Текст книги "Основное богословие. Учебное пособие"

Димитрий Лушников, свящ.
Основное богословие

© Священник Димитрий Лушников, 2015

* * *

Автор выражает глубокую признательность своим учителям – преподавателям Санкт-Петербургской православной духовной академии:

• профессору протоиерею Владимиру Мустафину,

• профессору архимандриту Ианнуарию (Ивлиеву),

• доценту Александру Васильевичу Маркидонову,

существенным образом повлиявшим на формирование его религиозного мировоззрения.

Также автор благодарит:

• ректора Санкт-Петербургской православной духовной академии архиепископа Петергофского Амвросия,

• протоиерея Димитрия Юревича, проректора по научно-богословской работе,

• протоиерея Виталия Грищука, проректора по воспитательной работе,

• священника Александра Ямкова, клирика храма Сретения Господня,

• Павла Иванова, студента бакалавриата Санкт-Петербургской православной духовной академии за помощь в создании данного труда.

Издание осуществлено при поддержке храма Сретения Господня на Гражданском проспекте Санкт-Петербурга

* * *

Моему духовному наставнику протоиерею Георгию Полякову, настоятелю храма Сретения Господня на Гражданском проспекте Санкт-Петербурга, посвящаю

Вступительное слово

Название дисциплины «основное богословие» возникло не так уж давно, в XIX столетии. Собственно, это перевод немецкого названия – Fundamental theologie. Возможно, этот перевод, хотя и привычный, несколько не точен по сути, на что уже неоднократно указывалось в богословской литературе. Ведь исходя из названия, можно предположить, что существует, мол, некое «основное» богословие, и наряду с ним существуют также некие «второстепенные» богословия. Разумеется, это не так. Основное богословие является «основным», потому что оно изучает основополагающие истины христианской веры.

Но, скажем мы, основные истины, или догматы веры изложены в Символе веры и более или менее подробно истолкованы в катехизисах, а также изучаются догматическим богословием и историей догматов. В чем же их различие с основным богословием? Если не вдаваться в детали, то различие состоит в следующем: катехизисы и догматическое богословие в своей аргументации опираются на Божественное Откровение, представленное Священным Писанием и Священным Преданием. Авторитет Писания и Предания уже предполагает наличие веры. Иначе обстоит дело с основным богословием. Оно, рассматривая самые фундаментальные, самые базисные истины веры и даже феномен самой веры, – апеллирует к естественному человеческому разуму и к общепринятому логическому мышлению. Тем самым основное богословие является как бы философским и мировоззренческим фундаментом веры. Иными словами, задача основного богословия состоит в систематическом оправдании принципов и характеристик христианской веры перед судом естественного разума, который склонен всегда сомневаться. Так уж человек устроен. В глубокой древности Сократ, ограждая своих учеников от ошибок и легковерия, произнес знаменитую формулу: «Все подвергай сомнению». Двумя тысячелетиями позже эту формулу греческого мудреца повторил Рене Декарт: De omnibus dubitandum.

Когда мы говорим об «оправдании веры перед судом разума», то неизбежно возникает юридический мотив защиты. Апология – так по-гречески называется защитительная речь на суде. Не удивительно поэтому, что основное богословия долгое время имело второе название – апологетика. Несмотря на то, что основное богословие, или апологетика как дисциплина, изучаемая в духовных школах и на богословских факультетах, возникла сравнительно недавно, корни апологетической мысли мы обнаруживаем уже в античности, где мы видим писателей и ораторов, имевших дело с рациональным обоснованием веры. Уже Писание Нового Завета прямо призывает к разумному обоснованию христианской веры: «Будьте всегда готовы дать ответ [в греч. оригинале «апологию»!] всякому, требующему у вас разумного отчета [греч. «логос»] о вашей надежде» (1 Пет 3:15). Речи апостола Павла перед философами в афинском ареопаге (Деян 17) несут на себе черты, свойственные основному богословию, ибо в них, прибегая к понятиям эллинской культуры и взывая к логике, апостол пытается разъяснить язычникам смысл христианства.

Апология, защита веры стала настоятельной задачей Древней Церкви, подвергавшейся гонениям извне и столкнувшейся с ложными учениями в ограде самой Церкви. Во II–III веках появилось много апологетов – раннехристианских писателей, пытавшихся рационально обосновать христианское учение и защищавших его от критиков. Самым значительным апологетом древности был, конечно, ев. Ириней Лионский, который опровергал в своем писании «Против ересей» (Adversus Haereses) различные современные ему обвинения против Церкви и христианской веры. Основополагающим для будущего основного богословия принципом стала максима христианского философа Боэция (V–VI век): «Сочетай, если можешь, веру и разум». Тем самым он противостоял идущему из гностицизма представлению, будто вера и разум противоположны друг другу, не совместимы. Последнюю точку зрения обычно иллюстрируют знаменитым высказыванием Тертуллиана «credo quia absurdum est» («верю, потому что безумно»), «Сочетание веры и разума» было одной из задач средневековой схоластики. Так, например, Фома Аквинский в своем монументальном трактате «Сумма теологии» приводит пять знаменитых рациональных «доказательств бытия Бога». Почти все они зиждутся на законе причинности, который рассматривается как нечто аксиоматическое, присущее как материальной, так и духовной природе. Эти «доказательства», как впоследствии было показано, не могут иметь строго научной доказательной силы и поэтому их апологетическое значение нельзя преувеличивать. Но, тем не менее, некоторые из них не потеряли своего значения как некоего перста, указующего человеческому разуму путь от созерцания природы к вере в Бога. Об этом писал уже апостол Павел в своем Послании к Римлянам: «Что можно знать о Боге, явно для них [т. е. для язычников], потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим 1:19–20). За этими словами Апостола стоит идущее еще из глубин Ветхого Завета сознание того, что Бог не подобен вещам этого мира. Он, выражаясь философским языком, – Абсолют, абсолютно свободен и запределен. Он свободен от всех наших представлений, от всех наших законов логики и причинности, ибо эти законы действуют лишь в рамках нашего мира. Именно поэтому Его бытие «недоказуемо». Мы можем знать о Нем только через Его действия, через Его откровения. В частности, через Его откровение в творении. Потому апостол Павел и пишет, что «через рассматривание творений» становится видимым не Сам Бог, но Его «вечная сила и Божество». Не мы «доказываем» Бога, но Бог Сам «указывает» нам на Себя через Свои творения. Всё это – и «доказательства» бытия Бога, и критика этих «доказательств», и их относительная апологетическая ценность – составляет один из важных разделов основного богословия. Новый импульс в развитие и систематизацию дисциплины апологетики привнес век Просвещения со всеми его последствиями в виде атеизма и грубого материализма. На выпады против религии и веры надо было искать ответы. XIX век как бы вспомнил о трудах древних апологетов. Именно тогда сначала на Западе, а потом и в России стал преподаваться курс основного богословия. Новым апологетам приходилось нелегко, так как развитие рациональной науки и техники, казалось, посягает на традиционные религиозные представления и убеждения. От реактивной оппозиции богословам надо было постепенно двигаться в направлении освоения новых естественнонаучных знаний, чтобы видеть в них не враждебное отрицание веры, но ее подтверждение. Этот процесс положительного истолкования научного знания в пользу веры стал особенно заметным в XX веке, с появлением таких мощных сдвигов в науке, как теория относительности, квантовая механика, генетика, информатика… Красота и сложность мироустройства открывалась все новыми и новыми перспективами, а вместе с тем и «рассматривание творений» приносило всё большую уверенность в величии вечной силы Божией. Подтверждается истинность крылатого изречения, которое приписывается Френсису Бэкону (1561–1626): «Малые знания удаляют от Бога, большие к Нему приближают». Небольшой по объему конспект курса, читаемого в Санкт-Петербургской духовной академии, следуя устоявшейся классической схеме, дает разумные обоснования фундаментальных истин веры перед лицом того же разума, вопрошающего, взыскующего и сомневающегося. Будучи необходимым пособием для студентов духовных школ, лекционный курс может быть полезен и всякому человеку, ищущему ответы на вечные духовные вопросы. Изучение основного богословия потребует известных интеллектуальных усилий, которые будут стократно вознаграждены усвоенной дисциплиной рассуждений, которую предполагает и формирует этот курс, а также уверенностью в том, что теперь имеется разумная защита от негативного сомнения и унылого скепсиса в вопросах веры.

Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев), профессор Санкт-Петербургской православной духовной академии

Введение. Основное богословие, его предмет и задачи

В общей системе богословских наук основное богословие имеет важное значение. Как наука оно рассматривает и изучает главные, или основные, истины религиозной веры, без усвоения которых изучение и других богословских наук может оказаться беспочвенным. Это истины бытия Божия и бессмертия души, на основании которых становится возможным осмысление мировоззренческих вопросов о смысле бытия человека и мира как такового. Основное богословие также занимается решением вопросов о сущности и происхождении религии как таковой, об отношении ее к различным сторонам человеческой деятельности (к науке, искусству, нравственности). В целом, поскольку основное богословие помогает сформировать полноценное религиозное мировоззрение, оно есть наука о существе и основах нашей веры в Бога и ответ на вопрос, почему мы считаем ее истинной. «Если религия как таковая – это вопросы веры, то наука о религии, или основное богословие, имеет дело с вопросами сомнений в вере»[1]1
  Глаголев С.С. Основное богословие, его предмет и задача // Богословский вестник. 1912. № 1. С. 31.


[Закрыть].

В настоящее время, во многом бездуховное и развращенное, когда попираются не только христианские, но и общечеловеческие ценности, с особой силой и напряженностью возрастает необходимость противостояния разрушительной силе грубого неверия, стремящегося уничтожить основы религиозно-нравственной жизни не только отдельных лиц, но и целых народов и государств. «Когда христианская вера трактуется как суеверие, а церковь Христова – как партийное учреждение, препятствующее прогрессу и свободному развитию человечества, враждебное науке и просвещению, мешающее делу свободного устройства общественной и государственной жизни»[2]2
  Буткевич Т., прот. Основное или апологетическое богословие и его задачи // Вера и разум. 1897. № 18. С. 343.


[Закрыть], нельзя ограничиться только одним положительным или догматическим раскрытием богооткровенного христианского учения. Требуется знание таких истин и умение оперировать такими аргументами, которые могли бы защитить нашу веру и укрепить убедительность христианского мышления. Поэтому основное богословие – не просто отвлеченное теоретизирование, каким оно может показаться на первый взгляд, но наука, имеющая непреходящее практическое значение как для будущего священнослужителя, так и для человека, желающего иметь прочные действительные основания своей религиозной веры.

И хотя конечной целью основного богословия является обоснование истинности христианского Откровения, для достижения ее «необходимо подняться к более общим схемам и выяснить, что такое религия в самом широком смысле. Почему мы веруем? Какие для этого имеются основания? Поэтому задача основного богословия заключается в том, чтобы суммировать и классифицировать эти основания»[3]3
  Глаголев С.С. Основное богословие, его предмет и задача. С. 32.


[Закрыть].

Принимая во внимание антирелигиозное направление современной мысли, укоренившееся антирелигиозное мировоззрение, трудно говорить о религиозной истине, начиная прямо с Евангелия. Нельзя просто сослаться на авторитет Божественного Откровения, опереться на Священное Писание и на свидетельство святых отцов, т. е. на то, что является традицией восприятия духовного, что для верующего человека является несомненным и не нуждающимся ни в каких доказательствах и обоснованиях. Поэтому нужно предварительно подготовить мысль к религиозному пониманию реальности, необходимо расширить кругозор атеистически настроенного человека. Вот почему в основном богословии многое приходится соединять с тем, что порой кажется далеко стоящим от Евангелия и христианской веры.

Для основного богословия важно ответить на вопрос: могут ли истины религиозной веры быть согласны с требованиями и принципами разума. Поэтому основное богословие по методу своему – наука философская. Содержание основного богословия формируется на основе строгих умозаключений, понятий логически выверенных и систематически изложенных. Другими словами, основное богословие обращается прежде всего к тому, что является присущим каждому человеку: логическому мышлению. Решения, которые предлагаются основным богословием, обосновываются рационально согласно законам и требованиям нашего разума. От догматического богословия основное отличается, самое первое, своим характером и методом, не выходящим за пределы человеческого познания. Если догматическое богословие непосредственно заимствует свое содержание и свои доказательства из Священного Писания и Священного Предания, изначально признавая их истинными и не подлежащими сомнению, то для основного богословия еще необходимо доказать авторитет Божественного Откровения. Поэтому свое содержание основное богословие заимствует из философии, истории, естествознания, сравнительного изучения религий и т. д.

Но при этом нельзя забывать о том, что именно в Откровении основное богословие черпает силы для своего богословствования, от него восполняется и им вдохновляется. Тайны, возвещенные нам Спасителем, действительно питают наш разум, преображая его верой, делая нас способными, используя философию уже как метод, нести эти истины желающим познания. Истины религии, утверждаемые основным богословием, – это не плод отвлеченной рефлексии человеческого разума. Это свидетельство об Истине, Которая онтологически существует.

Исходя из того, что есть люди, сознательно отвергающие веру в Бога, и есть те, кто ищут истину и, так сказать, заблуждаются добросовестно, формируются и задачи основного богословия: 1) требуется опровержение атеистических нападок, их неправды и клеветы; 2) необходимо разъяснение религиозного содержания для сомневающихся и ищущих неведомую им истину. «Наши труды – для сомневающихся, но не иронически, разъедающим и, в сущности говоря, уже отрицающим сомнением, а для вопрошающих творческим сомнением, идущим из глубины сердца, которое способно привести к преображению»[4]4
  Ильин И.А. Путь духовного обновления. СПб., 2006. С. 9.


[Закрыть]. Такое сомнение есть воля к истине, это жажда уверенности. И задача основного богословия – указать верный путь к искомой истине. «Основное богословие как раз помогает расчистить камни и завалы ложных мнений на пути от добросовестного неверия к вере во Христа Спасителя и в Бога… Оно способствует укреплению в вере, ликвидирует трещины сознания, вызванные мнимыми противоречиями между религиозным и научным мировоззрениями»[5]5
  Каледа Г., прот. Введение в православную апологетику // Альфа и Омега. 2003. № 1(35). С. 6.


[Закрыть].

При этом необходимо отдавать себе отчет в том, что даже самые выверенные и изощренные рациональные построения не способны зажечь в человеке огня веры. Они лишь способны подтолкнуть к тому, чтобы религиозная вера появилась, заставить напряженно задуматься колеблющихся и замолчать выступающих против. Существо религиозной веры таково, что она есть всегда «личный религиозный опыт… При этом даже воспитанный в церковной традиции человек, но лишенный личных религиозных переживаний, не может быть полносильным и равноцельным членом Церкви, а лишь только формально, по видимости»[6]6
  Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. М, 1993. С. 47.


[Закрыть]. Религиозный опыт – это то, что представляет религию с внутренней, субъективной стороны и есть переживание личной встречи с Богом. И эта встреча с Богом обладает такой убедительностью, что устраняет всякие сомнения, далеко позади оставляя всякую иную очевидность. Зерно скепсиса, присутствующее в каждом человеке, способен уничтожить только Бог Своим явлением. Но как, почему и когда Он открывает Себя человеку, учитывая, что Он является неизменным в Своей любви к нему, зависит уже от самого человека, от его желания или нежелания познать Божественную реальность.

Но тогда справедливо возникает вопрос: а нужны ли вообще рациональные объяснения существа религиозной веры? Какова их ценность? На эти вопросы хотелось бы ответить словами русского мыслителя Николая Арсеньева: «Для тех, кто верит в Бога, рациональные доводы открывают большие просторы в вере, т. к. помогают раскрыть богатство и всеохватывающее значение веры; тем, кто верует, но умственно колеблется и сомневается, они помогают уяснить то, что вера не есть нечто неразумное, что она соответствует глубочайшим потребностям человеческой души, и что она дает мысли возможность как бы на мгновение озарить себе глубины мироздания… Эти рациональные построения помогают уяснить, что вера в Бога не есть нечто некультурно-отсталое, а может сочетаться и сочетается с самыми благородными, динамическими, умственно смелыми, духовно “передовыми”, творческими порывами человеческой личности»[7]7
  Арсеньев Н. О жизни преизбыточествующей. Брюссель, 1966. С. 40.


[Закрыть].

Глава 1
О сущности и происхождении религии

Как предмет основное богословие состоит из двух частей: первая – изложение учения о религии вообще, а вторая занимается рациональным обоснованием истин христианства. Первая часть сообразно со внешней и внутренней сторонами религии подразделяется на два отдела. В первом, где религия рассматривается с субъективной стороны, как психологический факт, феномен явления духовной жизни человека, решаются следующие вопросы: о сущности религии, об отношении ее к нравственным познавательным и эстетическим обнаружениям человеческой природы; о возникновении религии в человеческом духе и о происхождении ее главных форм – монотеизма и политеизма. Во втором отделе рассматриваются объективные основания религии, или основные истины, которые необходимо предпосылаются религией. Здесь излагаются доказательства истины бытия Божия и бессмертия души.

1.1. Понятие о религии

Есть ли смысл в рассмотрении и изучении вопроса о сущности и происхождении религии? Несомненно, есть, так как в современной литературе и обществе можно встретить превратное понимание религии и ее значения в жизни как отдельного человека, так и общества в целом. Часто в основе отрицательного отношения к религии лежит неприятие или отвержение именно исторического или церковного христианства, высшей формы какой бы то ни было религиозности вообще. Поэтому, защищая христианскую веру, истины христианского вероучения, необходимо прежде установить точное и правильное понятие о религии вообще.

Исследование вопроса о сущности религии начинается с выяснения этимологии слова «религия». Существует несколько точек зрения на происхождение латинского слова religio. Наиболее интересным для нас будут мнения Цицерона[8]8
  Цицерон Марк Тулии (106–43) – политик, философ. Его заслуга состоит в том, что познакомил римлян с греческой философией. Сделал это настолько квалифицированно, что вся греческая философская культура перешла к латинянам. Как философ, держался чистого эклектизма, т. е. не создал своей собственной философской системы и не присоединялся к взглядам какого-либо одного философа, но заимствовал то, что находил правильным, связывая в одно более или менее законченное целое. Так, например, в гносеологии держался скептицизма академиков.


[Закрыть], Лактанция[9]9
  Лактанций Люций Целий Фирмиан (250–330) – христианский писатель, был хорошо образован. Известен как преподаватель риторики. Блж. Иероним называет его христианским Цицероном. Другие – Григорием Богословом Западной Церкви.


[Закрыть] и блж. Августина.

Цицерон производил слово «религия» от глагола relegere, что означает «откладывать что-либо на особое употребление, отделять от обыкновенных вещей», т. е. относиться к чему-либо с особым вниманием. Отсюда Цицерон определял религию как благоговение перед чем-либо таинственным, божественным или как отношение к чему-либо особенным образом. Таким образом, понятие религии у Цицерона связано с исполненным страхом богопочтением, что соответствовало тогдашним понятиям римской религиозности, предполагавшей тщательное исполнение культовых предписаний. Объяснение Цицерона верное, но отчасти, т. к. не исчерпывает сущности понятия религии, потому что внешняя, обрядовая сторона религии есть только выражение внутреннего содержания, а не то, что его определяет.

Объяснение Лактанция следует признать наиболее соответствующим сущности религии. Лактанций производит слово «религия» от латинского religare (связывать, соединять), указывающего на главное и существенное свойство религии, а именно на отношение внутренней связи, союза между Богом и человеком, предполагается личный характер взаимоотношений между Богом и человеком. Религия тогда по внутреннему своему существу может определяться как духовный союз человека с Богом, союз богочеловеческий, которым предполагается возвышение человека к Богу и нисхождение Бога к человеку. В этом и состоит глубочайший смысл религии – некой деятельности, имеющей своей целью соединение Бога и человека.

Блаженный Августин производит слово «религия» от латинского reeligere (воссоединять). Религия, по такому словопроизводству, есть, следовательно, не просто союз, но союз, возобновленный между Богом и человеком. Объяснение, предложенное блж. Августином, носит характер истолкования, т. к. основывается на факте боговоплощения.

Такое определение религии предполагает наличие существенных и необходимых ее признаков:

1. Верование в личного Бога (или богов). Это верование составляет необходимый атрибут всякой религии. Без признания бытия личного Бога религия как союз между Богом и человеком мыслиться не может. Там же, где на место личного Бога ставится безличное начало, неизбежно устраняется возможность сознательного живого отношения между человеком и Богом. Устраняется возможность молитвы и т. д. Поэтому все направления религиозно-философской мысли, отрицающие бытие личного живого Бога, нельзя считать религиозными в строгом смысле слова. «Религия с безличным богом – не есть религия в собственном смысле, а только подобие и суррогат ее, и никогда не может удовлетворить потребности человека – чувствовать себя связанным со всемогущим Существом и опираться на Него»[10]10
  Снегирев В. Религиозная идея // Вера и разум. 1891. Т. 2. Ч. 2. С. 535.


[Закрыть].

2. Религиозному сознанию также присуща вера в бытие невидимого сверхчувственного мира, т. е. для всякой религии характерно присутствие идеи о том, что видимым бытием все существующее не исчерпывается, что кроме человека есть некий высший духовный мир, с которым он может входить в те или иные отношения.

3. Вера в возможность откровения из области высшего мира. Это тоже отличительный признак религиозного мировоззрения. Т. е. речь идет о вере в то, что Божество непосредственно или опосредованно открывает людям Свою волю, недоступные для человеческого разума истины. Все религии опираются на Откровение. По своему существу вера в Откровение есть не что иное, как осуществление предполагаемого религией общения между Богом и человеком, но уже по инициативе Бога.

4. Всякая религия требует от человека богоугодной жизни, т. е. такой практической жизни, которая бы соответствовала искомому общению с Богом. Т. е. религиозная жизнь необходимо должна сопровождаться стремлением к исполнению воли Божией, выраженной в определенных нравственных нормах. Нравственность везде и всегда обосновывалась религиозно. Человек не только теоретически признает истины религии, но и практически осуществляет свою жизнь в соответствии с этими теоретическими требованиями.

5. Для всех религий характерно понятие богопочтения как естественного выражения религиозных чувств к Богу, что реализуется как богослужение или религиозный культ. При этом чем выше религия, тем духовнее ее культ. Богослужение – это подтверждение подлинности религиозного чувства и одновременно – выявление и способ его укорененности в опыте богообщения. Например, утверждение человека о так называемой «вере в душе» является свидетельством о примитивности, неразвитости или условном характере религиозности.

6. Для религии характерно наличие религиозного союза одинаково верующих. Действительное религиозное чувство всегда стремится проверить свои убеждения. Такова природа религиозного чувства. Человеку хочется поделиться и рассказать всему миру о великой тайне, обладателем которой он является. Совершенно неосновательным является такое религиозное чувство, которое носит исключительно субъективно-индивидуалистический характер.

7. Верование в бессмертие души. Это верование, необходимо сопровождающее религиозное чувство человека. Оно основывается на убеждении в том, что видимый мир есть только отображение высшего мира, невидимого. Достижение последней цели бытия, своего назначения, осуществляется человеком именно в нем.