Текст книги "Манипулятор. Глава 048"

ГЛАВА 48

В начале августа на своей остановке я встретил Сашку, того, что дружил с Инной. Я перебежал дорогу к нему, намереваясь сесть в маршрутку. Была суббота, и я намылился съездить в центр. Все так же инфантильно улыбаясь и тряся курчавым чубом Сашка своей пожал клешней мне руку.

– А мы снова с Инной встречаться начали! – первое и единственное, что сказал он.

– Опять что ли!? – удивился я и отмахнулся. – Да ну вас!

Подошедшая маршрутка спасла меня от дальнейшего бессмысленного общения. Я нырнул в «газель», уселся на сидение и подумал, как хорошо, что не связался с Инной. «Да, практичная какая девушка, дружит с одним, присматривает другого, нашла, начала обрабатывать, не получилось, хоп, снова назад, как ни в чем не бывало!» – задумался я на мгновение, хмыкнул, мотнул головой. Сашку вновь стало жалко. Я не понимал, то ли он дурак, то ли ему все равно, то ли так любит Инну. Я тут же вспомнил свои отношения и вдруг понял, что не такое уж маленькое количество девушек вот так тайно или открыто перебирают парней как вещи в магазине. И отдавало это все цинизмом. Я не мог такое понять, вздрогнул и мысленно перекрестился и поблагодарил Бога за то, что отвел меня от такой девушки.

С каждым четвергом я все больше любил этот день недели. Я не мог дождаться, когда мы с Сергеем поедем в «Форт». Растущие суммы еженедельных выплат манили к кассе «Форта» все сильней. Пачки денег, перекочевывающие в «чемодан» напарника, словно служили мерилом нашего благостного настроения. Как лето достигает в июле своего зенита, там наша фирма достигла своей наивысшей точки развития.

– Ну че, Серый, погнали в «Форт»!? – выпалил я нетерпеливо, едва часы на мобиль-нике показали «11:30». Напарник расслабленно взял со стола свой телефон, протер паль-цем внешний экран, зевнул, буркнул: «Да, можно уже и поехать…»

Мы сели в «мазду» и пропылили мимо проходной. Я по привычке кивнул новой управляющей, та стояла у проходной около своей зеленой таратайки с каменным лицом, отдавала вахтерше указания и не ответила мне.

– Роман, ну глянь там в бардачке у меня диски! – потянулся рукой Сергей вправо.

Я открыл бардачок, на меня смотрели с десяток компакт-дисков и сломанные очки.

– О, а че, ты дужку так и не приварил что ли!? – вытащил я очки.

– Не, он сказал, что металл у них какой-то не такой и не сможет мне припаять, – уд-рученно скривившись, сказал Сергей. – Дай, кстати, их сюда!

Напарник взял очки из моих рук и положил перед собой на приборную панель.

– А когда это ты их успел накупить!? – удивился я, загреб и вынул разом все диски и стал перебирать в руках, читая названия исполнителей.

– Да это я что-то решил купить несколько дисков из того, что слушал в молодости, – сказал Сергей, увидев в моей руке один из дисков, добавил. – Да, вот, вот этот давай, аха!

Я раскрыл футляр и сунул диск в щель магнитолы – из колонок пошли плавающие звуки, вступление, резко началась музыка, отбивая ударными ритм.

Если б я родился в Северной Корее,

Я, наверное, стал бы милиционером,

Может, велорикшей, может, Ким Ир Сеном,

Hо скорей всего бы стал милиционером.

Музыка отбивала ритм – бесшабашный, заводной. Я начал постукивать руками в такт по коленям и кивать слегка головой в ритм. Песня мне понравилась. Сергей, глянув на меня довольным взглядом, сказал с задором:

– Да, Роман, вот такие мы были в молодости!

Если б я родился принцем Монте-Карло,

Я б окончил школу с золотой медалью,

После института стал бы бакалавром,

А после смерти папы – главою государства.

Мужской голос принялся надрываться над вторым куплетом, а я заулыбался словам напарника, освежившим тут же в моей памяти все истории, рассказанные Сергеем о своей юности – как они околачивались по улицам своего района небольшой компанией друзей-боксеров; как катались в самом начале «девяностых» в Болгарию с товаром туда и обрат-но, сидели в купе с кучей денег и дрожали за них и товар, а рэкетиры и пограничники хо-дили по вагонам и собирали мзду; как сожгли киоск предпринимателя, не желавшего пла-тить дань, залив внутрь киоска целую канистру бензина; как подрезали в шею собак бро-дячих, подставляя под укус их челюстей одну руку и орудуя ножом другой снизу; как дра-лись с компаниями парней из других районов; как убегал он с другом по дворам от мен-товской облавы, переоделся между гаражами и прошел мимо патрульного «бобика» уже в обратную сторону, выскочив так из кольца облавы; как он летел в самолете с сумкой, на-битой под завязку миллионами налички; как он втроем с друзьями избивал семерых; как его одного били пятеро, разжимали скрюченного и били в пах…

Разухабистость песни легла на эти истории в моем сознании, автоматически вызвав приступ эйфории и восхищения Сергеем. «Какая интересная опасная и яркая была у него юность, полная противоположность моей – юности примерного ребенка», – с горечью по-думал я, кивнул, улыбнулся, произнес: «Да, нормальная такая песня! Хулиганская…»

Если бы я стал рок-звездой,

Я затмил бы небо,

И, спасаясь от одиночества,

Открыл бы научным методом

Три источника творчества -

Тунеядство,

Пьянство,

Блядство,

Буги-вуги рок-н-ролл!

Я продолжал отбивать ритм, пока мы не выкатили с грунтовки на асфальт. Сергей нацепил на глаза очки и нажал педаль газа. Очки смотрели на меня инвалидной стороной без дужки, почти вернув лицу Сергея прежний монолитный вид.

Мы прикатили в «Форт» раньше полудня и минут десять ошивались между торго-вым залом и складами, успев пообщаться с кладовщиками на отвлеченные темы. Мы сно-ва получили свыше трех сотен – пик продаж дихлофосов заканчивался, пора было гото-виться к их спаду. По возвращении в офис втроем сходили на обед.

– Сереж, поедем на дачу, заберем Ваню на кольце, – напомнила Вера под вечер.

Напарник поморщился и едва уловимо кивнул, согласился. Нужно было еще зае-хать в «Шанс», завезти очередную сумму в счет «однушки». Выехали с работы в пять. На обочине автомобильного кольца на «Трешке» стоял Ваня. Мы подкатили к нему, я подви-нулся на заднем сидении влево. Брат Веры ввалился внутрь, сразу заполнив салон машины запахом алкоголя. Будучи в подпитии, он глупо заулыбался водянистыми и безвольными глазами, сказал «здрасьте!» и хлопнул дверью. «Мазда» рывком влилась обратно в поток машин. Я глянул на брата Веры – летние светлые наглаженные до стрелок брюки; светлая рубашка в ненавязчивом рисунке, ровно заправленная под брючной ремень; зачесанные аккуратно набок под пробор короткие светлые волосы; дежурный полиэтиленовый пакет в руке. Перед моими глазами всплыли образы тех алкашей, какие каждое утро ходили мимо моего двора в разливную за очередным стаканом водки – наглаженные, выспавшиеся, аккуратно причесанные. Всю дорогу Ванёк крутил головой и глупо улыбался, отвечая на вопросы Веры. С ним разговаривала лишь сестра.

Мы пробрались через очередную длинную пробку на Окружной, убив минут двад-цать, и без четверти шесть подкатили к офису строительной компании.

– Щас мы, Вер, придем! – сказал Сергей, тяжело вздохнул, снял за единственную дужку очки, положил их на приборную панель и разом со мной вышел из машины.

«9.08.07 38.000*2» – сделал я запись в ежедневнике в тот вечер.

Не в первый раз меня посетила мысль о занятии единоборствами. И если раньше позывы случались слабые и невнятные, то в августе мысль стала навязчивой, и уже осоз-навалось мною, как единственно верная. Я понимал, что тягание штанг и гантелей в зале придает мне сил, но не более того. Мне не давал покоя тот случай, когда я не смог толком отбиться от парня, напавшего на меня сзади в парке, а уж от двух его друзей и вовсе рети-ровался бегством. Тот случай ел мое сознание и никак не собирался уходить в небытие. Замалчивать то, что беспокоит любого из нас, глупо. Лгать себе бессмысленно. Я решил, что ближе к концу лета определюсь с секцией единоборств и начну заниматься.

– Серый, а еще что тебя склонило к тому, чтоб жениться именно на Вере? – сформу-лировал я коряво все тот же вопрос. В пятницу 10 августа мы были в офисе без Веры. Она осталась с детьми и своей матерью на даче еще с четверга. Сергей днем ранее попросил за жену, чтобы предоставить ей выходной, я был не против. Мы с утра набили накладные на оба рейса и, по сути, бездельничали – последний рабочий день недели проходил в прият-ной расслабленности. Время будто замерло, позволяя смаковать каждую минуту предвы-ходного дня.

– Роман, да разное! – выдохнул Сергей, откинулся в кресле Веры на спинку, мы си-дели друг напротив друга за обоими столами. – Просто мы были все время вместе и все… Вместе все проходили… переживали… Я к ней долго присматривался… Верок, она всегда такой была… Она и техникум торговый с отличием закончила и танцами занималась… И уже со своим ансамблем она начала кататься на гастроли по Европе…

– Дааа!??? – удивился я.

– Дааа! Она же танцевала профессионально! Она была и в Испании и во Франции! Верок – она молодец! – закивал Сергей.

– О! А чего она дальше танцевать не стала!?

– Роман, ну там уже у нее семья появилась! Уже пришлось выбирать – семья или карьера… Верок выбрала семью… Она мне и сама на днях говорила, что хочет сосредото-читься на семье, на домашних делах, а от бизнеса отойти, что я и сам тут справлюсь… Для нее семья важнее… А какая-нибудь типа твоей Лили выбрала бы карьеру… Все же разные.

– Ну это да, – кивнул я, вспоминая холодные голубые глаза Лили.

– Ну видишь… – развел руками Сергей, взял со стола ручку и стал вертеть ее меж пальцев. – Она же из-за меня и бросила свои танцы…

– Блин, серьезно… – кивнул я, проникаясь бо́льшим уважением к Вере.

– Дааа, серьезно! Роман, семья – это уже серьезно! – закивал и Сергей. – Это ты просто пока не женат, сам себе хозяин… а семья это уже обязанности… Приходится тер-петь, подстраиваться…

Я несколько секунд молчал – усваивал полученную информацию, пытаясь ее сис-тематизировать, упорядочить.

– Серый, ну а еще какие были случаи, которые прям вот на тебя повлияли…?

– Роман, да я уж и не помню так… Да много че было! Один раз мы пошли на вылаз-ку… ну, палатки, там… все такое! И… помнишь, раньше продавался спирт в таких больших литровых бутылках!?

– А, да, помню! Был такой! – закивал я. – Но, он как-то недолго был…

– Да я уж не помню! – отмахнулся Сергей, улыбнулся. – И мы тогда с дрючбанами упились там все и уснули в палатке… А утром проснулись… А ходили на вылазку на два дня! Ну, на выходные… И проснулись, а водки нет! Искали, искали… Вера сказала, что мы всю ее выпили ночью… Пришлось нам второй день трезвыми отдыхать…

Сергей замолк на секунду.

– А потом оказалось, что пока мы спали, Вера тихонько весь спирт вылила в костер! – заулыбался он.

– Ха, нормально! – воскликнул я, не осознавая сходу глубину такого поступка, но ощущая его значимость. – Это она ловко придумала…

– Да… – продолжал играть ручкой между пальцев Сергей. – И таких случаев разных много было… Я одно время торговал кассетами с лотка на рынке… Ну, знаешь, такие лот-ки высокие!?

Сергей очертил руками в воздухе контуры чего-то, похожего на дверь.

– Да, да! – закивал я, живо воскресив в памяти образ лотков с аудио– и видеокассе-тами, а позже дисками, во множестве в свое время заполонивших город. – Помню такие…

– А я торговал же на левом берегу, а она жила же на «Трешке»! – приподнял в руке авторучку Сергей, делая акцент на расстоянии. – А тогда ж не было никаких маршруток… ходили только автобусы, трамваи и троллейбусы… и вот Вера ездила каждый день от себя ко мне на рынок, возила мне обеды, кормила меня… Я стою, ем, тут же у лотка, а Верок стоит рядом, ждет, пока я поем…

Сергей принялся орудовать невидимой ложкой, что-то сказал еще, но его голос в этот момент потонул в моем внутреннем восклицании. Я почти остолбенел, очень ясно представив описанную картину. Во мне что-то шевельнулось – обида. Я примерил посту-пок Веры на себя и вдруг отчетливо понял, что ничего похожего в моей жизни не случа-лось. «А если бы случилось, то возможно и я был бы тоже уже давно женат…» – додумал я с горечью мысль, не стал ее развивать и вернулся к диалогу.

Наше неспешное общение длилось весь день, перемежаясь походами до склада и обратно, да поездкой на обед. Мы общались, словно давнишние друзья, которым нечего скрывать друг от друга и которые лишь вспоминали свое прошлое, словное желая в нем разобраться. Хотя, Сергей лишь коротал время перед окончанием рабочей недели. Я же настырно раскапывал его прошлое, пытаясь пропустить личность Сергея через свой ум и таким образом понять свою прожитую часть жизни, оставившую мне больше вопросов, нежели ответов.

– Роман, знаешь, сколько мы на липкой ленте заработали!? – произнес Сергей в понедельник, усевшись после обеда в кресло жены и тыкая пальцами в клавиатуру.

– Ты отчет, что ли сформировал? – глянул я на него, сидя за столом напротив.

– Аха! Ну так знаешь сколько?

– Сколько?

– Триста тысяч! – сказал Сергей, возбужденно и радостно покусывая губы.

Я задумался.

– Тысячу упаковок продали! – шмыгнул носом Сергей. – Прикинь!

– А вы в «Саше» сколько максимально продавали? – произнес я.

– Не, мы столько не продавали! – скривил вниз уголки губ Сергей. – Триста! Ну… триста пятьдесят – это максимум! А тут… тысячу… Нормально так…

– Прикинь, Серый… – сформулировал я мысль, о которой думал. – Вот на каком-то говне мы заработали триста тысяч за лето! Так скажи кому, не поверят же…

– Ну почему на гамне!? – нахмурился тот. – Нормальный товар.

– Да товар-то нормальный! Я не спорю! Я не об этом… Мелочь такая эта липкая лента… Стоит копейки… На ней десять-двадцать копеек туда-сюда, никто не заметит… А на прибыли сразу сказывается! Мы правильно сделали, помнишь, я тебе говорил, что не надо мелочиться, надо нормальную наценку делать и продавать… И правильно сделали, а то сейчас было бы не триста тыщ прибыли, а сто пятьдесят… на ровном месте деньги зара-ботали… – сказал я и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

– Роман, вот ты так говоришь! – недовольно скривился Сергей. – Как будто ты знал, что мы столько продадим этой ленты!

– Да при чем тут это, Серый!? – удивился я. – Я не знал, сколько мы продадим, я просто говорил, что надо наценивать нормально, чтоб зарабатывать на товаре, а не гонять его через три копейки до усрачки, когда работа ради работы, знаешь!

– Да ладно, Роман! – отмахнулся Сергей. – Вы вот вечно с Анатолием Васильеви-чем всегда все знаете и на все у вас есть ответ всегда!

Я опешил, пару секунд удивленно молчал, таращась на напарника и не понимая причины его словесного выпада и упрека. «Что плохого в том, если предложенное реше-ние сработало и принесло больше прибыли фирме? Зачем выставлять все в каком-то иска-женном виде?» – думал я, болезненно воспринимая укор.

– Серый, ну ты ерунду какую-то говоришь… При чем тут это? Я тебя не понимаю… – пожал плечами я, посмотрел на Веру, сидевшую весь диалог в кресле у двери с кружкой чая в руках и внимательно его слушая. Жена Сергея встречно деликатно улыбнулась и тут же потупила взгляд вниз.

– Я всего лишь хотел сказать, что приятно, когда принятое решение сработало и принесло нам денег… вот и все… – сказал я.

– Да ну понятно! – выпалил Сергей, зажевав раздраженно губу и задрыгав под сто-лом коленками.

В комнатке стало неловко тихо.

– А дихлофосов сколько продали? – произнес я, не желая продлевать дискомфорт молчания. – Который на керосине… да и вообще всех…

– Не знаю! – дернулся Сергей, тут же осекся, добавил, словно превозмогая раздра-жение. – Тебе посмотреть что ли!?

– Давай я посмотрю! – раздался голос Веры, она встала и подошла к мужу. – Давай, Сереж, я быстро посмотрю…

Напарник встал и с недовольным лицом и надутыми губами погрузил свое тело в кресло у двери. Вера, юркнув за свое рабочее место, запорхала пальцами по клавиатуре.

– Тебе за все лето посмотреть или как? – произнесла она.

– С начала сезона, с первого апреля и за август по сегодняшнее число, – сказал я.

Через пять минут мы знали промежуточные итоги нашей смелой авантюры – из за-везенных двух фур дихлофоса на керосине на остатках нашего склада числилась половина второй машины – две с половиной тысячи коробок.

– Ну и че мы будем делать с такими остатками? – буркнул Сергей, важно и недо-вольно глядя на меня.

– Что-то продадим до конца сентября, остальное будет зимовать… – пожал плечами я, не имея желания реагировать на настрой напарника.

– И ты уверен, что нам разрешат прям оставить такое количество на складе, и не за-ставят нас выкупать его? – продолжал Сергей.

– Надо договариваться, чтоб оставили… Не оставят… – пожал я плечами, – отправим назад… Но я думаю – оставят!

Сергей, насупившись, молчал, изучая мое лицо взглядом.

– За половину августа и сентябрь еще что-то продадим, вполне можем тыщи полто-ры продать… а остаток даже и выкупить сможем, если вдруг насядут… Так что… – отмах-нулся я, улыбнулся.

– Да и в октябре еще продажи будут, – буркнул Сергей после непродолжительной паузы, словно озвучил итоги своих размышлений.

– Ну, тем более… – примирительно кивнул я.

В дверь постучали.

– Да! – рявкнул Сергей.

Вошел Сеня, переминаясь с ноги на ногу, сообщил, что сын его будет работать у нас лишь до конца лета, а там, с началом учебного студенческого года, уйдет.

– Хорошо! – буркнул с недовольным лицом Сергей. – Мы тебя услышали, Сень…

Сергей замолк, так и остался сидеть как сидел, не повернув к кладовщику голову ни на сантиметр, дав всем своим видом понять, что разговор окончен.

– Сереж… – начал переминаться с ноги на ногу тот, вытер щепоткой пальцев ниж-нюю губу. – Я че хотел спросить… а нового грузчика-то брать будем или как?

Сеня развел руки в стороны, растопыренные негнущиеся пальцы которых сильно тряслись. Именно тряслись, а не дрожали. «Интересно, они трясутся оттого, что Сеня раньше много пил или оттого, что некоторое время не пьет?» – озадачился я бессмыслен-ным вопросом, отвлекаясь так от некрасивого фарса Сергея. У того наш диалог вызвал приступ плохого настроения, который он компенсировал на кладовщике.

– Будем, Сень, обязательно будем! – сказал Сергей, сцепив пальцы рук в замок, шевеля лишь большими вокруг друг друга.

Кладовщик мялся, не уходил.

– Что-нибудь еще, Сень? – буркнул Сергей, повернул голову слегка, глянул на кла-довщика из-под приподнятой брови.

– Ды нет, – сказал неуверенно тот, растерянно глядя на меня.

– Будем искать, Сень, обязательно будем! – кивнул я, тоном придав своим словам твердость. Кладовщик сразу расслабился, успокоился и вышел. Я задумался.

– Слушай, Серый, надо грузчика искать… пиздец, че-то как-то все разом навали-лось… – откинулся я назад в кресле. – Объявление надо давать…

– Да не будем мы никого искать, Роман, успокойся, не суетись! – отмахнулся Сер-гей и поморщился, словно я предложил глупость.

– Как это не будем??? – обомлел я, уставился на него. – А че Сеня один что ли бу-дет таскать там на складе и грузить??

– Ну а че там таскать!? Два раза в день загрузить Петю и один раз выгрузить Алек-сея Семеныча!?

– Бля, Серый, это много! Ты пойди, потаскай! – начал негодовать я.

– Роман, да я таскал не меньше твоего и знаю, что это такое! – обдал меня в ответ негативом напарник. – Я в «Саше» фуры тоже разгружал! Не один ты таскал!

– Бля, ну тогда ты должен знать, что это дохуя! И один Сеня там не справится! Он через три дня такой работы уволится нахуй, да он и работать не станет один! Я бы не стал!

– Ну… это ты бы… а я считаю, что Сеня и один может работать… Чип че, мы можем пойти и помочь ему… если уж совсем приход будет большой!

– Бля, Серый, а зачем это нужно!? – не понимал я. – Чего ради мы будем работать без грузчика и таскать за него товар!? Пусть грузчик новый приходит и работает!

– Роман, ну а зачем отдавать каждый месяц пять тысяч какому-то грузчику, если мы здесь сидим сами целый день на жопе и можем пойти и помочь Сене выгрузить один при-ход в день… да даже и не каждый день!

– Серый, да дело не в том, что мы сидим, дело в деградации фирмы! Это шаг назад! Зачем нам сокращать штат?? Мы можем себе позволить содержать грузчика. Мы доста-точно зарабатываем. Я не понимаю, зачем нам нужно сокращать штат?? Чего ради? Даже то, что мы сидим тут на жопе, ничего не меняет. Если ты считаешь, что у нас много сво-бодного времени, давай займем его с толком – будем искать клиентов, новый сбыт… но не ходить и таскать коробки на складе… Это неверное решение, Серый. Мы являемся управ-ленцами фирмы, пусть даже такой маленькой… И у нас разные функции с грузчиками и кладовщиками. Мы должны заниматься своим делом, они своим…

– Роман, ты можешь говорить что хочешь, а я вот считаю, что мы спокойно обой-демся без грузчика! – обрезал мои доводы Сергей.

Я словно споткнулся о его фразу, помолчал несколько секунд, добавил последнее:

– Ну а если Сеня уйдет? Не захочет один работать и уйдет… Наши действия?

– Роман, да никуда Сеня не уйдет! – сказал Сергей раздраженно, отмахнулся.

– Да куда он пойдет? – произнесла Вера, я перевел удивленный взгляд на нее, Вера продолжила. – Кому он нужен? В грузчики если только. В кладовщики его не возьмут. Я бы, по крайней мере, не взяла…

Возможно, позиция Веры и стала решающей, я решил прекратить убеждать и объяснять возможные негативные последствия для фирмы от такого решения. «Делайте, что хотите», – пронеслось в моей голове и оставило осадок горечи.

– Ну, хорошо… пусть будет так… – кивнул я, ткнул указательным пальцем в сторо-ну Сергея. – Тогда будешь сам Сене объяснять, почему мы не стали брать грузчика, хотя и обещали…

Сергей глянул на меня внимательно, ничего не сказал.

– Слушай, ну… нескромный такой вопрос, Серый… а ты вот никогда жене не изме-нял? – задал я вопрос, зная ответ заранее, но не интересуясь фактом ответа вовсе, а имен-но причинами. Мы катили на «мазде» через самый центр города, застревая периодически в пробках оголтелого полуденного городского трафика.

– Роман, а не изменять не получится! – сказал Сергей, расслабленно ведя одной ру-кой. – Это ж просто физиология… Я помню, один раз пришел в понедельник на работу… Это у Давидыча было, когда мы еще не переехали в садик! Пришел и чувствую, трахаться дико хочу! А секс-то с женой был, вот, перед сном… буквально только что… Я сижу, в го-лову никакие мысли не лезут, член стоит и все тут!

Сергей изобразил мужскую эрекцию, задрав вверх сжатую в кулаке руку. Я засме-ялся, Сергей тоже, продолжил: «Дааа… и я сижу мучаюсь, и дрючбан там одни со мной ра-ботал, тоже такой же… Ну, мы с ним до обеда дотерпели, прыгнули в машину и покатили к Монументу… Там же у Монумента, знаешь, стоят постоянно бабы…

– Ну да, знаю, – кивнул я, будучи наслышан о том месте, как об одной из точек ра-боты проституток. – Стоят вроде там, видел пару раз каких-то… прохаживались…

– Да! Они там ходят вдоль дороги или сидят на лавочках! – закивал Сергей. – И мы подъехали, стоит одна… Мы договорились по цене, она села к нам, и мы поехали туда… дальше… в сторону парка, там где лес есть у дороги… Приехали… ну… надо же уже начи-нать… Она такая говорит – А есть у вас выпить и закусить? Мы пошарились по машине, нашли какой-то кусок сала, а выпить не было… Поехали, купили в киоске какую-то самую дешевую водку, приехали обратно, съехали с дороги в лес… Блять, как щас помню – она сидит, держит в одной руке полный стакан с водкой и в другой – кусок сала! Бррр!

Я представил картину – меня тоже передернуло, я улыбнулся и поежился.

– И она выпивает этот стакан… – продолжил Сергей, расширяя глаза в удивлении.

– Весь што ли!?? – скривился я.

– Дааа… весь! Прикинь! Весь! Сколько там было сто пятьдесят или двести граммов водки! Она его выпивает и берет и кусает этот кусок сала! – Сергей скривился, изображая челюстями надкус, от чего меня повторно своротило. Сало… жирная белая масса… Бррр!

– И ее накрывает с этого стакана водки, она пьяная ложится на заднем сидении на бок, что-то там бормочем, типа – давайте, парни…

– А вы чего?

– Да а чего мы? Мы стянули с нее трусы и давай… по очереди… – машина останови-лась в пробке, Сергей хлопнул себя по лбу ладонью, покачал головой, прыснул смехом. – Блять, как вспомню, аж стыдно становится! И мы, дураки, потом бегали за ней по лесу, ловили… с этими… с торчащими членами! А на них гондоны болтались!

Сергей прыснул смехом сильнее, не в силах сдержаться, прижал руку себе к про-межности и задвигал пальцем, изображая болтающийся на бегу член. Я засмеялся, залился краской. История выглядела столь дурацкой и нелепой, что определенно была реальной.

– Ну, а ты вообще сколько раз изменял жене? – произнес я.

– Роман, да я вот уже два года, как ни разу… Раньше бывало… А щас… – Сергей задумался. – Просто я знаю, что у меня есть тело, которое сделает все, что мне надо! Но иногда хочется и чего-то другого… Просто, после чужой и на свою бодрее залазиешь!

«У меня есть тело, которое сделает все, что мне надо… Тело… Есть тело, которое… Вера… Тело сделает все, что мне надо», – проплыло в моей голове и записалось в памяти. Фраза резанула слух, но я не стал ее комментировать, поворошив свои прошлые отноше-ния и отметив, что таких желаний у меня не было – все девушки, с какими я встречался, мне искренне нравились, и я не думал о сексе на стороне. С другой стороны, все мои отно-шения длились недолго и не измерялись годами… «Есть тело, которое сделает все, что мне надо», – застряло в моей голове. Мы переехали по мосту над железнодорожными путями и уткнулись в еще большую пробку.

Во второй половине августа продажи дихлофосов ожидаемо снизились и даже пре-кратились на целую неделю, сдвинувшись с места только под самый конец месяца.

И случилось то, чего я опасался – «Арбалет» начал предлагать продукцию «Люкс-хима» другим фирмам города, нашим клиентам.

– Слушай, Ром, – с нотками извинения произнес Миша, менеджер «Мангуста», ког-да я позвонил ему на счет очередного заказа. – Нам вот тут «Арбалет» предлагает «Люкс-хим», и цены немного пониже…

По моему позвоночнику пробежал холодок, мозги тут же заискрили мыслями в по-исках правильного решения. За долгие годы работы у меня с менеджером «Мангуста» установились честные доверительные отношения – это и спасло ситуацию. Я узнал цену конкурента, высчитал наценку и сказал Мише, что мы будем поставлять товар еще на пару процентов ниже и зафиксируем для него такую скидку на все будущие поставки. Я горячо пообещал ему новые условия, и тот оставил нас поставщиками. Ситуация была спасена.

– Да, хорошо, что Миша – нормальный малый! – выпалил я, едва положил трубку и откинулся назад в кресле за столом, посмотрел на Сергея, тот нервно жевал губу. – А то бы сейчас просрали «Мангуст»! Такой кусок бы отвалился…

– Да, нормально так вы поговорили… – шмыгнул носом тот и задрыгал ногой.

– Ну в общем, ты слышал, Серый! Теперь будем продавать «Ерша» в «Мангуст» вот с такой наценкой. Денег будет меньше, но, рынок удержали за собой, поэтому, нормально. Пусть будет так. Вер, пометь себе где-нибудь наценку на «Ерша» для «Мангуста»…

– Да, Ром, я поняла! – встрепенулась от оцепенения та, едва я посмотрел на нее.

Сергей продолжал дрыгать ногой и жевать губу. Будто пребывая в легком ступоре, он смотрел на меня невидящим взглядом.

– Надо музыку какую-нибудь поставить! – сказал я и полез в бардачок, едва мы с Сергеем выехали с территории завода и заколыхались на грунтовке.

– Ды поставь, – буркнул расслабленно он.

Я принялся перебирать диски в бардачке, было неудобно, их там лежало больше дюжины, диски ползали коробками друг по другу, мешались – я вытащил их все себе на колени, принялся рассматривать. Исполнители мне не нравились, большинство из них пе-ло шансон, а то и откровенно воровские песни. Мы миновали переезд, я все никак не мог определиться – выбор пал между западной поп-группой 80-х и отечественным роком.

– О, «Кино» послушаем, – решил я и сунул диск в щель магнитолы.

«Мазда» выползла на асфальт и ускорилась.

Едва началась первая композиция, как мне уже расхотелось ее слушать – я знал все самые популярные песни «Кино» наизусть. Я перевернул коробку диска, принялся читать список песен. Все мне были знакомы, кроме последней.

– О, никогда эту не слышал! Надо же, сейчас заценим! – сказал я и быстро переклю-чил на нужный трек, первые звуки песни сигналами метронома гулко поплыли по салону.

Над землей – мороз,

Что не тронь – все лед,

Лишь во сне моем поет капель.

А снег идет стеной,

А снег идет весь день,

А за той стеной стоит апрель.

Я слушал знакомый тембр голоса и пытался понять слова, текст мне нравился, но смысл, поначалу понятный, вдруг начал ускользать.

А он придет и приведет за собой весну,

И рассеет серых туч войска.

А когда мы все посмотрим в глаза его,

На нас из глаз его посмотрит тоска.

И откроются двери домов,

Да ты садись, а то в ногах правды нет.

И когда мы все посмотрим в глаза его,

То увидим в тех глазах Солнца свет.

– Интересная песня… – произнес я.

– Правда што ли никогда не слышал!? – удивленно глянул на меня Сергей.

– Неа, ни разу! Прикинь! – мотнул головой я, совершенно сбитый текстом песни.

На теле ран не счесть,

Нелегки шаги,

Лишь в груди горит звезда.

И умрет апрель,

И родится вновь,

И придет уже навсегда.

Я запутался окончательно. Текст превратился в бессмысленную кашу.

– Не пойму, о чем он поет? – произнес я.

– Да это про Бога, – сказал Сергей.

– Про Бога??? – удивился я и стал вслушиваться дальше.

А он придет и приведет за собой весну,

И рассеет серых туч войска.

– Ну да, про Бога! Апрель – это Бог! – шмыгнул носом Сергей.

А когда мы все посмотрим в глаза его,

На нас из глаз его посмотрит тоска.

В долю секунды смысл слов песни дошел до меня, и окружающая действитель-ность перестала существовать – я слышал лишь голос Цоя и мерные сигналы метронома, они гулко отдавались в моем сердце. Стало не по себе.

День как-то прошел, совсем обыденно. Когда я дома лег спать и попытался заснуть, в моей голове вдруг зазвучала эта песня, и возник образ – за пеленой дождевых струй про-явилось лицо. Глаза его внимательно смотрели на меня, будто все зная и понимая. Я за-жмурился сильнее, но образ не исчезал, лишь звуки метронома усилились и дождь полил как из ведра. Мне не было неудобно от такого все понимающего взгляда, лишь вдруг ста-ло нестерпимо стыдно. Я уснул.

– Удочку себе купил!??? – удивился я, слушая напарника вполуха, но зацепившись вниманием за слово «удочка»; Сергей никогда не был рыбаком, я это знал точно, и его вы-бор меня крайне удивил. – Зачем тебе удочка, Серый!???

– Как зачем, Роман!? – даже чуть обиделся он. – Рыбу ловить! Буду на рыбалку ез-дить! Ты, вон, качаешься в зале, у тебя есть хобби! Вот и у меня будет хобби!