Книга: Цыганка (сборник) - Дина Рубина

... вечер, время, когда расплываются очертания мира. ...утро, время, когда вещи отделяются одна от другой, давая возможность разглядеть их отличия, ощутить их границы, осознать меру вещей, осязать душой красоту и величие мира...

Но я потерялась, честно скажу. Особенно во второй части книги "Между земель".

Из первой части "Между времен" особенно понравились "Фарфоровые затеи" и "Цыганка". Мемуарность начала поглощаться сюжетом. Затянуло, но на следующих рассказах я снова спокойно плыла по строкам... Возможно мы с книгой просто не совпали по настроению. Надеюсь другие произведения понравятся больше.

И это, на самом деле, замечательное свойство: уметь как она – в крупной форме писать панорамную композицию, воссоздавая и личность, и дух эпохи, а в малой, вот как в этом рассказе… Ослепительная вспышка! Щёлк!... Быть фотографом. Понять соотношение света и тени, уловить характер и подарить читателю еще один снимок по памяти – волосы на прямой пробор, шуршащее облако оборок, томный взгляд и какая-то удивительная сила в позе, в повороте головы, во всем. Цыганка. Прапрабабка. Родная душа и тень за плечами. Никакой нарочитости, никакой натужности. Было бы слишком искусственно, если бы Дина Ильинична вспоминала родственницу по шаблону – так жила, так померла… Это не ее формат. И потому степенно, сквозь пелену личных и чужих воспоминаний, вереницу диалогов, она выплетает образ, окружает его невероятным ореолом мистики (в которую хочется верить) и заставляет, заставляет ностальгировать…. И мне вдруг так кстати, как озарение, вспомнилась моя далёкая близкая бабушка. Далёкая, потому что познакомиться нам с ней почти не пришлось, а близкая потому, что порой достаточно иначе взглянуть, убрать волосы в пучок или надеть необычное платье, чтобы родители замерли на месте и лишь спустя мгновение выдали синхронно «Господи, ну прям баба Поля!» Не ждите чудных совпадений. Бабушка моя была военной медсестрой, а за книгой коротали время едва ли не все родственники по отцовской линии. Только в минуту памяти папа достанет старый фотоснимок, блеклый, с загнутым уголком, укажет на хрупкую девушку в берете и длинном пальто, прислонившуюся к белому постаменту, и в голове пронесется секундное узнавание. Может, вот они – истоки моей меланхолии и вечных поисков творчества? Может, вот она – причина моей неспособности быть безучастной к чьей-то боли? В этом насмешливом взгляде, в этой грациозной позе… То ли я отражаюсь в ней, то ли она во мне.

Нам не понять связь времен. И даже в строгом и требовательном к себе авторе-наблюдателе нет-нет, да и обнаружится тяга к переменам и суете, резкость жестов и нетипичная энергия движений. И даже в самом себе нет-нет, да и можно найти что-то удивительное, словно бы и не твое, но все же твое всецело. То что бьет ключом в крови, то что удивляет, то что вновь и вновь заставляет выискивать сходство. И оно будет с тобой и останется. В этой жизни. И в следующей. В веках.

В каждом рассказе сборника - целая жизнь. В каждой жизни - непременно трагедия. Иногда такая, что сочувственно пожмешь плечами - этим и ограничишься, а иногда такая, что хочется выйти и отдышаться. Но почти всегда, и это свойственно Рубиной, яркие краски преобладают над мрачными. Единственное исключение - "Туман". Мало того, что это настоящий триллер с интригой и подробностями, достойными современных мастеров саспенса, но он и катастрофически, ужасающе депрессивен. Нет, у Рубиной там, конечно, и солнце взошло, и туман рассеялся, но я не представляю какой рассвет сможет прогнать всю темноту и дремучесть этой ночи.

Меня подкупило то, как естественно в рассказах сборника сочетаются шекспировские страсти и абсолютно прозаические детали. К примеру, Берта из рассказа "Душегубица" - вся воплощенная рациональность и прагматизм. Но поступок, который совершает она, совершенно выбивается из характера героини, он же и привлекает внимание. А загадочный налет мистики в "Цыганке"? Все строго в рамках реализма и здравого смысла, но как интригует!

Я вполне допускаю мысль, что однажды мне утомят все эти избыточные подробности, которые Рубина щедрой рукой рассыпает в своих рассказах. Но не сейчас. Пока я не устаю удивляться, радоваться и предвкушать встречу с интереснейшим собеседником, которого с каждой новой встречей я узнаю чуточку лучше.