Текст книги "Идеальное убийство. Мыслить как преступник"

Но с телефоном было все-таки связано одно интересное обстоятельство. Дело в том, что эксперт имел привычку стирать все входящие, исходящие и пропущенные звонки. То есть звонки, которые могли бы быть сохранены в телефоне, оказались стертыми. Он не успел стереть только два последних входящих звонка в этот день – от своего родственника. В исходящих же никаких звонков не было. Значит, в телефоне вполне могли быть сомнительные имена, стертые подозрительным экспертом, имеющим большой опыт маскировки.

В компьютере пропавшего тоже ничего обнаружено не было. Создавалось впечатление, что пропавший эксперт намеренно уничтожал всю личную и деловую информацию. Но он мог и лично связываться с похитителями картины: следствие не исключало этого. Личный прямой контакт, конечно, не мог быть нигде отражен.

Тем не менее, правоохранители были твердо убеждены, что пропавшего эксперта уже нет в живых, и убит он был именно из-за картины Караваджо. Иначе никак нельзя было объяснить его внезапное исчезновение. «Скорей всего, этого человека убили, он исчез без следа, документы дома, все вещи дома» – из прямой речи правоохранителей.

Труп был обнаружен некоторое время спустя. И в кармане трупа обнаружили альбом с фотографиями украденной картины! Происхождение этих фотографий было самым прозаичным: это были репродукции из различных каталогов музея. Эксперт просто вырезал несколько нужных снимков.

Для чего? Очевидно, для того, чтобы показать потенциальным покупателям. Причина, по которой был убит эксперт, открылась как раз в наличии этих фотографий! Скорей всего, бандиты просто наняли этого специалиста для того, чтобы тот нашел потенциального покупателя на картину, используя все свои связи. Так оказалась разрушенной версия о первоначальном заказе картины. Бандиты сначала украли картину, а затем стали искать покупателя.

Почему же эксперт был убит? По той причине, что он был в списке дельцов черного рынка, и им заинтересовались правоохранители. Узнав, что эксперт находится «под колпаком», бандиты решили его убить, чтобы он не вывел на них: ведь они должны были находиться в постоянном контакте, так как поиски покупателя – дело серьезное. Эксперт был убит за то, что попал в поле зрения правоохранителей и мог вывести на потенциальных похитителей картины.

Правильная разгадка этих фотографий дала следствию намного больше, чем все прочие разработки и версии. Следствие стало обладать точной информацией о том, что бандиты ищут покупателя. Это означало, что, раз сорвалась возможность использовать эксперта, они станут искать возможности и дальше. Они начнут активный поиск покупателя, причем прямо на черном рынке.

Это направило действия следствия в совершенно другом направлении. Впрочем, правоохранители понимали: после неудачи с экспертом бандиты попридержат продажу картины, на некоторое время залягут на дно или станут заниматься более привычным криминалом, другого рода, никак не связанным с высоким искусством.

Возвращение к привычному разбою стало для банды Лери легким делом. Тем более, что планы подобной «переквалификации» существовали и раньше. И для удачного начала были выбраны несколько районов в Киевской области – места, где находятся самые дорогие квартиры и особняки.

Ночь сгустилась над коттеджным поселком. Кое-где возле домов загорались ночные фонари. Это было исключительно красивое, тихое место: лес, река, близость к огромному мегаполису, но в то же время такой редкий и драгоценный покой. Может быть, именно поэтому местность облюбовали для строительства самых дорогих особняков. Но наряду с роскошными виллами власть имущих – виллами с сигнализацией и усиленной системой охраны – существовали и дома попроще. Жили в них люди, конечно, не бедные, но к богачам отнести их было нельзя. В таких домах не было ни охранников, ни сенсорной сигнализации, реагирующей даже на полет птиц. Именно такие дома средней руки и были самой удачной добычей для бандитов.

В тот вечер, вернее, уже ночь, в гостиной одного из таких домов ничто не предвещало беды. Мирно и тихо работал телевизор. Хозяева дома – бизнесмен средней руки и его жена – находились в гостиной, смотрели фильм. На диване, рядом с хозяином дома, стоял работающий ноутбук. Окна были открыты, и в эти окна вливалась драгоценная тишина; не слышалось даже собачьего лая. Так как время было позднее, не ездили и машины. Только очень редко был слышен характерный гул близкой к дому автомобильной дороги. Но звук этот был так привычен, что ни бизнесмен, ни его жена не обращали на него никакого внимания.

Наверху, на втором этаже, в своей комнате, находился маленький мальчик. Ребенку не спалось. Он вылез из кровати, подошел к окну и, отдернув занавеску, стал смотреть на окна дома напротив. Там, за освещенными окнами, шевелились какие-то тени. И смотреть на них было гораздо интересней, чем тихо лежать в кровати и пытаться заснуть.

Именно поэтому мальчик остался у окна. Он даже не предполагал, что впоследствии это станет очень важным обстоятельством. Он увидел большой черный джип, который медленно ехал по дороге с самого начала улицы. Джип остановился возле их дома. Из машины вышли четверо незнакомых мужчин. Они легко открыли ворота и пошли по дорожке к двери. «Наверное, это к папе», – подумал мальчик несмотря на то, что лица этих мужчин были абсолютно ему не знакомы. Никогда прежде он не видел их в доме. Он ждал, что мама поднимется к нему в комнату и скажет, кто приехал, как бывало всегда. Но мамы не было.

Стеклянную дверь в гостиную выбили ударом ноги. Это произошло так быстро, что ни бизнесмен, ни его жена не успели среагировать. В комнату ворвались четверо мужчин. Двое заломили бизнесмену руки, сбросив ноутбук на пол. Женщина попыталась схватить мобильный телефон, лежащий на диване с ней рядом. Но двое других бандитов среагировали еще быстрей: один успел перехватить мобильник, а другой ударил женщину в лицо и отбросил в кресло. Закричав от удара, женщина рухнула как подкошенная.

Наверху маленький мальчик услышал крик мамы. Это было так страшно, что он заплакал. Но несмотря на то, что мама закричала, она все равно не поднялась к нему наверх. Плача и дрожа всем телом, мальчик начал спускаться по лестнице.

В гостиной бандиты требовали от бизнесмена код от сейфа. Главный из них схватил за волосы женщину, приставив нож к ее горлу. Он кричал, что если бизнесмен немедленно не откроет сейф, он перережет горло его жене. Женщина плакала. На стальной поверхности ножа показались первые капли крови.

Бандиты пришли в дом не просто так. Они знали, что дома, в сейфе, бизнесмен держал довольно большую сумму денег, которые ранним утром должен был отвезти в банк. Именно поэтому они вломились в дом ночью.

В тот момент, когда бандит угрожал ножом его матери, на пороге появился маленький мальчик. Отшвырнув от себя женщину, бандит моментально схватил ребенка. Со страшным криком женщина бросилась к бандиту, уже держащему ребенка. Но один из грабителей ударил ее кулаком в лицо, затем по голове. Захлебнувшись своим криком, женщина упала на пол и замолчала. Она потеряла сознание. По ее разбитому лицу текла кровь. Бандит приставил нож к горлу ребенка.

Бизнесмен открыл сейф очень быстро – правда, код удалось набрать с трудом, очень сильно дрожали руки. Он все время повторял, что готов отдать все, абсолютно все, чтобы бандиты не трогали ребенка.

Забрав из сейфа все деньги и украшения, бандит отшвырнул ребенка. С плачем мальчик пополз к маме. Но его мать все еще была без сознания.

Напоследок один из бандитов достал небольшую дубинку и ударил бизнесмена по голове. Пошатнувшись, мужчина упал на пол: из-под головы стало растекаться огромное пятно крови. Выйдя из дома, бандиты уселись в джип и уехали. Едва раздался шум отъезжающего автомобиля, как женщина раскрыла глаза. Дрожащими руками она притянула к себе плачущего ребенка. Потом попыталась сесть. Мальчик плакал уже громко, навзрыд, но эти звуки терялись в глубинах темного дома. Бизнесмен был тяжело ранен, но жив. Ничто не нарушало тишину элитного поселка.

Из прямой речи правоохранителей: «В крупную преступную группировку входили четверо злодеев, в том числе два бывших боксера-тяжеловеса. Группировка специализировалась на серийных разбойных нападениях и ограблениях зажиточных людей. Действовала дерзко и нагло. Работали в основном в Киеве и Киевской области, в элитных коттеджных поселках. Только в Киеве на ее счету более десятка эпизодов в Печорском и Голосеевском районах. Вламываясь в вечернее и ночное время в особняки и квартиры, применяя насилие и угрожая хозяевам жестокой расправой, бандиты вымогали деньги и ценности, которые им безропотно отдавали. Запуганные, избитые хозяева не рисковали жизнью близких людей, которым бандиты приставляли нож к горлу.

В группе существовали четкая иерархия и распределение ролей: она имела все признаки организованности. Особенную жестокость во время разбойных нападений проявлял главарь банды».

Несмотря на страшный стресс и весь ужас пережитого, именно маленький мальчик сумел не только четко описать черный джип, на котором передвигались бандиты, но и запомнить номер. Номер автомобиля стал для следствия настоящим подарком.

Джип был зарегистрирован на некоего Лери, жителя Киева. Киевский следователь занимался контактами Лери. За подозреваемым было установлено наружное наблюдение, изучались все его передвижения за последние несколько месяцев. Так следствию удалось выяснить, что несколько месяцев назад Лери вылетел во Львов. Во Львове он находился всего несколько дней, но этого было достаточно для того, чтобы следователь связался с львовскими правоохранителями. Удалось выяснить, в какой гостинице останавливался Лери.

Каково же было удивление правоохранителей, когда персонал гостиницы описал мужчину, с которым Лери ужинал в ресторане два вечера подряд! По описанию легко было установить, что речь идет об убитом искусствоведе-эксперте.

Дальше – больше. Удалось добыть распечатку звонков Лери с его мобильного телефона. И выяснилось, что пропавшему эксперту Лери звонил 10 раз в течение трех дней. В своем мобильном телефоне эксперт эти звонки стер – именно поэтому правоохранители не обнаружили их в первый раз, но они были сохранены в базе данных мобильного оператора. Звонки были 29 июля, 31 июля, 5 августа, 9 августа 2008 года. Эксперт сам перезвонил Лери два раза: 17 августа и 20 сентября того же года.

Перечень этих звонков ясно означал, что Лери был связан с экспертом, причем достаточно серьезно. После этого следствие стало идти в совершенно другом направлении – и с другим следователем: тем, кто вел дело о краже картины из музея. Ведь было абсолютно ясно, что лидер преступной разбойной группировки Лери причастен к краже картины стоимостью 100 миллионов долларов. Он связывался с экспертом насчет продажи картины. Но было также абсолютно ясно, что покупателя эксперт не нашел: последний звонок в конце сентября означал, что у него нет ничего конкретного. А в ноябре эксперт был убит, так и не успев найти покупателя.

Когда стало ясно, что несколько разных преступлений – таких разных как грабежи, разбой и кража произведения искусства – тесно связаны между собой, за Лери было установлено особое наблюдение. С этого момента правоохранители контролировали каждый его шаг. Уже не было возможности задержать его в связи с разбоем: Лери должен был вывести на местонахождение картины.

Через некоторое время Лери стал налаживать контакты с одним из дилеров черного арт-рынка. Во время «показательной» операции по задержанию, которая была проведена громко, с размахом, открыто, в ресторане, где было множество свидетелей, этот самый дилер был арестован. Взяли его во время совершения сделки: он пытался продать ворованные антикварные монеты.

Лери даже заподозрить не мог, что дилера взял совершенно по другому поводу… Дилера разговорили достаточно быстро. И он сказал, что Лери активно ищет выходы на черный рынок. Он не скрывает того, что у него есть на продажу нечто очень ценное: как выразился дилер, «то, что с руками оторвут». И он просил дилера ввести его в круг участников крупного антикварного аукциона, который в ближайшее время должен состояться в Москве. На этом аукционе будет множество серьезных деятелей черного рынка, которые помогут Лери продать его «товар». Он просил дилера рекомендовать серьезного человека, с которым в дальнейшем можно вести дело.

Чтобы «скостить» срок, дилер согласился сотрудничать со следствием. И через определенное время по криминальным каналам он передал из зоны «маляву» для Лери. Он дал ему координаты серьезного черного антиквара, к которому следует обратиться. Этот человек должен быть на антикварном аукционе в Москве. Получив все данные, в том числе «пароль доступа» (ведь в среде черных коллекционеров и дилеров система конспирации посерьезней, чем у знаменитых мировых шпионов), Лери вылетел в Москву.

Мужчина средних лет в дорогом эксклюзивном костюме, с антикварным перстнем просто колоссальной стоимости на безымянном пальце левой руки медленно прохаживался между выставленных произведений искусства на антикварном салоне для миллионеров. Он был спокоен и горд. Аристократически элегантно держа бокал с дорогим шампанским, он расхаживал среди собравшейся публики, редко удостаивая кого-то надменным взглядом. Его породистое, тонкое лицо выражало степенное безразличие. От всей его фигуры, органично вписывающейся в окружающую обстановку, веяло большим богатством и опытом.

Было видно, что он уже успел привыкнуть ко всем этим дорогим вещам. И лоты, стоимость которых не превышала суммы с пятью нулями, вызывали у него презренное безразличие. Публика, собравшаяся на антикварном аукционе, была самой различной.

В толпе было множество политиков и звезд. Первые вели себя с надменным спокойствием, вторые – с развязной наглостью, постоянно мелькая перед камерой и нарываясь на внимание власть имущих больше, чем на дежурные комплименты прихлебателей. Было видно, что серьезный мужчина с антикварным перстнем просто воротил нос от дежурной тусовочной публики, заметно считая ниже своего достоинства общаться со всеми этими звездами и медийными лицами. И это было верно, так как именно он и несколько таких как он и составляли тот самый костяк, ради которого проводился весь этот разрекламированный аукцион. Он был тем самым важным звеном, вокруг которого и вращалось все это раздутое общество. Стоило понаблюдать за этим человеком хотя бы несколько минут, чтобы все это понять.

Но несмотря на его значимость, знакомы с этим человеком были не все. И некоторые даже интересовались, кто он такой, у доверенных знакомых. Знакомые и сами толком не знали, но говорили одно: похоже, серьезный человек, крупный авторитет. Определенно приехал с большой целью, так как раньше его не видели.

Откуда приехал? Никто этого не знал, но все сходились во мнении, что из-за рубежа. Потом кто-то вспомнил, что видел этого человека на значительном аукционе в Париже, в отеле Друо. Еще кто-то вспомнил, что его видели в антикварных салонах Лондона. После этого стало ясно, что этот человек полностью свой, что он вращается в самых серьезных кругах. После этого досужие сплетники оставили его в покое.

Возле стенки, с бокалами дорогого шампанского в руках, стояли Лери, Алексей и Сергей: Лери – в качестве главного переговорщика, Алексей и Сергей, как всегда, в качестве его телохранителей. Несмотря на дорогие костюмы, они заметно чувствовали себя не в своей тарелке.

Они не сводили глаз с серьезного мужчины, особенно с антикварного перстня на его левой руке. Этот перстень упоминался в «маляве», полученной Лери из зоны от черного дилера. Это был один из внешних признаков, по которому Лери должен был определить нужного человека.

Но несмотря на то, что своего человека бандиты опознали почти сразу, Лери все еще немного робел. Уж очень отличалась утонченная роскошь этого антикварного аукциона от того, к чему они привыкли. Здесь пахло миллионами прямо в открытую. И миллионы эти были сделаны красиво, изыскано, хоть все равно и пахло от них порой кровью. Поэтому первое время бандиты скромно жались у стенки, непривычно робея в этой незнакомой для них обстановке.

Между тем человек с перстнем заводил разговор с некоторыми участниками, говорил о представленных экспонатах. До бандитов донеслись обрывки разговора участников о нем: о мужчине с перстнем говорили как об авторитетном черном коллекционере и влиятельном участнике аукциона. Время шло, необходимо было вступать в контакт: ведь бандиты пришли только ради этого. Лери решительно выступил вперед и, подойдя к коллекционеру, произнес что-то вроде пароля, говорящего о том, что дело будет очень серьезным.

По знаку коллекционера бандиты поняли, что говорить о делах в этой обстановке нельзя. И действительно: коллекционер провел их по аукциону, проведя нечто вроде профессиональной экскурсии по выставленным экспонатам. Его серьезная, авторитетная манера разговора, научные непонятные слова, незнакомый смысл этих слов – все это сбило с бандитов спесь и доказало: они нашли того, кого нужно.

По окончании торгов коллекционер пригласил поехать в ресторан и там обсудить все дела. Увидев машину коллекционера, Лери аж присвистнул: иномарка была эксклюзивной и стоила целое состояние.

На торгах на бандитов особое впечатление произвел один эпизод. Когда на продажу выставили статуэтку, коллекционер предсказал точную цену, по которой она будет продана. Бандиты не поверили: уж очень эта цена отличалась от заявленной! Каково же было их удивление, когда статуэтка была продана именно за эту цену! После этого, усевшись за столиком в ресторане, бандиты «взяли быка за рога» и предложили коллекционеру найти покупателя на картину Караваджо.

Коллекционер выразил очень большую заинтересованность. Он сказал, что буквально за пару дней до их встречи один из его частных клиентов выразил желание приобрести подобную картину мастера той эпохи, в идеале – Караваджо. Это очень богатый человек. Если он убедится, что картина того стоит, что это подлинник, принадлежащий кисти Караваджо, он выложит, не задумываясь, сумму в 100 миллионов долларов. Но для того, чтобы получить гарантии, он должен встретиться с этим коллекционером и все обсудить. Для этого необходимо время. Как только он получит от клиента гарантии, он станет посредником в сделке продажи картины.

Выпив дорогого шампанского за удачное сотрудничество, коллекционер предложил бандитам в следующий раз встретиться на нейтральной территории: не в России, и не в Украине. Бандиты выбрали Берлин. И, в случае удачного исхода переговоров, туда же они согласились привезти картину.

Ночь была самым тихим временем суток в приграничном КПП «Шегини». Летняя ночь была душной. Прошло почти два года с того момента, как была украдена картина. Стоял конец июня 2010 года. Новый джип Land Rover остановился в отдалении от пропускного пункта. За рулем сидел Сергей, рядом с ним – Лери. Вглядываясь в темноту, Лери сжимал мобильный телефон. Сергей включил подсветку, и на приборной панели высветилось время: три часа ночи. Злым тоном Лери приказал немедленно выключить. Несмотря на то, что джип стоял в отдалении от основной трассы и людных мест КПП, Лери не хотел светом привлекать излишнего внимания.

Звонок мобильника прорезал сгустившуюся вокруг тишину. Кратко ответив на звонок, Лери вздохнул с облегчением и быстро вышел из машины. Он шел на встречу со «своим» таможенником, который готов был за определенную плату пропустить джип через границу без досмотра. Таможенник должен был провести их тайным путем. Сделать все нужно было очень тихо, ночью. Граница была совсем близко. Джип был новым – Лери купил его перед самым отъездом в Германию, поэтому за ним абсолютно ничего не числилось. В машине лежала украденная картина Караваджо.

Лежала она прямо на заднем сидении, сложенная прямоугольником, как кусок старой клеенки. Это была идея Лери. Он решил везти картину открыто. Своим подельникам он объяснил, что в случае каких-то неприятностей на границе в первую очередь обратят внимание, если картину будет скатана в трубку, как рулон обоев или чертеж. Это сразу вызовет подозрение. А вот если картину сложить прямоугольником, как листок бумаги, да еще открыто положить на заднем сиденье, никто не обратит на нее никакого внимания. Недаром говорят: хочешь что-то спрятать – положи на самом видном месте, так, чтобы бросалось в глаза.

Теория Лери подтвердилась. Когда в машину сел таможенник (Лери уступил проводнику свое место рядом с водителем, а сам сел сзади), он даже не посмотрел на то, что лежало на заднем сиденье.

Все прошло без препятствий. Таможенник вышел на границе, дав указание пропустить джип. В автомобиль никто не заглянул. Никто даже не посветил фонариком в темный салон машины. Когда джип ехал уже по немецкой земле, Лери открыл окно и выбросил в придорожные кусты мобильный телефон, предварительно уничтожив сим-карту.

Ранним утром следующего дня, когда Лери и Сергей уже находились в Берлине, в Германии, в Киевском аэропорту Борисполь приходил регистрацию Алексей. Он регистрировался на рейс в Польшу, в Варшаву. Разделиться было идеей Лери. В последние дни перед отъездом в Германию он был сам не свой: он словно ощущал своим волчьим инстинктом, что за ним установлено наблюдение. Он не знал в точности, по какому делу он мог попасть на крючок к ментам – убийство львовского эксперта и разбойное нападение на дом бизнесмена в Киевской области давно вылетели у него из головы, тем более, он не мог даже вообразить, что номер его старой машины запомнил маленький мальчик. Но нутром чувствовал: что-то не в порядке, что-то словно сужается вокруг него, и от этого постоянно нервничал, изводя соратников своей манией преследования.

Поэтому на случай слежки он придумал план, как сбить ментов с толку. Алексей открыто направляется в Польшу, причем на самолет регистрируется под своим собственным именем. В Варшаве он под своим же именем регистрируется в крупном отеле и оставляет свои вещи в номере. Ночью, тайком, Алексей уходит из отеля, не забрав вещи, и добирается до окраины Варшавы. А оттуда его на джипе заберет Сергей. Очень скоро они будут в Германии: ведь до Берлина рукой подать. Для всех же остальных Алексей по-прежнему будет жить в гостинице Варшавы.

Алексей открыто прошел регистрацию, предъявив на таможенном контроле ноутбук и большую сумку с вещами. Не произошло ничего необычного: никто не задерживал его, никто не присматривался к его паспорту. Алексей совершенно свободно поднялся на борт самолета, твердо уверенный, что все в полном порядке.

В номере берлинской гостиницы на столе было разложено драгоценное полотно. В него как бы по-новому вглядывались Алексей, Лери и Сергей: даже видавшие виды бандиты притихли и затаили дыхание. Четвертым был московский коллекционер.

Увидев полотно, он всплеснул руками, объясняя бандитам свой восторг: не каждый день можно увидеть полотно подобной ценности, запросто лежащее на обыкновенном столе в гостинице – тем более, что эта страстная и трагическая картина всегда поражала своей красотой.

Немного успокоившись от первого восторга, коллекционер сообщил о результате переговоров: клиент готов купить полотно. Он был в курсе истории картины и знал о том, что картина украдена из музея, а, значит, полотно является подлинным. Он готов перечислить деньги на банковский счет Лери, как только увидит своими глазами картину. А раз картина уже здесь, они могут поехать к нему прямо сейчас.

Но бандиты не успели даже встать из-за стола, на котором все так же было разложено полотно Караваджо. Дверь разлетелась в щепки, выбитая отрядом спецназа, ворвавшегося в гостиничный номер. Щелкнули наручники на руках Лери, Сергея и Алексея – всех, кроме коллекционера. Лери чуть не лопнул от злости, да и у его подельников едва не случился настоящий шок, когда «коллекционер» вдруг по-братски обнялся с приехавшим следователем. Коллекционер оказался переодетым сотрудником спецорганов, специально засланным в банду. Заглотив его как наживку, бандиты попались сразу. Там, в гостиничном номере, Лери понял, что его, такого умного, хитрого и предусмотрительного, попросту одурачили, обвели вокруг пальца. Роскошный имидж серьезного, авторитетного дельца в мире черного арт бизнеса оказался подделкой, а профессиональная уверенность «съевшего собаку» на краденых картинах эксперта – всего лишь искусной актерской игрой.

Следственный метод внедрения в банду оказался единственным способом поймать бандитов и вернуть ценную картину. Уже по дороге в тюрьму, поняв все, Лери уяснил и то, что теперь отвечать ему придется по полной программе: не только за Караваджо, но и за разбойные нападения в домах, и за убитого львовского эксперта, и за все прочие случаи грабежей, вымогательств, похищений людей, в которых была замешана его банда.

Что же касается внедрения «коллекционера» в банду, то это была блестящая операция, на которой вполне можно учиться оперативной работе. Агента выбирали очень тщательно и предпочтение отдали человеку, который увлекался живописью и очень хорошо разбирался в искусствоведении, обладая большим багажом любительских знаний. Долгое время агент проходил специальную подготовку. Для того, чтобы осуществить эту операцию, было создано целое секретное подразделение.

Работа этого подразделения отличалась строгой конспирацией. Всех людей отбирали в него после тщательных проверок, чтобы предотвратить утечку любой информации. А о конечной цели его работы знал лишь узкий круг лиц.

Агент должен был войти в доверие в кругу черных дилеров и коллекционеров, связь с которыми осуществлялась через задержанного дилера, готового сотрудничать со следствием. Он же должен был навести бандитов именно на этого агента – то есть человека правоохранителей, который должен был вступить в контакт с бандой.

Из прямой речи правоохранителей, задействованных в спецоперации: «Перед внедрением наш коллега прошел углубленную подготовку по специальной программе СБУ, Службы внешней разведки, ГУР Минобороны, а также в кругах опытных искусствоведов и антикваров. Это было сделано для того, чтобы у его окружения сложилось впечатление о нем как об авторитетном ценителе старины, разбирающемся во всех тонкостях старинной живописи, умеющем отличать подлинники от копий и подделок, имеющем широкие связи в среде творческой интеллигенции, богемы и одновременно – в среде черных экспертов, антикваров и дилеров. Это заняло определенное время, зато дало потрясающий результат.

Параллельно управление работало с аналогичными подразделениями России, Франции, Германии, Венгрии, других европейских стран, а также взаимодействовало со спецслужбами США, перенимая опыт зарубежных коллег. Это была очень интересная, тонкая работа, детали которой, по словам аналитиков, могли бы войти в классику спецопераций ведущих полицейских и разведывательных служб мира.

Одним из самых ответственных этапов было не столько внедрение агента в криминальную группировку, сколько его адаптация, умение вызвать доверие, расположить к себе и показать, что он действительно много знает, многое может, интересуется произведениями искусства – и старинного, и современного, и не прочь стать посредником не только в приобретении новых работ современных мастеров, но и в продаже сомнительных, черных произведений искусства, не обращая никакого внимания на их криминальное прошлое».

Дебютировать спецагент должен был на крупнейшем салоне антиквариата в Москве, и дебют его прошел очень удачно.

Из прямой речи правоохранителей: «Для большей внешней достоверности мы снабдили его дорогой иномаркой представительского класса, дорогим мобильным телефоном, эксклюзивным бриллиантовым антикварным перстнем: наш авторитетный коллекционер должен был выглядеть подобающим образом. Было продумано все до мелочей. Наряду с серьезными профессиональными знаниями, внешний антураж действительно мог произвести эффект на людей из криминальных структур, которые мало что понимали в сферах влияния черного рынка антиквариата и краденых произведений искусства. Агент водил их по салону, грамотно, профессионально оценивал выставленные работы, высказывал свои соображения, предсказывал цены. Это был высший пилотаж, ювелирная работа. Конечно, мы его подстраховали, но главная нагрузка лежала на нем».

Роль агента действительно была самой главной: в его лице бандиты должны были увидеть связь с потенциальным покупателем картины; ведь без покупателя картина продолжала висеть у них мертвым грузом. И это был не самый приятный груз, учитывая, что за полотном такой ценности охотились все спецслужбы мира.

Безопасность сотрудника обеспечивал ряд других агентов, в том числе и из европейских стран.

Очень скоро стало ясно, что и члены банды, в свою очередь, проверяют коллекционера на лояльность. Уже после первой встречи в Москве за ним было установлено наружное наблюдение, а все телефоны прослушивались. Но очень скоро бандиты пришли к выводу, что коллекционер – тот, за кого себя выдает. Ничего страшного за ним обнаружено не было.

Бандиты даже не предполагали, что им намеренно оказывали содействие в открытии шенгенских виз. А при пересечении границы пограничники и таможенники были предупреждены о том, что они не должны заметить ни джип, ни тем более – то, что находится в машине.

Операцию начали готовить задолго до прибытия бандитов в Берлин. По каналам Интерпола оповестили сотрудников криминальной полиции Германии ВКА. Совместно с европейскими спецслужбами ставилась цель не только поймать преступников, но также отследить международную цепочку черных антикваров – от исполнителей преступления до мозговых центров и заказчиков.

План задержания бандитов, захват, другие детали заключительной фазы операции были продуманы до мелочей. Точку в преступных планах бандитов поставили бойцы германского спецподразделения GSG9, ворвавшиеся в гостиничный номер.

Из прямой речи правоохранителя: «Некоторые издания писали о задержании на горячем продавцов картины Караваджо и их клиента, покупателя, желавшего приобрести украденное полотно. Но на самом деле “покупатель” и был нашим сотрудником, блестяще справившемся с поставленной задачей».

Бандитов задержали 26 июня 2010 года. Картину сразу отправили на экспертизу. В ожидании результатов экспертизы бандиты начали давать показания.

Из прямой речи правоохранителей: «Организатором преступной группы был Лери А. Он признал, что именно ему принадлежал замысел похищения картины Караваджо из музея. По его словам, этот замысел возник у него совершенно случайно, когда, находясь в музее, он увидел, насколько плохо охраняются такие ценные произведения искусства. Никакого предварительного заказа на картину у криминальной группировки не было. Лери нисколько не раскаивался в содеянном – наоборот, даже бравировал этим. Он заметно гордился своей эрудицией, благодаря которой он знал, насколько ценным может быть полотно Караваджо. Он не раз подчеркивал, что с такой системой охраны картину просто нельзя было не взять. Ведь в зале, где находилось полотно Караваджо, не было даже решеток на окнах».