Книга: Списанные - Дмитрий Быков

Быков великолепен в своих философствованиях. Хотя, если сравнивать Списанных с "Остромовым", или "Эвакуатором", или "ЖД", то "Списанные" проигрывают, безусловно. Слишком размазано, слишком подробно и бессмысленно. Вернее, вся философия Быкова в этом романе к тому и сводится, что все происходящее имеет важное значение и бессмысленно одновременно. И бесконечные хождения-рассуждения вокруг Списка, в который попал главный герой - они необходимы. Они как бы повторяют путь кафкинского героя К. Быков излагает одну за другой версии возникновения Списка, все они могут быть истинными или ложными, но никакого значения не имеют, если сами попаданцы в список не придадут этому значение. Было ощущение, что "Списанные" опять с кого-то списаны. Да, опять Быков на кого-то похож. Ни много ни мало, а на Кафку и Гамсуна (на этот раз - "Мистерии"), немного - на Полякова (почему бы и нет, если выпало жить в одно время).

В то же время, Быков здесь заявляет о себе гораздо мощнее, чем, к примеру, в "Остромове". В "Остромове" есть дивные рассуждения о том, что не стоит писать в смутное время. Не нужно. Опасно. Счетоводом быть гораздо безопаснее и честнее, чем зарабатывать на жизнь словом. Но вот так случилось, что Дмитрий Львович тем только и занимается, что продает слова письменные и устные. Продает великолепно. Есть у Быкова замечательная особенность: при том, что его слово весомо, грубо, зримо, авторство бесспорно и где-то даже талантливо (придираюсь, не хочется петь оды Быкову, но ведь действительно талантище), так вот, при всем этом Быков умудряется угодить всем и остаться собой. Примерно так построены и его лекции по литературе: успевает в коротком обзоре и напеть дифирамбы писателю, и нелестно пройтись по нему же, писателю - автору, возлежащему на стекле под микроскопом (метафора из "Списанных"). Но и рассказывая о разных сторонах авторов, событий, Быков как бы остается беспристрастным, как бы обозначает границы: вот он автор, вот - эпоха, вот мои исследования, а я только наблюдатель. Быков много раз повторяет, что он вне списков. Каких бы то ни было. Он - сам по себе. Он не коммунист и не либерал, не правый, не левый (и т.д.). Он играет на похоронах и свадьбах зарабатывает деньги тем, что умеет лучше всего - писать и говорить. А его (как, впрочем, можно и любого) - в список. Что за список - зависит от фантазии. Кому-то кажется что список ужасный, расстрельный, страх распространяет свои флюиды и от списантов стараются избавиться, держаться от них подальше. Списанные сами найдут грехи, за которые они могли угодить в список. Для кого-то список - благо. Не в том смысле, что раньше сядешь - раньше выйдешь (хотя и в этом тоже). Кто-то только и приобретает смысл жизни, когда его жизнь втиснут в рамки списка. Можно ли быть вне списка, если уж так случилось и ты уже там? - об этом многостраничные рассуждения Быкова. Что любого человека, хочет он того или нет, можно пристроить в какой-нибудь список по желанию или без. "Господи! Оставь, пожалуйста, эту лирику и скажи прямо: можно ли жить в твоем мире и не состоять в каком-либо списке, который бы с начала до конца определял мое поведение?" Кстати, о тексте. "Списанных" я слушала в исполнении Н.Винокуровой. Довольно часто возникало желание остановить запись, найти кусок текста, выписать цитату. Отдельные фрагменты "Списанных" просто песня. Так вот, пока доберешься до страницы печатного текста, открываются еще более интересные мысли, их тоже надо бы сохранить, до чего хороши. Потом оставляешь затею с перетаскиванием цитат из романа. Не цитировать же всю книгу. Лучше перечитать. Обязательно перечитать или еще раз послушать.

P.s. Для меня стало открытием, что Быков неплохой писатель. Вернее даже, что он хороший писатель. Да и вообще, что он - писатель. Быкова слишком много, он слишком публичен, слишком объемен. И казалось бы, а чем еще может удивить этот до безобразия известный человек? Но вот удивляет. Когда-то, перетащив почти весь роман "ЖД" в цитаты, была уверена, что лучшее уже прочитано и не стоит разочаровываться в авторе, читать его еще. Но вот попался под руку "Эвакуатор" - дивная вещь, легкая, немного подростковая, отправляется в избранное или в любимое, "Остромов" - ах, какая же красота!, "Списанные" - прелестная вещь, хоть и немного нудная. Н-да. Где там список почитателей писателя Дмитрия Быкова? Запишите.

С философской точки зрения - мы все в списках, нравится нам это или нет :). Но что будет делать человек, вдруг однажды осознавший, что он в неком Списке, смысл которого ему не понятен? Быков попытался написать "роман поиска идентичности", очередное странствие землемера К. сквозь лабиринт к недоступной твердыне :)). Лабиринт, разумеется, остренько-сатирически-современный - "немытая Россия" глазами либерала.

Идея-то неплоха, но вот её реализация :((. Местами Быков остроумен, очень местами даже умен (на уровне отдельных афористичных фраз). Но, такое впечатление, что автор не знает, что делать с сюжетом. Который постоянно вязнет, буксует, топчется на месте. Затянуто и растянуто :(.

И ещё: типичный и узнаваемый быковский Главный Герой - современный даже не "маленький человек", а микро-человечек. С большими амбициями, с распухшим Эго, но мелко-циничный и постоянно наступающей ножкой в то самое :(. И автор не то что бы его (своего ГГ) ненавидит... Такое впечатление, что он его радостно препарирует (примерно так, как ребёнок-живодер азартно обрывает бабочке крылья). В итоге общая эмоция книги - гнусность... Некого любить, некем восхищаться.

Финал предсказуем: ГГ сам себя вычеркнул из Списка и послал всех куда подальше. О да, либерастически-эгоистический идеал победил! Но, к сожалению (к счастью!), свобода послать всех на ещё не делает человека человеком. И на самом деле не исключает из списков :)))

...пожалуй, социофобам с ЧСВ текст понравится)))...

На оборотной стороне книги написано: "Главный герой...обнаруживает себя в таинственном списке, где состоит, кроме него, ещё 180 москвичей". Собственно, это - сюжет романа. Молодой сценарист Свиридов, в самом деле, узнал, что его внесли в какой-то список. Кто его составил, для чего, по какому принципу, где - всё это неизвестно никому. Последствия внесения в список для разных людей разные: кого-то повышают, кого-то увольняют. Логики нет. Эти 180 человек создают сайт, начинают встречаться, строить догадки и теории.

Герой несколько раз называет ситуацию "кафкианской". Так вот, это, действительно, мне лично показалось таким сильным заимствованием из Кафки, что не очень радовало. Хотя, герой утверждает, что , дескать, это - жизнь не в пространстве Кафки, а в пространстве такого уютного, одомашненного Кафки, в котором все привыкли жить. Но, знаете ли, Кафка он и есть - Кафка.

Герой, порождающий, на протяжении книги сентенции подобные этой, меня жутко раздражал. Я полностью согласна с его девушкой, которая упрекала Свиридова в том, что он способен только жаловаться. Это как. Он зарегистрировался на этом чёртовом сайте "списантов" и начал принимать участие во всех их мероприятиях: встречаться на каких-то дачах, квартирах. Парень, это - посторонние люди, которых ты ещё вчера не знал. Только из-за того, тебе на таможне сказали, что ты - в списке, ты вступил в эту группу чужих людей, которым тоже кто-то что-то сказал. Да ты понятия не имеешь, имеют ли их списки отношение к тебе. Про это, вообще, ничего не известно. А ты теперь с ними пьёшь. Серьёзно?!

Мне жутко не понравилась привычка героя (и автора) всех классифицировать. Постоянно встречающееся в тексте "люди этого типа", "такие, как она", "человек, подобный этому", "такие люди всегда". Да с чего ты это взял? Почему ты решил, что так хорошо знаешь людей, всех и этого в частности, что можешь их поделить на группы? Люди, они - разные!

В романе были моменты, которые мне понравились, но, честно, общее впечатление у меня такое нелестное, что они не смогли изменить мою оценку.

Некий преуспевающий сценарист случайно узнает, что он занесен в какой-то список. Что за список ему не удается выяснить, власти тоже не знают. Список составлен где-то так высоко, что даже в ФСБ не имеют понятия что это такое, знают просто, что он есть. Ничего страшного вроде бы не происходит. Герой теряет работу, откуда его предусмотрительно сразу увольняют ("ты ведь в списке"), но находит другую, в общем не бедствует, времени свободного вагон. Потом он находит всех остальных из этого списка (их порядка 180 человек), у них есть сайт (кстати, в реальности существующий)))), они там общаются, потом встречаются в реале, в группе завязываются какие-то отношения, строятся предположения, версии о списке...в общем, разговоры только об этом списке. В разговорах этих люди раскрываются и это ключевой момент романа. Герой постепенно подходит к личностному кризису и проживает его. Не буду пересказывать, кому интересно почитайте, из наших современников более глубокой, тонкой и потрясающе честной книги я до сих пор не читала. Как водится, разрешив для себя проблему он подвергается ряду искушений, которые безупречно честно проходит. Остается последнее - в разговоре с Богом. Я честно говоря до последнего боялась, что автор сфальшивит. Он взял настолько чистую и высокую ноту, что завершить роман на этой ноте казалось невозможно. Но Быков очень тонкий и честный человек, ему удалось не сфальшивить. Заканчивается роман фразой "Пошел вон, Господи"! Нет, не надо возмущаться...вы сначала почитайте.

В общем, книгу на полку, вскрытый пласт мыслей и чувств перерабатываться будет еще долго. Без пафоса, честно: прочла "Списанных" и можно сказать, что год удался.

Помимо пресности назову ещё два минуса. Во-первых, обилие второстепенных героев с безликими фамилиями и столь же безликим поведением, в которых я запутался и даже не пытался вспомнить, кто из них кто и откуда взялся. А во-вторых, в книге нет вообще никакой любви. Ни один персонаж никого не любит. Только себя, да и то, не все, а меньшинство. И как-то возникает ощущение, что автор тоже никаких добрых чувств к людям не испытывает. Поэтому и не получилось ни одного минимально симпатичного персонажа.

Роман откровенно плох, хоть и неплохо написан, как это ни дико звучит. К прочтению не рекомендую, впрочем, дело ваше.

Это не первая книга Быкова, которую я читаю - и не сказать, чтобы я в нём разочаровывалась, но кое-что в его художественном стиле начинает утомлять. Тоскливая физиологичность, раскидистая философия в ключе "все мы, люди, - блюди", неизящный "эзопов язык" в разговоре о реалиях современной написанию романа общественно-политической жизни. При этом есть удивительно проникновенные моменты, может быть, из-за той же самой склонности ковырять глубоко и душевно. Но проходят эти моменты удивительного согласия и сродства с автором, героем - и снова полное отчуждение, непонимание, что происходит, кто этот человек и зачем всё.

А всё низачем: ни одна тема и линия не найдёт здесь завершения; вопросы, гнетущие читателя на протяжении всего повествования, не найдут ответов. И жизнь продолжится, как продолжается всегда, даже после самой последней точки.