Текст книги "Рыцари королевы Ядвиги"

– Умник, сколько до входа в гиперпространство? – поинтересовался Ли, когда ускорение исчезло и стало можно встать с кресел.

Прежде чем ответить, искусственный интеллект звездолета, как обычно, воплотился в голограмму; правда, на этот раз она получилась какая-то дрожащая, мерцающая.

– Сбой выполнения программы… – Голос Умника истончился до писка, затем понизился до могучего баса, от которого задрожали стены, а у Вильяма засвербело в ушах. – Сбой… выполнения… программы… полета…

– Этого еще не хватало, – помрачнел Ли. – Доложи о причинах сбоя. Какую именно часть программы ты не в состоянии выполнить?

– Задержки в логических цепях… – На мгновение Умник пропал, затем вновь появился, но уже в другом месте. – …Двести пятого и сто пятого секторов… нарушен доступ к управлению блоком калибровки… Без него невозможно перевести двигатель… в режим критической нагрузки и вызвать взрыв корабля.

– Что вызвать? – Первый раз в жизни Вильям увидел, как невозмутимый Ли бледнеет.

Он сам в этот момент ощутил только мрачное удовлетворение человека, подозрения которого оправдались.

Гаррисон выругался, помянув крокодилью мошонку, Арагонес вытаращил глаза, многие легионеры замерли с открытыми ртами, на их лицах отразилось ошеломление.

– Вызвать взрыв корабля, – ответил Умник неожиданно четко. – Наблюдаются также задержки в логических цепях в блоках один, семнадцать, тридцать шесть, а это ведет к искажению основных функций…

– Отставить доклад, – сказал Ли. – Взрыв корабля входит в полетную программу?

– Да.

В пассажирском салоне «Радости бабушки» наступила полная тишина, но всего лишь на мгновение.

– Ну, ни хрена себе! – прорычал кто-то. – Эти ублюдки нас подставили!

– А старое корыто, на наше счастье, начало разваливаться, – добавил Соболев вполголоса.

– Отставить панику! Всем заткнуться! – повысил голос Ли, а затем вновь обратился к искусственному интеллекту звездолета: – Отставить выполнение программы полета и сбросить скорость.

– Отсутствует доступ… отсутствует доступ… – забормотал Умник, неравномерно мерцая и дергаясь.

– Зато присутствует доступ к пульту, – свирепо заявил Гаррисон. – И если врезать по нему посильнее, то твои электронные мозги разлетятся на кусочки. И восстанавливать их никто не будет.

– Отсутству… – Искусственный интеллект запнулся, а потом то ли сработал инстинкт самосохранения, то ли случилась очередная задержка в логических цепях. – Ваш доступ принят… Отбой полетной программы.

– Хорошо, – проговорил Серое Облако. – От немедленной гибели мы, как я понимаю, спаслись. Надо решить, что делать дальше.

– Лететь в Шарендар и показать этим ублюдкам, что нехорошо нарушать данное слово! – крикнул кто-то из задней части салона.

– Вряд ли у нас будет такая возможность, – покачал головой Ли. – Да и слово раосейцы скорее всего хитро обошли… Умник, оцени запасы топлива и сообщи, кто закладывал программу полета.

– Энерговооруженность позволяет двигаться в пределах звездной системы. Вход в гиперпространство исключен. Программа введена Ллалх’Ри-Стеком на планете Се-Рахонаг.

– Так-так. Имя, видят духи, не раосейское, так что никто не нарушил данного нам обещания. Но старшие сегменты постарались, чтобы эта операция не оставила никаких следов.

– Что же делать?.. Садиться на Апион-Фарит и сдаваться? – растерянно спросил Арагонес.

Вильям покачал головой:

– Чтобы хаурваки замучили нас каким-то хитрым образом? Нет, это не пойдет. Я вот что думаю – раосейцы наверняка должны следить за нами. Ну, чтобы узнать, чем все закончится. Так что их корабль находится где-нибудь неподалеку, просто укрыт от наших сканеров. Если мы сядем обратно на планету, то они, конечно, захотят узнать, что случилось…

Серое Облако тряхнул длинными волосами:

– Ты хочешь захватить их корабль? Да, это было бы возможно, если бы не одно препятствие. Раосейцы – телепаты, они почуют твои враждебные мысли за километр.

Ли задумчиво почесал лоб:

– Вообще звездолетов в этой системе полно. И наверняка среди них имеются брошенные, но готовые к полету.

– Ты говоришь о хаурвакских? – уточнил Вильям.

– Именно о них. Десятки покинутых, но работоспособных громадных орбитальных станций – на них можно найти все, что угодно. Если хорошенько поискать, конечно.

– А кто будет управлять чужим звездолетом? – уныло вопросил Гаррисон. – Уж не ты ли, сержант?

Ли единственный раз брался за штурвал космического транспортного средства, а именно – спасательной орбитальной шлюпки, и закончилось это впечатляющим падением на Таугрос.

Вильяму оно иногда являлось в кошмарных снах.

– Не я. – Маленький китаец повернулся и указал на приборную доску. – Он. Умник, срочно просканировать ближние орбитальные станции на наличие готовых к полету космических кораблей. А также сообщи, возможен ли твой перенос на другой звездолет.

– Да, возможен, – голограмма искусственного интеллекта появилась в проходе между рядами ППК, – если их квазиживая нервная система соответствует стандартам классов пять или шесть общей классификации. Схема переноса управляющих блоков выглядит следующим образом…

И прямо в воздухе появился трехмерный план «Радости бабушки», где красными стрелочками были отмечены жизненно важные узлы. Через полчаса стало понятно, что извлечь Умника из звездолета рамирехо не так сложно и что он даже сможет работать в автономном состоянии.

– Осталось только найти этим электронным мозгам новый дом, – пробормотал Вильям, когда объяснения были закончены. – И тогда… тогда у нас и вправду будет шанс выжить…

– А если не найдем? – спросил Арагонес.

– Отправимся к твоей Святой Деве, – хохотнул Гаррисон, но без особого веселья. – Нам останется только выбрать – как именно.

– Сканирование завершено, – сообщил Умник, прерывая довольно неприятный разговор. – Вывожу результаты.

В окрестностях корабля находилось пять орбитальных станций. Две из них были обитаемы, одна – окружена защитным полем, еще одна представляла собой железную оболочку, и только последняя, находившаяся ближе всего, выглядела мертвой, но не до конца, и в доках ее стояли звездолеты.

– Двигаемся туда, – сказал Ли. – Постарайся пристыковаться поближе к тем кораблям, что сохранились получше.

«Радость бабушки» повернула, так что красно-коричневая глыба Апион-Фарит оказалась по левому борту. Прямо по курсу появился серебристый «сундук» с торчащим из крышки «кинжалом». Когда приблизились к станции, стало заметно, что поверхность «сундука» утыкана башенками разного вида, а «кинжал» иззубрен подобно двусторонней расческе.

– Экая хреновина, – заметил Гаррисон, глядя на сверкающие в лучах местного светила шпили, темные провалы и выпуклости, подозрительно напоминающие фазотронные орудия. – И висит тут неизвестно сколько…

– Совершенно точно известно. – Умник нарисовался почему-то под потолком. – Система информации станции находится в дремлющем состоянии, но считать с нее данные можно. Данный объект планетарной обороны под кодовым именем Же-Рау-Хэ семьдесят один был выведен на орбиту семьдесят семь универсальных циклов, сорок пять медиациклов и триста семьдесят три мини-цикла назад.

– То есть чуть меньше четырехсот земных лет, – подсчитал Вильям. – Да, хаурваки умели строить…

– До стыковки одна десятая мини-цикла, – предупредил Умник, и ППК осторожно, но в то же время уверенно зафиксировали пассажиров.

Скорость корабля упала до минимума, обзорный экран заполнило изображение серебристого штыря толщиной с небоскреб. Потом оно исчезло, раздался раскатистый грохот. «Радость бабушки» дернуло, кресла покачнулись, но тут же всякое движение прекратилось.

– Стыковка осуществлена успешно, – доложил Умник. – Провожу подключение к системе информации станции…

– К оружию, парни, – велел Ли. – Кто знает, что ждет нас внутри этой механической луны…

Вильям вылез из ППК, превратил основной костюм в подобие глухого боевого скафандра.

– Искусственная гравитация внутри станции поддерживается, но атмосфера непригодна для дыхания, – подвел итоги собственных изысканий Умник. – Маршрут до ближайшего исправного корабля загружен в ваши костюмы. Реакция на наше появление последует не позже чем через мини-цикл, вероятность проявления агрессии – девяносто процентов.

– Немало, – сказал Ли. – Соболев, Снарк, остаетесь помогать мне. Серое Облако, бери остальных, и двигайтесь разведывать дорогу. Не забудьте загерметизировать костюмы и оставайтесь на связи.

– Есть! – Навахо коротко кивнул, развернулся и поспешил прочь из салона, за ним затопали легионеры.

Вильям, Соболев и Ли остались втроем.

– Ну что, Умник, подсказывай, – проговорил командир группы. – А то сделаем что-нибудь неправильно – и тебя погубим, и сами сгинем…

– Сначала – основной вычислительный блок, – донесся голос из-под потолка. – Первый шаг – снятие блокировки…

После десяти минут возни из-под приборной панели был извлечен черный гладкий куб с длиной ребра сантиметров тридцать. Его вытащили на свет, и в стенки с шорохом втянулись белесые, похожие на корни провода. Дырочки закрылись, и куб стал выглядеть монолитным.

– Теперь секции памяти, правая и левая. – Умник шептал людям в уши, точнее – в канал связи основных костюмов. – Располагаются они в основном приборном отсеке позади пассажирского салона. Первый шаг…

Еще через пятнадцать минут трое легионеров стали обладателями двух блестящих цилиндров, похожих на пороховые снаряды.

– Все? – спросил Ли.

– Да. Время автономной работы в этом состоянии – три мини-цикла. Если до его истечения не подключить части к источнику питания, наступит необратимое разрушение логических цепей.

– Ладно, попытаемся уложиться, – кивнул сержант. – Я беру основную часть, вы – память, и вперед.

Вильям последний раз оглядел салон старого звездолета. Подумал, что он навечно останется тут, у боевой станции хаурваков, будет носиться вокруг Апион-Фарит, пока не случится катастрофа звездного или планетарного масштаба. И мысль эта вызвала почему-то жалость к устройству, долгие годы верой и правдой служившему разумным существам, а ныне – безжалостно выброшенному…

Корабль покинули через средний люк и оказались в узком и высоком тоннеле, где под потолком горели зеленоватые лампы, а пол был ребристым, точно поверхность доски для стирки.

– Пять минут назад случилось боевое столкновение, – доложил один из двоих оставленных тут легионеров. – Потерь нет, дорога расчищена.

– Хорошо, – сказал Ли. – Пошли.

Вильям тащил тяжелый и скользкий блок памяти и без оружия в руках чувствовал себя беззащитным, едва не голым. Они шагали меж металлических стен, кое-где покрытых лиловыми пятнами, пересекали участки полной темноты, попадали туда, где приходилось затемнять забрало шлема.

Потом очутились в просторной комнате, уставленной прозрачными квадратными колоннами. Тут наткнулись на следы «боевого столкновения» – дырки в стенах, разбросанные по полу детали, серые и зеленоватые, похожие на человеческие кости.

– Ничего себе… – проговорил Вильям, разглядывая почти целое существо, напоминающее Кощея Бессмертного из старых фильмов, только с железной собачьей головой и колесами вместо ног. – Так тут что, есть живые?

В туловище «Кощея» темнело аккуратное отверстие, оставленное дезинтегратором, и через него медленно сочилась маслянистая белая жидкость.

– С вероятностью семьдесят пять процентов – роботы, – подал голос Умник. – Слуги, что оставлены здесь для наблюдения и контроля. Общее их число может превышать десятки тысяч.

– Да, здесь их было явно меньше. А значит – могут быть еще, – сказал Соболев и нервно оглянулся.

Вильям почувствовал себя очень неуютно. Он уловил донесшийся откуда-то снизу легкий скрежет, будто острый коготь царапнул металл. Захотелось взять дезинтегратор или оказаться в ином, куда менее опасном месте.

– Но мы не будем ждать, когда они вылезут из логовищ, – проговорил Ли, и они пошли дальше, следуя подсказкам Умника.

Прошли вдоль стены в огромном помещении, потолок которого терялся во мраке, в глубине угадывались очертания гигантских, невероятно сложных механизмов, и каждый шаг порождал гулкое эхо. Миновали несколько коридоров, где пол был покрыт слоем серого песка.

А у входа в точно такой же коридор, как тот, что вел к «Радости бабушки», Вильям вновь уловил тихий скрежет, и на этот раз – за спиной. Повернулся и увидел, как к ним по потолку несется нечто похожее на огромного паука.

– Получи, грязная скотина! – Шагающий замыкающим легионер с дезинтегратором вскинул оружие.

«Паук» растопырил конечности и с грохотом рухнул на пол, в стороны полетели точно такие же «кости», что лежали в комнате с колоннами. Из поднявшегося облака дыма вылетела бесцветная веревка, обвила стрелка за шею. Он дернулся, захрипел и принялся медленно оседать.

– Олег, держи! – Вильям сунул цилиндр блока памяти Соболеву, одной рукой схватил падающего товарища, а другой – дезинтегратор.

Первым выстрелом он перебил полупрозрачную нить толщиной в руку, еще двумя превратил остатки «паука» в груду разноцветной пыли. Подхватил пострадавшего под руку и потащил на себе.

Навстречу по коридору уже бежали соратники, в наушниках слышались раздраженные голоса:

– Быстрее! Где вас черти носят?

– Перекрыть правое ответвление…

– До корабля десять метров, мы проникли внутрь.

Потом Вильяму помогли, подхватили раненого, и он смог оглядеться. Обнаружил, что находится в шлюзе, а прямо перед ним – открытый люк, явно сделанный не для людей: очень высокий и чересчур узкий.

– Проходи. – Ли слегка подтолкнул его в спину. – Надо установить нашего электронного друга и поскорее убираться отсюда…

За люком обнаружился настоящий лабиринт хаурвакских переходов. Недолгий путь по нему закончился в просторной рубке, разделенной на три уступа одинакового размера.

На верхнем стояло одно-единственное кресло, более похожее на экспонат из музея испанской инквизиции. Средний занимали три полураскрытых кокона, перед каждым из которых располагалась консоль с множеством рычагов и кнопок. На нижнем места было достаточно, чтобы разместилась рота пехотинцев. Стены покрывали овальные пятна то ли плесени, то ли белесой краски.

– Выбирай, куда тебя устанавливать, – сказал Ли. – А то местные роботы, похоже, не очень любят гостей.

В шлюзовом коридоре, судя по доносящимся из наушников крикам, продолжалась перестрелка.

– Произвожу определение параметров информационной системы корабля, – отозвался Умник. – Время автономной работы – один мини-цикл.

– Спасибо, что напомнил, – ядовито усмехнулся Соболев, разглядывая кресло. – Это что такое? Капитанский трон?

– Он самый. – Вильям поежился, глядя на торчащие из спинки заостренные штыри и заточенные до бритвенной остроты подлокотники. – Чтобы командир корабля особо не расслаблялся на посту.

– Сканирование завершено, – сообщил Умник. – Квазиживая нервная система таранного судна прорыва Рау-Нор-двести пятьдесят три на шестьдесят три процента соответствует стандартам класса шесть общей классификации. Вероятность успешного вживления – семьдесят два процента.

– Тогда командуй, куда и что… – вздохнул Ли.

Пятнадцать минут они возились, расковыривая пол около капитанского «трона» и устанавливая в заполненной белыми и зелеными трубочками нише «мозг» искусственного интеллекта с «Радости бабушки». В шлюзовом коридоре шел бой, роботы со станции все пытались уничтожить незваных гостей.

– Готово, – сказал Вильям, когда удалось втиснуть блоки памяти рядом с основным и пластина пола встала на место.

«Ушшш…» – донесся из-под потолка протяжный шипящий звук, и по пятнам «плесени» на стенах забегали блики.

Одно из них осветилось, точно экран стереовизора, в нем возникла физиономия Умника, тот его облик, в котором он являлся людям.

– Процесс вживления… займет… предположительно… – Тут человеческое лицо исказилось и превратилось в морду хаурвака. – Щитл-тритл-угаах… половину мини-цикла… Источник питания подсоединен… борьба…

После этого экран погас.

– Понятное дело – пытается себе информационную сеть корабля подчинить, – покачал головой Соболев. – А она сопротивляется. Эх, вот смеху будет, если в этом таранном судне не окажется топлива…

– Будет не смех, а очень много работы, – мягко поправил Ли. – Поскольку нам придется топливо найти и перегрузить. – Он спрыгнул на среднюю террасу, внимательно оглядел один из коконов. – Интересно, в этом можно сидеть? Серое Облако, доложить обстановку.

Из доклада навахо стало ясно, что ситуация на поле боя не меняется – роботы хаурваков атакуют, люди уверенно, без потерь отбиваются. Поэтому трое легионеров спокойно устроились в коконах и стали ждать.

Консоли перед ними время от времени принимались светиться, по настенным экранам пробегали желтые и синие огоньки. Порой они складывались в цепочки символов, похожих на те, что покрывали стены гробницы. Под полом начинало глухо рокотать, корабль трясся и вздрагивал, но затем все прекращалось, и судно хаурваков вновь выглядело мертвым.

– Вживление завершено успешно, – обрушившийся сверху рев заставил Вильяма схватиться за дезинтегратор.

Осветились разом все экраны, на самом большом появилась космическая панорама с тысячами звезд, изумрудным солнцем Апион-Фарит и самой планетой, напоминающей шарик из обмазанной кровью глины. На соседнем возникло лицо Умника, искаженное, но узнаваемое.

Информационную систему хаурваков искусственный интеллект одолел, но при этом сам неизбежно изменился.

– Очень хорошо, – сказал Ли. – Способен ли этот корабль летать? И если да, то насколько далеко?

– Запущен тест двигательной системы и системы жизнеобеспечения. – Умник пропал, но тут же появился вновь. – Энергетические запасы достаточны, чтобы совершить перелет через гиперпространство, корабль способен поддерживать функционирование примерно сотни разумных существ.

Вильям почувствовал, что его почти подбросило волной ликования – они смогли! Сумели! Вырвались из ловушки!

– Значит, все в порядке, – проговорил Ли. – Закрывай люк и начинай готовить звездолет к старту.

– Слушаю и повинуюсь. – И искусственный интеллект вновь пропал.

Через весь корабль пролетел тяжелый грохот – закрылся входной люк. А спустя некоторое время в рубке начали появляться возбужденные легионеры с дезинтеграторами в руках.

– Ага, вот и они! – радостно воскликнул Гаррисон при виде Соболева и Вильяма. – Пока вы тут прохлаждались, я там такого крокодила завалил! Только ноги и зубы в стороны и полетели!

– На самом деле его завалил я, – самодовольно буркнул Арагонес. – Разве этот черный увалень умеет стрелять? В слона с трех метров, может быть, и попадет, но вот во что-то шустрое…

– Не мельтешите около меня, – вмешался в разговор Ли. – Отправляйтесь вон туда, вниз, там и болтайте.

Пришлось перебираться на третий, самый нижний уступ, и поскольку никаких лестниц не было – прыгать. Едва успели устроиться прямо на гладком полу, как Умник сообщил, что воздух внутри корабля пригоден для дыхания.

– Знакомые запахи, – сказал Вильям, разгерметизировав костюм.

– Точно, – кивнул Соболев. – На Апион-Фарит похоже.

Атмосфера звездолета и вправду напоминала о сухой планете, пахло здесь так же – камнями и голой, бесплодной землей.

– Начинаю обратный предстартовый отсчет. – Умник наконец совладал с трансляционной системой, и голос его не вызвал боли в ушах. – Сто, девяносто девять, девяносто восемь…

– Проверить и активировать сканеры пространства, а также систему защиты, – приказал Ли.

– Слушаюсь… Девяносто семь, девяносто шесть…

– Это еще зачем? – удивился Гаррисон.

– Если наши догадки верны, то корабль раосейцев сейчас где-то неподалеку, наблюдает за тем, что происходит, – сказал Вильям безнадежно. – И он, клянусь четверкой, постарается довести дело до конца, то есть ликвидировать следы диверсии.

– Нападет на нас? – Уроженец Конго нахмурился, на скулах его набухли желваки.

– Не на нас, а на корабль хаурваков, и тем самым не нарушит слова, данного на Таугросе. Откуда раосейцам наверняка знать, что внутри звездолета находятся младшие сегменты?

– Верно, все верно, видит Святая Дева. – Арагонес почесал заросшую черными волосами макушку. – Ну, ничего, в этом случае мы хотя бы быстро и гарантированно погибнем без всяких там воскрешений…

– Двадцать три, двадцать два… – продолжал монотонно считать Умник, – …один, ноль…

Старт получился мягким. Изображение на экране задрожало и чуть сдвинулось, огни на консолях заплясали, точно бешеные, и таранное судно Рау-Нор-двести пятьдесят три отстыковалось от орбитальной станции.

– Защитное поле включено, – доложил Умник. – Сканеры активны, потенциально опасных объектов в радиусе контакта не обнаружено.

– Осталось задать курс… – задумчиво проговорил Ли. – Ну что, парни, возвращаемся в Шарендар? Меня одолевает желание потолковать по душам со старшими сегментами.

– Верно! – прорычал Гаррисон. – Никто не смеет нас подставлять!

– Надерем им червячные задницы! – азартно завопил еще кто-то. – Бей рыболовную наживку!

Рубка наполнилась сердитыми, но полными энтузиазма восклицаниями.

– Как я понимаю, предложение принято единогласно? – улыбнулся бывший сержант. – Тогда…

Его перебила взвывшая под потолком сирена. На одном из экранов появилось изображение веретена, сплетенного из тысяч золотых нитей, а Умник громко объявил:

– Обнаружен потенциально опасный объект. Расстояние – пять универсальных единиц, класс энерговооруженности – девятый. Время огневого контакта – десятая мини-цикла.

Веретено окуталось желтой дымкой, и из его носовой части принялись бить молнии цвета шафрана.

– Это что? – удивился Гаррисон.

– Корабль раосейцев. Он стреляет по нам, – спокойно ответил Ли, и в рубке хаурвакского звездолета стало очень тихо. – Умник, скорректировать курс. Через гиперпространство необходимо попасть в район свободного порта Шарендар системы Гаромана.

– Слушаю и повинуюсь.

– Кроме того, увеличь скорость до максимума, выполни маневр уклонения и попробуй активировать оружие звездолета.

– Последние два приказа невыполнимы. – В голосе искусственного интеллекта прозвучало что-то вроде сожаления. – Возможность их осуществления не входит в набор действий, предусмотренный моей программной основой.

«Все верно, – подумал Вильям. – Пилота гражданского флайера не учат стрелять из фазотронной пушки и совершать противоракетные зигзаги».

– Тогда просто выбери курс и увеличь скорость. – Ли продолжал сохранять спокойствие.

Таранное судно развернулось, с обзорных экранов исчезла Апион-Фарит, но стал виден «сундук» орбитальной станции, из-за которого приближался звездолет раосейцев и летели цепочки янтарных огоньков. Первый неожиданно мигнул и исчез, экраны погасли, корабль хаурваков тряхнуло.

– Попадание в кормовую область, – бесстрастно констатировал Умник. – Повреждения нулевые.

– Защитное поле выдержало, но рано или поздно его пробьют, – проговорил Ли громко. – Герметизируйте костюмы.

Вильям коснулся пояса из толстых металлических пластин, с помощью которого управлял основным костюмом. Оболочка вокруг него сделалась сплошной, все отверстия затянулись. Заработала система автономной выработки кислорода.

Таранное судно вновь тряхнуло, на этот раз куда сильнее. Ли едва не вылетел из кокона, по одной из стен побежала трещина.

– Что за ерунда… – пробормотал один из легионеров, и тут звездолет настиг очередной удар.

Вильям понял, что летит. Едва успел выставить руки, как сильно хрястнулся обо что-то твердое, оказавшееся потолком. В глазах померкло. Он затряс головой, пытаясь понять, что же происходит. Со всего размаху шлепнулся обратно на пол и на некоторое время потерял сознание.

Очнувшись, услышал монотонный голос Умника:

– До входа в гиперпространство – одна десятая мини-цикла. Три попадания в кормовую область, одно – в область главного стабилизатора, одно – в область вихревых закрылков. Повреждения – три процента, искажение защитной обшивки, нарушение несущей формы стабилизатора…

– Это древнее корыто обладает крепкой шкурой, – сказал рядом кто-то, судя по голосу – Гаррисон. – Если бы не оно, нас бы продырявили первым выстрелом. И неудивительно, корабль прорыва – это не прогулочное судно.

Вильям открыл глаза, понял, что лежит на спине и что рядом сидят на корточках соратники.

– Ага, да ты живой? – проговорил Соболев, и усы за прозрачным забралом задвигались, обозначая улыбку. – Ну, вот, а мы уже собрались выпить за помин твоей души. Нехорошо получилось.

– Весь праздник испортил, негодяй, – поддержал Арагонес.

– Что, мы оторвались? – спросил Вильям, по очереди пробуя пошевелить конечностями и убеждаясь, что они слушаются.

– Да. Сейчас окажемся в гиперпространстве, – ответил Гаррисон. – Умник тестирует состояние корпуса. Даст знать, если все в порядке…

– Ну, что же, – уроженец Ливерпуля сел, – клянусь четверкой, я рад, что все закончилось именно так.

– Если бы закончилось, – невесело улыбнулся сидящий в пилотском коконе Ли. – Видят духи, все только начинается.

* * *

Дверь, украшенная буквами Ршэ и Уве хаурвакского алфавита, с тихим чмоканьем отъехала в сторону. Свет из коридора упал на штабеля ящиков из черного пластика, голые стены и бугристый пол.

– Эй, Умник, – позвал Вильям. – Как насчет того, чтобы включить свет?

– Наблюдается физическое повреждение логических цепей, – ответил искусственный интеллект из-под потолка. – Я не имею доступа к управляющим функциям в пределах этого помещения.

Шел седьмой день после того, как легионеры покинули «Радость бабушки» и вошли в гиперпространство.

Создавать собственное голографическое изображение Умник на судне хаурваков не мог – не было соответствующего оборудования. Поэтому он присутствовал в виде голоса да порой появлялся на больших обзорных экранах в рубке. Звездолет повиновался ему не полностью, время от времени отдельные системы пытались выйти из-под контроля или же вообще отказывались работать.

Но самой большой проблемой была нехватка продовольствия.

Того, что имелось в рюкзаках, хватило на несколько дней. Затем пришлось урезать пайки и начать активные поиски по закромам громадного корабля – вдруг где-то завалялось нечто съедобное? Окрестности рубки земляне обшарили, ничего не нашли и с сегодняшнего дня переключились на кормовую часть.

– Все с тобой ясно, – кивнул Вильям, исполняющий роль командира поисковой партии, что состояла из него, Гаррисона и на редкость молчаливого парня по имени Маркус родом из Венесуэлы. – Придется использовать фонарик.

Вспыхнул луч яркого желтого света, чужого на звездолете, где все освещение было зеленым. Блики заиграли на черных боках ящиков, стало видно, что они полупрозрачные, а внутри – разнокалиберные сосуды, круглые, овальные, вытянутые, ребристые и вообще сложной формы.

– Что это еще за яйца аллигатора? – поинтересовался Гаррисон.

– Думаешь, я знаю? – Вильям осторожно снял один из ящиков, тонкий пластик треснул под его пальцами.

В обнажившемся сосуде, украшенном парой рожков-трубочек, колыхнулась густая белая слизь. Стало видно, что тара имеет маркировку в виде ряда хаурвакских символов.

– Хау-Же-Нор Два Два, что бы это значило? На сметану, честно говоря, мало похоже, но изучить надо. – Гаррисон вытащил тестер биологической совместимости, напоминающий карандаш. Их легионерам выдали еще в Шарендаре, на тот случай, если придется добывать пропитание на Апион-Фарит.

– Это верно. – Вильям поставил сосуд на пол и попытался отломить один из рожков.

Это получилось на удивление легко. Раздалось негромкое «хрусть», слизь мелко затряслась и покрылась пузырьками. Гаррисон погрузил в нее «карандаш» и уставился на загоревшийся зеленый огонек.

– Ничего не понимаю, – сказал Вильям. – Красный – ядовито, несовместимо с нашим метаболизмом, синий – годится в пищу. А что обозначает зеленый – инструктор нам не говорил…

– Смотрите, она движется! – воскликнул Маркус.

Слизь и вправду ухитрилась выдавиться через сломанную трубочку. Поверхность ее бурлила, с нее тянулись сотни крохотных щупалец.

– Что-то мне это не нравится, – буркнул Гаррисон, и тут комок белого вещества прыгнул на него. С мягким шлепком соприкоснулся с обнаженным предплечьем и пополз по руке вверх, окутывая ее тонкой пленкой.

– Эй! – раздраженно воскликнул африканец, тыча в пленку тестером. – А ну, отвянь! Что за фигня?

Но слизь к словам не прислушалась, а попытки соскрести ее или оторвать ни к чему не привели. Пленка растягивалась дальше, переползла на плечо и двинулась к шее.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Вильям, настороженно глядя приятелю в глаза.

– Нет, – растерянно ответил Гаррисон. – Покалывает маленько, да и все. И рука какая-то легкая стала, что ли…

– Маркус, оставайся здесь, – распорядился уроженец Ливерпуля и поднял с пола сосуд с маркировкой. – А мы пойдем, попробуем с этой штукой справиться…

Выйдя в коридор, он связался с Ли, и, когда Вильям и Гаррисон появились в рубке, там собрались все, кто хоть что-то понимал в медицине.

– Показывай, – велел командир группы, и Гаррисон послушно скинул рубаху.

Белесая матовая пленка хорошо выделялась на темной коже. Она занимала левую половину груди, живота и спины, захватывала шею, наползала на подбородок и исчезала под волосами на затылке. Там, где слизь прилепилась к телу, пленка была немного более тонкой, полупрозрачной.

– Ничего себе, – покачал головой Серое Облако. – Это что, какой-то паразит? Или болезнь?

– Которая хранится в банке и охотится на гуманоидов? – поморщился Ли. – Это вряд ли… Умник, что означает маркировка на этом сосуде?

– Хау-Же-Нор Два Два. – Голос искусственного интеллекта породил в углах рубки гулкое эхо. – Если верить базовому справочнику, то это универсальные биологически активные имплантанты.

– Как? – Нижняя челюсть Гаррисона дрогнула, в глазах мелькнул страх. – Имплантанты? Эта хрень что, пытается поселиться во мне?

– Скорее на тебе. – Ли оставался спокойным, словно танк. – Умник, попытайся поискать в местных базах данных более подробную информацию о том, что за груз хранился в помещении, где обнаружили этот сосуд, а также о разновидности имплантантов, что маркируется таким образом. А мы пока просмотрим остальные маркировки…

В последующий час Умник занимался тем, что скрипел электронными мозгами, легионеры фиксировали надписи на ящиках из черного пластика, а мрачный Гаррисон сидел в пилотском коконе и со страхом ждал, чем все закончится.

– Давай-ка осмотрим тебя еще раз, – сказал Ли, когда груз трюма Ршэ-Уве был описан до последней коробочки и они вернулись в рубку.

– Давай, – согласился могучий легионер.

За час имплантант расползся по всему его телу, за исключением ног ниже коленей, но туда он просто не успел добраться. Он растянулся, став почти незаметным, не закрыл глаза или ноздри, не попытался залезть в рот и не понизил чувствительность кожи.