Текст книги "Вспомни меня (сборник)"

– О, нет! Только не говори, что и ты тоже!

– Тоже, что?

– Вы сговорились все меня не узнавать?! Признайся!

– Не понимаю, о чем вы, – дернула плечом Марина. – Мне на работу надо.

И она поспешно шмыгнула внутрь здания, несколько даже испуганно закрыв за собой дверь, словно стремясь оставить хоть какую-то преграду между собой и этой странной и немного истеричной блондинкой.

Кира же и не думала ее преследовать – она в безмолвном шоке осталась снаружи. Вот это было уже слишком! Кто угодно, только не Марина! Вот уж кто никогда не стал бы шутить с ней таким образом! Да и притворяться она совсем не умеет: сколько Туманова водила с ней знакомство, столько Дубницкая была никудышной актрисой. Изображать то, чего она не испытывает, у Марины всегда получалось из рук вон плохо. Даже если на нее как-то надавили, заставили участвовать в этом дурацком фарсе, все равно фальшь наверняка как-то проскочила бы в ее «неузнавании». Однако все выглядело настолько естественным, что у стороннего наблюдателя уж точно не возникло бы ни малейших сомнений в искренности Дубницкой.

Да что же происходит, черт возьми?! Кира почувствовала, как изнутри к глазам подступают слезы злости и обиды. За что ей такое?! Чем заслужила?! Нет, все, на сегодня с нее хватит! К черту эту работу, где с ней так поступают! Домой, домой – сегодня Антон из командировки возвращается – к полудню уж точно дома будет. Поговорить с ним, сбросить груз с души, и все будет нормально. Может, ее муж, всегда такой разумный и спокойный, что-нибудь дельное посоветует. Самой-то ей сейчас до безумия хотелось взять и уволиться из этого чертового «Техно-Эксперта». Хотя как уволишься, когда все только и утверждают, что она тут и не работала никогда?! Бред какой-то!

Время между тем двигалось к восьми утра. Сколько можно здесь стоять и ждать у моря погоды? Нет, точно, надо ехать домой – поспать еще пару часиков, успокоиться, потом поговорить с Антоном, и тогда уже на свежую голову принять решение. Вот сейчас она позвонит шефу, отпросится, и… Ну да, «отпросится»! Это если Мурзенко ее вообще узнает. А не узнает, так нашим легче – просто возьмет и домой поедет.

В этот момент на горизонте нарисовались еще два знакомых персонажа – Саша и Кирилл. Эти двое работали в одном отделе с Данилом, и к ней, Кире, относились очень неплохо. Можно еще попробовать поговорить с ними, а уж потом… Они приближались, не обращая на Туманову никакого внимания, увлеченные каким-то разговором.

– Привет, ребята! – окликнула их Кира.

Они подняли глаза. Кирилл автоматически кивнул в ответ, а Саша только глянул на нее недоуменно, пожал плечами и двинулся дальше. Его друг последовал за ним, еще раз посмотрев на Туманову, причем в глазах его абсолютно не появилось даже намека на узнавание.

Ну все. Это называется «приехали». Или даже «приплыли». Шефу можно даже не звонить. Хотя… Для очистки совести…

Кира достала из кармана мобильник, отыскала в списке контактов запись «Мурзенко» и нажала кнопку вызова. Он ответил почти сразу:

– Да?

– Игорь Евгеньевич, здравствуйте, это Кира.

– Кто?

У девушки даже плечи опустились: несмотря на предсказуемость отрицательного результата, она все-таки надеялась. Похоже, зря.

– Кира Туманова, Игорь Евгеньевич, – произнесла девушка упавшим голосом. – Не узнали?

– Простите, вы ошиблись номером.

И безапелляционная надпись на экране: «вызов завершен».

Так, фарс начинал понемногу переходить в сюжет какой-нибудь фантастической книги, которые запоем читал Данил, и на дух не переносила Кира. Однажды он дал ей почитать что-то из своей обширной библиотеки фантастики, и она взяла, чтобы не обижать. Полгода честно пыталась читать – не пошло. Заглохла странице на пятидесятой. Не ее это литература… Вернула с извиняющейся улыбкой, не запомнив ни автора, ни названия. А сейчас словно сама попала на страницы подобного произведения. Только эту книгу не закроешь и не вернешь владельцу…

Стоп, а может, это все сон? Она просто заснула в вагоне метро, а сейчас мирно посапывает на сиденье, благополучно проехав свою остановку, и видит во сне всякую чушь. Проснуться, быстрее проснуться! Какой там самый верный способ? Ах, да…

Кира старательно ущипнула себя за руку и тихо ойкнула. Было больно, но и только. Недружелюбная реальность вокруг рассеиваться не пожелала. Оставалось единственное: садиться на метро – и домой, на Уралмаш, к мужу, который уже, по всем расчетам, должен был вернуться из командировки: у него был ночной рейс. Происходящие события грозили свести с ума, и только Антон сейчас мог спасти ее от безумия. Страшную мысль о том, что будет, если и он ее не узнает, Кира от себя старательно гнала. Такого не может быть, потому что не может быть никогда! Фантастике в жизни не место. Пусть обитает себе спокойно в книгах и кино, а к ней, Кире Тумановой и соваться не смеет! Пока все это еще можно было списать на некий заговор ограниченного круга лиц, но если и Антон…

«Нет, нет и еще раз нет! И думать не смей! Поезжай к нему немедленно, дура!»

Задав себе таких мысленных шпор, Кира почти бегом направилась к ближайшей станции метро.

* * *

День Изменения. 10:00–12:10.

Данил Воронцов спал тревожно, что, в общем-то, и немудрено: день вчера был длинный и эмоционально насыщенный. И закончился довольно поздно. Во всяком случае, домой Данил добрался уже существенно за полночь. Да и Морфей этой ночью как-то не спешил принять его в свои объятия. Прошло примерно полтора часа, прежде чем он, наконец, провалился в тревожное забытье. Хорошо еще, что завтра, то есть, учитывая время, уже сегодня на работу ему идти не требовалось: он взял отгул на целый день, чтобы встретиться с друзьями, приехавшими из другого города. Программа у них была насыщенная, но начиналась примерно с середины дня, а значит, утром можно было поспать подольше, что при данных обстоятельствах пришлось как нельзя кстати.

Сновидения его этой ночью спокойными тоже было назвать нельзя. В них постоянно фигурировала Кира, но далеко не в самом приятном контексте. Там происходило что-то нехорошее. С ней. Но что именно, память сохранила достаточно смутно. Помнилось лишь, что Кира там постоянно куда-то убегала, ускользала, исчезала, причем не по собственной воле, а под действием какой-то неодолимой силы. Все это Данилу очень не нравилось, а потому не было ничего удивительного, что несколько раз во время этой странной и неприятной ночи он пробуждался в холодном поту. Причем откуда брался сильный страх, вызывавший эту испарину, Воронцов потом не мог вспомнить ну просто никак.

Правда, сон, вызывавший пробуждение где-то в районе начала седьмого ему запомнился лучше. Он отличался от всех остальных грез этой ночи весьма существенно. Уже хотя бы одним тем, что в нем не было Киры. А был какой-то странный мужик лет сорока с резкими чертами лица, одетый в адидасовский спортивный костюм синего цвета. Он сидел на паласе в позе лотоса с закрытыми глазами и молчал. До тех пор пока каким-то сверхъестественным образом не почувствовал присутствие Данила. Сверхъестественным, потому что тот тоже не издавал ни звука и даже не шевелился, во все глаза глядя на странного незнакомца и мучительно пытаясь сообразить, кто же он такой.

Когда же этот «йог», как его про себя назвал Данил, осознал, что его одиночество нарушено, то, не открывая глаз и не меняя позы, произнес:

– Кыш, сновидец! Шляются тут всякие, работать мешают!

А в следующий момент Воронцова буквально вышвырнуло из сна. После этого он еще около получаса ворочался, снова пытаясь «договориться с Морфеем». Когда же ему это, наконец, удалось, то было такое ощущение, как будто в яму провалился: так называемый «сон бревна» без сновидений. Проснувшись еще спустя два часа, Данил осознал одну простую истину: одно из самых восхитительных ощущений в жизни – это проснуться и осознать, что вставать именно сейчас нет никакой необходимости, и можно просто повернуться на другой бок и снова закрыть глаза. Что он и не преминул сделать.

Еще час с небольшим провалявшись в какой-то полудреме, Воронцов, наконец, пробудился окончательно и, сделав вывод, что сна у него больше ни в одном глазу, поднялся с кровати. Тем не менее полностью отдохнувшим после такой ночи он себя не чувствовал, да и осадок от снов остался весьма неприятный, который не могли заглушить даже теплые воспоминания о вчерашнем дне. Где-то в глубине души ворочался червячок смутной неосознанной тревоги, причина которой ему самому была непонятна: в вещие сны Данил не верил, а других оснований для беспокойства вроде бы не наблюдалось.

Пытаясь отогнать неприятные мысли, он быстренько сделал зарядку, принял контрастный душ и позавтракал. Тревога никуда не ушла. Даже наоборот – несколько усилилась, словно червячок внутри него оголодал и принялся насыщаться с удвоенной энергией. Данил взглянул на часы – времени до встречи с друзьями еще оставалось предостаточно. Поэтому он решил заглянуть ненадолго в «аську» – ведь его не покидало стойкое ощущение, что тревога эта связана именно с Кирой. Только убедиться, что с ней все в порядке, и успокоиться.

Пока загружался компьютер, Воронцов едва на месте не подпрыгивал от нетерпения. Наконец, это произошло, и Данил запустил нужную программу. Запустил и не поверил собственным глазам: Киры в списке контактов не было. Он моргнул, протер глаза руками, закрыл их и через несколько секунд снова открыл – та же картина. Закрыл программу и снова ее перезапустил, отчаянно надеясь, что это какой-то глюк. Тщетно – контакта как не было, так и нет.

«Думай, Данил, думай! – сказал себе Воронцов. – Может, это ты вчера, спешно собираясь, ненароком удалил ее из контактов и сам того не заметил?» В тот же момент он почему-то совершенно уверился, что именно так оно и было, ибо никаких других разумных объяснений данному факту ему в голову не приходило. И эта мысль удивительным образом его успокоила. Ведь в таком случае, дело вполне поправимое. Сейчас он позвонит ей и попросит вновь добавиться в контакты. Только и всего.

Данил даже заулыбался, доставая мобильник. Сейчас он заодно еще и вновь услышит ее голос. Так сказать, в качестве бонуса. Нет худа без добра. Но по мере того, как он пробегал глазами телефонную книгу в своем сотовом, улыбка постепенно уходила с его лица. Не может быть! Куда же девался ее номер?! Ведь он точно здесь был! Не мог же он сам по себе пропасть! Если исчезновение контакта в «аське» еще можно было списать на случайность и его вчерашнее помрачение сознания, то второй кряду казус, связанный с одним и тем же человеком – это было что-то странное. Воронцов даже ощутил неприятный холодок в верхней и средней частях спины. Что за чертовщина?! Вирус какой-нибудь? Ему, конечно, приходилось читать о таком, но подобные вирусы истребляли все, что записано в памяти телефона, а не один конкретный контакт.

Самым плохим в данной ситуации было то, что, слишком доверившись электронным устройствам, он ни в одном блокноте не записал ни номер ее телефона, ни номер «аськи». И, конечно же, не мог воспроизвести ни тот, ни другой по памяти. Вот оно – тлетворное влияние технического прогресса: люди совсем перестают пользоваться головой. Скоро за них компьютеры даже самые элементарные вещи делать начнут! Впрочем, к этой глобальной мысли можно будет вернуться позже, а пока надо с текущей проблемой разбираться. Что еще оставалось? Страница «Вконтакте» и электронная почта. Надо проверить.

Интернет Данил запускал уже с повисшим камнем на душе нехорошим предчувствием. Итак, электронка. Заходим в ящик, затем в адресную книгу… Почему-то отсутствие там адреса Киры уже нисколько не удивило его, зато червячок тревоги в животе уже превратился в самого настоящего сетчатого питона. Что-то было не в порядке, причем основательно! Мистика какая-то, в самом деле! Правда, ее e-mail он помнил и так, а потому спешно настучал письмо:

«Кира, доброе утро! С тобой все в порядке? У меня почему-то пропали все твои контакты. Ответь, пожалуйста.

Данил».

Сообщение практически мгновенно вернулось с пометкой «недоставленное». В коде причины значилось «unknown user» то есть, неизвестный пользователь. Вот тут ему уже стало страшно: то есть как неизвестный?! С чего вдруг?! Она что, ящик свой удалила? А «Вконтакте»? Загружая свою страницу этого сайта, Воронцов уже догадывался, что там увидит. Точнее, чего не увидит. И точно: в друзьях у него Кира Туманова не значилась. Это начинало напоминать какой-то заговор. Уже безо всякой надежды Данил запустил поиск по имени и фамилии. Обнаружилось несколько женщин с таким именем и фамилией, но той, которую он искал, среди них предсказуемо не оказалось.

Так, похоже, финиш, братцы! Как это прикажете понимать? Ну ладно, допустим самый невероятный из реально возможных вариантов развития событий. Кира после вчерашнего, вдруг, по какой-то причине решила оборвать все связи между ними. Так сказать, без суда и следствия и даже без объяснения причин. Странно, нелогично (ведь вчера, вроде, все прошло очень хорошо), но, в принципе, допустить такое можно. Что она могла сделать? Удалить свою страницу «Вконтакте», свой ящик электронной почты, себя из его списка контактов в «аське». Слишком большая морока, учитывая, скольким людям ей потом придется сообщать свои новые координаты. И все это для того, чтобы избавиться от всего одного, пусть даже очень нежелательного знакомства? Явный перебор. Да и толку-то, если они все равно вместе работают, и ему известен ее домашний адрес? Ну ладно, допустим, все же, что она на это пошла, но удалить свой телефон из книжки в его сотовом ей уж никак не под силу!

Данил почувствовал, что у него начинает медленно съезжать крыша. Но прежде чем бежать к кровельщику, следовало выяснить все, что возможно. То есть найти Киру и поговорить с ней. Сделать это можно было в двух местах – дома и на работе. Ехать к ней домой, учитывая, что она замужем, было бы, по меньшей мере, опрометчиво. К тому же сейчас она должна быть на работе, куда ей можно было спокойно позвонить, благо этот номер он помнил хорошо. Сняв трубку городского телефона, Воронцов быстро отстучал семь цифр.

Ответил, как ни странно, мужской голос:

– Да?

– Простите, Киру Туманову можно к телефону?

– Вы не туда попали. Здесь таких нет.

– Еще раз прошу прощения. Это фирма «Техно-Эксперт»? Финансовый отдел?

– Да. Но уверяю вас, у нас такая сотрудница не работает.

И собеседник положил трубку. Казалось, после уже состоявшихся обломов Воронцова уже ничто не может удивить и шокировать, но тем не менее каждый новый удар вбивал его все глубже в яму, полную ошеломления и растерянности. Если так пойдет и дальше, то скоро Данил в них просто захлебнется. Голос по телефону был абсолютно незнакомый, но главное заключалось в другом, а именно – во фразе: «у нас такая сотрудница не работает». Под теорию о том, что Кира пытается разорвать со ним все контакты, можно было подогнать все, кроме этого и исчезновения ее номера из его мобильника. При всем богатстве воображения Воронцова, трудно было представить, что она вдруг практически мгновенно, без отработки, уволилась, и на ее место уже взяли нового сотрудника. И все это за какие-то два-три часа с начала рабочего дня.

– Нитиго не понимаю! – голосом персонажа известного мультфильма «Следствие ведут колобки» произнес Данил, чувствуя подступающую волну истерического смеха. – Фигня какая-то!

Так, господа присяжные заседатели, это уж слишком! Он, конечно, любит фантастику, но не до такой же степени! Словно сквозь экран прошел и оказался в одной из серий «Скользящих»[1]1
  «Скользящие» – американский фантастический сериал про путешествия в параллельные миры.


[Закрыть]. Только в этом «сериале» эффект присутствия какой-то уж слишком достоверный. А потому Данилу совершенно не хотелось чувствовать себя персонажем подобной истории. Кстати, может, ему только кажется, что он проснулся, а на самом деле сон продолжается? Вот было бы здорово! К несчастью, надежда эта продержалась ровно столько времени, сколько потребовалось Воронцову, чтобы хорошенько себя ущипнуть и, поморщившись от боли, вновь проверить контакты в телефоне. Сдвигов к лучшему не наблюдалось.

Взгляд его упал на часы. 12:10. Пора уже ехать встречать друзей в аэропорт. Честно говоря, желание гулять и веселиться у Воронцова уже напрочь исчезло, но обязательства есть обязательства. Его ждать будут, волноваться… Нет, надо ехать. Хоть отвлечется немного от раздирающих голову безумных мыслей, а может быть, и что-нибудь дельное придумает. Итак, от винта! И Данил начал собираться.

* * *

День Изменения. 12:00–13:00.

Дом. Милый дом… Туманова никогда не была особенно сентиментальной и привязанной к определенным местам и вещам. Все ее привязанности составляли люди. И домом для нее могла стать любая лачуга, шалаш или палатка, если рядом с ней там окажутся те, кто составлял сейчас смысл ее жизни. А без них любой многомиллионный пентхаус, будь он хоть трижды записан на ее имя, превращался в абсолютно чужое помещение, холодное и неприветливое. Ну не предназначена была Кира для одиночества! Ей требовались любовь и поддержка, при отсутствии которых жизнь теряла всякий смысл.

Сейчас, глядя на двенадцатиэтажную «свечку», в которую они с мужем только недавно переехали, Кира поймала себя на мысли, что здание это и квартира на седьмом этаже уже накрепко спаялись в ее сознании с образом Антона, а следовательно, и с понятием «дом».

Впрочем, для подобных размышлений время у нее еще будет, а сейчас требовалось срочно успокоить свою душу, удостовериться, что мир не перевернулся, солнце восходит на востоке, и Антон ее по-прежнему знает и любит. Он, скорее всего, только недавно приехал из аэропорта и, весьма вероятно, уже лег спать. Жаль его будить, конечно, но собственный здравый рассудок в настоящий момент представлялся вещью, все же, более важной, чем сон любимого мужа.

Когда лифт поднял ее на седьмой этаж, Кира уже почти совершенно убедила себя в том, что все будет нормально, и то, что произошло с утра – всего лишь дурацкая мистификация, затеянная сотрудниками ООО «Техно-Эксперт». Кстати, не оттого ли Данил взял отгул, что не захотел в этом участвовать? Да нет, будь он в курсе, непременно предупредил бы ее: ведь то, что Воронцов влюблен в Киру, было видно невооруженным глазом. Нет, он, наверное, ничего не знал. Кстати, это можно будет потом проверить, связавшись с ним любым способом, но лучше бы, конечно, встретившись лично. Но проверка может подождать. Главное сейчас – Антон.

С некоторым трепетом Кира вставила ключ в замочную скважину и даже затаила дыхание перед тем, как попытаться его повернуть… Сработало! Слава Богу! Ключ повернулся. Один оборот, второй, третий… Никакой мистики, только человеческая глупость и жестокость. Сейчас она разбудит Антона и убедится, что кошмар закончился, после чего тоже ляжет спать, назло всем этим козлам с «Техно-Эксперта», решившим ее так зло разыграть…

Сняв уличные туфли и не одевая домашних тапок, Кира на цыпочках побежала в спальню, но остановилась на полпути. Открылась дверь ванной, и оттуда появился ее Аполлон с обнаженным торсом. На мгновение Кира даже забыла о том, что ее волновало все последние часы, залюбовавшись своим мужем. Как ей, все-таки, повезло!

Идиллическая картина, однако, держалась недолго. Лицо Антона приняло выражение крайнего изумления с легкой примесью негодования.

– Кто вы такая и как сюда попали?! – требовательно спросил он.

Внутри у Киры все оборвалось. Только не это!

– Антон, хорош шутить! – проговорила она, отчаянно цепляясь за последнюю соломинку. – Это совсем не смешно!

– Еще бы! – Гнев окончательно взял в Антоне Туманове верх над изумлением. – Я что, по-вашему, смеюсь?! Если кто тут и шутит, то вы, причем очень неудачно! Повторяю свой вопрос: кто вы, и как сюда попали?

– Антон, ты меня не узнаешь? – Холодная волна отчаяния пробежала по ее телу сверху вниз и обратно, вернувшись в голову резким импульсом, от которого даже виски заломило, как от шага в ледяную воду.

– Нет, я вас впервые вижу! Откуда вы меня знаете, и что вам здесь понадобилось?

– Я… не… – Кира ощутила подкатывающее настойчивое желание грохнуться в обморок и только огромным усилием воли преодолела его. – Простите… Я, наверное, ошиблась.

С этими словами она начала пятиться к двери. Но Туманов не намерен был так легко ее отпускать.

– Как вы вошли?

Теперь Кирой владело лишь одно желание – поскорее отсюда сбежать. Любимый муж превратился в совершенно чужого человека, причем настроенного по отношению к ней очень недружелюбно. Ей здесь определенно не было места. А где оно, вообще, было? Последняя абсолютно несвоевременная мысль окатила новой леденящей волной страха и тоски. Но поддаваться ей было нельзя: сейчас требовалось что-то срочно придумать, чтобы Антон не вызвал полицию, и она не загремела в тюрьму: у нее ведь даже паспорта с пропиской не было на руках – ничего, подтверждающего, что она имеет право здесь находиться.

– Дверь… – пролепетала Кира, – открылась… Ключ… подошел… Я… риэлтор дала…

– Что вы там бормочете? – нахмурился Антон.

– Вот… возьмите… – Она положила ключи на тумбочку в прихожей, продолжая пятиться и нащупывая ногами свои туфли. – Я… уезжала… Не знала, что уже продали…

– Что за чушь?!

– Нет… Просто дурацкое недоразумение… Простите еще раз… Замок смените… На всякий случай…

Наконец ноги ее нащупали туфли. Кира влезла в них, не глядя, распахнула дверь и пулей вылетела на площадку. Каблуки зацокали по полу к лифту, и она молилась только об одном: чтобы его никто не вызвал, и он ждал ее здесь, на седьмом этаже. Так оно и оказалось. Впрочем, Киру никто не преследовал. Антон, видимо, удовлетворился тем, что незваная гостья ретировалась, оставив ключи. Замок он наверняка сменит сегодня же…

Лифт поехал вниз. Господи, как же плохо! Какой-то жуткий, немыслимый кошмар: словно неизвестный злодей украл ее жизнь, просто вычеркнув Киру Туманову изо всех списков. И ужас этой мысли доконал Киру. Она сползла по стенке лифта и безутешно зарыдала.

* * *

День Изменения. 12:30–13:30.

Данил ехал в аэропорт по Кольцовскому тракту и размышлял. «Обязательства есть обязательства», – сказал он себе, отправляясь встречать друзей. Сказал и вздохнул… Опять он возвращается к своим излюбленным граблям, на которые наступает уже почти на автомате… «В дружбе чувство долга – лишнее, – любила говорить Кира в периодически возникающих у них философских беседах. – Если ты в отношениях с друзьями делаешь что-то лишь потому, что чувствуешь себя обязанным, значит, это уже не совсем дружба».

В общем-то, мнение у Данила по этому вопросу было такое же, только вот жить в соответствии с ним у него пока не очень-то получалось. Тяжким якорем висело на нем прошлое, когда чувство долга являлось главным системообразующим чувством в его жизни. По большому счету, лишь недавно, после встречи с Кирой, начал он жить так, как хочется ему, и делать то, чего просила его душа. То есть не полностью, конечно, но процент таких дел в его жизни существенно увеличился. Но чувство долга сдавать свои позиции не спешило и все еще имело на Воронцова весьма серьезное влияние. Даже в дружбе.

«Должен» и «чтобы не обидеть» – вот два главных мотива, руководивших долгое время поступками Данила почти безраздельно. Сейчас их власть несколько покачнулась, но пока не пала окончательно. Для этого ее еще требовалось расшатывать и расшатывать. А в данном случае он поступил полностью в соответствии со старыми принципами – обижать друзей не хотелось. Не так уж много их было в жизни Данила, чтобы рисковать потерей сразу четверых.

Впрочем, кто может дать точное и исчерпывающее определение дружбы? Можно ли так назвать то, что было между Данилом и этой четверкой? Или для их отношений следовало подобрать другой термин? Их сблизил футбол. Как-то они встретились в Питере на «фанатке» «Петровского» и воочию наблюдали фантастический разгром мюнхенской «Баварии», ученный их любимцами. Естественно, такое событие нельзя было не отметить. Они гуляли по барам, а затем и просто по городу до утра. Данилу плохо запомнилась та ночь: он был пьян и счастлив. Таких эмоций ему еще испытывать не приходилось: всего в третий раз в жизни пошел на стадион смотреть футбол, но впервые видел свой любимый «Зенит», да еще в его святая святых – на «Петровском». Кажется, тогда от крика он сорвал голос, зато приобрел четырех друзей.

О, это были колоритнейшие личности, и назвать их типичными «ультрас» язык не поворачивался. Два мужчины и две женщины. Но только двое из них составляли пару (причем, супружескую) – Серж и Эжени. Нет, они оба были, конечно, русские, коренные питерцы, и звали их по-настоящему Сергей и Евгения, но называли их все исключительно на французский манер, потому что они так просили сами. Серж был самый старший из всей четверки. Ему недавно стукнуло 38 – всего на три года больше, чем Данилу, но порой Воронцов чувствовал себя рядом с ним мальчиком – настолько мудрые мысли высказывал этот псевдофранцуз. Эжени его стоила. Она активно увлекалась духовными практиками и эзотерикой, читала Кастанеду, Блаватскую, Зеланда… Серж как-то обмолвился, что считает ее экстрасенсом.

Двое других парой не являлись. Но, в отличие от Данила с Кирой, их можно было назвать настоящими друзьями, без всякого подтекста. Олег сравнительно недавно развелся и клялся всеми святыми, что «в жизни больше не сунется в эту мышеловку». Он любил строить из себя простого парня «от сохи», но это была лишь маска, правда, достаточно добротная и хорошо приклеенная к лицу. Приподнималась она лишь иногда, в узкой компании друзей (без «левых»). На самом деле он был достаточно умным и начитанным. В самолете в его руках постоянно оказывалась электронная «читалка», под завязку набитая самыми разными книгами – от классики до киберпанка. Ходили упорные слухи, что он и сам пробует себя в литературе, правда, под псевдонимом.

Наташа регулярно встречалась в Питере с одним молодым человеком, но окончательно сойтись им мешало весьма значительное несовпадение интересов. В частности, к футболу, да и спорту вообще ее избранник был абсолютно равнодушен, а потому никак не мог понять, какая сила тянет Наташу гонять с «Зенитом» на выезды по всей стране. Скользящий график успешного менеджера по рекламе давал ей некоторую свободу перемещений, чем она с успехом и пользовалась.

Вот такая это была компания. Почему они той счастливой весенней ночью приняли в свой круг совершенно незнакомого болельщика из Екатеринбурга, Данил до сих пор терялся в догадках. Казалось бы, общего у них немного, ан нет – прикипели же почему-то! Общались, правда, с тех пор в основном дистанционно – через интернет, а виделись за четыре года всего однажды – еще на одном матче в Москве, куда их привела фанатская судьба, а Данила – оказия в виде командировки.

И вот – новая встреча. «Великолепная четверка» с пересадками летела в Японию, куда «Зенит» на днях отправлялся на коммерческий турнир, и собиралась провести в Стране восходящего солнца как минимум две недели. Серж и Олег подогнали под это дело свои отпуска, Наташа грамотно перестроила свой рабочий график, а Эжени и вовсе была домохозяйкой, благо, муж зарабатывал более чем достаточно для обеспечения семьи. Рейс они подобрали так, чтоб хотя бы несколько часов провести в Екатеринбурге. Мог ли Данил теперь их кинуть?!

Так что, как ни крути, а дружба, пусть даже самая настоящая и искренняя, иногда не может обойтись без «должен». Главное, чтобы «хочу» имело безусловный приоритет, и «должен» не становилось правилом. Сейчас о «хочу» в чистом виде речь не шла. Мысли и тревоги Данила Воронцова находились слишком далеко от аэропорта и прилетающих друзей, но не встретить их он не мог. Хотя при других обстоятельствах, безусловно получил бы от встречи с ними куда большее удовольствие, чем сегодня.

Кольцовский тракт был сравнительно свободен, так что пункта назначения Данил достиг без помех, а поскольку выехал с запасом, то и существенно раньше часа прибытия самолета из Питера. Но ничего, это было даже кстати: посидеть немного, привести мысли и эмоции в порядок, успокоиться, чтобы изобразить на лице подобающую случаю радость от встречи… Они ведь едут отдыхать и вовсе не виноваты в том, что у него тут произошло. К чему портить их радостно-предвкушающее предотпускное настроение своими головняками?

Когда объявили посадку рейса из Санкт-Петербурга, Данил уже вполне владел собой: загнал свои тревоги глубоко внутрь и выглядел внешне беспечным и веселым… вроде бы.

Их он увидел сразу. Серж и Эжени шли впереди. Трудно было представить пару, более несоответствующую друг другу по фактуре. Он – здоровенный светловолосый шкаф под два метра ростом, косая сажень в плечах. Она – миниатюрная рыжеволосая птаха, подвижная, как ртуть. Но среди знакомых Данила не было семьи крепче. Двигавшиеся следом Олег и Наташа представляли собой нечто среднее между двумя крайностями по имени Серж и Эжени. Олег – коренастый крепыш среднего роста довольно-таки крестьянской внешности, которую несколько портили тусклые пепельные волосы и поразительно бесцветные глаза. Наташа представляла собой жгучую брюнетку, которая основательно смахивала бы на цыганку, если бы не подчеркнуто западноевропейский стиль в одежде. Она была разве что чуть-чуть пониже Олега. «Великолепная четверка» прибыла в Екатеринбург.

* * *

– Ты какой-то не такой, – сообщила Данилу Наташа.

Она сидела на переднем сидении, предоставив остальной троице располагаться сзади, благо, просторный салон «каптивы» позволял сделать это без особого дискомфорта. Пока они ехали, говорили, в основном, Серж и Эжени. Время от времени их слаженный дуэт разбавляли реплики Олега и Наташи. Данил больше отмалчивался, предпочитая слушать. Впрочем, так он общался почти всегда, и вопросов его поведение вызывать, по идее, не должно было. Но проницательные «цыганские» глаза Наташи нет-нет да и принимались его настойчиво буравить. Данил ей немного нравился, и статус «я-вообще-то-несвободна-но-готова-рассматривать-варианты», в рамках которого она последнее время себя позиционировала, позволял ей, в принципе, уделять некое особое внимание своему уральскому другу.

Поэтому, пока остальные вдохновенно заливались соловьями, рассказывая о своих новостях, Наташа, пользуясь своим стратегически выгодным положением, нет-нет, да поглядывала на ведущего машину Воронцова, казавшегося ей несколько более задумчивым и напряженным, чем в прошлый раз. Правда, прошлый раз состоялся около двух лет назад, а виртуальное общение не слишком-то позволяет понять, какое выражение лица является обычным для твоего корреспондента.