Текст книги "Маг и нимфа, или Неправильное фэнтези"

– Эм-м-м… И в чём здесь противоречие?

– А противоречия нет, – ответил маг резко. – Могу похвалить Вас за прекрасно выполненную работу.

Он повернулся и пошёл к окну. Я молчал.

– Ваша беда, Максим Андреевич, в том, что Вы чересчур дословно следуете приказам, – снова заговорил волшебник, не поворачивая ко мне головы. – Вы почему-то считаете, что этим в нашем деле можно чего-то добиться… Вот скажите мне: по Вашей логике, чем туристка будет заниматься сегодня?

Я пожал плечами:

– Она будет проповедовать в городе.

– А чем она будет заниматься завтра?

– Она будет проповедовать в городе… – сказал я несколько неуверенно.

– Вот как? Замечательно! А скажите-ка мне, чем Ваша подопечная будет заниматься через неделю… Нет, через две?

Я молчал.

– Не знаете? А я Вам скажу: она будет проповедовать в городе! – Аполлон Артамонович повернулся ко мне, на его губах играла улыбка.

Я вскинул в голову:

– Что в этом плохого?

– А что в этом хорошего?

Я пожал плечами:

– Она за этим пришла.

– И что? Какое отношение это имеет к развитию сказки? Емеля, если Вы помните, вообще за водой шёл.

– Я думал, у нас свободный сценарий.

– Сценарий? А в чём он здесь? В том, что девчонка и дальше будет долдонить о милости леса, покуда не надорвёт глотку? Весьма увлекательное приключение – Вы не находите? – волшебник перевёл дух. – Ну, ладно, ладно, к чему я клоню: Вы совершенно забыли о том, что непременным условием развития любого сюжета является – что?

– Конфликт, – ответил я мрачно.

– Именно! И до тех пор, пока в Вашем варианте сценария такой конфликт не представлен, я не вижу причины, по которой друидка вообще должна оставаться в Сказке. Приключение – это не срок, который непременно надо отбыть, а развитие. Препирательство с пьяной толпой – это, простите меня, не сценарий, это так – зарисовка…

Я молчал. Волшебник посмотрел на меня чуть добрее.

– Не думайте, я Вас не ругаю, – сказал он уже гораздо мягче. – Просто Вы попросили меня объяснить, что я думаю, и я Вам объяснил. Вы ведь видели свою нимфу, Вы знаете, на что эта девчонка способна. Вспомните сцену на площади – она высадила столько энергии, что едва не дошло до вмешательства местных оперативников! И Вы хотите, чтоб такой человек коротал свои дни за проповедями, к которым – будем честны – никто никогда не прислушается?

– Что вы предлагаете? – спросил я хмуро.

– Да практически ничего, – Аполлон Артамонович пожал плечами. – То же самое, что и в самом начале: пройдитесь по миру, посмотрите вокруг… Можете заглянуть в Сивелькирию – там гадюшник такой, что уж точно скучать не придётся. А «спокойный» и «тихий» Кромвель… Давайте-ка про него просто забудем, ладно?

Получив свой разнос, я вернулся в город, разыскал в толпе Василису и передал ей распоряжение шефа явиться к нему. Волшебница восприняла вызов спокойно и, проинструктировав меня на предмет того, кто из сегодняшней публики кажется ей наиболее подозрительным, отбыла в Китежград.

Я окинул глазами площадь – всё было спокойно. Димеона перестала быть новостью, и ажиотаж вокруг неё спал – гогочущие молодчики утратили к ней интерес, и даже набожные старушки смотрели на неё хоть и с неприязнью, однако же без агрессии. Голос юной жрицы разрезал плотный июльский воздух. Солнце поднялось уже высоко, начинало понемножечку припекать. В небе летали чайки.

Я ещё немного покрутил головой и остановился взглядом на проповеднице. То ли Васевна успела преподать ей основы ораторского искусства, то ли сама девочка привыкла к своей новой роли, но только теперь говорила она гораздо спокойнее, без надрыва. Результат был ошеломляющий – два-три человека из нескольких десятков собравшихся её действительно слушали. Горюшко моё луковое, подумал я почти с нежностью, ну и куда же я тебя поведу? Аполлон Артамонович, конечно, прав в том плане, что девочка может больше, чем бестолково чесать языком день за днём, вот только придумать сценарий, в который она бы действительно вписалась, не так-то просто. Взять Вебезеккель: если она каждый раз будет так реагировать, когда что-то идёт не по плану, то, боюсь, очень скоро нас вышлют не только из Кромвеля, но и из фэнтези-сектора, а то и вовсе сотрут с лица Сказки. Ну, ничего, ничего, время есть – у меня ещё почти сутки, а этого с лихвой хватит, чтобы с Василисиной помощью что-нибудь да придумать.

– Господин Даффи?

Я обернулся. Рядом со мной стоял Ларри Гнутт и улыбался одной из самых гадких улыбочек, которые мне доводилось видеть.

– Мистер Гнутт? Чем обязан?

– Что вы! – стражник взмахнул руками. – Что вы! Это я вам премного обязан после всего того, что вы сделали для нашего города.

Я молчал.

– Я слышал, вас и вашу подельницу взяла под своё покровительство Гильдия магов? – продолжал Гнутт после паузы. – Очень разумно! Я имею в виду: учитывая то, что произошло на этом месте два дня назад, очевидно, что молодой леди необходима охрана.

– Вы за этим пришли? – спросил я. – Чтобы поиздеваться?

– Поиздеваться? Ну что вы!.. – любезный оскал командира вебезеккельской стражи начинал действовать мне на нервы. – Я просто хотел увидеться со старым приятелем, да ещё дать один важный совет.

– Я слушаю.

– Мистер Даффи! – полицай взял меня за пуговицу, его глаза лучились любовью. – Я бы рекомендовал вам и вашей подельнице быть крайне осторожными, если по какой-то причине вам вдруг придёт в голову покинуть город.

Я опешил:

– Вы мне угрожаете?!

– Напротив! Я забочусь о тех, кто мне дорог. Я имею в виду: дороги нынче небезопасны, мало ли что может случиться с наивной неопытной девушкой, даже если она путешествует с компаньоном навроде вас. Да и вам, наверное, будет не очень-то просто разобраться с разбойниками, если тех будет достаточно много, как вы считаете? Думаю, самым разумным для вас было бы нанять охрану. И, да: если здесь, в городе, вам что-то покажется подозрительным, немедленно дайте знать командиру Зувру, а лучше – бегите со всех ног в свою гильдию. Вы ведь сами сказали: стража не всегда справляется со своими обязанностями!.. Ну ладно, ладно, – он похлопал меня по руке, будто старого друга. – Я вижу, я вас утомил. Не смею больше задерживать… И – да! – оглядывайтесь: иной раз крайне полезно знать, что находится у вас за спиной.

Бросив на меня ещё один хищный взгляд, мистер Гнутт, наконец, развернулся на каблуках и пошёл прочь, лавируя между прохожими. Я смотрел ему вслед и боролся с искушением прямо сейчас пустить стрелу ему в спину.

Вернулась Васевна – вид у неё был цветущий, словно её вызывали не на ковёр, а, как минимум, на банкет.

– Ну как?

– Замечательно! – волшебница улыбнулась. – Старик оформил нам расширение сметы, так что можем ни в чём себе не отказывать.

Я покачал головой:

– Я даже не буду спрашивать о том, как ты это делаешь…

Василиса показала язык:

– Подход! Подход к людям надо иметь! Могу научить, если хочешь.

– Я весь внимание.

– Значит, так: надеваешь короткую юбку…

– Ой, ну тебя!..

– Да, ещё! Магистрат говорит, чтобы мы убирались из города – я так понимаю, ты в курсе?

Я мрачно кивнул.

– Эй, ты чего будто в воду опущенный?

Я посмотрел на друидку.

– Помнишь стражника, который вчера во время допроса сидел в кабинете у Зувра?

– Это которому вы разворотили форт, дворец и две башни?

– Трактир. Там был просто трактир.

– Угу, помню, и что?

– Он приходил объявить нам вендетту.

– Ну, не принимай близко к сердцу! Ну, умрёшь, ну, родишься…

– Да я за туристку волнуюсь.

– За какую – за эту, что ли? У которой ранение за пару дней заживает и которую тюремщики до полусмерти боятся?

– Василис, не юродствуй!

– Ла-а-адно! Присмотрим за девочкой – чай, не впервой. Ну, так что, ты придумал, куда мы завтра двинем?

– Пока – нет.

– Хорошо, у меня в таком случае есть такой вариант…

Предложения Василисы вертелись, само собой, вокруг посещения тех уголков фэнтези-сектора, которые ей были наиболее интересны: пользуясь пробелами в моём знании местной географии, волшебница пустилась в долгое, красочное описание открывающихся перед нами перспектив. Сначала я слушал скептически, но, в конце концов, махнул рукой: волшебница не хуже меня знала, что главным действующим лицом будущих приключений должна оставаться друидка, и не было большой беды в том, что кто-то из нас оторвётся с ней наравне.

– Короче: если ты сможешь обеспечить её безопасность, я – за, – подытожил я, когда моя напарница, наконец, замолчала.

Василиса вылупилась на меня:

– Безопасность? Макс, ты о чём?! Это – Сказка, она по определению не может быть безопасной, иначе это будет не приключение, а детский утренник.

– Василиса!

– Ой, ла-а-адно!.. – волшебница закатила глаза. – Конечно же, не отдам я твою друидку на съедение оркам – я ведь знаю, что нас тогда отзовут назад в Русский и халява закончится.

– Спасибо на этом… – проворчал я.

Чародейка упёрла руки в бока:

– Так, я не поняла: чего это ты так переживаешь за эту девчонку? Ты в неё не влюбился часом?

– Да нет… С чего ты взяла?

– Смотри у меня!

– Тебе-то что?

– Мне, может, завидно! Я, может, ревную!

– А есть повод?

– Конечно! Я, может, тоже хочу выгуливать какого-нибудь Шварценеггера, а вместо этого ошиваюсь тут с твоей барышней.

– А я-то надеялся…

– Не ревнуй! Ты у нас тоже мачо!

Так, за обменом любезностями, мы набросали примерный сценарий – путешествие вглубь сектора Фэнтези с посещением интереснейших его мест. Я боялся, что самым трудным будет заставить нимфу выйти из города, но у Василисы и на это был заготовлен железобетонный ответ: будучи натурой отзывчивой, наша друидка вряд ли откажется помочь страждущему – в особенности ребёнку – а, раз выманив её за городские ворота, нам останется только подливать масла в огонь, следя за тем, чтобы кривая тропа приключений уводила туристку всё дальше и дальше от Кромвеля. Это было в некотором роде нечестно по отношению к девочке, но практика была, в общем, стандартной, так что, скрепя сердце, я согласился. Чародейка была полна решимости отправиться в путь немедленно, но я решил отложить исход до завтрашнего утра – совесть не позволяла мне вот так взять и оторвать нимфу от любимого дела, не дав даже закончить проповедь. Василиса надулась, но спорить не стала.

Мы возвращались в гостиницу. Вечерело. День выдался жаркий и длинный, и мы с Василисой, даром что весь его пробездельничали, чувствовали себя довольно измученными, а Димеона, у которой и маковой росинки с утра во рту не было, и вовсе, казалось, клевала на ходу носом. «Поужинаем – и спать, – думал я, устало переставляя ноги. – А ведь завтра с утра в такую даль переться!..» Я скосил взгляд на друидку – та шла, уставившись себе под ноги, и понятия не имела о водовороте ярких событий, который должен завертеть её завтра утром. «Прости меня, девочка, – подумал я, отчего-то вздыхая. – Я не хотел тебе мешать, это всё они придумали… Прости».

– Госпожа Димеона!

Неожиданный возглас заставил нас всех обернуться. Из боковой улицы к нам бежал толстенький человечек в остроконечной шляпе и балахоне, какие носят местные маги.

– Госпожа Димеона! – позвал он ещё раз, подбегая.

Мы остановились. Приблизившись, человечек упёр руки в колени и какое-то время тяжело дышал, хватая раскрытым ртом воздух, а после стал сбивчиво объяснять, что он-де собрал какой-то эксперимент, который у него не работает, и что если б друидка могла посмотреть – одним глазком, всего на одну минуточку! – то его признательность бы не имела границ. Наклонившись к моему уху, Василиса поведала, что это – один из тех клоунов, которые давеча уговаривали её привести нимфу в Гильдию. Я вздохнул – похоже, ужин откладывался.

Димеона смотрела на волшебника без энтузиазма, но привычка всем помогать и за всё быть в ответе возобладала, так что в конце концов девочка наклонила голову:

– Хорошо, но только не очень надолго, ладно?

Просияв, маг рассыпался в благодарностях и клятвенно заверил друидку, что всё предприятие займёт не больше минуты её драгоценного времени и что ей нужно будет лишь посмотреть, что же именно он сделал не так, а уж дальше он сам как-нибудь разберётся.

– Только взгляните, только посмотрите! Одну лишь минуточку! Всё сделал, как вы рассказывали, а оно не работает, хоть ты тресни! Сюда, пожалуйста!

Продолжая болтать, он сцапал юную жрицу за руку и, забыв про свою одышку, потащил за собой, так что нам с Василисой пришлось припустить со всех ног, чтобы не отстать от них.

– Я уже и так с ним, и этак – а оно не работает, и всё тут… Сюда, пожалуйста – здесь короче! Вот так…

Волшебник свернул в переулок, увлекая девушку за собой. Мы поспешали за ними шагах в десяти.

– Предупреждаю: если это затянется дольше, чем на десять минут, я пойду за сосисками, – сказал я чародейке. – Тебе что купить?

– Мне? – Василиса задумалась. – Мы сейчас куда, в Гильдию? Там неподалёку есть такой миленький скверик, в котором продают……МАТЬ!!!

Последнее восклицание было адресовано не мне. Волшебница рванулась вперёд, и я припустил за ней следом, потому что толстенький маг, трусивший впереди, вдруг резко втолкнул тщедушную девушку в проём в стене одного из домов и сам проворно нырнул за ней следом. Василиса в два прыжка достигла места событий, но тяжёлая дверь к тому времени уже успела захлопнуться. Отчётливо лязгнул засов. Чародейка толкнула обитую металлом створку – разумеется, безрезультатно.

– Отойди! – прохрипел я.

В переулке практически не было места, чтобы разбежаться. Я оттолкнулся от противоположной стены и со всей дури обрушился на дверь – та даже не вздрогнула. Я завыл, потирая ушибленное плечо.

– В сторону! – волшебница буквально отшвырнула меня из проёма и принялась лихорадочно шарить у себя в сумочке. – К чертям дверь!

Выхватив розовый мелок, она взглянула на небо и, быстро сориентировавшись по сторонам света, принялась рисовать на двери замысловатую руну. Я смотрел на её творчество с уважением.

– Это из какого аркана?

– Макс, отойди, кому говорят! – прорычала чародейка, отталкивая меня в сторону. – Долбанёт – мало не покажется!

Гоня меня перед собой, она отошла на несколько шагов и медленно подняла руку, прицеливаясь волшебной палочкой в центр фигуры.

– Энтро…

Завершить заклинание она не успела: внутри кто-то вскрикнул, снова брякнул засов, и дверь медленно, со скрипом, начала открываться. Чертыхнувшись, Василиса опустила руку.

Створка приоткрылась чуть-чуть, и в щель протиснулась Димеона. Руки она держала сцепленными за спиной, глаза – опущенными к земле. Оказавшись напротив нас, друидка прикрыла дверь и стала покачиваться из стороны в сторону, словно примерная ученица. На её губах играла улыбка. У меня отлегло от сердца.

– Димеона, с тобой всё в порядке? – спросил я.

Девочка не ответила – только заулыбалась сильнее, обнажив зубы, и захихикала как-то странно. Глаз её я, как и прежде, не видел.

– Мы волновались, – сказал я укоризненно.

– Вы волновались, – с непонятной интонацией пробурчала друидка себе под нос и вновь захихикала – теперь уже откровенно по-издевательски.

Я почувствовал себя уязвлённым.

– Что…

Я хотел сделать шаг вперёд, но рука Василисы упёрлась мне в грудь.

– Максим, – произнесла волшебница, направляя палочку на вышедшую из двери. – Это не она.

– Но это она! – возразила лесная жрица, вскидывая голову. – Это я, Димеона!

Она подняла веки – глаза её вспыхнули жёлтым огнём. Рука Василисы, всё ещё удерживавшая меня позади, напряглась.

– Неправда! – ровным тоном произнесла чародейка. – Мы знаем, кто ты такая!

«Правда?» – подумал я. Димеона склонила голову набок.

– Я знаю, кто вы такие, – сказала она. Голос у неё был чужой.

Она сделала два лёгких шага в сторону и, проскользнув мимо нас, оказалась на середине переулка. Василиса подняла руку с палочкой чуть выше:

– Стоять!

– Ты боишься меня? – спросила желтоглазая проповедница с удивлением. – Ты думаешь, я собираюсь сделать с тобой то же, что с этими? Ну же, не стоит! Если бы я хотела, я бы сделала это, пока вы спали.

– «С этими?» – подумал я и только потом понял, что произнёс это вслух.

Друидка равнодушно кивнула на дверь.

– Там четыре трупа, – сказала она, разведя руками – стало видно, что ладони её испачканы в чём-то буром.

– Что… – чародейка откашлялась. – Что ты хочешь?

Женщина пожала плечами.

– Чтобы вы отвязались от моей девочки, – сказала она. – Чтобы вы не мешали ей ходить, где ей вздумается, и нести слово Леса. Чтобы перестали рассказывать о том, что можно, а что нельзя. Думаешь, я не знаю, зачем вы здесь?

– Иначе? – спросила Васевна.

Жёлтые глаза жрицы смотрели на неё неотрывно.

– Ах, вот, что вы задумали!.. – произнесла она словно в задумчивости. – Её присутствие для вас неудобно, и потому Вы решили уводить ребёнка всё дальше и дальше от города? Какие же вы трусы!..

– Что ты сделаешь, если мы не отступимся? – повторила волшебница.

– Я сделаю так, что вы пожалеете, – неожиданно резким голосом ответила завладевшая телом друидки. – Вам придётся иметь дело со мной – и, поверьте, это не будет легко. Ясно тебе?

– Всё сказала? – Василиса выступила вперёд. – А теперь ты послушай меня. Уходи отсюда. Убирайся туда, откуда пришла. Не смей больше мучить девочку – отпусти её, слышишь?!

– Иначе?

– Иначе я сделаю так, что она не сможет больше приблизиться ни к одному поселению диких людей, а этого ты не хочешь.

Проповедница покачала головой.

– Так наивно, – сказала она, улыбаясь. – Ты думаешь, если я отпущу её, ты сможешь вечно кормить её своей ложью?

Вместо ответа волшебница чуть качнула палочкой, над кончиком которой зажглась ярко-алая точка.

– Всё, что мне нужно сделать, – не обращая на неё никакого внимания, жрица снова двинулась в сторону, и под давлением руки Василисы мне пришлось отступить на два шага. – Всё, что мне нужно сделать, – это открыть девчонке глаза на то, кто вы есть. Она думает, вы – друзья? Уверяю тебя: после того, что я ей покажу, она и думать забудет о том, чтобы быть с вами рядом. Не веришь? Сейчас я уйду, и ты сама всё увидишь.

Чародейка сделала мне рукой знак, которого я не понял. На всякий случай я отступил ещё на полшага. Друидка медленно развела руки в стороны и запрокинула голову. Ладони её окутало янтарное сияние. Палочка плясала в руке Василисы.

Несколько секунд проповедница была неподвижна. Наконец, свет вокруг её рук стал меркнуть, и, опустив голову, она подняла веки. Было уже довольно темно, но я мог отчётливо видеть и её лицо, и привычно серую радужку глаз. Мгновение нимфа смотрела на нас будто спросонок – затуманенным, неосмысленным взором. Затем что-то в ней вдруг переменилось, затронув её сразу всю: выражение лица, позу, взгляд. Димеона посмотрела мне прямо в глаза – этот взгляд полоснул меня, словно бритва. Затем она перевела взгляд на Васевну – в глазах её закипали горечь и злость. В какой-то момент мне даже казалось, что сейчас друидка ударит волшебницу, но вместо этого девушка вдруг зашмыгала носом – глаза её оказались сразу на мокром месте – а затем обхватила лицо руками, развернулась и бросилась бежать прочь, на ходу начиная реветь. Спина её была перепачкана в чём-то тёмном. Василиса напряглась, словно собиралась ринуться следом, но я придержал её за запястье. Волшебница посмотрела на меня удивлённо:

– Макс, я…

– Спокойно, – сказал я. – Объект не преследовать.

– Но…

– Это не бешеная русалка, – продолжал я с нажимом. – Это всего лишь маленькая перепуганная девчонка, которая на нас очень сильно обиделась. Давай посидим.

Я отпустил чародейкину руку. Васевна всё ещё смотрела на меня неуверенно:

– Но если она…

– Если набедокурит, всю ответственность я беру на себя.

Волшебница смотрела на меня со странным выражением.

– О’кей, господин руководитель проекта, давай посидим, – наконец согласилась она.

Мы сели прямо на пыльные плитки брусчатки, прислонившись спинами к стене дома напротив дверного проёма, чуть не ставшего роковым для нашей туристки. Повисло молчание. Я ткнул волшебницу кулаком в плечо:

– Хороши же мы с тобой, а?

– Угу… – чародейка, казалось, думала о чём-то своём. – Ты не против, если я посмотрю?

Я пожал плечами:

– Смотри.

Васевна поднялась и, сделав два осторожных шага, скрылась за незапертой дверью. Я ждал. Переулок был идеальной засадой: пустой, узкий, кривой – даже выходы из него не просматривались. Наконец, снова скрипнула дверь, и Василиса вернулась – её костюм привидением белел в наступающей темноте.

– Ну?

– Четыре трупа, как она и сказала, – ответила чародейка, вновь усаживаясь рядом со мной. – Двое магов и два по виду наёмники: один с тростью, второй с арбалетом. Твоего Гнутта среди них нет.

– «С тростью?…»

– Кинжал-трость.

– А.

– И знаешь, что странно? – волшебница придвинулась ко мне ближе.

– М-м?

– Тетива спущена, но болта нигде нет.

– Может быть, он и не был заряжен?

– Её поджидали с разряженным арбалетом?

– Ну, может быть, закатился куда-нибудь? Не с болтом же в спине она от нас убежала.

– Правда что.

Мы помолчали.

– Что теперь? – наконец, спросила волшебница.

– Сейчас будем выбираться из города, – сказал я со вздохом. – Пока на нас жмуриков не повесили. Встаём в лесу и спим. Охота – не раньше утра: вряд ли она в городе или у моря.

– Хм.

– Да, спим. Только на доклад в Управление надо кому-то сгонять… Хочешь, ты лети? Скажешь, что ситуация под контролем и что действовать будем по обстоятельствам. Заодно отменишь, чего ты там заготовила, только это… Поесть чего-нибудь захвати.

Я встал и подал руку своей напарнице.

– В Управление езжай сам, – сказала та, принимая мою помощь и поднимаясь. – Сам оправдывайся. И знаешь, что? Раз уж у нас тут такие дела, я даже соглашусь на сосиски!