Текст книги "Сталкер от бога. Порог небытия"

Глава 2
Остаться собой

Любой знающий подтвердит, что Пескарь – тертый сталкер. Не сказать, чтобы из элиты, прозвища которых знают все, но опыт и здравая оценка своих возможностей позволяли ему неплохо зарабатывать, не теряя при этом здоровье. Вот и сегодня он отправился на промысел к мобилизационной базе, едва на часах высветилось два ночи. Многие покрутили бы пальцем у виска и вся недолга, но Пескарь вовсе не собирался умирать. У него имелась пара выверенных тропок, которые позволяли проникнуть за холмы на окраину Деревни упырей, не попадаясь на глаза анархистам. В некогда населенный пункт сталкер принципиально не лез, считая это неоправданным риском, тем более, что он давно знал про себя: поединки с любыми мутантами – не его призвание.

Пескарь довольствовался артефактами, порождаемыми аномалиями, в обилии имевшимися по периметру деревни. Собирать их не менее опасно, страх щекочет, но если не изменять своим же правилам и подавлять приступы жадности, то, скорее всего, вернешься живым и с хорошим уловом. Этот раз не стал исключением: к моменту, когда небо посветлело, Пескарь заполнил половину контейнеров, а значит, на судьбу сегодня грех жаловаться и пора ложиться на обратный курс.

Внезапно, в дверном проеме крайнего дома показался анархист и, негромко свистнув, призывно махнул рукой. Пескарь в гробу видел все кланы Зоны, но бросив взгляд в противоположную сторону, он понял, что общения не избежать. Дело в том, что единственный путь для отступления, проходивший у развалин трансформаторной подстанции, перекрыл еще один фримен с автоматом наперевес, появившийся абсолютно бесшумно, точно вампир.

– Здрасьте! Нарисовались, хрен сотрешь! – буркнул себе под нос сталкер.

Пришлось покорно топать без резких движений. Попутно он отметил еще двух бойцов того же клана, контролировавших его движение с боков.

«На кой черт я им сдался, что так подготовились?»

– Привет, брат, – вальяжно произнес старший группы. – Как хабар?

– Да неплохо.

– На что откликаешься?

– На Пескаря.

– Из-за того что тщедушный? – вступил в разговор еще один подошедший фримен.

– Нет, потому что премудрый.

– Значит у тебя есть шанс себя проявить. Вот записка для капитана Переведенцева, знаешь такого «мужика»?

– Кто ж его не знает!

– Ну, мало ли. Так вот, ты сейчас отправишься прямиком на базу «Чести» и попросишь встречи с ним и ни с кем иным! Дескать, дело личное.

– А если он на выходе?

– Значит дождешься его возвращения. В виде вознаграждения за хлопоты и возможную потерю времени, мы заранее платим две тысячи рублей, плюс снабдим тебя парой «гелей». Это уж не говоря о том, что в твои контейнеры заглядывать не будем. Принципиально важно, чтобы никто другой не узнал о нашем поручении! Ошибешься – отловим и убьем. Так что запечатанный конверт отдавай только лично капитану в руки.

– А если будет расспрашивать?

– Расскажешь всё как есть. Ты человек сторонний, он тебя на ремни не порежет. Имей в виду: в дороге за тобой проследят и если направишься не на базу «Чести», то ты покойник. На «Дружбе» у нас также есть свои люди, умудришься забыть про наше поручение, опять же среди живых не задержишься. Понятно излагаю?

– Яснее ясного. Я на тот свет не тороплюсь.

– И не вздумай наклюкаться в Баре, пока не закончишь дело! Выпивка – для тебя самый верный способ облажаться!

* * *

Капитан взял записку не снимая перчаток – заклятые враги запросто могли пропитать ее ядом, а после ухода Чепанова, он же «Чапай», у «Чести» остался только один полевой командир такого уровня. Потеря его, Переведенцева, будет очень сильным ударом для клана, которую невозможно быстро восполнить. Уж слишком сильно Зона отличается от остального мира и нельзя просто привлечь с Большой земли несколько отличных строевых офицеров из спецназа. Не зная здешних нюансов, они сами сгинут ни за грош, и подчиненных погубят.

Текст письма гласил:

«Пламенный тебе привет от «Анархии»! Пришло время платить по счетам! Можешь отделаться дешево и подписать смертный приговор своему младшему братцу, или можешь выкупить его жизнь. Но для этого придется поработать под нашим руководством. Чтобы мы поверили в твою готовность сотрудничать, ты должен под любым предлогом отправить на хутор у мобилизационной базы десять бойцов. Времени на подготовку тебе – пять дней максимум. О дате и нюансах вашей операции сообщишь запиской через любого сталкера. Только так твой брат останется жить.

P.S. Он не на базе, а там, где тебе не найти, так что и не мечтай освободить его силой. Одного брата будет тебе мало – мы всех твоих родных в Зону притащим. Если не способен выбрать из двух зол, то застрелись – умрешь первым и не придется получать известия о смерти близких».

Ниже последней строчки стоял штамп с головой волка на зеленом знамени, являвшийся эмблемой боевиков «Анархии». На розыгрыш послание не походило, тем более что о существовании у Переведенцева брата кроме командования клана никто в Зоне не знал. По крайней мере, он так думал до сегодняшнего дня.

Однако не исключая полностью возможность блефа со стороны противника, капитан воспользовался штабным Интернетом и позвонил в Хабаровск через Skype. Он ждал, пока снимут трубку, ощущая, как с каждым новым гудком нарастает внутри волнение. Наконец, к телефону подошла мать и в голосе ее явно слышались слезы.

– Мама, это Дмитрий, что случилось?

– Сашка пропал, не вернулся домой из института! Уже неделя прошла!

Мать говорила что-то еще, про то, как они безуспешно искали его брата и куда только не обращались. Дмитрий едва слышал ее, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением и ощущениями, близкими к панике, охватившими его от того, что угроза в отношении близкого человека оказалась вовсе не пустой. Письмо не врало. Сашка в беде, а что хуже всего – Переведенцев не знал, как ему помочь. Давно отвыкнув беспокоиться за себя, капитан всегда очень переживал за родных. На фоне своих мыслей и внутренней борьбы, капитан еле уловил, что ему задан какой-то вопрос.

– Что, мама?

– Я спросила – ты приедешь?

– Нет, это невозможно. Но я обязательно позвоню друзьям в Хабаровске, они помогут вам в поисках.

Мать стала упрекать Дмитрия, что даже в такой момент он не может оторваться от работы, в ответ на что капитан сухо попрощался и прервал соединение. Чтобы предпринимать дальше какие-то шаги, первым делом требовалось определиться с выбором пути.

Братом Переведенцев дорожил, и не только потому, что тот одной с ним крови. Александр был из числа тех позитивных молодых людей, которые нравятся всем, и отношение капитана к младшему родственнику вернее всего охарактеризовывалось словами «как отец к сыну». Тем более что своих детей у капитана не было, а перспектива возврата в мирную жизнь и создание собственной семьи пока выглядела иллюзорной.

Однако, невзирая на столь трепетные чувства, решение рассказать Фатееву и Резниченко все как есть пришло быстро. Мотивация капитана зиждилась на практике: заложник при таком раскладе без пяти минут труп, а пытаться выполнить требования анархистов – значит обречь на гибель десяток ни в чем не повинных боевых товарищей. Причем аппетит фрименов на этом не угаснет, об этом вполне честно сказано в письме. А так, может умудренные опытом отцы-командиры и придумают что-нибудь. Хлопнув по коленям, капитан встал и направился в штаб.

После доклада о ситуации, в кабинете главы клана на минуту повисла гробовая тишина.

– За остальную родню не беспокойся, – взял слово Резниченко, – сейчас же с Хабаровском свяжусь, и ФСБ к ним приставит охрану. Все мои связи в правительстве задействую, если понадобится. Конечная их цель, наверняка, если не уничтожить клан «Честь и Мужество», то свести до нуля его влияние в Зоне, а это не понравится нашему неофициальному лобби. Так что помогут однозначно. Насчет парня надо думать, случай тяжелый – условия жесткие, а времени в обрез.

– А если разыграть подставу? – прокашлявшись в кулак, предложил Фатеев. – Тогда у нас появится отсрочка, глядишь и успеем придумать какую-нибудь комбинацию.

– Полковник, отставить загадки! – одернул его генерал. – Ближе к сути.

– Виноват. Предлагаю в указанный противником район направить десяток бандитов, переодетых в униформу клана. У нас четверо сидят еще с зачистки железнодорожного депо, а пятерых сегодня Переведенцев притащил. Еще одного где-нибудь надыбаем. У них выбор невелик: или стенка, или Дуэльный ангар, в котором еще никто из бандюков три поединка не пережил. Как ни крути – конец один. Они же не идиоты, сами все понимают. Если предложить им искупить грехи и вступить в «Честь», то наверняка согласятся! У каждого будет сидеть в голове мыслишка, что при первой возможности он рванет когти и ищи свищи ветра в поле!

– Товарищ генерал, разрешите?

– Говори, капитан.

– Прошу утвердить идею полковника Фатеева, как рабочий план. Красивый ход. Десятого искать не надо. С ними пойду я. Будучи предоставлены сами себе, бандиты едва ли продемонстрируют поведение, хоть как-то схожее с бойцами «Честь и Мужество». Враги за три года нас тоже изучили. Без меня подставу распознают и тогда можно не суетиться, а сразу собирать на венок брату.

– Ты в своем уме, Переведенцев? Неужели непонятно, какой удар для клана означает потеря такого полевого командира?! Да если у «Анархии» появится возможность тебя уничтожить, неужели, по-твоему, они ее упустят?

– Так точно! Почувствовав, что синица у них уже гарантированно зажата в кулаке, их лидерам захочется журавля в небе, а для этого я им нужен живым. Кроме того, в моих силах навязать «Анархии» как минимум время встречи, а значит, и подготовить контрмеры. Предлагаю согласиться на хутор у их базы, так у противника будет иллюзия безопасности из-за наличия основных сил поблизости и снайперов на вышках, способных прикрыть отступление. В то же время, нормальную засаду они смогут разместить только за холмом через дорогу, а значит, нашим разведчикам не составит труда зайти им в тыл со стороны Деревни упырей.

– А если ты ошибаешься? Если фримены расстреляют тебя?

– Тогда поговорите с Вячеславом Праведниковым, чтобы он занял мое место.

– Это еще кто?

– Сталкер по прозвищу Меткий, который отключил РЛС в Лиане. Человек, способный провернуть такое, – сможет возглавить и отряд спецназа.

– А! Он, конечно, парень неплохой и с недавних пор знаменитость, но в отличие от него ты величина постоянная, а его планов мы не знаем. Иначе, почему Меткий до сих пор не вступил в «Честь и Мужество»?

– Потому что он еще более рисковый, чем я – об этом говорит его рейд. Праведников не рядовой боец, чтобы просто воевать там, куда пошлют, а объяснить вам на словах, почему нужно одобрить отправку отряда под его началом, казалось бы, на верную смерть, едва ли сможет. Проще в одиночку пойти. Вот и получается, что цели у нас общие, а вступать в клан у него резона нет.

– То есть, предлагая нам Меткого взамен себя, ты признаешь, что риск огромен?

– Нет, речь о том, что меня, капитана Переведенцева, хоть и сложно, но возможно заменить. Как вы верно отметили – я полевой командир, а не штабной, и должен быть на передовой. Беречь меня, держа все время в тылу – бессмысленно.

– Ох, Дима! Без ножа режешь, а отказать тебе не могу, семья дело святое. Даже если тебе запретить проводить операцию, то ты потом от горя и обиды на нас или вообще уйдешь, или сникнешь так, что останется от известного бойца и командира только бледная тень. Будем уповать на лучшее. Кто проведет вербовку братков?

– С вашего разрешения, товарищ генерал, я сам, – ответил капитан. – Большинство из них еще дышит только благодаря мне, так что им проще будет поверить в нашу легенду из моих уст, и остальных, если что, убедят.

– Добро, действуй! Намекни им только, что в первый рейд пойдут под надзором, чтобы у них не возникло соблазна порешить тебя, не доходя до армейских складов.

– Разумеется.

– Фатеев, распорядись насчет обмундирования и оружия для новобранцев. Не экономьте на деталях, маскарад надо организовать по высшему разряду! Перед выходом обязательно побрейте всех и постригите по-армейски.

– Будет сделано, комар носа не подточит. Дим, когда приведешь их на склад?

– Сегодня после обеда. Потом пару дней позанимаюсь с ними, чтобы передвигались как надо и вместо рук, засунутых в карманы, хоть какая-то выправка появилась.

– Про шпионов не забывай, тренируй где-нибудь не на виду, подальше от посторонних глаз. В ангаре, например.

– От всех изолирую и остальной личный состав проинструктирую, чтобы не вздумали про новичков языками чесать, а завтра отправлю гонца с новостями для «Анархии».

«А заодно надо будет еще кое с кем договориться о помощи», – подумал, но не сказал вслух капитан.

Насчет единственно возможного варианта засады Переведенцев тоже слукавил, поскольку в голове у него в общих чертах уже сформировался собственный план.

– Товарищ генерал, сразу бы решить – если кто выживет, что с ними делать?

– Если в бою себя проявят, будем считать, что былые грехи они искупили и стали одними из нас. Мы же не душегубы, в конце концов.

* * *

Всех пленных в сопровождении пяти бойцов «Чести» вывели из карцера на задний двор за штабом, где их уже ждал Переведенцев.

– Арестанты, в одну шеренгу становись! – скомандовал он.

Бандиты на удивление не сталкивались друг с другом, как слепые котята, а вполне четко исполнили приказание. Капитан сначала удивился, но потом вспомнил, что перед ним клиенты исправительно-трудовых учреждений, где неторопливо реагировать на команды построения себе дороже.

– Парни, все просто. Кто хочет жить – два шага вперед. Для остальных у нас припасены сигареты. После перекура отказники выдвигаются направо к бетонным блокам и становятся к ним лицом.

Вся шеренга невольно посмотрела в указанном направлении, где обнаружила сколы от пуль и застарелые потеки крови на серой поверхности. После подобного зрелища все девять бандитов как один шагнули вперед.

– Редкостное единодушие, – одобрительно покачал головой Переведенцев. – Посмотрим, сохранится ли оно в дальнейшем. В первую очередь информирую, что обязательным условием сохранения ваших жизней является вступление в ряды клана «Честь и Мужество» и полноценное участие в боевых операциях. Задач перед нами стоит много, а людей не хватает. Чем мы занимаемся, вы все знаете – противостоим заразе Зоны. Так что, есть среди вас отказывающиеся служить у нас по принципиальным соображениям?

Капитан обвел бандитов жестким взглядом. Его поза, с поставленными на ширину плеч ногами и заложенными за спину руками, излучала силу и уверенность бывалого воина.

– Гробовая тишина в данном случае хорошо, я продолжаю. Поскольку на настоящий момент вы представляете собой отбросы сталкерского сообщества, и о действиях в составе подразделения у вас, надо полагать, самые смутные и примитивные представления, то ближайшие дни мы займемся устранением этих пробелов. Правильное перемещение по местности различными способами, выбор и занятие позиций, маскировка, сектора и фокус огня, как правильно прикрывать друг друга – все перечисленные и ряд других тем станут предметом наших тренировок.

– Нам и волыны подгонят? – спросил самый молодой бандит.

– Сейчас мы выдвигаемся на склад, где вам выдадут клановые комбинезоны, обувь, оружие, пока без патронов, и прочее снаряжение, полагающееся каждому бойцу «Честь и Мужество». Сразу после переодевания начнется первое занятие. Вечером состоится принятие присяги, измена которой карается смертью. Однако данная клятва не сделает вас полноценными членами клана. Для этого необходимо пройти боевое крещение, к чему вы, на мой взгляд, еще не готовы. Будем исправлять.

Не повышая голоса, чтобы его раскаты не звучали по всей территории комбината «Дружба», Переведенцев скомандовал:

– Равняйсь! Смирно! Подбородки вверх! Вот так! Вольно, разойдись! В колонну по два по росту становись! Привыкаем исполнять команды максимально быстро! М-да, для первого раза по нормативу для беременных женщин сойдет. Смирно! Напра-ву! За мной с левой ноги шаго-о-о-ом марш! Отмашку руками четче! Раз, два, левый!

* * *

Пока его умотанные вдрызг новобранцы принимали душ и готовились к вечернему приему пищи, капитан заскочил в харчевню «У ликвидатора». Там Переведенцев через Трактирщика узнал, кто из сталкеров собирается в сторону армейских складов и с кем из них предпочтительнее иметь дело. На вознаграждение за услугу Дмитрий не скупился, так что от первого же собеседника он получил клятвенные заверения завтра утром доставить записку в штаб «Анархии». Ее содержание гласило:

«Ждите послезавтра на указанном вами хуторе после трех часов дня. Одним из десяти буду я, по-другому никак. Для отличия от остальных – белая повязка на левом рукаве. Если захотите и меня пристрелить до кучи – сопротивляться не буду, только брата отпустите. В дальнейшем для связи пишите по скайпу. Номер найдете на сайте клана, где я являюсь администратором. Никто другой ваше послание не увидит».

После ужина с традиционной армейской торжественностью прошло принятие девятерых новых бойцов в ряды клана. Мероприятие, конечно, формальное, но что стоит за словами «да покарают меня мои боевые товарищи, если я оступлюсь», ни у кого не вызывало сомнений.

Неизвестно, какие сны видели вчерашние уголовники после таких жизненных метаморфоз, а вот перед глазами капитана без передышки крутилось мозаичное кино из семейного архива – все про брата, только кусками из разных годов. Маленького, страшненького младенца, принесенного из роддома, сменял вихрастый мальчуган с ободранными вдрызг коленями, проехавшийся юзом по щебенке после падения с велосипеда. Затем их рыбалку с отцом на закате, когда из искрящейся золотом воды ежеминутно выдергивали окушков, заслонили наставления перед первым свиданием Сашки. Наконец, образы брата затуманились и отступили, позволив Дмитрию провалиться в сон, как в черный омут. По закону подлости, через пять минут сработал будильник. Переведенцев взглянул на часы – на экране горело 3:30.

– На том свете отоспимся, – подбодрил себя капитан и отправился собираться, чтобы присоединиться к патрулю, выдвигающемуся в Гиблую лощину. По легенде он хотел изучить обстановку, чтобы проверить донесения разведчиков, но на практике Дмитрий собирался встретиться с новым знакомым. Идти же весь путь в одиночку – излишний риск, да и лишние вопросы на базе.

Когда патруль достиг автобусной остановки около фабрики, капитан пожелал бойцам удачи и направился в сторону моста. Он специально пошел в противоположном направлении от нужного, дабы не выдать соклановцам не то что объект интереса, но даже ближние подступы к своему секрету. Слишком уж дико выглядит для борцов с порождениями Зоны сама идея сотрудничества с поводырем, чтобы принять сей факт. А если не дай бог, такое чудо свершится, то вся философия священной войны со злом развалится как карточный домик. Для обычного солдата враг должен быть простым и злобным, без права на моральное сочувствие или оправдание, и никак иначе. Только так среди рядового и сержантского состава достигается стойкость, решительность и беспощадность.

Скрывшись от глаз товарищей по оружию в топкой низине, капитан собирался сделать петлю и выйти к заводу, как раньше с квадом, но, начав заворачивать вправо, Дмитрий увидел в нескольких метрах позади себя облачко пара, родившееся в пустоте. Переведенцев рефлекторно крутанулся, вскидывая автомат и одновременно становясь на колено, но не успел ни выстрелить, ни уйти от удара. Невидимый молот врезался в лобную часть шлема и отшвырнул офицера, который вместе с амуницией весил более сотни килограммов, на добрый десяток метров.

Фортуна сегодня благоволила ветерану. Во-первых, если бы не лунный свет и сырой воздух болота, которые выдали дыхание упыря, то капитан не успел бы вообще ничего предпринять для своей защиты. Во-вторых, не имей его бронекостюм вокруг воротника специального элемента в виде подковы, наподобие тех, что используют мотогонщики, занимающиеся экстремальным фристайлом, то сломанная шея ему была бы обеспечена. И в-третьих, титановый шлем с мягкой подкладкой уберег мозг человека от сотрясения, съев за счет деформации львиную долю энергии удара, а монстр размозжил при этом об него кисть. Благодаря столь удачному стечению обстоятельств Переведенцев приземлился на спину, лицом к врагу, абсолютно невредимый и готовый к бою.

Напрочь озверевший от боли упырь издал жуткий рык и кинулся добивать поверженного противника, забыв про какую-то там невидимость. Напиться свежей теплой крови, чтобы утолить голод и быстрее регенерировать, вот что по-настоящему важно! Однако магазин тяжелых девятимиллиметровых пуль, выпущенных прямо в морду мутанта, подкосил его колени, и великан рухнул бревном, едва не достав макушкой до ступней капитана.

– Ты, дружище, «отскочил», – укорил сам себя Дмитрий, чувствуя, как пульс бьется в висках. – Внимательнее надо быть!

Тут же на связь вышел патруль, встревоженный очередью «Грозы» длиной в магазин, что указывало на чрезвычайность ситуации, в которой оказался опытный офицер. «Третьего» скороговоркой запросили о необходимости поддержки, но Переведенцев успокоил бойцов, сообщив, что одним упырем стало меньше и им нет никакой надобности отклоняться от маршрута.

Хотя из темноты доносились то вой, то лай, от места, где только что ревел разъяренный упырь, остальные мутанты предпочитали держаться подальше. Аккуратно миновав насыщенный «паутинами» участок, капитан добрался до насосного завода без новых приключений. После безуспешных получасовых поисков он чуть ли не нос к носу столкнулся в подвале главного здания с прячущимся поводырем. Случилось это в самом темном углу, рядом с клеткой, сооруженной когда-то прихвостнями Хряка для содержания пленников. В первое мгновение оба изрядно испугались, но затем облегченно вздохнули, узнав друг друга. Переведенцев убрал палец с курка, поздоровался и изложил собеседнику наброски своего плана.

Тот слушал внимательно и вникал по мере сил.

– Рана быстро заживает, – сказал он наконец, – но может выждем несколько дней? А то хожу еле-еле да при попутном ветре.

– Поправлять здоровье времени нет, займешься этим потом. Все должно случиться послезавтра, таково условие «Анархии» и тут я бессилен. А поскольку жив ты благодаря мне, то помоги выручить брата. Это будет по-человечески, по-справедливости.

– Ладно, как-нибудь доковыляю. Можешь на меня рассчитывать.

– Отлично. Я тебе надену тонкое кольцо по типу ошейника – не снимай его, пусть болтается. Старайся, чтобы утолщение всегда находилось спереди. В нем микрофон, так я буду тебя слышать на расстоянии до километра. Карман в джинсах не дырявый? Засунь туда пока вот эту штучку, а послезавтра, придя на место, вставишь ее в ухо и будешь слышать, что я говорю.

– Ясно.

– Кстати, «тыкать» каждый раз тоже не хочется. Надо тебе нормальное прозвище дать вместо того, что тебе тюремщики прилепили. Например, Свояк. Подойдет?

– Спасибо, – тихо прозвучало в ответ.