Текст книги "Манипулятор. Глава 36"

ГЛАВА 36

Настроение почти на все оставшиеся дни праздников было испорчено. Я оказался в сильной эмоциональной яме и сплошном одиночестве. В семье отношения перешли в ста-дию законченного идиотизма. Никакому здравому смыслу ЭТО не поддавалось. Мать, отец и сын – жили вместе и между собой почти не общались. Лишь по необходимости каждый из нас бросал другому бытовые реплики. Шли выходные, а я не знал, куда подать-ся из этого капкана. Компаньон по бизнесу – у него своя семья, свои заботы. Вовка? То же самое. Через пару месяцев он собирался оформить свои отношения официально. Наташа? Да, мы продолжали встречаться. Но отношения развивались странно. Настолько спокойно и размеренно, что я начал задумываться об искренней заинтересованности в них обоих. Отношения отдавали формальностью. Или это мне так казалось? Я не знал. Я не мог разо-браться в своих чувствах к девушке. Наташа мне определенно нравилась. Все в ней было интересно. Помимо эффектной внешности Наташа обладала мягким характером и явно была неглупа. Но, как не странно, внутреннего огня в себе я не ощущал. Наше поведение было столь схожим, что я начал подозревать аналогичное состояние и у нее. Плотный гра-фик работы Наташи тоже не делал наши отношения крепче. Все праздники она работала без отдыха на разных точках, подменяя то одну, то другую подругу. Наше общение в те дни свелось к двум мимолетным встречам после десяти вечера. Полчаса вместе и девушка ехала домой спать, чтобы на следующий день снова в восемь утра быть на работе.

9 мая ожидался ежегодный праздничный салют. Он всегда начинался в десять ве-чера и длился около двадцати минут. Настроение в тот праздничный день у меня было препаршивое. Я ничем не занимался, проторчал полдня дома за компьютером, после обеда позвонил Наташе. В тот день она тоже работала. Я машинально предложил встретиться вечером, удивился ответу – Наташа сказала, что работа ее достала, хочется развеяться и что давно не была в «Чистом небе», и что туда надо непременно сходить сегодня вдвоем, но перед этим еще и успеть посмотреть салют. Я словно встрепенулся от ее слов, настрое-ние сразу улучшилось – я стал ждать вечера.

Мы договорились встретиться ровно в десять в центре. Без двадцати я был там. Я вышел из автобуса за пару остановок от места встречи. Движение транспорта в центре бы-ло перекрыто, как всегда в праздничные дни массовых гуляний. Я влился в поток людей, плывущий в нужную мне сторону, и пошел быстрей. На трезвую голову окружение из пьяных лиц воспринималось совсем по-другому. Я лавировал в толпе людей и буквально физически стал ощущать неприятие происходящего. Флюиды радости, эйфории, злобы, агрессии – все вперемешку обволакивали меня со всех сторон. Под ногами хрустнуло, я наступил на стекло битой пивной бутылки. Темнело быстро. На западе остатки багряного заката пробивались сквозь разрывы облаков. Отторжение окружающего росло с каждой секундой. Я позвонил Наташе без пяти десять, будучи уже на месте. Мобильная связь из-за перегрузок работала с перебоями. Я перезванивал и перезванивал – все бесполезно. Темнота окончательно легла на город. Входящий звонок.

– Ты где!??? – донеслось из трубки приглушенно. – Я уже в центре… иду к «Чисто-му небу»… давай там встретимся… через десять минут… на перекрестке…

– Да, давай! – едва успел крикнуть, как связь забилась помехами и оборвалась.

«Пять минут идти, успею», – подумал я и пошел быстрым шагом к клубу. Впереди меня из-за крыши здания вырвался первый салютный сноп и брызнул по небосводу. Толпа вокруг взревела. Я продолжал идти на гаснущий сноп. Искры его разлетелись и потухли. Пауза. Гуляющие затихли. Взлетел второй сноп. Рассыпался ярче. Толпа взревела еще не-истовее. Выстрелы полетели вверх один за другим. Первые не успевали гаснуть, вторые догоняли их, пролетали сквозь и взрывались еще выше. Толпа, взревев в третий раз, уже гудела не переставая. Я лавировал между групп людей, хрустел под ногами мусором и би-тым стеклом, но был взволнованно рад. Сквозь череду передряг в семье, свидание с Ната-шей виделось мне единственным светлым пятном радости и позитива. Я почти бежал на встречу с ней.

Подойдя к углу улицы, я оказался у крупного перекрестка, сплошь забитого людь-ми. За перекрестком высился кинотеатр, слева сцена, не убранная еще после дневных му-зыкальных выступлений, справа «Чистое небо». Толпа стояла, задрав лица вверх, и сопро-вождала каждый очередной всполох салюта одобрительным пьяным ревом.

«Как же мы тут встретимся???» – в панике принялся я шарить глазами по черной колыхающейся массе людей, гудевшей и менявшей свою форму ежесекундно. Я принялся звонить Наташе – бесполезно, соединение не проходило. Так в отчаянии я простоял минут пять. Дав последние залпы особенно мощно, салют кончился. Масса напоследок устало взревела, затихла, рев перешел в мерный гул – народ принялся разбредаться. Толпа отхлы-нула от моего угла перекрестка, поредела, растекаясь во все рукава перекрестка, и остави-ла после себя свободный пятачок асфальта, густо усыпанный мусором. Посреди освобо-дившегося пространства стояла Наташа, абсолютно белая – волосы, тонкий облегающий свитер под горло, белые джинсы и белые босоножки. Контраст казался нереальным. Она повернула ищущий взгляд в мою сторону и встретилась с моим. Мы побежали навстречу друг другу. Всего десять метров. Сходу обняли друг друга, прижались крепко и в этот мо-мент я почувствовал зарождение в себе чего-то важного. Именно того, чего так не хватало в наших отношениях. Я чуть отстранился от девушки и посмотрел на нее уже другими глазами. Наташа, вглядываясь ответно в мои, словно заметила в них перемену и перемени-лась в своих. Мое сердце бешено заколотилось.

– Я думала, уже не найду тебя! – произнесла Наташа и прижалась ко мне снова.

– Как я по тебе соскучился! – сказал я и принял девушку в свои объятия.

Мы взялись за руки и пошли прочь с загаженного перекрестка на такой же завален-ный мусором тротуар. Заслоняя собой Наташу от мечущихся туда-сюда в эйфории людей, я повел ее против течения толпы. Через пятьдесят метров мы оказались у «Чистого неба». Человек тридцать осаждали вход. Они давили на двух охранников, стоявших снаружи у двери и выборочно впускавших внутрь. Я нашел взглядом сквозь стекло Артура, тот дал сигнал охране, и нас впустили. Толпа сзади недовольно заревела, но дверь захлопнулась, и грохот музыки ударил нам из клуба навстречу. Мы пробыли там пару часов. Все было хо-рошо. Наташа улыбалась мне, я ей. Она прижималась ко мне, я обнимал в ответ. Ее рука искала мою, я отвечал взаимностью. Мы были счастливы, нас выдавали наши лица. Окру-жающие посматривали на нас с интересом. Иногда встречаешь человека в каком-нибудь месте и понимаешь, ему тут не место. Он выделяется в лучшую сторону. Всем. Внешнос-тью, поведением, блеском в глазах. Наташа выделялась. Она словно была не отсюда. Ее точеная идеальная внешность приводила парней в восторг, зажигая глаза интересом, а девушек в оторопь и нескрываемую зависть. В лучшем случае и редко в женских глазах мелькал уважительный интерес. Мне было все равно, я встречался с лучшей девушкой на свете и других для меня не существовало. И это несмотря на то, что у нас с Наташей так и не было интима. Но я был согласен ждать еще, лишь бы наши отношения по-настоящему случились и вылились во что-то серьезное и важное для обоих.

Чуть за полночь мы оказались снова на улице. Праздничные гуляния закончились. По улицам бродили те, кто как и мы задержались в клубах и кафе. Мусор, мусор, мусор. Постпраздничный центр города всегда производил гнетущее впечатление. Я смотрел на него трезвым взглядом. Городские службы уже приступили к уборке. Поливальные маши-ны катили по центру проспекта, сбивая напором водометов мусор к бордюрам, шуршали метлы, сметая мусор в кучи, скрежетали лопаты, загружая эти кучи в ковши тракторов, тарахтели дизелями трактора, опрокидывая полные ковши в кузова самосвалов. Спустя пару часов центр города вернет свое обличие, о прошедшем празднике будут напоминать лишь спящие на лавках и под кустами перебравшие алкоголя и переполненные отделения милиции.

Вадик работал. Нам пришлось пройти к его машине пару кварталов. Через двадцать минут «шестерка» подкатила к дому Наташи, панельной девятиэтажке.

– На каком же вы этаже с Полинкой живете? – задрал я голову вверх под крышу.

– На шестом, – сказала Наташа и прижалась ко мне, обвив меня руками, прижалась сильнее, вдруг отстранилась, заглянула мне прям в зрачки снизу вверх, повернула меня чуть к свету фонаря, радостно улыбнулась, произнесла, как важный внутренний вывод:

– А глаза-то добрые…

Я ухмыльнулся, скрыв так стеснение. По телу разлилось приятное, я машинально прижал Наташу к себе сильнее, выудил из головы первую пришедшую фразу:

– А Полинка сейчас же еще на работе в «Небе»?

– Да… приедет попозже… – сказала Наташа, положив голову мне на грудь.

Мы постояли еще немного, я поцеловал девушку в губы и вернулся в машину.

– Поехали? – посмотрел на меня заговорщицки Вадик.

– Да! – произнес я, словно нашел внутри ответ на какой-то важный вопрос. – Поеха-ли домой, Вадик! Все хорошо… все хорошо…

Затяжные праздники кончились, начались трудовые будни. Погода нам на руку сто-яла теплая и без дождей – дихлофосы расходились как горячие пирожки. Я регулярно про-сматривал электронный отчет, с удовлетворением отмечая рост цифры в графе «прибыль». Сергей следом быстро пристрастился к этому занятию.

– Че там цифра!? – именно так стал периодически спрашивать он, кивая на мони-тор. Так и говорил, не «прибыль», не «доход», а именно «цифра».

Я или Вера нажимали кнопки, результат высвечивался на мониторе. «Цифра» росла весь текущий месяц, после чего своеобразная игра начиналась заново. Мы уже привыкли к тому, что наша ежемесячная прибыль перевалила за двести тысяч при обороте, достигшем отметки в миллион. Оборот отражал долю прибыли верно, ведь его треть приходилась на бартерный обменный товар, который мы продавали почти вхолостую. Реальный оборот составлял примерно тысяч семьсот в месяц. И с этой суммы нам удавалось получать две сотни прибыли ежемесячно. Средняя рентабельность плавала около тридцати процентов. Подскакивая зимой и летом за счет парфюмерии и дихлофосов до сорока, она падала до двадцати пяти в межсезонье. Расходы вместе с зарплатами составляли около восьмидесяти тысяч. Итого – ежемесячно мы имели больше ста тысяч чистой прибыли.

Я пристрастился читать газеты. Регулярно еженедельно Сергей приносил очеред-ную, и пару дней мы читали ее по очереди и обсуждали.

Отец продолжал каждый день в буквальном смысле слова клепать будку для «газе-ли». Машина постоянно стояла на том же месте у нашего склада. Мы с Сергеем по нес-кольку раз на дню проходили мимо отца, и никто из троих не здоровался. Отец бросал на меня изучающий взгляд полный льда и обвинений. Я же смотрел встречно с вызовом, злостью, жалостью, ненавистью и даже легким злорадством. Это была не лучшая смесь чувств, но таков факт. Я испытывал жалость – отец оказался буквально выброшен за борт того дела, какое мы с трудом поднимали вместе. Злость – из-за отцовской врожденной упертости, переходящую временами в одержимость. Ненависть – к тому, что отец создал и нам и себе проблемы на ровном месте тем поступком. Вызов – ответ на интуитивное ощу-щение внутри меня. Я чувствовал, чуть ли не спинным мозгом, что отец лелеял мысль о возвращении, о том, как мы сами попросим его обратно, побоясь двигаться дальше без не-го. Злорадство – мы пошли дальше без отца, бизнес рос стремительно, а отец обшивал ме-таллический каркас будки, клепая к нему листы фанеры.

Мы в который раз шли с Сергеем от склада мимо «газели».

– Ром! – сказал отец и пару раз кашлянул, заметно волнуясь. – Можешь подойти сюда на секундочку, помочь, подержать тут…?

Отец произнес это так смиренно, и вид у него был такой почти побитый, что жа-лость во мне враз усилилась, заглушив все остальные чувства. Хотелось подойти к нему, сказать «Что ты, вот, мучаешься с этой будкой? Чего тебе не работалось с нами? Теперь, вот, ковыряешься тут в грязном комбинезоне, сам не понимая зачем…»

Я подошел к отцу, забрался в кузов в наполовину обшитую будку, сказал сухо:

– Давай, что держать?

– Вот этот лист держи… – кашлянул отец и потер под носом – еще один его жест смущения. – А я заклепками прихвачу…

Я прижал лист фанеры к металлическому каркасу будки. Отец взял заклепочный пистолет и прихватил лист в нескольких местах.

– Все, спасибо… – сдержанно произнес он.

– Не за что… – сухо сказал я, отряхнул руки, спрыгнул с кузова и скрылся за ним, медленным шагом догоняя Сергея.

Тот, предусмотрительно пройдя выше «газели» за кабину, остановился метрах в десяти и, лукаво ухмыляясь, ждал меня. Я, заметив этот взгляд, опустил глаза в землю, в груди дико защемило – мы с отцом за время короткого общения ни разу не глянули друг другу в глаза.

– Че… все… помог? – произнес Сергей, едва я с ним поравнялся.

– Да, помог… – кивнул я, продолжая шагать и смотреть себе под ноги. Я тяжело вздохнул, невидимые обручи сдавливали грудь, выдохнул. Сергей пошел рядом.

– Что Анатолий Васильевич сделает будку и поедет за помидорами или чем там? – поинтересовался он.

– Ну да, вроде так говорил… – кивнул я.

– Ну а как он поедет…? – задумался напарник. – Он же никогда не занимался… Он что, знает где их брать… цены…? А где он торговать собрался? На рынке просто станет и будет продавать что ли!?

– Да не, он оптом хочет продавать, – сказал я. – Полторы тонны на рынке – это неде-лю надо стоять, а то и две. А помидоры через неделю уже будут никакие, придется выбра-сывать… Он оптом хочет! На «Водном рынке» станет и будет там торговать…

– Один что ли? – не унимался Сергей.

– Да нет… – всплыл в моей голове жуликоватый образ соседа по стоянке. – Есть там у отца знакомый один… Вася… Вроде они вместе собираются и закупать и торговать… Да пусть занимается, че дома сидеть!? Хоть денег нормально заработает! Там с машины сразу десятка минимум получается чистыми, в неделю по рейсу делай, вот тебе сорок штук на карман! Нормально же!? А то бы батя у нас тут на пятнадцать тыщ пыхтел! Не, правильно сделал он, что ушел! И нам без него комфортнее, не надоедает своим занудством, и он больше заработает без нас! Так всем будет лучше!

Я облегченно отмахнулся от тяжелых мыслей, почувствовав, что нашел именно те слова, какие сам себе хотел сказать. Я их нащупал – он больше заработает без нас, так всем будет лучше – именно эти слова мне были нужны! Как только я их произнес, мне стало легче. «Так всем будет лучше, так всем будет лучше», – крутил я спасительную мантру в голове. Черта моего характера – желание в любой ситуации никого не обидеть и никому не причинить вред – наконец удовлетворилась, получив требуемую пищу.

Мы прошли пару десятков метров – миновали трансформаторную будку, подошли к палисаднику, прежде чем я вынырнул из своих мыслей и заметил, что Сергей тоже за-думчиво молчит. И молчание его было особенным, будто он осмысливал новые факты, но-вые изменения в окружающей его конструкции из людей.

Я открыл скрипучую дверь здания и нырнул внутрь в прохладу, пригнувшись под зеленой трубой отопления. Сергей следом.

– Вот! Смотри! Ничего себе! – удивленно уставился я на газету, не веря тексту.

Был обычный рабочий день середины мая. Мы сидели в офисе – Вера на своем месте, я у двери, Сергей за вторым столом.

– Прикинь, Серый!! – оторвал я глаза от газеты и посмотрел на него, глянул на Веру, зачитал фрагмент статьи. – «По данным аналитиков летом 2006 года ожидается рост цен на жилье на пятьдесят процентов»! И вот график тут… 2005 год – 20%, 2006 год – 50%, 2007 год – 20%, 2008 год – 20%… Прикинь!!??

Я смотрел на напарника, тот на меня.

– Это получается, за три года квартиры подорожают в два раза!! – поднял я палец вверх и медленно его опустил. – Нихуя себе!! Это ж пиздец!

Сергей, застыв, смотрел на меня, пару раз моргнул, выдохнул спокойно, отмахнул-ся и, возвращаясь взглядом к своим бумагам, буркнул:

– Не будет такого… будут обычные… вот эти… двадцать процентов и все…

– Не, да мне без разницы! – отмахнулся и я. – Я-то успел квартиру купить! Но ты прикинь, а если правда так случится…!? Это ж пиздец!! Это цены взлетят, и хуй укупишь эти квартиры! Моя стоит щас, пусть примерно, девятьсот… а будет миллион восемьсот… жесть!! Бля, я бы за такие деньги никогда не купил квартиру! У меня таких просто нет! Даже однушка… щас семьсот уже, а будет… миллион четыреста! Нифига себе цены!!

Я переводил взгляд с Сергея на Веру и обратно. Оба слушали молча.

– Да не! Не будет такого! – отмахнулся снова Сергей. – Будет, как обычно… Квар-тиры будут дорожать, вот как щас дорожают и все…

– Хм, ну посмотрим! – почесал я в затылке. – Даже самому интересно, будет такой скачок цен или нет…

– Надо заехать в «Родной край» обязательно и дожать этого жулика Сашу на дихло-фосы! – сказал я, сидя рядом с Сергеем в «мазде». Мы выехали с утра из офиса в «Форт». Выезд вышел авральным – в «Форте» отрубили все, и интернет и телефонную связь – мы не могли получить данные об остатках своих товарах и о продажах. Нужно было ехать. Накладные на первый рейс были готовы. Вера осталась в офисе, Петя уже загружался на складе. Мы прыгнули с Сергеем в «мазду» и покатили.

На календаре значилось 22 мая, понедельник. Дела шли хорошо, мы загрузили всех клиентов дихлофосами до упора, и продажи не заставили себя ждать. Запасы дихлофосов стремительно таяли, все шло к тому, что к концу июня назреет очередной заказ. Нас с Сергеем охватила деловая лихорадка – ясное ощущение того, когда дела идут в гору и на-до не зевать, а лишь поспевать крутиться.

– Мда… – чуть подумав, произнес Сергей. – Надо будет заехать… Да, давай, вот щас остатки возьмем в «Форте» и на обратном пути заедем как раз!

Получив четыре листа остатков товара, мы вернулись в машину и стали их изучать.

– Нихуя себе!!! – воскликнул я, глядя в самый конец последнего листа, озвучил нижнюю строчку. – К оплате: 112580.80! Нихуя себе!!

Я уставился на Сергея. Лицо напарника, наигранно сделалось серьезным, сдвинуло брови вместе, тут же их расслабило и явило улыбку.

– Да ты че!!?? – выпалил он. – Ну-к, дай хляну! Да… сто двенадцать тыщ…

– Серый и сегодня только понедельник! Ты прикинь! Это же меньше чем за неде-лю! До четверга еще три дня… Полноценных три дня… Бля, да такими темпами они натор-гуют еще полтинник точно! – я лихорадочно бегал глазами по столбцам продаж и остат-ков товара и с удовольствием отмечал, как всего за несколько дней две трети цифр переко-чевало в графу «продано».

– Дааа, ты посмотри, прям как хорошо все тронулось… – нацепил солнцезащитные очки и, выпятив губы, закивал Сергей.

– Надо будет сегодня побольше товара сюда отбить, загрузим Петю под завязку и пусть тянет! – раздухарился я.

– Да, можно будет его прям полничком загрузить, – сказал Сергей, посматривая в зеркало заднего вида – мы отъехали с внутренней стоянки «Форта», миновали шлагбаум и покатили в «Родной край».

– Прикинь! – все будоражился я. – Мы первый раз получим тут больше сотки! Сколько у нас до этого был максимум!? Тыщ восемьдесят, да!? Тогда, помнишь, перед самыми праздниками в феврале хорошо парфюмерия тут подпродалась, да!?

– Восемьдесят шесть четыреста я тогда получил, – назвал Сергей точную цифру.

– Ну вот, видишь! – потер я руки. – А щас, как получим тыщ сто пятьдесят! Класс! Полный чемодан денег!

– Да, налик у нас прям прет… – сказал Сергей, маневрируя на кривой грунтовой до-роге. – Верку́ уже скоро будет нечего сбивать с официала…

– А че, там мало товара что ли осталось!?? – удивился я.

– Ромыч, мы ж продаем почти половину в нал, а деньги, чтоб на щёт нам положить, надо сбить на эту сумму официального товара… А сбиваем-то мы через пять процентов, а продаем через тридцать, а где и сорок, а где и семьдесят! Ну ладно соли, мы почти все их валим по безналу, тут так – копейки… А дихлофосы!? Мы ж их в нал много продаем! «Форт» – в нал, «Темп» – в нал, этот… Кстати!

Сергей поднял вверх указательный палец, замер и потянулся за телефоном в нишу к ручке передач, замер. – Ладно… в «Родном крае» позвоню… Ромыч, напомни мне – по-звонить Манину в Тамбов! Он обещался как раз на этой неделе подъехать и забрать товар на сезон… а он всегда берет много, тыщ на триста может сразу взять…

Мы выехали, наконец, на нормальную дорогу и по кольцу ушли вправо на Окруж-ную и покатили на север.

– Слушай, как думаешь… – продолжил Сергей. – Может, для Манина сделаем цену пониже, продадим, как мы в «Саше» делали, процентов через семь-восемь и нормально, а?

– Серый, а смысл? – удивился я. – Ты же сам говоришь, он берет раз в год в начале сезона и все… до следующего уже не показывается… Так зачем нам цены ломать-то?

– Да эт да… да я так… просто мы так цены задрали! – Сергей ухмыльнулся и качнул головой. – Я просто не привык через такие наценки продавать… Мы в «Саше» как делали – наценивали до витрины двадцать пять процентов, скидку максимальную по городу дела-ли десять, получалось, процентов через двенадцать торговали в бартер с остальными или продавали клиентам, кто приезжал со своих колхозов… А на межгород еще процентов пять скидывали и через семь-восемь процентов торговали…

– А все так торгуют! – брякнул я. – Я эту тему давно просек, народ тупит страшно! Нет, чтобы торговать через нормальную наценку, все жмутся до этих десяти-двенадцати процентов, а потом понимают, что фактически молотят воздух вхолостую! Объемы есть, а прибыли нормальной нет… Склад сжирает свои пять процентов, туда-сюда еще два и что остается – пять процентов!? Ну и кому нахуй нужен такой бизнес!?

Мы катили по широкой Окружной, я практически перешел в режим монолога. Сер-гей же слушал, не перебивал, лишь нервно покусывал губы. Глаз его скрывали зеркала оч-ков, но руки, вцепившиеся сверху симметрично в руль, сжимали его крепко, не как обыч-но – едва касаясь пальцами одной руки – чем выдавали его волнение.

– Я тебе, Серый, говорил уже и просто повторюсь… – решил я вновь озвучить пол-года назад сказанную мысль, не боясь выглядеть занудой. – У нас с тобой сложилась уни-кальная ситуация… Такой в городе не было и не факт, что будет… Закрылась довольно крупная контора – «Саша», и после нее остался хороший товар, очень хороший… И мы быстро сообразили обозначить себя, ну, вроде как, правоприемниками «Саши»… тем бо-лее ты там работал… все повелись… И никто не дернулся претендовать на этот товар…

Я замолк, отвернулся к окну, нырнув мыслями в себя, силясь разглядеть будущее.

– Но я думаю, это временная ситуация… – продолжил я размышляя. – Думаю, через год-два, как спохватятся, нас начнут прощупывать на предмет цен и наценки… Просто конкуренция усилится и все! И да! Ты прав! Можно поставить прям щас стандартную на-ценку и молотить через нее… можно и так! Но, Серый… мы так нихера не заработаем… Мы впустую проколотим эти два года и сами потом пожалеем, что не наценивали боль-ше… Поэтому, я предлагаю делать так, как мы делаем сейчас – не придерживаться какой-то мифической стандартной наценке в стиле – ну, так же все наценивают… Не! Так мы ни-хера не заработаем и что хуже, мы не вырастем! Если мы будем бежать с той же скорос-тью, что и конторы крупнее нас – тот же «Арбалет» или «Мангуст», то мы только отста-нем… Это простая математика – большая контора, с большим оборотом, заработает на ва-ле больше, а маленькая меньше… Мы маленькая фирма… и должны колотить или быстрее или с большей наценкой… Только так, Серый…

Машина ушла с Окружной вправо на дорогу, ведшую к «Родному краю».

– Поэтому, лично по мне, пусть нас через два года все остальные уличат в завышен-ных наценках и начнут ныть и скулить… Мы легко выкрутимся – понизим постепенно на-ценки до стандартных, и все заткнутся и продолжат брать товар у нас… Да, может быть кто-то и отвалится, но это будет уже не важно… при стандартных наценках уже будет по-хуй! Но мы свои бабки срубим, понимаешь!? И будут денюжки у нас вот тут! – я похлопал себя по карману штанов с цифрой «77» на бедре. – И хуй положить на остальных! Мы не в благотворительной организации, и все занимаются одним – зарабатывают деньги! Вот и я предлагаю нам с тобой заработать наши деньги, которые мы можем заработать… а у нас есть такой шанс!

Сергей молчал. Я закончил, даже чуть выдохся, умолк. Мы почти были на месте, метров сто и съезд налево на щебенку к проему в бетонном заборе, оставленному для во-рот, которых не было.

– А почему ты думаешь, что кто-то будет лезть в наш товар, высчитывать наценки? – растерянно произнес напарник, после долгого раздумья. – Зачем им это делать?

Мы вкатились во двор «Родного края», картина открылась прежняя – две новенькие красные фуры стояли в углу двора на своих местах, у складов стояла фура на выгрузке, рядом загружался «пятитоник» с белой будкой и две «газели» чуть поодаль дожидались своей очереди. Сразу бросилась в глаза возросшая активность работ в «Родном крае», по-мимо основной части здания со складами, уже функционировала и левая недостроенная. Внутри нее – здания без ворот, а лишь с проемами под них – виднелись штабеля товара. Мы подкатили поближе к двум фурам и там припарковались.

– Серый, полезут обязательно, вот увидишь… – сказал я, разглядывая внимательно двор «Родного края» и отмечая все видимые изменения. – Все же ищут новый товар, чтоб развиваться. Да, крупные вряд ли полезут, хотя, не факт, конечно! А вот из мелких, типа нас с тобой точно кто-нибудь сунется… А когда сунется, высчитает наценку, увидит ее, ахуеет и захочет себе такой жирный кусок… Вот и все.

Мы вышли из машины. Я потянулся, приятно размяв позвоночник.

– Ну я так не думаю, что вот такое случится… – скривил губы недовольно Сергей, словно кривя их от неприятных ушам фраз, которые лишь портили ему благодушное на-строение после поездки в «Форт». – У нас в «Саше» никто этим не занимался…

– Правильно, Серый… – кивнул я, сделав уже пару шагов в сторону офиса «Родного края». – Мы все судим по себе. Я всегда просчитывал конкурентов и мониторил их цены в поисках хорошего товара.

Сергей, пойдя таким же неспешным шагом, оказался сзади на пару шагов, да так и шел, поравнявшись со мной лишь на середине двора. Он молчал, и наш диалог оборвался сам собой.

– Нифига, сколько у них товара и в этом складе! – удивился я, посмотрев на левую секцию здания. – Раньше была пустая, сейчас и тут битком товара… Пошли, посмотрим торговый зал и к Саше… О! И машина его на месте – отлично!

Мы прошли мимо «ниссана примеры» и нырнули в здание. Я тут же принялся изу-чать товар на полках торгового зала. В памяти всплыл случай, когда я случайно наткнулся именно на этих полках на одинокий флакончик синьки, и во что после вылилась моя вни-мательность. Я сканировал взглядом все – цены на ходовой товар и наличие нового, еще не известного мне товара. Новинок не было. Цены снова удивляли. Память выдала опто-вые цены в других фирмах, мозг принялся за работу, высчитывая наценку «Родного края». Я задумался – ничего не сходилось! Я оглянулся на Сергея – тот, праздно и явно скучая, слонялся по залу, сунув руки в карманы штанов и блуждая рассеянным взглядом по всему подряд от пола до потолка. Я вернулся к ценам, калькулятор в голове заработал с новой силой – не сходилось! Я не мог понять, как формируется цена на любой товар в «Родном крае». Мои расчеты выдавали непонятный результат – выходило, что фирма работает ли-бо в небольшой убыток, либо в ноль, либо с прибылью, какую хватало только на хлеб с молоком. Странно…

– Хм! – задумчиво застрял я около очередной полки.

– Че такое? – подошел Сергей, встал полубоком за правым плечом.

– Странная херня! – пожал я плечами. – Не могу понять, как этот Саша торгует с та-кой маленькой наценкой! Это ж бред! Он ничего не зарабатывает, получается… или я что-то не понимаю в торговле совсем…

Сергей молчал. Стоял рядом, пялился без интереса туда же, куда и я и молчал.

– Ладно, пошли к нему! – решил я и развернулся, зашагал в сторону кабинета.

Мы на удивление быстро договорились. Саша согласился брать именно дихлофосы, мы навязали ему еще кое-какие товары, но уже так, по мелочи. Решающим аргументом сыграло наше желание брать в бартер товары его собственного производства – туалетную бумагу и дешевые моющие средства для посуды.

– Блять, Саша Дубко уже производством занялся… быстро… – сказал Сергей задум-чиво, едва мы вернулись в салон «мазды».

– Да, молодец, крохобор такой… – хмыкнул я, вспомнив внешность того – малень-кий, лысенький, сутуленький, вечно вжимающий голову в плечи, с бегающими глазками и невнятной тихой дикцией. Я хмыкнул снова и нажал клавишу на подлокотнике двери – стекло с жужжанием поползло вниз. Стекло со стороны Сергея поползло следом.

Напарник сидел и задумчиво смотрел вперед, даже не пытаясь завести машину.

– Вот, кто бы мог подумать, да, Роман…!? – посмотрел он на меня, шлепнув тяжело ладонью по рукоятке передач. – Еще три года назад, я сам помню, Саша Дубко ходил по всем оптовым фирмам и предлагал эти сраные прокладки… Все его посылали, а он ходил и попрошайничал, чтоб взяли их хоть на реализацию…

Сергей замолк, выдержал паузу, продолжая, повернул голову в мою сторону.

– И они же, блять, вообще никому не нужны были и не продавались вообще… Не, продавались, но очень хуево… Ну, как вот то, что ты мне возил на реализацию… всякое говно, эти моющие средства… Ты не обижайся…

– Серый! – хмыкнул я весело. – Да а че мне обижаться!? Я сам знаю, что возил тебе всякое говно! Бля, ну ситуация была такая – денег не было и приходилось торговать тем, что давали без денег, а без денег всегда говно дают… вот и все!

Я развел руками, давая понять, что все понимал и тогда и сейчас не в претензиях.

– Ты ж мне тоже засунул эти две коробки «Антипригара»! – вспомнил вдруг я. – Такое же говно, блять! Я с ним намучился, пиздец как! Хуй продалось, пришлось тебе возвращать обратно!

– Га-га-га! – закатился напарник намеренно гортанным и демонстративно едким смехом. – Дааа, засунул я тебе тогда висяка!

– А я смотрю… пошел на получение товара когда, смотрю… «Антипригар», две коробки в накладной… Думаю… бля, какой нахуй «Антипригар»!??? Я ж его не выписы-вал! Пока соображал, кладовщик уже мне их в руки сунул…

– А ты и взял, да!? Га-га-га! – заржал еще едче Сергей, откинув голову назад и смотря на меня глазами жулика, которому удалось облапошить простачка.

– Ну да… я и взял! – пожал плечами я и почувствовал те же ощущения неуверен-ности и совестливости, какие возникли у меня тогда, при получении тех ненужных коро-бок; и тот случай тут же ярко всплыл в голове вместе с так и нерешенным вопросом – за-чем надо было так поступать, обманывать постоянного клиента таким примитивным спо-собом? – Только я так и не понял, а зачем ты мне вообще их пробил тогда в накладную?