул снова с веселым выражением лица.

– Да поехали, поехали! – произнес он чуть недовольно, но заулыбавшись в ответ.

– Щас, Вер, мы приедем! – выпалил я, вставая из-за стола с мобильником в руке. – Если что, мы на связи, я телефон взял.

Мы вышли из здания, сели в «мазду» и выехали с завода.

– А что, ты кольцо обручальное не носишь? – удивился я, отчего-то задержавшись на правой руке Сергея, державшей руль.

– Да оно у меня тут, – он потянулся к шее и полностью вытянул из-под майки цепь, на которой вместе с иконой рядом висело обручальное кольцо. – Оно мне не налезает на палец уже, раньше налезало, а сейчас нет. Сюда его повесил.

– А Вера ниче? – поинтересовался я осторожно.

– Да нет, – пожал плечами Сергей.

– Классная цепь! – сказал я. – Золотая?

– Да, чистое золото…

– Хорошо смотрится… массивная такая… и даже хорошо, что не крест на ней, а иконка. Крест бы по-жлобски смотрелся, такой, знаешь, привет из девяностых… братва и все такое, пацаны… – хмыкнул я. – Откуда она у тебя, купил?

– Не! Друзья подарили на день рождения! – Сергей вновь зацепил пальцами у шеи цепь и покрутил ее ими. – У нас же своя компания была, я всю молодость на «Трешке» пролазил, я ж там и с Верком познакомился!

– На «Трешке»? – не сообразил сразу я.

– Ну да! Этот же район «Трешкой» назывался… называется, от «Интерната» при-мерно до пивзавода…

– А, понял! Там Вовка сейчас живет как раз! Я там регулярно бываю…

– Это твой этот дрючбан? – сказал Сергей, сделав акцент на слове «дрючбан», кото-рое я услышал впервые, но поняв сразу, что это перековерканное «дружбан».

– Слушай, ну, там район – жесть! – покачал я головой. – А чего ты там тусовался? Ты там жил, что ли раньше?

– Да нет, просто почти все друзья в компании были оттуда, я поэтому в основном там обитал. А Вера, она там жила… с тещей… с матерью и братом. Теща и сейчас там жи-вет с Ваньком.

– У Веры брат есть? – переспросил я, поняв, что «Ванёк» и есть брат.

– Младший, на три года младше, примерно твоего возраста…

Мы миновали переезд.

– А чем брат занимается? – продолжил я.

– Да ничем, бухает он… Ну, не в смысле, прям бухает, а так… вроде как ходит на работу, устроится, поработает пару месяцев, начинает пить, его и выгоняют… ну, так, короче, ни о чем… он поэтому все лето и живет на даче, там теща ему и пожрать сготовит и нальет… она ему сама наливает, понял?

– В смысле? – не понял я.

– Ну, Ванек захочет с утра выпить, а она, чтоб он никуда не ходил, сама ему нали-вает самогона. Ванек выпил и спать…

– Зачем же она его спаивает-то!? Он же сопьется так! – возмутился я.

– Ну, так вот… – Сергей посмотрел на меня сквозь очки. – Теща она такая, злая баба очень, характер у нее скверный, вовремя я Верка́ от нее забрал, а то бы такая же стала…

Машина выехала на асфальт и тут же откликнулась на придавленную педаль газа.

– Да у Веры вообще отличный характер! – вступился я за жену Сергея, будто это кем-то требовалось. – Она у тебя молодец! И красивая и детей уже двоих родила и рабо-тает… Так что, не знаю, тебе с женой повезло, Серый!

На меня нахлынули грустные мысли по поводу рушащихся отношений с Ритой. Я вздохнул и произнес задумчиво: «Да, молодцы вы с Верой! Двое детей уже! А я все никак вот… Так вот дотяну, что старым стану, а там и детей уже не сделаешь, усыновлять при-дется тогда… Блин! Вот есть же люди! Детей усыновляют… я б не смог, наверное… хотя… но, все равно, молодцы! Я таких уважаю очень – сильные люди, настоящие!

– Да ладно, Роман, чего ты переживаешь!? – махнул небрежно рукой Сергей. – Ус-пеешь еще! Какие твои годы!? Я бы, если б не Веро́к, вообще бы не женился… Так что ты, Роман, лучше и не женись… Я даже завидую тебе, свободный, с деньгами…

– Да какие это деньги!? – хмыкнул я удивленно. – Хватит тебе!

– Да не, не скажи! Бизнес свой, совладелец фирмы…

Я пожал плечами и замолк, внутренне не понимая такого довода, считая его несерь-езным, примитивным и не соответствующим реальности. Мы круто повернули влево, до-рога пологим подъемом пошла к церкви.

– А где ты видел надпись «цемент»? – уточнил я.

– А там, напротив церкви, как к нам поворачиваешь, на заборе щит висел.

– Ааа… понял! – сообразил я.

Через минуту мы оказались напротив того щита.

– Туда в тупичок надо, наверное, проехать, – предположил я и тут же предложил, ткнув пальцем вперед. – Давай, туда проедем, посмотрим.

«Мазда» переехала бордюр и оказалась в узкой улочке меж частных домов.

– А Верок, да, молодец у меня, – произнес Сергей, будто продолжал разговор, но уже сам с собой. – Все-таки двух родила.

– Двух родила, и тридцати еще нет… – поддержал я.

– В этом месяце тридцать один будет, – поправил Сергей.

– Ну… все равно… молодая еще. Так что, третьего еще родите! – подбодрил я его.

– Да не, у Веры спина… – грустно сказал Сергей. – Она, когда Лёньку носила, там что-то у нее случилось…

– Вон там, похоже, цемент продают, развернемся, задом сдадим к тем воротам! – увидел я впереди широкую площадку и открытый гараж, указал туда пальцем и продол-жил разговор. – Ну, ничего, двое тоже хорошо!

– Да мы сейчас этих на ноги поднимем, Лёнька подрастет, если бизнес пойдет нор-мально, то и третьего усыновим! – задумчиво и решительно выдал Сергей.

Услышав такое, я растерялся. За долю секунды личность Сергея выросла в моих глазах, пригасив мелкие неуютные особенности его характера. «Мне сильно и по-настоя-щему повезло с партнером!» – укрепился я в мысли, впав в состояние легкой эйфории. Сергей предстал передо мною в новом обличии сильного и благородного человека. Я за-мер и восхищенно посмотрел на напарника.

– Да, Роман, такой у тебя партнер по бизнесу! – произнес Сергей довольно, мельком глянув на меня и все поняв. – Я много что могу, о чем ты не знаешь…

«Мазда» сдала задом и остановилась. Мы вышли из машины. Заплатили за цемент. Сергей поднял багажник, и продавец положил мешок внутрь. Мы поехали обратно.

– Сень!! – крикнул Сергей, подав машину задом к воротам нашего склада, выйдя из нее и подняв крышку багажника. – Забирай!

Кладовщик суетливо подбежал и принялся тащить мешок наружу. Тяжесть не под-давалась, руки не держали ее, скользили по крафт-бумаге, мешок лежал неподвижно.

– Бери с той стороны, – сказал я Сене, подойдя.

Мы вдвоем отнесли мешок вглубь склада к яме.

– Так, нужен песок и вода, сейчас замесим раствор, – соображал я вслух.

– А в чем замешивать будем? – заскреб в затылке кладовщик.

Следом подошел Сергей, стал рядом, играя в руке брелоком с ключами от машины.

– Есть же тачка! – вспомнил я и вывез из угла склада обычную одноколесную садо-вую тачку, которая появилась пару лет назад у нас с отцом, я уже не помню, по какому случаю. – Да в ней и замесим! Надо за песком съездить… Сень, где лопата!?

Кладовщик засуетился и в три прыжка отскочил в сторону и вернулся обратно с ло-патой в руке, протянув ее мне и выпалив: «Вот, Ром!»

– Так, поеду, съезжу за песком, за водой надо сходить… – взял я лопату и положил в тачку, озираясь по сторонам, в поисках емкости для воды.

– На проходной есть кран, – произнес Сергей.

– Сень, ну спроси там у них ведро, принеси воды, ладно? – сказал я, взялся за тачку.

– Да, хорошо! – засуетился тот и быстрыми шагами пошел из склада.

– Серый, ну подготовь пока яму, лишнее оттуда убери, – сказал я.

– Да, а чем я уберу? – развел руками тот. – Лопату ты забрал…

– Ладно! – махнул я рукой и поехал за песком.

Я вспомнил, что в пятидесяти метрах от склада у пролома в заборе была небольшая куча песка. Я подъехал туда, так и есть, немного песка в ней еще оставалось. Накидав нес-колько лопат в тачку, покатил обратно. От проходной с ведром воды торопливо спускался Сеня. Мы зашли в склад одновременно. Сергей расхаживал вокруг ямы в задумчивости, рядом на полу лежал мешок с цементом. Я на секунду остановился, желая сказать что-то Сергею, но, передумав, подкатил тачку к яме, взял лопату и принялся выгребать из ямы лишнее, обронив: «Сень, открой пока мешок».

– А как его открыть? – развел руками кладовщик.

– Сень, да прям сверху посредине прорежь дырку, чтоб лопатой можно было брать цемент, – сказал я, заканчивая подготовку ямы.

Кладовщик заметался по складу в поисках ножа. Через минуту он вернулся к меш-ку и неловко закрутился подле. Я закончил с ямой, прислонил лопату к колонне, взял нож из рук кладовщика и прорезал большое квадратное отверстие в мешке. Сергей созерца-тельно стоял рядом. Я взялся за лопату и принялся добавлять цемент в тачку к песку. Сеня еще раз сбегал за водой, и через десять минут мы получили полную тачку раствора.

– Надо края ямы водой смочить, а то так не схватится, – сказал я, взял ведро с остат-ками воды и облил яму.

– Вот тут еще полей, – произнес Сергей, показывая пальцем.

Сеня крутился рядом, полный желания помочь, только скажи когда, где и как. Но работы в действительности было на одного. Я все сделал сам – заложил яму цементом, ак-куратно выровнял поверхность дощечкой.

– Вроде нормально? – посмотрел я на обоих.

– Да вообще отлично! – всплеснул руками Сеня.

– Да, нормально, – кивнул Сергей, отчего его губы надулись сильнее.

– Все, Сень, пусть сохнет! – я встал, чуть охнул. – Блин, аж спина затекла. Сень, ну, почисть тогда тачку от цемента и водой помой, а то засохнет, Анатолий Васильевич потом ругаться будет, тачка-то его.

– Все сделаю, Ром, не беспокойся! – задергался в исполнительности кладовщик.

– Ну че, пошли? – глянул я на Сергея, двинувшись к выходу.

– Да, пошли, а то надо же и свою работу работать в офисе, – сказал тот, и мы ушли.