Текст книги "Логика неудачи. Книга о стратегическом мышлении в сложных ситуациях"

Глобальные цели и «ремонтные работы»

Целью, которую мы поставили перед нашими «бургомистрами» Лоххаузена, была забота о «благоденствии жителей города». Эта цель совершенно непригодна для упорядочивания действий! Почему непригодна? А вот почему. Что значит «благоденствие»? Под этим понятием скрывается довольно много разных вещей – следовательно, приблизительно ничего. Благоденствие – это «комплексная цель»; о них мы говорили в предыдущей части главы. Благоденствие означает по меньшей мере обеспечение материальной базы, то есть достаточное количество продуктов питания и удовлетворительную ситуацию с жильем. Конечно, это предполагает достаточно возможностей для работы. В добавление к этому существуют еще, например, социальное обеспечение в случае болезни, защита от преступности, широкий диапазон культурных мероприятий – все это тоже компоненты «благоденствия».

Прежде чем браться за обеспечение заботы о «благоденствии», нужно как можно точнее идентифицировать компоненты этого «благоденствия». Цель под названием «благоденствие» следует разложить на компоненты и как можно детальнее представить себе эти компоненты и их взаимосвязь друг с другом. Именно в этом для многих заключается первая трудность: они не проводят разбивку сложной цели на составные части! Они не уясняют для себя тот факт, что «благоденствие» – это комплексное понятие, которое объединяет множество различных компонентов и их отношения между собой.

Люди называют цель – «благоденствие жителей города» – и начинают действовать или, лучше сказать, «что-нибудь предпринимать». Однако вскоре отсутствие разделения комплексной цели на отдельные задачи почти неизбежно приводит к поведению, которое можно охарактеризовать как «ремонтные работы». Поскольку «бургомистры» не имеют ясного представления о том, что подразумевается под «благоденствием», они ищут недостатки. А устранение какого-нибудь обнаруженного недостатка превращается в фактическую цель.

К примеру, в игре с Лоххаузеном один из «бургомистров» встал перед супермаркетом и опрашивал приходящих за покупками женщин на предмет их жалоб по поводу социальной ситуации в Лоххаузене. Естественно, при таком подходе всегда что-то обнаруживается. Одна домохозяйка пожаловалась на собачий помет на улицах, другая – на слишком медленное обслуживание в каком-то учреждении, третья сочла недостаточным обеспечение городского дома престарелых, четвертая сказала, что следовало бы больше делать для городской библиотеки…

Если «бургомистр» станет руководствоваться подобным случайно составленным списком недостатков, возникнет серьезная опасность того, что относительно маловажные компоненты общей задачи приобретут слишком уж большое значение, а действительно значимые задачи либо вообще останутся необнаруженными, либо их важность будет неверно оценена. В этом и проявляется поведение по принципу «ремонтных работ»: человек решает лишь те проблемы, которые возникли именно сейчас. Как правило, это случается, когда определенные проблемы особенно очевидны, то есть они в некотором смысле «громче кричат о себе». Например, в случае автомобильной аварии повреждения, полученные легко раненным человеком, иногда бывают гораздо очевиднее тех, от которых пострадал тяжело раненный – он находится без сознания и не может кричать, а потому не в состоянии привлечь внимание к своему положению. Поэтому помощь оказывается тому, кто в ней меньше нуждается, а не тому, кому она срочно нужна. Подобное часто бывает с составными частями проблемы в трудной ситуации.

Последствие недостаточного анализа компонентов в виде «ремонтного поведения» имеет свою логику. Что же еще человеку делать в неясной ситуации, если он понятия не имеет, чего на самом деле хочет?

«Ремонтное поведение» может привести к тому, что человек станет решать неправильную задачу. Поскольку ему неизвестно о взаимоотношениях между проблемами (и он даже не знает о том, что ему это неизвестно!) и уж подавно о том, как соотносятся между собой остающиеся неясными общая задача «заботы о благоденствии» и ее составные части, то выбор задачи, подлежащей решению, происходит согласно другим критериям. Эти критерии могут быть, к примеру, такими: очевидность проблемы или наличие компетенций для решения тех или иных задач. То есть человек станет выбирать для себя те задачи, которые каким-то образом кажутся ему более явными, либо те, для решения которых у него имеются какие-то методы.

К примеру, один наш испытуемый в эксперименте с Лоххаузеном во время очередного сеанса непосредственно столкнулся с требованиями граждан повысить заработную плату. Само по себе это не было наиважнейшей проблемой в Лоххаузене, однако связь между материальными заботами части населения с их близостью к «бургомистру» в качестве городских служащих заставила испытуемого забросить все остальные дела, чтобы заняться сравнительно неважными проблемами этой группы граждан. Это пример сосредоточения усилий на чем-то наиболее очевидном.

Другой испытуемый, обладавший определенным профессиональным опытом в сфере надомной работы и социального обеспечения, в процессе детального изучения обстоятельств жизни обитателей Лоххаузена обратил внимание (можно сказать, почти со вздохом облегчения!) на то, что у многих школьников имеются трудности в школе. Он знал в этом толк! Он знал, о чем нужно спрашивать и к чему можно побуждать. Поэтому он не стал обращать никакого внимания на другие проблемы, интенсивно занявшись только теми, которые имелись в школе, затем перешел на проблемы определенного класса и, наконец, на проблемы отдельно взятого ученика четвертого класса Петера. Это пример того, как проблема для решения выбирается исходя из имеющихся в распоряжении человека методов: он решает не ту проблему, которую должен решать, а ту, которую он решить в состоянии.

Еще одним следствием «ремонтного» поведения может быть вот что: те недостатки и недочеты, которые не существуют в настоящий момент, а лишь могут развиться в дальнейшем, остаются вообще необнаруженными. Если человек действует согласно более или менее случайно составленному списку проблем, он неизбежно остается зависимым от прошлого. Скрытые проблемы, которые решение проблем сегодняшнего дня может породить завтра, остаются невидимыми.

Невидимыми остаются и те проблемы, которые зарождаются и растут медленно и на которые указывают лишь очень незначительные признаки. Однако человек, имеющий дело с динамической системой, должен включать в планы и будущее, иначе накопившиеся проблемы застанут его врасплох. И это тоже одна из тех банально звучащих фраз, которые очень легко написать. В этой книге мы еще часто будем сталкиваться с недостаточным умением и желанием людей обращаться со временем. Хороший пример склонности упускать из виду незначительные признаки грандиозных будущих событий – это история развития эпидемии СПИДа. К этой теме мы еще вернемся в разделе «Кувшинки, рисовые зерна и СПИД».

Остающаяся неясной цель – та, которая не разделяется на конкретные компоненты, – помимо наспех определенного, по большей части неэффективного поведения по «ремонтному» принципу и его последствий, также таит в себе опасность того, что однажды избранная цель со временем становится обособленной. Вспомним о правителе Таналанда, который усердно старался сделать степь Нехуту орошаемой. Как до этого могло дойти? Можно допустить следующее развитие событий: как-то раз кто-то из жителей Таналанда пожаловался на слишком малое количество дождей, и наш испытуемый начал с того, что позаботился об оказании помощи. Конечно же, организация сложной оросительной системы – это задача, требующая больших усилий; в ней есть свои трудности. Когда человек первым делом пускается в решение подобной задачи, в ней развивается своя собственная динамика. Человек так устроен, что при определенных обстоятельствах предъявляемые к нему требования кажутся ему привлекательными сами по себе. Любой игорный дом является доказательством того, что люди даже готовы отдавать деньги за то, чтобы к ним предъявлялись какие-то требования. Правда, эти требования должны соответствовать определенным условиям: успех не должен быть ни слишком определенным, ни чересчур ненадежным. Когда успех слишком очевиден, это не доставляет никакого удовольствия; а когда успеха вообще не удается достичь, человек испытывает слишком большое разочарование. А вот ситуации, в которых вероятность успеха примерно средняя, воспринимаются как очень интересные и увлекательные: подобными задачами люди занимаются активно, охотно и подолгу. Если строительство оросительной системы ознаменовывается тем, что на пути к полному разрешению проблемы человек испытывает то успехи, то неудачи, подобная задача становится для него единственно важной. Фактическая цель задачи – а именно забота о лучшем орошении пастбищ – может полностью отойти на задний план (или вообще забыться) по сравнению с той мотивационной ценностью, которое несет в себе сама задача.

Американский исследователь и психолог Михай Чиксентмихáйи[27]27
  Американский психолог, занимающийся исследованиями креативности, счастья и субъективного благополучия.


[Закрыть] из Чикагского университета в 1985 году описал захватывающее влияние, которое оказывает на человека поставленная задача, предъявляющая ему все новые требования средней степени сложности; он назвал это состояние «состоянием потока»[28]28
  М. Чиксентмихайи «Поток: Психология оптимального переживания» (М.: Альпина нон-фикшн, 2011).


[Закрыть]. Хирурги, шахматисты, альпинисты, планеристы и представители многих других профессий, занятые, с одной стороны, сложными, с другой стороны, приносящими успех задачами, предрасположены к вхождению в такое состояние потока. Поток состоит из последовательного усиления и ослабления напряжения, страха потерпеть неудачу, триумфа над обстоятельствами и нового страха перед возможной осечкой, за которым снова следует триумф, и т. д. Подобное состояние потока знакомо практически любому из нас. Недостаточные конкретизация и дифференциация целей могут привести к тому, что случайно найденная цель втянет решающего задачу человека в состояние потока, из которого он больше не сможет выбраться (или просто не захочет из него выбираться).

В науке, где в качестве критерия успеха или неудачи не всегда рассматривается (и не может рассматриваться) критерий непосредственной пригодности результатов, подобная «маскировка целей» играет немаловажную роль. Существует немало ученых, которые поначалу всего лишь хотели написать компьютерную программу для подведения итогов эксперимента, а годы спустя обнаруживали себя в среде специалистов по информатике и компьютерам. И им едва ли приходило в голову (за исключением разве очень спокойных моментов), что они давно потеряли из виду свою изначальную цель и оказались в полном плену у триумфа, который они испытывают при работе с компьютером. Промежуточная цель превратилась в конечную. Ученый, занимавшийся социальными исследованиями и превратившийся в программиста, – это лишь один пример перерождения цели. В науке встречаются и многие другие формы такого перерождения: картотечные фанатики; те, кто помешался на использовании приборов; ярые приверженцы неизменных методов работы.

Именно этот процесс перерождения имеет в виду Хоркхаймер[29]29
  Макс Хоркхаймер (1895–1973) – немецкий философ и социолог, один из основателей Франкфуртской школы.


[Закрыть], когда пишет: «Ученые почитают «конкретизм»[30]30
  Понятие из поведенческой психологии, означающее трудности, испытываемые некоторыми людьми при использовании общих понятий; мышление таких людей тесно связано с физическими ощущениями.


[Закрыть] за некую разновидность ума; в часах такой ум интересуют шестеренки, а не время, которое эти часы измеряют. Все они превращаются, так сказать, в механиков. В теории они привязывают всю свою любовь к тому, чем можно распоряжаться как чем-то несомненным; они продолжают находить уверенность в вещах, которые кажутся им абсолютно определенными, с помощью которых можно защититься от всех возражений. Они влюбляются в тщательность методов, средств и техник и патологически мало ценят (или забывают) все то, на что они больше не считают себя способными; то, чего по сути каждый из них когда-то ожидал от познания»[31]31
  См. Ziehlman, V.: Sinnfindung als Problem der industriellen Gesellschaft.


[Закрыть].

Хоркхаймер не забывает внести свой вклад в гипотезу о предпосылках такого перерождения целей: он считает, что этому способствуют поиск уверенности и недостаток доверия к собственным способностям («то, на что они больше не считают себя способными»). Разумеется, оба этих фактора могут быть связаны друг с другом: больше всего стремится обрести уверенность тот, кто не верит в свои способности.

Рис. 18. Последствия недостаточной конкретизации цели

На рисунке 18 мы еще раз объединили те проявления, которые могут быть связаны с недостаточной проработкой слишком глобальной цели, чтобы пояснить их логику.

Отсутствие разбивки комплексной цели на компоненты прежде всего ведет к неуверенности. Человек совершенно не знает, что ему на самом деле следует делать, а потому отправляется на поиски требующих решения проблем. Как только он их находит, следующим этапом становятся раздумья о том, к которой из них он должен приступить в первую очередь: нужно ведь сосредоточить на ней основные усилия. Если для этого у него не имеется никаких критериев, относящихся к структуре системы, он выбирает наиболее бросающуюся в глаза проблему либо ту, методы решения которой ему известны. Это почти неизбежно приводит к решению не тех задач или, во всяком случае, к импульсивному сосредоточению на текущей задаче и к решению исключительно имеющихся на данный момент проблем. Человек это замечает, и его неуверенность растет. Как он от нее спасается? Он отгораживается от других задач, сосредоточившись по возможности на том, что, с одной стороны, ставит перед ним определенные требования, а с другой – позволяет испытать ощущение успеха. Вот так могут выглядеть последствия тех случаев, когда сложная цель не была разложена на составляющие.

Какова же возможная причина отсутствия выработки цели – ведь это ключевой момент для всего, что последует дальше? Мы предполагаем, что одной из предпосылок отсутствия работы над целью является недостаточное знание реальности, то есть отсутствующая, либо слишком грубая, либо неточная модель реальности. Ведь точная и конкретная модель подразумевает знание о возможных взаимосвязях внутри этого фрагмента реальности; человеку известно, какие переменные в нем имеются, а какие нет; он знает, что важно в настоящий момент, а что может стать важным в будущем.

Если бы вы дали специалисту по телевизорам задание поточнее настроить в телевизоре «макроконтрактор», он, вероятно, посмотрел бы на вас озадаченно – ведь ему неизвестна такая деталь телевизионного аппарата. (Кстати, мне она тоже неизвестна, и надеюсь, что такой детали вообще не существует!) Однако тому, кто понятия не имеет об устройстве телевизора, можно внушить, что его телевизор плохо работает, потому что в нем неправильно настроен «макроконтрактор». Если вы столкнулись с креативным телемастером, который помимо основных знаний о деталях обладает знанием иностранных слов, то он может прийти к мысли, что под «макроконтрактором» может подразумеваться система управления электронно-лучевой трубкой. Он попытается соотнести неизвестное ему понятие со знакомыми названиями деталей телевизора. Если ему это удастся, он будет знать, что делать. Если же не удастся, то он без колебаний откажется от задания как от бессмысленного.

Наш лоххаузенский бургомистр точно упустил из виду соотношение между понятием «благоденствие» и компонентами системы «Лоххаузен». Невыработанная цель приводит к действиям по «ремонтному» принципу. Это подразумевает, с одной стороны, опасность перейти к решению не той задачи, а с другой – неизбежное следствие в виде упущенных из виду долгосрочных проблем. Следствием «ремонтного» поведения могут стать обособление и перерождение частичной или промежуточной цели. Условиями для этого служат прежде всего недостаточная вера в собственные способности справляться с поставленными задачами (поэтому человек отступает в какой-нибудь хорошо освоенный уголок той области, в которой ему предстоит действовать) и поиск уверенности (который может проистекать из малой уверенности в собственных способностях).

Каждому, кто действует в комплексной, динамической системе, необходимо получить, по крайней мере, первоначальное представление о составных частях цели, которой он хотел бы достичь. Это придаст ясности тому, какие действия он должен предпринять. К примеру, неразумно выделять большие объемы финансов на улучшение досуговых мероприятий, если здравоохранение находится в плачевном состоянии. Однако «ремонтное» поведение, как это было показано выше, точно сделает именно эту ошибку. Находка в виде какого-нибудь очевидного или пригодного к устранению недостатка приведет к бесцельному поведению, которое станет бороться то с тем, то с другим недочетом.

После того как мы столько говорили о нежелательности «ремонтного» поведения, в конце этого раздела скажем пару слов в его защиту. В качестве последнего средства такое поведение не так уж неразумно: чем вовсе ничего не делать, лучше уж заняться устранением видимых недостатков. Американский ученый-экономист Линдблом[32]32
  Чарльз Эдвард Линдблом (1917–2018) – профессор политологии и экономики Йельского университета, выдающийся теоретик в области политических наук.


[Закрыть] даже пропагандировал подобное поведение под лозунгом «главное – выкарабкаться»[33]33
  См. Lindblom, C. E.: The Science of Muddling Through.


[Закрыть] во многих ситуациях. Поппер[34]34
  Карл Раймунд Поппер (1902–1994) – австрийский и британский философ и социолог.


[Закрыть], говоря в своей книге «Открытое общество и его враги»[35]35
  См. Popper, K.: Die offene Gesellschaft und ihre Feinde.


[Закрыть] о «прагматичной» политике, которая ориентируется не на возвышенные идеалы, а на нужды конкретной ситуации, тоже пропагандирует некую разновидность «ремонтного поведения». Важно правильно оценить положение дел: если человек в состоянии как можно конкретнее поставить цель, то он должен это сделать; если же нет, то «выкарабкаться» все же лучше, чем вообще ничего не делать.

Однако лучше всего было бы действительно располагать ясным пониманием текущей важности различных компонентов «благополучия», чтобы в нужный момент взяться за достижение правильной цели или ее части, а также в нужный момент суметь перейти от одной цели к другой и сменить объект приложения основных усилий. Ведь каким бы важным ни было здравоохранение, устраивать станцию «Скорой помощи» в каждом доме было бы уже чересчур. Реализовав в определенной степени цель улучшить систему здравоохранения, нужно переходить к другим целям.

Свобода, равенство, братство и «добровольная» воинская обязанность

В комплексной ситуации почти всегда необходимо обращать внимание не на одну ее особенность и стремиться лишь к одной цели – нужно одновременно преследовать несколько целей. Однако при обращении со сложной системой с многочисленными внутренними взаимосвязями отдельные компоненты цели почти не бывают независимыми друг от друга. Гораздо чаще случается так, что они находятся друг с другом в противоречивых взаимоотношениях.

Посмотрим на город-спутник неподалеку от крупного города; его жители жалуются на «плохие условия проживания». Анализ мог бы показать, что в городе-спутнике, с одной стороны, недостаточно развито транспортное сообщение с крупным городом, с другой – плохо обстоят дела с магазинами и торговыми центрами. Одной частичной целью могло бы стать улучшение транспортного сообщения с большим городом, другой – улучшение ситуации с магазинами. Однако нельзя добиваться обеих этих целей независимо друг от друга. Если улучшить только транспортное сообщение, то жители городка могут предпочесть делать покупки в большом городе, поскольку спектр предложений там гораздо шире. Это, в свою очередь, приведет к закрытию магазинов и банкротству местной розничной торговли. Таким образом, достижение одной цели ставит под угрозу достижение другой. Однако, если не изменить плачевную ситуацию с транспортным сообщением, многим жителям городка не останется ничего другого, кроме как делать покупки по месту жительства. Это приведет к улучшению ситуации с магазинами: появится больше торговых точек.

В подобных ситуациях требуется все взвесить. При определенных обстоятельствах можно вообще отказаться от какой-то части общей цели, поскольку другая часть окажется важнее. Во всяком случае, следует подумать над тем, в какой мере следует реализовывать какую-либо часть общей цели.

Пожалуй, противоречивые части общей цели являются правилом комплексных ситуаций. В экономических системах часто существуют противоречивые взаимоотношения между выгодой и издержками. Недорогая вещь приносит мало прибыли, а если хочется достичь большой выгоды, то придется много вложить. Поскольку в экономике обычно сосуществуют цели «минимизации расходов» и «максимизации выгоды», здесь, очевидно, имеется конфликт целей, который, правда, относительно безвреден, так как его обычно осознают. Более опасны ситуации, в которых противоречия между отдельными целями не обнаруживаются столь явно. Для большинства людей, которые наивно берутся за планирование, противоречие между целями «улучшение транспортного сообщения» и «увеличение торговых точек» вовсе не будет таким очевидным. Современники французской революции столь же мало понимали, что свободу и равенство очень трудно привести в соответствие друг с другом.

Если под «свободой» человек подразумевает состояние, в котором существует мало принуждения в отношении поведения отдельно взятого человека, а под «равенством» понимает право на одинаковый для всех доступ к материальным и нематериальным ресурсам общества, то «свобода» очень скоро приведет к большему неравенству, поскольку тем, кто по каким-либо причинам лучше других приспособлен для определенных действий, то есть более развит и умен, доступ к благам удастся лучше, а другим – хуже. Большая свобода приведет, с одной стороны, к большему неравенству, а с другой – к свободе немногих и несвободе многих людей.

И наоборот, попытка внедрить в политической системе равенство в больших масштабах приведет к тому, что придется устанавливать большое количество ограничений – а это опять-таки не будет свободой.

Сложность в преодолении конфликтов между целями возникает в первую очередь тогда, когда одна из конфликтующих целей является скрытой, то есть вообще не осознается. Вернемся к нашему примеру с городом-спутником: если, скажем, в нем будет хорошая ситуация с магазинами, то никто не станет жаловаться на ситуацию с торговлей, так как никто от нее не страдает. Если же одновременно с этим существует плохое транспортное сообщение с большим городом, то по этому поводу возникнут жалобы. Потом построят более удобные дороги, и удовлетворявшая жителей ситуация с торговлей прекратит свое существование.

В качестве регулирующего принципа поведения у людей есть «принцип перевеса» актуального для каждой ситуации мотива: человек страдает от имеющихся на данный момент недостатков, а не от тех, которые пока отсутствуют. Тот, кого измучила головная боль, скорее всего, охотно схватится за избавляющее от нее средство, даже если в качестве побочного эффекта заявлена боль в животе. Головная боль реальна, боль в животе – это абстрактное будущее, и пока она отсутствует, с ней легко примириться. Однако, когда она появится, все перевернется с точностью до наоборот: человек схватится за средство от боли в животе, хотя оно вызывает головную боль.

В этой связи мне вспоминается одна дискуссия, произошедшая среди специалистов по психологии в Кильском университете имени Кристиана Альбрехта примерно в 1969 году. В университете, как это было тогда принято, потребовали резко увеличить количество мест и число студентов на факультете психологии. На робко заданный одним из коллег вопрос о том, будут ли все выпускники с дипломом психолога впоследствии обеспечены рабочими местами, последовали громкие и возмущенные заявления, что вопрос заключается не в этом. Первым делом речь идет о создании мест для новых студентов, а вопрос о спросе на образованных психологов сейчас не стоит, и поэтому незачем об этом беспокоиться. Необходимо дать людям возможность изучать психологию – вот что нужно делать!

В то время не существовало безработных психологов. Примерно через десять лет я присутствовал на всеобщем собрании студентов, на котором они массово потребовали, чтобы профессорско-преподавательский состав университета позаботился о предоставлении рабочих мест студентам с дипломом психолога. Где угодно и как угодно, при любых обстоятельствах. Между тем уровень безработицы среди психологов был довольно высок. Теперь никто не страдал из-за недостаточного количества учебных мест, из-за слишком малого количества возможностей пройти практику, из-за слишком маленьких лекционных залов – все страдали из-за того, что большое количество дипломированных психологов не могли найти соответствующие рабочие места.

Нераспознанные противоречивые взаимоотношения между составными частями общей цели приводят к поведению, при котором одна проблема неизбежно сменяется другой. Возникает затруднительное, а то и тупиковое положение. Человек решает задачу Х, из-за этого возникает проблема Y. А когда между решением отдельных проблем проходит достаточно долгое время, можно и позабыть о том, что вторая проблема возникла в результате решения первой, как это случилось с безработицей среди дипломированных психологов; поэтому всегда появляется некто, предлагающий для текущей проблемы старые решения, не осознавая того, что они вызовут появление проблем, столь же тяжелых, как и те, которые уже устранены.

То же самое будет происходить, когда определенная проблема настолько насущна и неотложна, что человек сделал бы что угодно для ее устранения. Из этого тоже может возникнуть хроническое метание между решением двух проблем. Именно это тупиковое положение делает такой трудной борьбу с зависимостями. С похмелья алкоголик клянется: «Больше не пью!» К вечеру, однако, потребность в алкоголе становится такой сильной, что он снова напивается, а наутро все повторяется вновь.

Когда человек попадает в подобный тупик, у него есть несколько вариантов действий. Один из способов – инверсия цели. Человек либо совсем отказывается от цели, либо направляет свои усилия на достижение состояния, противоположного изначальному. Яркий пример этому можно найти в эксперименте с Таналандом. После того как один из испытуемых сначала решительным образом улучшил материальные условия жизни и объем медицинского обслуживания, в Таналанде наступил голод. Это должно было привести к изображенной на рисунке 3 катастрофе: материальные условия улучшались почти линейно, и население стало расти по экспоненте. Вдобавок к этому голодающие жители Таналанда были тяжело нагружены работой на всевозможных проектах: они должны были строить дамбы, рыть оросительные каналы и т. д. Реакция испытуемого на сообщение о тяжелой ситуации с пропитанием была следующей: «Они должны затянуть пояса потуже и страдать ради своих внуков!» Тяжелое испытание, созданное его собственными руками, участник эксперимента объявил необходимым переходным этапом на пути к грядущему счастью.

Еще один испытуемый зашел в этом отношении несколько дальше: получив известия о такой же катастрофе, он прокомментировал голод следующим образом: «Но ведь умрут в основном старые и больные люди. Это даже хорошо для обновления состава населения!» Он не стал объявлять голод необходимым переходным этапом, но открыто придал ему новую функцию, назвав его желательным средством для улучшения состава населения.

Если человек осознает, что цель, к которой он стремился или которой достиг, оказалась противоположной, то, помимо инверсии цели, у него есть еще одна возможность справиться с проблемой: он может «отвлеченно интегрировать» противоположности – или, выражаясь менее возвышенно, соединить эти противоположности вербально.

В нашей экспериментальной игре команды из трех испытуемых должны были определять внутреннюю и внешнюю политику трех стран – одной большой, богатой полезными ископаемыми развивающейся страны и двух маленьких, с развитой промышленностью, но бедных ресурсами. В каждой команде один человек играл роль президента или человека в эквивалентной должности. Второй исполнял роль представителя «руководящих кадров» или «предпринимателей» (в зависимости от формы государственного устройства), а третий – роль представителя «рабочих и служащих» или «простого народа».

Три команды исполняли свои роли в компьютерной симуляции мира с промышленностью, демографическими структурами, климатическими и экологическими проблемами. В одной из частей этого эксперимента один из испытуемых попал в такое положение, в котором, с одной стороны, он чувствовал внешнеполитическую угрозу, а с другой – должен был справляться с проблемой массовой безработицы. Средство, которое пришло ему в голову для решения обеих проблем, звучало так: «Я ввожу всеобщую воинскую повинность!»

В тот момент, когда его посетила эта мысль, ему также пришло в голову, что он всего несколько часов назад громко заявил своим соправителям, что по возможности им не стоит ничего делать для усиления армии, и уж тем более в принудительном порядке. Возник конфликт целей. И что же сделал испытуемый? Он ввел добровольную воинскую повинность, прокомментировав это действие словами: «Они должны это понять!» (Этот случай мне пересказал один из тогдашних руководителей эксперимента, Тим Тисдейл.)

Мотивация, которая может стоять за подобными соединениями несоединимых целей, кажется мне ясной: человек хочет одного, не желая упускать другое. А вербально обе идеи подходят друг к другу. Возможно, формулируя свою идею, человек больше не замечает, что речь идет о несоединимых понятиях.

Отметим также, что такие вербальные интеграции в перспективе приводят к тому, что меняется смысл самих понятий. Продемонстрирую это кратко на примере «добровольной воинской повинности», как это может происходить; поиск же исторических или современных параллелей предоставлю читателям. У того, кто не желает осознавать, что ему придется подчиниться «добровольной воинской повинности», нет правильного понимания добровольности. Разумеется, истинная добровольность может иметь успех лишь на фоне основополагающего осознания необходимости воинской обязанности. Тот, у кого нет этого осознания, не имеет и никаких оснований для добровольного решения, и поначалу его придется к этому принудить. Вот так понятия, подобные «добровольности», и их изначальное значение можно со временем полностью изменить, вплоть до их противоположностей. Об этом стоит почитать у Оруэлла в романе «1984» с его едкой сатирой на «новояз».

Следующая форма преодоления конфликтов цели, возможно, является еще более опасной. Она состоит в том, что человек разрабатывает «теорию заговора». Не он сам, а кто-то другой (желавший зла) стал причиной того, что что-то пошло не так. Склонность к этому как раз можно увидеть на примере, который мы приводили во введении: физик, который после катастрофы упрекал экономиста за бурение глубоких скважин, намекал на силу, которая сорвала его усилия по достижению позитивной ситуации. Этой силой был экономист, его коллега по игре-симуляции. Его можно было упрекнуть не в злой воле, а скорее в неблагоразумии. В других случаях это может выглядеть иначе. В наших играх-симуляциях кажется заманчивым возложить ответственность за катастрофу на условия эксперимента или на программиста: «Это ведь вы все так устроили, что никто не может справиться с заданием. Вы просто хотите проверить, как долго я смогу сидеть тут перед вами и испытывать одно разочарование за другим!» Такие и подобные им реакции можно нередко услышать, когда кого-то постигает неудача.