Текст книги "Монстры Кремля"

Глава 3
«Электрозаводская»

К моменту, когда впереди показалось здание бывшего детского сада, он почти совсем пришел в себя. Осталась легкая слабость да боль в боку – словно его жевала тупыми зубами ленивая тварь. Илье, наоборот, стало отчего-то хуже, так что он шел с помощью подчиненных Егора.

Хлопнула дверь, на крыльцо выскочила Лиза – на лице тревога, глаза сердитые.

– Ради бога, что вы с собой сотворили? – воскликнула она. – С ума сошли?

– Это не мы, – попытался отшутиться Андрей. – Это нас.

Но девушка игривого тона не приняла и ворчливо начала отдавать приказания – отобрать у раненых оружие и срочно вести наверх, в их комнату. Тут раны подверглись тщательному осмотру, и через пятнадцать минут обе были обработаны и перевязаны.

Повязка немного мешала, но Андрей не протестовал – в медицинских делах Лиза понимала отлично.

– Полезли неведомо куда непонятно зачем, – продолжала бурчать девушка. – Еще дешево отделались оба… А если бы одному из вас голову прострелили, что тогда? Бинтом не обойтись…

Дверь со скрипом открылась, в комнату заглянул Виктор Саныч, и она осеклась.

– Вернулись, я гляжу? – сказал лидер коммуны. – Ну, вы, бесовы дети, нашумели… Хоть не зря?

– Нет, – Андрей потянулся к лежавшей рядом разгрузке, вытащил из кармана деревянную фигурку.

– Это что? – заинтересовалась Лиза.

– Символ некоего товарища, что называет себя Наставником, – и Андрей рассказал о том, что удалось узнать и увидеть за время разведки.

При упоминании распятой «гориллы» Виктор Саныч покачал головой, а когда Соловьев с помощью Ильи передал речи пленника, бывший железнодорожник даже крякнул.

– Вот, ничего себе, какая оказия, – проговорил он, оглаживая усы. – Секта, выходит… и мы для них, выходит, не люди, а нечисть, которую надо не только уничтожать, а и мучить?

– Похоже, что так, – сказал Андрей.

– Настоящие фашисты, – Лиза скорчила возмущенную гримасу.

– Да, напоминают… – Виктор Саныч глянул на собеседника пристально. – Ну, а ты-то что думаешь дальше делать, хлопец? Будете ждать, пока раны зарастут, а затем дальше пойдете?

– Ждать не будем, – признаваться в том, что его повреждения заживают куда быстрее, чем у обычных людей, Андрей не собирался. – Завтра попробуем двинуться на северо-запад к…

– И не думай об этом! – перебила его Лиза. – Я – врач, и только я могу решить, когда ты будешь готов в дорогу! А сейчас прошу прощения, но раненым нужно отдыхать.

Виктор Саныч поднялся.

– Ладно, оклемывайтесь, – сказал он, хитро улыбаясь. – Вечером еще поговорим.

Лидер коммуны ушел, а Андрей растянулся на спальнике и закрыл глаза – спать не хотелось, и это при том, что чувствовал себя утомленным, мышцы были вялыми и продолжала болеть спина.

Слышал, как Лиза разговаривает с Ильей, но в слова не вникал…

Донесшаяся из-за окна стрельба заставила вздрогнуть, и, открыв глаза, сообразил, что времени прошло достаточно – в окно проникали солнечные лучи, а это значит, что дневное светило переползло к западу.

Бритоголового в комнате не было, Лиза лежала на своем спальнике и листала книжку.

– Что там? – спросил Андрей.

Девушка бросила на него изучающий взгляд – колебалась, стоит ли ответить нормально или пообижаться еще.

– Не знаю, – ответила она гордо и отвернулась.

Пока поднимался, стало ясно, что отдохнул, да и боль в ране несколько уменьшилась. За окном все оказалось тихо-мирно – пустая улица, гаражи за ней, шелестящие на ветру листья.

Новая очередь прикатилась с севера, за ней последовало несколько одиночных выстрелов, и на этом все закончилось. Андрей подождал еще некоторое время, а затем отправился на прогулку к санузлу – ранен ты или здоров, герой или злодей, а ходить в подобные места надо.

Вернувшись в комнату, обнаружил там, помимо Лизы, озабоченного Виктора Саныча в компании двух немолодых мужчин.

– Смотри-ка, бодрячком выглядишь, – сказал лидер коммуны. – Ты, наверное, слышал стрельбу?

Андрей кивнул.

– На наш патруль напали… – Виктор Саныч заколебался, – нет, не так… начали палить, чтобы привлечь внимание… На западе, там, где Кирпичная улица на проспект Буденного выходит… Парни не растерялись, дали жару, и те поспешно отступили, но кое-что оставили.

– И что? – спросил Андрей.

– А вот, – лидер коммуны поднял руку, и в ней обнаружился листок бумаги, исписанный крупным и четким почерком. – Послание. И адресовано оно, судя по всему, тебе.

– Мне? – вот тут Соловьев удивился.

Осторожно взял листок из руки Виктора Саныча, повернул так, чтобы можно было прочитать.

Сверху находилась отдельная строчка: «Тому, кто сумел обмануть нюхача», а под ней располагался основной текст: «Привет тебе, собрат по удаче. Предлагаю встретиться сегодня один на один в семь часов на перекрестке Первого Кирпичного переулка и Измайловского шоссе».

И подпись: «Наставник».

– Что там? – спросила Лиза, и Андрей отдал записку ей.

– Ну, что думаешь? – Виктор Саныч кашлянул, видно было, что он не может разобраться в ситуации, и это бывшему железнодорожнику совершенно не нравится. – Что значит обращение «собрат по удаче»? И зачем он хочет с тобой встречаться – собирается завербовать в свою банду?

– Это ловушка! Ни в коем случае не ходи! – выпалила Лиза. – Тебя убьют!

– Завербовать – вероятно, – сказал Андрей. – Он, этот Наставник, кое в чем такой же, как и я… катастрофа, похоже, наделила его особыми талантами… он не такой, как все… – Слова было подбирать мучительно трудно, он запинался, путался и понимал, что говорит не совсем то, что хочет и что надо.

– А что за таланты? – спросил Виктор Саныч. – Ты что, летать умеешь?

– Нет. Но я знаю, что могу доверять этому… человеку.

Похожих на себя людей по пути к Москве встречал не раз – Василия на повороте к Дзержинску, Игоря в маленьком поселке на трассе, Славу из Рязани – на границе Московской области.

К каждому из них с первого же мгновения испытывал полное доверие, ощущал некую близость, более сильную, чем кровная. И никогда «собратья по удаче» не оказывались врагами, не проявляли враждебности, и если и приходилось сражаться с ними, то рука об руку.

Все они были одержимы каким-то замыслом: один собирался безжалостно уничтожать монстров, другой шел в теплые края, третий мечтал посетить родину предков.

Наставник принадлежал к той же породе, и Андрей понимал, что это не ловушка, что написавший послание человек не обманет и вправду придет на встречу один. Но еще он хорошо осознавал, что у московского «героя» одержимость совсем иная, она граничит с безумием и опасна для окружающих.

– Ему? Тому, кто приказал распять «гориллу» и дурит людям головы? – возмутилась Лиза.

– Да, могу доверять, – повторил Андрей. – И на встречу пойду. Сколько времени?

– Шесть, – ответил Виктор Саныч, не глядя на часы.

Девушка нахмурилась, сжала кулаки.

– Да ты что, ты всерьез хочешь это сделать? – спросила она. – Нет, ты не можешь! Совать голову в пасть свихнувшемуся крокодилу – вот что это такое! Я запрещаю тебе… как врач!

– Иначе нельзя, – сказал Андрей. – Сколько идти до места встречи?

– Минут десять, – Виктор Саныч по-прежнему смотрел настороженно: подозревал, что гость из Нижнего, признавшийся в «родстве» с безумцем Наставником, может стакнуться с ним и предать коммуну. – Ну, ты, мил человек, волен делать все, что хочешь, да только мы одного тебя не отпустим. Несколько бойцов следом пойдут, скрытно, осторожно, поглядывать будут на тот случай, если подлый враг замыслит какую каверзу.

«Или на тот, если я затею предательство», – подумал Андрей.

В комнату вошел довольный, ухмыляющийся Илья, нахмурился при виде раскрасневшейся, возмущенной Лизы.

– Что за шум, а драки нет? – спросил он. – Или есть уже, а я не при делах?

– Но ты же ранен! – воскликнула девушка с отчаянием.

– Ничего, зарастет как на «собаке».

Дальше она спорить не стала, поняла, что бесполезно, но заявила, что отправится с группой прикрытия. Тут же вызвался и Илья, Виктор Саныч одобрил этот план, и через полчаса территорию детского сада покинула группа почти из десятка вооруженных бойцов.

Лидер коммуны и двое его помощников шагали впереди, следом двигались нижегородцы, а арьергард составляли еще трое москвичей, так что гости были окружены со всех сторон.

– Вон зданьице хорошее, раньше там Росстат находился, а сейчас мы наблюдателя посадим, – сказал Виктор Саныч, когда из-за домов выползла серая офисная высотка. – Расположено как раз на перекрестке, обзор отличный, жаль, что в загашнике снайперской винтовки нет…

Андрею достался еще один подозрительный взгляд.

Через пару сотен метров лидер коммуны остановил отряд и принялся раздавать указания:

– Так, Егорка, смертный прыщ, бери своих и двигай вправо, там за оградой должен быть служебный вход. Внутрь забирайтесь, только очень тихо, и ищите точку, откуда место встречи как на ладони.

– А вы не думаете, что там может быть враг? – мрачно спросила Лиза.

– Думаю, поэтому если на кого наткнетесь – немедленно назад, в ловушку мы не полезем и тебя не пустим. – Виктор Саныч огладил усы. – А наша диспозиция будет вот такая…

Они расположились на хозяйственном дворе маленькой игрушечной фабрики, ворота которой выходили как раз в Первый Кирпичный переулок. Стоило признать, что место для укрытия выбрано идеально: не слишком близко к точке встречи, дабы не попасться на глаза возможным наблюдателям врага, но и не особенно далеко, чтобы успеть на выручку в том случае, если дело примет нехороший оборот, а заодно такое, что позволяет держать под присмотром Илью и Лизу, дает гарантию против предательства.

– Я пошел, – сказал Андрей, похлопав по плечу бритоголового и улыбнувшись девушке.

Та отвернулась.

– Давай, время без пяти, – и Виктор Саныч постучал по циферблату массивных «командирских» часов.

Рана у Андрея болела, но не очень сильно, повязка тоже не особенно мешала, и он надеялся, что успеет хотя бы залечь, если вместо партнера по переговорам его встретит автоматный огонь. Страха не испытывал, вопреки всему верил, что Наставник придет на переговоры и не устроит ловушки.

На пересечении Измайловского шоссе и Первого Кирпичного переулка его встретили пустота и тишина. Остановился рядом с киоском, увенчанным зеленой крышей, и тут же с севера, с той стороны, где находились храм и синее озеро, показался неспешно шагавший человек.

Подошел ближе, стало ясно, что он высок и черноволос, наряжен в армейский камуфляж, а оружия не имеет вовсе.

– Вот и я, – сказал Наставник громко, добравшись до обочины шоссе.

Андрей двинулся ему навстречу.

Был предводитель фанатиков смугл и горбонос, темные глаза его смотрели жестко, а губы кривила то ли усмешка, то ли судорога. И еще он несомненно принадлежал к тому же немногочисленному «племени», что и сам Соловьев, и погибший в Подмосковье Слава, и оставшийся в Нижнем Василий…

К тем, кто после катастрофы получил то ли странный дар, то ли проклятие.

Этот человек был для Андрея в чем-то ближе, чем Илья и Лиза, с которыми прошли не одну сотню километров, ближе, чем любой из погибших три недели назад родственников, в нем чувствовалось нечто очень знакомое, будто смотрелся в искаженное зеркало.

И еще Наставник вызывал то гадливое ощущение, что возникает при виде бешеной собаки.

– Вот ты какой… – сказал он, продолжая ухмыляться. – Неудивительно, что у вас все так ловко вышло: одного убили, другого захватили, нюхача обманули, от погони ушли… Я знал, что ты придешь.

– Чего ты хочешь? – спросил Андрей.

– Я мог бы долго вещать про божественное откровение, что посетило меня… но это для дураков. – Наставник говорил с напором, голос его звучал резко, а глаза блестели. – Поэтому я скажу прямо: я желаю, чтобы ты присоединился ко мне. Вдвоем мы сможем навести порядок в этом подобии города… Или тебя устраивает то, как здесь идут дела сейчас?

Он имел привычку неожиданно менять тему беседы, и это сбивало с толку.

– Ты наверняка осуждаешь меня, – продолжил Наставник, не дав Андрею вставить и слова. – За то, что мы приносим жертвы, за то, что стреляем по всем, кто не с нами… Но поверь, это необходимо! Я дал людям цель и организацию, зажег в их сердцах огонь веры!

– Кровавой веры.

– Да, ну и что? – Наставник всплеснул руками. – Людям нужно во что-то верить, особенно в такие времена… Иначе их душу охватит хаос, и они не смогут выжить в этом новом мире! Присоединись ко мне, и мы уничтожим всю нечисть, – голос его задрожал от ненависти, – истребим всю погань, что лишь называется людьми, и станем править Москвой!

Андрей улыбнулся, пряча за улыбкой изумление – то ли катастрофа так повлияла на этого человека, то ли, наоборот, не смогла уничтожить бушующего в нем бешеного властолюбия, но Наставник отличался от остальных «героев», и цель, к которой он стремился, лежала не за горизонтом, а здесь, на окровавленных руинах бывшей столицы.

Увидев эту улыбку, предводитель фанатиков даже отступил на шаг, усмешка исчезла с его лица.

– Интересно, тебя не тянет странствовать? – спросил Андрей.

– Что? – неожиданно утеряв инициативу, Наставник растерялся. – Ты о чем? Но я понял твой ответ… Не хочешь быть мне другом – будешь врагом! Я вызываю тебя скрестить со мной оружие!

– В смысле?

– В Москве не может быть двух таких, как ты и я! – пафоса в голосе Наставника хватило бы на отряд американских проповедников. – Сегодня в восемь мы вдвоем войдем в Зал Испытаний, и обратно выйдет только один!

Илья тут непременно вспомнил бы фильм «Горец», где звучала похожая фраза, Андрей же просто спросил:

– А если я откажусь?

– Тогда мы всеми силами обрушимся на ту нечисть, что дала тебе убежище, – предводитель фанатиков заулыбался вновь, на этот раз – с нескрываемой злобой. – Нас больше, мои бойцы умелы и опытны, преданы мне, поэтому у вас нет шансов… А так у тебя хотя бы будет возможность убить меня.

Андрей помедлил немного, прежде чем ответить:

– Хорошо, я согласен. А что это за Зал Испытаний?

Мелькнула мысль, что они вернулись в древние времена, когда предводители на глазах у войска в личной схватке решали, на чьей стороне сегодня удача и кому благоволят боги, сходились либо пешими с мечами в руках, либо верхом ломали копья о щиты.

Из длинного ответа Наставника стало понятно – драться им предстоит в здании торгового центра «Семеновский», ныне столь же пустом и мертвом, как и большая часть Москвы, и что внутри состоялось два поединка, и оба раза «нечестивые свободолюбцы» нашли там гибель.

– Подумай, еще не поздно присоединиться ко мне! – сказал предводитель фанатиков напоследок. – Когда я служил в спецназе ГРУ, я таких, как ты, ел по дюжине на завтрак, так что ты не победишь.

– Хм, надо же, я подумаю. – Андрей развернулся и зашагал обратно.

Он знал – в спину ему не выстрелят.

Обернулся, только вступив в переулок – на том месте, где недавно стоял Наставник, никого не было. Из приоткрытых ворот выступил Виктор Саныч с «АКСУ» в руках, спросил настороженно:

– Ну, что, договорились? Ворон ворону глаз не выклюет?

– Выклюет, – ответил Андрей. – Через час мы сойдемся с ним в поединке один на один.

Лидер коммуны вытаращил глаза и на некоторое время потерял дар речи.

– Да ты с ума сошел! – воскликнул он, придя в себя. – Давай отойдем с открытого места…

И они отступили во двор за воротами.

Андрей понимал, что его будут отговаривать от поединка, но не подозревал, какой мощи атаку ему придется выдержать – Илья ругался и крутил пальцем у виска, Лиза чуть ли не кричала, голос у нее дрожал от сдерживаемых слез, Виктор Саныч бубнил, что уж на этот раз враг точно проявит свою подлую натуру и устроит в «Семеновском» пару-тройку засад.

Соловьев выждал, пока у всех закончится дыхание, а затем просто сказал:

– Я дал слово и не могу отступить, а он не может нарушить свое.

– Да с чего ты взял?! – воскликнула Лиза и с женской непоследовательностью добавила: – Ты же еще и ранен!

Второй «вал» оказался куда слабее – Илья замолчал, да и Виктор Саныч начал повторяться.

– Нет смысла тратить время на слова, – проговорил Андрей, нетерпеливым взмахом руки остановив лидера коммуны. – Надо захватить наши вещи. После того как я завалю того гада, мы сразу пойдем дальше.

– А его подельники, чо, так легко тебя выпустят? – усомнился Илья.

– Без лидера они мало чего стоят. Растеряются, а мы этим воспользуемся.

Судя по физиономии, бритоголовый убежден не был, но спорить дальше не стал.

Затем дело в руки взял Виктор Саныч, и его подчиненные забегали, как муравьи во время лесного пожара. Егор отправился к детскому саду за вещами нижегородцев, а четверо бойцов, разбитых на пары, – на разведку в сторону Семеновской площади.

– Проследим, чтобы они каку какую не сочинили! – заявил лидер коммуны, воинственно поглаживая усы. – А когда ты пойдешь с ним драться, прикроем на всякий случай!

Андрею осталось только поблагодарить.

Притащили рюкзаки, куда более тяжелые, чем вчера, и, заглянув в свой, Илья обнаружил там банки консервов.

– Это зачем? – спросил он.

– У нас магазинов под боком хватает, а что у вас впереди – неясно, – объяснил Виктор Саныч. – Вдруг там, на западе, сплошные развалины, а из мяса только чудовища, которых и жрать-то противно?

Лиза еще раз осмотрела рану Андрея, признала, что та выглядит лучше, но заставила его проглотить пару таблеток. Он сам проверил автомат, разобрал «ПМ», подумал, не захватить ли с собой наган, который Илья тащил с самого Нижнего, но потом от этой мысли отказался.

Вернулись двое разведчиков, доложили, что вокруг Семеновской площади чисто, даже патрулей нет, и что остальные двое заняли позицию неподалеку от торгового центра.

– Пора выдвигаться, – сказал Виктор Саныч, глянув на часы.

Перебравшись через Измайловское шоссе, зашагали на запад, по тем местам, где сегодня утром вели бой с вояками Наставника. Мелькнула в проеме между домами школа с «секвойями», на миг открылась вывеска страховой компании, и они оказались на углу площади, больше похожей на сквер – деревья, дорожки между ними, отдельные здания.

– Дальше я пойду один, – Андрей повернулся к спутникам, снял с плеч рюкзак. – Если я проиграю, вы знаете, что делать…

На этот раз Лиза молча кивнула.

– Без базара, – проговорил очень серьезный Илья. – Я тогда землю жрать буду, но того кекса на куски покрошу. Давай иди и покажи, где у нас раком зимуют и кто самый крутой пацан в Москве.

Андрей улыбнулся и пошел туда, где над дорогой нависала бежево-красная громада торгового центра.

Наставник ждал его на ступеньках, под красным плакатом с надписью «Место покупки изменить нельзя». Неподалеку из асфальта торчали два железных штыря, и на каждый было насажено по человеческому телу – одно с «калашом» в руках, другое – с помповым ружьем.

Похоже, тут гнили противники властолюбивого безумца.

– Ты пришел! – возгласил Наставник. – Хотя иного я и не ждал! Ну, как, не передумал?

На этот раз он был с оружием – на плече висел «АКСУ», и кобура на поясе не пустовала, а с другой стороны от нее из ножен торчала шероховатая рукоять боевого ножа.

– Не болтай зря, – сказал Андрей. – Начнем?

В черных глазах блеснуло удивление, но самоуверенности в голосе Наставника не убавилось:

– Торопишься на тот свет? Хорошо, я тебя провожу. Заходи внутрь и готовься к битве, устраивай засаду, готовь ловушки, делай что хочешь! Через пять минут я последую за тобой! Из Зала Испытаний выйдет только один!

Андрей кивнул и направился к прозрачным дверям, что ранее открывались сами, а теперь навеки застыли в закрытом положении. Под ногами захрустело битое стекло, и он аккуратно пролез через пролом в одной из отодвигающихся створок.

Открылся первый этаж торгового центра – яркие вывески, магазинчики и мастерские, выброшенный в проход стол, на полу и потолке островки фиолетового мха толщиной сантиметров тридцать.

Самый простой вариант – засесть неподалеку от входа и встретить Наставника, когда он только сунется внутрь. Но предводитель фанатиков наверняка предусмотрел такое развитие событий, будет осторожен, а то и пустит в ход какую-нибудь хитрость, придуманную на такой случай.

Ведь он знает «Семеновский» куда лучше Андрея.

Значит, нужно вынудить врага побродить по огромному зданию, вызвать у него утомление и злость, рассеять внимание, да и самому оглядеться как следует, чтобы вступить в бой на подготовленной позиции.

Он двинулся в глубь торгового центра и, выйдя к поперечному проходу, увидел эскалаторы. В этот момент обернулся – у дверей никого не было, Наставник ждал на улице, держал паузу в пять минут.

Взбежав на второй этаж, Андрей едва не налетел на повешенную «собаку».

Крупная тварь с женской головой болталась в петле, человеческое лицо было искажено, запах мертвечины говорил о том, что «казнь» состоялась несколько дней назад.

– Вот уроды… – пробормотал он и поспешил дальше.

Успел забраться на третий этаж, когда снизу донесся одиночный выстрел – похоже, Наставник давал противнику знать, что «я иду искать». Суетиться не стал, спокойно добрался до кинотеатра и решил, что тут, несмотря на большую площадь, оставаться не стоит – нет путей отхода.

Стараясь двигаться тихо, прошел мимо лестниц и остановился у книжного магазина: из него хороший обзор в обе стороны, а высокие стеллажи позволяют укрываться, стоя в полный рост.

Расположился около полки с книжками по истории и стал ждать.

Снизу выстрелили еще раз, затем что-то грохнуло – Наставник бродил по торговому центру, выискивая врага, наверняка злился, досадовал и тем самым тратил силы.

Прошло минут пятнадцать, и тут Андрей услышал шорох со стороны лестницы. Замер, стараясь даже не дышать, почти тут же шорох донесся вновь, превратился в медленные, крадущиеся шаги.

Приблизившись, они затихли – Наставник остановился у входа в книжный.

Неужели он обладал способностью чуять сородичей по «геройскому» цеху?

Андрею стало жарко, на лбу выступил пот, особенно наглая капля поползла вниз по переносице. Кожу защекотало, возникло желание потереть нос, а еще лучше – сменить позу, сдвинуться в сторону.

Шаги раздались вновь, начали понемногу удаляться.

Соловьев поспешно обтер лицо и выглянул из-за стеллажа – рядом с магазином никого, но правее, напротив отсека, где торговали джинсами, виднелся силуэт в камуфляже.

Преодолеть несколько метров и нажать на спусковой крючок, целясь в спину…

Воплотить этот простой план в жизнь не удалось – Наставник оказался невероятно чутким и быстрым. Он развернулся одним проворным движением и начал стрелять еще раньше Андрея – коридор наполнился визгом рикошетящих пуль, хрустом плиток пола, звоном разбитых лампочек.

Сам успел дать пару одиночных и проскочил дальше, к лестнице.

Понесся вниз, прыгая через две ступеньки, а в спину полетел исполненный злого веселья крик:

– Бегай-бегай! От смерти не убежишь!

В этот раз Андрей не стал мудрить – укрылся за прилавком ближайшего магазина, торговавшего всякими женскими штучками, а когда Наставник показался на лестнице, открыл огонь. Предводитель фанатиков вынужден был отступить, а затем сверху прилетела граната.

Андрей бросился ничком на пол.

Громыхнуло так, что ушам стало больно, зачмокали впивавшиеся в стены осколки, а он уже вскочил, готовясь встретить врага. Но тот не появился, ничем не дал о себе знать, словно растворился в воздухе или решил вздремнуть минут пятнадцать.

Андрей выбрался из убежища и заторопился еще ниже, на первый этаж.

Оказавшись там, выбрал в качестве укрытия церковную лавку – крошечную, открытую со всех сторон. Никому, а особенно профессионалу из спецназа ГРУ, в голову не придет, что здесь можно устроить засаду.

На этот раз пришлось ждать еще дольше – почти полчаса.

Наставник явился со стороны эскалаторов, двигаясь неспешно и мурлыча себе под нос.

– Прячься-прячься, – сказал он, остановившись неподалеку, как будто знал, где именно укрывается Андрей, – я все равно тебя найду и прикончу… Не сомневайся, мой друг.

Солнце уже зашло, на улице темнело, и в помещениях «Семеновского» тоже сгущался сумрак. Там, где раньше ярко горели лампы и толпились люди, теперь властвовали тени и запах пыли.

Наставник покрутился рядом, и Андрей уверился, что у того действительно есть некое чутье, помогающее ощущать сородичей, но скорее всего не осознаваемое до конца, и предводитель фанатиков не может пользоваться им так же уверенно, как слухом или зрением.

Дождавшись, пока враг отойдет чуть в сторону, он выполз на пятачок между церковной лавкой и компьютерным магазинчиком. Вытащил из кармана разгрузки коробку спичек и швырнул ее через проход, под вывеску, извещавшую, что здесь продаются подарки.

Шаги Наставника затихли.

Андрей лежал, тесно прижимаясь к полу, держа «калаш» наготове – весь расчет был на то, что враг захочет проверить, откуда донесся звук, и двинется в направлении, откуда тот пришел.

Шаги зазвучали вновь, начали приближаться.

Наставник появился в проходе и обнаружил Андрея на мгновение позже, чем тот увидел его. Даже в полумраке было видно, как лицо предводителя фанатиков исказилось, как он повел автомат в сторону и вниз, изо всех сил стараясь успеть, опередить ненавистного врага…

Андрей нажал на спусковой крючок.

«Калаш» затрясся в руках, словно попытался вырваться, грохочущий звук раскатился по коридорам. Наставника, получившего с дюжину пуль в горло и грудь, отшвырнуло назад, и он упал так тяжело, словно весил не меньше центнера, брякнулся выпавший «АКСУ».

Андрей вскочил, ощущая, как бешено колотится сердце, медленно пошел к поверженному врагу.

– Тыы… – просипел тот, дергая конечностями.

Невозможно остаться живым и в сознании после такого количества пулевых ранений, но Наставник пытался двигаться и говорить, хотя получалось у него отвратительно!

– Ты… – поднялась голова, стало видно забрызганное кровью лицо, шрам на щеке, горящие, выпученные глаза и застывшее в них недоумение, огромное, как океан. – Как?

– А вот так, – ответил Андрей, вынимая пистолет. – Прощай.

«ПМ» сухо хлопнул, в центре лба Наставника появилась красная дырочка, и голова того со стуком упала на пол. Сильное тело охватила короткая судорога, и вокруг трупа, да, уже трупа, начало расползаться пятно крови.

* * *

Когда Андрей вышел на крыльцо «Семеновского», на плечах у него было два автомата, в карманах разгрузки прибавилось гранат, а помимо старого «ПМ» при себе имелась еще и «Беретта М-70». Где ее добыл Наставник, осталось только гадать, но пистолет находился в хорошем состоянии и с полной обоймой.

Закат еще не погас до конца, над городом висела половинка луны.

Только благодаря этому заметил движение у памятника солдатам Петра Первого через улицу и справа, на автостоянке. Не тратя время на раздумья, присел, и длинная очередь прошла над головой, вышибла еще несколько кусков стекла из двери.

– Не беги, трус! Вернись и сражайся! – крикнули от павильонов.

Вояки Наставника решили, что соперник их лидера просто-напросто удрал из Зала Испытаний. Мысль о том, что Андрей вышел с победой, не смогла вместиться в забитые религиозной чепухой головы.

Вторая очередь прошла рядом, в ступеньках появился ряд выщебин, полетели осколки. Он выругался и поспешно двинулся обратно в «Семеновский» – чтобы вооруженные фанатики поверили в то, что кажется им невозможным, придется предъявить неоспоримое доказательство.

Пока волочил к выходу труп Наставника, весь перепачкался в крови.

Едва показался на крыльце, со стороны памятника донесся сдавленный вскрик – оттуда рассмотрели, что за груз у Андрея в руках. От автостоянки же вновь начали палить, но как-то неуверенно и совсем неточно – словно руки у стрелков дрожали, а в глазах мутилось.

– Что, и этого вам мало?! – крикнул Соловьев, бросая тело на асфальт.

Словно в ответ загрохотали автоматы, пули полетели слева, из-за похожего на шайбу здания и со стороны кинотеатра «Родина», и нацелены они были вовсе не в Андрея. Несколько людей, пригнувшись, побежали прочь из-за памятника, с автостоянки начали отвечать, но недружно, вразнобой.

Виктор Саныч выполнял свое обещание «прикрыть», а вот вояки Наставника, оставшиеся без лидера, растерялись. Воспользовавшись тем, что о нем забыли, он отступил за угол «Семеновского» и только через десяток метров, под защитой здания, перебежал дорогу.

– Эй, шеф, мы тут! – донесся крик со стороны шайбообразного сооружения.

Андрей повернул в ту сторону.

Илья встретил его широкой улыбкой и поднятыми большими пальцами на обеих руках, Лиза бросила мимолетный взгляд и отвернулась. Виктор Саныч одобрительно закряхтел, а когда заговорил, то в голосе его прозвучали виноватые нотки:

– Ешкин кот, я в тебе до последнего сомневался… Думал, что ты либо стакнешься с этим гадом, либо не одолеешь его!

– Я и сам сомневался, – сказал Андрей. – Но ошибся.

– А я нет! – бухнул Илья. – Всякие фраеры гребаные против тебя шансов не имеют! А как пахан у них сдох, шестерки вовсе воевать разучились, вон, разбегаются как тараканы!

Перестрелка к этому времени закончилась – укрывавшиеся на автостоянке вояки Наставника предпочли отступить, те, что были за памятником, удрали давно, и в окрестностях «Семеновского» стало тихо.

– Может, все же останетесь? – спросил Виктор Саныч.

– Нет, надо идти, – покачал головой Андрей. – Пока они растеряны, пока нового лидера не выбрали…

Он четко знал, что должен двигаться дальше, что и так слишком много времени провел на одном месте. В сердце жила совершенно нерациональная надежда, что где-то там, впереди, ждет нечто чудесное… а может, и вправду есть страны, где все так же, как раньше, где продолжается обычная жизнь?

– Ну, как хотите, – и Виктор Саныч развел руками.

Подошел Егор, как всегда улыбающийся, сказал гордо:

– Двоих завалил, серьезно! Одного в самом начале, а другого вот только что, когда они удирать начали.

– И еще завалишь, – Андрей взял у Ильи рюкзак, повесил на спину. – Лучше быстрее, пока они не очухались, ударьте по ним… Не позднее чем завтра, а то новый Наставник появится.

– Сделаем, не сомневайтесь, – уверил Виктор Саныч, а Егор воскликнул расстроенно:

– Уходите, твою дивизию? Эх, жалко… Ну, если еще будете в наших краях…

– Обязательно зайдем. – Андрей пожал протянутую ему руку, затем получил хлопок по плечу от Виктора Саныча.

– Чтоб не пропали там! – заявил лидер коммуны. – Все, удачи! Топайте! А мы пойдем, трупы осмотрим, оружие они вроде утащить не забыли… Егорка, смертный прыщ, что замер? Вперед!

– Пошли, – решительно сказала Лиза. – Надо двигаться, пока не совсем темно.

И они зашагали на запад, через перекресток, мимо кинотеатра и высотного офисного комплекса с надписью «Соколиная Гора» над входом. Прошли еще одну пирамиду с распятой «гориллой», на этот раз мертвой, и мертвой давно, и девушка вздрогнула, хотя сумрак не позволял увидеть детали.

Справа остался спрятанный за забором офис какого-то банка, слева – очередной торговый центр, на этот раз длинный и узкий, словно кишка, улица повернула и влилась в более широкую.