Текст книги "Укротители демонов"

– Не нужно! – ответил Дука Калис, понимая, что лейтенант желанием идти вниз не горит и делать это придется ему.

– Что нам приказал МЕНТ? – грозно нахмурил брови Лахов. – Осматривать все подозрительное! Это место – самое подозрительное из всего, что я тут видел!

– Ничего в нем нет подозрительного! – стоял на своем Калис. – Обычный подвал…

Но против прямого приказа возразить он ничего не смог, и сержант, поминутно оглядываясь, принялся спускаться по лестнице. Зловеще заскрипела открываемая дверь.

Некоторое время ничего не было слышно. Лахов нетерпеливо мялся у лестницы, стискивая потеющей ладонью рукоять меча.

– Ну, что там? – выкрикнул он, не выдержав.

– Все ничего, – донесся сдавленный отчего-то голос Калиса. – Труп нашел…

– Так тащи его сюда!

– Так он меня не пускает! – ответил сержант еще более приглушенно.

– Чего? – и лейтенант с мечом наперевес собрался ринуться на помощь соратнику, когда его мягко, но уверенно постучали по плечу.

– Что вы тут делаете, милейший? – поинтересовался кто-то противным, как уксус, голосом.

Обернувшись, Лахов собрался выругаться, но спешно захлопнул пасть, едва увидел на зеленой мантии стоящего перед ним волшебника знаки отличия декана.

– Исполняю свой долг, – ответил он, изображая на лице ретивую придурковатость, – вон там, в подвале, обнаружен труп, который оказывает сопротивление при задержании!

– Это не труп, – язвительно заметил мэтр Тугодум, – это наш библиотекарь! И я бы не советовал вам с ним связываться…

Из-за черной, украшенной серебром двери доносились тяжкие удары и неразборчивые вопли. Калису там, судя по всему, приходилось нелегко.

– Так что будьте осторожны, лейтенант, – гнусно ухмыльнувшись, декан проследовал дальше.

– Калис, отступай! – громогласно приказал Лахов, но его крик не произвел особых перемен в ситуации. Разве что вопли стали немного отчетливее.

Лейтенант мялся на лестнице, не особенно понимая, что делать дальше.

Дверь внизу негромко заскрипела, и из-за нее на четвереньках выполз сержант. Вид он имел несколько помятый, плащ свисал с плеч точно крылья побитой вороны, а в круглых глазах горца застыло ошеломленное выражение, точно у лисы, которую отмутузил наглый цыпленок.

– Ну, что? – спросил Лахов почему-то шепотом, когда бессмысленный взгляд Калиса остановился на нем.

– Ошибочка вышла, – ответил сержант грустно, и попытался принять прямоходящее положение. – Не труп это, а гроблин… Он мне объяснил…

– Понятно, – ответил Лахов, ощущая, что на самом деле ему ничего не понятно. – Идем дальше.

– Идем, – после долгих и продолжительных усилий Калису удалось подняться на ноги, и стражи порядка осторожно, вдоль стеночки, потащились дальше по коридору. Прирученными змеями за ними волочились веревки.

– Что там? – голосом человека, занятого исключительно важным делом, проговорил ректор. На самом деле он мирно почивал в кресле, предаваясь послеобеденному отдыху. Но подчиненным об этом было знать необязательно.

За дверью в кабинет, в которую только что постучали, испуганно затихли.

– Ваша милость, – раздался после паузы неуверенный голос, – там Торопливые приглашают вас…

– Чего им надо? – ректор заворочался в кресле. Нехорошее предчувствие, что блаженный сон придется прервать, кольнуло его пониже спины.

– Они говорят, что поймали убийцу, – отозвался невидимый собеседник.

– Что-о? – Глав Рыбс слетел с кресла, точно его сбросило ураганом. – Где они?

– У входа на факультет «уродников», – ответил принесший новость преподаватель, и едва успел отшатнуться – дверь с грохотом распахнулась, и из нее со скоростью стрелы вылетела длинная фигура с посохом в руках.

– Вот так всегда, – проворочал преподаватель, глядя в том направлении, куда, оставляя светящийся след, умчался ректор, – сначала не пускает, а потом ворчит, почему так медленно!

Глав Рыбс, галопируя, точно молодой жеребец, преодолел маршрут до выхода, и только приблизившись к двери, перешел на более приличествующий его должности шаг.

Во дворе университета его ждали.

Толпой клубились студенты в мантиях всех четырех цветов, а в центре облака из любопытной молодежи, огражденные тонкой цепью из младших стражников, с горделивым выражением на лицах стояли Торопливые.

После возвращения из недр университета они успели вновь отведать вискаса, и поэтому глаза их неестественно блестели, а у Дуки Калиса зрачки еще и норовили сползтись к носу.

Рядом со стражами на земле сидело похожее на человека существо, на первый взгляд не принадлежащее ни к одной из известных рас Лоскутного мира. Выглядело оно лохматым, изможденным, и все время прикрывало ладонями глаза, словно дневной свет был болезненно ярким.

Перед ректором толпа раздалась, точно волны перед носом гигантского корабля.

– Что это? – спросил Глав Рыбс, брезгливо поморщившись от запаха давно немытого тела.

– Абырвалг, – вполне отчетливо отозвалось существо, по худым плечам его пробежала дрожь.

– Это? – лейтенант Лахов горделиво приосанился, отчего стал выглядеть еще глупее. – Сие зловредное создание было поймано нами в темном подвале под университетом, и есть все основания полагать, что именно оно повинно в гибели студента!

На самом деле Торопливый вовсе не чувствовал уверенности в своей правоте, к тому же сержант Васис Ргов так и не был найден, но лейтенант давно усвоил простую истину – если ты будешь говорить с достаточным напором, то кто-нибудь обязательно поверит.

Но здесь этот прием не сработал.

– Это вон он-то? – вопросил ректор, поднимая левую бровь. – Не верю!

– Абырвалг! – проблеяло существо, делая попытку встать, но тяжелая рука Калиса придавила его к земле.

– Мы… – пытался возражать Лахов, но Глав Рыбс уже взял нити беседы в намозоленные в диспутах руки.

– Это… существо из плоти и крови! – строго сказал он, и лейтенант съежился, неожиданно ощутив весь ужас недоучившего студента, пришедшего на экзамен и вытянувшего самый сложный билет. – Оно способно убивать, но обычно, руками и зубами! От него остались бы следы! Кроме того…

– Мне кажется, я его знаю, – рискнул прервать начальство неслышно подошедший со спины мэтр Тугодум, – сдается мне, что это студент Форюст Хамп, пропавший лет с десять назад. Мы то думали, что он ударился в бега, а он, оказывается, просто заблудился в подвале…

– Абырвалг! – сказало существо, поднимая голову. Из глаз, отвыкших от дневного света, полились слезы. – Форюст Хамп!

– Он никогда не отличался особой сообразительностью, – добавил Тугодум, – а за эти годы совсем озверел…

– Ыыыы! – завыл найденный студент. – Абырвалг!

– Да, лейтенант, – сказал Глав Рыбс ледяным голосом, – я вынужден буду сообщить вашему начальству, что вы опять опозорились!

– Нет, только не это! – Лахов потерял весь лоск и рухнул на колени. – Лучше бросьте меня в терновый куст, но только не это!

Из толпы студентов донеслись смешки, даже Форюст Хамп брезгливо отодвинулся в сторону от рыдающего стражника.

– О чем это он? – тупо спросил Глав Рыбс. – Какой куст?

– Откуда мне знать? – язвительно ответил мэтр Тугодум. – Похоже, его рассудок тоже слегка повредился…

– Ладно, лейтенант, – ректор внезапно решил сменить гнев на милость. – Отдайте этого… это существо нашим целителям, а сами идите…

– О благодетель! – взвыл Лахов, который уже видел себя распоследним капралом, патрулирующим недра трущоб. Он даже попытался облобызать Глав Рыбсу ноги, и лишь ловкий прыжок в сторону спас того от нежданных объятий.

– Быстро отсюда! – замахал руками ректор. – А то хуже будет!

Калис подхватил продолжавшего рыдать Лахова, водрузил на плечо, и рысцой направился к воротам. За ним, топоча сапогами, мчались капралы.

– Так, молодые люди, темой нашей сегодняшней лекции должны были стать основные принципы создания ауры экзорцизма, – произнеся эту фразу, поцент Рагир Муханчик сделал многозначительную паузу, – но перед ней я проведу небольшую контрольную, чтобы узнать, насколько вы усвоили предыдущую тему…

По аудитории пронесся вздох ужаса. Понятное дело, что о предыдущей лекции будущие демоноведы успели благополучно забыть, и проверять их знания сейчас было все одно, что рыть колодец на вершине бархана.

– Записывайте вопросы, – поцент вновь сделал паузу, явно гордясь собой, любимым. По его надменному лицу было видно, что он прекрасно осознает, сколь мал интеллектуальный багаж его подопечных, но каким образом самоутверждаться преподавателю, как не за счет студентов? Проверяя убогие ответы, слушая невнятный лепет, невольно ощущаешь себя по-настоящему умным…

– Может быть, не надо? – возвысил робкий голос Нил Прыгскокк. – Может быть, в следующий раз?

– Здесь я решаю, надо или нет! – отрезал Муханчик. – И вообще, вы с преподавателем разговариваете или где? Так что молчите в тряпочку и пишите вопросы!

Проверочная работа все же состоялась. Остановить ее смог бы разве что средних размеров метеоритный дождь или начавшееся прямо в аудитории (желательно поближе к кафедре) извержение вулкана. Но вызвать подобное не способны даже все маги, вместе взятые, а молить богов…

Что за бог снизойдет к мольбе студента?

Результаты работы взялся бы предсказать кто угодно, даже не прибегая к услугам Дурьфийского оракула. Лишь заумные отличники, которые тратят веселые студенческие годы на всякую ерунду вроде учебы, могли быть уверены, что хоть что-то напишут правильно.

Остальным грозили некоторые неприятности.

Посему, когда раздался колокол и поцент, горделиво прижав к груди груду исписанных пергаментных листов, удалился шагом слегка побитого молью павлина, почти все студенты выглядели мрачно, точно наутро после попойки.

– Вот гад, – сказал Шнор Орин, ероша похожие на солому волосы. – Хуже любого демона! Тот хотя бы списать дал!

– Это точно, – пробурчал Прыгскокк, который выглядел так, словно его только что закидали тухлыми яйцами. – Чтоб он лопнул!

Из коридора донесся легкий хлопок, словно там разорвало громадный надувной шарик и вслед за тем чей-то истошный крик. Он, правда, быстро оборвался, закончившись глухим ударом об пол.

– Гм, – проговорил двоечник Рыггантропов, проявляя не свойственную ему сообразительность, – надо бы сходить, посмотреть…

– Вот ты и иди! – высказался кто-то.

Рыггантропов, по причине отсутствия мозгов лишенный также и страха, с отчаянной смелостью выдвинулся в коридор. Оставшиеся в аудитории видели его широкую спину. Едва возвышающаяся над ней голова медленно вращалась в разные стороны, оценивая обстановку.

– Ага, – проговорил Рыггантропов после паузы, и в голосе двоечника звучало восхищение, – ну ты силен, рыжий! Самого поцента лопнуть, в натуре!

– То есть как – лопнуть? – Нил побелел и весь затрясся, а будущие демоноведы, поняв, что опасность миновала, гурьбой высыпали в коридор.

Зрелище, представшее их глазам, заставило вздрогнуть абсолютно всех, а наиболее нервных – испуганно вскрикнуть.

И лежащая на полу студентка, пребывающая в глубоком обмороке, оказалась тут вовсе ни при чем.

Стены, пол и потолок были забрызганы кровью на протяжении нескольких шагов. Листки же со студенческими работами беспорядочной грудой разлеглись на полу, а из них выглядывала удивленная голова поцента Рагира Муханчика.

Можно было подумать, что почтенный преподаватель выдолбил в полу яму, заполнил ее обрывками пергамента, а затем погрузился туда с целью выразить протест против вселенской несправедливости…

Вот только не бывает у протестующих такой белой кожи и мертвых, точно стеклянных глаз.

– Нет, это не я! – Нил Прыгскокк сбился на истеричный крик. – Это случайно, я не хотел!

Рыжий пухляк, обычно добродушный и веселый, сейчас он выглядел испуганным и жалким.

– Не может это быть он, – сказал Арс мрачно, разглядывая то, что еще недавно было поцентом. – Сил бы не хватило…

Следующий же поступок Топыряка изрядно удивил всех, в том числе и его самого. Опустившись на коленки, он принялся с помощью средства негуманного, но в то же время действенного – хлопков ладонью по щекам, приводить в чувство бессознательную студентку.

Щеки ее от ударов порозовели, а веки поэтично затрепетали.

– Ах, где это я? – спросила она, томно распахнув васильковые глаза.

– Ого, Арс, молодец, – буркнул где-то за спиной Шнор, – решил девицу пока заклеить…

Взгляд студентки тем временем с мужественного и в меру красивого лица Арса переполз на окровавленные стены, и она вновь предприняла попытку упасть в обморок. Поскольку она уже лежала на полу, сделать это было весьма затруднительно.

– Лучше не надо, – сказал Арс, – во второй раз буду бить кулаками…

Девица вздрогнула и впадать в бессознанку раздумала.

– Ах, – проговорила она, – что случилось?

– Кто бы знал, – честно пробурчал Арс, а потом спросил, – скажи, перед тем, как это произошло, ты видела вспышку?

– Да, – сказала студентка, удивленно хлопая ресницами, – что-то сверкнуло, и еще словно вихрь промчался по коридору…

– Все точно! – Топыряк зло выругался, помянув бабушку всех демонов, и поднялся, оставив пострадавшую девицу на полу.

Та, уверенная, что ее сейчас поднимут на руки и отнесут куда-нибудь подальше от этого страшного места, раскрыла в удивлении рот, и стала похожа на огромную рыбу, неведомо каким прибоем выброшенную на берег в коридоре Магического Университета.

– Разойдись! Разойдись! – раздавшиеся в конце коридора вопли сообщили всем о том, что к месту происшествия приближается кто-то из начальства.

Студенты отхлынули в стороны, а на свободном месте объявился заведующий кафедрой демоноведения в сопровождении нескольких преподавателей помладше.

– Вот, значит как, – сказал он, сурово закряхтев, – и ты не уберегся, Рагир…

– Это не я! – истерично взвизгнул откуда-то из-за спин Прыгскокк, но ему, судя по сдавленным звукам, тотчас же заткнули рот.

– Всем разойтись! – приказал завкафедрой. – Ничего не произошло!

Вторя гласу прохфессора, по коридорам пронесся тяжкий гул колокола, извещающего учащий и учащийся люд, что перемена закончилась.

Утро дня Голосистой Рыбы выдалось теплым почти по-летнему, но несмотря на ласково бултыхающееся в синеве неба солнышко и тычущиеся в лицо лучи, ректор Магического Университета ощущал холод.

Он явственно чувствовал, как морозец ползет по позвоночнику. Не помогала теплая мантия и вся одежда, что под ней скрывалась.

И дело было вовсе не в погоде.

Еще вчера вечером к воротам МУ прискакал гонец, и не утруждая себя входом внутрь здания, протрубил в трубу. Гонец слишком хорошо знал, чем кончается для неосторожных попытка проникнуть в университет.

Пакостный звук трубы услышали в ректорате. Он вызвал там такую же суету, как брякнувшийся в муравейник башмак с находящейся внутри ногой сорок пятого размера.

Трубить мог только гонец от мэра.

Встретить его вышел сам Глав Рыбс. Не то, чтобы глава города, пусть даже могущественный, но все же временный, мог серьезно повредить университету, однако в его силах было значительно осложнить жизнь МУ. Правда и его существование в этом случае становилось отнюдь не сахарным – кому понравятся разгуливающие по улицам пьяные демоны или превращенные в пиявок горожане? С кровососущих налоги не соберешь.

Но на пользу престижу МУ это точно бы не пошло. Так что университету ссориться с мэром без особой нужды не стоило. Обе стороны веками отплясывали друг вокруг друга сложный танец, стараясь не слишком сильно задевать при этом другую и не уронить собственную честь.

Гонец с гербом города на плаще передал ректору запечатанный печатью Мосика Лужи конверт и был таков. Глав Рыбс же, ознакомившись с содержанием конверта, выпучил глаза и зашипел, точно змея, которой наступили на хвост.

Зря сопровождавшие главного мага преподаватели испугались за его здоровье.

Им стоило скорее опасаться за свое. Этой ночью все, от последнего ассистента, получившего преподавательскую звездочку на мантию только этим летом и до деканов, не покладая рук, готовились к визиту мэра. Впервые за полторы тысячи лет глава города решил посетить МУ – как тут ударить в грязь лицом?

Стиралась веками копившаяся грязь на стенах и полах, крысы и тараканы вереницами выводились на временное поселение в студенческие дома, входы в подвалы, где обитали самые разные существа, перекрывались глухими магическими барьерами.

В спешке перекрыли и библиотеку. Библиотекаря это не слишком расстроило. Если честно, то он об этом даже не узнал.

Пострадали несколько обитавших в здании мелких элементалей, которым в горячке подпалили хвост, а также один демон, невесть откуда объявившийся в помещении кафедры транспортной магии. Изгоняли его оттуда с треском и грохотом, словно целую армию обезьян.

К восходу солнца все валились с ног, но ректор чутким нутром начальника ощущал, что сделано еще не все, что обязательно найдется что-нибудь, что можно подправить, улучшить, почистить…

Но времени уже не было, и оставалось лишь ждать прибытия высокого гостя.

Глав Рыбс занимался этим во дворе, около одного из входов в здание МУ. Табличку «Посторонним в в…» снять не удалось – слишком крепко уж она оказалась приделана. Ее просто замазали, но буквы с упорством не желающего тонуть куска дерева проступали сквозь краску.

Драконьи головы на заборе в кои-то веки натерли до блеска, их чешуйчатые затылки довольно сверкали, и даже взгляды стали менее свирепыми. Трава во дворе радовала глаз одинаковой высотой и сочным зеленым цветом.

Не зря ее стригли и красили всю ночь.

Когда у ворот прогрохотала и остановилась первая карета, то Глав Рыбс дрогнул, но вместо ожидаемого мэра из нее высыпало десятка полтора солдат личной охраны городского главы. Лица их были сурово нахмурены, а руки лежали на эфесах палашей.

Желто-черная одежда делала стражников похожими на громадных злых ос.

После прибытия второй кареты их стало еще больше. Под громкие команды десятников стражники с ловкостью, говорящей о большом опыте, выстроились в две шеренги. Могучими телами они ограничили дорожку, ведущую от ворот к ректору и стоящим за его спиной деканам.

Очередная карета катилась так мягко, словно под ее колесами стелился не неровный камень мостовых, которые здесь, у университета, вечно корежили непонятные судороги, а мягкие пуховые подушки. Она оказалась гораздо меньше прочих, и вся сверкала золотом.

На запятках и рядом с кучером сидели нахмуренные стражи, вооруженные арбалетами. Едва карета остановилась, они спрыгнули наземь и встали спина к спине, прикрывая изящную дверцу.

Та величаво распахнулась, выплюнув короткую лесенку, и по ней, медленно и важно ступая, сошел на землю мэр ква-квакский Мосик Лужа. На шаровидной, как апельсин, голове его красовался круглая шапка с козырьком, который обычно носят уличные торговцы, а сам он напоминал воздушный шарик на ножках, подпрыгивающий при каждом шаге.

Величия в его облике было не больше, чем в старом ночном горшке.

– Мое почтение, господин мэр, – проговорил ректор, не кланяясь, когда Мосик Лужа оказался рядом с ним. Глав Рыбс был на голову выше градоначальника, и рядом они смотрелись точно жираф с бегемотом.

– И вам мое почтение, – отозвался Мосик Лужа квакающим голосом. Мэр происходил из самой плебейской семьи и никогда этого не скрывал. Его отец и дед торговали жареными пирожками с подозрительным содержимым, и нынешний глава самого большого города Лоскутного мира начинал с того же. У всех, кроме лишь представителей древних аристократических семейств, которые брезгливо морщили носы (да и то не слишком сильно, а то им пришлось бы гордиться давностью рода на плахе), это вызывало лишь уважение.

– Пройдемте ко мне в кабинет? – спросил ректор, делая вежливое движение рукой.

– Я думаю, не стоит, – ответил Мосик Лужа, снимая шапку и вытирая обнаружившуюся под ней лысину, блестящую, точно лед. – Отошлите ваших помощников, и мы поговорим прямо тут. Беседа не будет длинной.

Один кивок и деканы, улыбаясь, словно их только что не отослали прочь, как мелкую шушеру, а наградили поместьями, золотом и рабынями, спешно удалились.

– Давайте пройдемся, – предложил ректор.

Они не спеша двинулись вдоль корпуса магии нечеловеческих существ. На почтительном расстоянии спереди и сзади следовали телохранители мэра, подозрительно косившиеся по сторонам.

– Что привело вас в стены нашего прославленного заведения? – спросил Глав Рыбс, решив отправить дипломатические тонкости куда-нибудь подальше. Про себя он сильно жалел, что мэр отказался войти внутрь и вся работа по очистке здания пропала зря.

– Хотел кое-что выяснить из первых рук, – проговорил мэр, и в этот самый момент с грохотом разбилось окно на третьем этаже. Оттуда с воем прянула похожая на соплю исполина длинная желтая молния, но тут же втянулась обратно. Осколки стекла, не долетев до земли, превратились в бабочек и порскнули в стороны.

Несмотря на визит высокого гостя, занятия никто не отменял.

– У вас всегда так? – спросил Мосик Лужа, с удивлением поглядев вверх.

– Студенты, – с кислой улыбкой ответил ректор, обещая себе поймать провинившегося преподавателя, который допустил у себя на занятиях такое, и содрать с него шкуру, четвертовать, посадить на кол, сжечь живем, повесить…

От приятных мечтаний ректора отвлек мэр.

– Тогда перейдем к делу! – жестко сказал он.