Текст книги "Манипулятор. Глава 051"

ГЛАВА 51

– Всем привет! – выпалил я, подняв руку вверх, едва поднялся на второй этаж автомастерской; время перевалило чуть за девять утра. – Вер, привет! Валь, Борь, привет!

Я хлопнул ладонью по ладони Веры, пожал крепкую руку Бориса, вернулся к наше-му столу: «А че, Серого нет что ли!?»

– Ром, да, Сережи не будет, он заболел… – кивнула Вера и, словно в подтверждении ее слов, мой телефон зазвонил.

– Ромыч, привет… – низким простуженным голосом произнес Сергей. – Я приболел тут немножко, температура у меня, насморк… ты там один справишься?

Для пущей убедительности Сергей вплел в интонацию нотки жалости и бессилия, будто он не подхватил обычную осеннюю простуду, а заболел смертельно. От елейности его тона меня передернуло. Все иногда подхватывают простуду, но ведут себя по-разному. Одни или переносят ее на ногах, что в принципе, плохо, или уж самые тяжелые дни отле-живаются дома, но едва забрезжит улучшение, бегут на работу. Другие же болеют с удо-вольствием, ставя всех окружающих в известность и изображая из себя чуть ли не «умира-ющего лебедя». Я как раз выслушивал одного из них.

– Серый, да справлюсь, ну куда деваться! – сказал я. – Ты там давай, выздоравли-вай! Все мы тут с Верой сделаем нормально!

– Аха, Ромыч, ну спасибо тебе большое… – продолжал чувственно недомогать Сер-гей. – А то у меня тут все сразу и сопли и температура и горло… еле хожу…

– Серый, ну выздоравливай, выздоравливай! – закруглял я разговор. – Все тут будет нормально, не волнуйся!

– Ну спасибо, Ромыч… пока… – сказал Сергей, мы простились.

– Так, Серого не будет… – выдохнул я, собираясь с мыслями. – Вер, че там у нас по заказам, смотрела электронку?

Рабочий день начался. Вдвоем с Верой мы за полчаса обработали поступившие заказы, я созвонился с несколькими клиентами, получил заказы на будущие дни, принтер выдал текущие накладные.

– Так, ну че, надо звонить бате, повезем с ним товар…? – вопросительно посмотрел я на Веру, та кивнула, я вызвал отца. – Вер, ну, в принципе, ты уже не нужна, можешь ехать домой… есть у тебя какие-нибудь еще тут дела на сегодня?

– В принципе.. только созвониться с аптеками, взять у них заказы на эту неделю… да и все… – пожала плечами Вера. – А, да! Тебе отчеты же нужны!?

– Да, отчеты мне напечатай за октябрь! Делай их сейчас, пока Анатолий Василье-вич не приехал, я их сразу заберу с собой, да и поеду…

Через полчаса на ступеньках раздались шаги, дверь в помещение открылась, вошел отец. Он поздоровался со всеми, посмотрел на меня, произнес: «Ну что, едем?»

– Да, поехали! – кивнул я, встал с кресла, сгреб листы отчетов, распрощался со все-ми и пошел вниз по лестнице.

– А Сергей где? – произнес отец, едва мы вышли на улицу.

– Серый заболел, простыл… – сказал я. Мы сели в «газель» и покатили на склад.

– И долго он болеть планирует? – уточнил отец, словно читая мои мысли.

– Не знаю, – пожал плечами я. – Но лучше его простимулировать, чтоб поскорей на работу вышел, а то вдруг ему понравится болеть…

Я допускал мысль о том, что Сергей легко может выздороветь через два-три дня и совершенно спокойно отдохнуть сверх этого еще столько же просто так. Мне не нрави-лась перспектива таскать коробки на складе за двоих, покуда напарник лежит дома на теп-лом диване и пялится в телевизор. А веры Сергею у меня уже не было.

– Ну да… – потянулся отец за сигаретой, приоткрыл свое окно и закурил. – Мысль правильная… Сережа – тот еще фрукт… Ну, озвучь ему это! Скажи, что пока он болеет, его зарплата тебе будет идти!

– Да не, вся зарплата это жирно, конечно… – отклонил я слишком жесткое предло-жение отца. – В конце концов, Вера как бы его замещает, только вот на складе я один… Я думаю, можно будет ему сказать, что пока он болеет, я буду получать за грузчика. И сум-ма не такая большая, с одной стороны… А с другой, Серый быстрей на работу выйдет… он на деньги прижимистый, не захочет, чтоб мне денег в карман шло больше, чем ему…

Мы загрузили в «газель» полторы тонны и покатили по клиентам. Все вернулось на круги своя – я, отец и «газель». Я совершенно отвык за два с лишним года исполнять обязанности экспедитора. Даже первое время чувствовал себя неловко. Отвыкли и наши клиенты. Менеджеры, кладовщики и прочие работники всех фирм, где я стал появляться вместе с отцом в «газели», удивлялись и задавали одни и те же вопросы. Я отшучивался, говорил, что теперь товар будем возить по-разному – и сами и Петя. Я проработал один всю неделю. За два года ничего не изменилось – те же лица в тех же местах. В «Мерку-рии» на первой же разгрузке я увидел грузчика Петю «Радио». Тот сильно постарел и осу-нулся, но оставался прежним – невнятно говорил без остановки, много жестикулировал руками, поправлял смущенно кепку и, лишь когда нес очередную коробку, несколько се-кунд молчал.

– Вер, смотри… – сказал я посреди недели. – Скажешь Серому, что пока он болеет, я буду просто за грузчика начислять себе деньги, поскольку таскаю на складе коробки за двоих… Там сумма небольшая, но все-таки… чтоб как-то справедливо было, хорошо?

– Ну ты позвони ему сам и скажи! – отмежевалась тут же Вера.

Мне не хотелось говорить с Сергеем на эту тему. Внутри боролись две половины – одна считала мое решение непорядочным и не партнерским, другая, умудренная опытом общения с Сергеем, точно знала, что решение верное.

– Вер, давай так… Ты ему озвучь дома, если у Серого будут какие-то вопросы, пусть звонит, хорошо? – припер я Веру к стенке.

– Хорошо, – сказала она и лукаво ухмыльнулась, все поняв.

Сергей позвонил на следующее утро. Не сказать, что в его голосе был апломб, но мое предложение одобрилось без желания. И буквально тут же Сергей пошел на поправку и в понедельник 12 числа вышел на работу.

– Роман, ну а че мы Анатолию Васильевичу платим за развоз по часам, а Пете прос-то платим тысячу за день и все? – тут же поднял вопрос он. – Просто услуги Анатолия Ва-сильевича нам дороже обходятся…

– Серый, ну поговори с ним, может он и согласится за тысячу возить нам… Но я со-мневаюсь… С какой стати он это будет делать? Это стандартная почасовая оплата – двести рублей в час… Все так возят… Это с Петей нам повезло, он сам понимает, что у него ма-шина старая… тент… часто ломается… А у бати и «газель» посвежее и будка высокая…

– Роман, ну может, ты сам с ним поговоришь? – крутился Сергей.

– Да поговорю, – пожал я плечами. – Без проблем.

Вечером дома состоялся разговор.

– Нет, за тысячу не буду, – сказал отец. – Есть стандартная почасовая оплата, будьте добры ее платить… Не хотите, ищите другого себе извозчика… И коробки таскать ваши на складах я тоже не собираюсь… Вы определитесь там с Сережей, кто из вас будет ездить со мной, вы вдвоем или по очереди, мне все равно…

Я передал слова отца Сергею.

– Ну, будем ездить с ним, сдавать товар сами… – вздохнул картинно тот. – Раз Ана-толий Васильевич выставляет такие условия… У нас же нет выхода…

– Серый, отец не выставляет никаких условий… – удивился я, как ловко тот сместил акцент. – Просто он возит по той же ставке, что и все в городе… С какой стати он должен возить нам дешевле? Потому, что он одного из нас родственник? Но он же не просит платить ему больше, потому что он чей-то родственник!? Просто выставляет стандартную таксу… Я считаю, что это справедливо. Да и вызываем мы его не часто, когда уж Петя не может или сломается. Мы же можем и отказаться, найти другого водителя по объявлению за те же деньги… Просто, давай выберем и все…

– Да я понял, понял… – состроил грустное и обреченное лицо Сергей, вздохнул. – Да не, будем ездить с Анатолием Васильевичем теперь, раз уж начали… Вер, посчитай деньги. Сколько там мы Ромке должны за работу грузчика, пока я болел?

Сергей посмотрел на жену, та быстренько пробежалась пальцами по калькулятору, произнесла фальцетом: «Две девятьсот, Сереж!»

Напарник достал из портфеля пачку денег, «общак», и отсчитал сумму, положил деньги передо мною на стол. Я убрал их в карман джинсов.

Земля быстро остывала, приближение зимы уже чувствовалось по утренним замо-розкам. Лужи в ночь покрывались тонкими корками льда. Я сменил джинсовую куртку и бейсболку на черную короткую зимнюю куртку с меховым воротником и черную вязаную шапку. Тонкие осенние ботинки я заменил на черные, почти как военные, «берцы» и в таком виде стал кататься на работу. Удобно, особенно на пыльном складе и при работах, где вещи изнашивались в один сезон. Я стал ловить на себе осторожные людские взгляды. Везде, в транспорте и на улице. И только увидев себя в зеркале, улыбнувшись, я понял причину таких взоров. Черная шапка, черная куртка, голубые джинсы заправленные в «берцы». Моя спортивная комплекция внутри такого облачения выглядела угрожающе.

– Блин, Роман… – схватился Сергей за голову и прыснул смехом, завидев меня в таком виде, в глазах Веры я уловил рефлекторное женское приятие.

– Че – Роман!? – подыграл я, разглядывая себя в высокое прямоугольное зеркало, стоявшее прислоненным у стены. Я глянул на свое отражение еще раз, внимательнее и вдруг понял – есть большая разница между тем, какой я сейчас и каким был два года на-зад – курящий, выпивающий и таскающийся ночами напролет по клубам. Я изменился. Мозг тут же напомнил мне отношение Сергея ко мне тому, предыдущему – он потакал моему образу жизни. Новый я его раздражал – я вспомнил, как Сергей пихнул меня в плечо в такси прошлой зимой. Воспоминание сложилось с только что услышанными смешками. Еще одна ложка дегтя упала в уже давно горький мед. Я ясно осознал, что двигаюсь в правильном направлении. «Я пытаюсь развиваться, а ему это не нравится», – отпечаталось в моем мозгу. Неприятное открытие лишь ускорило созревание давно бро-дивших в голове мыслей. Я смутно понимал и ранее, к каким выводам движусь, но будто оттягивал их вызревание. Негативная тенденция в бизнесе, расхождение взглядов в виде-нии будущего фирмы между мною и Сергеем и переезд в новый офис как отступление – все эти события послужили катализаторами принятия мною окончательного и бесповорот-ного решения. Я не хотел себе врать в главном – я потерял уважение к Сергею. Пребыва-ние с ним в одной среде меня стало тяготить. То, что казалось два года назад чудесным необыкновенным везением – создание общего бизнеса, теперь тяготило меня, тормозило, упало на руки и ноги тяжелыми гирями, которые я хотел сбросить. Я прислушивался к внутреннему голосу – внутри меня пульсировал все тот же маячок, давая понять, что надо двигаться дальше, и что потенциал нашего объединения для меня исчерпан, что я, как ра-кета, должен отстрелить отработавшую ступень и включить следующую. Я понимал от-четливо, Сергей – человек с примитивным пониманием жизни, его моральные ориентиры и принципы не совпадали с моими. Мы были разными, совершенно чужими друг другу людьми. И за два года совместной деятельности жизнь не срастила нас ни в чем. Я словно моллюск, поначалу раскрывшийся навстречу новому знакомству, со временем уловил его чужеродность, схлопнул створки своего панциря обратно. И внутри створок продолжал подавать сигналы тот самый маячок – иди дальше, не останавливайся, всё, здесь тебе де-лать нечего, тебе надо дальше, ты можешь больше, верь в себя, все получится, просто иди, тебе пора, не засиживайся тут, вставай и иди!

В один из последних дней ноября мы с Сергеем, загрузив полную «газель» и отпра-вили Петю по маршруту, возращались со склада в офис. Я продрог за время работы на свежем воздухе и теперь, нахохлившись, сидел в «мазде», пытаясь согреться и разобрать-ся в мыслях. Мы проехала Т-образный перекресток, свернула налево к кольцу.

– Серый, я решил ехать в Москву и поступать на курсы кино… – произнес я из за-думчивости, продолжая смотреть вперед на дорогу.

– Да??? – бросил тот на меня взгляд полный недоумения. – А когда решил… в смыс-ле, когда собрался поступать???

– Через полтора года, – выдал я, чувствуя, как с каждым произнесенным словом мне становится легче, а решение мое тверже. – Весной две тысячи девятого подача докумен-тов, предварительный конкурс, потом летом экзамены и осенью начало обучения…

Мы въехали на кольцо и, должны были по касательной проехать его прямо к авто-мастерской, но Сергей машинально повел «мазду» по кругу.

– Блин, Роман, из-за тебя на кольцо заехал! – раздраженно сказал он.

– Ну ниче страшного, прокатимся по кругу разок… – сказал я.

– А как же наша фирма?? Тут же у тебя половина!

– Я уже думал над этим, Серый… Просто передам свою половину отцу, и трудитесь вдвоем дальше на здоровье! А я поеду…

Сергей притормозил, впуская на кольцо машины с примыкавшей дороги.

– А че ты щас то мне сказал?? – произнес он. – Еще ж времени много!

– А я специально заранее тебе сказал, чтоб мы могли подготовиться без спешки… оформить, какие надо документы, и я уже чтоб, когда время подойдет, поехал в Москву со спокойной душой, зная, что все у вас тут нормально…

Машина пробежала круг по кольцу, подъехала к автомастерской. Сергей молчал.

– Мне хорошо так? – сказала мать и повернулась ко мне. Я только вернулся с рабо-ты, переступил порог квартиры, замер у входа, уставился на мать. Она подстриглась, сде-лала короткую стрижку, похожую на ту, что делала часто в молодости, ей такая всегда шла. Только резала глаза разница – перед зеркалом стояла резко постаревшая женщина. Стрижка шла ей и такой, но словно усиливала возраст матери. Глубокие носогубные складки прорезали лицо вниз, словно оттягивая собой кожу. Края губ тянулись туда же вниз, явно указывая на скорбные и тяжелые события в жизни обладательницы лица. Глаза матери блестели. Я обрадовался и зацепился взглядом за них, боясь вновь начать разгля-дывать ее постаревшее лицо. Но внутри мне стало легко. Я понял, что мать бесповоротно вышла из своего ужасного состояния и вернулась к жизни. В ее глаза вернулся блеск, глубокий взгляд, но вместе с этим поселилась и сильная боль. На меня смотрела пожилая женщина, во взгляде которой собралась вся боль мира. Глаза матери смотрели на меня сквозь эту боль, светились и улыбались.

– О! Ты подстриглась! – воскликнул я наиграно буднично, не желая, чтоб мать почувствовала мои тяжелые мысли, а заметила лишь позитив улыбки. – Классно! А тебе всегда такая стрижка шла, ма! К парикмахеру ходила!? Правильно сделала, что подстриг-лась – тебе так очень хорошо!

Мать, засияв глазами еще больше, оглядела себя в зеркало с расстояния, наклони-лась, приблизила лицо к зеркалу почти вплотную, провела руками по морщинам. В ее взгляде побежали тяжелые мысли.

– Ма, а ты только пришла что ли!? – сказал я, раздеваясь, желая отвлечь мать.

– Нет, днем еще ходила подстригаться… – мать отстранилась от зеркала, вздохнула, посмотрела на меня, улыбнулась. Улыбка вышла натужной, неестественной, словно лицо принудили улыбнуться, а мышцы его забыли, как это делается.

– Ну, молодец! Правильно сделала! Заодно и прогулялась… там погода замечатель-ная! – сказал я, осознавая, что от нескольких лет постоянного сидения в квартире, кожа матери потеряла всякий пигмент, стала совершенно белой и рыхлой. – Тебе надо на улицу выходить, ма, воздухом побольше дышать…

Я прошел в ванную, открыл кран, принялся мыть руки.

– Да, надо выходить на улицу, надо гулять… – донесся сквозь шум воды голос мате-ри из коридора. – А ты будешь со мной гулять?

– Ну… буду, а почему бы и нет? – улыбнулся я, снова проходя мимо матери по ко-ридору, но уже на кухню. Я заглянул в холодильник, выбор еды был, как всегда, скуден.

– Может быть тебе яичницу пожарить, сынок? – сказала мать.

– Да, мам, пожарь… я с удовольствием съем! – кивнул я и пошел в свою комнату.

На кухне засуетилась мать.

Помня о дне рождения Сергея, я загодя начал думать о подарке. Хотелось обойтись без банальностей, сделать интересный подарок. Я подумал – Сергей любит золото, пода-рок без ощутимой стоимости его вряд ли впечатлит – пошел в банк и купил слиток чисто-го золота в пять грамм. Слиток был упакован в прозрачную круглую пластмассовую коро-бочку и шел в комплекте с официальной бумагой, подтверждающей его достоинство.

– Дай руку! Протяни вот так… ладонью кверху! – сказал я напарнику в офисе 3 де-кабря. Сергей все понял, заулыбался.

– Вот! – шлепнул я свою ладонь в его, тоже улыбаясь. – Это тебе! Поздравляю тебя с днем рождения, Серый! Желаю тебе всего-всего наилучшего!

Я убрал руку, напарник с любопытством вгляделся в пластмассовый кругляш.

– Эт золото, Серый! Настоящее золото! Все как положено, куплено в банке! – доба-вил я, заметив, как после слово «золото», глаза напарника ожили, и в них разлилось бла-женное удовлетворение. «С подарком я угадал», – подумал я, ухмыльнулся про себя, доба-вил с напускной серьезностью: «Смотри, береги это золото! Это теперь твой талисман! Потеряешь или продашь – денег больше не будет! Береги!»

На удивление, Сергей серьезно отнесся к последним словам, он благоговейно тря-сущимися пальцами убрал золото в отдел кошелька и застегнул тот на молнию, произнес с чувством «спасибо, Роман!» и пожал мне руку.

К середине декабря мы уже совсем освоились на новом месте. Валя и Борис оказа-лись на редкость приятными соседями. Вели бизнес они тихо, заказывали товар по интер-нету, получали с курьерами. Покупатели не часто, но по несколько человек в день посеща-ли их скромный отдел. На втором этаже автомастерской оказалось тихо, уютно и тепло. Торговые обороты нашей фирмы снизились, появилось много свободного времени. Мы с Сергеем приняли-таки решение заняться попутным бизнесом – покупкой под заказ подер-жанных автомобилей из Японии. Получив разрешение хозяина автомастерской, заказали и повесили с внешней стороны, прям на заборе баннер.

Когда баннер был готов, мы прошнуровали его по периметру обычной бельевой ве-ревкой сквозь металлические кольца в нем и меж прутьев забора. Вышло дешево и крепко. Я огляделся, на улице быстро темнело. Короткий зимний день уже к шести вечера скаты-вался в непроглядную ночь.

– Серый, после четырех баннер уже не видно будет… – скривился я. – Да и днем при пасмурной погоде тоже. Нужно фонари покупать… уличные… Такие, знаешь, какие над рекламными баннерами висят везде и их освещают… О! Слушай, Серый! А Вовка то щас как раз работает в электрической компании! Поехали к нему! Он нам и скидку сдела-ет хорошую…

Мы сели в «мазду» и покатили от автомастерской вниз по улице.

– А че, Вован уже ушел из той фирмы, куда собирался тогда? – удивленно произнес Сергей, ведя машину.

– Да, он поработал там пару месяцев и свалил, – кивнул я.

– А че ушел-то?

– Да хер его знает! – пожал я плечами. – Говорил, вроде как там не очень платили… Обещали горы золотые, а вышло так себе… Да я не знаю, хочешь, щас приедем, у него и спроси сам…

– Да не! Че мне спрашивать!? Это я так… у тебя спросил, мож ты знаешь, я ж не знаю! – с равнодушным выражением лица сказал Сергей.

Вовка оказался на месте. Я позвонил другу на сотовый, тот спустился в торговый зал со второго этажа и быстро помог нам выбрать все, что нужно – четыре уличных фона-ря и несколько десятков метров провода для электромонтажа.

– Блять, а как вы к забору собрались фонари крепить!? – рявкнул Вовка, озадаченно крутя один фонарь в руке. – Это если только на саморезы или болты!

– На болты, скорее всего, – прикинул я вес фонаря в руке. – Ими надежнее будет…

– Это вам сверлить придется забор… – зачесал в затылке Вовка. – Пойдемте сразу болты выберем вам…

За полчаса все необходимое было куплено и уложено в багажник «мазды». Мы рас-прощались с Вовкой и уехали обратно в офис.

– Так, сверлить… надо дрель завтра тащить в офис… – думал я вслух, пока машина катила по улицам города. – Серый, ну че, ты привезешь дрель или я завтра? Могу я, у бати где-то на балконе лежит дрель…

– Ромыч, да че ты будешь ее везти в маршрутке!? Я привезу… кину в багажник, да привезу… Нам че-то еще надо будет? – уточнил Сергей.

– Серый, ну… ключи, чтоб болты с гайками закрутить… да и все… А, ну и сверло! И все… Ну и плоскогубцы на всякий случай! И отвертки… парочку разных, под крест и под шлиц… Хотя, и плоскогубцы и отвертки, в принципе, можно в автомастерской попросить.

– Блин! – хмыкнул весело Сергей. – Ладно, Роман, я понял, что брать надо все! Возьму тогда просто свой ящик с инструментом, там у меня все есть!

– Да ладно, че ты из-за каких-то двух отверток будешь тащить целый ящик с инст-рументом! – возразил я.

– Да ладно, мне не сложно, – отмахнулся Сергей. – Че там, я его утром в багажник поставлю да и все… не на себе же все равно понесу.

– Ааа, ну если так… – согласился я.

– Заодно посмотришь на мой ящик с инструментом. У меня там все есть, все сверла по размерам, шурупы, гайки, саморезы, гвозди… в нем все есть… Я, когда что-то по дому начинаю делать, сразу его достаю, ставлю посреди коридора и начинаю делать!

На следующее утро я поднялся в офис первым из наших. Валя уже сидела за при-лавком, Бориса еще не было. Валя всегда приезжала на работу самой первой. «Не спится» ответила она мне как-то на прямой вопрос об этом. Борис обычно подъезжал к десяти. И часто стало выходить, что мы с Валей проводили первые полчаса вдвоем – я сидел в од-ном из наших кресел и видел лишь торчащую над прилавком ее голову. Так мы и обща-лись в утренней тиши – я в полудреме и бодрая голова Вали. На лестнице внизу раздались шаги, поднимался Сергей. Я уже безошибочно узнавал его по дыханию. Преодолев натуж-но два пролета, уже перед самой дверью он сопел так, будто пробежал с непривычки километр. Дверь отворилась внутрь и… я увидел тот самый ящик – Сергей внес его в офис с видимым усилием, подталкивая вперед бедром. Пластмассовый продолговатый черный ящик с прозрачной крышкой и откидывающейся желтой ручкой сверху посередине. Дли-ной в полметра и высотой в треть, он походил на переносной контейнер для собаки или кошки. Я видел разные ящики для инструмента, но такой я увидел впервые именно в ру-ках Сергея.

– Блин, Серый! – засмеялся я, взявшись рукой за голову.

–Чего??? Гы-гы! – гоготнул тот, довольный произведенным эффектом, подошел к столу и поставил ящик на пол, выдохнул, пожал мне руку, отер привычным движением пот со лба, произнес. – Привет, Валь!

Услышав приветствие в ответ, Сергей посмотрел на меня улыбающимся взглядом:

– Чего ты ржешь!?

– Да так… – отмахнулся я и сильней расплылся в улыбке. – Приволок из-за двух от-верток целый ящик…

– Да я почем знаю, какие нам инструменты понадобятся! Здесь у меня все есть!

– Дрель взял?

– Да, взял! Там она, внизу… – Сергей склонился к ящику, отщелкнул центральный металлический зажим, откинул крышку. – Вот дрель…

Я с интересом наблюдал за изменением поведения и за реакциями напарника – то он засветился счастьем, увидев мое удивление, то лицо его недовольно окаменело, едва Сергей услышал от меня нотки критики. Мне отчего-то захотелось и дальше его поддеть. Образ Сергея с основательным строительным ящиком отдавал фальшью. Два с половиной года общения не прошли даром, я все чаще натыкался на подобную фальшь, и каждый раз мне хотелось за нее поддеть Сергея. Сдерживаться мне стоило больших усилий. И я почти не сдерживался. Я понимал, что это реакция на фальшь.

– А че, Вера не приехала? – разбавил я напряжение.

– Вера позже приедет, – буркнул Сергей.

– Ааа, ну ладно… – кивнул я. – Серый, ну доставай из своего волшебного ящика сверло под наши болты, пойдем сверлить дырки под фонари…

– А какие сверла по размеру нужны? – уставился на меня напарник.

– А вон болты лежат на полке… померяй… – кивнул я в сторону шкафа, встал и занялся чайником. – Чай щас попьем и пойдем сверлить? Чай тебе делать?

– Да, делай… – буркнул Сергей, уже ковыряясь под столом в своем чудо-ящике.

Чайник зашумел, нагревая воду. Я обошел стол и заглянул в ящик, в глаза броси-лось сразу – Сергей лазил по ячейкам своего ящика неумело, словно впервые их увидев. Я вспомнил отца, тот был педантом – его инструменты всегда лежали в шкафчиках на бал-коне в строго конкретном месте. Отец знал, что и где у него лежит, находил нужный инст-румент быстро и точно. Сергей же копался в ящике наобум. «Очередная показуха», – не удивившись, понял я.

– Это пойдет? – протянул мне сверло Сергей.

– Серый, нам нужно сверло по металлу, а это обычное, – сказал я, глянув на нако-нечник, повертев сверло в руке и вернув напарнику, чем озадачил его еще больше. Сергей засопел, принялся нервно запускать пальцы в ячейку со сверлами.

– Это пойдет? – протянул он мне следующее сверло.

– По металлу, Серый… – вернул я и второе сверло. – Это обычное, не годится…

– Да а какое оно по металлу!??? – вспылил Сергей и резко встал, сверкая недоволь-ным взглядом.

Я наклонился к ящику, поковырялся в сверлах, вытащил одно, на глаз чуть большее диаметра болта, протянул ему: «Вот это годится. Видишь, наконечник какой… закаленный специально под металл, такой не затупится…

Сергей тут же стушевался, взял сверло в руки, повертел его. Наступила неловкая пауза. Я в который раз убедился в некомпетентности Сергея. Причем он сам подставлялся, никто же за язык не тянул. Тяга Сергея к хвастовству и выпячиванию себя, где надо и где не надо, служила ему плохую службу. Мое уважение к напарнику таяло, будто снег под весенним солнцем. И таяло оно на мелочах, что было особенно противно.

Мы попили чаю и вышли во двор. Предстояла простая процедура – просверлить в заборных планках под каждый фонарь по две дырки сверху вниз, всего восемь, и закре-пить фонари болтами сквозь них, все.

– Ты будешь сверлить или я? – произнес я, едва все было готово.

– Роман, да без разницы, могу я, можешь ты, – сказал Сергей, закончив закреплять сверло в дрели, тут же добавил. – Да давай я!

Он встал на табуретку, занес дрель сверху над планкой забора и включил. Сверло вяло заворочалось, ползая наконечником по железу. Я смотрел на сверло, оно не углубля-лось в железо, а просто ползало по поверхности. Что-то шло не так.

– Серый, не сверлит совсем! – выпалил я.

– Щас! – натужился он и надавил сверху на дрель сильнее, побагровев.

Никакого эффекта. Сверло, корябая поверхность, не углублялось в железо вовсе.

– Серый, не, не сверлит… Херня какая-то… Должно нормально легко сверлить, а это… что-то не так! – развел я руками. – Подожди, останови, не сверли…

– Да щас, погоди! – побагровел сильнее Сергей и стал давить вниз что было сил.

Никакого эффекта, сверло принялось опасно ползать по поверхности квадратного полой планки, грозя соскочить.

– Серый, ну погоди! Не сверли! Что-то не то ведь! – не на шутку забеспокоился я, помня, как сам сверлил много раз железо, и как оно должно быть на самом деле.

Напарник устал, дрель затихла и повисла в его руке.

– Что-то не сверлит… – произнес Сергей, поднеся дрель к глазам повыше и сощу-рившись в пасмурном утреннем свете. – Сверло какое-то тупое…

– Да не, Серый, сверло нормальное… Что-то не то…

– Да что не то!? – всплеснул руками Сергей. – Не сверлит! Тупое сверло, да и все! Надо другое взять…

Напарник шагнул с табуретки на землю, вдруг фыркнул «блин!» и щелкнул каким-то рычажком, нажал кнопку, и дрель завизжала с нормальной скоростью.

– Прикинь, переключатель стоял не в ту сторону, хи-хи! – издал неловкий смешок Сергей, вернулся на табуретку.

– Это что, сверло что ли в обратную сторону крутилось!? – уставился я на него.

– Ну да, прикинь, хи-хи! – покраснел, поняв свою неловкость, Сергей.

– А ну, попробуй так… – произнес я.

Сергей принялся сверлить в том же месте, сверло легко взяло железо, вывернуло из планки пару длинных и множество мелких стружек и прошло насквозь через обе стенки.

– Фуух, Серый, я уж думал, у меня с головой что-то не так… – выдохнул я облегчен-но. – Должно же было нормально сверлить, а тут… херня какая-то…

Остальные отверстия Сергей высверлил за десять минут. Фонари установили, я прикрутил их болтами. Осталось собрать электроцепь.

– Роман, ну с электричеством ты сам тогда, хорошо? А то я в нем не соображаю… Я-то помогу, чем смогу… – оглядел с табуретки получившуюся конструкцию напарник, поправил на голове шапку, толкнув ее вверх по вспотевшему лбу.

– Пошли чай попьем, согреемся и вернемся, – предложил я, и мы пошли наверх.

Через полчаса заявилась Вера, принялась за работу, а мы с Сергеем вернулись к баннеру. Я смонтировал электроцепь, подключил к розетке на вышке, но фонари не заго-релись – я где-то что-то напутал. Подкатил отец на «газели» – пора было ехать на склад.

– Завтра доделаю, – сказал я Сергею, мы сели вдвоем к отцу в кабину, «газель» развернулась, выехала на кольцо и, дав почти полный круг по нему, покатила в поселок.

Я так и не сделал освещение, ни завтра, ни послезавтра – никогда. Я понимал, что отлыниваю от своего обещания, но делать освещение категорически не хотелось. В силу своего характера, я занялся самокопанием и вдруг сделал неприятное открытие – я стано-вился похожим на Сергея, перенимал его образ поведения. Мы частично становимся похо-жими на окружающих нас людей, вбираем в себя их качества. Необязательность – плохое качество, оно проникло в меня от Сергея, подточив чрезмерную обязательность, достав-шуюся от отца. Позже, месяца через два я даже пошутил по этому поводу над отцом.

– Ты прям как тот мальчик из рассказа Гайдара «Честное слово», помнишь? – гля-нул я на отца и снова уставился вперед сквозь лобовое стекло «газели» в февральскую ме-тель, хмыкнул. – Там его пацаны поставили часовым – они играли в войнушку – и взяли с него честное слово, что тот не уйдет с поста, пока не дождется смены… А потом наигра-лись и забыли про мальчика и ушли по домам… А мальчик так и остался стоять до глубо-кой ночи, пока рядом не оказался взрослый и, сообразив, что про мальчика забыли, сказал, что он сменяет его и мальчик может идти домой…

– Да, я такой! – с жаром тогда выпалил отец, вытаращив на меня округлившиеся удивлением глаза. – Я такой! Я буду стоять на посту, раз дал слово!

– Па, ну это уже чрезмерно, – ухмыльнулся я. – Я не к тому, что быть обязательным плохо! Это хорошее качество! Очень хорошее… но, блин… Надо все же погибче быть в жизни, понимать, что другие уже давно разошлись по домам и забыли о тебе вообще…

– Ну я вот такой! – выдал эмоционально отец и, разозлившись, хлопнул себя кула-ком по колену. – И что теперь поделать!? Я так устроен!

– Да ничего, па, ничего… – примирительно покачал головой я, любуясь снежными вихрями, игриво лизавшими лобовое стекло. – Значит, продолжай стоять на посту, пока не окочуришься…

– Значит, буду стоять! – отрезал отец, и я понял, что дальнейший разговор совер-шенно бесполезен. В тот момент я впервые ощутил, сколь негибок отец к жизни, которая менялась и текла сквозь нас словно река. Он же, будто бетонный блок, однажды отлитый и принявший окончательную форму, был брошен смолоду в эту реку и так и стоял в ней, принимая весь ее напор на свои прямые грани. И не было никакой возможности одержать победу в борьбе с рекой. С ней вообще не надо бороться, не надо противостоять жизни, принимая давление на свои грани. Надо уметь так адаптироваться к потоку, чтобы он оказывал минимальное давление, ощущать его мощь, энергию, но никак не тратить силы в противостоянии. При этом надо оставаться на своей жизненной позиции, отстаивать свое место в этом потоке, иметь стержень, воткнутый, словно флаг в место, обозначающее свои жизненные идеалы и принципы. Прочие же и вовсе телепаются в потоке жизни безволь-ными тряпками, путая гибкость с бесхребетностью. Но о таких людях мои мысли в тот момент не шли. Я думал об отце и о том, сколь трудно быть необоснованно упертым в чем либо. Я знал, что такая черта характера вредила самому отцу и всем окружающим, но он уже не мог измениться. Время его перемен ушло. Или отец от них отказался сам.