Текст книги "Отпуск"

Твою же кису!!

Глава 7,
в которой наш герой расстраивает свадьбу, а также о подозрительном поведении Эрнесты

Нет, дело тут было явно нечисто. Я снова покосился на Лайкосту, который, похоже, впал в некое подобие ступора. Еще бы, бежать спасать пропавших детей, одновременно стараясь не особо думать, что сделали с ними неведомые похитители, одновременно представляя, что ты сделаешь с этими гадами, причем медленно и желательно два раза, ну, можно и больше, но мы же не садисты… правда, правда. И тут бац… на тебе – свадьба. Если честно, у меня в голове тоже шарики за ролики закатились и долго стукались о стенки моей черепной коробки, давя разбегающиеся в ужасе мысли. Однако я быстро взял себя в руки и, загнав куски подшипника на место, вновь заставил крутиться шестеренки мыслительного процесса.

Так, если рассуждать логично, то происходящее сейчас полностью абсурдно, ибо: либо Гай с Аланой так хорошо притворялись, скрывая свои истинные чувства, либо тут замешано что-то еще – второе скорее. Слишком уж хорошо я знал нашего Гая – прямолинеен до безобразия, да еще по уши влюблен в нашу юную вампиршу. Нет, такой неспособен так хорошо притворяться… в отличие от Аланы, уж она-то девочка с норовом – это заметно. Хотя, с другой стороны, может, Гай просто притворялся таким простофилей, а сам… Стоп, стоп, а смысл? Ну, влюбились они друг в друга, и что? В их возрасте это вполне нормально; поцелуйчики там, полуночные свиданки, обжиманки в темных уголках… Эх, молодость, молодость; пора мечтаний и влюбленности, розовых очков и первых слез разочарования… Блин, что это меня на ностальгию потянуло, чуть сопли не распустил от избытка чувств, однако пора начинать действовать. А план у меня был прост, как линия партии, – хватаем детишек, и деру, причем хватаем как можно скорее, а убегаем как можно быстрее.

Придя, в результате своей бурной мысленной деятельности, к столь гениальному плану, я толкнул Лайкосту и, достав из кармана железную баночку, подаренную мне проводником, показал ее капитану. Тот понимающе кивнул и принялся ретироваться к выходу. Я усмехнулся и, дождавшись, пока он скроется за дверью, открыл банку.

Кстати, поясню, почему так шустро ретировался Лайкоста. Дело в том, что прежде чем отправиться выручать наших похищенных, я забежал к себе в номер, дабы немного сполоснуть физиономию, а заодно пошукать по сумкам, нет ли чего в них полезного, а то мало ли что мне мои домочадцы могли с собой в дорожку подсунуть. К сожалению, кроме стряпни Глафиры и небольшой баклажки с эльфийским пивом, видимо засунутой Дорофеичем, ничего путного обнаружено не было, а жаль, ибо в путь-то я отправился совершенно невооруженным. Мой молот висел на стене спальни, а лучевой меч (мне Ирен прислала еще один взамен утерянного) уютно лежал в прикроватной тумбе. Не, конечно, к форме, выданной мне Лайкостой, прилагалась и шпага, но, знаете, как-то я с этим видом оружия не очень справляюсь. Мне бы что-нибудь такое, поразмашистее чтобы, значит; «ба-ац», «у-ух», «чпок» и «хрясь», причем поосновательнее. А вот с «вжик, вжик – уноси готовенького» как-то не ладится. Герберт, надо сказать, попытался было научить меня владению мечом, так от моих взмахов данной железкой на забор не только Батон забрался, но даже гном по яблоням лазить научился – причем так шустренько. Хорошо, наш паладин быстро смекнул, что данный вид боевого искусства как-то со мной не сильно дружит, и отобрал меч. Гном, правда, за это время уже успел съесть с десяток яблок, и еще столько же насовать за пазуху, и весь путь до дому смачно их хрумкал.

Блин, опять отвлекся…

Ну, значит, я уже закрывал свою сумку, как вдруг вспомнил про ту загадочную баночку, что дал мне при прощании проводник из поезда. Помнится, он еще упоминал про особые случаи, так вот, сейчас было самое оно. В общем, в баночке оказался какой-то порошок, от запаха которого инкубов и суккубов плющило почти так же, как обычного человека от слезоточивого газа. По крайней мере, стоило мне тогда только приоткрыть крышку сей емкости, как капитан рухнул на колени, зайдясь в кашле и залившись горючими слезами. К счастью, действовало зелье не очень долго, и минут через пять Лайкоста уже был как огурчик, правда, на мое предложение попробовать еще раз приоткрыть баночку, для проверки повторного воздействия данного зелья, отчаянно замотал головой. А вот на Батона, как я уже говорил, данный порошочек так нехорошо не действовал.

Короче, дождавшись тактического отступления капитана, я приоткрыл баночку и стал осторожно протискиваться вперед, одновременно рассыпая из нее этот чудо-порошок. Реакция, надо сказать, последовала практически незамедлительно, народ позади меня стал падать на пол, словно подкошенный невидимой силой, причем реакция эта распространялась подобно волне от брошенного в воду камня. То есть сперва упали те, кто стоял прямо за мной, потом те, кто чуть подальше, а через несколько секунд в кашле зашлись стоявшие в противоположном конце зала. Среди народа начала подниматься паника, а солдаты, образующие живой коридор для новобрачных, уже скидывали свои человеческие личины. Судя по Лайкосте, медлить явно не стоило, ибо в запасе у меня было от силы минут пять, может, чуть больше. А посему я метнул банку с остатками порошка прямо в спешивших в мою сторону солдат и одним гигантским прыжком оказался рядом с Гаем и Аланой. Девочку уже скрутило, а вот парень стоял столбом, с глупой улыбкой на губах и полностью отсутствующим взглядом клинического идиота. Я даже помахал у него перед глазами рукой, надеясь хоть на какую-то реакцию, однако он даже не моргнул. Оставалось одно.

«Сперва оторвать шлейф у платья, – с пронзительным треском материя поддалась усилию моих мускулов и полетела в сторону, накрыв группу инкубов в черных камзолах, все еще пытавшихся подняться на ноги. – Отдохните, парни. А я пока… Так, Алану на правое плечо, Гая на левое, и ходу, ходу. Блин, и что это Гай такой тяжелый-то?»

Я бежал сквозь толпу корчащихся инкубов и суккубов, краем глаза отмечая, как некоторые из них уже поднимаются с пола и недоуменно оглядываются. Блин, а ведь прошло всего пару минут, видать, порошочек не на всех действует одинаково, хорошо еще до выхода путь пока свободен. Лайкоста уже распахнул дверь пошире и ждал, хотя, судя по слезящимся глазам, ему тоже досталось. Я вылетел в дверь и на секунду остановился, чтобы перевести дух, а капитан быстро захлопнул ее, после чего пододвинул к ней бесчувственных охранников. Передав девочку капитану, я поправил свисавшего с плеча Гая и, переглянувшись с инкубом, устремился на второй этаж. Почему на второй? Ну, во-первых, спрыгнуть оттуда для меня и Лайкосты не представляло особого труда, даже с грузом на плечах, а во-вторых, мы там уже были и более-менее знали, куда бежать. Быстро преодолев расстояние до знакомого балкончика, где вновь мой кулак повстречался с челюстью едва пришедшего в сознание охранника, и спрыгнув вниз, мы направились к ограде. Точнее, собирались направиться, но оказалось, что нас ждут, причем, судя по потрепанному виду местной охраны, мои детишки порезвились всласть, и теперь местные секьюрити просто горели желанием устроить нам матч-реванш. К тому же в доме поднялся шум, а еще через мгновение из окон и дверей, точно горох, посыпались ребята в черной форме. Я с грустью посмотрел на Лайкосту, который уже отрастил положенные инкубу по штату клыки, крылья и зубы, после чего мы, не сговариваясь, рванули с ним в разные стороны, причем так шустро, что охрана несколько опешила. Появившиеся же из дома солдаты, еще несколько ошалелые от действия порошка, сразу не разобрались и набросились на хотевших гнаться за нами собратьев, устроив порядочную свалку. Правда, недоразумение быстро разрешилось, но это дало нам с капитаном некоторое время, чтобы оторваться от преследователей.

Это сладкое слово «погоня». Ветер, бьющий в морду лица, и адреналин впечатлений, хлещущий чуть ли не из ушей, что может быть лучше? Ну, если честно, я бы лично назвал навскидку штук десять дел, коими я предпочел бы заниматься, вместо того чтобы драпать, петляя между деревьями, точно заяц, от преследующей меня толпы клыкасто-крылато-орущих существ, которые, судя по пожеланиям в мой адрес, совсем не собирались заключать меня в дружеские объятия. Бегать пришлось вокруг дома, постепенно увеличивая радиус, дабы приблизиться к забору, ибо стоило мне просто направиться в сторону ограды, как тут же вся толпа бросалась наперерез. Уйти прыжками тоже не удавалось, ибо летали демоны не хуже, чем я прыгал. В результате у нас образовалось некое шаткое равновесие, я, значит, бежал, постепенно увеличивая радиус своего круга, демоны пытались меня догнать, одновременно стараясь сей радиус уменьшить. Лайкоста, кстати, занимался тем же самым, причем, что интересно, его догоняющие не обращали на меня никакого внимания. В общем, мы иногда встречались и махали приветственно друг другу руками, расходясь на параллельных курсах. Иногда кто-нибудь из моей группы преследования делал попытку меня схватить, но обычно лишь для того, чтобы получить по наглой клыкастой роже и прилечь отдохнуть в ближайших кустиках. Короче, дурдом и полная клиника. К тому же в мозгу настойчиво билась мелодия из «Неуловимых мстителей», ну, та, что про погоню, я даже напевать ее себе под нос стал. И выглядело это примерно так:. «Усталость забыта…» – хрясь ветка по лицу, ой, блин, фингал точно гарантирован, причем на полфизиономии. «…Колышется чад, и снова копыта», – ага, получил копытом, ну, в смысле ногой, а не фиг лезть. Ниче, немного опухнет, но ходить сможешь, а уж как петь будешь… заслушаешься. «…Как сердце, стучат, и нет нам покоя…» – блин, да сколько же бегать-то можно. «Гори, но живи. Погоня, погоня, погоня в горячей крови».

Не знаю, сколько продолжалась бы подобная беготня, если бы к преследователям не подоспела подмога. Тут уж нас банально окружили, причем не только с земли, но и с воздуха.

– Господин учитель, – солдаты, замкнувшие вокруг нас плотный круг, расступились, пропуская сестру Аланы.

– Мадам Энжела, все же это ваших рук дело, – прошипел Лайкоста.

– Вы на редкость прозорливы, капитан, – улыбнулась та. – А теперь позвольте, я заберу свою непутевую сестренку и ее суженого.

Я осторожно опустил все еще находившегося в полной прострации Гая на землю и, бросив взгляд на окруживших нас демонов, спросил:

– А что будет с нами?

– С вами? – Энжела повела плечами. – Ничего. Ссориться с академией в мои планы не входит, да и капитан мне еще живой пригодится, так что подержим вас до окончания церемонии, после чего отпустим. Впрочем, моим ребятам вы все же доставили хлопот, а посему за целостность ваших конечностей и прочих органов я ответственности не несу… сопротивление, знаете ли, при задержании.

– Вы за это ответите, – бросил капитан. – Отец вам подобного не простит.

– Полно вам, капитан, когда прибудет этот старый пердун, все будет уже решено. А вас сдадут властям, как незаконно ворвавшихся в имение многоуважаемой мадам Кайтаны и устроивших здесь пьяную драку.

– Отец вам не поверит.

– Отец, может, и нет, а вот власти вполне, тем более господин учитель так хорошо пнул городского прокурора, когда убегал с детишками из библиотеки.

Я усмехнулся. Так вот кто был этот усатый толстячок, так самоотверженно кинувшийся меня перехватывать. Я еще удивился, то ли на него порошок не подействовал, то ли, наоборот, очень сильно подействовал, только как-то не так. Однако обе руки у меня были заняты, поэтому пузу достопочтимого прокурора пришлось познакомиться, а также вступить, так сказать, в тесный контакт с моим сапогом.

– Госпожа Энжела, прежде чем мы продолжим общение с вашей охраной, не скажете ли мне, зачем вам это все надо?

Демоница усмехнулась и жестом руки успокоила рвущихся в нашу сторону охранников.

– Конечно же, достопочтимый учитель, желание дорогого гостя для нас закон. В принципе, все не так сложно, как выглядит. Наш капитан, поди, сказал уже вам, что мне невыгоден брак моей двоюродной сестрицы, впрочем, как и ее возвращение…

Я покосился на Лайкосту, чьи глаза уже просто пылали дьявольским огнем, и коротко кивнул.

– Ну, так он прав и не прав одновременно. Действительно, как только эта дурная малолетка выскочит замуж, как мне придется вернуть ей все ее наследство, а это…

– Мягко говоря, затруднительно, – буркнул Лайкоста.

– Помолчите, капитан, – поморщилась Энжела. – Лучше держите понежнее мою сестренку, а то молодая невеста с синяками в таких местах… Что гости подумают? А еще лучше, спустите ее на землю, ибо не думаю, что на вашем плече ей удобнее.

Капитан недоуменно посмотрел на Энжелу, но послушался и, осторожно спустив Алану со своего плеча, поставил ее на землю.

– Спасибо, – кивнула Энжела и вновь повернулась ко мне. – Так вот, господин учитель, я хотела… впрочем… опустим подробности. Ну а если вкратце, то замужество Аланы с человеком из другого мира, да к тому же достаточно влиятельным, мне очень даже выгодно.

– Чем же? – усмехнулся Лайкоста. – Неужто решили стать любящей сестрой и помочь Алане устроить личную жизнь?

– А если и так?

Капитан пару минут задумчиво рассматривал усмехающуюся девушку, затем мотнул головой:

– Не верю…

Ну, тут я был с капитаном согласен. Как-то не особо верилось, тем более если учесть, что ребятишек явно чем-то накачали, вон, до сих пор какие-то заторможенные. Взгляд у обоих мутный и ни на что не реагируют, причем даже наша беготня не привела их в чувство. У Гая вообще царапина на лице, видимо, веткой кожу содрало, так он даже кровь не вытрет, что по щеке стекает. Так что… Стоп. Что это я туплю-то? Ну, естественно, сестре Аланы подобный брак выгоден. Новоявленный супруг-то не местный, а значит, наверняка увезет свою молодую невесту домой. Соответственно, Энжела так и останется в роли распорядительницы наследства сестры. Ребятки, конечно, придут в себя, но к тому времени их брак уже будет свершившимся фактом, а кто знает, какова тут процедура развода, может, вообще женят пожизненно или еще что. Нет, конечно, есть вероятность, что муженек останется здесь, но что-то я в этом сомневался. Вон ведь Милана с Гербертом живет, а насколько я знаю, жена нашего паладина тоже каких-то благородных кровей. Блин, чую, есть тут некий пунктик в местном законе по этому поводу, и Энжеле он прекрасно известен.

Видимо, на физиономии у меня что-то такое отразилось, потому как лицо суккуба тут же расплылось в улыбке.

– Вижу, вы все поняли, господин учитель, в отличие от этого солдафона, – Энжела кивнула на Лайкосту.

– Да так, пришла одна мыслишка, – буркнул я, думая, как еще потянуть время, поскольку уже давно приметил сидящего на дереве, что росло прямо у самого забора, Батона, который изредка высовывал свою морду из густых ветвей и делал мне лапами какие-то знаки. – Ээ… а я тут при чем?

– В смысле? – Брови девушки удивленно взметнулись вверх.

– Ну, почему вы ко мне тогда в парке?.. Мы с капитаном думали, что это, а оно оказалось того, и вот… ну и почему?

Энжела замерла, видать пытаясь понять суть моего вопроса. Впрочем, судя по ошарашенному виду остальных, не она одна. Честно говоря, я и сам не слишком понял, что сморозил, просто Батон, высунувшийся из ветвей, чтобы подать мне очередной непонятный знак, неожиданно загремел вниз, а посему пришлось срочно отвлекать внимание от летящей вниз черной тушки.

Слава богу, никто не заметил, да и кот падал молча, причем не выпуская из задних лап сломавшуюся ветку, на которой он до этого сидел.

– Хватит, – неожиданно взвизгнула Энжела. – Хватит, господин учитель! Не знаю, зачем вы тянете время, но хватит. Взять их!!!

Она бросила взгляд на стоявших рядом с ней солдат и махнула рукой на нас. Я только сжал кулаки и усмехнулся, впрочем, судя по оскалившемуся Лайкосте, тот тоже сдаваться просто так не собирался. Солдаты переглянулись и медленно двинулись к нам, видимо, все же ребяткам порядочно досталось, коль они проявляли такую нерешительность, да еще на виду у своей хозяйки.

– Давайте, летучие мыши-переростки!! – крикнул Лайкоста. – Покажите, что вы еще умеете. А ты, красавица, лучше подумала бы, что сделает с тобой господин Угай, когда узнает о произошедшем.

– Да плевала я на этого старого маразматика! Что он может-то?!

– Старый маразматик, говоришь, – громовой голос, раздавшийся откуда-то сверху, заставил Энжелу буквально подпрыгнуть на месте и завертеть головой.

Ее солдаты тоже замерли, непонимающе оглядываясь, и тут с неба точно горох стали пикировать инкубы, облаченные в зеленую форму гвардейцев семьи Угай. Не успели мы с капитаном и глазом моргнуть, как все окружавшее нас воинство было повязано и буквально штабелем (причем в прямом смысле этого слова, как дрова, друг на друга) сложено неподалеку, затем гвардейцы построились в две шеренги и застыли, вытянувшись по стойке «смирно». Лайкоста, надо сказать, последовал их примеру, быстренько приняв человеческое обличье. Я все это время стоял, прислонившись спиной к дереву, и смотрел за Аланой с Гаем, которых пристроил рядышком с собой, чтобы те случайно не пострадали во всей этой кутерьме. Батон, выползший из кустов, пристроился неподалеку и с философским видом выдергивал из шерсти репейник. Шарики местного репья были большими, с длинными иголками, но кот терпеливо их вытаскивал и складывал рядом в кучку.

– Эрнеста подмогу привела? – поинтересовался я.

Кот молча кивнул и с грустью в глазах посмотрел на впившийся в хвост особо большой шарик репейника.

– А ребята где?

– За оградой ждут… мяу!!! – Последний вопль относился к выдранной с клоком шерсти колючке.

Я только сочувственно похлопал нашего котика по голове и чертыхнулся, обнаружив, что там также колючек предостаточно, хотя и мелких.

Елки фиолетовые, что ж это они тут в саду чертополох-то развели? А еще графская (или какая там по местной квалификации?) усадьба, нет чтобы насадить уютных кустиков, травки там газонной, идешь, значит, на прогулку с дамой, а тут тебе бац… полянка с густой растительностью… ну и… романтика, короче. А тут захочешь в кусты залезть (так, я не о том, о чем все тут дружно подумали), ну, муравья какого там интересного заприметил иль ежика, а может, вообще мой любимый бергейский дикобраз там спрятался. Короче, залазишь вглубь, чтоб, значит, насладить свое природно-познавательное любопытство, ну, и прочее по ходу дела, а тут о-па… полная за… кхе, кхе, ну, в общем, очень больно, обидно и колется.

– Господин учитель. – Раздавшийся за моей спиной негромкий бас заставил меня вздрогнуть и обернуться.

Позади, опираясь на черную полированную трость, стоял высокий седовласый господин, облаченный в роскошный, шитый золотыми нитями камзол. Длинные, до плеч, волосы, маленькая бородка (кажется, их еще эспаньолками называют), стать, взгляд, ну и все такое, короче, сразу видно – настоящий полков… ой, не то… герцог, граф или что-то в этом роде. А вообще, очень этот мужик мне напомнил постаревшего Атоса из мушкетеров, ну, того что в фильме, блин, фамилию актера не помню, но очень похож.

– Господин учитель, – незнакомец поклонился. – Разрешите представиться – герцог Яркан Угай, отец этой непутевой. – Мужчина улыбнулся и кивнул на Алану. – А также попечитель вот этой молодой госпожи.

Он обернулся к растерянной, побледневшей Энжеле, которая все это время безмолвно наблюдала за тем, как гвардейцы Лайкосты расправляются с ее солдатами, и покачал головой:

– Энжела, да как ты…

– Господин Угай, – откуда-то из-за спин гвардейцев, точно чертик из табакерки, появился муж Энжелы и встал между старым инкубом и своей женой. – Господин Угай, я не позволю…

Впрочем, что он собирался не позволить, мы так и не узнали, ибо кулак Лайкосты, так вовремя оказавшегося рядом, положил конец этим начинаниям.

– Извините, сэр, но просто не удержался, – прокомментировал тот наши с герцогом вопросительные взгляды. – Лезет куда не надо.

Я только понимающе усмехнулся, впрочем, судя по легкой улыбке на губах господина Угая, тот тоже был не особо против.

Поезд уже стоял под парами, и народ суетливо забирался в вагоны, торопливо прощаясь с провожающими.

– Ну, мне пора, – Лайкоста поднялся. – Надеюсь, еще увидимся с вами, господин учитель.

– Кто знает. – Я улыбнулся, пожимая протянутую инкубом руку. – Может, в том году, если приедете за Аланой, заодно погостите у меня.

– Надеюсь, это приглашение? – улыбнулся в ответ Лайкоста.

Я кивнул. А что, парень он нормальный, хотя и инкуб (ну, в принципе, у каждого свои недостатки), но за эти пару дней мы с ним столько хлебнули, что мне порой кажется, я его уже не один год знаю.

– Да, еще, – капитан остановился в дверях купе. – Господин Угай просил передать, что вы теперь практически член семьи и вас в имении всегда будет ждать личная комната. К тому же, если понадобится, его гвардия всегда к вашим услугам.

Лайкоста коротко поклонился и вышел из купе, а через пару минут поезд дернулся и стал плавно набирать ход.

Ну, вот и все. Я с какой-то грустью смотрел за проносящимися за окном городскими строениями. Свет за стеклом моргнул, и пейзаж резко сменился, как будто неведомый киномеханик заменил кончившуюся в проекторе пленку.

– Можно? – Дверь приоткрылась, и в купе заглянул знакомый проводник. – А я вам тут чайку принес.

Он прошел к приоконному столику и взгромоздил на него три граненых стакана, облаченных в тяжелые медные подстаканники.

– С вами попью, – пояснил он, взял один из них и с шумом отхлебнул.

Я только вздохнул и потянулся за своей порцией. Батон тут же нырнул на верхнюю полку и вскоре раскладывал на столике Глафирину стряпню.

– Ну, как все прошло? – поинтересовался через пару минут тактичного молчания старик. – Мой подарочек пригодился хоть?

– Да, спасибо, – кивнул я, с неожиданным аппетитом уминая уже вторую ватрушку. Чай у проводника был классный, а Глафирина стряпня не потеряла своей свежести даже спустя столько дней.

– Ну, тогда с вас история, – усмехнулся проводник, поглаживая свои усы.

– Хорошо, – кивнул я. – Только чаю еще можно?

– Конечно. – Проводник собрал опустевшие стаканы, причем даже Батон, не очень любивший чай, и тот выпил свой до дна.

– Вот так оно и было, – закончил я свой рассказ, одновременно отправляя в рот последний кусочек последней же плюшки.

– Да уж, – проводник снял пенсне и, достав из кармана носовой платок, несколько секунд тщательно протирал стекла, одновременно качая головой. – Однако везет вам на приключения, молодой человек.

Я улыбнулся и развел руками, как бы показывая, что с этим уж ничего поделать не могу.

– Ну, да хорошо то, что хорошо кончается, – проводник водрузил пенсне на законное место и с добродушным прищуром посмотрел на меня сквозь его стекла. – А девочке все же повезло, что ее сестра решила провернуть эту аферу с ее же одноклассником, и вдвойне повезло, что вы оказались рядом.

– Да уж. – Я вздохнул.

Дело в том, что я оказался прав и «пунктик» насчет брака у инкубов и суккубов все же существовал… у них не было разводов. Не знаю, в чем тут дело, но эти демоны настолько привязывались к своему партнеру, что просто не могли без него существовать, причем в прямом смысле этого слова. Потеряв свою пару, демон медленно сходил с ума, превращаясь за несколько дней в неуправляемое существо. Так что развод для них был равносилен самоубийству. Что интересно, в случае смерти одного из членов семейной пары такого не происходило. В результате среди этих демонов нередки были случаи убийств одного из супругов другим, так как все вышесказанное, увы, не отменяло ту любвеобильность, что была присуща их расе. Наверное, еще поэтому эти демоны предпочитали выбирать своих вторых половинок среди людской расы, ибо жизнь человеческая коротка, а вот сами они жили по нескольку тысяч лет.

Все это мне рассказала Алана, после того как пришла в себя. Оказалось, что их с Гаем опоили каким-то легким наркотиком, полностью подавляющим волю, хорошо хоть доза была не очень большая и обошлось без побочных эффектов. Хотя не знаю, можно ли назвать отсутствием оных странную любовь Гая к комнатным растениям – он их просто съел, причем не только у меня в номере, где ночевал, но еще успел добраться до коридорных. Так что пока я понял, что к чему, то поймал его у лестницы, где он с задумчивым видом обсасывал иголки, оставшиеся после употребления какого-то местного кактуса.

В принципе, ничего страшного – всякая трава тоже зеленый витамин, правда, не вся одинаково полезна, но на этот раз обошлось…

Однако теперь я понимал, почему тот парень, некогда отказавший Алане, так поступил, и вроде бы тоже выбрал обычную смертную в качестве будущей супруги, хотя в среде местной знати такие браки не приветствовались. Также мне стало понятно, почему эти демоны закрыли свой мир, – рожать-то стало некому и не от кого. Несмотря на многочисленные плюсы брака демона и человека, дети от таких союзов рождались крайне редко, и над расой этих необычных существ нависла банальная угроза вымирания. Так что закрытие границ дало хоть какие-то результаты, позволив несколько подправить местную демографию, правда, для знати они оставались открытыми, однако было одно условие… Любой демон знатного рода, женившийся или вышедший замуж за иномирянина, не мог вернуться в свой родной мир, дабы не служить отрицательным примером для простого люда. Так что на фоне всего вышеуказанного задумка Энжелы приобрела вполне определенный смысл.

– Кстати, можно вопрос? – Я посмотрел на задумавшегося проводника.

– Конечно, юноша, спрашивайте, – кивнул тот.

– А откуда вы узнали, что мне понадобится этот ваш порошок?

– Ну, молодой человек… – Старик загадочно улыбнулся и зачем-то подергал себя за ус. – Пусть это будет моей ма-аленькой тайной. Впрочем, мне уже пора.

Он поднялся с полки и, собрав со стола пустые стаканы, вышел из купе, напоследок пожелав нам спокойной ночи.

Батон задумчиво посмотрел ему вслед и, пробормотав что-то о таинственных проводниках, полез к себе на полку. Мне же спать не хотелось, и я решил сходить посмотреть, чем занимаются мои детишки, тем более что за стенкой, в соседнем купе, было подозрительно тихо. Надо сказать, что на этот раз вагон был практически пустым, и помимо нашей дружной компании пассажиры присутствовали только в одном купе – две молодые девушки лет двадцати, а может, больше.

Короче, когда я открыл дверь своего купе, то обнаружил, что в коридоре развернулось самое настоящее воздушное сражение. Не меньше двух десятков бумажных самолетиков носилось друг за дружкой по коридору, поливая противников серебристыми лучиками. Мои же детишки, разделившись на две группы, разместились по обе стороны коридора и руководили данным побоищем. Увернувшись от просвистевшего перед носом самолетика, я погрозил им пальцем, приказав ложиться спать, и вернулся на место. В принципе, ребята никому не мешали, вели себя тихо. Девушки, о которых я упоминал, да и сам проводник с интересом смотрели за игрой моих сорванцов, так что можно было быть спокойным.

Кстати, затея с самолетиками полностью моя. Где-то месяц назад я сидел у себя в классе и занимался тем, что делал енти бумажные еропланы и запускал парить над верстаками, размышляя о бренности бытия, а также судьбах мира (ну, с кем не бывает?). За сим занятием меня застал Колайс (ну, тот самый мальчуган, который темный эльф). Он долго молча наблюдал за полетом моих бумажных птичек, затем попросил показать, как я это делаю. Ну, мне было нетрудно и… эльф запал. В смысле настолько увлекся сгибанием бумажных листов и превращением оных в самолетики, что засиделся в кабинете допоздна. А уже на следующий день весь класс обуяла самолетомания. Моих юных волшебников настолько поразил тот факт, что нечто бумажное может летать, хоть и недолго, но без помощи магии, что они готовы были запускать свои кривоватые изделия до бесконечности. Пришлось срочно организовывать мастер-класс по оригами, а заодно прочитать краткую лекцию по истории авиации. Видели бы вы, как у некоторых учеников горели глаза, так что к концу урока я уже всерьез опасался появления в моем классе самозваных Икаров и братьев Райт. Ребята, конечно, маги и все такое, но как-то я беспокоюсь, тем более что левитировать мало кто из них умеет, однако все обошлось. Нет, тот же Гай пытался прыгнуть из окна третьего этажа в студенческом общежитии, привязав простыню к рукам и ногам, но, к счастью, зацепился за ветку растущего под окном дерева и всю ночь провисел на ней в размышлениях о судьбах авиаторов-первопроходцев.

Зато у ребят появилась новая забава – воздушный бой. Правила были просты: две команды, у каждой по три самолетика. Один выдерживает три попадания, другой два и третий – одно. В воздух играющий мог запускать не более двух зараз, ну и, соответственно, та команда, которая собьет все аппараты противника, – побеждала. Сложность была еще в том, что, по сути-то, самолетики летали сами, разрешалось только использовать легкий телекинез или любую другую магию для поддержки их в воздухе. Непонятно? Э… э… ну, как бы это вам объяснить? Короче, представьте, что вы, запустив такой самолетик, видите, что он начал падать, и, быстро догнав его, дуете изо всех сил ему под крылья, чтобы он удержался в воздухе еще чуток. Или нет, скорее это можно сравнить с набиванием мяча на ноге. Только мячик вниз, вы его снова – бах, вверх; вниз – бах, вверх. Надеюсь, примерно понятно. Идею этих боев, кстати, подал Крис, и ребятам она очень пришлась по душе. Так что вскоре у нас в классе по вечерам проводились целые воздушные сражения, причем это увлечение медленно, но уверенно переползло в другие классы. Детишки стали придумывать различные виды самолетиков, раскрашивать их, и через месяц, глядя на некоторые изделия учеников, я даже предположить не мог, как они так согнули бумагу, чтобы получить вот такое очередное крылатое чудо.

Ректор нашу затею неожиданно одобрил, сказав, что данное увлечение очень хорошо помогает с концентрацией внимания, а это крайне необходимо настоящему магу. Так что бум бумажной авиации в академии медленно, но уверенно набирал силу.

Предаваясь воспоминаниям, я не заметил, как заснул. Ночью вроде бы приходил вагонный, и они с котом что-то тихонько пели на Батоновой полке, однако мне было лень просыпаться, а посему я цыкнул на этих меломанов, после чего вновь отдался сладким объятиям бога сна.

Мир был мрачным. Серое, низко висящее небо и какой-то полумрак вокруг, такое впечатление, что уже поздний вечер, когда солнце уже закатилось за горизонт, но ночь еще не вступила в свои права. Растущие вдоль перрона деревья больше всего напоминали скелеты, если честно, я даже не понял сразу, что это растения, думал, тут сдохло что-то большое и страшное, а это его обглоданные ребра. Однако Эрнеста, заприметив за окном сей пейзаж, прямо расцвела от счастья. Что ж, я, если честно, за год тоже соскучился по своему миру. Было бы сейчас хорошо посмотреть футбол по телику, сходить к Сереге, взяв с собой пару литров пивка, ну или просто побродить по родному городу, хоть на день забыв о магии, драконах, единорогах, инкубах-суккубах и всем таком подобном. Я вздохнул.