Текст книги "Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941"

Но это вовсе не означает, что гражданское население не страдало от бомбардировок. При налетах на промышленные объекты часть бомб неизбежно попадала в расположенные поблизости жилые дома и гражданские объекты. Так, в ночь на 29 августа 150 Не-111 нанесли авиаудар по Ливерпулю – крупному центру военной, в первую очередь судостроительной, промышленности, расположенному на западе Англии. Уже сам налет в темное время суток гарантировал большие человеческие жертвы. Экипажам «Хейнкелей» требовалось после долгого полета выйти на цель, обнаружить и осветить ее, после чего атаковать. Бомбы сбрасывались на доки и цеха заводов, расположенные на берегу океана, однако значительная их часть упала мимо цели, в том числе на улицы города. Ливерпульские судостроительные верфи возникли еще в XVI в., поэтому исторический центр города сформировался всего в нескольких сотнях метров от них. В отличие от индустриальных центров более позднего времени, жилые кварталы здесь непосредственно соседствовали с цехами. Понятно, что ни о какой точечной бомбардировке в таких условиях не могло быть и речи.

Особенно тяжело пришлось экипажам последней волны бомбардировщиков, поскольку объекты атаки уже были охвачены пламенем и закрыты столбами дыма. В таких случаях самым надежным способом было выбирать точку прицеливания в центре очага пожара. Но лишь часть боеприпасов попадала в цель. В результате налета в прибрежных районах Ливерпуля были разрушены десятки жилых домов, погибло 470 мирных жителей, а еще несколько сотен получили ранения и контузии. Формально налет носил чисто военный характер, однако его результаты оказались частично террористическими.

В эту же ночь бомбардировкам подверглись Бирмингем, Бристоль, Ковентри, Манчестер и другие цели в центральной Англии. Каждый налет сопровождался предварительным сбросом осветительных и зажигательных бомб, однако это не гарантировало стопроцентной точности. Всего в эту ночь жертвами авиаударов в британских городах стали свыше 1000 человек.

Через сутки люфтваффе произвели второй массированный ночной налет на промышленные объекты в Бирмингеме, Саутгемптоне, Бристоле и Ливерпуле. По последнему отбомбились в общей сложности 130 Не-111.

Британская ПВО оказалась совершенно не готова к отражению ночных налетов. Поэтому немецкие самолеты действовали практически безнаказанно. Только один «Хейнкель» из 55-й бомбардировочной эскадры был все-таки поврежден зенитным огнем. Это был самолет Альберта Кенига из 8-й эскадрильи. Пилот смог дотянуть не только до континента, но и почти до аэродрома KG55, однако при попытке выполнить вынужденную посадку Не-111 потерял управление и разбился в районе Версаля[27]27
  Dierich W. Kampfgeschwader 55 «Greif». S. 408.


[Закрыть].

К началу сентября люфтваффе завоевали господство в воздухе над Англией. Этот факт лишний раз говорит о том, что ни одна страна в Европе в 1940 г. не была в состоянии противостоять Германии. Несмотря на героическое сопротивление британских летчиков, сумевших нанести противнику существенные потери, немцы все же добились своего.

В общей сложности с 5 августа по 1 сентября 1940 г. германские бомбардировщики выполнили 6000 самолето-вылетов против Англии, в том числе 3850 дневных и 2150 ночных. При этом было потеряно 269 машин[28]28
  Зефиров M.В. Асы люфтваффе. Бомбардировочная авиация. С. 36.


[Закрыть].

«Небольшое число истребителей ПВО было быстро подавлено самолетами сопровождения», – сообщалось в донесении II./KG1 «Гинденбург», выполнявшей 1 сентября задание по бомбардировке Тил бери на Темзе. И это неудивительно: «Мессершмитты» сразу из трех эскадр сопровождали 19 Не-111 на пути к цели! На следующий день уже «Хейнкели» из KG53 беспрепятственно сбросили бомбы на аэродром Истчерч. «У англичан все замерло», – докладывал командир ZG76 майор Грабман, чье подразделение сопровождало бомбардировщики[29]29
  Беккер К. Указ. соч. С. 278.


[Закрыть].

Таким образом, соединения RAF были подавлены и разгромлены, можно было смело начинать высадку десанта на Британские острова.

В портах Северной Франции к этому моменту были собраны сотни десантных судов: 155 пароходов, 471 буксир, 1160 моторных лодок и 1722 плоскодонные баржи. Пехотные и танковые дивизии, дислоцировавшиеся у побережья, ожидали лишь сигнала к погрузке. 450 так называемых паромов Зибеля, способных зараз переправить через Ла-Манш две дивизии, также находились в полной боевой готовности к началу сентября.

Однако приказ все не поступал. Гитлер находился в растерянности: начинать операцию «Морской лев» или нет. Кроме прочих причин неуверенности и нерешительности фюрера, многократно упоминавшихся в различных трудах, следует отметить еще одну. Ежедневные бомбардировки Англии приносили все больше результатов, и в начале сентября могло сложиться впечатление, что ее удастся склонить к миру и без рискованной высадки десанта. Гитлер попросту решил пойти путем наименьшего риска. А именно – продолжать авиаудары в надежде, что Черчилль в конце концов сдастся.

И действительно, в первые дни сентября казалось, что RAF вот-вот рухнут. Впрочем, в отдельных случаях англичане все еще оказывали упорное сопротивление. Так, 4 сентября Bf-11 °C из Erpr.Gr.210 совершили налет на авиазавод фирмы «Виккерс-Армстронг» в Вейбридже. Шесть 500-килограммовых бомб упали на заводские цеха, а несколько других на расположенные рядом жилые кварталы. В результате 88 человек погибли и около шестисот получили ранения и контузии.

Над побережьем Ла-Манша, в районе Уэртинга, возвращавшиеся истребители-бомбардировщики были атакованы «Харрикейнами» и «Спитфайрами». Англичанам удалось сбить пять Bf-110, в том числе два из группы сопровождения. Две машины упали в пролив, и их экипажи погибли. Немцам удалось подбить только «Харрикейн» флаинг-офицера Ежи Янкевича, который совершил вынужденную посадку на брюхо[30]30
  Зефиров М.В. Асы Второй мировой войны: Британская империя. С. 270–272.


[Закрыть].

Утром 6 сентября бомбардировщики из II./KG26 и III./KG4 нанесли авиаудары по аэродромам Кинли и Дерби. В районе Ашфорда группу, которую сопровождали «Мессершмитты» Bf-109, атаковали 40 «Харрикейнов» из 43, 79, 111 и 249 Sqdn. RAF. По итогам боя англичане записали на свой счет семь побед, что было близко к действительности. Наибольший урон понесла эскадра «Лёвен», лишившаяся пяти Не-111, правда, один из них был по ошибке сбит немецкой зенитной артиллерией уже над территорией Франции. Эскорт потерял два истребителя. Этот успех стоил оборонявшимся трех истребителей[31]31
  Зефиров М.В. Асы Второй мировой войны: Британская империя. С. 144.


[Закрыть].

«Десятью бомбами за каждую одну»

Существует расхожее мнение, что налеты на военные объекты переросли в террористические после трагической цепи случайностей. Якобы в ходе первой фазы битвы над Англией воюющие стороны бились по-рыцарски, подвергая авиаударам только военные объекты. Однако 24 августа немецкие самолеты случайно уже второй раз сбросили бомбы на окраину Лондона. Впоследствии было заявлено об ошибке одного пилота. В ответ Черчилль отдал роковой приказ бомбить Берлин. Первый налет на германскую столицу состоялся в ночь на 26 августа. Это и положило начало беспощадной войне против мирного населения, длившейся потом в течение почти пяти лет. В следующие десять дней Берлин бомбили еще четыре раза, несмотря на угрозу Гитлера сровнять английские города с землей. Эти первые английские бомбардировки были малоэффективны, и разрушения в германской столице были незначительны. Зато они вызвали большой общественный резонанс в Третьем рейхе.

4 сентября Гитлер выступил в рейхстаге, предупредив Черчилля, что еще один такой авиаудар и он будет вынужден бомбить Лондон. Однако премьер-министр со свойственным ему упрямством продолжал посылать свои самолеты на Германию. Через пару дней состоялся очередной налет англичан на Берлин, после чего Гитлер отдал приказ бомбить Лондон.

Сей факт в самой Англии и кое-где еще до сих пор расценивают не иначе как «приказ фюрера сровнять английские города с землей». Однако на деле все указанные выше заявления и «демарши» являлись скорее политическим пиаром, нежели конкретными решениями. Причем пиаром, предназначенным, так сказать, для внутреннего пользования. Гитлер просто хотел продемонстрировать перед нацией свою решимость и силу. Поэтому заявления о «возмездии» должны были убедить простых немцев в том, что англичане понесут достойную кару за то, что посмели сбросить бомбы на немецкие города. В действительности же ход воздушной войны до и после начала сентября изменился не сильно.

Опять же, вопреки расхожему мнению, фюрер не отдавал никаких конкретных приказов на уничтожение жилых домов и мирного населения. Более того, он даже отклонил предложение Ешоннека о бомбардировке жилых кварталов английских городов с целью вызвать массовую панику английского населения. Гитлер ответил генералу: «Налеты на прилегающие военные объекты наиболее важны, поскольку в результате их разрушаются ценности, которые невозможно восстановить. Пока существуют важные в военном отношении цели, следует придерживаться этого принципа». Командующие 2-м и 3-м воздушными флотами получили указание: «Воздушные налеты на Лондон по-прежнему направлять в первую очередь на важные в военном отношении и важные для жизни крупного города объекты, включая сюда вокзалы. Террористические налеты на чисто жилые кварталы следует оставлять напоследок в качестве последнего средства давления». В качестве целей для авиаударов были выбраны железнодорожные объекты, узлы связи, электростанции и трансформаторные подстанции, мосты, доки, склады и заводы, а также деловой центр Сити и правительственные кварталы.

Это впоследствии подтвердил и американский авиационный генерал Арнольд, которому англичане в апреле 1941 г. показали карту города с местами падения бомб. Он убедился, что вопреки россказням английской пропаганды, убеждавшей весь мир в том, что немцы бомбят жилые кварталы, целями массированных налетов были в основном военные объекты.

Еще в сентябре 1939 г. президент США Рузвельт направил послание правительствам всех воюющих государств, в котором в идеалистическом духе призвал их публично подтвердить отказ от использования своих ВВС для бомбардировок городов и других объектов, где находилось мирное население. Гитлер мгновенно откликнулся на эту акцию и заявил в рейхстаге: «Я не хочу войны против женщин и детей, и я отдал приказ командованию люфтваффе подвергать ударам только военные цели». В своем ответе Рузвельту фюрер отметил: «Я согласен с вашим предложением, конечно, с тем условием, что и противник тоже будет придерживаться тех же правил». Таким образом, вождь нацистской Германии отнюдь не хотел быть втянутым в тотальную воздушную войну, видимо представляя, какие это может иметь последствия. Известный британский военный историк Б.Г. Лиддел-Гарт писал: «Гитлер в то время, когда он обладал неизмеримым превосходством мощи бомбардировочной авиации, явно не желал в полную силу выступить против городов своих противников. Он неоднократно пытался заключить соглашение об отказе от бомбардировки городов с воздуха даже в те дни, когда находился на пике своего могущества».

Незадолго до окончания кампании во Франции офицер О КВ Вальтер Варлимонт случайно стал свидетелем разговора между Гитлером и Герингом. Они обсуждали бомбардировки англичанами жилых кварталов нескольких немецких городов, которые начались совсем недавно и не дали особых результатов. Рейхсмаршал жаждал мести, предлагая «ответить им десятью бомбами за каждую одну». Однако фюрер без колебаний запретил любые ответные меры. Он считал, что британское правительство просто потеряло голову после разгрома под Дюнкерком. Гитлер даже выдвинул версию, что бомбардировка была произведена не специально, а в силу плохой подготовки экипажей самолетов.

Со стратегической точки зрения перенос центра тяжести на бомбардировки городов был абсолютно верным. Существует распространенный миф, что начавшиеся налеты на Лондон позволили англичанам восстановить силы истребительной авиации и потому-де являлись ошибкой. В действительности же одним только постоянным разрушением авиабаз все равно невозможно было выиграть войну и заставить Черчилля сдаться. Германии же был нужен результат. В этом смысле авиаудары по крупным городам давали гораздо больше шансов на победу, так как военные усилия перенаправлялись против жизненно важных центров, ставя под угрозу само существование людей.

Сами по себе удары по столь крупному городу, как Лондон, создавали массу проблем его жителям. В нем, по состоянию на 1940 г., проживало свыше семи миллионов жителей. Жизнедеятельность такого крупного мегаполиса очень сильно зависит от бесперебойной работы водоснабжения, канализации, электрических сетей, общественного транспорта, железнодорожного транспорта, предприятий питания и торговли. При массированных налетах все эти системы неизбежно получали повреждения и могли быть попросту парализованы. Это грозило коллапсом, а при определенных обстоятельствах – и социальным взрывом.

Английская столица построена на глине и гравии. Многие здания вдоль Темзы опирались на сваи. Рытье убежищ для населения в таком грунте было сопряжено с большими трудностями. В ходе подготовки к ожидаемым бомбежкам было сделано очень немногое. В парках и на открытых местах вырыли траншеи, а подвальные этажи некоторых домов усилили балками. Самым лучшим укрытием были станции метро, те, что располагались ниже уровня земли[32]32
  Барц К. Свастика в небе. М.: Центрполиграф, 2006. С. 92–93.


[Закрыть].

Первый массированный налет на Лондон 7 сентября с мыса Гри-Не на побережье Ла-Манша лично наблюдали рейхсмаршал Геринг, командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Кессельринг и командир 2-го авиакорпуса генерал Бруно Лерцер. Увидев армады бомбардировщиков, с ревом несущиеся в сторону Туманного Альбиона, командующий люфтваффе так расчувствовался, что тут же экспромтом произнес торжественную речь, переданную затем по всем германским радиостанциям.

Настал исторический момент, объявил он народу. После налетов британских самолетов на Берлин фюрер приказал в качестве отмщения провести большую атаку на Лондон. Он, Геринг, лично взял на себя ответственность за это мероприятие и теперь слушал рев бомбардировщиков люфтваффе, средь бела дня пролетавших над Ла-Маншем, чтобы ударить в самое сердце врага[33]33
  Там же. С. 89–90.


[Закрыть]. С точки зрения пропаганды это был отличный ход, и немецкий народ с воодушевлением воспринял весть о массированном налете на столицу Британии.

В течение первых суток бомбардировщики люфтваффе произвели 625 самолето-вылетов против британской столицы. Первые авиаудары были нанесены уже вечером, как только позволили погодные условия. Англичане не ожидали подобной смены приоритетов, их немногочисленные истребители по-прежнему были равномерно рассредоточены по всей Южной Англии. Поэтому в бой с немецкими бомбардировщиками над столицей вступили лишь разрозненные группы и одиночные самолеты. Один из таких «Спитфайров» пилотировал Альфред Огилви из 609 Sqdn. RAF.

Судьба этого летчика была типичной для своего времени. С детства мечтая посвятить себя авиации, он сначала пытался поступить на службу в ВВС Канады, однако там дело не сложилось. Тогда 25-летний Огилви летом 1939 г. отправился в Англию, где его с радостью приняли. Далее были школа первоначальной летной подготовки, учебное летное подразделение, потом летом 40-го просьба «послать на фронт». В тот момент больше всего вакансий было в истребительных подразделениях, и 20 августа Огилви оказался в 609-й эскадрилье. Каждый день не возвращались с боевых заданий десятки британских летчиков, и вечером 7 сентября ему самому представилась возможность понять почему…

Прибыв в район южнее Лондона, Огилви увидел большую группу Do-17Z. Сам он потом вспоминал: «Над Лондоном мы обнаружили выше себя много «бандитов». Мы поднялись на 7100 м и напали со стороны солнца. Вслед за «Красным-2» я атаковал спереди три бомбардировщика. Я выпустил по ним пару трехсекундных очередей, сокращая дистанцию с 200 до 75 м. Затем я дал по одному из них шести– или семисекундную очередь, после чего он перевернулся на спину и пошел вниз. Я последовал за ним, но затем снова набрал высоту и продолжил атаку. Когда я снова пикировал на бомбардировщики, меня атаковали два сто девятых и один прошел рядом со мной. Пикируя за ним, я с очень близкого расстояния полностью опустошил свое оружие. Он перевернулся на спину и начал гореть. Израсходовав весь боекомплект, я вернулся на аэродром»[34]34
  Зефиров М.В. Асы Второй мировой войны: Британская империя. С. 280–281.


[Закрыть]. Однако героизм отдельных летчиков не мог помешать налету.

Сотни бомб сыпались на Лондон, большинство из которых поразили цель. Так, экипажи 60 Ju-88 из KG51, присоединившиеся к атакам уже ночью, могли наблюдать огромное зарево пожаров – следствие успешных авиаударов предыдущих соединений. Сбросив бомбы на свои цели, все «Юнкерсы» без потерь вернулись обратно. Огонь зениток оказался гораздо слабее ожидаемого. Впрочем, это не было случайностью. Предыдущие налеты люфтваффе на провинциальные города привели к значительному рассредоточению английской зенитной артиллерии, и, когда Лондон стал главным объектом атак, в огромном городе было всего 92 орудия! Понятно, что такими силами нельзя было организовать даже сильный заградительный огонь.

Впрочем, не для всех немецких экипажей вылет прошел удачно, а кое-кому пришлось потом и поплавать в Канале, как немцы называли пролив Ла-Манш. Так, «Хейнкели» из I./KG53 наносили удар по доку «Кинг Георг», расположенному на берегу Темзы. На подходе к цели на высоте 3000 м группа была атакована 15 «Спитфайрами». Не-111 фельдфебеля Мартина Винтера из 1-й эскадрильи получил несколько попаданий в левую часть фюзеляжа и левый двигатель, который вскоре задымил. При этом был тяжело ранен бортмеханик Герхард Мюллер.

Самолет вынужден был преждевременно сбросить бомбы и, развернувшись, уходить в сторону французского побережья. Сам Винтер так описывал пережитое: «С левой стороны я видел Дувр. Затем я пролетел на низкой высоте в направлении Дуэ мимо английского радиолокатора. Мы больше не подвергались атакам со стороны истребителей и вскоре увидели французское побережье. Вдруг бортрадист подает сигнал: «Два «Спитфайра» сзади!» Истребители стреляли только по правому двигателю. Все кончилось очень быстро. На высоте 50 м правый двигатель также вышел из строя.

На море было сильное волнение. Я поставил закрылки и элероны перпендикулярно волнам, чтобы избежать опрокидывания… Целясь между большими волнами, я дал газ обоим двигателям, полностью открыв дроссельные заслонки… Перелетев через гребень волны, машина опустилась на воду. Короткий толчок – и она плыла…»

После этого экипаж покинул самолет, пересев в надувную лодку, перетащив туда и раненого бортмеханика. Через пять минут «Хейнкель» затонул. Винтеру понадобилось много усилий, чтобы надуть лодку до конца, так как клапан оказался не совсем исправен. Пока он делал это, плавсредство сильно раскачивало на волнах, и Мюллера вскоре смыло в воду[35]35
  Впоследствии тело бортмеханика Мюллера было найдено на французском побережье.


[Закрыть]. Когда лодка пришла в более или менее сносное состояние, три летчика стали ожидать помощи.

Ночью в небе появился спасательный FW-58 со знаками Красного Креста на фюзеляже. Некоторое время он кружил над лодкой, но потом в небе появились английские истребители, и самолету пришлось улететь. Через какое-то время показался гидросамолет Не-59. Увидев его, Винтер выстрелил из ракетницы. Летчики заметили лодку, однако из-за сильного волнения на море приводниться им так и не удалось.

В итоге через 36 часов плавания в 6 часов утра 9 сентября экипаж бомбардировщика был, наконец, подобран торпедным катером. Правда, на его корме развевался не флаг со свастикой, а британский «Юнион Джек». Обер-фельдфебель Винтер и два других члена экипажа попали в плен. Однако, по их словам, они все же были рады, что их спасли[36]36
  Kampfgeschwader «Legion Condor» 53. S. 102–104.


[Закрыть].

Тем временем, пока Винтер плавал в надувной лодке, его коллеги продолжали утюжить британскую столицу. В ночь на 8 сентября 247 Не– 111, Ju-88 и FW-200 из KG4, KG40, KG54, KGr.100 и KGr.126 совершили еще один массированный налет на Лондон. Английская зенитная артиллерия выпустила 28 тысяч снарядов и смогла поразить три бомбардировщика, что, естественно, не могло помешать удару. Самой чувствительной потерей немцев в этом налете стала гибель командира 40-й эскадры оберст-лейтенанта Гайссе, упавшего на землю вместе со своим «Хейнкелем».

В этих вылетах немцы впервые применили фугасные бомбы большой мощности SCI800. Их сбрасывали на лондонские доки. Вся южная часть столицы к утру была окутана пожарами, зарево от которых было отлично видно с французского берега. А наутро в небо на многие километры поднялся гигантский столб дыма.

Однако не стоит думать, что Лондон в эти сентябрьские дни был единственной целью люфтваффе. По-прежнему наносились удары и по другим целям, в частности 8 сентября KG51 бомбила Плимут, Портленд и Портсмут.

8 сентября Верховное командование вермахта сообщало: «В субботу во второй половине дня люфтваффе впервые большими силами нанесли удар по гавани и Лондону. Этот налет явился возмездием за проведенные за последние недели массированные налеты британской авиации на невоенные цели в различных областях рейха. Огромное дымовое облако расползлось от центра Лондона до устья Темзы»[37]37
  Алябьев А. Указ. соч. С. 96.


[Закрыть].

В ночь на 10 сентября пикирующие бомбардировщики Ju-88 показали, на что они способны. Совершая по нескольку вылетов, экипажи из эскадр LG1, KG51 «Эдельвайс» и KG54 «Тотенкопф» небольшими группами в течение восьми часов наносили авиаудары по лондонским докам. «Юнкерсы» подходили к цели с разных направлений, пикировали и сбрасывали бомбы разных калибров. Пламя и дым облегчали обнаружение объекта и прицеливание. В результате на следующее утро вся огромная территория доков вместе с прилегающими кварталами была охвачена пожарами. Во время налетов погибли 370 человек, еще 1400 были ранены. При этом каждая из эскадр в результате огня зенитной артиллерии потеряла только по одной машине, доказав, что при грамотном использовании бомбардировщик Ju-88 представляет собой грозное оружие. Последующие годы войны только подтвердили это.

Днем 11 сентября над Лондоном появились 150 Не-111, которые сбросили бомбы на доки и морской арсенал Вулвич. «Хейнкели» прикрывала целая армада из 440 истребителей Bf-109 и Bf-110. Столь огромный эскорт практически гарантировал немцам кратковременное господство в воздухе над британской столицей, необходимое для точного поражения цели. В результате доки получили большие повреждения, а взрывы емкостей с топливом привели к появлению над городом огромного столба черного дыма.

Пока экипажи бомбардировщиков сбрасывали свой груз, вокруг кипели ожесточенные воздушные бои между истребителями. Англичане подняли в небо практически все имевшиеся в районе Лондона машины, и отчаянные усилия пилотов RAF принесли результат. Потери люфтваффе составили сразу 10 Не-111, еще один потерпел крушение во время вынужденной посадки на территории Франции[38]38
  Зефиров М.В. Асы люфтваффе: Бомбардировочная авиация. М.: ACT, 2002. С. 306.


[Закрыть].

Первые удары в основном наносились по докам, в то же время большая часть города продолжала жить, по сути, мирной жизнью: движение по улицам не прекращалось, работали кинозалы, театры и рестораны. Но вскоре бомбардировки помимо доков распространились и на другие районы Лондона. При этом авиаудары по военным объектам приводили и к разрушению соседних жилых кварталов. Если протяженность цели составляла 45 м, даже на учениях пилот бомбардировщика добивался только двух процентов прямых попаданий. Понятно, что при плотной городской застройке бомбы постоянно падали на улицы города.

Вылет каждого подразделения на бомбардировку тщательно прорабатывался командирами. Об этом свидетельствует план налета на Лондон KG53 «Легион Кондор» 13 сентября. Эскадре было поручено сбросить бомбы на цели с кодовыми номерами: 566, 453, 565 и 455. Подобное обозначение получили все объекты на территории английской столицы: мосты, электростанции, доки, заводы и фабрики, военные учреждения. Всего для участия в налете выделялось 30 машин, в том числе одна – из штабного звена, девять – из первой группы, семнадцать – из второй и шесть – из третьей. Встреча с истребителями эскорта из JG3 была назначена через 30 минут после вылета в районе Булони на высоте 5500 м.

Сброс бомб предписывалось выполнять также с большой высоты 5500–6000 м, после чего всем строем повернуть влево. Бомбовая нагрузка каждого Не-111 состояла из шести фугасных бомб SC250, в том числе по две – со взрывателем замедленного действия, а также как минимум одной зажигательной бомбы. В 7:00 следовало объявить готовность № 2, а сам взлет примерно в 8:30.

Уже на вторую половину дня в зависимости от погодных условий был запланирован вылет еще 10 Не-111 из II./KG53 для атаки промышленных объектов, обозначенных на аэрофотоснимках под номерами 7348, 7461, 712, 714 и 7450. Вылет следовало произвести в зависимости от обстановки между 16:00 и 20:30. Полет в темное время суток над Англией разрешалось осуществлять на высоте не ниже 2500 м из-за аэростатов заграждения. В ночном налете должны были участвовать также эскадры KG3 и KG26[39]39
  Kampfgeschwader «Legion Condor» 53. S. 107–108.


[Закрыть].

Готфрид Леске писал в своем дневнике: «Сейчас, в эти дни, делается история. И я принимаю в этом участие. Через десять или двадцать лет в учебниках истории можно будет прочесть: сентябрь 1940 г. – разрушение Лондона. Точно так, как сейчас мы читаем о разрушении Карфагена. Или о сожжении Рима.

Лондон горит. Он горит во множестве мест одновременно и больше похож на груду развалин, чем на город. Снова и снова я вспоминаю мой первый полет над Лондоном, когда на город еще не упала ни одна наша бомба, когда величайший город мира стоял нетронутым, а англичане свято верили, что нет на земле такой силы, которая может его потревожить. Я представляю себе, насколько изменилось теперь их мнение по этому поводу.

Ни единой ночи не проходит без новых пожарищ в самом сердце города – небо каждой ночи окрашено теперь гигантскими языками пламени в кроваво-красные цвета. Зенитки неистовствуют, прожектора рыщут по небу, но нет от них никакого проку. Мы не обращаем внимания, мы делаем свою работу от начала до конца. Кажется, что сами воды Темзы полыхают. Все доки, все пакгаузы в огне, а взрывы все громыхают, то громче, то тише. Над всем городом висит пелена пыли и копоти, но мы не прекращаем ни на секунду, мы не даем им ни малейшей передышки. Мы идем строй за строем без всякого промежутка, и так продолжается уже месяц. Лондон умирает. Как говорят доктора в безнадежных случаях, это, вероятно, вопрос нескольких часов.

Самое знаменательное во всем этом то, что полыхающие пожары, которые мы сами зажгли, теперь нам же оказывают огромную помощь. Они прекрасно освещают наши цели. У нас такая замечательная иллюминация, что англичане вполне могли бы включить уличное освещение – если, конечно, у них еще остались целые фонари, – и нам бы не было от этого светлее. Хотя вопрос о полном и окончательном затемнении Лондона – это теперь не более чем простая формальность»[40]40
  Леске Г. Указ. соч. С. 144–145.


[Закрыть].

Вплоть до 15 сентября немцы бомбили город практически безнаказанно. И только в этот день англичане смогли собрать остатки своих потрепанных эскадрилий для отражения очередных массированных налетов. И им удалось серьезно потрепать некоторые немецкие соединения. Хуже всего сложились дела у 50 Do-17Z из KG3 «Блиц». Уже на пути к цели бомбардировщики были атакованы «Спитфайрами», но, собравшись в плотный боевой порядок, кое-как смогли отбить нападение. Два истребителя столкнулись с «Дорнье» и все вместе рухнули вниз.

Однако худшее было впереди. Когда около 13:30 по берлинскому времени самолеты достигли Лондона, там их встретили около 300 «Харрикейнов» и «Спитфайров» – практически вся оставшаяся истребительная авиация RAF. Летчики имели приказ любой ценой атаковать именно немецкие бомбардировщики, по возможности не ввязываясь в бои с «Мессершмиттами». Поэтому, невзирая на сильный истребительный эскорт, Do-17 все равно попадали под удар то одной, то другой группы противника. Да еще и цель оказалась закрытой облаками, вследствие чего бомбовый груз пришлось сбрасывать по площадям.

Развернувшись, KG3 на полной скорости уходила в сторону пролива. Самолеты отстреливались из бортовых пулеметов.

Бомбардировщики Do-17 и Ju-88 были сконструированы по принципу «ваффенкопф», или «боевой головы». То есть весь экипаж находился в передней кабине, из которой в разные стороны торчали пулеметы MG15. На основе опыта гражданской войны в Испании в люфтваффе решили, что стрелки и летчик, находясь в одном месте, могут лучше согласовывать свои действия. Кроме того, все члены экипажа могли психологически поддерживать друг друга в критические минуты боя. Кроме того, каждый из них при необходимости мог взять на себя часть боевой работы товарища в случае его ранения или гибели[41]41
  Кузнецов С. Указ. соч. С. 11.


[Закрыть].

Однако такая концепция имела и отрицательные стороны. Чтобы сбить бомбардировщик «Хейнкель-111», летчику-истребителю необходимо было вести огонь как по кабине, где находился пилот, так и по задней кабине бортстрелка, который вел по нему огонь. Понятно, что в первую очередь мишенью становился именно последний, ибо у атаковавших просто не хватало выдержки бить в кабину, в то время как по ним самим бил крупнокалиберный пулемет. Это делало атаку более затяжной и давало оборонявшимся больше шансов на маневрирование и уклонение от атаки. Помимо этого истребителю даже при идеальной точности требовалось как минимум два захода, что также вдвое снижало и шансы сбить Не-111. Не случайно живучесть «Хейнкелей» во время атак «Спитфайров» и «Харрикейнов» оказалась выше, чем у Ju-88 и Do-17. Еще одним недостатком «боевой головы» была уязвимость экипажа, сосредоточенного в узком пространстве. Попав в кабину, истребитель мог вывести из строя сразу несколько человек, включая пилота, штурмана и стрелка.

Тем временем экипажи KG3 продолжали непростой полет. Один из «Дорнье» получил попадание в кабину. Бортрадист Цандер вспоминал: «Вся кабина была забрызгана кровью. Наш командир получил тяжелое ранение. Помню, он едва слышно произнес по громкоговорящей связи: «Хайнц Лаубе, полетишь домой!» А мы уже вышли к Северному морю, так что заменить его было можно. Бортмеханик стал его перевязывать. А машину повел наш штурман. После того как мы, несмотря на запрет, запросили у Антверпен-Дерна курс, он вел бомбардировщик как заправский пилот. Через 20 минут обер-лейтенант Лаубе, который и допуска на право пилотажа не имел, довольно сносно, хоть и не без «козления» усадил Do-17 на каком-то поле»[42]42
  Беккер К. Указ. соч. С. 285.


[Закрыть].

Вылет 27 «Дорнье» из I. и III./KG76 сложился более удачно. Им удалось поразить цель – железнодорожный виадук в лондонском районе Баттерси, который в результате прямых попаданий был разрушен. И только после этого бомбардировщики были атакованы «Спитфайрами» из 609 Sqdn. Альфред Огилви, летевший в одном из них, вспоминал: «Нам приказали атаковать большое соединение Do-17 под мощным прикрытием Me-109. Выходя на позицию для атаки, я заметил одиночный «Дорнье», который отделился от своей группы. Я направился к нему и дал несколько очередей сзади. Имелся ответный огонь. Два других «Спитфайра» также атаковали, и в ходе своей следующей атаки я видел огонь в кабине «Дорнье». Поскольку я прошел ниже, я видел двух выпрыгнувших людей и их раскрывшиеся парашюты».