Текст книги "Дракончик Пыхалка. Приключения в Сказочной стране"

– Самое злыдненское время! Не егози, пупсина, дай погреться! – прошептала кукла Оля, прижимаясь к Куклаване.

Дуся зябко поёжилась.

– Неплохо бы развести костёр. Прошлой ночью у камина было так хорошо… – сказала она мечтательно.

Ученичкин радостно вскочил на ноги.

– Эврика! Дуся, ты чудо! Эта мысль вертелась у меня давно, но я никак не мог её поймать! Костёр! Злыдни боятся яркого света, раз нападают ночью! Значит, нам нужно много света! Развести огонь, и как можно скорее! А то у меня неприятное ощущение, что мы здесь не одни.

– И у меня! Мне кажется, кто-то за нами наблюдает! – прошептала кукла Оля.

Друзья кинулись собирать хворост, но ничего не обнаружили. В самом деле, откуда взяться сухим палкам и веткам в горах, где не растёт ни куста, ни деревца?

– Нет дров – нет костра! Мы не можем развести огонь! Не можем отпугнуть Злыдней! – сказала Маша беспомощно.

В наступившей тишине явственно прозвучал чей-то зловещий смех.

Глава шестая
Приключения Михрютки в Москве

Михрютка, сестрёнка Пыхалки, старалась во всём походить на настоящую девочку. Она смогла так удачно перевоплотиться, что даже ссадина на коленке у неё была там же, где и у Маши. Но одно дело внешнее сходство, удавшееся Михрютке как нельзя лучше, и совсем другое – сходство внутреннее: характер, поведение, любимые словечки – всё то, по чему родители узнают своих детей так же безошибочно, как по лицу. Об этом Михрютка, разумеется, не задумывалась, но была полна решимости сыграть роль Маши так, чтобы никто не заметил её отсутствия.

Михрютка выросла на Буяне и знала о людях исключительно по рассказам дедушки Горыныча и Бабы-яги, которые, состарившись, последние лет семьсот безвыездно жили на острове. В их представлении люди всё ещё ездили на телегах и обносили города высоченными стенами и рвами. Михрютка хотела увидеть, как изменились города за последнее время, тем более что Пыхалка вернулся на Буян с ворохом новых впечатлений и бесконечных историй. Она с радостью согласилась заменить Машу на время, пока девочка гостит в Сказочной стране.

Когда Пыхалка и дракониха улетели, Михрютка помахала им на прощание и решила прогуляться по городу. То, что на улице стояла ночь, её не останавливало. В комнате родителей было тихо. Слышалось только лёгкое похрапывание папы.

– Я вернусь ещё до утра! Никто и не заметит, что я отсутствовала, – пообещала себе Михрютка.

Хлопать входной дверью было опасно: родители могли проснуться, и она решила, что воспользуется окном. Если бы в ту минуту случайный прохожий поднял голову, то, возможно, увидел бы, как из окна девятого этажа вылетел блестевший в лунном свете дракончик. Коснувшись асфальта, он превратился в девочку в джинсах и белой водолазке. Михрютка засмеялась, поправила волосы и отправилась на прогулку по ночному городу.

Было тихо и пустынно. Светофоры мигали жёлтым светом. Город казался вымершим. Михрютка даже почувствовала разочарование. Никаких приключений.

Ещё раньше из окна она видела, что где-то далеко, в центре города, высвечивается прожекторами крепость с красными стенами. Михрютка не знала, что это Кремль, но красностенная крепость напомнила ей те неприступные города, о которых рассказывал дедушка Горыныч. Михрютке захотелось рассмотреть крепость поближе, и она направилась в сторону Красной площади.

Из одного окна до Михрютки донеслись запахи кухни. Они будоражили и привлекали. Михрютка вспомнила, что давно ничего не ела. Девочка подошла к подъезду и толкнула дверь. Над дверью горела надпись: «Ресторан «Лукоморье». У входа, заложив руки за спину, стоял пузатый швейцар с красным лицом и в красном пиджаке.

– Что тебе надо, девочка? – спросил он.

– Я Михрютка, то есть Маша!

– Иди отсюда, Маша. Тебе пора спать!

Михрютке это не понравилось.

– Вы не похожи на хозяина трактира. Скорее всего, вы просто сторожевой дядька, – заявила она.

Сторожевой дядька нахмурился и наклонился, чтобы выставить нежелательную посетительницу, но замер с вытаращенными глазами: девчонка исчезла.

Михрютка прошла в ресторан и, выбрав свободный столик, вновь сделалась видимой. Тотчас к ней подскочил развязный официант в русской рубашке и с салфеткой в руках.

– Ты с кем, девочка? Что тебе принести?

– Горчицы! – велела Михрютка.

– Горчицы? – удивился официант.

– Неужели у вас в трактире нет горчицы?

– У нас не трактир. У нас ресторан «Лукоморье», – поправил официант.

– И много народу вы уморили своим луком, пройдохи? Так будет горчица или нет? – поинтересовалась Михрютка.

– Ладно. Горчицы так горчицы. – Официант решил подшутить и подмигнул своему напарнику. – Витя, принеси горчицы и красного перцу захвати! Того, что на столе, нам мало! Но учти, девочка, у нас положено съедать всё, что заказываешь!

– Договорились, – кивнула Михрютка.

Официант усмехнулся. Если девчонка хочет горчицы, она её получит. И пусть пеняет на себя.

– Вот горчица! Вот перец! Прошу! – Он подобострастно поклонился.

– Это совсем другое дело. Сразу бы так!

Михрютка отправила в рот полную ложку горчицы. Закусила красной перчиной. Облизнулась, заработала ложкой, и баночка с горчицей опустела в минуту. Официант не верил своим глазам. Лицо девчонки выражало удовольствие, будто она лакомилась клубничным мороженым.

– И это всё? Добавки не будет? – спросила Михрютка разочарованно.

Официант позеленел от изумления.

– Не верю! Это не настоящая горчица! Куда они там смотрят в кухне? Я просил горчицы и перца, а мне что дали! – с этими словами официант схватил красную перчину и откусил половину.

Лицо его вытянулось. Из глаз брызнули слёзы.

– А! Горю! Помогите! – завопил он, бегая вокруг стола.

– То-то и оно. Славный перчик! Странно, что он вам не понравился, – подтвердила Михрютка.

Она бросила официанту золотую монету чеканки времён царя Гороха и вышла из ресторана «Лукоморье». Сторожевой дядька в красной куртке всё ещё сидел на своём стульчике у дверей и ошалело тряс головой. Увидев Михрютку, швейцар вскочил со стульчика и устремился к ней. Он схватил Михрютку за ворот, но неожиданно услышал грозное рычание и обнаружил, что вместо девочки вцепился в загривок здоровенного тигра, который рычит и хлещет хвостом. Швейцар закричал и разжал руки. Тигр развернулся, оскалился и стал готовиться к прыжку.

Швейцар уже не кричал. Он задрожал, попятился и притих, как застенчивая мышка. Смягчившись, тигр обнюхал сторожевого дядьку, полуживого от ужаса, и направился по Тверской улице в сторону Красной площади. Отойдя от ресторана, Михрютка вновь превратилась в Машу.

Когда она пришла на Красную площадь, большие часы показывали три часа.

– Ещё есть время! Можно немного погулять, – разрешила себе Михрютка.

Она взлетела на Кремлёвскую стену и стала перескакивать с зубца на зубец. К ней подскочил полицейский, дежуривший на Кремлёвской стене, и сделал замечание.

– Маленьким девочкам не положено ночью тут гулять! – сказал он.

– А ты уверен, что я тебе не снюсь? Ущипни себя! – предложила ему Михрютка.

Полицейский подумал немного и ущипнул себя за ухо. Михрютка немедленно исчезла. Мы-то знаем, что она просто стала невидимой, но милиционеру это было неизвестно. Он крайне удивился и разжаловал сам себя в младшие лейтенанты за то, что заснул на посту.

Нагулявшись вдоволь по Кремлёвской стене, Михрютка отправилась домой. Она успела как раз вовремя. Мама, пришедшая пожелать ей доброго утра, застала девочку крепко спящей в постели.

– Спит как сурок! Мне даже жаль её будить! – сказала она папе.

– И не надо. Пускай поспит. Оставь завтрак на столе. Встанет – поест… – ответил папа.

Мама озабоченно бросила в чай кусок сахара и стала смотреть, как он растворяется.

– Чего с тобой? – спросил папа.

– Да ничего хорошего!.. Мне вчера звонили из Тулы. Сестра отправила к нам Петю. Надеюсь, они не станут ссориться с Машей, как в прошлый раз. Петя приезжает сегодня в одиннадцать утра. Ты не встретишь его на вокзале?

Глава седьмая
Крепость злыдней

В темноте раскатился зловещий смех. Над головами Маши и Пыхалки пронеслись стремительные тени, обдав их резким сырым ветром.

– Мамочки, я боюсь! – Кукла Оля сжалась и закрыла глаза.

Число мелькавших теней увеличивалось. Казалось, небо вокруг заполнилось ими. В руку Маше впилось что-то острое. Девочка вскрикнула и стряхнула с себя злобный царапающийся комок.

Неожиданно тьму прорезал яркий луч. Все невольно потянулись к свету. Это Куклаваня достал из кармана фонарик и нажал на кнопку.

– Не мог же я оставить его дома? Его бы обязательно кто-нибудь стянул, – сказал пупс.

В луче фонарика на мгновение появилась оскаленная мордочка с полукруглыми ушами и прищуренными чёрными глазками.

– Летучие мыши! – догадался Пыхалка.

Оказавшись в полосе света, летучая мышь заметалась и слепо ткнулась в скалу. Зловещий смех оборвался. Несколько мышей стремительно налетели на Куклаваню, стараясь вырвать у него из рук фонарь, но Пыхалка отогнал их языком пламени. Ещё одна ослеплённая мышь врезалась в камни и упала. Остальные трусливо отлетели в сторону и притаились где-то на границе света и мрака.

Кукла Оля вздохнула с облегчением.

– Уф! Я думала, нам конец! Наверное, это и есть Злыдни.

– Нет. Летучие мыши помогают им, но они не Злыдни! – уверенно сказал Пыхалка.

Тихо подкралась Дуся. Глаза кошки светились зелёным огнём, и она была напряжена, как на охоте:

– Где Ученичкин? Минуту назад он был здесь! Ученичкин, ау!

Гномик исчез. Только на земле валялся его красный колпачок.

– Ученичкин! Где ты? Это летучие мыши! Они утащили его! Какой ужас!

Пыхалка задержал Куклаваню, который, размахивая фонариком, разгонял летучих мышей:

– Сейчас искать бесполезно. Скорее всего, гномик уже в крепости у Злыдней.

Всю ночь Куклаваня очерчивал фонариком круги, не давая летучим мышам приблизиться. Только свет и меткие струи огня, которые выпускал Пыхалка, мешали воющим от злобы мышам накинуться на друзей.

Дул ледяной ветер. В утробе скал что-то грохотало. Было холодно и жутко. Уже под утро в фонарике у Куклавани стали садиться батарейки. Луч потускнел, и было ясно, что он вот-вот погаснет. Мыши тоже это почувствовали. Фонарик слабел на глазах. Его тонкий лучик иссякал. Все прижались друг к другу, приготовившись защищаться, но тут восходящее солнце пробилось сквозь скалы.

Маша засмеялась.

– Рассвет! Ну что, вредины, получили?

Летучие мыши завыли, застонали и исчезли вместе с уходящей ночью. Быстро светало. Куклаваня выключил фонарик, хотя в этом не было необходимости: он и без того погас бы.

– Ку-ка-ре-ку! С добрым утром! – закричал Пыхалка.

– Чего ты раскудахтался, Пыхалка? Решил прикинуться курицей-несушкой? – поинтересовался Куклаваня.

Кошка Дуся разглядывала своё отражение в лужице:

– Не потускнели ли мои глазки? Не вылезла ли шёрстка? Как я выгляжу?

– Вполне узнаваемо. Я однажды видел кошку, которая упала в цемент. По сравнению с ней ты красавица, – утешил её Куклаваня.

– Пупс, ты свинья! – обиделась Дуся.

– Ищешь родственников? Приятно познакомиться! – отвечал Куклаваня.

– Что я нашла! Скорее идите сюда! – воскликнула кукла Оля.

Из скалы тонкой струйкой бил родник. Там, где его брызги попадали на землю, росли трава и цветы, такие же прекрасные, как и в Волшебной долине. Кукла Оля подбежала к роднику и умылась.

– Сейчас превратишься в крокодила! Знаем мы эти роднички! – злорадно заметил пупс.

После истории с заколдованным яблочком Бабы-яги, превратившим его в козлёнка, Куклаваня с подозрением относился ко всему волшебному. Но ничего плохого с Олей не случилось. Напротив, она почувствовала себя свежей и отдохнувшей. Словно и не было бессонной ночи с летучими мышами и таинственными шорохами. Её щёки зарумянились. Волосы, которые Маша в детстве неосторожно выдрала расчёской, стали гуще. Оля превратилась в такую красавицу, что глаз не оторвать. Вода в роднике была волшебной.

– Ой, Оля, как ты изменилась! – восхитилась кошка Дуся.

Оля посмотрелась в зеркальце и охнула. Чудеса, да и только! Она и прежде была хорошенькой, но теперь из зеркальца на неё глядела настоящая красавица из цикла ни в сказке сказать, ни пером описать. Даже Куклаваня вынужден был это признать.

– Совсем неплохо! Вот уж от кого не ожидал! – проворчал он.

– Это родник живой воды! Мне о нём рассказывал дедушка! – крикнул дракончик.

Пыхалка разогнался и влетел в струю. И сразу его чешуя засверкала и заискрилась так, что слепило глаза.

– Ну что же вы? Идите сюда!

Дракончик плеснул хвостом и обрызгал друзей водой из родника. Через минуту все уже плескались в струе живой воды, толкались, брызгались, резвились. Только кошка Дуся мялась на берегу, не решаясь войти в воду. Дусе, конечно, очень хотелось похорошеть, но она терпеть не могла купаться. Но под конец и Дуся не выдержала. Она зажмурилась, закрыла лапой нос и прыгнула в воду. Окунувшись, Дуся быстро выскочила и посмотрелась в зеркальце. В зеркальце отразилась мокрая кошка с тоненькими лапками и отяжелевшим от воды хвостом. Сложно было определить наверняка, похорошела она или нет. Однако Дуся явно что-то заметила.

– Мяу! Мало! – Она подпрыгнула и опять кинулась в родник. Куклаваня, Оля, Пыхалка и Маша уже вволю накупались, набрызгались и вышли на берег сушиться, а Дуся всё ещё не вылезала из воды и мелко-мелко дрожала.

– Вылезай – простудишься! – крикнула ей Маша.

– Н-не п-простужусь! – деревянными губами произнесла Дуся.

– Бедная мокрая кошка! Не жизнь у тебя, а сплошное мученье. Помнишь, как ты красилась перекисью в блондинку? – посочувствовал Куклаваня.

– К-красота требует жертв, – страдальчески промяукала Дуся.

– Только не человеческих! – уточнил пупс. К кошке это, впрочем, не особо и относилось.

Пыхалка посмотрел на солнце.

– Вот что: если мы хотим попасть в крепость Злыдней до заката, то нам пора выходить, – сказал он озабоченно.

Друзья засобирались. Они извлекли царапающуюся Дусю из ручья, вытерли её скатертью-самобранкой, напоили горячим чаем и продолжили путь.

Они шли по узкой тропе, петлявшей между скалами. Местами из трещин в камнях пробивался чертополох и несколько желтоватых травинок. Солнце пекло вовсю, и если бы не купание в источнике живой воды, то у путешественников легко мог случиться солнечный удар.

– Интересно, куда прячутся летучие мыши днём? – спросил Куклаваня.

– Куда-нибудь в тёмное влажное место. В пещеру, например, – сказал Пыхалка.

– Так неинтересно. Ты не должен был подсказывать. Я бы сам догадался, – расстроился пупс.

Тропинка в очередной раз круто свернула, и… путешественники вышли на поляну, которую со всех сторон окружали острые зубцы гор. В центре поляны, мрачная и замшелая, грозно возвышалась крепость, та самая, которую показало волшебное блюдечко Бабы-яги.

– Вот она, крепость Злыдней! Отсюда ещё никто не возвращался, – тихо проговорил Пыхалка.

Пупс так и рвался в бой.

– Чего же мы ждём? Вперёд! Бросим Злыдням вызов! Я прогнал летучих мышей, прогоню и Злыдней! Где наша мокрая кошка-освободительница? Что-то я не вижу воодушевления в её глазах!

Куклаваня хотел шагнуть с тропинки на поляну, но дракончик удержал его зубами за рукав куртки:

– Подожди! Здесь везде капканы, а под каждым камнем – волчья яма с кольями.

– Ишь ты! Просто как мои противогостевые ловушечки! – умилился Куклаваня.

Маша обвела взглядом поляну.

– Сами же Злыдни как-то проходят, – сказала она.

– У меня идея, – предложила кукла Оля. – Пусть Пыхалка посмотрит на лужайку сверху. В том месте, где часто ходят, трава должна быть примята!

Дракончик заработал крылышками и поднялся над поляной.

– Я нашёл тропинку. Идите за мной, но не отступайте в сторону ни на шаг, – крикнул он.

– Молодец, Пыхалка! Ты чудо! Любая красавица, даже первая в мире, будет счастлива поцеловать тебя. – Кошка Дуся подбежала к Пыхалке.

Куклаваня вклинился между кошкой и дракончиком.

– Уж лучше он поцелуется с носорогом. Правда же, Пыхалка, ты лучше поцелуешься с носорогом, чем с Дусей? – спросил он.

– Мне, в общем-то, всё равно, – ответил засмущавшийся Пыхалка.

Вытянувшись цепочкой, друзья осторожно двинулись вслед за дракончиком по едва приметной тропинке. Кое-где земля осыпалась. Видны были острые колья волчьих ям. Маша неосторожно заглянула в тёмное нутро одной такой ямы, и внезапно нога у неё поехала на мокрой траве.

– Ой, держите меня! – закричала она.

Глава восьмая
Укрощение вредного мальчишки

Михрютка отбросила одеяло так, что оно закачалось на люстре, и вскочила с кровати. Хорошо ещё, что мама, зашедшая к ней утром, не заметила главного: Михрютка лежала под одеялом в джинсах и кроссовках.

– Ну, пора! Главное, не забыть: я маленькая девочка! – сказала себе Михрютка и отправилась на кухню.

– Доброе утро, Маша! Хорошо выспалась? – сказали мама и папа.

– Это я и сама знаю. Чем ещё похвастаемся? – буркнула Михрютка.

Папа и мама с удивлением посмотрели на неё и рассмеялись:

– Хорошо, что ты уже не хандришь! Мы хотим тебя обрадовать: сегодня приезжает Петя, твой двоюродный брат.

– Я рада. А когда он уезжает? Скоро?

От Пыхалки Михрютка слышала о противном мальчике Пете, который досаждал Маше и обижал кошку.

– Не ссорься с Петей! Помни, что он у тебя в гостях, – сказала мама.

– Я-то не забуду. Интересно, а Петя будет помнить, что он у меня в гостях? – проворчала Михрютка.

К счастью, родители торопились и слушали дочь не слишком внимательно. Иначе они заметили бы значительные перемены в характере своей дочери.

Папа заехал на вокзал и привёз Петю. В поезде Петя ехал один. Родители отправили его одного при условии, что в Москве Петю встретят. Пете было десять лет. Это был тощий узкоплечий мальчик, раздражительный и задиристый. На Михрютку, или, как он думал, на Машу, Петя смотрел как на пустое место. Ещё бы! Младше его на целых три года и к тому же девчонка!

– Привет, мелюзга! Где моя комната? – бросил Петя, едва переступив порог.

С минуту Михрютка молча разглядывала его. На лице у неё было написано крайнее любопытство.

– Так ты и есть Петя? Ну-ну!.. Скажи, Петя, ты когда-нибудь моешь голову? Можешь не отвечать. Я и так вижу, что нет.

Петя вытаращил глаза. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали.

– Ах ты мелочь с косичкой! Скажи спасибо, что я сегодня добрый!

Михрютка очень удивилась:

– Вот как! Так, значит, ты ещё бываешь и злым? Кто бы мог поверить! У тебя такой невинный младенческий вид!

Глаза Пети округлились. Как, какая-то семилетняя мелюзга смеет называть его, десятилетнего Петю, младенцем! Ну сейчас он её научит себя вести!

– Ну как? Рады встрече? Вдвоём вам будет веселее!

Папа заглянул в комнату. В его присутствии лицо у Пети моментально стало заискивающим. Он всегда был хитрым мальчиком. Но стоило родителям отвернуться, как Петя начинал щипаться, выкручивать руки или толкаться. А потом стоял с таким невинным видом, что невозможно было представить, что он на такое способен.

Вот и сейчас Петя подождал, пока взрослые уйдут на работу, и решил проучить Машу. Петя придумал запереть её в кладовке: «Пускай посидит там до вечера! Научится себя вести!»

Чтобы заманить Михрютку в кладовку, Петя пошёл на хитрость:

– Маша! Прости, что я тебя дразнил. Давай мириться!

– Давай! Хотя мы, в общем, и не ссорились, – легко согласилась Михрютка.

Она была отходчивым драконёнком и легко прощала обиды. «Может, Петя не такой уж и плохой? С прошлого раза он вполне мог исправиться», – решила она.

– Ты мне не покажешь квартиру? Где у вас кладовка? – продолжал осуществлять свой коварный план Петя.

Михрютка всегда была рада помочь. Она привела Петю к кладовке.

– А что там внутри? Только ты первая заходи. А то я ещё споткнусь обо что-нибудь. – Петя пропустил Михрютку вперёд.

– Пожалуйста!

Едва Михрютка сделала шаг, как Петя навалился на дверь и запер её на задвижку.

– Ха-ха! Вот и торчи там до вечера! Неужели ты думала, я на самом деле собрался с тобой дружить, козявка? – пакостно засмеялся он.

Из кладовки не донеслось ни звука. Пете это не понравилось.

– Ты слышишь, Машка? Я тебя не выпущу! А сам набезобразничаю в твоей комнате, всё порву и скажу – это ты! – повысил голос Петя.

И снова ему никто не ответил. Похоже было, что он разговаривает сам с собой и сам себе угрожает. Пете стало досадно, и он заглянул в кладовку, чтобы посмотреть, чем занимается эта козявка и почему она молчит. То, что он увидел, поразило его. Кладовка была пуста.

– Куда она делась? И спрятаться некуда! – поразился Петя.

Он вошёл в кладовку, обшарил все углы, но не нашёл ничего, даже отдалённо напоминающего маленькую девочку. Ещё больше Петя изумился, когда дверь кладовки вдруг захлопнулась перед его носом. Он толкнул её раз-другой: ничего не выходит – заперто. Петя понял, что его одурачили. «Но как Машке это удалось? Куда она спряталась?»

Конечно, вы уже догадались, что Михрютка сделалась невидимой и тихо прошмыгнула мимо Пети, пока он искал её.

– Выпусти меня немедленно! Я тебя вздую! – требовал Петя и стучал кулаками в дверь.

– Тогда какой смысл мне тебя выпускать, если ты меня вздуешь? – хладнокровно спрашивала Михрютка.

– Открой сейчас же! Или пожалеешь!

– Уже жалею!

– Открой!

– Как бы не так!

– Открой, кому говорят!!!

– Обещай, что не станешь пакостничать!

– Я тебе все косы оторву! – кричал Петя.

– У тебя есть время до вечера, чтобы передумать, – спокойно сказала Михрютка, поворачиваясь, чтобы уйти.

Тут Петя опомнился и схитрил.

– Обещаю, обещаю! Не стану пакостничать! – торопливо крикнул он.

Когда Михрютка открыла дверь, Петя выскочил из кладовки красный и злой. Он схватил с подоконника домик куклы Оли и принялся отковыривать у него трубу. Петя хотел довести Машу до слёз, а ничто так не обижало девочку, как попытки испортить её игрушки. Обычно Маша пыталась остановить Петю, а он бегал по комнате и дразнил её.

Но сейчас Маша, с точки зрения Пети, повела себя необычно. Она не стала вырывать кукольный домик у Пети из рук или хныкать. Ни слова не говоря, Михрютка подошла к Пете, подняла его за пояс и посадила на шкаф. Всё было проделано чётко и быстро. Петя даже удивиться не успел. Он решил, будто оказался на шкафу случайно, может быть, даже сам влез на него незаметно для себя. Он спрыгнул со шкафа и ринулся на Михрютку. Со своими ровесниками-мальчишками и тем более с теми, кто постарше, Петя никогда не дрался, опасаясь получить сдачи, но младших всегда обижал с преогромным удовольствием.

– Сейчас ты у меня схлопочешь!

Петя подбежал к Михрютке и хотел схватить её, но вдруг… Петя глазам своим не поверил. На месте Михрютки оказался дракон с серебристой чешуей. Петя замер с открытым ртом и едва не упал в обморок.

– Мамочки! Спасите! – закричал он и бросился наутёк, но зацепился ногой за порог и растянулся во весь рост.

Со страхом Петя смотрел, как дракон приблизился к нему и выпустил струю пламени.

– М-маша, эт-то т-ты? – едва выговорил Петя.

– А то кто же! Обещай, что никогда не будешь обижать девочек! Помни, что любая может превратиться в дракона, как и я!

– Н-не верю! – упрямился Петя.

– Тогда я откушу тебе голову! – Дракончик открыл пасть с треугольными зубами. Его острые, как ножи, клыки клацнули около Петиного уха.

– Теперь верю, верю! Теперь верю! Никогда больше не стану обижать девочек! – закричал Петя.

– Клянёшься?

– Клянусь!

– Ну смотри у меня!!!

И Петя в самом деле больше не обидел ни одной девочки. Бывало, ему очень хотелось это сделать, но он вспоминал огнедышащего дракона и, вместо того чтобы стукнуть девочку, заискивающе бормотал:

– Давай я понесу твои учебники!