Текст книги "Начало Руси"

VII. Система осмысления народных имен. Происхождение имени Русь

Откуда же взялось название Рось, или Русь, и что оно означает? Лиутпранд говорит, что «по наружному качеству греки называют этот народ русыми (rusios)». Обратим внимание на его толкование. Норманисты, как известно, опираются на Лиутпранда в пользу скандинавского происхождения; следовательно, они должны принять и тот вывод, который в таком случае вытекает из приведенных его слов. Выходит, что руссы получили свое имя от греков, еще живя в далекой Скандинавии; не будучи даже с ними знакомы, они тем не менее усвоили себе изобретенное для них греками название; но это название дома, у себя в отечестве, они не употребляли и следов его там не оставили; а приняли его единственно для того, чтобы, перейдя в среду восточных славян, немедленно сообщить им свое имя от Финского залива до Тамани и закрепить его в особенности за обитателями Приднепровья. Вот к каким несообразностям можно иногда прийти, если положить в основу известие, не очищенное от разных примесей и недоразумений.

В своих поисках за началом русской нации нам удалось напасть на целую систему осмысления народных имен, систему, которая имела широкое приложение во все времена и доселе еще сохраняется во всей силе. Название, сделавшееся давно непонятным, народный говор старается приурочить к какому-нибудь созвучию и таким образом сообщить ему смысл. Черта вполне естественная – непонятное, как бы бессмысленное сделать осмысленным. Эта общечеловеческая черта отразилась у летописцев и перешла в научные труды нашего времени. Мы уже упоминали о названиях «немцы» и «хорваты». Приведем и другие примеры, имея при этом в виду преимущественно мир славянский.

Угличи. Уже Стриттер производил это название от реки Угла, которая потом называлась Орел (впадает с левой стороны в Днепр, на границе Полтавской губернии). Но Шафарик отвергал такое мнение, потому что угличи, по всей вероятности, жили гораздо юго-западнее этой реки. Название угличей потом стали производить от какого-то угла, то есть якобы они первоначально жили в угле между Черным морем и Дунаем (Буджак). Но это объяснение одно из самых неудачных. Дело в том, что рек, носивших название Угла, было несколько в Южной России. А что такое ингулы, как не те же углы? Последнее должно было писаться через юс и имело, конечно, носовое произношение. (Древнейшее известие об угличах находится у Баварского землеписца IX века («Восточнофранкская таблица племен». – Примеч. ред.), где они названы Unlizi.)

Бодричи. Это название так ясно отзывается бодрыми, что сблизить их между собой казалось весьма естественно. Действительно, их и производили от бодрый (Шафарик), как лютичей от лютый. Но гораздо естественнее предположить, что и этот народ получил свое имя от реки Одры, то есть настоящее его имя есть поодряне или поодричи (Венелин и Чертков). Тогда получит смысл и другая форма этого имени у средневековых латинских летописцев: оботриты. Если название бодричей происходит от «бодрый», то и кривичей надо производить от «кривой», радимичей от «родимый» и т. п.

Древане полабские и древляне русские производились от дерев, то есть означали как бы лесной народ.

Но мы позволяем себе сблизить это название с тою же рекою Одрою, под которой не должно разуметь один только известный Одер. Видоизменения этого имени были: Одрава и просто Драва (как Упа – Упава – Опава). Вообще, имена славянских народов весьма часто связывались с именами рек. Моравы, полабы, полочане и т. п. ясно указывают своим именем на реки. Но другие имена видоизменялись, делались непонятными и потом осмысливались с помощью разных созвучий. Сюда мы относим и лютичей, которые по созвучию объяснялись лютыми, откуда даже перешли в волков (вильцы). Не вероятнее ли предположить, что в их имени скрывается название реки Лыпы, с ее видоизменениями Альта и Олюта?

А что такое наши поляне? Уже летопись производит их от полей, так же как древлян от дерев. Но верно ли это? Та же летопись потом проговаривается, что поляне жили в лесах и даже на горах. У нас есть реки Пола, Полист, Полота и т. п.; имеют ли они связь с именем полян, мы не знаем. Но уже у классических писателей (Диодора и Плиния) упоминается о народе палеях, или спалеях, обитавших в Восточной Европе. Иордан говорит, что готы, когда пришли на берега Черного моря, то должны были выдержать борьбу за свои новые жилища с сильным народом спалы. Имя этого народа, как справедливо заметил Шафарик, сохранилось в слове исполин, которое в некоторых древнебулгарских и сербских рукописях встречается и без и, то есть просто сполин. Мы позволяем себе сблизить наших полян с этими палеями, или спалами. Может быть, название поляне есть и то же, что булане (Βουλανες) Птоломея, как это заметил тот же Шафарик.

Что касается до осмысления имен, то еще у древних греков пример тому мы видим в слове сарматы, или савароматы. Из всех вариантов этого названия греки наиболее употребляли форму савроматы и толковали их ящероглазыми, пользуясь, конечно, созвучием со словами σαύρα – «ящерица» и όμμα – «глаз». Мы уже говорили, что позволяем себе отождествлять это название с именем сербы, или сервы, наше северяне, приэльбские сорабы и пр.[23]23
  Окончание маты встречалось и в именах других народов, например яксаматы и тиссаматы. Что касается до отождествления имени сарматов и сербов, то оно предложено еще чехом Вацерадом (в начале XII века), списателем известного словаря Mater verborum.


[Закрыть]

Весьма наглядный пример такого произношения народного имени, которое, благодаря созвучию, выражает некоторый смысл (хотя совершенно случайный), представляет русское название племени самоедов. Что такое за самоеды? Неужели народ, который ест сам себя? По нашему мнению, это просто искажение какого-то первоначального названия. Корень сам и суом встречается также в именах народов финских и литовских.

Возьмем даже название славяне или словене; мы производим его от слова, которое переходит и в слава; таким образом это выходит народ говорящий (в противоположность немцам), а пожалуй, и славный. Но верно ли это производство? Не скрывается ли здесь та же попытка осмыслить название, сделавшееся непонятным? Обращу внимание на следующие факты. Для нас кажется не лишенным значения упорное именование славян у римлян и византийцев склавами и склавинами; то есть это имя является у них всегда с буквою к. Откуда это к? Есть ли оно необходимое условие и латинского и греческого произношения перед буквою л, или оно коренное? У арабов славяне называются саклабы, или сакалибы, и опять к. Некоторые объясняют арабское название переделкою византийского. Но почему же арабы должны были заимствовать название славян непременно от византийцев, а не от мидо-персидских народов? На последний вопрос навело меня слово саки, под которым часть скифов была известна у персов, как сообщает Геродот. Итак, вот в какой древности, может быть, должны мы отыскивать начало имени, которое потом по созвучию осмыслилось формою славяне с его видоизменениями словинци, словаки, словене. И опять вопрос: какое осмысление старше, славяне или словене? Во-первых, древние известия передают форму sclavi, а не sclovi. Во-вторых, личные имена оканчиваются тоже не на слов, а на слав: Ярославы, Святославы, Болеславы и пр. Но и самые эти славы в личных именах, по-видимому, не очень древни. Сколько мне сдается, эпоху, когда вошли они в силу или моду, можно определить приблизительно около IX века. В более раннюю эпоху преобладал в сложных личных именах слой других окончаний, каковы вит, мир, мут и гаст, которые более близки к литовским, германским и кельтским. Название «славы», как осмысление, может быть, сближалось не с отвлеченным понятием о славе, а, собственно, со славиями (соловьями)? Корень сак мы встречаем в Средние века в названии одного южнославянского племени, именно фракийских сакулатов. Это имя напоминает известие Геродота о том, что скифы (конечно, часть их) сами называли себя сколотами. (Напомним еще скаловитов Дюнсбурга[24]24
  Склавы и сервы, как известно, получили у римлян значение рабов. Первоначально это значение произошло, вероятно, оттого, что ближайшие части славянского племени (словинцы и сербы) были покорены римлянами. Возможно и то, что название склавы в смысле рабов перешло к римлянам от германцев, обложивших данью какое-либо славянское племя. У варваров обыкновенно племя господствующее называлось свободным, а подчиненное – рабами; известны предания о рабах, возмутившихся против своих господ во время их отсутствия и завладевших их женами. Эти предания в древности встречаем в скифском мире, а в Средние века в мире славянском. В основе такого предания заключался, конечно, факт восстания покоренного племени, которое свергло свою зависимость от другого народа. В истории мы нередко встречаем примеры, как народное имя обращается в сословное или, наоборот, сословное в народное. Так, мы полагаем, что сословие бояре совсем не означает больших; это опять та же попытка осмысления. Слово «бояре» находится в несомненной связи с народными именами бои, боиски, бойовары и т. п. Точно так же народное имя ляхи или лехи встречается у славян и в сословном значении; в этом значении оно сохранилось потом в слове шляхта. Славянское народное имя кривиты у родственного литовского племени получило значение жреческого сословия. Подобным образом можно объяснить и наше старинное слово сябр. Себр и доселе у иллирских славян означает крестьянина. Шафарик видел в этом слове название народа сабиры; а может, и то и другое есть видоизменение имени сербы, у римлян сервы, наше севера или северяне. Мы позволяем себе также наше старинное слово смерд, то есть простолюдин, сблизить с именами финских народов меря и мордва (меренсы и морденсы Иордана). Оба этих названия, и меря и мордва, пошли, конечно, от одного корня, и название мерды могло когда-то означать часть финского племени, подчиненного славянам или вообще арийцам. Подобные примеры представляют аналогию и с именем русь, которое, очевидно, получало иногда оттенок сословный; как господствующее племя, она отличала себя этим именем от прочих славян и как бы придавала себе значение высшего, благородного сословия. По крайней мере, этот оттенок особенно заметен в X и XI веках.


[Закрыть].)

Из объяснения Лиутпрада, что руссы получили у греков свое название от низшего качества (то есть от русых волос), можно заключить, что греки действительно так осмысливали непонятное имя Рось или Русь. Это повторение того же, что случилось с сарматами, которые обратились в ящероглазых. Очень могло быть при этом, что толкование руссов в смысле русых перешло к грекам от самой же Руси, которая таким образом осмысливала свое собственное название. Древнейшая форма этого названия, по всей вероятности, была не Русь, а Рас или Рось. Это Рось, как слово чуждое греческому языку, потому и сохранялось в нем без изменения, в неподвижной, несклоняемой форме (Ρώς). Вообще можно заметить, что живой народный говор не любит долго останавливаться на одной и той же форме своих собственных слов; с течением времени он охотно их меняет и видоизменяет. Вот почему иногда форма, сохраненная иноземцами, оказывается древнее формы собственной. Примеры тому мы видим в названиях славяне, Русь, Киев и т. д. Соответственно византийскому Рось, у венгров русские и доселе называются орос.

Народное имя Рось или Русь, как и многие другие имена, находится в непосредственной связи с названием рек. Восточная Европа изобилует реками, которые носят или когда-то носили именно это название. Так, Неман в старину назывался Росью; один из его рукавов сохранил название Русь; а залив, в который он впадает, имел название Русна. Далее следуют: Рось или Руса, река в Новгородской губернии, Русь, приток Нарева; Рось, знаменитый приток Днепра на Украине; Руса, приток Семи; Рось-Эмбах; Рось-Оскол; Порусье, приток Полиста, и пр. Но главное, имя Рось, или Рас, принадлежало нашей Волге. В этом удостоверяют нас свидетельство Агафемера в III веке и сохраняющееся доселе у мордвы для обозначения Волги название Ра. Эта последняя форма встречается еще у Птоломея и Аммиана Марцелина. Мы думаем, что та же река в древних известиях скрывается иногда под формою Аракс. Ибо в некоторых случаях то, что Геродот рассказывает об Араксе, никоим образом не может быть отнесено к тому Араксу, который течет на границах России и Персии. Форма одних и тех же названий изменялась у разных народов вследствие разнообразного произношения. Аракс персы произносят Арас; следовательно, корень здесь тот же рас. Яксарт, или Сыр-Дарья, у древних также называлась иногда Раса.

По обширному своему приложению для обозначения рек корень рас или рос уступал разве только корню дан или тан. Последний корень мы встречаем на пространстве части Азии и почти целой Европы. Тот же Яксарт назывался иначе Танаис; греческий Танаис (Танай, Данай) – наше Дон; латинский Данубий, немецкое Донау – наше Дунай, немецкое Дуна – наше Двина; в сложных именах: Данапр или Днепр, Данастр или Днестр, так же Родан (Рона), Эридан и пр. Все это, оказывается, видоизменение одного и того же названия. Количество этих названий еще более увеличится, если мы обратим внимание на имена некоторых городов, в которых скрывается тот же корень дан, дон и дун: Сингидон, Новиодун, Лугдун и пр. означают города, лежащие на берегах Дона или Дана. Так, батавский Лугдун (Лейден) указывает на то, что и Рейн назывался когда-то или Родан, или Эридан. Лондон наводит на мысль, что и Темза, или Тамиза, могла когда-то называться Тана, или Дана[25]25
  Название Таматархи, Тмутаракани или Тамани мы также приводим в связь с рекою Тана или Дана. И действительно, Кубань называлась у древних и Гипанис, и Танаис. А настоящее ее название (то есть Кубань), конечно, происходит от Гипанис или Гупанис. Известно, что так же назывался у скифов нынешний Буг. Гупанис мы позволяем себе сближать со славянским словом жупан. Буг или Бог и Жупан, конечно, имели одно и то же значение владыки или господа; они подтверждают, какую тесную связь имели имена богов и героев с именами рек, то есть указывают на обожание или поклонение рекам. (Напомним реку Тырь или Стырь и Стрибога.) По этому поводу укажем на древнее название Аму-Дарьи Оксос. Мы позволяем себе сблизить это название с именем Аксай. Напомним скифский миф о трех Аксаях, сыновьях бога или царя Таргитая. Реки с именем Аксай и теперь еще встречаются на юге России и на Кавказе. Тот же корень акс мы видим и в названии Яксарта. Слово Аксай у скифов, по-видимому, означало владыку или героя; следовательно, название Оксос представляет аналогию с Гупаном, Бугом, Даном и т. п. (Может быть, и Ока есть такое же сокращение по отношению к Оксос или Аксай, как Рак, Аракс или Арас.)


[Закрыть]. Данциг, или Гданьск, свидетельствует то же относительно Вислы, и действительно, эта река носила когда-то название Танаквисл, или Ванаквисл (Шафарик); а где-то на ее верховьях был город Каргодун (может быть, это имя изменилось впоследствии в Кракодун, или Краков). По всей вероятности, эта река и есть тот северный Эридан, берега которого, по известиям древних, изобиловали янтарем. Неман, кроме названия Рось, в более древнюю эпоху назывался Рудон. Замечательна та роль, которую играют реки Дунай и Дон в преданиях скандинавов и русских. На основании саги о скандинавских предках, пришедших с берегов Дона, приурочивают их родину к Азовскому морю; а по частому упоминанию Дуная в наших песнях думают, что наши предки пришли с известного Дуная. Мы видели, как многочисленны Доны и Дунаи; когда-то, по всей вероятности, это было не собственное название, а нарицательное, означающее вообще реку; следовательно, никак нельзя ручаться, чтобы означенные предания относились именно к той или другой известной реке. Тот же корень дан или тан у германцев сохранился в названии их главного бога Вотана, Водана или Одина. Последнее указывает на то, что германцы были когда-то такие водопоклонники, как и славяне. Как корень дан имеет связь с понятием реки и наша форма дно (то есть дно реки) есть видоизменение того же корня; точно так же русло и роса находится в связи с именами рек Рось и Русь. В связи с ними находится и название мифических водяных существ или русалок.

От рек слово дан или дон перешло и в имена многих арийских народов и стран: Македония, Дардания, Каледония и т. п. В простой форме это название сохранилось за одним северно-германским народом, именно данами, которые и происхождение свое вели от мифического героя Дана. Что их название находится в непосредственной связи с именем реки Дона или Дуная, подтверждает именование датчан у польских славян дуньчики. (Даны, или таны, являются у германских народов и сословным значением, подобным лехам и боярам, именно у англосаксов.) Название древних даков также находится в связи с именем Дана или Дуная, на берегах которого они жили[26]26
  Даки, так же как и датчане, вели свое происхождение от мифического героя Дана; однако они не были племенем германским; они не были также и славянским племенем. По некоторым соображениям мы полагаем, что в основе дакийской или настоящей валахо-румынской народности был элемент кельтический. (Не потому ли даки оказались так восприимчивы к латинскому влиянию и сохранили так упорно свое романское наречие посреди славянского моря? Притом влахами славяне и германцы называли по преимуществу кельтов.) Другая форма имени даков была давы и даи. Эта последняя форма соответствует видоизменению или собственно удлинению дан, дау, дава, тава, которые встречаются в сложных именах рек Молдава (нем. Moldau), Вельтава и пр. Часть дако-влахов называется у нас молдавы, у поляков мулытаны. Ввиду всех этих видоизменений мы позволим себе смелую догадку: Дан-река в смысле главного божества является у германцев (Годан или Одан); но это имя было весьма распространено у целого арийского племени; оно, может быть, скрывается в названии славянского Дажбога. (Посредствующие формы тут могли быть даг, дак или дый, дай и пр.) Кстати, приведем и еще некоторые сближения, которые мы позволяем себе относительно древних славянских божеств. Именно: Мокошь нашей летописи, может быть, находится в связи с греческим или скифским божеством загробного мира Залмоксис; а Симаргла напоминает военный клик паннонских сарматов, по Аммиану Марцелину: Marha! Эта Мара или Марга (с переставленным придыханием Хмара), вероятно, была богинею смерти (от нее, может быть, и река Марава и божество Марана). Воспоминание о Данбоге или Даждьбоге как боге воды или влаги, может быть, сохраняется и доселе в нашем слове дождь. Точно так же мы почти ежедневно поминаем и бога Хорса; от его имени произошло слово хороший, как от Лада ладный, от Дива дивный, и т. д. Дан, как мы видим, присутствует в названии главных рек на юге России: кроме Дона и Дуная он есть в Днестре. Днепр может быть сокращено из Данапраг и значит «река-порог» или «порожистая река»; а может быть в названии Днепр (лат. Данапер) заключает имя божества Перуна. Днестр, или Данастырь, или Дан-Тыр также значит или «река Тырь», или «бог Тырь». Название Дан-Тырь или Дан-Тур напоминает Идантура или Идантурса, главного скифского царя и героя во время нашествия Дария Гистаспа. Слово Дан, означавшее реку, очевидно, переходило и в понятие Бог во времена водопоклонения. Отсюда у германских народов этим словом стало обозначаться верховное божество, то есть Одан или Водан.


[Закрыть]. Итак, мы видим, что имя распространилось на весьма разнообразные и отдаленные народы, и сходство в названиях далеко не всегда можно объяснить непосредственной колонизацией. Иначе даки пойдут из Дании и т. п. Точно так же народное название Рось или Русь было одно из распространенных в Арийском мире, особенно в его славяно-литовской ветви. Оно распространилось преимущественно в связи с названием рек. Мы встречаем в Средние века слово Русь или Русия с его видоизменениями, каковы: Русция, Ругия, Прусия (то есть Порусье) и пр. и в Южной России, и на Балтийском поморье, и в Карпатах, и в Паннонии, и даже на берегах Немецкого моря (Рустрингия). Не приводим других более дробных географических названий, связанных с тем же корнем (например, у иллирских славян). Следовательно, никоим образом нельзя наших руссов считать колонистами из какой-либо другой страны. Напротив, скорее наша русь могла послужить колыбелью для других европейских народов, носивших то же имя; так как это имя всегда принадлежало ей по преимуществу и на ней сосредоточилось окончательно.

VIII. Роксоланы. Скифы. Готы. Славянская народность руси

Где же искать древнейших указаний на нашу русь, то есть на русский народ?

Мы не будем говорить о библейском народе рос; а перейдем прямо к известиям греко-римских писателей о роксоланах. По нашему мнению, не может быть никакого сомнения в том, что рось, или русь, и роксоланы – это одно и то же название, один и тот же народ. Роксоланы иначе выговаривалось россаланы (как поляки вместо саксы говорят сасы; подобным образом Полесье в латинской передаче обратилось в Polexia, например в булле папы Александра IV). Это название сложное, вроде тавроскифы, кельтиберы и т. п. Оно означает алан, живших по реке Роке (Аракс) или Рос. Впервые под этим именем они выступают в начале I века до Р. X., именно в их войне с Митридатом Понтийским (по Страбону и Плинию). Тацит называет их народом сарматским. Жилища их греко-римские писатели помещают около Черного и Азовского морей между Доном и Днепром. Впоследствии они (то есть некоторые их ветви) встречаются западнее и своими набегами беспокоят римские области на Дунае. Во время войн Траяна с даками сарматы-роксоланы принимают участие в этих войнах и некоторое время являются союзниками даков. Покорив Дакию, римляне, по-видимому, отбросили роксолан снова к берегам Днестра и Днепра. По поводу войн с Траяном мы позволим себе следующее сближение. Аммиан Марцелин, сообщая некоторые черты о сарматах, говорит, что они были вооружены длинными копьями и носили полотняные кирасы, покрытые роговой чешуей, которая была сделана наподобие птичьих перьев. На известном памятнике Дакийской войны, на Траяновой колонне, мы встречаем всадников, покрытых именно такою чешуйчатою бронею. Эти всадники не даки, а их союзники сарматы. (Не изображают ли эти фигуры наших предков роксолан, или русь II века по Р. X.?) По Тациту, знатные роксоланы носили чешуйчатые панцири из железных блях. Конечно, недаром имя Траяна жило так долго в преданиях русского народа, что мы встречаем его у нашего поэта XII века, то есть в «Слове о полку Игореве». Недаром были воздвигнуты так наз. Траяновы валы для защиты от воинственных народов Южной России, и между прочим от тех же роксолан. (По Иордану, Дакия в VI веке граничила на востоке с роксоланами.)

В IV веке по Р. X. мы находим нынешнюю Юго-Западную Россию под владычеством готов. В числе народов, подвластных царю Германриху (Германариху. – Примеч. ред.), Иордан приводит рокасов (rocas); эти рокасы, роксы или росы в другом месте называются у него опять своим сложным именем роксоланы. Припомним указания Иордана на вероломство роксолан; на мщение двух знатных братьев из этого племени, нанесших тяжелую рану Германриху, так что он после того не мог сражаться с гуннами. Отсюда можно заключить, что и самое появление гуннов находилось в связи с движением роксолан против готов. По Аммиану Марцелину, аланы тоже соединились с гуннами против готов, а под аланами у него, конечно, разумеются и роксоланы. По этому поводу я ставлю вопрос: первое нашествие гуннов не было ли, в сущности, движением какой-либо части славянского племени против угнетавшего ее германского народа готов? Замечательно, что впоследствии, когда рассеялся гуннский туман, мы уже не находим массы готских народов в России, за исключением небольших остатков (например, в Крыму); от Дуная и до Волги мы видим преимущественно народы славянские, и между ними господствующее положение заняла наша русь. Века, последующие за Гуннскою эпохою, суть самые темные в истории Русской земли. Это было время народного брожения, которое усиливало и без того великую путаницу в народных именах. Впрочем, то же время (от VII до IX века) совпадает и самою скудною эпохою по отношению к византийской историографии. Русь опять скрывается у нее под общими именами скифов и сарматов. Но в IX веке она снова выступает на сцену под своим именем и громко заявляет о себе своим нападением на Константинополь. В этом веке на помощь истории приходят и арабские известия, опять по той главной причине, что около того времени началось объединение руси, и своими подвигами она заставила других говорить о себе; притом процветание географической литературы у арабов и их более удовлетворительные сведения о Восточной Европе восходят приблизительно к тому же времени. Понятно теперь, почему русская история начинается, собственно, со второй половины IX века. Повторяем, наша летописная легенда о призвании князей потому и приурочивает их именно к этому времени, чтобы связать их с появлением народа русь в византийских хрониках и вместе объяснить происхождение Русского государства[27]27
  Вот наш ответ на вопрос норманистов: почему же ни византийские, ни арабские источники не говорят ясно о руси ранее 862 года, то есть ранее так называемого призвания варягов? Когда бы византийцы ни заговорили о руси, призвание князей всегда оказалось бы ранее. Составитель летописного свода имел настолько соображения, что он не мог поставить призвание князей позднее нападения руси на Константинополь, когда он и самое появление ее объясняет призванием князей. Это нападение на Византию и есть наше историческое тысячелетие. Если бы оно случилось столетием ранее, то и призвание князей, вероятно, было бы внесено под 762 годом: оно хотя бы только двумя или тремя годами должно предшествовать нападению на Византию. Но у составителя свода не было настолько соображения, чтобы понять всю невероятность столь важных переворотов и завоеваний, совершенных в течение нескольких лет, то есть скорее чем при Александре Македонском. Как византийцы заговорили о руссах вследствие их нападения на Константинополь в 865 году, так и арабы заговорили о них преимущественно вследствие их больших походов на Каспийское море.


[Закрыть]. О действительном происхождении память народная, конечно, не могла сохранить никаких воспоминаний; так как оно теряется в глубине сарматских и скифских веков. Данная легенда есть не что иное, как в обширных размерах та же попытка осмыслить непонятное явление. Сказание о Кие пытается объяснить начало Киева, а басня о варягах распространяет этот мотив на целое государство – черта, присущая легендарной истории всех народов.

Не вдруг пришли мы к своему мнению о том, что русь IX века была народом славянским. Убедившись, что это не были скандинавы, призванные в Новгородскую землю для порядка или просто завоевавшие Восточную Европу, и что Русь была народом южнорусским, а не северноевропейским, мы сделали такое предположение: может быть, остатки готских народов, когда-то господствовавших в Южной России, после нападения гуннов снова взяли силу и положили основание Русскому государству? Другими словами, может быть, роксоланы были готское племя? Это предположение мы основывали отчасти на тех же данных, на которых построена теория Скандинавская, то есть русские названия Днепровских порогов, имена князей и дружины, название гудас, которое литовцы дают южноруссам, и т. п. Некоторое время мы останавливались именно над этим предположением, и у нас составилась почти целая система в пользу готов, система, по нашему мнению, имела за собой более вероятия, чем теория скандинавоманов. Но и эта Готская теория не могла долго выдерживать проверку по фактам несомненно историческим. Известия арабов и византийцев убеждали, что русь была сильное, многочисленное и энергическое племя. А если так, то где же следы этого многочисленного и господствовавшего племени? Могло ли оно исчезнуть, не заявив о своем существовании особенно в русском языке? Каким образом оно подчинилось влиянию покоренных до такой степени, что в начале X века по всем признакам является народом славянским, то есть имеющим славянскую религию и славянский язык?

Занятие Русским вопросом в связи с вопросами Сарматским и Скифским окончательно рассеяли эту Готскую теорию. Нет никаких положительных доказательств, на основании которых можно было бы причислить роксолан к народам германским. Некоторые известия ранних византийских историков, относящие к готам мимоходом, в общих выражениях, многие народы, в том числе и аланов, объясняются простою сбивчивостью их этнографических терминов. Да и что такое готы? Это народное имя имеет за собою длинную и запутанную историю. Мы не согласны с теми, которые отвергают известие Иордана, что геты и готы – одно и то же. Древнейшая форма этого имени, то есть геты, имела почти такое же широкое распространение и в тех же странах, как и название скифы. Кроме собственно гетов, обитавших на Дунае, мы встречаем далее на севере и востоке тиссагетов, тиригетов, танаигетов, массагетов и других гетов. Это имя, по обыкновению, видоизменялось; таким образом являются потом готины, гутоны, гуты и готы. С этими последними именами встречаются народы и в стране между Дунаем и Днестром, и на Висле, и на Балтийском поморье, откуда пошла колонизация в Скандинавию. Мало-помалу название готы сосредоточилось преимущественно на восточной ветви германского племени, которая начала выделяться из Скифского мира. Главную массу скифов Восточной Европы составляли, вероятно, народы славянские; но кроме них сюда входили литовцы, часть германского племени, часть чудского и даже был элемент кельтский. Впоследствии мало-помалу происходило обособление этих народов; рядом с тем, конечно, совершалось и перекрещивание некоторых частей, порождавшее новые типы, более или менее переходные. Семья славяно-литовская выделилась из огромного Скифского мира под именем народов сарматских. Но еще долгое время жила она в тесном соседстве с собственно готскою, то есть восточногерманскою группою, и вместе с нею носила географическое имя скифов. Название геты также употреблялось еще долго для обозначения народов различных групп[28]28
  Отсюда нам понятны будут такие выражения у византийцев, как следующее: «Геты или, что одно и то же, склавины» (Феофилакт). Что имя гетов или готов было не чуждо славянам, показывает название одного славянского племени в Фессалии и Пелопоннесе велегосты; а также присутствие слова гост или гаст в именах славянских богов. Это гост есть то же, что гот; между ними такое же отношение, как, например, между туры и турсы: с является иногда не только в начале слова (Скит, Сполин, Стырь и пр.), но и в конце.
  Очень может быть, что имя готы или гуты пошло от одного корня с словом скиты или скуты, то есть от кут или гут. Напомним слова одного византийского писателя (Синкела): «Скифы, которым на родном языке имя готы». Уже Пинкертон в упомянутом выше сочинении доказывал родство скифов с готами. А после точных и подробных исследований Уккерта (Skythien, 1846) теория Нибура о монгольстве скифов не может иметь места. Уккерт доказал только, что скифы были племя арийское. Далее него пошел в том же направлении Бергман (Les Scythes les ancetres des peuples germaniques et slaves, 1858). Из многих других трудов о том же предмете укажем на появившееся недавно сочинение Куно (Die Skythen, 1871), который в скифах видит славяно-литовскую (сарматскую) семью исключительно, что, по нашему мнению, не совсем справедливо. Мысли о связи некоторых скифских народов со славянами встречались и прежде между учеными польскими, чешскими и русскими (Коллонтай, Потоцкий, Шафарик, Венелин, Надеждин, Чертков и др.); но эти мысли не достигали достаточной ясности и достаточной степени обобщения.


[Закрыть].

В Скифском мире, как и везде, по всем признакам происходила борьба за господство между наиболее сильными племенами. В эпоху Геродота и последующую преобладали над соседями так называемые царские скифы, жившие между Доном и Днепром; позднее, в III и IV веках по Р. X., мы видим господство германских готов. Нам сдается, что восстание против них славянских племен послужило толчком к так называемому Великому переселению народов. Когда брожение народов прекратилось, в Восточной Европе можно было найти только небольшие остатки германских народов; они отнесены далее на запад и на север. Восточная Европа (не говорим о значительной части Средней и Южной) осталась преимущественно в руках огромного славянского племени. Из этого племени постепенно выделяется русский народ. Сам по себе этот народ мог заключать результаты смешения и перекрещивания славянского племени с другими элементами, например с готскими, литовскими и угорскими. Но это смешение происходило под несомненным преобладанием элемента славянского; в IX и X веках, повторяю, русь является народом славянским. Тем не менее она могла иметь и, конечно, имела некоторые свои особенности в наречии, в характере, некоторый оттенок в своих личных именах и т. п. Черты, сходные с германскими народами, особенно родство корней в языке, могут быть возводимы, бесспорно, к их общеарийскому родству и к их совместному жительству еще в Скифском мире. К этому сожительству или ко временам готского владычества, может быть, восходит и начало литовского гудас для наименования южноруссов. Это гудас, может быть, первоначально имело смысл более географический, собирательный, чем этнографический, то есть такое же общее значение, как название геты. Имя аланы также имело разнообразное и сбивчивое применение в географическом и этнографическом смыслах, прежде нежели оно сосредоточилось на аланах собственно кавказских.

Итак, мы решительно не видим каких-либо серьезных данных, на основании которых можно доказывать иноплеменное происхождение Руси. Когда мы убедились, что Готская теория так же несостоятельна, как Скандинавская, то, естественно, пришли к следующему выводу: русь, основавшая Русское государство, была не только племя туземное, но и славянское; а варяги были иноземцы-норманны. И замечательно, когда остановишься на этом предположении, только тогда начинают постепенно распутываться гордиевы узлы Варяжского вопроса, то есть узлы, возникающие из сопоставления действительных фактов с легендою о призвании. А именно: необычайно быстрое географическое распространение имени русь, если вести ее начало от призвания князей. Невероятное накопление событий и завоеваний за столь короткий срок. Поклонение руссов славянским божествам. Славянские переводы греческих договоров. Видимое отсутствие какой-либо борьбы между русскою и славянскою народностью прежде их слияния. Отсутствие всяких намеков на призвание наших князей в иноземных источниках. Несомненные признаки, что русь была не дружина только, а целый народ, ветви которого простирались до Черного моря и Дона. Несомненное тяготение нашей первоначальной истории и имени русь к югу, а не к северу. Несомненное отношение самой руси к варягам как к иноземцам и иноплеменникам (например, в юридических памятниках) и пр. и пр.

Позволяем себе предварить своих противников по данному вопросу, что если они продолжают настаивать на легенде о Рюрике, Синеусе и Труворе, тогда, по нашему мнению, нет причины отвергать и Гостомысла, а также Кия, Щека и Хорива и прочие басни, накопившиеся с течением времени в летописных сборниках. Подтверждать, например, легенду о призвании князей сказанием об Аскольде и Дире, а это последнее сказание в свою очередь подкреплять легендою, значит, одно неизвестное определять другим неизвестным.

Может быть, некоторые наши второстепенные соображения окажутся не вполне удачными. О том не спорим. Подробности и частности ждут еще многих и многих работ. Но это, надеемся, не изменит нашего главного вывода, что русь была племя туземное и славянское, а не пришлое из Скандинавии.