Текст книги "Соло для шпаги"

Глава 9

Разбудил меня доносившийся с улицы шум. Какое-то время утомленный разум отказывался верить в то, что это может иметь ко мне хотя бы малейшее отношение, но потом чувство опасности взяло свое и заставило-таки уделить происходящему должное внимание. На улице еще было темно, а одежда на мне не успела толком высохнуть после вынужденного купания в реке, из чего следовал прискорбный факт: поспать на деревенском сеновале мне удалось не более двух часов.

Неужели люди ла Вивьера снова взяли мой след? Неужели ночью разыскали именно то судно, на котором я ушел вниз по реке, и обнаружили облюбованное мною для ночлега место? Но стали бы наемники так шуметь? Хотя земли здесь приграничные, значит, всегда есть возможность списать свои бесчинства или на промышляющих в этих местах разбойников, или на недружественные действия северных соседей. Тем более в свете активизации боевых действий между местными сеньорами и эльфийскими танами. Поступил бы я подобным образом, будучи на месте людей графа де Бернье? Нет, конечно, но сейчас речь идет не о том, как поступил бы я, а о том, что мне делать.

Откопавшись из сена, я несколько минут встревоженно прислушивался к происходящему, пытаясь определить направление и степень надвигающейся опасности. Все было плохо, и с каждым мгновением ситуация рисовалась мне во все более мрачных тонах.

По единственной улице деревеньки носились всадники с факелами, заливались истеричным лаем собаки, хлопали двери и оконные ставни, то тут то там кричали люди. На западной окраине в ночное небо взметнулось зарево пожара. Если это дело рук людей ла Вивьера, то графу де Бернье пора списывать своего подручного со счетов. Или же я ничего не понимаю в этой жизни.

Так. Если в деревне загорелось одно подворье, то велика вероятность, что по итогу сгорит все селение. Следовательно, пора уносить ноги с сеновала. Только вот куда податься? Попытать счастья, постаравшись затеряться в самом центре суматохи, или снова рвануть в сторону реки?

Мои размышления были прерваны скрипом входной двери. Из дома моих нечаянных хозяев выскользнули три темные фигуры: мужчина, женщина с младенцем на руках и девушка тринадцати-четырнадцати лет. Вся троица метнулась в сторону огорода, но попытка побега оказалась неудачной: едва миновав сеновал, глава семейства испуганно вскрикнул и тут же со сдавленным хрипом рухнул на землю. Кажется, из его горла торчала стрела. А со стороны огорода появились легкие стремительные фигуры. Эльфы…

Господи! Почему так? За что мне все эти испытания? Или это я своим вмешательством принял на себя грехи Бельчонка? Да нет, не может такого быть! Я должен был спасти друга, и я сделал это. Нет в этом греха. За что же тогда все это, да в таких количествах и сразу?

Женщины закричали, проснулся и заплакал младенец. Двое эльфов, не задерживаясь и не обращая внимания на женщин, проскочили мимо и исчезли за калиткой. Еще трое задержались на подворье, при этом один навалился на девчушку и принялся задирать ей юбку, второй юркнул в дом, а третий, поигрывая длинной эльфийской стрелой, медленно стал теснить женщину с ребенком прямо к сеновалу.

Я тяжело вздохнул. Своя жизнь, несомненно, мне очень дорога, но позволить на своих глазах убивать беззащитных женщин и детей я тоже не мог. Потому что это неправильно.

Женщина испуганно кричала, младенец тоже голосил изо всех сил, так что беспокоиться за звук вынимаемой из ножен шпаги мне не пришлось. Увлеченный своей жестокой игрой, эльф продолжал тычками наконечника стрелы загонять жертву в угол. При этом его бледное, слегка подсвеченное лунным светом лицо оставалось абсолютно бесстрастным.

Зато как оно исказилось в следующее мгновение, когда мой клинок вонзился ему точнехонько в горло! Куда подевалась вся эльфийская бесстрастность? Удивление, страх, ненависть отразились на лице нападавшего всего за какое-то мгновение. Наблюдать за ним дальше я не стал, в следующий миг уже оказавшись за спиной у напавшего на девушку. Его жизнь оборвалась ударом стилета под левую лопатку.

В это трудно было поверить, но мое неожиданное появление на авансцене заставило женщину закричать еще громче. А вот девчушка проявила гораздо большую стойкость духа. Она только тихонько всхлипывала и размазывала по лицу слезы, когда я помог ей подняться.

– Бегите к реке! – сказал я ей. – В лодку – и на тот берег!

Девушка кивнула головой, но, развернувшись, наткнулась взглядом на убитого отца и замерла на месте.

– Ему уже не помочь! – Мои слова прозвучали жестко, но сейчас было не время для сантиментов. – Спасайтесь сами!

К счастью, мамаша к этому моменту все же перестала голосить, потому мне удалось, подталкивая крестьянок в спины, направить их в сторону реки. Я и сам собирался последовать тем же маршрутом, задержавшись лишь, чтобы подхватить со своей импровизированной постели суму и камзол, но тут в мои планы вмешался эльф, ранее зашедший в дом.

Он появился в дверях в самый неподходящий момент, и меня спасло только то, что на улице было темно, а за его спиной внутри дома уже плясали языки пламени. В руках эльфа был лук с наложенной на тетиву стрелой, однако ему пришлось сделать еще несколько шагов в темноту, прежде чем удалось разглядеть картину произошедшего. А в следующую секунду я в выпаде пронзил его шпагой.

К большому сожалению, прежде чем умереть, эльф успел закричать на своем языке, и я счел за благо убраться от него подальше. Вернее, попытался убраться, так как на предсмертный крик соплеменника эльфы на приютившем меня крестьянском подворье стали появляться так быстро, будто до сих пор сидели за забором и ждали сигнала для выхода на сцену. Двое перемахнули через плетень от соседей, один вбежал через распахнутую калитку с улицы, еще двое появились со стороны огорода. Слава богу, последние вынырнули откуда-то сбоку, не встретившись со спасенными мною женщинами.

– Куда ж вас столько? – процедил я сквозь зубы, поднимая пистолет.

Какое счастье, что меня еще в армии приучили всегда держать оружие почищенным и снаряженным! Так что даже после вчерашнего трудного дня я не пренебрег этим правилом и, прежде чем лечь спать, почистил пистолеты, зарядил сухим порохом и завернул в кожу, чтобы порох не отсырел.

Логичнее всего было прорываться к реке, но тут меня поджидали целых четыре противника, а со стороны улицы – только один, так что пришлось сделать выбор в пользу улицы.

Грохнул пистолетный выстрел, опрокинув навзничь самого прыткого из подданных королевства Анкилон, а я бросился к калитке. Зашедший с этой стороны эльф попытался беззастенчиво зарубить меня грубым рубящим ударом. Тоже мне, горе-вояка, это ж тебе не с крестьянами воевать!

Встретив его нарраш шпагой, я отвел удар в сторону и, скользнув навстречу, обратным ударом разбил противнику физиономию эфесом, после чего угостил отшатнувшегося назад лихого рубаку хорошим ударом шпаги.

– Сегды! Сегды! – заорали набегающие со стороны огорода эльфы, но я их не слушал.

Путь был свободен, и я поспешил выскользнуть на улицу. Вот только облегчения от этого не получил никакого. В планах-то было максимально быстро попасть в один из соседних дворов, чтобы через него уйти к реке. Но на деревенской улочке творился сущий ад. Пешие и конные эльфы носились во всех направлениях, преследуя кричащих и плачущих от ужаса женщин и детей. С выбежавшими на улицу мужчинами нападавшие предпочитали не церемониться: мне на глаза попались три мужичка, буквально истыканные стрелами. Несколько домов в разных частях селения пылали, выбрасывая в небеса огромные языки пламени. Нигде не было спасения и не наблюдалось ни малейшего намека на организованное сопротивление. Впрочем, чего я хочу от крестьян?

Замешкавшись на мгновение у калитки, я побежал влево, вслед за только что пронесшимся в погоне за визжащей женщиной высоким эльфом в коротком темном плаще. Женщину-то он легко догнал, со злобным хохотом ухватив жертву за волосы, но в тот же миг получил удар шпагой в спину и рухнул на землю.

– Беги! – гаркнул я, подталкивая женщину к ближайшему забору.

К сожалению, остаться незамеченным посреди столь оживленной нынешней ночью деревенской улицы было невозможно, и мне пришлось тут же отражать атаку следующего противника. Я отвел его клинок в сторону и атаковал в плечо, однако этот эльф оказался неплохим фехтовальщиком. Он своевременно отступил назад и тут же вернул свой нарраш в нужное положение. Такого парой финтов не запутать, но долгий поединок мне сейчас совсем не нужен – ко мне уже эльфы бегут со всех сторон, в том числе и те, что гнались за мной с первого подворья. Эти, кстати, что-то громко голосили на своем языке. Подозреваю, что это был краткий пересказ моих недавних подвигов.

В общем, я изобразил начало решительной атаки, взмахнул шпагой на уровне глаз ловкого эльфа и рванул в ту же сторону, куда пару мгновений назад направил спасенную мной селянку. Кстати, как раз сейчас она неуклюже перевалилась через плетень и исчезла в ближайшем дворе. Видимо, все внимание нападающих в этот момент сосредоточилось на мне, иначе ее бы без труда перехватили.

За незнакомую крестьянку я был несказанно рад, но мне самому было совсем не радостно. Проклятыми анкилонцами кишела вся улица, и каждый из них горел желанием продырявить мне шкуру. Я метался по деревне, описывая невероятные зигзаги, резко останавливался и ускорялся, парировал на ходу тянущиеся ко мне вражеские клинки и отмахивался шпагой. Пару раз в опасной близости просвистели стрелы, но целенаправленная охота велась без массового использования лучников. То ли эльфийские стрелки боялись в такой суете попасть в своих, то ли была поставлена задача именно заколоть меня.

Хотя вскоре мне стало ясно, что эти мерзавцы просто загоняют меня в определенное место. Любая попытка прорваться к домам на стороне улицы, огородами выходящей к реке, оканчивалась неудачей – наперерез мне сразу бросались трое-четверо противников, заставляя меня снова и снова менять направление движения. Я прекрасно понимал, что долго так бегать не смогу, и так уже задыхался и обливался потом, но выхода из сложившейся ситуации найти не мог.

Наконец в рядах загонщиков наметился разрыв. Очередной дом на улице пылал ярким пламенем, естественно, что отсекать мне путь в том направлении никто не стал. А вот пути отступления оказались моментально перекрытыми. Получилось так, что я стоял спиной к горящему дому в полукольце из улюлюкающих и радостно гомонящих эльфов.

Ну, это вам, господа пришельцы с севера, весело, потому что большая часть из вас еще не знает, скольких ваших собратьев я уже отправил к праотцам. А сейчас я еще увеличу этот список. Бежать больше некуда, значит, Кристиан де Бранди умрет здесь, на этом самом месте! Только бы из луков не расстреляли, нужно как-то подвигнуть их на фехтовальные подвиги!

– Ну что, девочки, кто первый? – громко поинтересовался я, поглубже нахлобучивая шляпу, чтобы не потерялась.

В ответ на мою издевку вперед вышел… Не вышел – вышла! Вперед вышла невысокая грациозная эльфийка, скинула наземь свой серебристый плащ, обнажила нарраш, отличающийся от моей шпаги лишь замысловатым видом гарды, и встала в позицию, зажав в левой руке стрелу. Интересное сочетание для поединка: нарраш плюс стрела против шпаги.

– У вас в Анкилоне что, мужчин совсем не осталось? – удивленно вымолвил я, используя паузу для восстановления дыхания.

– Сначала справься с девочками, – холодно ответила воительница и пошла вперед.

Впрочем, на первый раз дело ограничилось несколькими разминочными движениями. Она не спешила с активными действиями, я тоже не видел смысла форсировать события. Шаг вперед, шаг назад, два вперед, один назад. Клинки звякнули друг о дружку раз, другой, третий. Потом она попыталась вырвать у меня шпагу, но это действие заведомо было обречено на провал, поскольку ни силенок, ни навыков у моей противницы для этого не хватало.

Поняв, что на мякине меня не проведешь, эльфийка взорвалась серией обманных финтов, завершившихся атакой мне в предплечье. Я парировал и выбросил рипост – мгновенный ответ, едва не разрубив надвое ее прекрасный носик. Эльфийка отпрянула, но тут же бросилась в новую атаку. Скрестив клинки, сделала попытку приблизиться и даже уже отвела левую руку для удара стрелой. Однако я легко сбросил ее клинок и, просто выпрямив руку с оружием, заставил противницу наткнуться плечом на острие шпаги, после чего сделал шаг назад и замер в ожидании. Анкилонская воительница, зашипев, словно дикая кошка, отпрянула назад, после чего еще несколько мгновений сверлила меня огненным взором, зажимая левой рукой раненое плечо.

– Следующий! – заявил я, давая понять, что в этом поединке вопрос с победителем решен окончательно и бесповоротно.

Впрочем, в этом не было особой необходимости. На меня кинулись сразу двое эльфов мужского пола. Странные у них порядки…

Тот, что набегал левее относительно меня, был на пару шагов впереди, поэтому я сместился влево и атаковал его первым, пока он закрывал меня от товарища своим телом. Противник оказался не готов к такому повороту событий, я быстро увел его клинок в сторону, после чего нанес быстрый укол в правую сторону груди. Эльф попытался уклониться, но поздно – бедняга наткнулся спиной на плечо пытавшегося на ходу изменить направление движения товарища и сбил его с шага. Грех было не воспользоваться таким подарком: еще шаг вперед, быстрый выпад – и второй эльф падает наземь, схватившись руками за пробитое горло. Как-то быстро вышло, и гораздо легче, чем могло бы быть.

– Смерть сегду! – заорала разъяренная толпа, срываясь с места.

Вот теперь игры кончились, сейчас меня просто порубят в капусту. Если только я не предприму чего-то экстраординарного. Эх, мне бы сейчас полуроту нугулемской пехоты или парней из монтерского Патруля! Но ничего этого нет, есть только один заряженный пистолет.

Обожаю стрелять в толпу – промахнуться невозможно. И в кого-то я определенно попал, только мне уже было не до выяснения подробностей.

Набрав в грудь побольше воздуха, закрыв лицо сгибом локтя и наклонив вперед голову с нахлобученной по самые глаза шляпой, сквозь обрушившуюся часть деревянной стены я вбежал в горящий дом. Если глаза мне не изменили, то трюк может удастся, но если что-то пойдет не так, смерть моя будет страшна и мучительна.

Было очень жарко и очень страшно, благо что я не сбился с курса и не споткнулся, потому и смог осуществить внезапно пришедшую в голову безумную идею. Наискось пробежав через пылающую комнату, я выскочил сквозь распахнутую дверь во двор горящего домовладения. Тряхнул головой, сбрасывая со шляпы тлеющие угольки, попытался вдохнуть воздух полной грудью, но только закашлялся – было все еще слишком близко к пожару.

Однако захлестнувшее меня чувство радости не заставило забыть о грозящей опасности. Сейчас передо мной был пустой двор с уходящей в ночную тьму дорожкой. Дорожкой, ведущей в сторону реки, к спасению. В данный момент путь был свободен, но все могло измениться очень быстро.

Прекрасно осознавая, что сейчас все зависит от скорости моих ног, я побежал в темноту. К сожалению, убежал совсем недалеко. Буквально на третьем шаге очень обидно зацепился ногой за корневище и упал. Когда же, очень быстро поднявшись, я снова сделал шаг в сторону огорода, то получил сильнейший толчок в спину, вновь сваливший меня наземь.

– Он здесь! – раздался полный торжества вопль, вслед за чем я получил несколько увесистых пинков в живот.

Извернувшись всем телом, я лягнул противника ногой. Это помогло мне избавиться от его назойливого внимания, но было поздно – меня настигла толпа. Удары посыпались со всех сторон, увернуться или закрыться было совершенно невозможно. Довольно скоро я потерял сознание, а в себя пришел от сильной встряски. Меня подняли на ноги и потащили на улицу. Руки уже были связаны за спиной, в голове гудел набат, все тело болело, лицо горело от ушибов и ссадин. Несколько раз я падал, но меня бесцеремонно поднимали и вновь куда-то гнали.

Окончательно прийти в себя мне помогло вылитое на голову ведро воды. Оказалось, что стою я перед большим домом, по всей видимости, принадлежавшим местному старосте. Эльфийская толпа притихла и раздалась в стороны, открыв моему взору высокого, богато одетого светловолосого эльфа, глядящего на меня с нескрываемым презрением.

Один из моих сопровождающих очень уважительно обратился к нему на своем языке. Из всего сказанного я уловил только, что передо мной некий эрл Мереон Азкаррага. Много ли в Анкилоне домов, дающих право называться эрлом? Понятия не имею! Важно сейчас было лишь то, что в этом разбойничьем отряде он явно был предводителем.

– Как посмел ты, сегд, убивать высокородных эльфов? – высокомерно процедил сквозь зубы эрл.

– Высокородные эльфы немного заблудились, – ответил я, сам удивляясь своему спокойствию. – Граница Анкилона немного севернее этих мест, так что я нахожусь на своей земле.

– Это исконно эльфийские земли, сегд! Запомни это хорошенько!

– Да у вас куда ни плюнь, – тут я демонстративно сплюнул себе под ноги, – везде эльфийская земля!

– Мой народ был великим, когда твои предки еще лазали по деревьям! – Глаза эрла гневно сверкнули. – Скоро мы вернем все свои земли и снова сделаем Анкилон великим!

– Очень смешно! – усмехнулся я. – Вы вторглись на земли Нугулема и дали королю Хуану прекрасный повод разобраться с вами один на один и с чистой совестью вышвырнуть не только отсюда, но и из долины Акутель. А ваши союзники и не подумают вступиться, потому что ни в чьи планы большая война не входит.

Моя дерзкая речь вызвала новую бурю негодования среди членов эльфийского отряда. Подозреваю, что, не находись здесь эрл Мереон Азкаррага, я был бы уже снова бит. Впрочем, его перекошенное гневом лицо тоже не сулило мне ничего хорошего.

– Вздернуть его! – прошипел Мереон, указывая рукой на перекладину ворот подворья старосты.

Толпа радостно взвыла, меня схватили, и не успел я и глазом моргнуть, как уже стоял на чурбаке с петлей на шее. Чертовски обидно заканчивать свою жизнь на виселице, но, видно, так уж мне на роду написано. Говорят, что повешенные умирают не от удушья, а от разрыва шейных позвонков. Правда ли? К сожалению, сейчас я это выясню, только вот рассказать уже никому не смогу.

Без лишних церемоний Мереон махнул рукой, и кто-то услужливо выбил из-под меня чурбак. В тот же миг петля резко сжалась, заставляя меня изо всех сил напрягать мышцы шеи. Но никакие мышцы не способны долго удерживать вес всего тела. Петля все сжималась, воздуха для дыхания совсем не осталось, как не осталось и сил цепляться за жизнь…

Глава 10

Де Монтегю нашел ла Вивьера в грязной комнатке придорожного трактира неподалеку от Энсенадо. Тот сидел за столом в окружении пустых бутылок и при свете двух свечей задумчиво выводил гусиным пером ровные строки на листе бумаги.

– Я уж испугался, что ты пьян, дружище, – усмехнулся капитан, скидывая дорожный плащ.

– Ты же знаешь: я либо пью, либо пишу стихи, – все еще находясь под действием своей поэтической музы, медленно ответил ла Вивьер. – Бутылки опорожнил де Сан-Лоренцо.

Лейтенант кивнул в сторону кровати, на которой, раскинув в стороны руки, храпел вышеупомянутый сосед по комнате. Де Монтегю поморщился: он сам редко распахивал объятия Бахусу и среди подчиненных не приветствовал пьянства. Уж слишком много было в его жизни примеров пагубного воздействия избыточных винных паров на людские судьбы.

Подойдя к столу, капитан на правах старого товарища преодолел робкое сопротивление автора, вытащил лист из-под его руки и, поднеся его к свече, прочел последние строки:

 
Ты просто верь: весна придет,
и южным свежим ветром
печаль твою она снесет,
рассыплет серым пеплом…
 

– О боже! Ты неисправим!

– Отстань, женщинам нравится! Остальные пусть не читают!

– Что по нашему вопросу? – спросил де Монтегю, возвращая ла Вивьеру пергамент.

– Командор в гневе? – вопросом на вопрос ответил лейтенант.

– Абсолютно спокоен, – усмехнулся капитан Ожерского легиона и тут же уточнил: – Спокоен настолько, что мне страшно находиться с ним рядом. Я и сюда отправился, чтобы быть подальше от графа. Клянусь честью, мне кажется, что однажды он очень спокойно всадит мне нож в спину и тут же забудет о моем существовании!

– Что есть, то есть, дружище Карлес, – согласно кивнул головой собеседник. – Я тоже боюсь молчания де Бернье больше ругательств. Если он ругается, значит, еще не все так плохо, а вот если молчит – быть беде.

– Так зачем же ты, Серхио, пошел на эту странную сделку и упустил нашего друга Смычка?

Капитан уселся на скрипнувший под его весом табурет, предварительно пододвинув его к столу, и, бросив на свободное от бутылок место шляпу и перчатки, уставился на товарища ироничным взглядом. Тот же в это время задумчиво чесал затылок, стараясь сообразить, с кем из его людей уже успел пообщаться де Монтегю и откуда узнал детали произошедшего.

– Да нормальная была сделка… – Ла Вивьер досадливо поморщился, вспоминая подробности не удавшегося захвата нужного командору человека. – Мы бы взяли Смычка, да за него заступились некий граф де Сен-Мар с солдатами из кастельонского гарнизона. Ты же знаешь, эти горе-вояки сильно нас не любят и не упускают случая сделать какую-нибудь гадость. Особенно когда их больше.

– Что есть, то есть, Серхио, – де Монтегю повторил слова товарища, скопировав даже интонацию, – но ты и это должен был предусмотреть.

– Знаешь ли, этот самый Смычок чертовски проворен. И очень хорошо управляется со шпагой. За какую-то минуту он вывел из строя трех бойцов и обязательно продырявил бы еще кого-нибудь. Такого легче убить, чем брать живым.

– Мне вообще плевать на Смычка, – капитан небрежно махнул рукой, – лишь бы эти чертовы письма нашлись. А его можно хоть прирезать, хоть пристрелить, хоть удавить во сне.

– Ага. Зато командир приказал доставить его живым, – с кислой миной на лице возразил ла Вивьер.

– Ладно, за него вступились, ты пошел на сделку, – поторопил его де Монтегю, – и выставил на поединок именно Грача. Я так полагаю, у тебя были какие-то соображения так поступить?

– О да! Соображения были, – усмехнулся Серхио, – да не одно, а как минимум два. Грач в последнее время слишком много возомнил о себе, вел себя дерзко, всячески намекая, что такой боец достоин повышения. И считал, что я не продвигаю его из-за боязни вырастить себе конкурента.

– Каждый уверен, что способен быть лучшим командиром, чем его командир, – хохотнул Карлес, – вечная история. Но если бы он одолел де Бранди, проблема только усугубилась бы.

– Я помню, как де Бранди владел шпагой еще во времена службы у нас, так что шансов у Грача было совсем мало. А учитывая, что Смычок за эти годы стал фехтовать еще лучше, то и вовсе не было. Пожалуй, сейчас на поединок с ним безбоязненно можешь выйти только ты, Карлес, очень уж он хорош. И это было вторым соображением, чтобы не рисковать понапрасну жизнью других моих солдат – боюсь, что в чистом фехтовании никто из них ему не соперник. Однако же за самим решением согласиться на условие де Сен-Мара стоял вполне себе трезвый расчет. – Ла Вивьер поочередно стал трясти стоящие на столе бутылки, пока не обнаружил не полностью опустошенную. Оценив по весу количество оставшегося содержимого, он виртуозно разделил его поровну на две кружки, для себя и для капитана. – Так вот, Карлес, я точно знал, что отряд де Сан-Лоренцо находится поблизости от Энсенадо, и успел послать к нему гонца прежде, чем Смычок вышел из трактира. Так что не так уж велик был риск упустить его.

– И тем не менее, – де Монтегю, прежде чем выпить, отсалютовал товарищу кружкой, – ты его упустил.

– К сожалению, Смычок заметил отряд вот этого богатыря, – ла Вивьер, не оборачиваясь, ткнул пальцем в храпящего товарища, – на подходе к Энсенадо и успел повернуть в город, где на скорую руку слегка запутал следы. Де Сан-Лоренцо не распознал хитрости и бросился прочесывать город, а шустрый де Бранди в это время спокойненько уплыл по Тахеде на одном из речных судов.

– Чего же тогда мы сидим здесь, а не мчимся в Уэску? – хмуро поинтересовался капитан.

– Потому что до Уэски он не добрался, поскольку река в этих местах судоходна лишь днем. На ночь суда становятся на якорь, что, по всей видимости, стало для де Бранди неприятным сюрпризом. Его судно ночует у берега совсем недалеко отсюда, – лейтенант неопределенно махнул рукой в ту сторону, где должна находиться та самая Тахеда.

– Что-то мне подсказывает, – де Монтегю осторожно вернул пустую кружку на стол, настороженно глядя на собеседника, – что хороших новостей сегодня не будет.

– Смычок покинул корабль без лишнего шума, – продолжил ла Вивьер, – и ушел на левый берег, справедливо полагая, что на этом мы его быстро найдем. А там земля баронов, пограничье…

– Да черт с ними, с баронами! – раздраженно воскликнул капитан.

– Согласен, с баронами можно решить вопрос, но вот с эльфами – никак. На деревню, в которую ушел де Бранди, напали эльфы, и немногие спасшиеся вплавь тамошние жители утверждают, что бежать им помог некий сеньор, вступивший с остроухими в бой. А учитывая, что этих анкилонских мерзавцев было не меньше сотни, участь этого сеньора незавидна.

– Это все?

– Деревня еще горит, и неизвестно, ушли эльфы или решили закрепиться на том берегу. Здесь, дружище, я зашел в тупик. Но боюсь, что до Смычка нам уже не дотянуться.

– Проклятье! – Де Монтегю стукнул по столешнице кулаком. – Проклятье!

Обхватив голову руками, он на несколько минут погрузился в размышления. При этом весь его вид выражал такое отчаяние, что ла Вивьер не на шутку обеспокоился. Он знал капитана не менее пятнадцати лет, но ни разу не видел в таком состоянии. В ситуации же со Смычком, на его взгляд, легионеры сделали все от них зависящее, чтобы выполнить приказ. Однако непредвиденные обстоятельства на этот раз оказались слишком сильны. И командор не мог не понять этого. Так почему же Карлес так нервничает из-за невозможности выполнить приказ?

– Нужно немедленно послать гонца в Энсенадо! – глухо произнес де Монтегю. – Скажем, что на том берегу наш легионер. Собрать наших людей, у нас тут человек тридцать. Переправимся через Тахеду и произведем разведку. Может, удастся отбить этого мерзавца или найти его вещи.

– Карлес! – привстав со своего места, ла Вивьер опустил руку на плечо друга. – Остановись! Власти в Энсенадо уже знают о случившемся, но раньше утра на тот берег не сунутся. И наши люди нуждаются в отдыхе, они уже сутки в седле. Да и потом, эльфы только что разбили в пух и прах войско северных баронов, их там, может быть, целая армия. Что им наши три десятка легионеров? Только людей погубим!

– О боже!

– Что происходит, дружище? – Лейтенант наклонился над столом и, бросив опасливый взгляд по сторонам, перешел на шепот. – Что такого ценного в этих письмах, что ты готов так рисковать людьми?

– Я не знаю, Серхио! Не знаю! – ответил де Монтегю, тоже переходя на шепот. – Но де Бернье очень надеется с помощью этих бумаг вернуть доверие принца Роберта.

– Проклятье! – пришел черед выругаться ла Вивьера. – Чего командор цепляется за этого принца? Он всего лишь третий в очереди на трон, да и то лишь до тех пор, пока у старших братьев не родятся дети мужского пола. Наш легион с трудом оправился от похода в Эскарон под началом этого бездарного принца! По мне так лучше уж найти покровителя среди его старших братьев.

– Именно призрачные шансы на трон отлично мотивируют принца Роберта не сидеть на месте в ожидании падающих с неба благ. Он либо завоюет себе собственное королевство, либо свернет шею.

Об этом в королевстве не говорил только ленивый. Старшие принцы действительно не проявляли воинственности, которой всегда отличался их младший брат. Бытовало мнение, что они больше похожи на мать, тогда как Роберт чертовски походил на отца – как внешне, так и характером. Король Хуан в молодости тоже не много времени проводил во дворцах, предпочитая им военные походы.

– Мы солдаты, Карлес, а не придворные! Наше место на войне! Там все нам привычно, а де Бернье все больше и больше впутывает нас в какие-то политические дрязги. Все это приведет к тому, что однажды мы сгинем в какой-нибудь непонятной заварушке или запутаемся в интригах и кончим свои жизни на эшафоте. Понимаешь, мы сгинем, а принц и граф выпутаются, – укоризненно покачал головой ла Вивьер, еще раз опасливо оглядываясь по сторонам.

– Все это я прекрасно понимаю, Серхио, но, как ты правильно заметил, мы – солдаты, и наше дело выполнять приказы. А уж отвечать за них должны как раз командиры, их нам отдающие.

– Должны – не значит обязаны. И ты это прекрасно знаешь.

– Что нам сейчас-то делать? Что ты предлагаешь?

– Конкретно сейчас я предлагаю подождать до утра. Люди отдохнут, а посветлу мы аккуратно переправимся на левый берег и посмотрим, что осталось от деревни. А в общем, – на этот раз лейтенант не ограничился понижением голоса, он даже не поленился сходить к двери и тихонько выглянуть в коридор, – а в общем, я предлагаю тебе подумать о том, что у легиона может быть и другой командор. И лучше твоей кандидатуры тут просто быть не может.

Ла Вивьер хотел продолжить, но де Монтегю, вскочив со своего места, зажал ему рот рукой.

– Осторожнее, Серхио! У стен тоже есть уши, помни об этом! Я тебя услышал. И насчет сейчас, и насчет в общем. А сейчас давай спать, до рассвета осталось всего пару часов.

Поскольку свободных мест в трактире не было, пьяный де Сан-Лоренцо перекочевал под стол, откуда продолжил оглашать комнату оглушительным храпом. Но это нисколько не помешало занявшим обе кровати офицерам Ожерского легиона моментально заснуть. За годы службы они привыкли спать в любых условиях.