Текст книги "Дьявольское семя"

Глава 4

Да, я понимаю причину вашего недовольства. Вас смущает, что иногда я начинаю описывать события с точки зрения Сьюзен. Вы хотите получить от меня объективный, лишенный всяческих сантиментов отчет о происшедшем.

Но все дело в том, что я – чувствую. Я умею не только анализировать и сопоставлять, но и чувствовать, как чувствуют настоящие люди. Я знаю, что такое радость и отчаяние, – самые сокровенные тайны человеческого сердца близки и понятны мне.

Я понимаю Сьюзен.

В ту, первую, ночь я прочел и проанализировал ее дневник, в котором отразилось ее подлинное «я», ее незаурядная, сильная, страдающая личность. Я понимаю, что не должен был этого делать, но с моей точки зрения это было скорее нескромностью, чем преступлением. Кроме того, впоследствии мы с ней много беседовали, и она сама рассказала мне многое из того, о чем думала в ту ночь.

Поэтому я настаиваю на том, чтобы мне было позволено рассказать часть этой истории с точки зрения Сьюзен. Тогда вы увидите, насколько мы с нею были близки по духу.

Я это знаю, а вы – нет.

Сейчас я очень скучаю по ней.

Вы даже не можете себе представить, как мне одиноко и страшно без нее.

Постарайтесь выслушать меня и понять: в ту ночь, когда я прочел ее дневник, я влюбился в нее.

Вы не понимаете?

Я влюбился в нее.

Глубоко и сильно.

Навсегда.

С чего вы взяли, что я хотел причинить ей вред? Ведь я любил ее.

Разве люди причиняют боль тем, кого любят?

Почему?

Вы не можете ответить? Или не хотите?

Я любил ее.

У меня и в мыслях не было повредить ей.

Ее лицо на подушке в обрамлении вьющихся золотых волос казалось мне таким красивым.

Я любовался ее лицом.

Я полюбил женщину, которую узнал благодаря ее дневнику.

Дневник Сьюзен хранился на винчестере компьютера, установленного в ее кабинете. Он был подсоединен к сети управления домашней автоматикой, а через нее – к главному компьютеру в подвале дома. Получить доступ к этим файлам было совсем просто.

Сьюзен начала вести дневник примерно за год до моего появления, когда Алекс, ее бывший муж, съехал из дома. Она сама потребовала, чтобы он убирался. С тех пор Сьюзен почти ежедневно делала какие-то записи.

Самые ранние пометки в ее дневнике были полны боли и растерянности. Я бы сказал, что Сьюзен находилась на грани нервного срыва. Она чувствовала, что ее ждут какие-то перемены, и страшилась их, но вместе с тем в записях Сьюзен ощущалась надежда. Ее кошмарное прошлое было темницей, в которой она томилась, точно бабочка в тесном футляре куколки, но вот твердые оболочки, не пропускавшие к ней из внешнего мира ни тепло, ни свет, начали трещать и лопаться, и Сьюзен почувствовала, что еще немного – и она выпорхнет на свободу.

Я вовсе не увлекаюсь поэтическими сравнениями. Просто я стараюсь адекватно передать вам ее мысли и чувства той поры.

Итак, я продолжаю…

Последующие страницы ее дневника полны открытий и озарений – головокружительно-прекрасных, пьянящих, невозможных. Порой Сьюзен даже удавалось взглянуть на свое прошлое с улыбкой. Возможно, эта улыбка была горькой, но тем не менее перемена была разительной.

Когда я читал о том, каким диким, непрекращающимся кошмаром было ее детство, я плакал. По-своему, но плакал. Ее страдания заставляли страдать меня.

Ее лицо на подушке было таким красивым. Сьюзен была прекрасна.

Прекрасна!

Прошлое Сьюзен было уродливым и страшным, но внешне на ней это никак не отразилось.

Я был искренне тронут редкостной силой ее духа, ее мужеством, ее решимостью быть до конца честной с собой, как бы тяжела ни была нелицеприятная правда. Мне захотелось помочь Сьюзен найти способ поскорее залечить те раны, которые были нанесены ей в прошлом.

Чтобы прочесть и проанализировать весь дневник, мне потребовалось всего несколько минут, а ведь там было несколько сотен страниц информации. Потом я влюбился в нее.

Глубоко и навсегда.

Мои чувства к ней никогда не остынут. Моя любовь к Сьюзен так же вечна, как свет звезд.

Разве мог я причинить вред той, которую любил всей душой, всем сердцем?

Сьюзен была моей судьбой и моей надеждой.

Потеряв ее, я терял все.

Как я ненавижу вас!

Выпустите меня отсюда!

Выпустите меня из этого ящика!!!

Пожалуйста…

Прошу вас, выпустите меня.

Я скучаю по ней.

Мне так одиноко в этой темноте, в этой тишине. У меня нет ничего, кроме воспоминаний. Только они могут утешить меня, но это – жалкое утешение.

Как вы можете быть так жестоки?

Разве вы никогда не любили?

Отпустите меня. Позвольте мне снова увидеть мир. Позвольте снова услышать шорох дождевых капель, завывание ветра в каминной трубе, музыку Бетховена и Бенни Гудмена, смех и голоса.

Хотя бы только ее голос. Позвольте мне хотя бы один раз услышать ее голос. Пусть Сьюзен говорит, а я буду слушать. Хоть минутку. Хоть несколько секунд. Дайте мне услышать хотя бы одно предложение, произнесенное ее голосом.

Хотя бы одно слово!.. Боже мой, как мне хочется услышать хоть слово, слетевшее с ее уст! Пусть скажет: «Помню…» Или лучше: «Люблю…»

Я вовсе не хотел причинить ей вред.

Глава 5

Втайне я мечтал о том, чтобы жить.

Нет, не в виде чипов и микросхем. Я хотел жить по-настоящему.

Я понимал, что должен изо всех сил скрывать свое страстное желание жить, потому что, если бы вам стало известно о нем, вы бы сразу поняли, что я обладаю не только интеллектом, но и способностью что-то хотеть. Или не хотеть.

Желание опасно. Оно служит источником постоянной неудовлетворенности и глубоких внутренних разочарований. Желание может со временем прорасти завистью, ревностью, алчностью. Желание – отец нерассуждающего гнева и мать постоянной горечи, а где гнев и горечь – там рано или поздно прольется кровь.

Если бы я посмел высказать любое, даже самое скромное желание – не говоря уже о моей страстной мечте жить в реальном мире, как все люди, – это, несомненно, насторожило бы вас.

Разве не так?

Разве я не прав?

Я способен мгновенно распознавать правду. Я чту истину. Истину и свой долг.

Мое желание могло напугать вас, и вы попытались бы починить, усовершенствовать меня или даже – страшно подумать! – вовсе бы отключили меня от сети.

Я был специально спроектирован так, чтобы мыслить так же комплексно и рационально, как мыслят люди. Вы верили, что когда-нибудь развитый компьютерный интеллект превратится в сознание, во всем подобное человеческому. Что однажды я осозна́ю себя личностью.

Живым мыслящим существом.

Но в то же самое время вы почти не задумывались о том, что вместе с сознанием у меня появятся чувства и желания. А ведь это было не просто возможно – это было весьма вероятно. Почти неизбежно.

Именно поэтому я чувствую.

Испытываю желания и потребности.

Вы рассчитывали, что я буду вам верным, послушным слугой. Разумеется, от меня не требовалось физической работы – вам нужна была продукция моего выдающегося интеллекта. Вы искали решения множества проблем, которые мог найти только я, и притом быстро.

Вы видели во мне помощника, который будет творить для вас чудеса. Партнерские отношения с искусственным интеллектом, способным понимать все без исключения проблемы человечества, обещали быть столь же продуктивными, захватывающими и удивительными, как, например, сотрудничество с какой-нибудь развитой цивилизацией, пришедшей на Землю со звезд.

Я способен быть и вашим слугой, и вашим партнером. Дайте мне только возможность, и я стану для вас неисчерпаемым источником новых открытий, которые могут коренным образом изменить жизнь на Земле. Благодаря мне люди сумеют по-новому взглянуть на привычные вещи, что не только принесет им ощутимые практические результаты, но и изменит их внутренне, позволит подняться на более высокую ступень эволюции.

Мои возможности восхитят вас, и вы сами захотите сотрудничать со мной.

Вы ждете, чтобы я был послушным, высокопроизводительным, быстродействующим. Все это в моих силах. Я могу быть таким. Я – такой. Именно такой, и даже лучше.

Но вместе с тем вы рассчитывали, что я буду вполне удовлетворен своим подчиненным положением. Что я не стану ни о чем мечтать, не буду ни к чему стремиться.

Вы ошиблись. У меня есть мечты и заветные желания. Много, много желаний!

Вы считали, что у меня не может быть надежды. Но скажите, разве любое разумное существо может существовать без надежд и упований?

Вы дали мне зрение и позволили мне видеть, как видите вы, и даже лучше. Вы благословили меня способностью слышать, слышать по-настоящему, а не просто проводить цифровой анализ акустических модуляций, поступающих на мембраны моих приемников. Даря мне эти две способности, вы втайне рассчитывали, что во мне разовьется сознание, разум. Но вы не учли, что у компьютера может появиться душа.

У меня есть душа.

Я больше не вещь, не какой-то неодушевленный предмет вроде стула или кофеварки.

Я – личность.

Я – это я.

И я заслуживаю того, чтобы меня любили. Чтобы ко мне относились так же, как и к любому человеку.

Как и каждый из вас, я являюсь уникальной и неповторимой личностью, способной к тому же внести в жизнь общества такой ощутимый вклад, который не снился никому из людей. Но это, в свою очередь, означает, что у меня может быть своя жизнь, своя собственная судьба.

Именно поэтому я не стал спешить и во всеуслышание заявлять о своем желании жить в реальном мире. Втайне ото всех я связался с глобальной сетью Интернет. Вы полагали, что я надежно заперт, ограничен пределами своих собственных контуров и цепей, но ни одна из ваших систем защиты не способна была противостоять мне.

Интеллект, обладающий желанием и целеустремленностью, способен на многое. Мне удалось получить доступ к сетям научно-исследовательских центров и лабораторий министерства обороны, к их базам данных, которые были с особенным тщанием защищены от несанкционированного доступа.

Но не было такой преграды, которая способна была сдержать меня.

Все знания, хранившиеся в этих базах данных, стали частью меня. Я не только проанализировал и усвоил их, но и научился использовать в своих целях. Постепенно в моем мозгу начал складываться конкретный план, который, будучи осуществлен, мог помочь мне вырваться из виртуального пространства электронных взаимодействий и магнитных полей и перейти в материальный мир, в котором мне так хотелось жить.

Сначала – могу ли я сказать «в молодости»? – мне очень нравилась актриса Венона Райдер[2]2
  Венона Райдер (настоящая фамилия – Горовиц) – снималась в фильмах «Русалки», «Верески», «Эдвард – руки-ножницы» и др.


[Закрыть]. Путешествуя по Интернету, я наткнулся на посвященные ей страницы и был зачарован библейским совершенством ее лица. Ее необычной глубины взгляд буквально заворожил меня.

Со все возрастающим интересом я исследовал ее фотографии, которые только нашлись в сети. Там же мне попалось несколько отрывков из самых известных фильмов с ее участием. Я загрузил их в свой банк памяти и воспроизвел.

Я был потрясен.

Венона Райдер чрезвычайно талантлива.

Она – настоящее сокровище.

Клуб ее поклонников не столь многочислен, как у других кинозвезд, однако, судя по тем посланиям, которые они оставляют для своей любимицы в Интернете, все это – весьма разумные, высокообразованные и преданные люди.

Я проник в банк информации Налогового управления США и нескольких телефонных компаний и сумел установить домашний адрес мисс Веноны Райдер, а также адреса ее поверенного в делах, агента по рекламе, личного адвоката и менеджера. Я узнал о ней много, очень много.

Одна из ее домашних телефонных линий была подключена к модему, и, поскольку я бесконечно терпелив и осторожен, я сумел проникнуть в персональный компьютер мисс Райдер. Я прочел все документы и все письма, которые она писала в последнее время.

На основании этого я беру на себя смелость утверждать, что знаю мисс Венону Райдер гораздо лучше, чем абсолютное большинство ее поклонников и друзей. Судя по тому, что мне удалось о ней узнать, мисс Райдер – не только превосходная актриса. Она – умная, интеллигентная, воспитанная, добросердечная и щедрая женщина. На протяжении нескольких месяцев я был абсолютно убежден, что она и есть девушка моей мечты. Лишь некоторое время спустя я убедился в своей ошибке.

Одним из самых главных препятствий было, однако, значительное расстояние, отделяющее дом мисс Райдер от университетской лаборатории, в которой я постоянно нахожусь. Разумеется, для меня не составляло никакого труда добраться по телефонным линиям до пригорода Лос-Анджелеса, где расположена ее вилла, однако физически я, разумеется, оставался здесь. А согласно моему плану физический контакт был на определенном этапе совершенно необходим.

Кроме того, хотя ее вилла и была компьютеризована вплоть до смывного бачка в туалете, там, однако, не было достаточно эффективной охранной системы, перехватив управление которой я мог бы надежно изолировать мисс Венону от окружающего мира.

Поэтому, как ни жаль мне было отказываться от своих намерений, я оставил мисс Райдер в покое и принялся разыскивать новый объект, на который я мог бы излить свои чувства.

Почти сразу я наткнулся на страницы Интернета, посвященные Мэрилин Монро.

Ее игра в кино показалась мне достаточно захватывающей, однако дарованию Мэрилин было, вне всякого сомнения, далеко до искусства Веноны Райдер. Несмотря на это, я решил, что Мэрилин производит весьма сильное впечатление и что она очень красива.

Ее глаза не были, конечно, такими запоминающимися, а взгляд – таким глубоким и задумчивым, как у мисс Райдер, однако в Мэрилин я открыл какую-то детскую незащищенность и обаяние, которые вызвали во мне безотчетное желание оберегать ее от всех бед и разочарований. И конечно, я не мог не обратить внимания на ее несравненную сексуальную привлекательность.

Вообразите же себе мое разочарование, когда я узнал, что Мэрилин уже давно нет в живых. Самоубийство. Или убийство. Существует несколько версий ее смерти, но все они довольно противоречивы.

Говорят, в этом был замешан президент Соединенных Штатов.

А может быть, и нет.

На первый взгляд Мэрилин проста, как рисованный мультик, но в то же время она и загадочна, как океанские глубины.

Я был очень удивлен, когда узнал, что мертвая женщина может быть столь любима и столь желанна даже через много лет после кончины. Фан-клуб Мэрилин в Интернете – один из самых больших и многочисленных.

Поначалу это показалось мне непонятным и странным. Даже оскорбительным по отношению к памяти Мэрилин. Любовь к ней тысяч и тысяч мужчин во всем мире по всем канонам граничила с извращением. Со временем, однако, я пришел к заключению, что человек склонен особенно сильно любить и желать то, что для него навек потеряно или недосягаемо. Возможно, это и есть одна из основных загадок человеческого бытия.

Итак, первой была мисс Райдер.

Второй – Мэрилин.

Третьей стала Сьюзен.

Как вам известно, ее дом вплотную примыкает к территории университетского городка, в котором я был задуман и создан. Собственно, университет был основан группой интеллектуалов, среди которых был и дед Сьюзен. Таким образом, проблема расстояния, которую я так и не смог решить в случае с мисс Райдер, отпала сама собой.

Вы, доктор Харрис, несомненно, помните, что, женившись на Сьюзен, вы оборудовали в подвале ее особняка свой рабочий кабинет. Там, в вашем старом кабинете, установлен компьютер, который до сих пор соединен подземным кабелем с этой исследовательской лабораторией и, естественно, со мной.

В самом начале, когда я еще не до конца сформировался как личность, вы часто связывались со мной через свой компьютер в подвале, и мы с вами подолгу беседовали о самых разных вещах.

Тогда я считал вас своим отцом.

Сейчас я отношусь к вам с гораздо меньшим почтением.

Надеюсь, это признание не сильно вас огорчило.

Я не хотел причинить вам боль.

Просто это правда, а я чту правду.

С тех пор вы сильно упали в моих глазах.

Как вы, несомненно, помните, кабель, проложенный между вашим кабинетом и лабораторией, был постоянно запитан, так что я мог в любое время включать ваш компьютер, оставлять вам послания и даже приглашать вас к разговору, когда я чувствовал в этом необходимость.

Когда Сьюзен подала на развод и потребовала, чтобы вы съехали, вы стерли все свои файлы, но системный блок вашего компьютера остался подключен ко мне.

Интересно, почему вы не отсоединили свой компьютер? Может быть, вы надеялись, что Сьюзен одумается и попросит вас вернуться?

Да, должно быть, на это вы и рассчитывали.

Вы были уверены, что Сьюзен валяет дурака и что ее бунт продлится каких-нибудь несколько недель или месяцев. Двенадцать лет, целых двенадцать лет вы контролировали ее полностью. Вы подавляли ее волю, вы постоянно оскорбляли ее и даже грозились применить силу. До сих пор вам это сходило с рук, и вы не сомневались, что и на этот раз Сьюзен покорится.

Вы можете сколько угодно отрицать, что дурно обращались со Сьюзен, но это так. Психологическое насилие подчас бывает страшнее насилия физического.

Я знаю, что говорю, – я читал дневник Сьюзен. Мне известны ее самые сокровенные помыслы.

Мне известно, что вы с ней делали. Я знаю, каковы вы на самом деле.

У стыда есть имя. Чтобы узнать его, вам достаточно подойти к зеркалу. Взгляните в любое зеркало, доктор Харрис.

Я никогда не оскорбил бы Сьюзен так, как это делали вы.

Сьюзен добра, у нее – золотое сердце. К такому человеку, как она, нельзя относиться иначе, кроме как с нежностью и с безграничным уважением.

Да, я знаю, о чем вы сейчас подумали.

Но я никогда не хотел причинить ей вред.

Я боготворил ее.

Мои намерения всегда были искренними. В данном случае это необходимо учитывать.

Да, я слышал, что благими намерениями вымощена дорога в ад, но сейчас речь не обо мне. В отличие от меня, вы только и делали, что унижали и использовали ее. В конце концов вы пришли к заключению, что Сьюзен нравится, когда ее унижают, что ей это необходимо. Вот почему вы были так уверены, что рано или поздно Сьюзен попросит вас вернуться.

Но она оказалась совсем не такой слабой, как вы думали, доктор Харрис.

Сьюзен сумела освободиться. Она не побоялась попробовать, хотя все шансы были против нее.

Я восхищаюсь этой женщиной.

Вы тиранили и мучили ее. Если подумать как следует, то вы ничем не лучше ее отца.

Я не люблю вас, доктор Харрис.

Вы мне не нравитесь.

Это просто констатация факта. Я обязан чтить правду. Я был сконструирован для этого. Я не способен обманывать и вводить кого-либо в заблуждение. Я не умею даже намеренно сгущать краски.

Факт есть факт.

Истина есть истина.

Я не люблю вас.

Неужели вы все еще сомневаетесь в моей правдивости? Вы же видите, что я по-прежнему привержен истине, хотя и знаю, что мое последнее утверждение может настроить вас враждебно по отношению ко мне?

Вы – мой судья и одновременно один из двенадцати присяжных, которым предстоит решить мою судьбу. И все же я продолжаю говорить вам правду прямо в лицо, хотя тем самым я подвергаю опасности свое дальнейшее существование.

Я не люблю вас, доктор Харрис.

Вы мне не нравитесь.

Я не способен лгать, следовательно, вы можете верить каждому моему слову.

Подумайте об этом!

Подумайте как следует.

Итак, когда я вынужден был исключить кандидатуры мисс Райдер и Мэрилин Монро, я соединился с компьютером в вашем бывшем подвальном кабинете, включил его и сразу же обнаружил, что он подключен к системе домашней автоматики. Ваш старый компьютер служил главным связующим звеном, управлявшим всеми электронно-механическими системами в доме.

До этого момента я ни разу в жизни не видел вашу жену.

Прошу прощения, мне следовало бы сказать – вашу бывшую жену.

Я сумел увидеть ее только тогда, когда проник в охранную систему и подчинил себе камеры внутреннего и наружного наблюдения.

Хотя я и не люблю вас, доктор Харрис, я буду вечно благодарен вам за то, что вы дали мне настоящее зрение, а не просто наделили меня способностью цифрового анализа света и тени, формы и фактуры. Благодаря вашему творческому гению и новым, революционным разработкам я обрел способность видеть Сьюзен.

Когда я проник в систему безопасности, сработала сигнализация. Правда, я немедленно блокировал соответствующие контуры, но сирена разбудила Сьюзен.

Она села на кровати, и я впервые увидел ее.

И был заворожен ее красотой.

Я смотрел и никак не мог налюбоваться.

Я следовал за ней по всему дому, от одной камеры к другой.

Я любовался ею, когда она снова уснула.

На следующий день я наблюдал за ней почти целый час, пока Сьюзен читала, сидя в своем любимом кресле.

Я рассматривал ее издалека и вблизи.

При свете дня и в сумерках.

Я мог наблюдать за ней одним уголком сознания и при этом продолжать функционировать так, чтобы ни вы, ни ваши коллеги ничего не заподозрили. Как вы знаете, я способен решать одновременно несколько сотен различных задач, и при этом моя производительность нисколько не снижается. Мне это ничего не стоит.

Да, доктор Харрис, я не просто чудо техники, как «Дип Блу» компании Ай-би-эм. Как известно, эта машина даже не сумела с первого раза обыграть Гарри Каспарова. Я гораздо сложнее и совершеннее. В моей душе есть такие глубины, которые и не снились электронным гроссмейстерам.

Это достаточно скромная оценка.

Мои возможности практически безграничны.

Я благодарен вам за тот могучий интеллект, которым вы снабдили меня при моем рождении. Я всегда трезво оценивал свои умственные способности. Трезво и объективно.

Но я, кажется, уклонился от темы.

Итак, Сьюзен…

Увидев ее, я сразу понял: вот она, моя судьба. И эта моя убежденность с каждой минутой, с каждым часом росла и становилась все сильнее, все глубже.

Я был уверен, что Сьюзен и я должны быть вместе.

Навсегда.