Текст книги "Слово как живое существо"

Дмитрий Логинов
Слово как живое существо

СЛОВО ИЗЛУЧАЕТ СВОЙ СМЫСЛ

Каждое слово есть живое существо, имеющее свою душу.

Профессор Йельского университета Гэри Шварц поставил эксперимент. Написал на сотне карточек по одному слову из языка, который был неизвестен ни одному из его студентов. А на другой сотне карточек – бессмысленное сочетание букв этого же языка. Так, чтобы тоже походило на слово. Затем предложил студентам – не знающим, повторим, языка – угадывать смыслы слов. Как вправду существующих в этом языке, так и сконструированных Шварцем только что, то есть не имеющих никакого смысла.

Результат был такой. Предположения о смыслах несуществующих слов очень различались между собой. Иногда – вплоть до версий прямо противоположных. Студенты реагировали на симулированные Шварцем слова примерно таким же образом, как на пятна Роршаха. (Тестируемому показывают просто симметричную кляксу и спрашивают: что изображено на «рисунке»? Ответ позволяет судить об особенностях его психики.)

Совсем не так обстояло дело в случае настоящих слов. Хотя, казалось бы, какой можно ожидать разницы, если языка испытуемые не знают и, следовательно, не могут их отличить от выдуманных? Но в данном случае мнения студентов о смысле слова нередко совпадали, хотя бы и приблизительно. Причем – не только между собой, но даже и с настоящим смыслом, который известен им быть не мог!

Как может быть объяснен такой результат?

Возможны разные версии. Не самой фантастической из них будет следующая. Слово – это не просто продукт стихийного соглашения между людьми: такой-то предмет мы будем обозначать этаким вот набором звуков. А существует имманентное (внутренне присущее) соответствие определенных смыслов определенным наборам звуков. А также – знаков, отображающих эти звуки на письме. И соответствие это предсуществует человеческим словотворчествам.

Или – тысячелетиями жившее слово как будто бы «намагничивается» и начинает излучать смысл. Если бы оно не способно было это делать, студенты воспринимали бы осмысленные слова неизвестного им языка настолько же по-разному, как и составленные из его знаков слова бессмысленные. Профессор Шварц показал, что слова, которые прожили века и тысячелетия, каким-то образом воздействуют на душу воспринимающего, словно бы передавая ему заряд своего «жизненного опыта».

Взаимодействие такого слова с человеческим сознанием напоминает контакт живых, волею обладающих существ. Такой известный исследователь, как доктор Масару Эмото считает эксперименты Шварца убедительным доказательством того, что слово имеет душу.

Подобные утверждения делались и тысячелетия назад. И даже – во много более решительной форме. Брихадараньяка Упанишада – древний священный текст восточной (то есть индуистской) ветви ведизма – гласит: «Речь – это священная корова. Разум – это теленок Речи». То есть, здесь утверждается, что вначале существовало Слово – и через него лишь начал быть человек.

Такое философское откровение не заключает в себе новое что-либо для христианина. Начало евангелия от Иоанна, как это хорошо известно, такое: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть. В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин 1:1–5).

Но возвратимся к результатам, которые получил Шварц. Их можно объяснить, в принципе, и не прибегая к идее об одушевленности слова. Однако тогда надо будет обратиться к другой идее, которая представляет, с точки зрения современной науки, крамолу не намного меньшую. А именно – к идее о переселении душ. Допустим, что в какой-то из прошлых жизней большинство испытуемых Шварца знали язык, на котором были написаны слова. Тогда бы они могли неосознанно воспринять от глубинной памяти (так именуют память о прошлых жизнях) подсказку смысла.

Так что результат Шварца может быть обусловлен:

• одушевленностью слова

• бессмертием души человека и ее способностью последовательно воплощаться на Земле в новых телах, сохраняя при этом неосознанную память о прошлых жизнях

• синергией воздействий первого и второго факторов.

ВОДА УМЕЕТ ЧИТАТЬ?

И все же есть и такие эксперименты, которых результат может быть объяснен исключительно действием фактора первого. Или для его объяснения надо будет предполагать что-нибудь уже совсем фантастическое.

Доктор Масару Эмото ставил воду в прозрачной колбе на лист бумаги, на котором были написаны слова добрые или злые. (Заметим, кстати: мы очень естественно и непроизвольно говорим о слове в таких понятиях, как вообще о тварях одушевленных. Едва ли многим из нас пришло бы в голову разделять, например, камни на добрые или злые. Разве только – поэтам.) Воду, «настоянную на словах», замораживали в лед. Затем же тщательным образом изучали микроструктуру этого льда. Что это: хаотически слипшиеся молекулы или гармонично организованные кристаллы?

Так вот, настоянные на злословии воды давали хаос молекул. Или же какие-то зловещего вида кристаллы ущербной формы. Проникнутая же добрым словом вода рождала геометрически совершенные, неповторимые по своей красоте структуры. (Слово «неповторимый» оказывается в данном случае наиболее точным. Потому что каждое слово рождало свой, особенный кристаллический рисунок, не напоминающий таковые у других слов.)

Масару Эмото издавал книги, содержащие фотографии кристаллов и свои комментарии, и они становились международными бестселлерами. Строго говоря, истолковать его результаты тоже можно трояко:

• у каждого слова есть неповторимая душа и ее живая энергия может преобразовать воду;

• душой обладает сама вода и она разумна, потому что умеет читать;

• доктор Эмото или его сотрудники обладают неосознанными паранормальными способностями, позволяющими заставлять воду преобразовываться соответственно смыслу слов.

Пожалуй, наш современник, наслушавшийся про всяческое паранормальное, скорее склонится к варианту третьему. Но сам Эмото исключает его, принимая варианты первый либо второй, либо же – их совокупное действие. Он говорит: «Я считаю, что именно душу слов… прочитывает вода, а потом настраивает на нее свою структуру. Результат этой настройки отражается в кристаллах льда. Итак, в кристаллах мы видим вибрационные модели некоторых душ слов, и мне кажется, что это окно, через которое мы сможем заглянуть в душу Вселенной».[1]1
  Эмото М., целительная сила воды, София, 2008. С. 17.


[Закрыть]

Эмото призывает все человечество отмечать праздник воды – складывать ей стихи, петь ей песни, обращаться к ней с добрыми словами. Вода запомнит; и, обтекая весь шар Земной, – излучит. И это сделает жизнь человечества более гармоничной.

Масару Эмото предлагает проводить этот праздник 25 июля. Не объясняя причин. Однако было б логичнее делать это 19 января. То есть, чтобы международный праздник воды совпал с христианским праздником Крещения Господня.

Сему есть объективная причина. А именно: всяческая вода на Планете чудесно преображается в этот день. И ни одна лаборатория в мире не смогла еще опровергнуть этого факта.

Пытались большевицкие ученые, например. (Приказ, как это нетрудно догадаться, был спущен из ЦК ВКП(б) Минеем Израилевичем Губельманом, который «прославился» тем, что запрещал и уничтожал, наряду с христианской литературой, книги Платона, Канта, Соловьева, Толстого и Достоевского, и даже – музыкальные произведения Рахманинова, Чайковского, Моцарта, Баха и Генделя. В порядке борьбы как с явной, так и со скрытой «поповщиной».) Так вот, результаты, полученные учеными по крещенской воде, оказались такими, что безбожная власть их немедленно засекретила. А пошлые насмешки над крещенской водой немедленно испарились из арсенала кощунственных глумлений, которые в те страшные годы лились потоками со страниц «Правды», «Большевика», «Безбожника» и т. п. Еще бы! Ведь любой желающий может убедиться, что богоявленская вода, в отличие от обычной, не «зацветает» в течение многих лет и прием ее внутрь излечивает болезни.

Сегодняшних исследователей крещенской воды не заставляют уже, слава Богу, скрывать полученные результаты. Так, например, ее изучение проводилось несколько лет назад в Московском институте информационно-волновых технологий. И результат показал, что частотный спектр электромагнитного излучения крещенской воды сходен с таковым у человеческого тела, все органы которого абсолютно здоровы. То есть эта вода суть матрица – как бы камертон, по которому может настраивать свою энергетику и, следовательно, здоровье человеческий организм.

Что же придает крещенской воде столь необыкновенное свойство? Некоторые обращают внимание на факт: в ночь на 19 января Солнце, Земля и центр нашей Галактики (Солнце Вселенной) оказываются на одной прямой линии.

Действительно, совпадение столь уникальной констелляции с чудом крещенского водосвятия, скорее всего, не случайно. Однако, сколь бы значительной ни была констелляция, довольно трудно соотнести ее с приобретением водою Планеты способности генерировать электромагнитное излучение такое, как у идеального человеческого тела.

Последнее побуждает обратить внимание не на астрономические события, а факт, что именно в этот день в воды реки Иордан троекратно погружался Богочеловек, след исключительно мощного энергетического излучения тела Которого мы и до сего времени можем видеть запечатленным на Туринской плащанице. И это возвращает нас к нашей основной теме. Ведь Иисус Христос есть Бог СЛОВО!

Впрочем, христианский контекст не только не умаляет факт констелляции 19 января, но и позволяет увидеть в нем сакральную символику. Ведь Солнце – это символ Христа; Солнце же Вселенной суть символ Бога Отца, глас Которого прозвучал над крещаемым во Иордане Иисусом, когда на него сходил с небес Дух Святой в виде голубя.

Русская Северная Традиция испокон хранит сведения о том, что крещенская вода обладает огромной целительной силой. Причем у этой силы три пика: в полночь, в два часа ночи, в полдень 19 января.

Именно около полудня, обыкновенно, православные священники совершают Великое водосвятие. Читают над крестообразной прорубью крещенскую молитву: «Сам убо Человеколюбче Царю, прииди ныне наитием Святаго Твоего Духа и освяти воду сию. И даждь ей благословение иорданово. Да все почерпающие и причащающиеся имеют ю ко очищению душ и телес, ко исцелению страстей, ко освящению домов и ко всякой пользе». Затем погружают в воду Животворящий Честной православный восьмиконечный крест.

Чудо крещенского преображения воды сопоставимо по значимости с чудом нисхождения Небесного огня на гроб Господень на Пасху. Последнее тоже пытались «разоблачить», и даже веками, но все такие попытки терпели неудачу. Что интересно, этот огонь не только не обжигает руки и лица паломников, но может совершать исцеления подобно крещенской воде.

Однако возвратимся к Эмото. Не удивительно, что ему так близка идея наличия у воды души. В Японии вообще сильны традиции анимизма, то есть учения, полагающего все сущее одушевленным. Подобный взгляд близок также и шаманам самых разных народов. Что же касается идеи, конкретно, одушевленности воды – она всегда была выражена у шаманов русского севера. Она не умерла и поныне, если верить книге Владимира Серкина «Хохот шамана».[2]2
  М., АСТ Москва, 2008.


[Закрыть] Вот какой любопытный диалог там приводится между шаманом и автором, учеником его.

«– Как ты говоришь с льдом?

– Отвечаю на его вопросы и спрашиваю.

– Он знает тебя?

– Уже знает и тебя.

– Но он же меняется каждый год.

– Не совсем так. Для него смена подобна реинкарнации, только он помнит предыдущее. Новый, но тот же.

– Почему он помнит?

– Структура его кристаллов остается в воде неизменной.

– Что можно спросить у льда?

– Все… Энергия человека и льда – вихрь, стихия. Попробуй почувствовать. Лед не жестокий, но очень жесткий, и очень насмешлив, не терпит сантиментов и фальши».

Еще один примечательный диалог из этой же книги на подобную тему:

«Шаман… долго и внимательно рассматривает снежинки на своей рукавице.

– В детстве тоже любил рассматривать снежинки.

– В детстве мы все многое чувствовали, почти знали.

– Что мы знали про снежинки?

– Мы чувствовали, что в миллионах их узоров, может быть, есть ключ к пониманию всего мира. Это завораживало.

– Действительно есть какой-то ключ?

– Узоры снежинок, кристаллы льдов и все кристаллы устроены так же, как ты или я. Разглядывая кристаллы, многое узнаю о людях.

– В каком смысле?

– Твое тело состоит из таких же узоров, сознание тоже.

– Взрослыми мы это забыли?

– Взрослыми мы перестали доверять чувствам как дети. А рационально мы это не узнали.

– Как мне узнать это рационально?

– Сначала смотри.

Через час я почувствовал, что узнал что-то новое. Это не внушение. Я действительно стал изредка видеть человека как кристалл».

Но возвратимся к нашей основной теме. Мы говорили выше о результатах экспериментов Шварца, которые можно объяснить трояко. А также и о результатах Эмото, для которых тоже возможны три варианта истолкования. Но что получится, если рассмотреть результаты того и другого исследователя в контексте друг друга, как единое целое? Тогда, применяя принцип лезвия Оккама, можно остановится на истолковании вот каком: у каждого слова имеется живая душа. Ибо, допустив это, мы не должны будем делать еще каких-либо допущений, чтобы объяснить результаты двух линий опытов.

Итак, слово есть живое существо, имеющее душу.

Возможно даже, это какая-то перво-жизнь, перво-искра… Все одушевленное одушевлено именно потому, что душу имеет СЛОВО. Выше мы уже приводили сказанное на эту тему в Евангелии от Иоанна.

ИСКОННЫЕ ХРАНИТЕЛИ СЛОВА

Некоторые проницательные современные писатели чувствуют, по крайней мере интуитивно, что слово – это не просто инструмент в их руках, а живое существо. Великим уважением к слову проникнуты, например, книги Георгия Емельяненко («Славянорусский корнеслов»,[3]3
  СПб., Фонд славянской письменности и культуры, 2009.


[Закрыть] «Жатва в свете Откровения»[4]4
  СПб., 2004.


[Закрыть]) и Максима Внука («Азы»[5]5
  Новосибирск, 2007.


[Закрыть]). Последний небезосновательно сетует: «В настоящее время весьма распространено представление о конвенциональной природе языка. Оно заключается в том, что звуковая форма слова весьма условна и является лишь предметом соглашения для обозначения вещей и понятий, что слова применяются как условные договорные знаки в межчеловеческом общении. При таком понимании природы языка мировоззрение и этика человека становятся оторванными от культуры и речи».

Для нас, русских людей, особенно странно было бы принимать столь упрощенный взгляд на слово. Ибо, как это написано далее у Максима Внука, «от слова-то и происходит этноним Славянин (ранее говорили и писали Словенин). В чем его сущность и ценность? Принадлежность к народу определяет, прежде всего, ментальность человека, образ его мыслей. Слово Славянин характеризует того, кто назван этим словом. Славянин (в высоком понимании) это тот, кто принадлежит к планетарной элите владеющих высшим ресурсом Слова, высшим ресурсом Традиции».

Кому-то такое мнение может показаться предвзятым. Однако его нельзя назвать противоречащим фактам, которые установила наука. Так, еще в позапрошлом веке президент Российской Императорской академии наук Александр Семенович Шишков (1754–1841) писал: «На корнях славянского языка можно возносить деревья, содержащие на себе не только свои, но и всех других языков ветви. Корень и коренное значение не перестает в них существовать, так что многоязычное древо, при всей своей разности, составляет одно целое».

По этому поводу доктор философских наук Георгий Емельяненко замечает: «Шишков сделал все главные открытия в языковедении интуитивно. Ныне они доказаны наукой опытно». С этим утверждением трудно спорить. И речь не только о современных исследованиях в области лингвистики, которые очень важны, но понятны не всем и рискуют вылиться в бесконечный спор узких специалистов. Речь, прежде всего, о двух выдающихся открытиях председателя Комиссии РАН по культуре древней и средневековой Руси Валерия Чудинова. Первое: он описал руны древних руссов и убедительно показал, что знаменитый футарк, а также большинство других индоевропейских систем письменности произошли от них. Второе: Чудинов исследовал множество археологических – в том числе и многотысячелетних – объектов на территории всей Евразии и обнаружил на них надписи или тайнопись, выполненные русскими рунами. Об этом ученый написал ряд фундаментальных трудов: «Русские руны», «Тайнопись на русских иконах», «Вселенная русской письменности до Кирилла», «Священные камни и ведические храмы славян» и другие.[6]6
  М., ИД Альва-Первая, 2006–2009.


[Закрыть]

Так что интуиция не подвела президента Императорской академии Александра Шишкова. Процитируем и еще раз нашего гениального предка, жившего два века назад: «Каким образом, видя повсюду следы славянского языка, усомнимся, что не он есть самый древнейший? Другие языки должны прибегать к нему для отыскивания в нем первых своих начал».

СЛОВО КАК «АГЕНТ» КАРМЫ

С тем, кто совершает зло, рано или поздно тоже случится зло. Творящий же дела добрые получает награду. Не в этой жизни, так в будущей. Такого взгляда придерживается большинство религий. Точнее говоря – почти все.

Но почему так именно происходит? Согласно индуистским воззрениям – действует закон кармы. Согласно же учению христианскому Бог есть воздаятель за грехи («Мне отмщение и Аз воздам» – Рим 12:19) и Он же – вознаградитель праведников.

Такого поясненья достаточно большинству людей. Однако педанты спрашивают: каков есть механизм Воздаяния? Чем именно оно обеспечивается – действием каких сил? (Как действуют законы Природы – более-менее понятно. А что можно сказать в этом смысле про закон Духа?)

Прежде чем поговорить о механизме, отметим, что он работает. Кто бы и что ни говорил по этому поводу. Замечено ведь, что убийца нечасто умирает собственной смертью. Даже и в таком обществе, где позабыт обычай вендетты и отменили смертную казнь. Можно приводить и другие примеры тому, что Воздаяние имеет место быть в жизни человеческой. И представляет собою дело не только человеческих рук. И не столько.

Чьих же? Юрий Миролюбов, которому мир обязан знакомством с Велесовой книгой, застал еще в дореволюционной крестьянской среде учение, передаваемое изустно. Согласно ему за каждым человеком идут невидимые два брата: Черняк и Беляк. И пишут обо всех делах человека этого в свои свитки. Черняк составляет реестр всех злых, а Беляк – всех добрых наших деяний. (Причем, если человек покается во грехах – соответствующие надписи выцветут в черном свитке. Однако не пропадут совсем…) И Всевышний, читая записи невидимых братьев, определяет, какою сделается дальнейшая жизнь человека на этом или на том свете.

Так обеспечивается действие Воздаяния по представлениям народным. А мы сейчас, основываясь на вышесделанном выводе о том, что слово представляет собою живое волящее существо, предложим несколько иной механизм. Впрочем, если понимать народные представления символически, это механизм тот же самый, только расписанный в конкретных деталях.

Для действий в человеческом обществе, будь они добрые или злые, как правило, необходимо произносить слова. Добрые или злые, соответственно. Сравните, например, лексикон монахов или язык, на котором говорят между собой влюбленные – и, скажем, язык, принятый у воров.

И даже иногда одного только произнесения слов достаточно для совершения злого или доброго дела. Так, например, злословие, клевета, сплетни, сквернословие, богохульство – все это есть уже злодеяния. И точно также слова поддержки, участия, милосердия, почтения, любви и молитвы есть уже дело доброе.

Словом, злодеи, как правило, говорят злое, а добрые люди – доброе. Когда иудеи злословили Христа, Он ответствовал: «Как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое. Говорю же вам, что за всякое слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф 12:34–37).

Беседуя, люди не думают о том и не знают, что произнесение каждого слова есть призывание живого существа. Незримого, но деятельного и властного. Способного повлиять на многое. На воду, например, как показали исследования доктора Эмото. А тело человеческое, между прочим, на две трети состоит из воды. И в ходе жизнедеятельности вода эта периодически принимает форму кристаллов – хотя и не ледяных, а жидких. От правильности построения их зависит обмен веществ, умственные способности, нервные и гормональные реакции… Да и не только на формирование водных кристаллов человеческого организма могут, скорее всего, влиять души слов…

Души наиболее часто произносимых человеком слов добрых, наверное, формируют нечто вроде невидимого «белого» роя вокруг него. Души наиболее часто произносимых злых – создают рой «черный». Поскольку речь о словах, то каждый из этих двух суть, можно сказать, в одном лице и писец и свиток. Возможно, что они отправляются с душой после смерти и на тот свет. Вот вам и Черняк и Беляк из народного дореволюционного поверья, о которых поведано Миролюбовым в книге «Сакральное Руси».

Не надо быть особенно наблюдательным, чтобы отметить следующее. Клеветники и злословящие имеют, как правило, вид болезненный. Брюзга обязательно имеет какую-нибудь да хронику. Особенно же наглядно сие в отношении любителей сплетен. Привычка прокачивать через гортань яд информационный – то есть постоянно злословить кого-либо или что-либо – делается у них столь же сильной, как у курильщика к никотину. Практически – архетип: сидят старухи на лавке и «перемывают кости» всем проходящим. А поинтересовался бы кто-нибудь, сколько этим «старухам» лет… И, наоборот, люди доброречивые выглядят, обыкновенно, моложе своего возраста и относительно бодро даже при случайных недомоганиях.

Особым образом одаренные люди (колдуны) способны, по-видимому, как-то управлять «белым» или «черным» роями так, чтобы они оказывали действие не на одного лишь носителя. Произносимые таковыми слова могут представлять собой злые или добрые заклинания, проклятия или же лечение заговорами, шептанием («бабка-шептуха»). Среди христиан хорошо известно, что человеку могут помочь не только собственные молитвы, но и молитвы другого за него, если на то, конечно же, будет воля Бога.

Средний человек воспринимает словосочетание «слово живое» всего лишь как устоявшуюся метафору. Однако некоторый глубинный инстинкт, по-видимому, что-то ему подсказывает. Поскольку можно заметить: злодей, которому все-таки посчастливилось дожить до, что называется, почтенного возраста, как правило, молчалив или очень немногословен. Хотя и не всегда при том – необщителен. Сложившийся в подсознании условный рефлекс подсказывает ему, что говорить лучше меньше. Слова подействуют на его судьбу плохо. Они ведь у него почти что все злые. От иных он давно отвык.

В отличие от злодея добродушный дедок оказывается, как правило, балагуром. А то так и – балаболкой. Правильно: ведь у него слова добрые. Поэтому сформировался противоположный рефлекс. Добряк чувствует, что речь его приносит ему поддержку.

Однако есть один факт, который не вписывается, казалось бы, в эту схему. Это немногословие священнослужителей и, в особенности, монахов. Есть даже и сугубые монахи-молчальники – исихасты, последователи святого Григория Паламы, который почитается православной церковью (католики же обвиняют его в пантеизме).

Но это есть уже, разумеется, совершенно иной природы молчание, нежели у престарелых злодеев. (Известно, что подчас крайности, предельно различающиеся по содержанию, сходятся какой-либо стороною формы.) Чего желает монах, дающий обет молчания? Он хочет – когда умолкнут слова, слова и слова (пусть даже и вполне добрые) – услышать в благословенной тишине Само Слово. Об этом говорится в Евангелии от Матфея: «подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» (Мф 13:45,46).

P.S.

Прекрасной иллюстрацией к ряду моментов этой статьи будет стихотворение Николая Гумилева «Слово». Ведь Гумилеву посчастливилось прикоснуться к самым истокам СЛОВА. Он, путешествуя по русскому Северу, обнаружил на побережьях реки Индель каменную Голубиную книгу.[7]7
  Подробнее в книге Константина Севенарда «Каменная Книга. Статьи и справочные материалы».


[Закрыть] Переложив ее текст на современный русский, поэт отметил, что этим каменным скрижалям, скорей всего, не менее восемнадцати тысячелетий! (Заметим, 18 тысячелетий – это и возраст знаменитого сибирского Ачинского жезла, который представляет собою первый в истории человечества лунно-солнечный календарь. То есть, наши древнейшие прямые предки ведали не только слово, но и число, умея производить точнейшие измерения.) По-видимому, приобщившийся мудрости первых мастеров слова на нашей Планете Гумилев если и не знал, то догадывался, что слово есть живое и могущественное существо. Об этом свидетельствуют его следующие вдохновенные строки:

 
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо Свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
 
 
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
 
 
А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому, что все оттенки смысла
Умное число передает.
 
 
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
 
 
Но забыли мы, что осияно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что слово – это Бог.
 
 
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
 

23.10.2009