Текст книги "Найти то..."

– С дымком! – возмутилась Ирина, – Вот и ешь ее в гордом одиночестве. А я, несчастная, голодная и злая буду утешать себя мыслью о вреде сытного завтрака, и мужского присутствия в доме.

И, не выдержав тона, рассмеялась.

Дальше все пошло как по маслу. Мы мирно позавтракали, обсуждая в основном прекрасную погоду, политическую ситуацию в стране и влияние яиц на уровень холестерина. Об инцидентах не упоминалось; ни о ночном, ни об утреннем. Нестандартное поведение Ирины мною было принято как должное, – видимо, на своих попытках понять женский пол, я давно поставил жирный черный крест.

– Опаздываю… – взглянув на часы обреченно констатировала Ирэн.

– Ты же сказала, что сегодня суббота? – удивился я.

– У меня важная встреча. Придется теперь гнать не меньше восьмидесяти и приготовить купюры на штрафы.

– Какая у тебя машина? – поинтересовался я, как бы между прочим.

Представить себе Ирэн за рулем было выше моих сил. Точно так же как и себя самого. Ага! Значит, машину водить я не умею, и, следовательно, в супершпионы не гожусь. Жаль… А то уж было подумал…

– У меня «Ауди», – сообщила Ирэн, полностью поглощенная нанесением боевой раскраски.

– Угу, – неопределенно буркнул я, – Хорошая машина.

– Слава, что ты будешь делать?

– Сегодня?

– Сегодня. И вообще.

– Сегодня хотел прогуляться по городу. Осмотреться. Может быть что-то вспомню?

– Тогда давай договоримся так: вот моя визитка, тут адрес и телефон. Это если ты заблудишься. Вот деньги. И не строй мне рожи, – здесь не так много… Потом, если захочешь, отдашь. Когда вспомнишь.

– Если вспомню…

– Никаких «если». Нужно взращивать в себе позитивное мышление. Все будет хорошо! Я вернусь часа через три, – и тихо добавила, – Ты тоже возвращайся.

– Куда денусь! – бодро заверил я Иру, привыкая мыслить положительно. Но, судя по сделанным вчера открытиям, деться я мог куда угодно, и за себя абсолютно не ручался.

– Твои джинсы я привела в божеский вид, – они на стуле в спальне. Рубашку возьмешь в шкафу, должна тебе подойти. И поторопись, мне уже и так нагорит…

Быстро облачившись в свои приведенные в божеский вид джинсы и чужую рубашку отвратительного сиреневого цвета, я рысцой выбежал из версальских апартаментов, подгоняемый озабоченной Ириной. Очутившись во дворе, мы сразу же попали под перекрестный огонь пристальных взглядов, которыми с точностью снайперов стреляли в нас расположившиеся на скамейке бабульки. Личная жизнь жильцов была для них чем-то сродни бразильским сериалам, и потому следили они за ней с дотошностью частных детективов. Н-да. Представляю, какие сплетни пойдут теперь про Ирину, благо ей на это, кажется, наплевать. С такими хоромами и машиной она, наверное, уже привыкла к злым шепоткам за спиной.

Коротко простившись, мы двинулись в разные стороны. Ирэн на стоянку, а я – куда ноги понесли. Как вскоре выяснилось, понесли они меня к вокзалу. Правда, затрудняюсь сказать зачем. Видимо, им виднее. Когда до вокзального комплекса оставалось всего ничего, я чуть было не попал под возмущенно зазвеневший трамвай. И виной всему как всегда была женщина. Вернее молодая девушка, которая, как ни в чем не бывало, грациозно двигалась в мою сторону в одном нижнем белье. Надо сказать, весьма эротичном. Я, конечно, понимаю: лето, жара и все такое, и вокруг половина девиц щеголяют в шортах и топиках, но… К тому же меня поразила реакция других прохожих. Точнее ее отсутствие. Никто не обращал на эту демонстрацию достижений французских бельёшвеек абсолютно никакого внимания. Ну, тогда и я не буду. Что мне белья французского видеть не приходилось?

После того, как мои глаза зафиксировали еще нескольких представительниц прекрасного пола, на которых кроме белья ничего не было, я уж было решил, что в городе проходит неделя высокой бельевой моды, как вдруг… Как вдруг навстречу мне попалась девица не только без верхней, но и без нижней одежды. Короче – голая. На ней были только туфли на высоченной шпильке и какие-то украшения… Ах, да, и еще солнечные очки. Обалдело уставившись на ожившую иллюстрацию к «Мастеру и Маргарите», я чуть шею не вывернул провожая ее восхищенным взглядом. В разум меня привела ворчливая старушка, шествовавшая мимо с полной авоськой зелени:

– Совсем мужики стыд потеряли! На девок так пялятся, что скоро шея у них станет как у страусов Ему…

– Эму, – машинально поправил я и вдруг сообразил, что если тут что-то не так, то именно со мной. Судя по скучающим лицам окружающих, прохожие видели нормально одетых девушек. А вот я, как последний сексуальный маньяк… Оборони царица небесная, что если это правда?!

Совершенно потерянный я уселся на ближайшую скамейку между подкармливающим голубей дедком и молодой мамочкой, одной рукой энергично качающей коляску, а другой листающей какой-то дамский детектив. «Как поймать маньяка», – разобрал я название, ощущая противный холодок внутри. Что же со мной все-таки происходит? Из каких уголков моей души всплыла эта страсть к обнаженной натуре? Причем молодой и красивой натуре. Не попалась же мне на глаза старушка в белье от конверсионной фирмы «Танковое чехлостроение»… Промучившись битых четверть часа в бесплодных попытках пролить свет на это темное дело, я окинул глазами окрестности и… Опять! Мне опять начинает мерещиться. Причем на этот раз я был осчастливлен зрелищем не только результата, но и самого процесса.

Ничего не подозревавшая о моей мании девушка деловито шла мимо, вполне нормально одетая, как вдруг… Что-то случилось с моими глазами, я несколько раз моргнул и вот она уже одета не вполне нормально, во всяком случае, для общественного места. Черное кружевное белье выгодно подчеркивало все достоинства ее сногсшибательной фигуры. Эх, если б все красивые девчонки могли так ходить, не опасаясь пресловутого общественного мнения… С другой стороны радует, что шоу это – для меня единственного, а остальным – фиг с маком. К чему мне лишние конкуренты? Вот так примерно я размышлял, когда опять моргнул. Картинка снова изменилась, – девушка продолжала свой путь уже без ничего. От удивления я опять захлопал глазами и увидел… как сквозь нежную девичью кожу начинают просвечивать контуры позвоночника, ребер, таза… И через мгновенье уже не девушка – оживший рентгеновский снимок – скрылся в дверях косметического салона. Н-да-а. От такого стриптиз-шоу проглоченная мною яичница стала настойчиво проситься наружу, а перед глазами дружно запрыгали солнечные зайчики, очевидно, приняв меня за доброго дедушку Мазая. Это что же такое творится, граждане? Сидел себе, никого не трогал …и тронулся. Боль тисками сжала виски и на какое-то время вышвырнула меня из окружающего мира.

Очнулся я от того, что молодая мамочка энергично опрыскивает меня водой из детской бутылочки.

– Что с вами? Вам плохо?

– Нет, спасибо, уже все прошло. Последствия спортивной травмы…

– Вы занимаетесь спортом? Каким? – заинтересовалась она.

– Подводно-прикладным плаванием, – понесло меня, как Остапа Бендера, – Недавно во время тренировок на Черном море меня ударила хвостом белая акула и…

– Да, ну вас! – отмахнулась мамочка от моего чистосердечного вранья, – Может это не акула белая была, а горячка?

Я уже собрался возразить, но тут малыш проснулся и, зайдясь Шаляпинским криком, намертво приковал внимание мамочки к своей возмущенной особе. И мне ничего другого не оставалось, как покинуть приветливую скамью, чтобы направиться к маячившему впереди вокзалу. В конце концов зачем-то я туда шел?

К моему облегчению, больше ничего необычного со мной не происходило, и навстречу попадались исключительно нормальные люди. В смысле – нормально одетые. О посетивших меня галлюцинациях, я упорно старался не думать, боясь откопать скелет в своем душевном шкафу. Может все-таки лучше обратиться к психиатру? Пока я дел не натворил? И тут, видимо, чтобы я их все же не натворил, меня крепко ухватили за руку.

– Ай, молодой чэловек! Идешь себе спокойно и не знаешь, что порча на тебе страшная! Проклятье до седьмого колена на роду твоем! Что головой качаешь? Не веришь, Анжеле? Да я тебя как рэнген насквозь вижу, – заблажила пожилая цыганка и нахально уставилась на меня поверх темно-розовых очков.

Вот про рентген это она зря. В памяти тут же всплыла давешняя девица, обнаженная моим взглядом до состояния рентгенограммы. Что явно не улучшило моего, и без того, хренового настроения.

– У меня денег нет. Совсем! – выпалил я единственное, что могло отвратить от меня настырную гадалку.

– Нет, дорогой. Анжелу не обманешь! Есть у тебя деньги, да мне они не нужны. Я тебе и так скажу про твое будущее всю правду…

Она набрала в грудь побольше воздуха, чтобы обрушить на меня поток своего красноречия, но я решительно прервал ее.

– Про будущее не надо. Лучше про прошлое. Угадаешь – заплачу.

Сказал и сам удивился, – ведь я твердо знал, что абсолютно не верю ни в какие гадания. Но почему-то сейчас мысль о том, чтобы узнать у цыганки свое прошлое, не показалась мне такой уж нелепой.

– Давай руку! – начальственно приказала Анжела, и близоруко склонясь над моей ладонью, стала водить пожелтевшим от табака ногтем по одной ей видимым линиям.

Я ожидал, что мне сейчас начнут втирать какую-нибудь галиматью, но цыганка молчала. Потом выпустила мою руку и как-то по-особому заглянула в глаза.

– Смерть у тебя за спиной стоит, – совсем другим голосом произнесла Анжела, – Хочет отнять тех, кого ты любишь… И помощи тебе ждать неоткуда. А если кто и станет помогать, то как бы эта помощь боком не вышла… Все! Больше ничего не скажу! Давай, иди, куда шел.

– А, как же прошлое? – только и мог промямлить я.

– А прошлое тебе поможет узнать казенный человек, с которым ты уже встречался, – нехотя ответила гадалка, и резко развернувшись, пошла прочь.

– Эй, подожди! А деньги?!

Но она даже не обернулась. Вот это да! Чтобы цыганка не взяла денег?! Чудеса! Но что это она говорила о казенном человеке? Я тут еще ни одного, слава богу, не встречал. И вдруг меня осенило – сержантик! Тот, что ночью на вокзале дежурил; мне еще показалось, что он меня узнал. А может, действительно узнал?! Черт, он наверное уже сменился… Придется ходить на вокзал каждый день, пока в его дежурство не попаду. Такой шанс упускать нельзя. И я не упущу… Потому что вон он, сержантик, как раз из зала ожидания выходит. Мысленно поаплодировав Фортуне, я двинулся навстречу стражу порядка полный решимости, выведать у него все, что только можно.

Когда расстояние между нами сократилось до нескольких шагов, я уже праздновал победу, – он действительно узнал меня, и даже как-то робко улыбнулся. Ободренный таким поворотом, я решительно шагнул к нему.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – козырнул он в ответ.

– Простите, мы случайно не знакомы? Вы так странно смотрели на меня… – я расплылся в ободряющей улыбке, – Память моя – дама капризная, я вас что-то не припомню.

– Да вы меня и не знаете, – засмущался сержантик, – Я вас на выступлении видел, когда в оцеплении стоял. У меня память на лица фотографическая. Что вы там вытворяли, – весь стадион на ушах стоял…

На выступлении… Вот чего мне, оказывается, не хватало для полноты счастья: «Внимание, внимание! Почтеннейшая публика, сегодня на арене…» С другой стороны, почему бы и нет? Волосы, вон, до плеч отрастил – не хуже чем у рок-звезды.

– Э-э… Не могу вспомнить, не подскажете, когда это было? – продолжал я валять Ваньку.

– Да месяца два назад, на празднике Дня города. Ваш клуб своими показательными выступлениями как раз праздник и открывал.

Уже теплее. Еще пара вопросов и, думаю, кое-что прояснится…

– А какой именно клуб? Видите ли, я состою во многих клубах, и честное слово сам в них путаюсь, так что…

– Ну, «Путь меча», кончено. Мне вообще все выступление понравилось, а когда вышли вы на пару с руководителем клуба… Как у вас все здорово получалось! Полное ощущение реального боя. И ведь на вас ни кольчуг, ни шлемов не было, в отличие от остальных. Ну и что, что мечи не заточены, а попади такой железякой по голове и – ку-ку. Месяц в больнице лежать, не меньше.

Н-да-а… «Путь меча», значит…Вот почему я так ловко вчера с той троицей разобрался. Однако пора закругляться, – из сержантика больше ничего полезного не вытянуть.

– А-а-а… теперь, я вспомнил. Спасибо за комплемент. Приходите к нам в клуб, – так же мечом махать научитесь.

– Нет, спасибо. Все это, конечно, красиво, только пользы никакой: мечом против пистолета не очень-то помашешь… Я уж лучше в тир похожу.

Мы еще немного поговорили о преимуществах огнестрельного оружия над холодным и распрощались весьма довольные друг другом. Так у меня в руках оказалась путеводная нить, следуя за которой, я надеялся добраться до своего (надеюсь не очень темного) прошлого. Осторожно, двери закрываются, следующая станция – «Путь меча».

Наверное, этот клуб в городе существовал уже давно – в «Справочной» я без труда раздобыл его адрес. И вот теперь стоял перед облупившейся зеленой дверью длинного одноэтажного здания, примостившегося на самой окраине N****ска. Отваливающаяся кусками штукатурка не оставляла сомнений в том, что «Путь меча» организация явно некоммерческая. Энтузиасты, блин! И, разозлившись неизвестно на кого, я решительно рванул дверь на себя. Да так, что в руках осталась оторванная ручка, державшаяся, как выяснилось, на одном ржавом гвозде. Чертыхаясь, я протиснулся в образовавшуюся щель, и, натыкаясь в темноте на какие-то деревяшки и железки, направился на поиски начальственного кабинета. Будем мыслить позитивно и надеется на лучшее, а именно на то, что свои выходные руководитель клуба, как истинный последователь кэндо, проводит в этом сарае.

Все-таки хорошая штука – везение! Завернув за очередной поворот, я в последнюю секунду успел увернуться от просвистевшего над моей головой меча, зажатого в руках средневекового рыцаря. Когда бешено заколотившееся сердце слегка успокоилось, мне удалось разглядеть, что это всего лишь экспонат, поставленный здесь для приведения в трепет нежданных посетителей. Чуть приподнятая над полом доска, на которую я наступил в потемках, запускала нехитрый механизм, приводящий в движение рыцарскую руку со здоровенным двуручным мечом. Не будь я настолько проворным, мог бы получить сотрясение. Н-да-а. Какое своеобразное чувство юмора бытует в этих разваливающихся стенах!

– Кого еще черт принес?! – раздалось из-за ближайшей двери, – Да, вы проходите, не бойтесь – меч-то фанерный. Ох уж эта молодежь с подростками. Им бы все шалить…

«Попадись мне эти шалуны под горячую руку, не сносить им головы», – мелькнула кровожадная мысль. Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы высказать все, что думаю о подобных шалостях, и едва удерживаясь, что бы не наподдать дверь ногой, я успел разглядеть на ней табличку. «Макаров Александр Петрович. Военно-исторический клуб „Путь меча“. Золотое тиснение на фоне всеобщей разрухи выглядело издевательски. К тому же какой-то остряк белой краской подписал рядом с фамилией вежливое японское „сан“, а внизу размашисто добавил „банзай!“. Пробормотав, себе поднос что-то о блеске и нищете, я толкнул дверь и шагнул навстречу своему прошлому.

За т-образным столом, в красном вращающемся кресле эпохи расцвета застоя развалился длинноволосый хиппи, примерно моих лет, по-американски закинув ноги на стол, поверх разбросанных в рабочем беспорядке бумаг. Обе ноги были в гипсе. Рядом обнаружились костыли, притулившиеся к сейфу, выкрашенному в мерзкий коричневый цвет.

– А-а-а, это ты… Привет! – обрадовано протянул хиппи, демонстрируя мне голливудскую улыбку, которая наводила на мысль о съемных протезах, – Рановато вернулся. А грозился: „До сентября ноги моей здесь не будет“. С погодой, что ли, не повезло? Или из отпуска отозвали? Да, что ты как не родной топчешься, проходи не стесняйся. Чего зыркаешь, переломанных ног не видел никогда? Лучше скажи, что у тебя что с рукой?

– Бандитская пуля…

– Угу, понятно. А у меня бандитский „Мерседес“. Выскочил на встречную, козел новорусский, я по тормозам, руль до отказа, так и ушел в кювет. На тебя теперь одна надежда, не то накроется наша поездка на соревнования медным тазом.

– Считай, что уже накрылась, Саша. Ведь ты, судя по табличке, – Александр Макаров?

– Ты что, Игорь, белены объелся? Память отшибло?

– Угу.

– Что „угу“?

– Отшибло.

– Что отшибло? – не понял хиппи.

– Память отшибло. Полностью. Я от тебя только сейчас узнал, что меня зовут Игорь.

– Нет, Игорь, я понимаю, твой девиз „Ни дня без подкола“, но тут уж ты загнул. Мог бы придумать что-нибудь поинтереснее…

Я со вздохом опустился на трехногий стул и выдавил из себя горькую усмешку.

– Интереснее не бывает.

Наверное, мой тон был настолько пропитан безнадежностью, что Макаров, пристально вгляделся в меня и сказал:

– Бутылка в сейфе, закуска там же, ключи, во-он на той алебарде висят.

И ткнул пальцем в один из многочисленных макетов орудий убийства, выдуманных человеком разумным, которые полностью покрывали левую стену кабинета.

Когда я извлек из сейфа все необходимое, Макаров отработанным движением наполнил пластиковые стаканы и выдал тост:

– Ну, тогда за знакомство.

Через полчаса, когда литрович опустел больше чем на треть, глава N-ских меченосцев был уже в курсе моих злоключений, и сам успел прочесть мне краткий курс истории становления клуба. Бывшему „афганцу“, каратисту с черным поясом и просто рубахе-парню Саше Макарову некуда было приложить силушку, бурлящую в нем как вода в забытой на плите кофеварке. Он даже стал совершать долгие вечерние прогулки по самым криминальным районам в надежде, что к нему пристанут, и он, хотя бы на время избавится от переполняющей его жажды разрушения, путем дробления челюстей и сворачивания носов местной шпаны. Но однажды за этим занятием Макарова застукал человек, который впоследствии стал для Саши Сэнсеем с большой буквы. Он то и сумел направить Макаровскую энергию в мирное русло, открыв для него кэндо. С той поры прошло уже много лет, но Макаров до сих пор с благодарностью вспоминал учителя и три раза из шести мы выпили за него.

Когда поток Сашиного красноречия иссяк, я, наконец, настоятельно потребовал предоставить всю имеющуюся у него информацию, касающуюся моей персоны.

– Вот, – он хлопнул на стол деревянный ящик с карточками, и, порывшись немного, протянул мне одну, – читай. У меня на всех такие карточки заведены, очень удобно.

И я начал читать. Так, Ф.И.О. – Семенов Игорь Владимирович. 19** года рождения. Русский. Беспартийный. Не судим. Не был. Не состоял. Адрес: Пролетарская 10, кв. 42. Телефон: 43-25-67. Знак зодиака – Водолей. Оружие: прямой европейский меч, японский катана. Уровень: ДМЗ. Причем „ДМЗ“ помещалось в красный, старательно выведенный кружок.

– Что значит „ДМЗ“? – осведомился я, – „Драться Мечом Запрещено“?

– Нет. „Даже Меня Замочит“, – усмехнулся Макаров, – Высшая категория. Я ведь до сих пор не пойму: как это у тебя получилось? Пришел к нам года два назад. И готов поклясться, что до этого момента ты меча в руках ни разу не держал. Прозанимался с месяц, и благополучно слинял, после того как на тренировке тебе по башке настучали. А этой зимой являешься, как ясно солнышко, и рубишься так, словно с мечом в руке родился. Когда и где успел насобачиться? Феномен, блин…

– А ты меня спрашивал?

– Еще бы. Молчал, как партизан на допросе. Достал меня вконец. Из-за тебя я даже вынужден был вспомнить, что такое спарринг. А кого я против тебя поставлю? Здесь тебе противников нет. Поначалу ты работал с обычным европейским мечом, а потом, когда к нам по приглашению сэнсей Танака-сан приехал, заболел катаной. По пятам за ним ходил, и доходился. Так что теперь тебе можно смело в Голливуд ехать, в „Горце“ сниматься, осталось только волосы подлинней отрастить.

– Угу. Вот вспомню, где мешок с деньгами зарыл, куплю загранпаспорт и поеду. А ты не знаешь…

Только я собирался задать Александру, давно мучавший меня вопрос о семейном положении, как в кабинет заглянул длинный худой парень.

– Конитива, Александр Петрович. Как самочувствие? – бодро спросил он, пригибая голову, чтобы не зацепить притолоку, – Как же мы без вас поедем? Нам без вас никак…

И осекся, уставившись на меня.

– Извините, вы заняты… Я позже зайду, – и подозрительно быстро ретировался.

– Черт! Вот ведь принесла нелегкая, – стукнул по столу кулаком Макаров, и покосился на меня.

– А в чем дело? Я этого парня знаю? Почему он посмотрел на меня, как Сталин на Троцкого?

– Еще бы ты его не знал! Это – Сергей Краснов. Он тебя на дуэль вызвал. На боевом оружии.

Па-ба-ба-бам. Этого мне только не хватало.

– А у него оно есть, боевое оружие?

– Есть.

– А у меня?

– И у тебя есть. Да, ты что не помнишь? Тьфу ты, прости. Конечно, не помнишь… Ты нас такой классной сталью снабдил, что теперь у каждого совершеннолетнего члена клуба, дома боевой меч припрятан.

– А из-за чего он меня вызвал?

– Из-за гордыни твоей и неумения общаться с подрастающим поколением. Он ведь с малолетства в нашем клубе, вот уже десять лет. А тут ты являешься, крутой как вертикаль. Сергей хотел с тобой в спарринг встать, но ты его отшил, да еще и высмеял. Его, которого Танака назвал лучшим в клубе! Он и так на Японии задвинут был, а после этого вообще расцвел махровым цветом, будто сакура весной. Потом услышал, как ты рассуждаешь о том, что только в реальном бою не на жизнь, а на смерть, можно понять кто чего стоит, что все, чем мы в клубе занимаемся ерунда на постном масле… Обиделся… и вызвал тебя.

– И что я ему ответил?

– Ничего, высмеял парня по своему обыкновению и умотал в отпуск. Серега от огорчения три ночи не спал. Теперь, когда он тебя увидел, прицепится как банный лист, гарантирую. Так, что прими совет: получше наточи свою катану.

– Ты серьезно?! Ты хоть понимаешь, что несешь? Какая дуэль?! Да я ему, сосунку, лучше ремнем мозги на место вправлю.

– Ремнем не получится, – парень действительно классный боец. К тому же безбашенный. Он ведь как к нам прибился? Отец по пьянке у него на глазах мать зарезал, за что и получил положенные пятнадцать лет. А сын вот уже десять лет мечом машет, ждет, когда папаша из тюрьмы выйдет… Ясно? И еще: видел я фотографию Серегиного отца, в которую он сюррикены метал; на ней уже живого места нет. Так вот, внешне вы чем-то похожи, думаю, это тоже не последнюю роль играет.

– Н-да. Обрадовал ты меня, нечего сказать. Как будто у меня забот мало… Еще дуэлянт этот на мою голову… Ладно. Спасибо этому дому пойдем к другому. К себе, то есть. Адрес я запомнил. Позвоню в дверь и скажу: „Здрасте, это я – глава семьи. Давайте знакомиться“. Кстати, а семья у меня есть?

– Есть, – вздохнул Макаров, – хорошая у тебя, Игорь, семья. Мне бы такую.

Когда я вышел из такси, доставившего меня по названному адресу, на душе было не просто скверно, а о-о-чень скверно. Пока искал 42 квартиру в голове крутились десятки возможных вариантов встречи с семьей. По словам Макарова выходило, что моего возвращения с нетерпением ждут любящая жена и замечательный сын-тинэйджер. Н-да, как же мне быть?! А вдруг я так и не смогу их вспомнить, и они не станут для меня по-настоящему родными? Оборони царица небесная… Ведь для меня сейчас они как бы не существуют. Поднимаясь на этаж, я нашел в себе смелость признаться, что в данный момент львиную долю моего забывчивого сердца занимает Ирэн, которую за эти сутки я успел узнать, и… черт, кажется, успел влюбиться.

Вот и дверь. Палец, подрагивая, жмет на кнопку звонка. Однако, что-то не торопятся мне здесь открывать. Попробуем еще раз. Звонок заливался очумевшим от весны кенаром, но за дверью не слышалось шагов, не лязгали открываемые замки. „Никого нет дома“, – подумал Штирлиц. А может оно и к лучшему. Приду попозже, как раз будет время причесать свои растрепанные чувства. Я уже спустился на несколько ступенек, как вдруг загремели засовы, и раздался отвратительный скрип открываемой двери. Соседской.

– Игорь? Уже вернулся? – благообразная старушка близоруко щурилась на меня из под набрякших век, – Так чего ж ты ко мне не зашел? Я бы тебе полный отчет дала.

– Да, знаете, как-то все в суете, вот и запамятовал… – протянул я, поднимаясь обратно на площадку.

– Цветы ваши в полном порядке, я их поливала регулярно. Почту из ящика брала… там, на столике в прихожей лежит. Газеты отдельно, счета отдельно. Подожди, Игорь, сейчас ключи принесу. Отдам, и головной болью меньше, – отрапортовала старушка и скрылась в недрах своей квартиры.

Получив ключи и поблагодарив бабульку за заботу, я осторожно открыл дверь и, перешагнув порог, очутился у дома. Дома… вот только у себя ли?

Бегло осмотрев квартиру, я понял, что никто меня тут не ждет. Потому что ждать некому. Вся мебель была тщательно укрыта простынями, дабы не запылилась за время отсутствия хозяев. В воздухе стоял специфический запах нежилого помещения. Что бы это значило? Судя по рассказу Макарова, мы с женой должны были вместе уехать в отпуск, сына отправить в летний лагерь, а с собаку десантировать к теще на дачу. А из отпуска, стало быть, вернулся я один… Причем в весьма плачевном состоянии. Не похоже, что бы я эти три недели на курорте загорал.

Громкий телефонный звонок ударил по нервам как набат. Сердце почему-то зачастило, а под ложечкой образовался противный ледяной комок. Это мог быть кто угодно: старый знакомый, не знавший, что я в отъезде, настырный дистрибьютер, мечтающий осчастливить меня своим залежалым товаром, могли ошибиться номером, наконец… Но в памяти почему-то сразу всплыл взгляд затравленного зверя, который явило мне вокзальное зеркало. Уж не охотник ли затаился сейчас на том конце телефонной линии?

– Алло, – осторожно сказал я в трубку.

Ответом мне было чье-то дыхание.

– Если вам нечего сказать, повесьте трубку! – закипая, рявкнул я.

– Ну, почему же нечего, – усмехнулся приятный мужской баритон, – Но сначала я должен кое в чем удостовериться. Первое: вы Игорь Семенов?

– Да.

– Хорошо. Второе: вы вспомнили?

– Что вспомнил?

– Все.

– Нет.

– Уже хуже. В таком случае я должен вам передать следующее: чем дольше вы будете вспоминать, тем меньше шансов у вашей жены и вашего друга остаться в живых.

Черт! Так и есть – охотник. Только добыча – не я, а мои близкие. Па-ба-ба-бам… Пришлось досчитать до десяти, прежде чем задать вопрос:

– Чего вы хотите?

– Мы хотим, чтобы вы сейчас открыли дверь и взяли пакет, который лежит у порога. Идите, я подожду.

Предварительно изучив в глазок доступное обзору пространство, и удостоверившись, что все чисто, я открыл дверь и действительно увидел лежащий на полу пакет. Быстро нагнувшись, я подхватил его и, захлопнув дверь, вернулся к телефону.

– Пакет у меня.

– Откройте.

Осторожно раскрыв пакет, я уставился на сотовый телефон и десять стодолларовых банкнот, аккуратно перетянутых резинкой.

– Это еще зачем? – мое удивление было вполне искренним.

– Затем. Доллары вы должны потратить на лечение амнезии. А телефон – для связи. Как только вспомните, нажмите на кнопку повторного вызова, и мы обсудим ваши дальнейшие шаги. Еще раз повторяю: тянуть время не в ваших интересах.

– А если я так и не смогу вспомнить?

– Что ж, тогда для вашей супруги и друга все закончится весьма и весьма печально. Да, и не вздумайте обращаться в органы. Нужно ли говорить, что произойдет в этом случае?

– Не нужно.

– Вот и отлично. Жду вашего звонка.

И мой собеседник дал отбой.

Я медленно положил трубку и долго еще сидел без движения на диване, аккуратно прикрытом белой простыней, весьма смахивающей на саван. Навалилось странное оцепенение… Не хотелось не только двигаться, но и думать. А думать придется. Что же такое важное я должен вспомнить? Я ведь самый обыкновенный человек, если верить Макарову. Никогда ни в чем этаком замешан не был… Или был? Что-то он говорил о моих феноменальных успехах на фехтовальном фронте? Или все дело в этом отпуске? Может быть, мы куда-то влезли по чистой случайности?

Через какое-то время я осознал всю бесплодность такого гадания на кофейной гуще. Кстати, о кофе… Пожалуй неплохо было бы пропустить чашечку. Я прошел на кухню и, применив дедуктивный метод, всего лишь через десять минут нашел в шкафу остатки растворимого кофе. Обследовав холодильник, наткнулся на коньяк, и щедро плеснул его в чашку. Может быть, это позволит мне привести свои мысли в относительный порядок.

Самое поразительное в этой ситуации было то, что я не чувствовал ничего кроме возмущения. Как же, меня шантажирую какие-то козлы, а я сдачи дать не могу! Жена и друг оставались некими смутными образами, просто словами. И я не мог соотнести эти слова с чем-то реально существующим. То есть умом я все понимал, а вот сердце… сердце мое никак не отзывалось, продолжая выстукивать обычный свой ритм. До того момента, пока давящая тишина не взорвалась новым телефонным звонком.

– Алло.

– Игорь Семенов? – осведомилась трубка.

– Да.

– Вы вспомнили?

– Как, по-вашему, я могу вспомнить, если вы через каждые полчаса меня дергать будете?! Позвонили один раз, и хватит. Ждите ответа!

– Дело в том, что это не мы звонили, а конкурирующая фирма. Открою вам маленький секрет: мы и они заинтересованы в одном и том же предмете, а ваша вернувшаяся память должна привести к нему. Поэтому мы предлагаем вам сотрудничество…

– Боюсь, что вынужден отказаться. Ваши конкуренты привели очень веские аргументы в свою пользу.

– А кто вам сказал, что у нас нет таких аргументов?

На том конце линии послышалась какая-то возня, и вдруг детский голос произнес:

– Папа, этот ты? Привет!

– Привет, – выдавил я.

– Папа, у меня все „о’кей“, не волнуйся, – радостно продолжил мальчишка, – Здорово, что ты попросил своих друзей забрать меня из лагеря, там такая скучи-и-ща… А тут и бассейн есть и теннисный корт, и кормят как в ресторане. Ой, извини, меня тренер ждет, сейчас пойду учиться в гольф играть. Пока!

Я до хруста сжал зубы. Нельзя терять голову, – на нее вся надежда.

– Ну и как вам наши аргументы? Впечатляют? – издевательски полюбопытствовала трубка.

– Весьма. Что вы предлагаете?

– Мы не предлагаем, мы ставим вас перед фактом. Кстати, ваш Денис – отличный пацан, даже мне по душе пришелся. Обидно будет, если он пострадает из-за глупости родителя. Так что, сами понимаете: как только к вам вернется память, интересующую информацию первыми должны получить мы.

– Согласен. Как мне связаться с вами?

– Никак. Мы сами вам позвоним. Вы же под постоянным нашим наблюдением, неужели не поняли? – усмехнулся мой собеседник, – Лучше подумайте, как эффективнее потратить баксы, полученные сегодня. Память штука непредсказуемая, а психиатрия – дорогая. Поэтому, если понадобится, мы со своей стороны добавим еще. До скорой, надеюсь, встречи.