Текст книги "Ночной листопад (сборник стихотворений)"

Дмитрий Борисович Держируков
Ночной листопад: сборник стихотворений

Ночная даль

* * *

 
Холодный вечер ушедшей юности,
Как свет черемух в ночном окне.
О чем мечтал я, то вряд ли сбудется,
Но, что не сбылось, – всегда во мне.
 
 
Все в жизни было: снега и трудности,
Ночные села в тревожном сне…
Холодный вечер ушедшей юности
Горит звездою в моем окне.
 
 
Остались в сердце равнины скудости
И скорбь о нищей моей стране.
Холодный вечер ушедшей юности
Растаял дымом в чужой весне.
 

* * *

 
Где ты ныне, родина, —
Милое, святое?
В реку ли уронено
Кольцо золотое?
 
 
Где ты – за туманами,
Дом с печалью матери?
Отчего бесправие
Смотрит нищей с паперти?
 
 
Вновь кресты да вороны
Во поле невспаханном,
Вновь родные стороны
Зачадили страхами.
 
 
И в каком затоне то
Кольцо золотое?
Что ты ныне, родина,—
В памяти былое?
 

* * *

 
Ты уйдешь с золотым листопадом
Светлым утром в осеннюю даль.
Я найду за покинутым садом
Приоткрытой калитки печаль.
 
 
Твои сны, ожиданья и слезы
Станут эхом иных берегов,
Лишь услышу в опавших березах
Тихий шелест прощальных шагов.
 
 
Не зови золотым листопадом,
Не мани в уходящую даль,
Где сквозит за покинутым садом
Приоткрытой калитки печаль.
 

* * *

 
В тумане надежд есть родительский кров,
Где память о прошлом и Бог Саваоф.
 
 
Там веет прохладой с далеких озер
И неба синей моей матери взор.
 
 
Там месяц в листве сквозь волнистую тень
Баюкает нежные сны деревень.
 
 
Клубится туман белым дымом до звезд,
Нездешней печалью окутан погост.
 
 
Пусть чаще мне снится родительский кров,
Где память о прошлом и Бог Саваоф.
 
 
Где веет прохладой с далеких озер
И неба синей моей матери взор.
 

Русское

 
Равнинная зыбь, дым низин и оврагов,
Холодный пустой небосклон,
И зори ночные, как тени варягов,
Идут мимо спящих окон.
 
 
Кому ты досталась, о юность, о удаль —
Забытая песнь вдалеке
Про Русь молодую, про Китеж и Суздаль,
Про церковь на белой реке,
 
 
Про то, что еще от родителей знали,
Что прадеды так берегли,
Что мы навсегда просто так потеряли,
Как горстку ненужной земли?
 
 
Как грусть наших русских низин и оврагов,
Свет тихий старинных икон…
Последние зори, как тени варягов,
Идут мимо спящих окон.
 

* * *

 
Осыпан янтарем безмолвный лес,
И тонкий месяц серебрит осины.
Молчат под куполом ночных небес
Бескрайние забытые равнины.
 
 
Да, вот она, моя родная даль
И скорбь, которую нельзя измерить,
Вся вековая русская печаль,
Все то, чему я не могу не верить.
 
 
Здесь предстоит и жить, и умирать,
Но отчего молчат поля уныло?
На что надеяться, о чем мечтать
В стране, которая себя забыла?
 
 
Темно под куполом ночных небес,
И стелется, как дым, туман в низины.
Осыпан янтарем холодный лес,
И тонкий месяц серебрит долины.
 

* * *

 
Там, где рассвет запоздалый
Смотрит в озерную тишь,
Думал я часто о славе,
Глядя на синий камыш.
 
 
В заводи – белая церковь,
Льется загадочный свет.
Тихая радость не меркла
В снах нерастраченных лет.
 
 
Вот уже ветер полощет
В утренних зорях леса.
В светлой березовой роще,
Словно невеста, весна…
 
 
Быстро прошли эти годы,
В полночь растаяв, как звон.
Бедность, снега и невзгоды
Счастья развеяли сон.
 
 
Новой счастливой дороги
В русской судьбе не найти.
Вместе нам, край мой убогий,
В скудные дали идти.
 
 
С ношею скорби немалой
Вместе с тобой встретим лишь
Горький простор одичалый,
Дней догорающих тишь.
 

* * *

 
Тихи за рекою погосты,
О чем-то туманится даль.
И снова бескрайние версты,
И снова на сердце печаль.
 
 
Не видно звезды над долиной,
И старость, как ночь, впереди.
Хоть ты серебристою ивой
Дорогу мою освети,
 
 
Чтоб смог я достойно и просто
Уйти в незнакомую даль…
Тихи за рекою погосты,
И пройденной жизни не жаль.
 

* * *

 
Веет лунной печалью ночной листопад,
Листья падают, листья летят,
Осыпается сад, наш покинутый сад.
Мне теперь не вернуться назад
 
 
В ту долину весной, где я утру был рад,
Где не знал ни тревог, ни утрат.
Веет лунной печалью ночной листопад,
И уже не вернуться назад.
 

* * *

 
Вновь дымом струится речная вода
И ночи светлы в холода.
 
 
Лишь месяц горит одиноко в реке,
Как будто костер вдалеке.
 
 
Еще один день, словно странник, ушел
В страну белых яблонь и сел.
 
 
Бежит, точно время, речная вода,
И в сумраке тонут года.
 
 
Все крепче с ушедшим судьбы моей нить,
Но надо по-новому жить.
 
 
А месяц скользит по безмолвной реке,
И юность уже вдалеке.
 

* * *

 
Мне во сне царевна снится
Над своей рекой.
В синем поднебесье птицы,
Лето и покой.
 
 
Мне во сне приснились снова
Те, кого уж нет,
Кто не знал родного крова
Уже много лет.
 
 
Мне во сне Христос явился
С нимбом золотым.
Я о счастии молился,
Плакал вместе с Ним.
 
 
И о чем-то пели птицы,
Может, о весне,
И царевна из светлицы
Улыбалась мне.
 

* * *

 
В мечтах зову вас лишь на «вы»,
Ваш образ, как весна, приволен.
Вы – свет предутренней листвы,
Печаль вечерних колоколен…
Мне вечно звать вас лишь на «вы».
 

* * *

 
Есть забытая песнь о далекой стране —
О погибшей моей стороне.
 
 
Вечным сном беспечальным там многие спят,
И погосты травою шумят.
 
 
Нет тревог там под сенью плакучих берез,
Тихой скорби и пролитых слез.
 
 
То, что было, – прошло, отшумело… Не жаль —
Будет новая светлая даль:
 
 
Сад осенний, за домом песчаный откос,
Под рябиною красной Христос.
 
 
Нежен взгляд у Него и улыбка легка,
Словно в утреннем сне облака.
 
 
И он спросит о тех, кто был дорог так мне,
О погибшей моей стороне.
 
 
Где до Светлого дня они сном вечным спят
И березы над ними шумят.
 

* * *

 
Встречу день в позабытом скиту,
Средь небесных берез золотых.
Навсегда сохраню чистоту
Ясных истин, для сердца простых.
 
 
И пройду по дорогам глухим,
По увядшей и пыльной траве.
От невзгод буду кем-то храним,
Кто-то тихо вздохнет обо мне.
 
 
Я смирюсь со своею судьбой,
Мне теперь ни о чем не забыть —
Буду нищим, с холщовой сумой,
Этот край невеселый любить,
 
 
Чтоб всей скорби познать высоту,
Не отречься от далей родных…
Встречу ночь в одиноком скиту
Средь поникших берез золотых.
 

Ночь на Ивана Купалу

 
Той ночи безмолвная тень
Колдуньей под утро растает.
Средь белых берез новый день
Твою тишину опечалит.
 
 
И вспомнится: пела свирель
Тебе за рекой отдаленной,
Цветами туманился хмель
В душе безрассудно влюбленной,
 
 
И нежно звучали слова
Прекрасные неповторимо…
Но тот, кого страстно ждала,
Прошел, не узнав тебя, мимо,
 
 
И ты не смогла превозмочь
Тех чар, что судьба обещала.
И жизнь промелькнула, как ночь,
Как сон на Ивана Купалу.
 

Предсказание

 
Вновь временам кровавой смуты
Быть на Руси.
Пройдем сквозь ночь, безмолвны и разуты, —
Господь, спаси!
 
 
И упадут людские тени
Под звон оков.
Не услыхать сквозь вой метели
Колоколов.
 
 
Все мы судьбой своей калеки,
В душе – надлом.
И тает свечкою навеки
В долине дом.
 
 
Красней часовен кровь и глина
Замерзших нив.
Кто завтра в тьму ночную сгинет,
Кто будет жив?
 
 
А в милость и копейки гнутой
Уж не проси.
Вновь временам кровавой смуты
Быть на Руси.
 

Образок

 
Ты наденешь мне свой золотой образок,
Поцелуешь меня, словно брата сестра.
Моя жизнь внесена в поминальный листок —
Нежно вздрогнут твои в тихой скорби уста.
 
 
Я уйду в синий дол и вечерний туман,
Где средь черных затонов златая коса.
Твоей юной звездой навсегда осиян,
Моя юность, любовь, в белой роще весна.
 
 
Вспыхнет небо, окрасится ярким восток,
Ночь в молчании трав будет влажно густа.
Ты наденешь мне свой золотой образок
И обнимешь меня, словно брата сестра.
 

* * *

 
Рощи туманные – призраки ночи,
Что вы тревожите душу мою?
Месяца серп о грядущем пророчит:
Снова невесело в нашем краю.
 
 
Много вокруг появилося странных,
Пришлых людей. Наважденье иль нет?
Гибнет страна, тонет в рощах туманных,
Все забывается в сумраке лет.
 
 
Вот еще день один в сумерки минул,
И загрустил я о нашей судьбе:
Те, кто еще не пропал и не сгинул,
Век доживут – каждый сам по себе.
 
 
Быстро пройдет моя жизнь среди прочих,
Грустно о юности песню спою…
Рощи туманные – призраки ночи,
Что вы встревожили душу мою?
 

* * *

 
Любит нежно она
Первых листьев слова
В дни, когда оживает весна.
 
 
И когда синева,
И молчит тишина,
И она лишь одна у окна.
 
 
А когда синей ночью
Молчат терема,
Вся душа ожиданьем полна.
 
 
Тихим счастьем
Зовут за рекой купола
В край, где вербою белой весна.
 

* * *

 
В долгие сумерки, в годы безвременья,
В скучных неделях, неласковых днях
Я вдруг услышу далекое пение,
Повесть о светлых, нездешних краях.
 
 
Ласково там зеленеют долины,
Летний покой, словно омут глубок,
Тихо волнуются вольные нивы,
И набегает ночной ветерок.
 
 
Травы мерцают холодной росою,
В лунной листве, в серебре зеленя,
Месяц взойдет над речною косою,
Все успокоит, утешит меня.
 
 
Жду я какой-то назначенной встречи,
В сумраке яблони снегом цветут.
Те, кто в полях невозвратных далече,
Передо мной как живые встают.
 
 
И забываются годы безвременья,
Скучные дали и серые дни,
Словно в осенней и зябнущей темени
Кто-то зажег золотые огни.
 

* * *

 
Затоскую по отчему дому,
По забытой своей стороне.
Но не сложится жизнь по-другому,
Не привидится даже во сне.
 
 
Где ты ныне, приют мой печальный?
Близок сердцу потерянный кров.
Снова веет нездешнею тайной
Через сумрак прошедших годов.
 
 
Вновь грустны над полями закаты,
Даль окутал вечерний туман.
Я увижу погосты и хаты,
Буду горькою радостью пьян.
 
 
Оттого, что прожить по-иному
Не придется теперь уже мне
Там, где ветер колышет солому
И черемухи гнутся в окне.
 

* * *

 
Отуманен осенней мечтой,
Я забытое счастье ищу.
Захожу в тихий лес золотой,
О тебе, невозвратной, грущу.
Словно терем, молчит вольный лес золотой.
 
 
Опечален нездешней мечтой,
Я зову угасающий день.
Опьяненный навеки ушедшей весной,
Вспоминаю твой взгляд, в белой дымке сирень…
Опечален навеки ушедшей весной.
 
 
Очарован улыбкой твоей,
Вижу вновь за рекою вечерний костер,
Словно отблеск далеких, утраченных дней.
И молюсь, вспомнив братьев своих и сестер.
Очарован печалью твоей.
 

* * *

 
Знаю, в имени есть твоем
Что-то близкое, что-то дальнее.
В поле ветер ночной поет —
Этой музыки нет печальнее.
 
 
А когда-то встречал нас день
Тихим светом и солнцем в горнице,
И с утра золотая тень
Набегала небесной конницей.
 
 
Что осталось от прежних дней?
Голоса, уж почти забытые,
Грусть ушедших навек людей
В тайну лет, от живых сокрытую.
 
 
Я ведь помню, помню о том…
Было утро такое раннее…
И в молчании есть твоем
Что-то близкое, что-то дальнее.
 

* * *

 
Ты помнишь летние долины
И рощу с тихою луной,
Реки серебряной извивы,
Мерцание плакучей ивы,
Полночной заводи покой,
 
 
И край, где отшумели годы
Моих надежд, моих тревог,
Где были радость и невзгоды,
И песнь забытая свободы,
Которую забыть не мог?
 
 
И, словно снег, отца седины,
И голос матери родной…
Ты помнишь летние долины,
Реки серебряной извивы
И рощу с ясною луной?
 

Быль

 
Мечтал я встретить девушку печальную
С улыбкой тихой, с нежною душой
И подарить кольцо ей обручальное,
И к ней приехать раннею весной,
Когда шумит листвой ольха венчальная.
 
 
Я видел, как уходит в рощу дальнюю
Весна моей несбывшейся мечты,
И, словно слезы чистые, хрустальные
Упали звезды с темной высоты
Иль, может, о любви слова прощальные.
 
 
Я встретил старость близкую, не дальнюю,
Колдуньей шедшей из страны лесной.
Забыл про юность – девушку печальную
С нездешнею и нежною душой.
К ней не приехал раннею весной
И ей не подарил кольцо венчальное.
 

* * *

 
Мне дорого все то, к чему хоть раз касалась
Спокойная твоя и нежная рука.
Я вспоминал тебя, и мне тогда казалось,
Что будет жизнь моя твоей судьбой легка,
 
 
Что я найду в глазах твоих печаль, бессмертье
И солнечную даль, где дарит счастье день.
Я научусь любить и не бояться смерти,
Когда крадется в дом с ночных погостов тень.
 
 
И я хочу, чтоб ты беспечно улыбалась,
А утром над тобой клубились облака.
Мне дорого все то, к чему хоть раз касалась
Веселая твоя и легкая рука.
 

Заколдованный край

 
Мой край, ты лесными колдуньями
Укрыт от тревог был когда-то.
Неведомы были утраты,
И живы все те, кто уж умерли.
 
 
Мой дом, ты лесными колдуньями
Спасен от невзгод был когда-то.
Встречал в тихих рощах закаты,
Не гнулся под зимними бурями.
 
 
Луга зацветали, лесными колдуньями
Манили поля нас весенние.
И в сердце Исус был и вера в спасение
Перед испытаньями трудными.
 
 
Но все миновало. Лесными колдуньями
Приходят ко мне тени прошлого,
И дом мой снегами стоит запорошенный,
Один, с невеселыми думами.
 

Вечерний разговор

 
Здравствуй, тополь серебристый!
Не устал еще стоять?
Свет из детства льется чистый.
Здравствуй, дорогая мать!
 
 
Нет тебя, но где-то рядом
Слышу, слышу голос твой,
Может быть, за спящим садом,
Может, за ночной рекой.
 
 
Верю я, что будем вместе
Мы когда-нибудь опять.
Расскажу я о невесте
И тебя смогу обнять.
 
 
Со слезами грусти чистой
Станем близких вспоминать…
Здравствуй, тополь серебристый,
Здравствуй, дорогая мать.
 

* * *

 
В моей душе – Христос и Родина,
И песнь твоя,
Что в сердце памятью заронена
В иных краях.
 
 
В краях, где утренним бессмертием
Дышала грудь,
Где день был ясный и безветренный,
Как летний путь,
 
 
Где замирал далекий колокол
Среди небес
И солнце пряталось за облаком,
И тих был лес.
 
 
И вечера дымились знойные
Сквозь ветел сушь,
И свисты слышались разбойные
В ночную глушь.
 
 
И не была, как цепью, скована,
Тоской звеня,
Моя судьба – Христос и Родина,
И песнь твоя.
 

* * *

 
В туман ночных лугов вдовой уходит лето,
Забыв о тех цветах, что ей дарил апрель.
И в роще золотой в молчании рассвета
Прольется о былом прощальная свирель.
 
 
О, краткий сон любви… Ненастья до рассвета
Ветрами опалят берез беспечных бель.
В серебряных лугах огнем погаснет лето,
Забыв о юных днях, где ждал ее апрель.
 

* * *

 
День тихий, словно утро похорон,
Как будто близок вечный час разлуки.
И тень зимы среди опавших крон
К моей судьбе протягивает руки.
 
 
Все то, что золотило лес, холмы,
Еще вчера надеждою дышало,—
Услышало дыхание зимы
И, не успев доцвесть, уже увяло.
 
 
Не так ли жизнь – короткий летний сон,
Единый миг, заря июньской ночи…
Я слышу за рекой прощальный звон,
И покидать юдоль душа не хочет.
 
 
В каких краях найти тот светлый сон,
Где живы все, где вечной нет разлуки?
Где утро, словно в рощах перезвон,
И тень зимы среди опавших крон
Не тянет к сердцу стынущие руки.
 

* * *

 
В полночь русалка лес фиолетовый
Бледной рукою зажгла.
Ожили тени – забытые, летние,
На миг расступилася мгла.
 
 
Сердцу тревожно. За рощею мглистою
Трудно дорогу найти.
В саване белом, с поникшими листьями
Сгорбилась ночь на пути.
 
 
Осень по рощам сквозит увяданием,
Ладаном мертвых болот
И запоздало прощальным признанием
В дали ночные зовет,
 
 
Где тишиною и тайной рассветною
Дышит росистая мгла,
Где бледной рукою лес фиолетовый
В полночь русалка зажгла.
 

* * *

 
Лазоревый осенний сад!
То бирюзово-золотой,
То красно-синий, где закат
Смешался с небом и листвой.
Лазоревый вечерний сад…
 
 
Лазоревый прощальный сад!
Стоишь пред белою зимой.
Я забываю боль утрат,
Когда с тобой, когда с тобой,
Лазоревый забытый сад.
 
 
Я всех живых здесь встретить рад
И тех, кто в памяти – живой.
Лазоревый и милый сад,
Сад бирюзово-золотой,
Всегда со мной, всегда со мной.
 

Русская повесть

 
Где вы теперь? Только дом на окраине
Счастье хранит в голубом палисаднике.
Утро приходит, беспечное, раннее,
И облака проплывают, как всадники.
 
 
Помните ль вы, как во времени давешнем
Я вас встречал здесь с улыбкой счастливою?
Как было молодо, весело, радостно —
Жизнь не казалась напрасной, унылою.
 
 
Плачем ли горьким весельем ли, смехом ли —
Нас закружило вдруг всех лихолетие.
Вы навсегда, не простившись, уехали
В дали иные, в иные столетия.
 
 
Стелется белый туман над долиною,
Кажется песня моя не последнею.
Молодость грустью звенит тополиною
И за рекой угасает вечернею.
 
 
Счастье, вернись хоть на миг в утро раннее!
Весть о весне принесите мне, странники.
Милая, вы… Лишь ваш дом на окраине
Помнит живых в голубом палисаднике.
 

* * *

 
Вы в памяти, как лето, умерли,
Когда над речкою закат.
Лишь фиолетовые сумерки
О безысходности звенят.
 
 
Вы улыбались нежно, преданно
В жасминовые вечера.
И вами было это сделано —
Чтоб я погиб еще вчера.
 
 
Я постигал ваш взгляд таинственный,
Изгибы рук, припухлость губ.
И вы казались мне единственной,
Но только я вам не был люб.
 
 
Стучат бессонницы колесики,
В них темной ночи колдовство.
И шрамами лесные просеки
Покрыли осени вдовство.
 
 
Лишь фиолетовые сумерки
Холодным пламенем горят.
Вы в памяти, как лето, умерли,
Растаяв в череде утрат.
 

* * *

 
Мы быстро состаримся в этой стране,
Уснем придорожными травами
И только однажды увидим во сне
Себя в беззаботной и нежной весне
Детьми, несмышлеными, малыми.
 
 
Вот дождик опять моросит на дворе
И тучки барашками белыми.
Азартно и весело нам, детворе,
Быть в играх беспечными, смелыми.
 
 
И видеть: с лугов поднимается пар,
Над рощею туча, как кружево,
На старой террасе кипит самовар
И ждут нас родители к ужину.
 
 
Ночь будет светла, будет в сердце покой,
И ляжет в долине прохлада.
Вновь звезды зажгутся над тихой рекой,
Над сумраком синего сада.
 
 
А завтра, быть может, еще на заре
Придет снова лето бескрайнее
И будут березы стоять в серебре.
А тайна – нездешняя, дальняя,
 
 
Как птица, мелькнет в поднебесном огне
И вспыхнет цветами, купавами…
И жизнь пролетит быстро, словно во сне,
Растает с ночными туманами.
 

* * *

 
Так тихо и светло мерцали в вашем доме
За шторой кружевной веселые огни…
И опускалась ночь. И кто-то на пароме
Негромко песню пел о счастье и любви.
 
 
Я был в мечтаньях смел. Не потому, что молод,—
Я не успел испить всей горечи до дна.
И в шуме тополей качался летний город.
Я знал, что нравлюсь вам. И то, что вы – одна.
 
 
И вы сказали мне с печальною улыбкой,
Что жизнь не удалась. Что вы – не молода.
И ночь была светла. И все казалось зыбким,
Но память сохранит ту встречу навсегда.
 
 
Прошли, как сон, года нерадостных скитаний.
Я к вам приехал вновь сквозь сумрак скучных лет.
Я этой встречи ждал. Но тихо мне сказали,
Что здесь – иная жизнь. Что вас… на свете нет.
 
 
И вот стою один. И ничего нет, кроме
Полузабытых слов о счастье и любви.
Так нежно и светло мерцали в вашем доме
За шторой кружевной волшебные огни.
 

* * *

 
Холодные дожди, поникшие сирени,
И горечь о тебе, и тишина дорог.
Златятся за рекой в забытой церкви тени,
И колокол ночной зовет туда, где Бог.
 
 
В покинутый свой край я не вернусь,
как прежде,
Душою полюбив заоблачную даль.
Заплачу о своей несбывшейся надежде
И не увижу тех, кого мне было жаль.
 
 
Но затоскую вновь, забыв о скудном плене
Житейской суеты, о бренности тревог.
Холодные дожди, поникшие сирени,
И горечь о тебе, и тишина дорог.
 

* * *

 
Последние искры багряной листвы,
Как тени от летних зарниц.
Лик белой луны над дорогой застыл
И с грустью немой канул ниц.
 
 
Застыла холодной реки бирюза,
Пустынны ее берега.
И катится с глаз золотая слеза:
Родная, прощай навсегда.
 
 
Я знаю – она никогда не придет.
Я больше не встречу ее.
И скоро в ночи первый снег упадет
И желтое скроет жнивье.
 
 
А молодость, солнцем желая гореть,
Церковной свечой догорит.
И осень рассыплет прощальную медь
На мой потерявшийся скит.
 
 
И только однажды, как память о ней,
Сверкнет в темном небе звезда,
Тревожным галопом усталых коней
Вдали простучат поезда.
 

* * *

 
В горнице осени – ветер и солнце,
Синий рассвет сентября,
Чьи-то слова и резное оконце,
В утренней роще заря.
 
 
В горнице осени – ветер и солнце,
Травы и свет летних снов,
Смех за рекой, тишина за оконцем,
Грусть золотых вечеров.
 

* * *

 
Как стрелы промелькнут стрижи
В кровавой плазме.
И загорятся мятежи,
И будут казни.
 
 
И вспыхнет на заре костер
В холодных селах.
И палача лихой топор
Сверкнет веселый.
 
 
Уста прощальные слова
Шепнут в истоме,
Что смертным не познать дела,
Пути Господни.
 
 
Ночь мертвая среди межи
Уронит длани.
И снова вспыхнут мятежи,
И будут казни.
 

* * *

 
Вспомнил я, очутившись на самом краю,
Про погибшую юность твою,
 
 
Что растоптана в грязи, в измене, во лжи
Белой птицей средь черной межи.
 
 
Ты – надежда моя, боль неясной вины,
Ты – печаль моей нищей страны.
 
 
Все проходит, всему уготован свой срок,
Лишь твой образ я в сердце сберег.
 
 
Он зовет, словно день на весеннем лугу,
Словно церковь на том берегу.
 
 
Оттого и люблю, стоя здесь, на краю,
Песню светлую – юность твою.
 

* * *

 
Ты, как пламя костра за рекой,
В моей памяти.
И серебряной ивы покой
В лунной заводи.
 
 
Сны и осень сквозят тишиной,
Увяданием.
Оживает в душе образ твой
Обещанием.
 
 
Подари мне печаль своих дней,
Радость вешнюю.
Как услышать средь скудных полей
Песнь нездешнюю?
 
 
Как постичь безмятежный покой
В утро раннее?
Ждать тебя за вечерней рекой
В ярком зареве.
 

* * *

 
Молчат забытые усадьбы,
Словно сошедшие с гравюр:
Где смех звучал, где были свадьбы,
Нарядных выездов аллюр.
 
 
Не ты ль под звуки клавесина
Входила утром в темный зал?
Была загадочно красива,
В иных годах тебя я знал.
 
 
И нам казалось – счастье будет,
Оно взойдет ночной звездой,
Ненастье солнце не остудит.
Где ты? Печален дом пустой.
 
 
В безмолвь осенних листопадов
Люблю под вечер уходить
И тайны снов, прощальных взглядов
В неясном сумраке ловить.
 
 
Нет, не шумят, как прежде, свадьбы,
Забыт из мрамора Амур…
Молчат старинные усадьбы,
Словно сошедшие с гравюр.
 

* * *

 
Деревья обнимают тишину,
Как муж во сне ушедшую жену.
 
 
И видится в тумане за рекой
Забытый дом, где счастье и покой.
 
 
Трава лугов таинственней озер.
Из прошлых дней привет – ночной
костер.
 
 
Протяжно ночь окликнут петухи,
И кротким будет вздох больной ольхи.
 
 
Все те же мы – по-прежнему легки,
Но только… почему-то старики.
 
 
И жизнь зовем – недолгую, одну.
Как муж во сне ушедшую жену.
 

* * *

 
Я люблю леса золотые
И сиреневый холод в полях.
Небеса, до боли родные,
Словно в детских безоблачных снах.
 
 
Я люблю в опустевшей деревне
Среди лип видеть старенький дом,
Ставень скрип, и печальный, и древний,
Услыхать в тишине о былом.
 
 
Я люблю из серебряной кружки
С тонким льдом выпить чистой воды,
И костер у далекой опушки,
И под вечер пустые сады.
 
 
Русской осени дали простые
С синей грустью в туманных кустах.
Я люблю леса золотые
И сиреневый холод в полях.
 

* * *

 
Ночь наденет свой черный платок
И незваною гостьей придет.
Бледным заревом вспыхнет восток,
Засинеет туман вдоль болот.
 
 
Станет утренней радости жаль —
Ведь не так было все на заре,
Когда спит безмятежная даль,
Когда травы лежат в серебре.
 
 
И судьбы уготованный срок
Обещает привычный исход…
Ночь наденет свой черный платок,
Будет долго стоять у ворот.
 

* * *

 
Веет холод черемухой тонкой,
И дорога грустит о тебе.
Осенюсь золотою иконкой,
О твоей помолюсь я судьбе.
 
 
Вновь зовет неземной тишиною
В даль иную твой ласковый взгляд.
Мы увидимся скоро с тобою
В той весне, где не знают утрат,
 
 
Где сады утром белой поземкой
Льются в небо к рассветной звезде…
Веет холод черемухой тонкой,
И дорога грустит о тебе.
 

* * *

 
Туман весны прозрачней вербы юной,
И верится, что счастье где-то рядом.
Пусть светом загорится изумрудным
Далекая звезда над спящим садом.
 
 
Безмолвны послезимние тропинки —
В каких краях я вновь тебя узнаю?
Твой тихий образ в легковейной дымке
Светлей несбывшихся надежд и мая.
 
 
Тебя одну в мелькнувшей жизни буду
С надеждой ждать. И в этом лишь отрада.
Пусть светом загорится изумрудным
Вечерняя звезда над нашим садом.
 

* * *

 
Есть отзвук верности старинной
В словах любви.
Листвою льются тополиной
Мечты твои.
 
 
Пусть тихим будет летний вечер,
Свет за рекой,
И робкие, как звезды, речи,
И твой покой.
 
 
И это первое свиданье,
И нежный взгляд,
И лилий белое мерцанье,
И твой наряд.
 
 
Сиянье ночи тополиной
В счастливых снах…
И память верности старинной
В минувших днях.
 

* * *

 
Тихие березы перламутром
В утреннем зажгутся серебре.
И опять привидится – как будто
Летним светом веет в сентябре.
 
 
Отшумит прощальною листвою
Дней твоих волшебная краса.
Позовут холодной бирюзою
В неземные дали небеса.
 
 
Эта жизнь под вечер или утром
Отзвучит, как роща в сентябре.
Но пока… березы перламутром
Тихо загорелись на заре.