Текст книги "Серые будни богов"

– Давай сколько есть. На остаток пиши расписку.

В карман Крэйвена перекочевало пять хаст серебром, одна спата[4]4
   Спата – серебряная монета Империи, равна 3 скутумам.


[Закрыть] и шесть скутумов. Плюс к этому расписка еще на девять нависов с мелочью. Скептически оглядев лохмотья, что остались от рубахи, он махнул рукой. С выигрыша можно позволить себе новую. Теперь бы найти костоправа и крепкую выпивку.

Глава 9

Машина Сэма скрылась за поворотом. Вечерний воздух приятно холодил после насыщенного дня. Мариса бросила взгляд на окна их с Филом квартирки на третьем этаже. Свет горит. И на кухне горит и в гостиной. Сколько раз пеняла за дурацкую привычку, а все без толку. Она представила, как в теплой уютной квартире ее ждет любимый. Как она сейчас огорошит его сногсшибательной новостью, и он порадуется за нее. Будет гордиться ее успехами.

Легко взбежав по ступенькам, Мариса замерла перед дверью. Из квартиры приглушенно доносились звуки музыки. Открыв дверь своим ключом, она зашла в прихожую. Отсюда, от входной двери, отлично было видно гостиную. Фил развалился на диване и смотрел музыкальный канал.

– Привет, дорогой.

– Ну и где ты была?

Он даже не встал, чтобы встретить ее. Где-то на задворках сознания начало скрести нехорошее предчувствие громкой ссоры.

– Не сердись, милый, – Мариса скинула плащ и скакала на одной ноге, избавляясь от туфель. – Я не рассчитывала, что так задержусь.

– Мне пришлось сказать, что не знаю, будем ли сегодня в клубе, – Фил все так же с каменным выражением лица глядел в телевизор. – Ребята расстроились.

– Нет, давай сегодня не поедем. Я вымоталась, сил нет.

– И где же ты успела вымотаться?

Фил наконец-то выключил телевизор и посмотрел на нее. Мариса отчетливо представила, что именно так все и начиналось у Сэма. Неужели у нее с Филом будет также? Ничего подобного. Уж она постарается. Не для того столько лет добивалась его внимания.

– Та курсовая, что ты помог сделать, помнишь?

Так, пусть почувствует причастность. Пусть считает, что здесь и его заслуга есть.

– Ну?

– Профессор Нефедов отправил ее на рецензию в «Ответ», и они решили со мной пообщаться.

– Они работают по ночам?

– Нет, конечно, просто общение затянулось. Мне предложили работу.

Фил не просто смотрел на нее. Он буравил ее взглядом, и Марисе стало не по себе. Прическу так и не удалось привести в порядок после сна на диване в кафетерии. Очень некстати. Она машинально провела рукой, пытаясь пригладить растрепанные локоны. Сейчас отвесит едкий комментарий на этот счет. Ну, скажи что-нибудь. Что ты молчишь?

– Ты отказалась, – в его словах не было вопроса.

– В смысле? – сердце Марисы выводило неровный ритм. – Разумеется, согласилась.

– Мне казалось, мы договорились: после диплома едем на год смотреть мир. Ты и я. Вместе. И как ты намерена работать, когда мы уедем?

О господи! Неужели детские мечты потратить год впустую имеют какое-то значение? Мариса, конечно, помнила, как они выбирали маршрут. В шутку, но отчаянно спорили о том, какие именно страны посетят. Но ведь люди строят миллионы таких планов, которым никогда не суждено сбыться. Почему именно сейчас? Мариса застонала не в силах удержать отчаяние.

– Фил, это серьезная работа. Я думала, ты будешь мной гордиться.

– А я думал, что ты будешь со мной советоваться!

– Ты не понимаешь. Я мечтала… Нет, я даже и не мечтала работать в «Ответе». Я просто не могу отказаться.

– Вот как? Не может она. А я не могу позвонить отцу и сказать: «Спасибо, но денег не надо. Мы никуда не едем». Чем ты хоть заниматься там будешь? Секретарша? Курьер?

– Курьером? – Мариса просто опешила. – Я?

Неужели Фил столь низкого о ней мнения? Или просто срывает злость? Ей хотелось все-все ему объяснить. Но стоило только подумать об этом, как в памяти отчетливо всплыли строки подписки о неразглашении.

– Я буду работать с источниками данных, – такая формулировка показалась Марисе достаточно нейтральной.

– Это с теми, что незаконные? О! Прости, законными, пока не поймают. Я буду носить тебе передачки.

– Там все законно.

– Д-а-а? И как же?

– Прости, это секретная информация, – голос дрожал. Марисе безумно хотелось зарыться в подушки и плакать. – Я подписала бумаги о неразглашении.

– Вот как? Оказывается, между нами теперь есть секреты?

Она закусила губу. Фил, ну почему ты так со мной? Это несправедливо. Сегодняшний день должен был стать одним из самых счастливых в ее жизни. Фил уже нависал над ней, а по щеке катилась предательская слеза.

– Что молчишь?

– Это не мои секреты.

Фил не стал продолжать разговор. Просто накинул куртку и ушел. Мариса даже не нашла в себе силы спросить куда. Входная дверь хлопнула. Словно выстрел, который одним махом подвел черту под ее казавшейся еще вчера счастливой жизнью.

* * *

Ближе к пяти-шести утра любой ночной клуб превращается в место, где еще звучит музыка, но на танцполе вяло двигаются только самые стойкие. В состоянии, близком к сомнамбулическому. Сидя за барной стойкой и наблюдая именно такую картину, Фил заливал свое горе пивом. Бармен, миллионы раз видавший людей в похожем состоянии, не докучал вопросами. Просто выставлял очередную кружку, если предыдущая заканчивалась.

– Ой, Фил. А я смотрю, ты это или не ты, – прощебетало юное создание в коротком лазоревом платье, сплошь усыпанном блестками.

– Ну, я… – мрачно выдавил Фил. – Привет, Валери.

– А мы были вон за тем столиком, в углу. Ребята сказали, что тебя скорее всего не будет. Ты давно здесь? Мы так здорово посидели. Алена с Мелманом приходили. И Гиббс был. Ты не представляешь, оказывается он…

Валери тараторила, даже не утруждая себя делать паузы.

– Я видел вас, – еле вклинился в этот поток Фил.

– Почему не подошел? Ой, я же тебя не познакомила с моим новым парнем.

Фил повернул голову в сторону, куда махнула Валери. Со стороны гардероба к барной стойке направлялся крепкий парень с короткой стрижкой светлых волос. Через левую руку он перекинул легкое женское пальто, а в правой держал вычурную дамскую сумочку.

– Знакомьтесь, это Марк, а это Фил. – Парни скупо пожали друг другу руки. – Кстати, а где Мариса?

– Дома.

– А почему она не пришла? Зря вы к нам не присоединились. Она не заболела? Может быть, у вас что-то случилось?

Фил молчал. Он даже не смотрел в сторону Валери.

– Детка, я думаю, Фил хотел бы побыть один. Пойдем, нам пора.

– Но, Марк. Я хочу все знать. Вдруг это важно?

– Вэл, человек не будет сидеть один весь вечер, если ему есть что рассказать. Оставь его в покое.

– Нет, – настаивала Валери. – Если что-то случилось, я должна узнать обо всем первой.

– Она нашла работу, – не выдержал Фил. – Похерила кое-какие совместные планы. Короче, поссорились мы.

– Вот видишь? – Валери бросила победный взгляд на Марка. – Это важно! Ну, рассказывай.

Марк присел на соседний стул и заказал пива, видимо, подозревая, что это надолго.

– Да что тут рассказывать? Препод по маркетингу ее сосватал в «Ответ», – не стал запираться Фил. – Ее взяли. Отказаться от работы она не хочет. Поездка после диплома отменяется. Мы поссорились.

Марк поперхнулся пивом на слове «Ответ», но промолчал. Фил не стал развивать тему.

– Это все? – не выдержала Валери.

– Все!

– Так, детка. Все значит все, – Марк отставил едва начатый бокал и чуть не силой потащил Валери к выходу. – Поехали.

Девушка отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны. Фил проводил их взглядом до двери. Марк оставил Валери у зеркала перед входом, а сам вернулся к бару. На стойку легли купюры за недопитое пиво.

– Долго тут еще будешь? – спросил Марк, не поворачивая головы в сторону Фила.

– Не знаю. Может, до закрытия.

– Я через полчаса вернусь. Есть разговор.

* * *

«Мое сердце обливается кровью, когда я вижу, как эти пиявки высасывают последние соки из простого народа. Как на бюджетные деньги возводятся хоромы и покупаются дорогие авто. Я не умею, как они, красиво врать про прекрасное завтра. Я умею работать. Сегодня!»

Раскрасневшийся кандидат в мэры неизвестного Марисе городка в одном из синтетических миров уверенно окучивал свою аудиторию. Затесавшись в толпе журналистов, она делала пометки в блокноте. Нужды в пометках не было, но не выделяться же из толпы пишущей братии. Ей нужны «действенные приемы». Пока звучит лишь стандартный набор политических штампов.

Позаботимся о бедных. Приструним богатых. Накажем казнокрадов. Ничего особо оригинального, хотя исполнение вполне профессиональное. Они говорят, я работаю. О, да! Это по-настоящему оригинальный заход.

Последние несколько дней слились в мешанину осколков воспоминаний из реальности и погружений в синтетический мир. Новый проект, куда Марису приписали стажироваться, вели два опытных куратора. Ни тот, ни другой не выдерживали подключений дольше полуминуты зараз, и Марисе приходилось подключаться с каждым поочередно. А потом, бесцельно слоняясь по лаборатории, еще и ждать, когда они придут в себя.

Шел третий день проекта. Это если считать, как положено, нормальными человеческими днями. Двенадцатое по счету подключение и по субъективным ощущениям Марисы – две недели без единого выходного. Еще на вводном инструктаже ей сказали: «Набирайся опыта, тебя ждет большое будущее». И она набиралась. На самом пределе сил.

После первых трех подключений перестали «шалить» органы чувств. После пяти – пропала сонливость в момент отключения. Мариса уже не испытывала дискомфорта, активируя модуль возврата и уверенно покидала мир в назначенное время.

«Вместе мы победим!!!»

Сколько патетики. Кандидат завершил свою речь и под шквал аплодисментов лояльных избирателей покинул трибуну. Мариса закрыла блокнот. Заметок негусто, а жаль.

Заказчик исследования – почти полная копия только что выступавшего. Только из реального мира. Крепкий, хваткий. Выходец из бизнеса. Не желая тратить деньги на предвыборную кампанию впустую, подошел к делу со всей серьезностью. Заплатить «Ответу», в его понимании, было дешевле, чем попробовать наугад и проиграть.

Когда ей на инструктаже описывали подробности проекта, она не могла отделаться от ощущения, что участвует в грандиозном надувательстве. Что их сейчас прямо здесь разоблачат. Но нет. Из предвыборного штаба по запросу пришел талмуд с перечнем всех мало-мальски значимых фактов из жизни заказчика. Подробнейший психологический портрет. Видеозаписи его предыдущих выступлений на публике.

На основе всего этого коллеги Марисы отобрали шестнадцать «аналогов» в синтетическом мире. На самом деле их было намного больше, но не менее важным было учесть менталитет того социума, где они выдвигались.

Мариса же теперь собирала «действенные приемы». Любые мелочи, которые, по мнению кураторов, помогли аналогам добиться победы.

– Как успехи? – к Марисе подошел румяный и с виду очень благодушный дедуля.

– Негусто, Матвей Матвеич. Ей-богу, они все одинаковые.

– Политики, – куратор понимающе улыбнулся и развел руками.

– И болтают одно и то же. Как только их люди выбирают?

– Кого-то же надо выбирать.

Мимо живым потоком шла толпа корреспондентов и просто активистов. В холле их ожидал бесплатный фуршет. Еще одна оригинальная идея.

– Если сегодня успеем отсмотреть оставшихся, какие дальше планы?

– Отошлем все, что нароем, в штаб. Пусть учтут при подготовке, – Матвей Матвеевич пожал плечами. – Через пару дней они пришлют готовые тексты на обкатку.

– Я буду нужна?

– Ничего сложного, но будет лучше, если поприсутствуешь. И тебе опыт, и мы быстрее сдадим проект.

– Понимаю, – кивнула Мариса.

– Выглядишь усталой. Может, сделаешь паузу?

– Нет, все в порядке. Просто скопились долги по учебной части.

Мариса понимала, что кривит душой и это заметно. Расположение преподавателей, завоеванное предыдущими годами безупречной учебы, так быстро не исчезает. Отсрочку дадут или вовсе за красивые глазки поставят зачеты.

Отпечаток усталости на лице был совсем по другим причинам. Они расстались с Филом всего неделю назад, и с тех пор он не появлялся. Даже не звонил. Пусть первая ночь прошла в слезах, но она сильная девушка. Новая работа, новая жизнь и никаких сожалений. Так бы ей хотелось, чтобы думали окружающие. Но прошлое вновь напомнило о себе буквально час назад. Звонил Фил. Назначил встречу на нейтральной территории. А она даже не знает, что скажет, когда увидит его.

– Учеба – дело важное, – Матвей Матвеевич сделал вид, что поверил. – Нехватка времени?

– Вроде того, – Мариса избегала прямого взгляда в мудрые глаза наставника и машинально рисовала каракули в блокноте. – Не то чтобы прочесть или выучить. Иногда ведь нужно просто время, чтобы в голове все устаканилось.

– Х-м-м, развеяться, значит? Ну, на это вообще грех жаловаться. С вашими-то способностями.

– О чем это вы?

– Мариса, вокруг настоящий живой мир. Пусть и синтетический. Если бы я только мог находиться здесь дольше, чем требуется по работе… У вас же такая возможность есть. Воспользуйтесь ею.

– И что я буду делать?

– Представьте, что у вас выходной. Не знаю… Сходите в кино, театр. Прогуляйтесь в парке. Здесь все это есть. И не хуже, чем в реальном мире.

– Не знаю. Глупо как-то.

– Ничуть. Я бы составил вам компанию, но… – Матвей Матвеевич потер кончики пальцев друг о друга и поморщился. – Но мне, к сожалению, пора.

Мариса знала, что зуд в пальцах – это предупреждение. Если твой личный лимит близок, то система дает знать. Если не прислушаться, то зуд усилится. Если и дальше оставаться подключенным, то просто выкинет из мира по достижению лимита. Очень неприятная процедура, со слов очевидцев. Защитный механизм, так сказать.

Это знание было голой теорией для нее. Мариса ни разу не была достаточно близка к лимиту, чтобы почувствовать зуд, не говоря уже об экстренном отключении.

– Прогуляйтесь. Будем считать это вашим официальным заданием на сегодня. Ну что, практикантка, договорились?

– Если это официальное задание… – Мариса вымученно улыбнулась. – То я прогуляюсь.

Глава 10

Толпа вокруг помоста не унималась. Боев больше не предвиделось, а расходиться все равно никто не собирался. Более того, зрители подступили впритык, а ближайшие так и вовсе протягивали руки в надежде коснуться кумира.

Крэйвен прошелся по краю, выбирая место для спуска. Где его не разорвут в клочья поклонники.

«Молния, спускайся. Идем в кабак! Мы угощаем!»

Молния? Ха! Безумно уставшая Молния – вот он кто. Кабак? Так-то да, идея соблазнительная. Только сначала все же к костоправу.

Взгляд выхватил из толпы в первом ряду хитрую улыбку и васильковые глаза с искоркой. Костоправ и выпивка моментально вылетели из головы. О, как много обещают эти глаза. М-м-м…

Крэйвен присел на корточки, и толпа подалась немного назад. Все, кроме хозяйки васильковых глаз.

– Привет, красавица.

– Привет, чемпион.

– Какие планы на вечер?

Крэйвен спрыгнул на землю, но продолжить заигрывания не смог. Острая боль, словно нож воткнули под лопатку, заставила ноги подкоситься, и он постыдно осел в грязь.

– Это я такая сногсшибательная? – красотка в деланом изумлении вздернула бровь.

– Это точно. Грому до тебя далеко.

Позорище! Слабак… Такой бой вытянул, а перед девкой в грязь. Крэйвен медленно встал, стараясь не делать резких движений. Каждый вдох отдавался новой порцией боли. Ребра, будь они неладны. Крэйвен перешел на частое и неглубокое дыхание.

– Тебе надо к лекарю, – уверенно заявила хозяйка васильковых глаз. – А потом в койку и спать.

– В койке лучше не спать. А еще лучше «не спать» вдвоем. Составишь компанию?

Девица презрительно фыркнула и, мотнув гривой светлых волос, пошла прочь.

– Эй, погоди, – окрикнул ее Крэйвен. – Если покажешь, где найти лекаря, то обещаю незабываемую ночь. Ночь с победителем!

Люди вокруг с интересом следили за разговором. Окрики и смешки со стороны благоволящих Крэйвену зрителей возымели эффект. Красавица остановилась и еще раз окинула его оценивающим взглядом. Голый торс, ссадины и кровь, а поверх всего этого шикарный слой грязи. Ну как тут устоять? Крэйвен понимал, что выглядит не лучшим образом. Но ведь только что на глазах у огромной толпы он завалил легенду. Неужели уйдет?

– Так и быть, отведу тебя к лекарю, – холодно сообщила красотка. – А то, не ровен час, богам душу раньше отдашь, чем сам сыщешь.

Девушка двинулась вперед, прокладывая путь и даже не оглядываясь проверить, не отстал ли? Крэйвен держался в кильватере и без зазрения совести пялился на привалившее счастье. Что за фигурка?! Загляденье!

Люди хоть и неохотно, но расступались. Некоторые, подбадривая, трепали его по плечу, и Крэйвен вымученно улыбался в ответ. Кто-то ограничивался просто парой фраз и таким людям он был благодарен за ненавязчивость.

Вскоре толпа стала редеть, а потом и вовсе осталась позади. Пройдя все ярмарочное поле насквозь, они вошли в город через западные ворота.

Кривая улочка с дощатым тротуаром через пару кварталов вывела их к обшарпанной двери. Над входом красовалась табличка с медицинской ступкой для трав и надписью на валайском «Лекарь. Без магии».

– Лекарь занят? – спросил Крэйвен парня, сидящего на лавочке перед входом.

– Брата моего штопает, – он даже не поднял головы, сосредоточенно разглядывая пыль у своих ног.

– Дедушка Ланцет, – спутница Крэйвена заглянула в темное и пропахшее травами помещение. – Дедушка Ланцет, это Радуга. Моему другу помощь нужна.

– Иду, иду. Сговорились все, что ли? – раздался старческий скрипучий голос из глубины. – То не нужен никому, то табунами ходят. Чего случилось?

Считая свою миссию выполненной, Радуга плюхнулась на лавку рядом с угрюмым парнем. Из-за двери показалась растрепанная седая голова. Щурясь от солнца, дедушка Ланцет пытался рассмотреть вновь прибывших. На Радуге его взгляд почти не задержался, а вот кровоточащие ссадины и синяки Крэйвена удостоились более пристального внимания.

– С кем подрался?

– С Громом.

– Идиот, что ли?! – скорее констатировал, чем спросил Ланцет и, покосившись в сторону Радуги, добавил: – Или из-за бабы?

Девица ответила ледяным взглядом прищуренных глаз. Крэйвену показалось, что еще чуть-чуть, и она покажет дедушке Ланцету язык. По крайней мере, это было бы очень даже в ее духе.

– Из-за денег. Турнир сегодня.

– А-а-а… – дедушка Ланцет хлопнул себя по лбу. – То-то я думаю, куда все так спешат.

Из дверей, еле передвигая ноги, вышел Блоха. Рука, от кисти до плеча, упакована в грубый деревянный лубок. Рукав рубахи распорот по шву и завязан узлом выше перелома.

– Шпашибо, дедуля, – прошепелявил Блоха.

Парень на скамейке оживился. Подскочил и бросился осматривать больного с причитаниями: «Мама меня убьет… Да она нам обоим головы поотрывает… Ну в кого ты такой?»

– О, похоже, коллега, – Блоха не обращал на брата никакого внимания. – Гром или этот, черный?

– Гром.

– Гром – крашавчик, – расплылся в улыбке Блоха. – Пойду жавтра шмотреть, как он надерет жадницу этому тупому ублюдку Жафиру.

– Никуда ты завтра не пойдешь, – вмешался дедушка Ланцет. – Дома сиди, тебе нельзя напрягаться. Седмицу минимум.

– Глупошти, – Блоха сплюнул сквозь прореху в зубах. – Жря, что ли, целый год ждал?

– Послушай деда. Все равно Гром завтра выступать не будет.

– Ш чего это вдруг?

– Побили его.

– Кто?!

– Я, – будничным тоном заявил Крэйвен.

– Ха-а! Нашел проштаков. Да кто тебе поверит?

– Не хочешь – не верь, – Крэйвен вошел в темное помещение и уже оттуда добавил: – Посиди перед входом и увидишь, как его штопать принесут.

* * *

Дедушка Ланцет свое дело знал, но в силу возраста работал неторопливо. Пришлось задержаться. Солнце уже скрылось за неровной вереницей горных вершин. Радуга все это время ждала его на лавке перед входом. Ну, разве не умница?! Надо будет купить безделушку какую. Лекарь обошелся в целую спату, но денег еще полно. А завтра Пепел рассчитается по расписке – так и вовсе будет мешок. Теперь гулять можно по полной.

– Не замерзнешь? – девушка с деланым сочувствием рассматривала остатки рубахи, что в клочья разорвали во время боя.

– Если будет кому согреть…

Дед сказал, что перелома нет и хвала Духам глубин. А если трещина, так сама и срастется за пару седмиц. Тугая повязка не давала глубоко вдохнуть, а мерзко пахнущие мази согревали свежие раны. Напутствия старого лекаря не напрягаться хотя бы несколько дней Крэйвен придерживаться не собирался. На вечер были грандиозные планы.

– Так, значит, тебя Радуга звать?

– А тебя, стало быть, Молния? Я надеюсь, что в постели ты не такой быстрый.

– На родине меня называют Крэйвен. Ты можешь звать меня так же. И еще, запомни: я самый пылкий иннол на всех Призрачных островах.

– Слыхала я про те острова, – ехидно заметила Радуга. – Сами с амбар, а гонору с Вальнар.

– Рискни проверить – не пожалеешь.

До таверны Хи ун Фая, где Крэйвен решил не только напиться, но и снять комнату, было рукой подать. Не больше трех кварталов. Но даже на протяжении столь короткого пути попалось не меньше дюжины человек, что всячески выражали восхищение сегодняшним боем. Радуга демонстративно обняла его за талию и принимала похвалу в сторону Крэйвена с таким видом, будто это она расправилась с Громом.

– Господин Молния, – Хи ун Фай встретил его искренней улыбкой. – Слышать, слышать как вы…

– Брось, Хи. Мы же договаривались без «господинов». Да и к Молнии я вряд ли когда привыкну.

– Как скажешь, господин, – даньген вытянул из закромов за горлышко бутыль. – Пить? Как обычно?

– Нет, давай гардахарское, – Крэйвен незаметно кивнул в сторону Радуги. Та сделала вид, что не заметила намека. – И поесть. По высшему разряду и в номер.

– Хорошо, господин. Хи ун Фай все устроить в лучший вид.

Даньген моментально развил бурную деятельность. В сторону кухонной двери полетели указания по поводу снеди. Из-под прилавка появился ключ от комнаты и совсем другая бутыль, не «как обычно». Более изящна и, конечно, более дорогая. Крэйвен оценил старания хозяина таверны и, подхватив выпивку, направился в сторону лестницы на второй этаж.

– Да, господин, я вспомнить, тебя люди из каравана искать, – Окрик Хи ун Фая настиг Крэйвена на полпути. – Говорить: «нанимай хотим».

– Где они раньше-то были? Кого искать, если что, сказали?

– Сальмана. Там все его знать.

– Ладно, завтра загляну, – Крэйвен хлопнул Радугу по мягкому месту, чтобы не останавливалась. – Но сначала заберу должок у Пепла.

– Моя тебе совет, лучше забудь, – резко сделался серьезным даньген.

– С чего это вдруг?

– Не те это люди, что слово держать. И…

– Что еще?

– Ай, ничего, господин… – Хи ун Фай задумчиво посмотрел на Радугу. – Желаю приятный вечер.

* * *

Пепел нервно расхаживал по шикарной спальне, заложив руки за спину. Первые лучи утреннего солнца робко пытались пробиться через плотные шторы. На кровати, которая явно была не рассчитана на такую тушу, развалился Гром. Лекарь с бледным лицом пытался прощупать пульс на здоровенной волосатой ручище больного.

– Ну, как он? – не выдержал Пепел.

– Кости целы, но я боюсь, что головные боли и тошнота продержатся еще несколько дней. Постельный режим и никаких нагрузок.

– То есть драться он сегодня не сможет?

– Не то что драться, я бы советовал и из постели не вылезать.

Невооруженным глазом было видно, что новость Пепла не обрадовала. В стену полетело все, что попалось под руку. Дорогая даньгенская ваза, поднос с фруктами, тяжелый табурет. Теперь это была просто груда обломков, а Пепел все не унимался.

– Ты, идиот, хоть понимаешь, как подставил меня? – набросился он на Грома.

Гигант не смог толком ответить, только мычал что-то нечленораздельное.

– Не надо шуметь, – заступился за больного лекарь. – Ему и так паршиво.

– Это ему паршиво? Это мне паршиво, – огрызнулся Пепел. – Этот ублюдок даже считать до стольких не умеет, сколько я денег на нем потерял.

– Кстати, об оплате. С вас шесть скутумов с четвертью и пришлите кого-нибудь завтра, я передам настойки. Пациент крупный, – виновато добавил он. – У меня не было столько с собою.

– Неужели нет способа поднять его на ноги быстрее? – Пепел неохотно отсчитывал монеты.

– Есть, но такие специалисты не селятся в Уствине, – лекарь пожал плечами. – Боятся князя, сами понимаете…

Собрав свои принадлежности в сумку, лекарь распрощался, еще раз напомнив о том, чтобы прислали гонца за настойками. Хозяин дома снова принялся мерить шагами спальню.

– Пепел, – позвал хриплым голосом гигант. – В следующий раз я его порву, гарантирую. Кровью умоется и сам рад не будет, что на нависы развел.

– Гром! Ты на самом деле такой тупой или прикидываешься? – вспылил букмекер. – Да его выигрыш – это тьфу. Я на ставках и то больше потерял. У меня о другом голова болит. Кого с кем в бои выставлять? Ты-то слился уже…

Пепел сделал еще несколько кругов в тишине. Гром долго сопел и морщил лоб, силясь осознать масштабы провала.

– Надо пустить слух, что иннол победил нечестно, – наконец разродился идеей Гром. – И еще заткнуть его как-нибудь, чтоб вякнуть в свое оправдание не мог.

– Спасибо, гений! И без тебя уж… – Пепел резко остановился. – Хотя! Так, раз уж ты не безнадежный тупица – лежи думай, в чем именно нечестность.

– А ты?

– А я навещу кое-кого. Кто надолго заткнет этого выскочку.

* * *

Шторм и ласковый прибой. Ледяные торосы и палящее солнце. Все это Радуга. Такая разная и такая возбуждающая. Каким бы ловеласом себя не мнил Крэйвен, но раньше ему не попадались столь страстные особы. Обычно как: смущенно глазки долу, румянец на щеках, восторженные вздохи. Никакой инициативы, но Радуга… Эта женщина точно знает, чего хочет в постели.

Крэйвен лежал на спине и разглядывал трещины в потолочной балке, медленно проступающие из темноты в лучах едва взошедшего солнца. Скомканное белье впитало вдоволь пота. Вино пили не для разогрева, а в промежутках. Чтобы утолить жажду. К еде почти не притронулись.

Радуга пристроила голову у него на плече, а светло-золотистые волосы разметались по забинтованной груди. Спорный вопрос, что измотало его больше: вчерашний бой или безумная ночь. Ломило каждую косточку и хотелось вечность лежать без движения. Сердце ухало, как кузнечный молот, и хотелось немедленно бежать на край света. Все эти чувства переполняли Крэйвена противоречивым коктейлем. Он был, пожалуй, в одном шаге от пересмотра собственных взглядов на отношения с противоположным полом.

Крэйвен постарался аккуратно переложить голову девушки на подушку. Все же ребра не настолько в порядке, чтобы долго лежать в неудобной позе. Незаметно не получилось.

– Доброе утро, – виновато улыбнулся Крэйвен.

– Уже утро? – пробормотала Радуга и, резко отбросив дремотное состояние, вскочила. – Мне пора. Отцу, наверное, уже доложили.

Собиралась она с такой скоростью, будто таверна в огне. Крэйвен сел на край кровати и недоуменно наблюдал за сборами. Исподнее, нижние юбки, платье. Вчера это все срывалось в безудержной страсти и теперь валялось по всей комнате. С не меньшей страстью теперь оно возвращалось на законные места.

– И кто у тебя отец?

– А ты не знал? – девушка лишь на мгновение замедлилась.

– Откуда?

– Странно. Я думала, ты знаешь. – Радуга не стала мудрить с прической и собрала волосы в хвост, перетянув их лентой. – Похоже, ты не настолько бесстрашен, как мне показалось.

– И все же, кто он?

– Давай не будем портить впечатление от этой ночи, – Радуга игриво чмокнула его в кончик носа и выбежала за дверь. – Бывай, чемпион.

* * *

– Где ты шлялась всю ночь? – Крепкий жилистый мужчина вышагивал перед замершей с отрешенным выражением лица Радугой.

– Какое тебе дело до меня?

Лицо отца девушки раскраснелось от сдерживаемого потока простой солдатской брани. Только старые шрамы выделялись белесыми росчерками на его лице.

– Я не только твой отец. Я капитан городской стражи. Ты думаешь, люди не видят, как ты себя ведешь? Ты думаешь, мне приятно, когда они шушукаются за спиной?

Радуга не проронила ни звука. Скрещенные на груди руки явно давали понять, что поддерживать разговор она не будет.

– Тебя видели в таверне даньгена, – продолжал напирать отец. – Что ты там делала?

И снова молчание. У отца есть вся информация. Какой смысл сообщать то, что и без того ему известно? Впервой, что ли, такие разговоры…

– Ладно. Тебя видели с каким-то приезжим, – навис над Радугой отец. – Кто он? Учти, отмолчаться не выйдет. Я все равно узнаю. У меня полно информаторов.

– Меняй информаторов. Эти не справляются.

– Что?!

– Со вчерашнего дня его знает весь город, один ты называешь его «каким-то приезжим».

– Ах ты паршивка! – Смачная оплеуха оставила багровеющий след.

Радуга вскочила с дивана, прижимая ладонь к пылающей щеке. Одинокая слезинка набухла в уголке глаза.

– Ненавижу тебя! – на отца был обращен испепеляющий взгляд, и, не проронив больше ни звука, она выскочила за дверь.

Отец девушки устало плюхнулся в потертое кресло.

– Мерзавка… – пробубнил он себе под нос. – Да лучше бы я сдох вместо жены, чем терпеть такое.

В распахнутую дверь осторожно постучали, и в комнату вошел мужчина с грязно-серыми волосами.

– Приветствую тебя, мастер Хомут. Не слушается? – поинтересовался Пепел.

– И тебе привет, – старый вояка даже не пытался изобразить радушие и остался сидеть в кресле. – Совсем от рук отбилась. Демоны! Да я сопляков желторотых за седмицу строю. А с нею никак.

– Так то парни… – Не спрашивая разрешения, Пепел развалился на диване.

– Да знаю я, – отмахнулся Хомут. – По какому делу пришел?

– Да вот, на жизнь пожаловаться. Грома вчера завалили. Может, слышал?

– Слышал. Как тут не услышать? Ты же знаешь, как я отношусь к этим вашим развлечениям, – Хомут неопределенно покрутил в воздухе рукой. – Тем более, если в этом участвует один из моих сержантов. Как он?

– Оклемается. Меня победитель больше волнует. Все карты мне спутал, шельмец.

– Силен?

– Нет, дохляк. Но прыткий. Гром его просто недооценил маленько.

Хомут плеснул в стакан резко пахнущей настойки на травах и принялся цедить маленькими глотками. Он машинально повторял «Да… дела. Недооценил. Хм-м. Маленько… Да уж», но, по всей видимости, занимали его совсем другие мысли. Например, о дочери и этом приезжем, которого со вчерашнего дня знает весь город.

– Погоди, – Хомут настороженно сощурил глаза. – Парень местный?

– Нет, иннол.

– Случаем не в таверне даньгена остановился?

– Не знаю. Но за пару дней до боев мы его как раз там и видели.

– Ну, стерва, ведь специально отца изводит… – Тяжелый солдатский кулак грохнул по столу. – Урою гада.