Текст книги "Манипулятор. Глава 010"

ГЛАВА 10

Уважаемые партнеры!

Извещаем вас, что в связи с условиями Дополнительного Соглашения от 01.12.2002 года к Договору купли-продажи от 01. 09. 2002 года для выполнения взятого вами на себя объема продаж в 1600000 рублей (один миллион шестьсот тысяч рублей 00 копеек), вам необходимо внести в кассу ООО «Люксхим» до 31.12.2003 года денежные средства в раз-мере 256037руб. 48коп. (двести пятьдесят шесть тысяч тридцать семь рублей 48 копеек).

С уважением, директор ООО «Люксхим»

Я прочитал полученный факс несколько раз. «Бред какой-то! Быть того не может! Да нет, не могут они так!», – закрутился в моей голове вихрь мыслей, усиленно гонимых прочь здравым смыслом. Я все понял сразу. Но не хотел верить своим глазам.

– Это же дебилизм какой-то! – уставился я на сидящего рядом на домашнем диване отца. – Они что, идиоты!? Зачем такое нам присылать!?

– Мда, – выдал отец и уставился сквозь очки на протянутый ему лист.

– Не, я понимаю, что они не хотят нам выплачивать эти пять процентов с оборота! – развел я руки в стороны. – Но я этого не понимаю!

Отец подогнул одну ногу под другую и принялся чесать рукой кончик носа.

– Естественно, не хотят нам выплачивать, – уставился он на меня поверх очков.

– Да я понимаю, что не хотят! Но так не делается! Это вообще кидок какой-то! Они же прекрасно знают, что мы не выполнили объем продаж только потому, что были сняты у них с производства несколько наименований товара! Ну! А мы тут причем!?

Отец молчал.

– А если б они еще и синьку сняли с производства!? И чем бы мы торговали!? Да мы вообще бы не выполнили и половины продаж! – меня понесло, я заходил нервно по комнате, не в силах успокоиться, внутри все кипело. – Я так понимаю, они и не собира-лись что ли платить нам эти проценты в любом случае!? Нашли бы повод, да!?

– Выходит, что так, – отец отложил в сторону лист и снял очки.

– Зашибись! Нашли дураков, значит!? Типа, пообещали нам премию, а мы такие по-верили, весь год жопу рвали, а в конце года – на, такая телега от них, да!? – Я замолк, вы-говорился, меня мелко трясло. – Вот суки! И Эдик этот и Асланбек, оба козлы!

– Мда, – отец медленно и устало провел ладонями по лицу, думал.

– Надо будет нам что-нибудь придумать! – начал я остывать, мозги заработали на решение ситуации. – Нельзя так это оставлять, а то раз пропустим, сядут на шею. А там придется или терпеть все или бросать работу с ними, а бросать нежелательно, только то-вар раскрутили! Вот, блин. Пойду, чаю налью.

Через пару минут я вернулся с кружкой чая и почти спокойный.

– Это нельзя так оставлять, но надо и без наездов, нормально им отписать, что не смогли выполнить план продаж по причинам снятия с производства ими всех этих пози-ций и посмотреть на их реакцию, – предложил я, отхлебнул из кружки. – Я так думаю.

– Да, это лучше всего, надо будет подсчитать примерно, какой объём мы недопо-лучили по продажам из-за снятия всех этих позиций с производства, – согласился отец. – И напомнить им, что продажи-то планировались с учетом начала производства в мае но-вых обещанных позиций, которых мы так и не увидели.

– Точно, блин! Чуть не забыл про это! – кивнул я. – Надо будет все посчитать, от-правим им бумагу официальную и посмотрим тогда.

Следующим вечером отец протянул мне лист, мелко исписанный цифрами.

– И что получается? – я взял лист и тут же взглядом нашел конечную цифру.

– Вот, – отец ткнул в нее ручкой. – Миллион шестьсот семьдесят примерно, и это без обещанных новых товаров, только при наличии снятых с производства.

– Значит, мы бы все-таки выполнили их условие, – сказал я.

– Да, выполнили бы точно, – произнес отец.

– Надо им отправить эти расклады, – я вернул бумагу отцу. – Давай, ты напишешь от руки все как надо, а я наберу на компьютере, распечатаю, поставим печать, чтоб все было официально и с утра отправим факсом им, да?

К утру документ был готов. В нем мы сообщали руководству «Люксхима» о том, что считаем снятие с производства после подписания Дополнительного Соглашения нес-кольких важных позиций форс-мажорными обстоятельствами, что данные обстоятельства помешали нам выполнить взятые на себя обязательства по объемам продаж за 2003 год, и что мы считаем справедливым выплату нам премиальных в размере пяти процентов от фактических объемов продаж.

Отправив бумагу по факсу, мы уехали работать. Только выехали на Окружную, как раздался звонок. Звонила секретарша «Люксхима». Мы остановились на обочине, отец заглушил двигатель и взял из моих рук мобильник.

– Ну, чё там!? – сказал я нетерпеливо, едва разговор закончился. – Что она сказала?

Отец закурил, приоткрыл окно и жадно затянулся.

– Сказала, что Асланбек с Эдиком отсутствуют, уехали в командировку, как прие-дут, она обещалась им передать наше письмо, – произнес отец.

– Ладно, фиг с ними, – отмахнулся я нервно. – Поехали на склад, нам работать надо.

Через двадцать минут мы были на месте, начали погрузку.

– Нам надо точно определиться с дальнейшими действиями, – начал я. – Если они согласятся, это понятно, все нормально. Но я в это не верю. Точно откажут. Нам поэтому нужно решить, как мы поступим, когда они откажут. Ты тоже думаешь, что они откажут?

– Ну конечно откажут! Зачем им просто так, за здорово живешь отдавать нам день-ги? – отец смотрел на меня недоуменно, стоя посреди склада.

– И что тогда? Это бред какой-то! Они же понимают, что это автоматически разрыв отношений!? Или нет? – я взял две упаковки «Ерша» и понес их в кузов «газели».

– А почему они должны так думать? – понес отец товар следом. – Нам ведь надо на что-то жить. Они это тоже понимают.

– Ты хочешь сказать, что они думают, что мы это проглотим!? – поставил упаковки я в кузов и пошел за следующими.

– Ну почему проглотим? Формально они правы, мы не выполнили же условия сог-лашения, не продали товара на миллион шестьсот, – отец поставил свою ношу в кузов ма-шины. – Вот и все!

– А! То есть они откажут, зная, что формально правы, и будут уверены, что мы ни-куда не денемся, вытрем сопли и продолжим продавать их товар, потому как у нас нет вы-бора, и денег нам тоже хочется зарабатывать? – выдал я тираду и уставился на отца. – Так, что ли они думают!?

– Ну, – отец направился в мою сторону. – Примерно так.

– Да вот хер они угадали! – я схватил упаковки и зло понес их, чуть не столкнулся с отцом, обогнул его и швырнул товар в кузов. – Если они откажутся нам выплатить пре-мию, я не буду с ними работать!

Отец улыбнулся.

– Да и я не буду, – произнес он спокойно, понес очередные упаковки к машине. – С такими людьми нет смысла иметь дело, раз вытрут о нас ноги, будут всегда вытирать.

– Вот и я о том же! – немного остыл я, понимая, что злюсь не на отца, но эмоции не держались внутри. – В общем, мы решили, если «Люксхимм» отказывает нам в премии, мы прекращаем с этими козлами работу, так!?

– Так, – отец пошел за следующей партией. – И премию мы свою с них слупим.

– В смысле? – я тряхнул головой, неся упаковки, даже остановился удивленно.

– Товар же их у нас на складе… – отец донес ношу, остановился передохнуть.

– Ну, и чего? – я поставил свои упаковки в кузов и пошел за следующими.

– Да как чего! – отец оперся о кузов, переводя дыхание, изо рта его валил легкий пар. – Высчитаем то, что нам причитается, остальное пусть забирают. И все.

– Вот это мысль! – воскликнул я радостно, рой мыслей в голове, искавший наилуч-шее решение, вмиг улетучился – решение было найдено – сразу стало легче, и поднялось настроение. – Классно придумал! Я что-то не подумал об этом совсем! Ведь товар-то их у нас, заберем свои пять процентов, и пусть они парятся! Если надо, вывезем товар со скла-да в другой, пусть ищут!

– Вывезем, если надо, – сказал отец. – Я намерен с них получить причитающееся.

– Ну, тогда будь готов к наезду со стороны Асланбека! – улыбнулся уже я, склады-вающаяся ситуация интриговала. – Как только он вернется из командировки, сразу позво-нит и будет давить на тебя. Извини, но общаться тут уж тебе придется, как старшему. Да и слушать меня он не станет. Так что, будь готов!

– Да я всегда готов, – спокойно подытожил отец, пошел за очередными упаковками.

До конца недели мы отработали в обычном режиме. Директор «Люксхима» позво-нил нам рано утром в понедельник 8 декабря на домашний телефон. Отец снял трубку. В метре от него я оперся о стену и весь обратился в слух.

– Алло! – отец закашлялся в сторону. – Да, доброе утро, Асланбек Ахмедович! Как поживаете, как самочувствие? Ну, и дай Бог, дай Бог. У нас тоже все… хе-хе… да, праздни-ки уже близко, настроение пока не праздничное, но хорошее… да, было дело, отправляли, секретарь вам передала?

Я пытался расслышать голос в трубке, уловил его, но слов разобрать не смог.

– Асланбек Ахмедович, ну, вы же отлично понимаете, что в том, что мы не выпол-нили оговоренные объемы продаж, нет нашей вины… Вот видели там, я привел расчеты… кхм, ознакомились, да… ну, замечательно… да, вот из них ясно видно, что если б те пози-ции… паста, порошок, жи… да, я об этом и говорю… все сходится, мы бы без проблем вы-полнили свои обязательства перед вами… да, да, слушаю вас… внимательно.

Пауза. Я стоял, наклонив голову, заведя руки за спину и машинально разглядывая рисунки ковра на полу. Асланбек что-то говорил отцу, пространно и долго.

– Асланбек Ахмедович, ну раз не можете нам выплатить положенную премию, то придется… да, я понимаю… да… то придется нам, наверное, прекратить наше сотрудни-чество… да… прекратить… ну, да… не выход, понимаю вас прекрасно… а какой еще нам найти выход тогда?

Отец бросил на меня взгляд. Я поднял большой палец руки вверх. Все шло как на-до. Мне стало совершенно наплевать на то, что мы можем лишиться самого важного пос-тавщика. Да, мы вложили много времени и сил в раскрутку его товара, но всему есть пре-дел. Нельзя позволять никому, чтоб об вас вытирали ноги. Я был абсолютно готов к раз-рыву отношений. «Плевать, пошли они нахер, найдем нового поставщика, их сейчас раз-велось, этих производителей, как грязи, выкрутимся, лучше слупим с них причитающиеся бабки и быстро найдем другой товар», – решил я твердо для себя.

– По оплате… да, Асланбек Ахмедович, планируем… планируем, – отец чуть улыб-нулся, я понял, почему, сам расплылся в улыбке. – Точно не скажу сколько, но ориентиро-вочно в этом году еще тысяч сто-сто пятьдесят планируем вам отправить… Да, недоберем самую малость, около сотни, может быть, чуть больше… Да… хорошо, будем стараться, конечно, по-максимуму… Да, давайте так… Хорошо… да, отправим по-максимуму вам деньги, а там уже продолжим разговор… Хорошо, хорошо… до связи, всего хорошего!

Отец положил трубку, шумно выдохнул, сбросив давившее напряжение.

– Мда, – сказал он и принялся тереть лицо ладонями.

– Ну! – выпалил я нетерпеливо. – О чем договорились-то!?

– В общем, так… – отец встал из-за стола.

– Ну, пошли на кухню! Чай попьем, – махнул я рукой и пошел на кухню первым.

– Что? – уставилась на меня в коридоре мать. – Что-нибудь случилось?

– Да не, ма, нормально все! – ответил я на ходу.

Мы зашли в кухню, я поставил на плиту чайник и плюхнулся на стул.

– Ну! Чего он там тебе напел!? – я нетерпеливо уставился на отца, который присло-нился спиной к подоконнику, сложил руки на груди и хмыкнул.

– Да, хитрый крендель этот Асланбек, – улыбнулся отец.

– Ну, чего он там!? – не терпелось мне.

– Да все нормально в принципе, – закряхтел отец и почесал затылок. – Начал он мне рассказывать, что не могут они нам выплатить премию, раз мы не выполнили свои обяза-тельства, потом, поняв, что настроен я решительно, стал ласковый и добрый.

– Это после того, как ты сказал, что разрываем сотрудничество!? – выпалил я.

– Да, он сразу «о чем вы говорите, Анатолий Васильевич, как мы можем прекратить сотрудничество, так хорошо работаем, такие у вас продажи хорошие».

– О! Да понятно! Сразу начал петь дифирамбы! Вот хитрожопый мужик!

– Да, ловкий дядя…

– Ну, и чего!? Чего!? – перебил я тут же. – На чем остановились!? Про премию не говорили что ли!?

– Нет, до премии дело не дошло, – отец уперся ладонями в подоконник. – Но, я так понял, что он уже внутренне смирился с этой мыслью…

– … что деньги придется отдать! – закончил я фразу.

– Да, что деньги придется отдать, – кивнул отец.

Чайник закипел. Отец выключил конфорку.

– В общем, договорились мы с Асланбеком, что нам надо как можно больше про-платить им в этом месяце до конца года. Я сказал, что сто-сто пятьдесят мы сможем про-платить, больше вряд ли. И как подобьем сальдо на конец года и окончательные обороты, там уже решим, – подытожил отец.

– Ну, ты как думаешь, он настроен заплатить? – ёрзал я нервно на стуле.

– Думаю, да, – отец развел руками. – А куда ему, собственно, деваться-то?

– Ну, мало ли, – я пожал плечами, уже почти успокоившись.

Повисла пауза.

– Давай пить чай, – выдохнул я, хлопнул довольно рукой по столу.

К середине декабря стало окончательно ясно, что строящийся торговый центр не откроется перед Новым годом. Более того, было совершенно очевидно, что он не начнет работу и до весны. Мы нанесли визит к «монументальной тетке». Беседа вышла почти на повышенных тонах. Тетка неуверенно блеяла заготовленными фразами о том, что центр обязательно запустится в конце марта, что все внутренние работы закончат раньше, а на конец марта останется только внешнее благоустройство и укладка асфальта и тротуарной плитки. Мы ей не поверили.

– Жаба толстая! – вырвалось у меня, едва мы вышли из кабинета.

Хоть нам и не было никаких убытков от такой задержки, я уже был не рад, что мы ввязались в такое сомнительное дело.

К концу третьей недели мы собрали все, что смогли для оплаты «Люксхиму» – сто пятьдесят тысяч рублей – и оплатили. Тут же на следующий день получили по факсу све-рочную ведомость по взаимным расчетам за весь год. Выходило, что за год мы перечисли-ли на счет производителя денежные средства на сумму 1493962 рубля 52 копейки. До сум-мы в миллион шестьсот мы недотянули самую малость – 106037 рублей 48 копеек. Мы подписали ведомость и отправили обратно.

Уважаемые партнеры!

Извещаем вас, что в связи с условиями Дополнительного Соглашения от 01.12.2002 года к Договору купли-продажи от 01. 09. 2002 года для выполнения взятого вами на себя объема продаж в 1600000 рублей (один миллион шестьсот тысяч рублей 00 копеек), вам необходимо внести дополнительно в кассу ООО «Люксхим» до 31.12.2003 года денежные средства в размере 106037руб. 48коп. (сто шесть тысяч тридцать семь рублей 48 копеек).

С уважением, директор ООО «Люксхим»

– Они там вообще охерели что ли!? – вытаращился я удивленно на отца, осознав в понедельник 22 декабря содержание только что пришедшего факса. Документ, ожидаемо, прислала секретарша, обоих директоров не было не месте.

– Ловкие ребята! Состряпали очередную отписку и самих как будто нет на месте! А что, удобно! Не придется отвечать на неудобные вопросы! – добавил я.

Меня затрясло. Такое издевательское отношение переходило уже все границы.

– Ты как хочешь, но я считаю, что надо самим забирать положенные нам деньги и заканчивать с этими мудаками работать! Пусть сами свое говно здесь продают! Найдем других производителей! Не в первый раз, – сказал я отцу, всучив ему бумажку обратно, и принялся мерить нервными шагами комнату.

– Мда, – произнес тот, еще раз читая текст, хмыкнул. – Вот ублюдки.

– Звони этому Асланбеку, я не знаю, что еще остается делать-то! – махнул я рукой на телефонный аппарат.

– Придется звонить, куда деваться, – отец хлопнул себя рукой по коленке. – Мда. Ну, завтра позвоню, сегодня-то уже никто там трубку не возьмет.

Я остановился и глянул на отца, он на меня.

– Ну что, будем ставить ультиматум? – произнес я.

– Да, а куда деваться. Они к нам по-свински относятся, а мы их что, жалеть что ли будем!? – подытожил отец, откинул бумагу, встал и пошел на балкон курить.

В 9:00 следующего утра я как штык стоял подле отца и телефонного аппарата.

– Алло, – отец прокашлялся. – Алло, здравствуйте.

Мы сознательно решили сделать звонок в самом начале рабочего дня, чтобы точно застать директора на рабочем месте.

– Пригласите, пожалуйста, Асланбека Ахмедовича к телефону. (Пауза.) Да, Анато-лий Васильевич беспокоит. (Пауза.) Да, переключите, пожалуйста. Жду. (Пауза.) Аслан-бек Ахмедович, доброе утро! – смущаясь, отец закашлялся, цыкнул. – Получили факс от вас вот на днях… (Пауза.) Да, все там понятно. Сверочные ведомости мы подписали, с цифрами согласны. Вопрос в другом. Я по поводу уведомления о том, что нам надо допла-тить в кассу еще сто тысяч. (Пауза.) Да, там все понятно. Но мы же с вами уже обсуждали этот вопрос, и вы сказали, что вопрос с этой суммой в миллион шестьсот, якобы, уже ре-шен, и нам надо просто перечислить вам максимально, сколько сможем и все. Я так понял это дело. А тут… (Пауза.) То есть вы хотите сказать, что планку в миллион шестьсот никто не отменял!? (Пауза.) Асланбек Ахмедович, мы же с вами вроде как все уже обсудили, я не понимаю, зачем вы так меняете свои слова, отказываетесь от них!? (Пауза.) Нет, вы от-казываетесь от своих слов! Так как в прошлый раз вы говорили совершенно иное! (Пауза.) Вот послушайте… (Пауза.) Выслушайте меня, Асланбек Ахмедович! (Пауза.) Асланбек Ахмедович, вы мне дадите слово сказать или нет!? (Пауза.) Говорю, да! Говорю! Так вот! В прошлый раз вы сказали, чтоб мы не обращали внимания на цифру в миллион шестьсот тысяч, а просто отправили по-максимуму до конца года вам денег! Ведь так!? (Пауза.) Асланбек Ахмедович, так было дело!? (Пауза.) Ну, вы говорили эти слова или нет! (Пауза.) Вот! Говорили! Совершенно верно! И сказали, что как только мы проплатим, то вопрос с премией вы решите! Были такие слова!? (Пауза.) Но ведь были такие слова!? (Пауза.) Вот именно, были! Асланбек Ахмедович… (Пауза.) Асланбек Ахмедович, так в чем дело!? Почему вы не хотите нам выплатить обещанную премию!? (Пауза.) Нет! (Пауза.) Нет, Асланбек Ахмедович, так дело не пойдет! (Пауза.) То есть вы отказываетесь выплатить нам премию!? (Пауза.) Вы отлично знаете, почему мы не смогли выполнить объем продаж! У вас… (Пауза.) У вас были сняты три важные позиции с производства, я уже не говорю про прочие менее существенные! Поэтому… (Пауза.) Поэтому мы не смог-ли выполнить продажи за год! И то, почти выполнили! Даже на том товаре, что остался. (Пауза.) Асланбек Ахмедович, я чувствую, наш разговор ни к чему не приведет… (Пауза.) Да, ни к чему не приведет! Поэтому… (Пауза.) А к чему он может привести, если вы не держите свое же слово!? (Пауза.) Нет, не держите, Асланбек Ахмедович! (Пауза.) Не дер-жите! (Пауза.) А я говорю, не держите! (Пауза.) А кто здесь хамит!? И возраста я не мень-ше вашего, а даже чуть и постарше буду! Так что… (Пауза.) Да, вот именно, давайте вза-имно друг друга уважать! Для начала. (Пауза.) Асланбек Ахмедович, я чувствую, не при-дем мы с вами к согласию. У меня к вам деловое предложение. (Пауза.) Предложение в следующем, раз вы отказываетесь выполнить свои обязательства по выплате нам премии, то мы сами высчитаем положенные пять процентов из вашего товара, что находится у нас на складе и оставим его себе. А остальное… (Пауза.) Все вы правильно понимаете, Аслан-бек Ахмедович! А остальное можете забирать обратно, мы сделаем вам возврат! (Пауза.) Да, и работу совместную с вами мы прекратим после этого! Ищите других дураков! (Пауза.) Ну, а как еще называть, если не дураков!? Вы… (Пауза.) Вы обещаете премию по итогам года, в течение года сокращаете почти на треть объемы поставляемого товара, не запускаете новый товар, который обещали… (Пауза.) Да, я про новые позици! Вы обещали нам их весной в мае, а сейчас уже декабрь, и ими не пахнет даже. (Пауза.) Конечно, вы не виноваты! Но мы же принимаем ваши трудности во внимание, а вы наши не принимаете. Вот, в чем разница! (Пауза.) Так примите! Примите во внимание! (Пауза.) Если надо посо-вещайтесь с Эдуардом Дмитриевичем, да, мы подождем, до конца года есть еще время. (Пауза.) Ну, видите! Можно же найти взаимопонимание, если хотеть! (Пауза.) Хорошо, договорились! Понимаю, производство штука такая, надо им заниматься постоянно. (Пауза.) Да, давайте, ждем на следующей неделе вашего совместного с Эдуардом Дмит-риевичем решения! (Пауза.) Всего наилучшего, Асланбек Ахмедович! До связи!

Отец положил трубку, тяжело выдохнув, но ехидно улыбаясь. Хотя, так улыбаться он начал еще незадолго до конца разговора, когда собеседник пошел на попятную.

– Что, сдулся Асланбек!? – расплылся и я в понимающей улыбке.

– Хм, мда… – отец задумался на секунду, прокручивая разговор еще раз в голове, бодро выпалил. – Еще как сдулся!

– Испугался? – допытывался я.

– Да, ты знаешь, перетрухнул заметно, – сказал отец, встав из-за стола.

– Ну пошли чай пить, – бросил я и вышел в коридор. – И чего дальше, как думаешь?

– Посмотрим, – отец шел за мной. – Сказал, что должен посоветоваться с Эдиком.

– Да это отмаз! – сказал я, заходя на кухню и ставя на плиту чайник. – Что-то у ме-ня есть подозрение с некоторых пор, что Эдик там ничего не решает.

– Ну, вообще да. Асланбек – умный мужик, чувствуется, держит все под контролем. Сейчас посоветуются, дадут нам ответ на следующей неделе. Вроде как Эдик до конца этой недели в командировке, – отец уселся на стул.

– Да врут они все! – махнул рукой я. – Небось, Эдик, как и я, вот так рядом был во время разговора, уши грел. Но это ладно, главное, что мы их прижали, пусть думают, да?

– Да, – закивал отец. – Давай завтракать и поедем, а то возить сегодня много, На-дежда Петровна просила пораньше подвезти товар ей.

Через два дня мы получили факс:

Уважаемые партнеры!

Согласно Дополнительного Соглашения от 01.12.2002 года к Договору купли-продажи от 01.09.2002 года за выполнение объема продаж за 2003 год продукции ООО «Люксхим» в отпускных ценах на сумму 1493962 руб. 52 коп. (один миллион четыреста девяносто три тысячи девятьсот шестьдесят два рубля пятьдесят две копейки), ООО «Люксхим» премирует вас в сумме равной 5 (пяти) % от выше указанной суммы, а именно 74698 руб. 13 коп. (семьдесят четыре тысячи шестьсот девяносто восемь рублей тринадцать копеек).

С уважением, директор ООО «Люксхим»

Это была победа! Маленькая, крошечная, но очень важная победа! Дело было не в деньгах вовсе. Мы отстояли главное – себя!

Вслед за факсом пришли и все положенные бумаги, закрепляющие наше право на означенную сумму. Я чуть ли не прыгал от радости. И до Нового года оставалось три дня. В воздухе царило праздничное настроение. В работе наступила пауза, клиенты отложили оптовые заказы уже на будущий год. Дни вдруг оказались свободными. Выручки по вече-рам снимал отец, я же шлялся по магазинам и глазел на товары. Хотелось отметить празд-ник покупкой. Так уж вышло, что в нашей семье традиция дарить в Новый год подарки растворилась во времени. С каждым годом родители все сильней и сильней удалялись друг от друга. В воздухе давно пахло официальным разрывом. Я был вынужденным сви-детелем, на котором процесс отчуждения родителей сказывался болезненно. Каждый из родителей пытался переманить меня на свою сторону. Каждый из них искал поддержки. Я понимал обоих. Но это не облегчало мне жизнь. Отец иногда косвенно, нет-нет, да и обви-нял меня в потакании матери. Мать же в свойственной ей грубой форме регулярно швыря-ла мне в лицо обидные реплики, дескать, я «весь уродился в своего занудного и слишком правильного папашу» и «лебезю и шестерю перед ним потому, что сам ни на что не го-жусь и не могу себе заработать денег». Если уж совсем просто сказать – плевки летели с обеих сторон. Я чувствовал себя отвратительно и, пытаясь понять, где и что я делаю не так, разрывался на части все сильнее. Родители, отчуждаясь между собою, рвали меня по-полам. Часть меня любила их. Вторая половина ненавидела. Часть любила мать просто за то, что она есть, а другая ненавидела за то, что она говорит и делает гадости. Часть люби-ла отца за то, что он продолжал быть в семье, несмотря на все трудности, другая ненави-дела его за чрезмерное себялюбие, нетерпимость к слабостям других и абсолютную пус-тынную сухость в чувствах. Я старался гнать от себя такие мысли. Когда они накатывали, становилось тяжелей дышать. Хотелось свежего глотка, как эта премия, полученная под самый Новый год. Маленький, но так нужный глоток свежего воздуха в затхлом тесном пространстве мелкого бизнеса. Да и сами наши дела вроде как обрели некую стабиль-ность. Было ощущение, будто несколько лет мы шли в болотной трясине по грудь, тяжело и аккуратно переставляя ноги в густой жиже, не чувствуя под ними хоть какую-то твердь. И вдруг нащупали. Маленькую узкую, но твердую полоску под ногами. Ступили на нее, ощутив некую опору, перевели дух, понимая, что дальше надо идти по ней аккуратно и выверено, не соскользнуть ни в коем случае, ибо это шанс, который дала жизнь в награду за несколько лет мытарств.

Я стоял на улице, задрав голову вверх, в самом центре города и смотрел на медлен-но падающие снежинки. Мимо меня в праздничной суете нескончаемо сновали люди. По-года стояла шикарная – тихо, минус пять, падал мягкий снег – идеальный зимний вечер. Я медленно побрел и влился в людской поток. Хотелось как-то запечатлеть царившее внут-ри состояние. В чем-то запечатлеть. Через полчаса я уже стоял в торговом центре перед витриной мобильных телефонов и рассматривал один из них. Красивый. Мужской. Мне телефон сразу понравился. Я взял его в руки. Тяжелый и компактный, «раскладушка». Я несколько раз раскрыл его и закрыл. Дисплей телефона с тихим смачным хлопком прилип к клавиатуре. Серебристый цвет. Антенна. Я выдвинул ее и задвинул. Центральная ось «раскладушки» оказалась нарочито толстой, с сигарету, не меньше. На ней с левого края красовался вращающийся глаз фотокамеры. Шикарный телефон, я смотрел на него с вос-хищением. «Десять тысяч, дороговато, но очень хочется, спрошу у отца деньги, должен дать, хочу этот телефон», – забегали в моей голове праздничные мысли. Я вернулся домой, и отец в тот же вечер без лишних слов выдал мне одиннадцать тысяч рублей. На следую-щий день, 30 декабря, я сделал себе новогодний подарок, а на оставшуюся тысячу отметил покупку в «Чистом небе». Вечер удался. Предновогодний день я просидел дома с раска-лывающейся головой и мучимый постоянной жаждой. К вечеру мать приготовила празд-ничные блюда, мы с отцом накупили десертов и фруктов. Ближе к полуночи я объелся праздничных блюд и уснул за полчаса до наступления нового 2004 года.

Мы с Вовкой так активно взялись в праздники посещать «Чистое небо», что к Рож-деству деньги у него закончились, а мне стало стыдно тянуть их из общей с отцом кассы. Оставшиеся два выходных дня я провел дома за компьютерными играми, обдумывая одну интересную мысль. Крутилась она в моей голове с лета, но дозрела лишь в январе. Суть ее была проста – в бартерной схеме участвовали не все товары, а только те, дистрибьютора-ми которых являлись местные оптовики. Но на рынке действовали еще и прямые дистри-бьюторы крупных международных компаний. Политика прямых продаж – вот единствен-ный критерий, который они исповедовали. Бартерные схемы по таким товарам не рассмат-ривались в принципе. Товары прямых дистрибьюций были самыми востребованным на рынке бытовой химии. На них делался основной оборот. Но, из-за выверенной политики ценообразования международных компаний, маржа на таких товарах была минимальной. И из-за низкой маржи, даже если бы какой-то ушлый оптовик и решился купить такой то-вар и пустить в бартер, он бы ничего не заработал – скидки на обратном товаре съели бы всю начальную прибыль. Поэтому никто не «менялся» на товары прямой дистрибьюции. Вопрос получения высоколиквидных товаров в бартер казался не решаемым.

И тут меня осенило!

«Пересвет»! «Как же я раньше о нем не подумал, вот балда, а ведь мысль дель-ная!» – завертелось в моей голове. Я с жаром уцепился за неожиданное озарение. «Пере-свет», как и «Меркурий», являясь, по сути, продуктовой оптовой базой, попутным товарам придавал меньше значения. И исключительность товаров прямой дистрибьюции в таких базах отсутствовала. И на этой особенности я решил сыграть. Поделился мыслью с отцом. Тот, подумав некоторое время, выдал свое «мда, мысль интересная» и одобрил.

Мы заехали в «Пересвет» сразу после окончания праздников. Отец припарковал «газель» и полез за сигаретой.

– Здесь посидишь или со мной пойдешь? – уточнил я, берясь за ручку двери.

– Да здесь посижу, чего мне там делать? – рука отца с сигаретой замерла на пол-пути ко рту. – Пообщаешься со своим «другом» Андреем Ивановичем…

– Да уж, – вздохнул я и мотнул головой. – Андрей Иванович – это дааа…

Отец беззвучно рассмеялся. Я соскользнул с сиденья на прикатанный снег и за-хлопнул за собой дверь, оставляя отца в уютной натопленной кабине. День стоял, хоть и не солнечный, но тихий с легким морозом в десять градусов. На улице было по-зимнему свежо. На территории «Пересвета» находилось два главных здания: основной одноэтаж-ный складской комплекс с торговым залом внутри и офис в три этажа с примыкавшим к нему двухэтажным складом. Второй этаж примыкавшего склада был отведен под бытовую химию, первый занимало пиво и прочий легкий алкоголь. Андрей Иванович – поджарый среднего роста брюнет с аккуратным пробором слева, цепкими злыми глазками, хищно приподнятыми плечами в сочетании с чуть впалой грудью и приблатненной походкой при растопыренных руках имел характер под стать внешности. В «Пересвете» было три дирек-тора, и по несчастью бытовую химию курировал именно Андрей Иванович. Общаться и договариваться с ним было почти невозможно. Единственное, что признавал Андрей Ива-нович – выгода. Все прочие измышления и доводы, а тем более сантименты казались ему чуждыми. Либо приходите с выгодным предложением, либо не тратьте его время.

Я вошел в коридор, миновал закрытую дверь уборной и очутился напротив распах-нутой двери кабинета директоров. «Главное – не ссы, удачный момент, он один», – настро-ил я себя мысленно и постучал в дверной косяк. Андрей Иванович, как и любой прирож-денный хищник, чувствовал кто перед ним – жертва или тоже хищник. Первых он сжирал сразу, морально. Вторых уважал, но быстро определял «калибр собрата». Если крупнее – вел себя уважительно, слабее – мог «куснуть» для порядка, но если получал в ответ, то оставался «на своей территории». Сам же он мне виделся шакалом. Не волком, не львом, а именно шакалом. В его глазах проскальзывала трусоватость, успешно маскируемая реф-лекторной наглостью и агрессией.

– Дэээээ… – раздался изнутри кабинета голос Андрея Ивановича.