Текст книги "Ребекка. Путь во спасение"

Та посмотрела на Софи. – Конечно, – сказала она, спросила: – Вы одна?

− Да, – ответила Софи, − у меня нет спутника.

− И у меня.

− Потанцуем.

− Почему бы и нет, – решила Софи. – Почему бы и нет.

Они отошли от барной стойки и, выйдя на танцплощадку, пустились в пляс. В какой-то момент их взгляды сомкнулись, меж ними пробежала какая-то незримая искра, и они поцеловали друг друга. Женщина представилась:

− Меня зовут Сьюзен.

− Софи.

− Пойдем ко мне Софи, – пригласила Сьюзен ее к себе в гости. – Не пожалеешь.

Софи не была против. Она хотела овладеть этой женщиной. Она жаждала ее.

− Пойдем.

Так они и познакомились. Софи и Сьюзен. Что было дальше? Я расскажу, но все в свое время. А на этом я закончу эту главу и перейду к следующей.

Глава-10

Они.

Да, лучший способ уйти от проблем − это заняться сексом. Пусть даже если твой партнер – женщина, и ты − тоже. У мужчин все по-другому. Но не будем вдаваться в интимные подробности однополой любви. Просто продолжим рассказ.

Они вышли из казино и направились к стоящей неподалеку машины Сьюзен. Эта был голубой седан. Они сели в авто, Сьюзен завела мотор машины, и они поехали. Ездя по улицам Москвы, они любовались красотами и величественностью столицей. И хотя Софи жила в северной столице, она, всякий раз приезжая сюда, восхищалась ее безмятежностью. Правда в последнее время, лет десять или больше от старой Москвы уже ничего не осталось. Рекламные щиты прожекторов, новые строения под европейский стиль. Где Москва? Та чистая и безмятежная Балаковская Москва, Арбатский переулок, где познакомились мастер и Маргарита? Где она, та Москва, которую так часто показывали по телевизору. Ее больше нет. Есть только полуевропейский город со своими проблемами и горестями.

Сьюзен сказала: – Сколько езжу по ночной Москве, всегда нахожу в ней что-то новое.

− Это, наверное, потому, – заметила Софи, – старая Москва уже канула в лету. Москва изменилась, она больше не такая, как раньше.

− Я с тобой совершенно согласна. Москва изменилась еще при Лужкове.

− Но даже в современной Москве есть, на что посмотреть.

− На что?

Софи тяжело вздохнула.

− Москва сейчас переживает третий этап своего существования, – сказала Софи – Первый этап − это та Москва, которую сохранили коммунисты. Второй этап − это Москва с одна тысяча девятьсот девяносто третьего года по двухтысячный. Это тот период, когда Москва стала вторым Лас-Вегасом.

− А третий период?

− Эта та Москва, которую мы видим сейчас. Со страшными строениями, которые ну не в какие рамки не вписываются в ту старую Москву, которую мы когда-то знали и любили.

− Да, – согласилась Сьюзен, – ты права. От той старой Москвы, которую знали наши предки, не осталось ничего, кроме воспоминаний.

Тем временем машина остановилась у каково-то дома.

− Вот мы и приехали, – сказала Сьюзен.

Женщины вышли из машины. Софи осмотрелась. Вокруг нее был полумрак. Фары автомобиля освещали желтый дом, который исчезал в мрачном небе. Жутко и неприятно было вокруг. Софи охватил страх.

− Где это мы?

− Я живу здесь, – сказала Сьюзен. – На малой Никитской дом шестнадцать дробь пять. – Она сделала паузу. – Ты была когда-либо здесь?

− Честно говоря, нет, – призналась Софи. – Никогда не была.

Сьюзен ласково улыбнулась.

− -Ну ладно, – сказала она, – пошли, или ты раздумала?

− Нет, – ответила Софи. – Нет, не раздумала.

Сьюзен закрыла дверцы машины на ключ, и женщины направились в дом. Войдя в квартиру, Софи попала в период середины девятнадцатого века. Вся мебель была из красного дерева. Войдя в комнату, она увидела стол у окна, несколько стульев. У стены стояла стенка книг. Здесь были авторы Платон, и Сократ, и Шекспир, литература по философии и медицине. Множество иностранных авторов.

Сьюзен спросила:

− Это все в подлиннике?

− Да, – ответила Сьюзен, подойдя к кровати. Возле нее стояла тумбочка. Она открыла один из ящиков и извлекла пачку сигарет. – Ты будешь?

Софи не поняла.

− Ты о чем?

− Ты куришь?

− Иногда. – Тут она увидела в руках Сьюзен пачку сигарет, и ей захотелось закурить. Вот уже несколько лет она не курила, но сейчас она не могла сдержать себя. – Да, пожалуй.

Она подошла к ней и взяла из ее рук сигарету. Затем Сьюзен извлекла из пачки вторую и, положив пачку обратно в тумбу, взяла из нее зажигалку. Женщины прикурили. Положив зажигалку обратно в тумбу, женщины сели на диван, и включили телевизор. По кабельному каналу транслировался какой-то фильм.

Сьюзен поинтересовалась:

− У тебя это в первый раз?

− Что?

− Ну, с женщиной?

− В первый, – призналась она. – Я никогда не была с женщиной.

− А с мужчиной?

Софи задумалась.

− К чему все эти вопросы?

Сьюзен затянулась сигаретным дымом и, выдохнув изо рта струйку белого дыма, сказала:

− Я просто хочу знать, на что мне рассчитывать?

Тем временем в квартиру вошла девочка. Она прошла на кухню, взяла что-то из холодильника и прошла в комнату. Увидев сидящих двух женщин, она спросила:

− Мам, это кто?

− Знакомьтесь, моя дочь. Алиса, – представила она ее Софи. – Софи, эта Алиса, моя дочь.

− Приятно познакомиться.

–Мне тоже, – она села на диван. – Не помешаю?

− Нет, – ответила Сьюзен. – Не помешаешь.

− Что было дальше? – спросил врач у Софи. Она сидела в его кабинете и рассказывала эту историю. – Вам не показалось странным, что Алиса пришла в тот момент, когда Вы хотели заняться сексом со Сьюзен?

− Тогда, нет. Но позже я почувствовала что-то неладное, в ней было что-то зловещее.

− Что же?

− Не знаю, – ответила Софи. – Не знаю.

− Что было дальше? Я слушаю.

− Дальше? … – продолжала Софи свой рассказ. Сьюзен спросила:

− Алиса, с тобой все в порядке?

− Да, – бросила Алиса. – Я в порядке.

Врач поинтересовался у Софи:

− Почему она это спросила?

− Я не знаю, – ответила Софи. – Видимо, на то были у нее свои причины.

Доктор что-то записал в медицинскую карту, и продолжил:

− Что дальше?

Софи продолжила свой рассказ.

Алиса сказала:

− Сегодня я была у Хромовых.

− И?

− Тебе передали привет, сказали, чтоб ты заглянула к ним.

− Хорошо, заглянем.

Алиса обняла свою мать, посмотрела на Софи и спросила:

− Вы где познакомились?

− В казино на Арбате.

Софи посмотрела на Сьюзен. Та ответила:

− Моя дочь любит разные игры. Хочешь поиграть с нами обеими?

Это предложение обескуражило Софи. Она ужаснулась.

− Она же твоя дочь!?

− Ну и что? – небрежно бросила Сьюзен. Женщины не обмениваются же сперматозоидами, как это мы делаем с мужчинами. А поразвлечься всегда хочется.

Софи не знала, что сказать. Она просто была в отупении. «Как вообще такое возможно? Она же ее дочь? Это просто извращенство, да и только!»

Тут Сьюзен рассмеялась.

− Да пошутили мы! – сказала она. – Что, шуток не понимаешь?

Софи с трудом перевела дух. – Ну и шуточки у Вас, – облегченно вздохнула она. – А я-то поверила! – она последний раз затянулась сигаретным дымом и, потушив сигарету, сказала. – Покурить бы еще, все нервы ты подняла.

− В чем же дело?

− Сигареты в тумбе.

− Здесь тоже.

Софи посмотрела на диван, на нем лежала пачка сигарет и зажигалка. Софи взяла пачку сигарет и, вытащив сигарету, закурила. Она посмотрела на Сьюзен и Алису.

− Вы точно? …

Сьюзен успокоила ее.

− Это была шутка.

Женщины улыбнулись.

− Знаете, – обратилась Алиса к Софи, – я бы переспала с Вами.

Софи было нечего ответить, ведь она знала, что Сьюзен привела ее к себе с точно такой же целью.

Тем временем Алиса села по другую сторону Софи и, положив руку к ней на плечо, стала нежно приподнимать ей платье с ее ног, а Сьюзен целовать Софи в шею. Затем они поцеловались, Алиса, подняв подол ее платья, встала на колени, сняла с нее ее белые трусики и, положив свой маленький язычок в ее влагалище, принялась своим острым язычком щекотать ее губы. Тем самым временем Сьюзен, расстегнув ее платье, вытащила из-под ее бюстгальтера ее красивою грудь и стала теребить ее соски и целовать их.

Софи блаженствовала. Ей казалось, что она попала в рай. Еще никто не доставлял ей такое удовольствие, как эти две женщины. Вот с нее сняли ее платье, и Сьюзен прошептала ей в самое ушко:

− Я сейчас.

Пока она отлучалась по каким-то делам, Алиса спросила:

− Ты хочешь, чтобы я стала мужчиной, или моя мама?

Та была в экстазе. Ей было приятно и хорошо. И она сказала:

− Обеих.

Тем временем вернулась Сьюзен. Она подошла к Софи, и та увидела надетый на ее влагалище искусственный фаллос.

Алиса легла рядом с Софи и, лаская ее грудь, целуя ее в губы, она возбуждала ее и отвлекала. И вот Сьюзен почувствовала, как искусственный фаллос вошел в нее.

Да, было приятно. Софи любила и она была любима. Пусть даже так, чисто лесбийской любовью. Сейчас она была счастлива, счастлива, как никогда.

Доктор спросил:

− А как Вы познакомились с Женей?

− Это произошло после разговора с той женщиной.

Доктор уточнил:

− С которой Вы познакомились в казино?

− Совершенно верно.

− Расскажите, – попросил доктор и начал внимательно слушать рассказ Софи. – Прошу Вас, начинайте.

− Я взяла в кассе билет на рейс Москва-Петербург, который я заказала по On-LINE на tutu.ru. Я помню, что тогда кассирша мне сказала, что на Москву надвигается холодный фронт и, возможно, к вечеру погода испортится. Но это мне не испортило никакого настроения. Я направилась в буфет. До моего рейса было около часа, и я решила перекусить. Я подошла к прилавку буфета и, заказав бутерброд и бутылку кока-колы, села за столик и приступила к трапезе. Тут я увидела стоящую передо мной женщину. Я тотчас узнала ее. Эта была та самая женщина, с которой я познакомилась в казино. Да, это была она. Та женщина. Красивая и чертовски сексуальная. Я смотрела на нее и видела в ней себя. Да, я видела в ней свое собственное отражение. Я у нее тогда поинтересовалась, откуда она? Что она здесь делает? Она села напротив меня и сказала: – Я хотела узнать, хотела бы ты отдохнуть, как я тебе советовала? – Я уточнила: – То есть в Нью-Йорке? – Да, – ответила женщина, − там. – Я задумалась. Мне предстояло многое решить. Решить то, что мне хотелось не решать, не выбирать между одним и другим. Меж этим рождеством и новым годом в России и тем же рождеством и новым годом в Нью-Йорке. То есть в соединенные штаты Америки. Да, выбор? Тут я вспомнила, что женщина мне сказала, что если я соглашусь поехать в штаты, то поеду я туда не одна, а с Женей. Правда, я так и не поняла, кто была или был Женя. Женщина сказала мне, что он изменил себе пол, но окончательно он не мог считаться женщиной, так как не сделал себе операцию. Я тогда спросила ее, не хочет ли она оставить Женю на новый год в одиночестве? – Нет, – ответила женщина, – этого я не боюсь. Правда, я хотела, чтоб Женя, наконец, обрекла покой и гармонию со своим телом и, наконец-то он стал окончательно тем, кем всегда хотел быть. – То есть женщиной? – женщина покачала головой. – Да, ей. – А зачем я нужна? – женщина ответила. – Чтобы помочь. – Помочь в чем? – Как в чем? – удивилась женщина. – Обрести счастье! – я тогда не знала, что ответить. Я не знала почему именно я, я и никто другой должна была сделать счастливой человека, которого я даже не знаю. – Почему именно я? – Та ответила: – Мы похожи как две сестры. Может, мы сестры. – Но у меня нет сестер и братьев. – Да, у Софи не было никого. Она была одна, одна на этом свете. Родители ее умерли давным-давно. И осталась одна. Затем как-то раз на вечеринке она познакомилась с парнем, от которого она родила. Но семейная жизнь не сложилась, он оказался женат. И лишь на новый год он присылал подарки своим незаконнорожденным отпрыскам. – Но это глупо! – воскликнула я. – Я не могу быть с Женей. – Я не прошу, чтобы ты была с Женей, – пояснила она. – Я хочу, чтобы ты лишь помогла мне. – Тебе? – Да именно, мне. Дело в том, что я не могу улететь с Женей за границу. – Почему? – Та объяснила, она сказала, что не может поехать с ним, потому что для Жени она мертва. Я тогда не поняла, что она имеет в виду, и та ответила, что она подвела его тогда, когда он не принял решение сменить свой пол. – И что же произошло? – Ничего, просто я его предала. – Я долго молчала, пытаясь понять, что произошло, но женщина молчала. Она не говорила ни слова. Она не затрагивала эту тему. Просто она сказала, что она предала его и все. На этом все. И тут она переменила тему, спросив меня, знаю ли я, почему мы похожи друг на друга, как две капли воды? Я не знала, что ответить. Лишь пожав плечами, я вымолвила, что не знаю, почему мы так похожи, ведь мы же не сестры. Она согласилась и сказала, что знает, почему мы так похожи. Она сказала, что мы родственницы и, добавила, что мы очень дольные родственницы. Она сказала, что наша прабабка была женщиной легкого поведения и она родила так же, как и я, многочисленное количество детей. Я помню, что обиделась. Я же не проститутка. А то, что я плодородна? Это не нам решать, женщинам. Одни из нас плодородны, а иные бесплодны. Женщина продолжала рассказ. – Наш род на самом деле древен, и в большинстве случаев женщины нашего рода были люди легкого поведения. Но вернемся к нам. – Она сделала паузу и продолжила: – Я не буду говорить, что Вы обязаны ехать с Женей в Америку, но я прошу Вас, – умоляюще говорила она. – Выполните последнюю просьбу умирающей. Я не прошу Вас всегда быть с Женей, я прошу провести с ней то время, когда она сделает себе операцию. Да, операция уже назначена. Она пройдет в Америке. – Она сделала паузу. – Я прошу лишь одно − побыть с ней, пока она не адаптируется. Я тогда подумала, что в этой стране меня никто и ничего не задерживает. Мои дети уже были взрослые, они никогда не были идеальными детьми. Они только манили из ее кошелька деньги, и никакого в ответ не то что «спасибо» − доброго слова не дождешься. Я хотела отдохнуть и я согласилась. После чего женщина сказала, где и в какое время будет ждать самолет Женя, пообещав мне, что она будет рядом. Я тогда не знала, что женщина имела в виду. Но потом я поняла, что это не я, а она разговаривала с ней. Да, это может показаться невозможно, но это так оно и есть.

Доктор поинтересовался:

− Вы считаете, что кто-то в Вас вселился?

− Не просто вселился, – сказала Софи, – она заменила во мне мой разум.

Доктор уточнил:

− Вы хотите сказать, что в этом теле не Ваша душа, а душа некой женщины?

− Именно, – подтвердила Софи, – во мне эта женщина.

− А как ее зовут? Вы так и не сказали?

− Когда мы прощались, – сказала Софи, – я спросила ее имя.

− И?

− Она сказала, что ее зовут Ребекка.

− Ребекка?

− Да, она.

− Что ж, – сказал доктор, – вернемся к тому моменту, когда Ребекка сказала, что Вы родственники. Что Вы тогда почувствовали?

− Я? – удивилась Софи. – Ничего особенного. Конечно, я была удивлена сказанным ею, но согласитесь: в мире так много похожих людей, что, возможно, мы все родственники. Да и родственники не похожи друг на друга, а чужие люди похожи.

Доктор с Софи согласился.

− Вот видите, я, возможно, права, – сказала Софи. – Никто не знает, кто чьи родственники, я слышала, не так давно во Франции провели исследования на ДНК человека и выяснили, что почти в дальнем родстве.

− Вы увлекаетесь генетикой?

− Это мое хобби, – сказала она. Ведь мои дед с бабкой были врачами, и я отчасти пошла по их стопам.

− Кстати, о Ваших родственниках, они из Франции?

− Нет, – ответила Софи, – они из России.

− Значит, Ваше настоящее имя…

− Софья, – ответила она. – Меня зовут Софья. Это в сокращении я Софи, а так я Софья.

− Да, кстати, – меж делом спросил доктор, – Ребекка не сказала, откуда она родом?

Софи задумалась. Она не могла вспомнить, спрашивала ли она, откуда она или нет? Да и спрашивала ли она ее? Этого Софи не помнила.

− Вы не помните, – сказал доктор, – она так заговорила Вас, что Вы этого не помните.

− Вы совершенно верно говорите, – призналась Софи. – Я не помню.

Доктор видел, что Софи уже устала, да и ему пора было перекусить.

− Ладно, – сказал он, – на сегодня достаточно. Встретимся послезавтра.

− Хорошо доктор, – ответила она, – я согласна.

Женя и Софи сидели в салоне самолета, летевшего в Нью-Йорк. За окном была ночь. В небе были видны мрачные тучи. Женя и Софи, расслабившись в креслах, мирно дремали.

Эта история, происшедшая с Софи, была для нее вымыслом. Она, как сама считала, не могла разговаривать ни с Ребеккой, ни с доктором. Ей все это снилось, по крайне мере, так она считала. Самолет шел на посадку. Софи сидела в кресле, ожидая, когда самолет приземлится в Нью-Йорк. Она хорошо отдохнула во время полета и была готова посетить Нью-Йорк. Рядом с ней сидел Женя. Она посмотрела на него, вспомнила свой сон и подумала, какие бы отношения были у нее с ним, если б он был женщиной или стал бы ею, сменив свой пол? Да, вопрос?

Глава-11

Из рая в ад.

− Женя, – сказала Софи, – вот мы и в Нью-Йорке.

− Да, – ответил Женя. – Нью-Йорк прекрасный город! Давай я покажу его тебе, дорогая!

Женщина легонько улыбнулась.

− С большим удовольствием.

Они спустились с трапа самолета, вошли в автобус, который их подвез к терминалу аэропорта. Пройдя таможенный и паспортный контроль, они вышли из терминала аэропорта и, поймав такси, поехали в город. Да, это был величественный город. Его высокие дома, дома-небоскребы! Шумные улицы, Эмпайер-Стейт-Билдинг, небоскреб, каких мало! Город жил. Было видно, что здесь живут деловые люди. А вот и Уолл-стрит. Биржа, где всегда работа кипела. Правда, сегодня тут было немноголюдно − все-таки выходной.

− Ну как город?

− Прекрасный! Жаль, что башен-близнецов нет. – Софи тяжело вздохнула. – Сколько народу тогда погибло. Несчесть.

− Да, – согласился Женя и, тяжело вздохнув, добавил. – Мой сын погиб там. Он был на семидесятом этаже, когда это случилось. Так его тело не нашли.

Софи тихо прильнула к Жене. Она не могла ничего сказать, да и говорить-то было нечего. Она хотела вернуться назад и не говорить о башнях-близнецах ни слова. Но это было невозможно. Она чувствовала боль, которую испытывает сейчас он. Боль, которую он не может забыть, да и не хотел он ее забывать. Да, не нарочно, но она напомнила ему то, что приносило ему боль, и с этим она ничего не могла сделать. И чтобы хоть как-то загладить свою вину перед ним, она попросила отвезти ее на Манхеттен.

− Зачем тебе туда?

− Я хотела посмотреть на Бруклинский мост, статую свободы, – говорила она. – Да и вообще.

− Что вообще? – не понял он. – Что ты имеешь ввиду?

Софи посмотрела в его глаза. Они казались ей прекрасными. Но в них были и слезы. Она не хотела, чтобы у Жени сейчас были дурные воспоминание, она хотела, чтобы они исчезли. Поэтому она хотела, чтобы Женя забылся и, показав ей Манхеттен, он забыл о той трагедии, которая приключилась в их семье, пусть даже на время. Она спросила:

− Ты живешь в центре?

− Да.

− Где именно?

− На Харт стрит. Возле центральной авеню. Рядом метро, Централ авеню. Удобно, – ответил Женя. – Я живу на Харт стрит. Давай все по порядку, – сказала Женя. – А потом я отвезу тебя на Манхеттен.

Софи согласилась.

− Хорошо. – Женя сказал водителю такси: – Харт стрит сорок.

Водитель повернул направо, и они поехали домой к Жене.

Вот уже и Харт стрит сорок. Они вышли из машины, Женя расплатился за поездку, взял два чемодана из багажника авто, и машина уехала.

Женя сказал:

− Вот мы и дома.

Они вошли в подъезд, поднялись на третий этаж, вошли в квартиру. Это была обычная трехкомнатная квартира. Гостиная, кабинет, спальня. Короче, жилище холостяка.

− Вы живете один? – поинтересовалась Софи. – А Ваши дети?

− Каждый из них живет собственной жизнью, – сказал он. – Видимо, они так и не приехали ко мне, а если приезжали, то уже уехали. – Он поставил чемоданы в угол прихожей. – Разберем их завтра, – сказал он, а сейчас что-нибудь перекусить бы. Софи, ты хотела бы поужинать?

Софи, конечно, хотела поужинать. В самолете она почти ничего не ела. Всю дорогу она проспала.

− Не откажусь.

Они прошли в кухню. Женя заглянул в холодильник, но там ничего не было.

− Мои оболтусы даже не соизволили принести мне поесть, – злился он на них. – А ведь знали, что я приеду, черт их побери.

Софи поспешила сказать

− Может они не знали, что Вы приедете?

− Не знали? – усмехнулся он. – Да я за месяц послал им письмо по электронной почте! Да и за неделю тоже я их оповестил о моем приезде, – злился он. – Вот сволочи! Родного отца ни во что не ставят, а кроме меня у них никого нет.

Софи подошла к Жене. Она посмотрела в пустой холодильник и сказала:

− Я сыта. А что касается еды, то давай пойдем в магазин, деньги у меня есть, что-нибудь купим.

Жора пристально посмотрел на Софи. Он не хотел ничего. Аппетита не было. Да и не могло быть. Он не мог понять, почему его дети бросили его. Он всегда относился к ним хорошо. А после смерти жены он заменил им и мать.

− Пойдем.

В супермаркете они купили продукты, и у одной из стоек они встретили парня, лет сорока. Женя посмотрел на него и замер. На него смотрел его сын. – Роберт? – он смотрел на него и не мог поверить, что перед ним стоит его сын. – А где Джулия?

− Она в больнице, – ответил сын. – Он подошел к отцу, крепко обнял его и заплакал. – Папа, – сказал он, – у нас горе.

− Какое?

− У Джулии выкидыш, – сказал он. – Она, оказывается, была беременна.

Женя ничего не сказал, он посмотрел на Софи и тут же перевел взгляд на сына. – В какой больнице она лежит? – нетерпеливо спросил он. – Что говорят врачи?

− Говорят, если чудо не случится, она никогда не сможет иметь детей.

− Поехали к ней!

− К ней никого не пускают, – объяснял он. – Она в реанимации.

− В реанимации!? – недоумевал Женя. – Ей что, так плохо! – дергал он сына за плечи и неистово кричал. – Говори!

Роберт признался:

− Она умирает.

− Едем к ней, – тотчас решил Женя. И, схватив коляску с продуктами, побежал к кассе расплачиваться за покупки. Он обратился к Софи: – Я дам тебе ключи от квартиры, отнеси продукты и располагайся там, короче, будь как дома.

− Хорошо.

− Папа, кто это?

− Моя подруга. Софи. Софи, это мой сын, Роберт. Роберт, это Софи.

− Рад познакомиться, Софи.

− И я.

− В какую больницу отвезли Джулию?

− Она в центральной больнице Нью-Йорка.

Они просто вылетели из супермаркета, поймали такси и, сев в него, скрылись в потоке машин.

Оставшись одна, посмотрела на авоськи, на ключи в руках от квартиры, тяжело вздохнув, будто сочувствуя Жене.

«Вот и приехала отдохнуть» – подумала она. Но с другой стороны, она понимала, что со всяким могло случиться все, что угодно. А когда беременность проходит у женщин, это она хорошо знала. Что ж, решила она, что ей ничего не остается делать, как идти в квартиру Жени и ждать, ждать новостей. Так она и сделала.

Приехав в центральную больницу города Нью-Йорка, они подбежали к стойке регистрации и торопливо спросили у сидевшей за стеклом регистраторши.

− Скажите, в какой палате лежит Джулия Ролеон?

Подняв голову и посмотрев на пришедших, женщина за стеклом поинтересовалась.

− Вы ей кто?

− Отец.

− Брат.

− Мне очень жаль, – сказала женщина в белом халате. − Но часы посещения давно окончились. Приходите после нового года.

− Но понимаете! – продолжал просить Женя, – я приехал издалека, о том, что случилось, я узнал только что. Прошу Вас! – умолял он ее, – впустите.

Но женщина была непоколебима, она стояла на своем. – На этот год посещения больше не будет. Приходите после праздников.

В разговор вмешался Роберт, он сказал, что он улетает после праздников и не может ждать, пока пройдут они.

− Ничего не могу поделать, – с сожалением ответила женщина в белом халате. – Правила для всех одни и нарушать их я не намерена. – Она сделала продолжительную паузу. – Меня за это с работы уволят.

− Но хоть ее состояние Вы сказать можете? – в отчаянии выкрикнул из глубины души Женя.

− А Вы можете доказать, что Вы ее родственники? У Вас документы, удостоверяющую Вашу личность и личность пациентки?

Роберт поспешил сказать:

− У меня есть. – Он достал из кармана пиджака свой паспорт и копию медицинской страховки сестры и подал в окошко.

Женщина за стеклом посмотрела документы и медицинскую страховку. Затем она взяла журнал регистраций и спросила:

− Как зовут Вашу родственницу?

Роберт сказал:

− Джулия Ролеон.

Регистраторша открыла журнал регистрации, нашла подходящее имя и, взяв телефонную трубку с телефонного аппарата, сообщила дежурному доктору, что к пациентке Джулии Ролеон пришел ее брат и отец.

–…да, хорошо, – ответила она в ответ на сообщение. – Садитесь, пожалуйста, – сказала она. – Дежурный врач сейчас спустится.

Мужчины сели в кресла у одной стены больницы.

Эти минуты длились для Жени долго. Казалось, что время замерло, оно медленно будто шло, передвигая секундную стрелку вправо. Казалось, что эта секунда длилась целую минуту, а минута − целый час. Все застыло. Но вот в коридоре промелькнула чья-то тень. Никто не мог разглядеть ее, она была лишь тень. Но вот она приобрела свои очертания, и Женя с Робертом увидели подошедшего к регистратуре мужчину. Они видели, что что-то ему сказала женщина за стеклом, и тот, посмотрев на мужчин, отошел от регистратуры и подошел к ним.

Это был пожилой врач с большим опытом работы, правая бровь у него была рассечена пополам − результат давнишней автоаварии на дороге. Волос у него, можно сказать, не было. Его голову украшала большая плешь, а по бокам еще росли густые седые волосы.

− Здравствуйте. – У него был глухой голос. Он говорил в себя, и со стороны казалось, что он говорил в себя монотонным, глухим голосом. – Меня зовут профессор Уильям Лоб. – Представившись, он пристально посмотрел на Женю и, увидев, что тот не в себе, что ему плохо, он спросил: – Вам плохо? Может, я смогу чем-нибудь Вам помочь?

− Да, – ответил, тяжело вздыхая, Женя. – Мне плохо. – Он схватился за сердце. – Да и как здесь не может быть плохо, когда такое произошло.

Профессор Лоб подошел к регистратуре и попросил женщину за стеклом налить валерьянку в стакан. Та так и сделала.

− Вот, выпейте, – сказал Уильям. – Успокойтесь. – Он дал Жене стакан с валерьянкой. Тот выпил. – Сейчас будет лучше. – Он обратился к Роберту. – Объясните, чем я Вам могу быть полезным?

Сидевший рядом мужчина сказал:

− Три дня тому назад в Вашу больницу поступила беременная женщина, – сказал он. – Ее зовут Джулия Ролеон. Это, – он указал на сидящего рядом мужчину, − ее отец. Он приехал из России к семье на новый год. А тут такая трагедия. – Он тяжело вздохнул. Ему тяжело было говорить. У него было тяжело на душе, и казалось, что вообще он не мог говорить. – Прошу, – умоляющим тоном говорил он, – нет, умоляю Вас! Пропустите моего отца к дочери и скажите, как она себя чувствует.

Сколько раз за свою жизнь профессор Уильям Лоб выслушивал родственников своих пациентов. Сколько историй они придумывали, чтобы увидеть своих родных в непосещаемое время, кошмар! Многочисленное множество. Поэтому профессор Уильям Лоб мог определить, когда человек искренне хочет узнать, что с его родственником на самом деле, или пробраться к нему, чтобы лишь снова напомнить, что кто-то о нем заботиться, даже если это совсем не так.

− Успокойтесь, – сказал он. – Я бы не хотел, чтобы Ваш отец стал нашим пациентом. – Он позвал проходящую рядом медсестру и попросил, чтобы та принесла тонометр и историю болезни Джулии Роллеон. Затем он обратился к Жене и, словно успокаивая его, сказал: – Я уверен, что с Вашей дочерью все будет хорошо.

− Да какое, к чертям, хорошо? – в отчаянии сказал Женя. – Я знаю, что такое хорошо, когда вокруг только неизвестность.

− Что Вы имеете в виду?

− Моя жена, – сказал Женя, – она чуть не умерла при родах. У нее беременность протекала тяжело, а под конец она при родах чуть не умерла. – Он сделал долгую паузу. – Да она рожала в этой же больнице. Посмотрите историю болезни Ребекки Ролеон.

− Хорошо, – заверил профессор, − я посмотрю ее историю болезни. Тут он понял, что они так и не сказали ему своих имен. Он сказал: – Во всей этой суматохе Вы не сказали, как Вас зовут?

− Разве? – удивился Женя и, обратившись к сыну, спросил: – Мы разве не представились?

Роберт ответил:

− Нет. – Затем он представил своего отца профессору Уильяму Лобу. – Мой отец Евгений Ролеон. Меня зовут Роберт Ролеон.

− Очень приятно. Мистер Роллеон, – обратился профессор к Жене, – сейчас принесут историю болезни Джулии Ролеон. Я надеюсь, что с ней все в порядке. А вот и Эрика.

К профессору подбежала медсестра. Она отдала историю болезни профессору Уильяму Лобу и, измерив давление Жени, сказала:

− Нормальное.

Затем Профессор Лоб открыл историю болезни Джулии Ролеон и прочел.

ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ ДЖУЛИИ РОЛЕОН.

-Джулия Ролеон поступила к нам двадцать восьмого декабря с диагнозом «отторжение плода». У нее было кровотечение, но все обошлось. После того, как был изъят плод, она впала в кому. Сейчас она лежит в реанимации под капельницей.

− Доктор! – воскликнул Женя. – Можно ее увидеть?

− Это, конечно, не полагается, – сказал профессор, – но ради исключения я разрешу Вам пятиминутное посещение.

− Спасибо, профессор, – поблагодарив его за понимание, он поинтересовался: – Скажите, чем вызван выкидыш?

− Очевидно, – предположил профессор, – отторжение плода вызвано естественными причинами, – сказал он. – Ее матка просто отторгнула плод, потому что, возможно, в Вашей семье есть наследственные болезни, передаваемые по женской части. Может, какая иная причина? – тут он спросил: – Вы говорили, что ее мать рожала у нас?

Женя подтвердил.

− Совершенно верно.

− Я изучу ее историю болезни, – сказал профессор Лоб. – Тогда я скажу точно.

Женя спросил:

− Скажите? А не могло ли отторжение быть вызвано падением?

− Мистер Роленд, я врач уже более тридцати лет, на своем веку я перевидал много разных случаев выкидышей, а также отторжение плода, что в свою очередь не одно и тоже. И я на сто процентов могу Вам сказать со всей ответственностью, что это отторжение произошло по естественным причинам. Никакого воздействия извне не было.

Женя облегченно вздохнул.

− Хоть на этом спасибо.

Профессор поинтересовался.

− А Вы предполагаете, что отторжение могло было вызвано извне?

− Я точно знаю, что Джулия очень хотела детей, – сказал Женя и предположил: – Может, ее парень?

Профессор задумался.

− Вы думаете?…

− Лишь предполагаю, – сказал он. – Ведь для того, чтобы забеременеть, нужно два человека, а не один.

Профессор задумался. Он не мог представить себе, что такое возможно. Его коллега доктор Джина Пил поставила диагноз «отторжение плода». В карточке не было ничего написано, что могло бы указывать на наличие каких либо ушибов или травм.

− Я поговорю с ее лечащим врачом в среду, четвертого января.

− А почему ни раньше?

− Сейчас конец года, – сказал Уильям Лоб. – Все врачи отдыхают, готовятся к новому году.