Текст книги "Шесть рун сердца"

Глава 4

Было три часа дня, и я была в отчаянии. С полудня я промышляла в толпе на рынке в Рульке, а добыла всего несколько грошей и сырный пирог, который уже умяла. Такими темпами свой долг я выплачу годам к шестидесяти.

– Это всё ты виноват, – прошипела я через плечо.

Меч у меня за спиной дёрнулся. Выдохся из него эфир, как же. Ни волшебства, ни приставучести в мече не убавилось. Хуже того – он отказывался прятаться в доме мисс Старвенжер. Проклятая железка должна радоваться, что я не бросила её в печь. Неприятностей мне и так хватает, а ничего другого от этого меча ждать не приходится.

Принц Джаспер наверняка будет его искать. И меня. Я вспомнила его яростный взгляд перед тем, как сбежала прошлой ночью, и меня пробрала дрожь. Не похож он на человека, который легко сдаётся. Но я не могу предать меч, пока он такой… живой и таскается за мной, словно резвый щенок. И не сказать, что у меня много знакомых экспертов в области чар, которые бы научили, как его выключить.

В итоге у меня не осталось иного выбора, кроме как взять меч с собой; я спрятала его под пальто как в ножны, мои густые рыжие кудри как раз прикрыли рукоять, упирающуюся мне в шею. До сих пор он не причинил мне зла, но само его присутствие за спиной выводит из себя.

Обворовывать прохожих – целое искусство, которому я выучилась, когда впервые оказалась за пределами сиротского приюта. Тогда я ещё надеялась, что, может быть, кто-нибудь меня полюбит и найдутся люди, которые захотят взять меня к себе и ничего не попросят взамен.

Поначалу я думала, что это такая игра – когда мистер Гаддинг учил меня вытаскивать бумажник из его жилета так, чтобы он не заметил, а миссис Гаддинг угощала конфетками, если мне удавалось незаметно подкрасться к ней и расстегнуть браслет у неё на запястье. За каждый принесённый кошелёк, за каждую ленту, вытащенную из причёски какой-нибудь богатой девочки, меня награждали улыбкой. Я так жаждала, чтобы меня снова полюбили, что ни о чём больше не задумывалась.

Пока не совершила ошибку. Я нашла идеальную жертву – женщину, слишком измученную уходом за своим плачущим ребёнком, чтобы заметить, как я подсела к ней. Тяжёлая сумка была у меня в руках, и я уже отошла шагов на двадцать, как женщина заметила пропажу и стала причитать, что теперь у неё нет денег и она не сможет купить лекарство для своего больного ребёнка. Я подбежала к ней, протянула сумку и сказала, что, наверное, она просто упала. Она хотела поблагодарить меня, но я убежала – прямо к мистеру Гаддингу. Который всё видел.

Тогда я узнала, что улыбки Гаддингов никакого отношения ко мне не имеют. Им нужно было только набить свой карман, а я была всего лишь инструментом. Если я не выполняла свою работу – если хоть на секунду поддавалась доброте и состраданию, – прекрасно, но в тот день я оставалась без обеда. Или без ужина. И в наказание ночевала в промозглом подвале без окон.

После того случая Гаддинги вызывали у меня отвращение, но должна признать – они показали мне, как устроен этот мир. И научили, как в нём выжить. На этом я и должна сосредоточиться сейчас. Выжить.

– Не забудь, что я сказала, – шепнула я мечу, скользнув между палаткой кожевенника и цветочным ларьком, не сводя глаз со своей жертвы. На мужчине был ядовито-зелёный плащ, в толпе его не упустишь. Я приметила его у пивной, где он отвесил оплеуху курьеру, который не успел убраться у него с дороги.

Не то чтобы я старалась быть благородным героем, который крадёт только у плохих людей, потому что они этого заслуживают, – нет, я крала у таких же несчастных, как я сама. У тех, кто не сделал ничего, кроме того, что родился бедным, несчастным или не соответствующим ожиданиям, которые возложило на него общество. Воспоминания о том, что я делала для Гаддингов, до сих пор мучают меня, словно кусок гнилой кочерыжки, которую я всюду носила с собой и никак не могла выбросить. Но сейчас я предпочитала красть у тех, кто не стеснялся демонстрировать, какие они негодяи. Особенно у богатых негодяев, как этот тип.

Я сделала вид, что прохлаждаюсь у мастерской часовщика, пока человек в зелёном плаще разглядывал витрину. Меч у меня за спиной дёрнулся, что могло означать как предупреждение, так и беспокойство.

– Просто не лезь, – сказала я мечу. – Не пытайся помочь. Понял?

Меч снова дёрнулся, и я понадеялась, что в знак согласия. Тем временем человек в зелёном плаще перешёл к соседней шляпной лавке, хотя, скорее всего, он просто любовался своим румяным отражением в витрине, а не изучал товары. Через некоторое время он взял со стойки изумрудного цвета цилиндр и надел его на свою ухоженную блондинистую голову.

Шляпница тут же подбежала к нему.

– Отличный выбор, сэр. – Она расплылась в улыбке. – А как подходит к вашему восхитительному плащу!

Мужчина скорчил гримасу:

– Не уверен. Кажется, поля не вполне ровные. А лента чуть темнее, чем следует. – Он вздохнул, поправил цилиндр и повертел головой вправо и влево, придирчиво разглядывая отражение. – Полагаю, менее взыскательный покупатель остался бы этим доволен, но, боюсь, мне требуется нечто более изящное.

Смуглые щёки шляпницы слегка порозовели, и по тому, как напряглись её челюстные мышцы, я видела, как она сдерживается, чтобы не ответить.

Я подвинулась чуть ближе. Сейчас они оба заняты. Это мой шанс. К счастью, мистер Изящный носил свои часы наиболее демонстративным способом, и длинная серебряная цепочка свободно болталась и раскачивалась.

Когда мужчина слегка повернулся, указывая на очередной мифический недостаток цилиндра, я приступила к действию. Держась вне поля его зрения, я ухватила цепочку и потянула за неё так, как учил меня Гаддинг. Часы скользнули мне в руку. Один быстрый поворот – и застёжка расстёгнута. Сердце у меня колотилось так, словно готово было покинуть грудную клетку. Медленно-медленно, чтобы он ничего не заметил, я начала отступать. Я червяк, жучок, меня не видно.

И тут меч дёрнулся, чуть не выскользнув из-за воротника, и я вскрикнула.

Мужчина вздрогнул и отвернулся от зеркала. Увернуться я не успела – мне на плечо легла тяжёлая рука. Мужчина навис надо мной, его жёлтые усы дрожали.

– Что ты творишь?! – грозно спросил он.

Я попыталась спрятать часы за спиной, но он другой рукой тут же ухватил меня за запястье. Я охнула от пронзившей руку боли.

– Н-ничего. Вы уронили часы. Я хотела вернуть.

С той женщиной и больным ребёнком эта версия сработала, но этот человек явно не повёлся.

– Больше похоже, что ты хотела смыться с ними, – хмыкнул он. – Этого следовало ожидать. На этих рынках кишмя кишат воры вроде тебя. Ни дня не проработали – и думаете, что можете тащить чужое имущество, нажитое честным трудом. Что ж, посмотрим, как тебе понравится работать в эфирных шахтах. Я слышал, именно туда отправляют преступника-а-а-а… – Он сорвался на крик, когда у меня из-под пальто вдруг выскользнул меч и взмахнул сверкающим лезвием прямо перед его красным носом.

Мужчина сразу же отпустил меня и прижался к прилавку. Одна из шляпных стоек с грохотом рухнула. Мужчина и шляпница смотрели на меня – точнее, на меч – со смесью удивления и ужаса.

Раздались изумлённые крики, и я поняла, что меч заметили не только эти двое. Надо убираться отсюда! Но толпа уже напирала, зеваки и просто прохожие уже заинтересовались происходящим. А вдалеке послышалось что-то до жути похожее на свисток королевского констебля.

Я видела только один способ выбраться из этой кутерьмы – и ухватилась за рукоять меча:

– Унеси меня отсюда! Сейчас же!

В тот же миг мы взмыли в воздух, выше разноцветных палаток, выше фонарей, даже выше зданий. Постепенно мы остановились, ледяной ветер трепал мои кудри, а подо мной расстилался весь Ламлиль.

Сердце колотилось, а пальцы мёртвой хваткой сжимали рукоять. Летать вот так днём было ещё страшнее. Так высоко, свободно парить на такой грозной высоте. Но я висела на мече не только за счёт собственных мускулов. Видимо, его эфирная сила заодно делала меня легче воздуха. Я была словно облачко.

Только вот из-за этого меча моё очередное идеально спланированное преступление пошло прахом!

– Что это было? – потребовала объяснения я.

Меч направил мне в глаза солнечный зайчик, явно подмигнув.

– Ладно, хорошо, ты оперативно вытащил меня из этой передряги, но ведь по твоей вине я в неё и влипла, – сказала я. – Мне нужно золото! Серебро! Что-нибудь, чтобы отдать долг Софи.

Меч подпрыгнул в воздухе.

– Ты меня понял? – насторожённо спросила я.

Вместо ответа меч вдруг потащил меня в другую сторону, к мраморным особнякам и роскошным домам Антрекота.

– Куда мы летим? – спросила я, а мой пульс в этот момент побил новый рекорд. – Ты решил меня сдать?

Что мне было делать? Я не могла отпустить меч – я по-прежнему висела на высоте футов сто, а разбиться в лепёшку мне хотелось не больше, чем сесть в тюрьму. Я попыталась потянуть рукоять и развернуть меч в другую сторону, но он был непреклонен, и я приготовилась разжать руки, как только появится хотя бы призрачная надежда, что, упав, я не переломаю все кости. Но вместо того чтобы отнести меня к грозным воротам, меч взлетел ещё выше.

Я вдруг поняла, что он направляется к дворцу. Точнее – на самый его верх, где гордо стояла сверкающая золотом фигура с простёртыми над городом руками. Статуя Справедливости держала в одной руке весы, в другой – меч. Решительно вскинув подбородок, она смотрела на город пустыми глазами, но при этом словно наблюдала за мной, когда меч наконец опустил меня на маленький пьедестал.

Как только мои ноги коснулись каменной плиты, я отпустила рукоять. Какое-то время я просто переводила дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Мне казалось, что внутренности у меня перепутались не хуже нитей в старом замызганном клубке, и я даже не была уверена, что мне удастся их распутать. Что ж, по крайней мере, меня не арестуют. Я была высоко-высоко и смотрела на тайный мир крыш и горгулий.

Меч тем временем порхал вокруг, как беспокойный воробышек, указывая концом лезвия на статую Справедливости.

Золотую статую Справедливости.

– Ты принёс меня сюда, потому что я сказала, что мне нужно золото?

Меч радостно запрыгал.

– Я… Ну, предположим, спасибо. Только… Нельзя ведь просто взять и унести трёхтонную статую.

Меч показал сначала на статую, потом на меня. Снова на статую. А потом, сверкнув лезвием, он ударил по руке, держащей весы – и что-то покатилось по пьедесталу.

Я подняла предмет. Это был золотой большой палец. Я улыбнулась мечу:

– Это уже лучше! Отлично сработано!

В ответ меч радостно завибрировал, а я восторженно любовалась блеском золота в солнечном свете. Этого уж точно хватит, чтобы вернуть долг Софи. Только это не единственный мой долг.

Я огляделась. Купол был так высоко, что вряд ли нас кто-то видел. И всё-таки я вытащила из кармана маску, которую сегодня утром зашила, и надела её. Потом оценивающе оглядела статую:

– А можешь отколоть ещё немного? Тогда я смогу расплатиться со всеми.

Я буду свободна. Наконец-то! Смогу пойти куда хочу. Делать что хочу. Предвкушение грело меня, словно солнечные лучи. Может, это и не так уж плохо, когда за тобой всюду следует магический меч.

И тут я увидела, что меч замахивается явно для мощного удара.

– Не слишком много! – крикнула я. – Мы всегда можем вернуться, если…

Поздно! Меч снова обрушился на Госпожу Справедливость. Только на этот раз печальная участь постигла щиколотки статуи. С оглушительным грохотом она рухнула на крышу и покатилась по куполу вниз к краю.

Я бросилась за ней, выронив палец и вцепившись в золотую ногу. Статуя была из чистого золота, но может быть, я смогу что-нибудь придумать… Внизу наверняка ходят люди. Даже если сейчас меня никто не видит, ситуация быстро изменится, если огромная тяжёлая статуя рухнет с крыши здания. Или, ещё хуже, упадёт на кого-нибудь.

Но статуя катилась слишком быстро. А вместе с ней и я!

Мы обе съезжали вниз, к краю крыши, всё быстрее и быстрее. Я пронзительно закричала, замахала руками и попыталась ухватиться за скользкий мрамор купола.

И тут у меня в руке оказалась гладкая рукоять меча, и я перестала падать, ощутив уже знакомую лёгкость. Я взвилась вверх и как раз успела увидеть, как статуя Справедливости, ударившись о карниз на краю крыши, повисла там, в любой момент готовая обрушиться вниз. От страха я забыла, как дышать.

– Нужно оттащить её от края, – прошипела я, – пока кто-нибудь нас не увидел!

Меч повлёк меня к краю купола. Снизу до меня доносился гул оживлённых улиц: цокот копыт, дребезжание каретных колёс, гомон голосов. Никаких тревожных криков. Посмотрев вниз, я увидела, что перед зданием суда собираются группы людей. Несколько молодых людей в модных пальто стояли на ступеньках, а пожилая женщина отдыхала на скамейке прямо подо мной. Я еле слышно выдохнула. Я смогу всё исправить.

– Ладно, – сказала я мечу, – я хватаю статую, и ты поднимаешь нас обеих. Найдём какое-нибудь безопасное место и оставим её там. – Я надеялась, что магия меча распространяется на любой предмет, которого я коснусь, иначе далеко нам не улететь. Эта статуя ну очень тяжёлая.

Но не успела я дотянуться до золотой Справедливости, как раздался зловещий треск. Карниз, который только и удерживал три тонны золота на крыше, начал крошиться. Ещё миг – и статуя перекатится через край и была такова.

– Лети! – завизжала я, вцепившись в рукоять. – Вниз! Там женщина прямо под нами!

Моё тело завертелось; воздух, цвета и звуки слились в один вихрь. Наверное, я кричала. И тут передо мной оказалась та самая пожилая женщина. Я летела прямо на неё, вместе с чем-то огромным и грозящим насмерть придавить нас обеих. Смогу ли я что-то сделать?

Обязана. Я вытянула свободную руку, подхватила женщину и потащила её вслед за собой, и тут же позади раздался страшный грохот.

Мои ноги ударились о твёрдый камень, и я пошатнулась. Моргнула. Встряхнула руками и ногами, целыми и невредимыми. Старушка застонала и покачнулась, когда я усаживала её на широкую мраморную ступеньку. Это самое большее, что я могла для неё сделать, ведь из-за меня она попала в эту ситуацию. От этой мысли меня передёрнуло.

Я смутно слышала чужие голоса. Едва различала чьи-то приближающиеся силуэты и возгласы, в которых слышались смятение, страх и благоговение.

– Ты это видел? Статуя чуть не упала на неё!

– Эта девочка в маске спасла её!

– Этот меч!

– Она летела!

– Прямо как Найтингейл!

Найтингейл. Я вновь осознала, где нахожусь и как сюда попала. Я опустила голову, прячась от толпы любопытных. Пожилая женщина, моргая, смотрела на меня мудрыми карими глазами:

– Боже мой. Как неудобно получилось. Спасибо, милая. Ты спасла мне жизнь.

Но ведь это не так. Это же по моей вине она чуть не погибла. Да и я тоже.

Пошатнувшись, я попятилась и отпустила меч. Тот взмыл вверх, описав над моей головой подобие пируэта, а потом скользнул вниз, словно поклонившись толпе. Люди зааплодировали.

Не стоит мне аплодировать. Они приняли меня не за ту, кто я есть. Я поклялась, что никогда не буду такой. Всё это неправильно. Надо убираться отсюда.

Заметив просвет в толпе, я метнулась туда, протолкалась мимо с иголочки одетых людей и бросилась бежать. Я даже не думала, куда бегу. Главное было просто сбежать.

Глава 5

В результате я оказалась в Куче. Думаю, название подходящее – это огромная груда никому не нужного мусора на окраине Ламлиля. Меж осыпающихся сооружений из металла и кирпича змеятся узкие улочки, мимо нагромождений треснутого стекла и торчащей медной проволоки, под гирляндами проводов и остовами воздушных кораблей, похожими на грудные клетки. Я остановилась под ветхой металлической конструкцией. Тишину нарушало только лязганье металлических обломков, колышущихся на ветру. Шесть поколений мусорщиков разоряли эти ржавые махины. После них уже ничего не осталось.

Когда-то это был один из самых роскошных и процветающих округов Ламлиля. От кого-то я слышала, что сам Архитектор построил здесь свою мастерскую. Но два века назад Багровый Рыцарь обратился против своего создателя, обрушив на город свою безумную ярость, и всё изменилось. Только могучая Найтингейл остановила его, но во время той битвы весь квартал был разрушен. А после первой войны с Савентри и последовавших Тёмных дней не осталось средств, чтобы заново его отстроить, и он превратился в Кучу – свалку, куда свозили все сломанные или вышедшие из строя зачарованные предметы.

А это значит, что никто не увидит, как я отчитываю прыгающий передо мной меч. Будь он собакой, он бы сейчас вилял хвостом, довольный собой после всего, что случилось.

– И что это было? – грозно спросила я. – Мы ту женщину чуть в лепёшку не превратили! «Ещё немного» не значит, что нужно рушить всю статую!

Меч дёрнулся и ткнул в меня кончиком.

– Да, мы спасли её! – согласилась я. – А перед этим сами же чуть не натворили дел! Так что нечего тут порхать с таким довольным видом.

Меч уныло приник к земле. Я вздохнула:

– Ладно, признаю, ты летел очень быстро. Если бы не ты, от меня бы тоже мало что осталось.

Не знаю, почему меня волновало душевное состояние магического меча. В конце концов, это всего лишь продукт эфирных чар. Но когда после моих слов меч радостно подпрыгнул, мне почему-то тоже стало лучше. В остальном всё было плохо, но, по крайней мере, я ещё могу кого-то ободрить.

Я уже собиралась приказать мечу вернуться мне под пальто, как заметила какой-то блеск в куче мусора неподалёку. Странно. Здесь кругом всё ржавое. Даже медь почти вся позеленела за столько лет. Здесь не должно быть ничего блестящего.

Но вот она: маленькая круглая безделушка, угнездившаяся на носу древнего воздушного корабля. Она снова блеснула, словно подмигнув, и у меня по коже побежали мурашки: мне стало казаться, что за мной следят.

А может, и вправду следят. Я слышала, что у Светлого Дивизиона по всему городу есть шпионские глаза. Мне ещё повезло, что я один такой увидела. Вся дрожа, я попятилась в переулок.

– Будь начеку, – сказала я мечу, парящему рядом со мной. – Кто-нибудь может… А-а-а-а!

Что-то острое вонзилось мне в спину, и я, взвизгнув, резко обернулась, готовая увидеть перед собой роту солдат в синей форме и с обнажёнными эфирными мечами.

Но там не было никакого Дивизиона. Только массивные остатки чего-то, что в своё время могло быть как военной машиной, так и агрегатом для подметания улиц, если судить по огромным валикам спереди, ощетинившимся острыми шипами. Один из них и ткнулся мне в спину, когда я пятилась.

Я опустилась на землю рядом с ванной, оснащённой длинными тонкими механическими руками – одна до сих пор сжимала в пальцах истлевшую губку. Меч беспокойно задёргался.

– Всё хорошо, – сказала я. – Я запаниковала на пустом месте.

Но меч по-прежнему дрожал. Нет – указывал. На что-то за моей спиной!

Я резко обернулась и увидела принца Джаспера, стоящего в начале переулка. Подбородок вскинут, голубые глаза сверкают, в руках поблёскивает что-то яркое. Не успела я шевельнуться, не успела даже слова сказать – как он запустил этим в меня.

Из штуковины вылезли сверкающие провода и обхватили меня. Я невольно попятилась, пытаясь от них отбиться, но руки не двигались, а ноги вдруг оторвались от земли. Медная паутина приковала меня к машине для уборки улиц, зажав между двумя зловещего вида валиками.

– Пусти меня, ты, кусок металлолома! – Я билась в проволоке, но она держала меня крепко, как ремешки на кошельке у скряги.

– Я тебя отпущу, – сказал Джаспер до невозможности самодовольным тоном, – как только получу назад свой меч. – Он подошёл ближе, поглядывая то на меня, то на меч, который теперь, подрагивая, висел в воздухе рядом со мной, нацелившись на провод, обвивший мне руку.

– Нет! Не пытайся… – начал было Джаспер, но меч уже обрушился на паутину.

Раздался громкий треск. Меч отпрянул как ужаленный.

– Меч, ты в порядке?! – Я посмотрела на Джаспера. – Что ты сделал?!

– Ничего! – возмутился тот, но щёки у него покраснели. К счастью, меч через секунду очнулся, встряхнувшись точно кот, на которого вылили ведро воды. Недовольный, но невредимый. – Это просто удерживающая матрица, – сказал Джаспер. – Но в сетке содержится эфир. При контакте с чем-либо эфирным последствия могут быть… гм… непредсказуемыми. – Повернувшись к мечу, он раздражённо качнул головой. – Оставь её. Теперь ты работаешь на меня.

– Нет! – выпалила я.

– Он не твой, воровка, – покачал головой Джаспер. – Радуйся, что я не привёл с собой Дивизион.

Он прав. Почему я так злюсь?

Я и так и эдак пыталась выскользнуть из пут, но эта матрица, словно заранее зная, что я попытаюсь делать, сжималась и обвисала в такт моим движениям. Мне нужно просто замолчать, пусть Джаспер забирает меч. Не похоже, чтобы у меня была возможность его остановить.

Джаспер, не отрывая глаз от меча, набрал воздуха в грудь.

– Меч, я приказываю тебе прийти ко мне. Я принц Джаспер, твой новый Найтингейл.

Я затаила дыхание, медные путы по-прежнему приковывали меня к машине. У меня в груди снова что-то оборвалось, хотя это и нелепо. Конечно, меч принадлежит Джасперу. Он принц, а я никто, и творить что-нибудь героическое мне хочется в последнюю очередь.

Но ничего не произошло. Меч продолжал парить в воздухе.

– Ты уверен, что нет никакого секретного слова, которое нужно сказать? – спросила я после паузы. – По-моему, он тебя не слышит.

– Меч, – повторил Джаспер ещё настойчивее. – Приказываю тебе прийти ко мне.

На этот раз меч дёрнулся из стороны в сторону. Он слышал принца – просто не слушался его.

– Может, ты что-то напутал с ритуалом? – предположила я. – Может, теперь это самый обыкновенный магический меч и никакого отношения к Найтингейл он не имеет?

Может, он даже захочет остаться со мной, с безвестной воровкой. Но я не настолько глупа, чтобы на это рассчитывать.

Джаспер зло выдохнул:

– А может, это ты всё испортила?! Тебя вообще не должно было там быть. Ты не должна была даже прикасаться к мечу!

– Я бы и не трогала его, если бы ты не начал орать про Дивизион, ржавые твои мозги, – огрызнулась я.

Джаспер сжал кулаки, но потом медленно разжал.

– Нет проблем. Мы можем всё исправить. Меч тебя слушается. Прикажи ему подчиниться мне. Скажи ему, что теперь он должен слушаться меня.

Я уставилась на Джаспера. Всё и вправду так просто! Меч подлетел ближе. Так близко, что я мельком увидела в лезвии своё отражение: бледное веснушчатое лицо, серые глаза, округлившиеся от страха. Вделанные в рукоять синие камни блеснули с надеждой. И с упрямством.

– Для чего он тебе? – Я обязана была хотя бы удостовериться, что с клинком всё будет в порядке. В конце концов, он меня спас.

– Ну, я уж точно не буду разрубать им статую на здании суда, – сухо ответил принц. – Ты вообще понимаешь, чем это могло закончиться?

Меч виновато поёрзал.

– Так нечестно, – сказала я. – Он просто пытался мне помочь! А если ты намерен только оскорблять его, то не заслуживаешь получить его обратно.

Джаспер провёл рукой по волосам.

– Я вовсе не… послушай, этот меч – один из самых мощных эфирных артефактов во всём мире. Я не собираюсь оскорблять его. Я готов сделать всё, что в моих силах, чтобы он послужил своему истинному назначению.

Я быстро взглянула на меч, который парил между нами. Разум подсказывал мне, что вопросов больше задавать не стоит. Нужно просто приказать мечу слушаться Джаспера – и покончить с этим. Но вот так завершить разговор – это всё равно что прерваться на самом интересном месте, прямо как моя мама, когда читала мне «Сказания о Великой Вайолет».

– И каково же его «истинное» назначение? – спросила я, будучи не в состоянии остановиться. – Ты сказал, что клинок принадлежал Найтингейл. Но Найтингейл мертва.

Я почти ожидала, что он скажет мне не лезть не в своё дело, что я всего лишь воровка из Костей. Но он какое-то время только молча вглядывался в меня своими яркими голубыми глазами.

– Найтингейл – это не один человек. Если верить историям, которые я читал, их было около пяти. Во времена смертельной опасности меч выбирает нового Найтингейл, чтобы тот стал защитником Галланта и помог королевству, какие бы бедствия на него ни обрушились.

Я смерила его скептическим взглядом:

– И ты думаешь, что это ты?

Джаспер расправил плечи и выпятил грудь:

– А почему нет? Мой брат не единственный, кто может защищать Галлант. Это мой дом. И только я один догадался, как пробудить меч. Он принадлежит мне. – Принц скрестил руки на груди. – Так что давай прикажи мечу подчиниться мне, и я отпущу тебя. Без всяких доносов. Можешь вернуться обратно к… к своим занятиям, какими бы они ни были.

Я сглотнула. Возможно, он прав. Но мне было интересно не только мнение Джаспера.

– Меч, – неуверенно спросила я, – а чего хочешь ты? Ты же знаешь, что я не гожусь для всего этого, правда?

Меч задрожал и резко развернулся, указав на что-то в дальнем конце мусорной кучи. Медные путы впились мне в кожу, я вытянула шею, и мне удалось краем глаза разглядеть полуразрушенную стену – всё, что осталось от когда-то стоявшего здесь большого здания. На кирпичах висело потрескавшееся стекло, на котором быстро сменялись чёрно-белые картинки и буквы. Старый эфирборд! Больше половины стекла раскрошилось и осыпалось, но, видимо, он всё ещё был подключён к сети, если судить по строке, высветившейся крупными буквами:

НАЙТИНГЕЙЛ ВЕРНУЛАСЬ! БЛАГОДАРЯ ЕЙ ЖЕНЩИНА СПАСЕНА ОТ СМЕРТЕЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ!

Я ахнула. Принц Джаспер фыркнул. Промелькнувший ролик был совсем коротким. Видимо, у кого-то во дворе суда был факсимиляр. На него и засняли эти несколько секунд, которых оказалось достаточно.

Вот я пикирую с высоты с мечом в руке и подхватываю пожилую женщину за секунду до того, как на это место рухнет статуя. Дёргающиеся картинки вновь и вновь беззвучно мелькали у нас над головами, а мы с Джаспером, оцепенев, смотрели на экран.

Если в целом свете и есть призвание, которое мне однозначно и бесповоротно чуждо, – так это быть героем. Между мной и этими оплотами добродетели с блеском в глазах, которые рвутся изменить мир к лучшему, нет ничего общего. Меня, скорее всего, просто уничтожат, как маму, если я влезу в нечто подобное. Только глупцы думают, что есть какой-то высший смысл в том, чтобы просто так помогать всем встречным. А я не глупая.

– Нет! – наконец вырвалось у меня. – Никакая я не героиня.

Меч снова ткнул в эфирборд – мои протесты его не тронули.

– Попробуй по-другому! – настаивал Джаспер. – Прикажи ему!

– Я пытаюсь! – огрызнулась я, снова силясь разорвать путы. – Может, если бы ты меня отпустил, мне бы удалось что-нибудь втолковать этому… Ай!

По моей коже побежали искры, повторяя очертания медных проводов, приковавших меня к корпусу машины, и в следующий миг в утробе древнего агрегата что-то зарокотало.

– Что происходит? – заорала я, когда мне заложило уши от жуткого треска старого механизма.

Но Джаспер только в ужасе смотрел на меня. Вернее, на два огромных валика с шипами по обе стороны от меня, которые медленно начали вращаться. Шипы зажужжали.

– Это и есть твои «непредсказуемые последствия»?! – закричала я из своей ловушки между двумя крутящимися валиками.

Джаспер попятился, явно пытаясь что-то сообразить.

– Всё в порядке. Это просто рухлядь. Наверное, она даже не может… – Он осёкся, когда древняя машина поехала вперёд, мигая и треща с самым жутким видом. Джаспер развернулся и дал стрекача из переулка. Трус!

Машина покатилась вслед за ним, покачивая жуткими валиками из стороны в сторону, кроша кирпичи, куски ржавого металла и разбитого стекла – вообще всё, что лежало на земле. Выгнув шею, я увидела, как яркая сверкающая пыль всасывается в корпус машины. Всё, что попадалось валикам на пути, превращалось в порошок, как горошинки перца в мельнице.

Пока что я в безопасности, прикованная между двумя валиками, но неизвестно, как долго это продлится. Меч завис надо мной, насторожённо переливаясь, но из-за сетки он не мог мне помочь.

– Джаспер, убери от меня эту штуку! – крикнула я. – Я могу тебе помочь!

– Я сейчас немного занят! – Принц метался из стороны в сторону. Уборочная машина не отставала, следуя чётко за ним.

– Возможно, она умнее, чем ты думаешь.

Принц через плечо метнул на меня ядовитый взгляд и нырнул влево, перемахнув через груду сломанных машинок для стрижки волос в носу:

– От тебя никакой помощи!

– Правильно. Потому что кое-кто решил, что связать меня магической сеткой – это отличная идея.

В погоне за Джаспером машина наехала на триммеры, растерев их в порошок между зазубренными валиками и оставив за собой след пыли. В меня полетели осколки, оставив крошечные порезы на щеке, и я пригнула голову.

Джаспер снова оглянулся. Наверняка он уже начал уставать. Щёки у него алели, дыхание стало сиплым. Пока ещё он бежал быстрее машины, но не намного. Стоит ему споткнуться или оступиться – и он угодит в ловушку.

Тут Джаспер повернул за угол, и я увидела, что там впереди тупик, заваленный жуткого вида руками и ногами металлических андроидов. Джасперу отсюда не выбраться! Уже бесполезно надеяться, что он меня освободит. Я должна попытаться спасти его.

– Меч, – сказала я, – иди помоги ему!

Клинок встревоженно описал петлю у меня над головой.

– Пожалуйста!

По мечу прошла дрожь, и он по дуге полетел к принцу. Тот потянулся к рукояти с лицом, искажённым от перенапряжения. Я напряглась, ожидая, что Джаспер сейчас взлетит вверх и будет недосягаем для кровожадной машины.

Но ничего не произошло.

Меч тянул, но принц едва сдвинулся с места. Летательная магия на него не действует! Надежда на его лице сменилась отчаянием или даже чем-то более жёстким и отстранённым, а свирепая машина всё приближалась.

Джаспер порылся в кармане, вытащил из него что-то и повернул.

И вдруг я поняла, что меня больше ничего не держит. Провода, опутавшие меня, упали, и я вцепилась в корпус взбесившейся машины, чтобы не попасть под крутящиеся валики.

Теперь машину от Джаспера отделяли какие-то десять футов. Меч, крутившийся над головой Джаспера, блеснул, подав мне сигнал. Времени его отзывать уже нет. Если действовать, то сейчас. Джаспер отпустил меня, потому что я его последняя надежда на спасение.

Он положился на меня.

Да чтоб тебя, я должна попытаться! Собрав в кулак всю храбрость, какая только была, я прыгнула вперёд, прямо перед машиной. Как только мои подошвы коснулись земли, я уже бежала на пульсирующих ногах, как можно быстрее – только бы добраться до Джаспера раньше машины.

– Меч! – крикнула я, вскинув руку и доверившись клинку, подскакивая к Джасперу.

Холодная гладкая рукоять утвердилась у меня в ладони, а мгновением позже я схватила Джаспера за руку. Лёгкость переполняла меня, лишив нас обоих веса, и вот мы уже парим в воздухе, в безопасности – как раз в тот момент, когда машина вгрызлась в ошмётки металла.