Текст книги "Настоящие охотники за галлюцинациями"

– Знаешь, Владислав, – наконец, сказал черт. – Я пришел к мысли, что существует единственное объяснение случившегося.

– Так говори, не томи душу!

– В общем, так, – сказал черт, – ты увидел меня после того, как надышался алкогольными парами и ударился головой о тумбу. Следовательно, твой мозг при ударе закоротило, и принесенные в него кровью молекулы спирта оказались вплавлены туда, где им быть не положено. Из-за этого ты начал видеть то, что раньше было доступно исключительно алкоголикам.

– Вплавлены? – ужаснулся Владислав. – Бред!

– Я образно выразился, – огрызнулся черт. – Вы, между прочим, сами постоянно говорите об очищении от шлаков, наличие которых в организме любого живого существа невозможно в принципе. Или вы представляете собой биологические доменные печи?

– Это тоже бред, – заявил Владислав. – Лапша на уши для выкачивания наличности.

– Критиковать намного проще, чем создавать, – обиделся черт. – Вот, сам выскажи разумную версию случившегося! Или слабо?

– Ладно, – не сдавался Владислав. – Тогда скажи: в какую именно область мозга они вплавились?

Черт развел руками.

– Этого я не знаю, – сказал он. – Мне, главное, выстроить правдоподобную версию случившегося и больше не возвращаться к данному вопросу. А разбор тонкостей – это удел профессионалов.

– Стоп-стоп-стоп… И в каком именно месте твоя версия правдоподобна?! – воскликнул Владислав. – Не подскажешь глупому австралопитеку?

Черт упер руки в бока.

– Не нравится – предложи свой вариант, – недовольно сказал он. – Сам хотел поскорее разобраться с этой проблемой, а теперь идешь на попятный?!

– Да с тем же успехом я мог заявить, что начал видеть тебя из-за долгого голодания! – воскликнул Владислав. – Не ел с самого утра, отощал, и ослабленный мозг начал выдавать зрительные и слуховые галлюцинации.

– Ничего подобного! Голодному мозгу мерещатся большие и сочные куски жареного мяса, – отпарировал черт. – Куча еды, и никаких чертей.

Дискуссия зашла в тупик. Владислав и сам понимал, что ничего конкретного они на пару с чертом придумать не сумеют, и все их версии будут отдавать сумасшедшинкой или откровенным бредом. Здесь требовалось участие настоящего ученого, который вопреки устоям верит в нематериальные штуки. Единственная, но непреодолимая загвоздка состояла в том, что отыскать такого слугу науки было нереально.

– Убедил, – примирительно ответил Владислав: желудок напомнил о себе бурчанием, и Владислав решил, что хватит с него на сегодня дискуссий. – Как говорится, за неимением лучшего подпишусь под твоим объяснением. У меня вообще никаких предположений не появилось.

–Так-то! – черт сменил гнев на милость. – Короче говоря, ты оказался не в том месте и не в то время, и теперь способен видеть нас в любое время дня и ночи. С чем тебя и поздравляю!

Владислав отрицательно покачал головой:

– А вот это уже лишнее, – заметил он. – Мне горевать впору, а не радоваться. Что хорошего в такой способности?

– А, по-моему, это круто! – воскликнул черт.

– Чем?

– Так ведь ты отныне – настоящий контактёр, не чета поддельным халтурщикам, – черт сел рядом на диван и привычно свесил с него ножки. – Слушай, а давай проведем полевые испытания: я сейчас приведу брата, и мы на практике убедимся, видишь ли ты только меня или других чертей тоже?

– Даже не думай! – забеспокоился Владислав. – Мне одного тебя видеть – уже перебор!

– Не боись, мы редко кусаемся, – подбодрил его черт. – Лучше возгордись собой: ты уникум! Я всем друзьям расскажу о твоих способностях, ты станешь дико знаменитым!

– Среди чертей? – ужаснулся Владислав. – За что?! Не смей никого звать!! Мне не нужна такая слава!!!

Но черт уже исчез.

Владислав вздохнул и закрыл глаза.

– Ну, всё: копец спокойной жизни… – пробормотал он. – Федор, я придушу тебя, самогонщик несчастный!

Из кухни донесся запах пережарившегося борща. Владислав горестно вздохнул и отправился соскребать остатки еды со дна кастрюльки.

Последние слова черта испортили все настроение: сердце гулко стучало, и Владислав пытался успокоиться, но сказанное рогатым не желало пропадать из памяти.

«Всем друзьям расскажу… всем друзьям…» – раскатисто отдавалось эхом в голове (словно мозги от страха съежились, освободив в черепе уйму места для глупых мыслей).

Если представить, что друзей лично у этого черта немного, то это не улучшает ситуацию: у тех чертей есть свои друзья, а у тех – свои. И каждый хоть немного, но любопытен.

И значит, вскоре огромные толпы любопытных жителей алкогольных кошмаров будут валом валить в квартиру Владислава, желая лично убедиться в существовании необычного трезвенника. Работать, и тем более отдыхать в такой обстановке станет невозможно. А постоянно находиться под наблюдением чертей – это еще хуже, чем участвовать в реалити-шоу: участникам хотя бы платят, и они находятся под надежной защитой. А здесь о какой защите можно говорить? Остается уповать на вежливость чертей, но надеяться на нее не стоит. Пускай первые сто или двести рогатых поведут себя культурно и не станут мешаться под руками и ногами, то среди третьей сотни зевак непременно появится выскочка, который от нечего делать начнет докапываться до Владислава и членов его семьи. А какой-нибудь тысячный черт и вовсе решит, что много чести наблюдать за трезвенником в его родной стихии и силком утянет бедолагу в чертячий зоопарк, владельцем которого является. И как после этого вернуться обратно в реальный мир?

Перед внутренним взором появилась жуткая картина: Владислав сидит в адской клетке, отгороженный от толпы зевак трехсантиметровыми стальными прутьями. Здоровенные черти, невысокие черти, совсем крохотули – все передвигаются по одному и тому же маршруту от клетки к клетке, где сидят люди, определенными способностями отличавшиеся от обычных и потому украденные из реальности в адские чертоги. Малыши пытаются накормить Владислава адскими бананами, но полыхающие огнем фрукты перехватывают и прячут в карманы сумчатые дьяволы, работающие в адском зоопарке уборщиками и разнорабочими.

Взрослые черти смотрят на Владислава, указывают на него пальцами и перешептываются друг с другом, восхищенные существованием уникального человека, способного видеть их, не принимая ради этого ни грамма спиртного.

– Кто же наградил вас подобным даром? – время от времени спрашивают любопытные зеваки, и Владислав им привычно отвечает:

– А вон он, благодетель хренов, напротив сидит! – и указывает на Федора, сидящего в небольшой клетке. – Знакомьтесь: алкоголик, живший в моем доме несколькими этажами ниже и варивший самогон сутки напролет без сна и отдыха. По его милости я и стал таким, каким вы меня видите. Поприветствуйте его, дамы и господа, и передайте от меня огромный пламенный привет!

Черти послушно подходят к соседней клетке благодарить Федора. А тот, еще в первый день жизни в зоопарке напился от страха до полубессознательного состояния, забился в дальний угол, прижал к себе опустевшую пластиковую бутылку из-под самогонки и с тех пор кричит благим матом, не желая ни видеть, ни слышать, ни разговаривать ни с одним чертом, даже самым миролюбивым и не страшным.

Душа Владислава откликнулась на вид перепуганного Федора неистовым ликованием: возможно, виновнику все-таки достанется по первое число.

Настроение медленно, но уверенно поползло вверх.

Довольный представленной картиной Владислав открыл глаза и помрачнел, увидев раздвоившегося черта. Два близнеца стояли в метре от него и загадочно улыбались. Владислав чертыхнулся и протер глаза.

– Не бойся, не двоится, – прокомментировал Липсик. – Это я с братом стою.

Черти одновременно и весьма похоже хихикнули.

– Мы так часто делаем, чтобы алкаши думали, будто у них с глазами проблемы! – пояснили они. – Смешно, правда? Даже трезвенник на уловку попался!

– Не смешно, – ответил Владислав. – И вообще, предупреждать надо, что вы – близнецы.

Черти переглянулись.

– Ничего подобного, – заявил тот, что справа. – Глаза разуй!

– Но… – растерялся Владислав.

– Ты просто к нашим физиономиям еще не привык, – пояснил черт, стоявший слева. – Это сейчас мы все для тебя на одно лицо, как китайцы в кино – пока разберешься, кто кого кунгфучит, уже конец фильма наступил. Зато через недельку будешь различать нас, как нечего делать, а пока поверь нам на слово.

– Вот счастье-то… – буркнул Владислав. – Момент… Через какую недельку, что вы тут языком треплете?! Сегодня же исчезнете с глаз моих раз и навсегда! Ясно? И никаких «через недельку»! Один раз увиделись – и хватит. Хорошего помаленьку.

– Но мы так не договаривались… – теперь уже заупрямились черти.

– Как это, не договаривались? – перебил их Владислав. – Вы убедились в том, что я вижу не только тебя, но и твоих родственников?

– Да, – не стал отпираться Липсик.

– Значит, опыт прошел успешно, и вы можете идти.

Черт насупился.

– Хочешь от нас избавиться? – укоризненно заявил он.

– Конечно! – кивнул Владислав. – Идите мерещиться алкоголикам, как и раньше. Я даже адресок подкину: квартира тремя этажами ниже. Там вас уже видели и будут не прочь увидеть еще раз. Или два.

– Насовсем хочешь избавиться? – пропустив слова Владислава мимо ушей, уточнили черти.

– Надеюсь, но уж как получится.

– Ну, так и быть, – неожиданно легко согласился черт и обратился к брату. – Пошли бабушке, она нас давно приглашала на пироги. Владислав не убежит.

– Идем, – согласился брат.

Черти напоследок показали Владиславу языки и нырнули в стену. Он облегченно выдохнул, но в этот момент Липсик высунул голову из стены.

– Рад был бы покинуть тебя насовсем, но мы еще вернемся, – признался черт. – Не обессудь и не скучай.

– Даже не думай идти от твоей бабушки в обратный путь! – воскликнул Владислав, но черт уже исчез. Владислав удрученно покачал головой и отправился на кухню, бормоча под нос нелестные высказывания в адрес Федора, чертей и всего сущего. – Лучше бы я сегодня задержался на работе лишних полчаса…

Весь вечер он с ужасом ждал, что черти вернутся и вступят в дискуссию, но обошлось, и пришедшие домой родные так и остались в неведении относительно сомнительного дара, случайно приобретенного Владиславом при столкновении с тумбочкой.

Он плохо спал в эту ночь: ему снились черти, смотревшие на него через прутья клетки в адском зоопарке, и подвывающий волком на кроваво-красную луну сосед-алкоголик.

Глава 3

Звонок будильника вызвал у Владислава настоящую радость. Обычно он был готов зашвырнуть ненавистный будильник в открытое окно – и кабы не легковые автомобили у дома, исполнил бы давнюю мечту безо всякого сожаления – но в этот раз он был готов благодарить создателей будильника за прерывание нудного сна. Сидеть в клетке и смотреть на глазеющих чертей оказалось скучно, а слушать непрекращающиеся завывания соседа надоело до обидного быстро. Приятное, но монотонное зрелище уже через час вызывало желание запустить в соседа тяжелым предметом или той же бутылкой самогонки.

Но как бы он ни радовался пробуждению, приоткрыв глаза, Владислав первым делом проверил, не притаились ли где давешние гости: немного радости в переходе от кошмара во сне к кошмару наяву.

Комната была пуста.

«Неужели отпустило?» – подумал Владислав. Минут пять он не торопился с выводами: вдруг черти не выдержат и выскочат из стены, словно из табакерки, с радостным криком «привет!», и кошмар продолжится непонятно до какого срока. Но представители алкогольных грез не появились. По всей видимости, дрыхли после вчерашнего пиршества у чертовой бабушки с набитыми пузами или решили-таки не надоедать трезвеннику. Или же случилось самое лучшее: черти перестали ему мерещиться раз и навсегда.

Когда часы пробили половину восьмого, и черти так и не явились, Владислав с облечением выдохнул и откинул одеяло.

В институт он вошел в приподнятом настроении, показал вахтеру пропуск и поднялся на второй этаж. Кивком головы поздоровался с прошедшим мимо знакомым, вошел в кабинет и застыл на пороге, совсем как вчера, когда вернулся домой: коллега Макар, обычно не утруждавший себя своевременным появлением на работе и готовый опоздать минут на двадцать-тридцать, уже сидел в кресле перед включенным компьютером. Но поразило Владислава не раннее появление коллеги, а то, что на его шее сидел полуметровый черт, отстукивающий по голове Макара веселый мотивчик двумя чугунными сковородочками.

Владислав тихо присвистнул.

Хвост черта раскачивался в такт ударам, а бедный «барабан» пялился в монитор со страдальческим видом и искал в поисковике названия таблеток от головной боли. На столике лежала пустая пачка «Цитрамона».

– Здорово! – поприветствовал Владислав коллегу, стараясь не смотреть на черта-барабанщика.

– Привет! – отозвался Макар. – Слушай, у тебя от головы что-нибудь есть? А то трещит, сил нет терпеть. Оторвал бы давно, если бы мог.

– Кому ты нужен безголовым, – заметил Владислав, – кроме следователей и патологоанатомов?

– Как сказать, – ответил Макар. – Четверть населения планеты живет без мозгов и совершенно не парится по данному поводу.

– Жить без мозгов и жить без головы – это разные вещи, – утонил Владислав. – В безмозглой голове хотя бы ветер гуляет и вносит в нее подхваченные в чужих головах мысли. А безголовые люди лишены даже этого и потому не существуют.

Макар провел ладонью по лицу и вытер набежавшие капельки пота.

– Короче, Влад, – сказал он, – так есть у тебя таблетка, или нет?

– Погоди минуту, – ответил Владислав, вспоминая, что лежит в ящиках его стола. Вспоминалось все, что угодно, кроме лекарств. – Вроде была у меня одна таблетка этого… как его… уничтожающего наповал…

– Цианистый калий, что ли? – ахнул Макар.

– Нет, не то.

– Влад, мне в данный момент начхать на названия, лишь бы головная боль прошла! – намекнул Макар. – А самое главное, чтобы я не прошел вместе болью. Ты меня понимаешь?

– Как никто на свете, – ответил Владислав. – Сейчас поищу.

Черт бросил на него равнодушный взгляд и отвернулся. Владислав выдохнул: черту и в голову не пришло, что вошедший видит хвостатого садиста. Собрав волю в кулак и стараясь себя не выдать, Владислав прошел мимо Макара к своему столу и начал искать в ящике хоть какие-нибудь таблетки. Череп коллеги отзывался на сковородочую долбежку не особо звонкими звуками, и Владислав с гордостью отметил: мозги у Макара есть – ведь голова не звенит, как пустая кастрюля. Но все-таки ему стоит почаще пользоваться данным от природы «процессором», чтобы тот не рассохся и к старости не оказался бесполезным органом.

– Отыскал? – с надеждой в голосе спросил Макар.

– Одну минуту, – попросил Владислав.– А с чего вдруг у тебя голова разболелась?

– Лучше не спрашивай, – отозвался Макар. – Вчера старых друзей встретил и слишком хорошо отпраздновал это дело.

– Понятно… История стара, как мир, – прокомментировал Владислав.

– И не говори, – согласился Макар. – Тысячелетиями на одни и те же грабли наступаем, а им хоть бы хны. Как били, так и бьют, и даже не треснут.

В ящике стола обнаружилась треть измятой упаковки активированного угля.

– Нашел! – объявил Владислав и подошел к столу Макара. Тот уставился на протягиваемую упаковку.

– Активированный уголь? – растерянно переспросил он. – Думаешь, он мне сейчас поможет?

– Проглоти – увидим.

– Неважная перспектива… – вздохнул Макар. – А больше у тебя ничего нет?

– Есть, – ответил Владислав. – Вот это.

Он сам так и не понял, что сподвигло его на сумасбродный поступок. То ли вид черта, долбящего по голове Макара, то ли желание отомстить чертям за то, что являются не тем, кому следует. Но, так или иначе, Владислав схватил сковородочного «музыканта» правой рукой за хвост и с силой дернул его вниз.

Черт взвыл дурным писклявым голосом, подлетел к потолку и по параболической траектории вылетел из кабинета прямиком через открытое окно. Сковородки упали на пол. Со стороны улицы донеслись грохот и гневные крики упавшего в мусорный бак черта. Бедолага на чистом русском языке грозил добраться до пока еще неизвестного дергохвоста и устроить ему обламывание рогов и скручивание в бараний рог.

Владислав выслушал речь черта, вытаращив глаза и далеко не сразу сообразив, что стоит, как истукан, с таблетками в руке, а Макар пытается эти таблетки из его кулака высвободить. Самым интересным оказалось то, что слова черта не произвели на него никакого эффекта, из чего Владислав заключил: речь потусторонних барабанщиков слышатся только тем, кто этих чертей видит. Устойчивые зрительно-звуковые галлюцинации, черт бы их побрал.

– Готово! – возвестил он, разжимая кулак.

– Что готово? – не понял Макар, выхватывая таблетки. Половина упаковки оторвалась и упала на пол. – Да елки-палки… не поваляешь – не поешь, честное слово.

– Твоя головная боль готова, – пояснил Владислав. – Она должна утихнуть.

– Ну да, – буркнул Макар. – Такая боль утихает минимум через трое суток…

Но все-таки прислушался к внутренним ощущениям и, крайне изумленный, уставился на Владислава.

– Эй! Ты прав! Но как ты узнал, что она должна пропасть?

Владислав как бы невзначай наступил на оставленную чертом сковородку и убедился, что она существует на самом деле – от легкого нажатия носком обуви сковородка сдвинулась с места. Но странным оказалось то, что сковородки существовали исключительно для избранных: Макар не только их не видел, но еще и проехал сквозь них на компьютерном кресле, словно те являлись обычной трехмерной проекцией.

«Вот это да! – подумал Владислав, нагнулся за упавшими таблетками и подхватил вместе с ними ближайшую сковородку. Ощутил ее приличный вес и положил сковородку на свой стол. – Отнесу домой и проверю, можно ли на ней что-нибудь поджарить? – решил он. – Вот смешно будет, если получится: домочадцы решат, что я научился готовить на воздухе… А с таким номером я могу и в цирке выступить – ни один мудрец не догадается, в чем заключается тайна фокуса! Да что в цирке – я хоть сейчас могу заработать миллион в «Минуте славы» [1]1
  Программа, участники которой показывают свои умения и надеются заработать миллион рублей.


[Закрыть]!»

Владислав улыбнулся, представляя отвисшие челюсти почтенной публики и горы денег, которые заработает при помощи банального, в сущности, процесса. Лишь бы с работы отпустили на пару недель поучаствовать в конкурсе. А самое главное, как бы сам конкурс не прикрыли – мол, хорошего помаленьку: талантов много, а миллион один, на всех делить – по копейке выйдет.

– Э-эй! – напомнил о своем существовании Макар. – Сложно ответить?

– Да потому, что я ее лично убрал! – объяснил Владислав и запоздало подумал о последствиях поспешно сделанного заявления: судя по засверкавшим от любопытства глазам коллеги, сейчас последует дружеский допрос первой степени.

– Серьезно?

Мысленно чертыхнувшись, Владислав попытался исправить ситуацию.

– Да. А если проболтаешься, то я и тебя уберу! – пригрозил он, постепенно понимая, то сказал что-то не то. Вчерашняя встреча с чертями здорово выбила его из колеи, вот теперь вертится на языке то, что говорить совсем не следует. На раз уж пошла такая пьянка… Владислав схватил со стола канцелярский нож с выдвижным лезвием, выдвинул его на максимальную длину и сделал шаг в сторону Макара.

Тот вытаращил глаза, экстренно затарабанил пальцами по клавиатуре и нажал на ввод. Из компьютерных динамиков раздался характерный звук «Ку-ку».

– Ничего у тебя не выйдет! – облегченно выдохнул Макар, судорожно засеменив ногами и отъезжая от стола на компьютерном кресле. Вставать он даже в такой ситуации не намеревался: сила привычки – если есть кресло на колесиках, то зачем идти самому? Достаточно хорошенько оттолкнуться и придать креслу правильное направление. – Я только что сообщил всему Интернет-сообществу о том, что в нашем институте появился настоящий экстрасенс!

– Ты с ума сошел?! – воскликнул Владислав. – Своим необдуманным действием ты подставил под удар всё человечество! Ведь ты узнал мою тайну, и поэтому я должен тебя убить. А теперь малой кровью не обойтись: мне придется уничтожить весь мир! Запомни: ты только что превратил меня в злобного воина Апокалипсиса! Макар, тебе нет прощения!

Макар остановился: кресло въехало в стену недалеко от двери, но он этого не видел и все еще пытался отъехать от Владислава, толкая полы и считая, что кресло всего-навсего наехало на небольшое препятствие.

– Но вообще я готов забыть обиды и пойти на мировую, – сказал Владислав, выхватывая из кармана пиджака запечатанный конверт и разрезая его ножом в метре от Макара. Лезвие вернулось обратно в рукоятку, Владислав раскрыл конверт и достал из него красочно оформленный буклет. – «Узрей истину: всемирное правительство на подходе!»… Это что еще за ахинея?

Он посмотрел на конверт, проверяя обратный адрес. Ясности это не прибавило: на конверте значился город Москва, Ярославский вокзал, первый этаж, скамейка номер восемнадцать.

– Читаешь почтовый спам? – удивился Макар. – Тебе электронного мало?

– Сунул письмо в карман, не глядя, когда на работу пошел, – признался Владислав. – Не думал, что придет такое послание… надеюсь, твое сообщение тоже приняли за спам– рекламу экстрасенсов.

– Чего ты боишься? – Макар наконец-то повернул голову и увидел, что преодолеваемая им преграда на самом деле является непреодолимой, и потраченные в течение последних секунд силы ушли в пустоту. Единственно возможный вариант проехать сквозь стену на компьютерном кресле – разогнаться на нем до шестисот километров в час, предварительно утяжелив броней, в институтских условиях был невыполним. – Коллеги мне верят. А ты не понимаешь своего счастья: если они придут со своей головной болью, ты сумеешь их вылечить и заодно пополнить свой кошелек на небольшую, но приятную сердцу сумму. И мне что-нибудь перепадет от твоих царских щедрот.

– Льстец-подлиза, – прокомментировал Владислав. Макар засмеялся. – Учти, еще кому-нибудь расскажешь без моего согласия – верну боль на место!

Конечно, вернуть черта в кабинет и посадить его обратно на шею Макара не получится – черт не будет ждать извинений, а отправиться намыливать шею еще какому-нибудь бедолаге. Но Макар того не знает, и в обман поверит.

Он поверил, но не отступил.

– А я теперь и слова не скажу, – объявил он. Владислав успокоился, но всего на секунду: Макар развил свою мысль, – Новость разойдется сама собой. Вот увидишь: как только вылечишь десяток наших коллег, как завтра к тебе на прием прибежит полторы тысячи больных и немощных. И максимум через неделю наш институт превратится в твой личный центр по избавлению от хвори. И будем мы работать твоими заместителями и богатеть не по дням, а по часам.

Владиславу представилась исчезающая за линией горизонта толпа больных с чертями на голове, и ему стало плохо. Уйма больных – это еще терпимо, а вот оркестр с таким количеством рогатых музыкантов выдаст настолько мощную «мелодию», что мало не покажется.

– Далось мне такое счастье… – пробормотал он.

– Всегда готов обменяться умением! – воскликнул Макар, не подозревая о подводных камнях, связанных с умением делать необычные вещи. Все его мысли и фантазии по поводу этого умения были радужными, как в детской сказке: заработать миллионы и приобрести нескончаемую толпу поклонников, каждый раз обращающихся к нему за помощью. – Объясни мне, как ты научился избавлять от головной боли, и я больше не буду на тебя напирать. Сам буду лечить, раз ты не ценишь свое счастье.

Владислав вздохнул: рассказать о случившемся – как плюнуть, но вряд ли способ обретения новых способностей покажется Макару подходящим.

– Честно сказать? – на всякий случай уточнил Владислав.

– Странный вопрос, – заметил Макар. – Конечно, честно!

– Ты не поверишь.

– Мои проблемы.

– Как знаешь… Значит, дело было так: я блуждал во тьме, освещая ее слабым лучиком света в темном царстве. А потом случилось неожиданное: я увидел пронзительный свет в глазах, и после этого начал видеть то, что не существует в реальности, но влияет на нее всеми доступными способами. Иначе говоря, я стукнулся головой о тумбочку в квартире соседа-алкаша, и в результате начал видеть чертей, которые этого соседа доводили до белого каления, – объяснил Владислав, стараясь приукрасить, но не соврать. Любая история в таком виде выглядит увлекательнее, чем краткий отчет о происшествии из серии «упал, очнулся – гипс». – У тебя на шее сидел один, долбил сковородками по голове. Я его дернул за хвост, черт обиделся и улетел. А твоя голова перестала болеть. Вот и все.

Минуту Макар смотрел на коллегу выпученными глазами, но потом до него дошло: Владислав пошутил. Он захохотал так, что кто-то заглянул в кабинет проверить – не курят ли здесь чего запрещенного, и не поделятся ли они папироской? Незваный гость, к своему недовольству, не обнаружил привычного дыма и ушел, несолоно хлебавши.

– Ладно, хорош хохотать, – сказал Владислав. – А то начальство заглянет узнать, почему ты веселишься в начале смены, и добавит работы, чтобы еще веселее стало.

– А всё-таки? – спросил Макар.

– Я же говорил, что не поверишь. – Владислав положил сковородки в дальнем углу своего стола и включил компьютер. Сегодня ему предстояло обработать немыслимое количество материалов, и Владислав опасался, что не успеет выполнить работу до конца рабочей недели. – Придет время, расскажу. Договорились?

Макар кивнул и, все еще посмеиваясь, повернулся к монитору.

«И почему я вчера не остался на работе лишний часок? – вздохнул Владислав. – Не встретил бы этого алкаша и горя не знал бы. Тоже мне, получил суперспособность – видеть чертей. Одно хорошо: хотя бы фокус с невидимой сковородкой покажу».

Ровно в девять в кабинет вошел третий коллега по работе – Геннадий. Педантичный до невозможности, он приходил на работу точно с шестым сигналом точного времени, и по нему могли сверять время даже столичные куранты.

«Ему хорошо – он под боком живет, – подумал Владислав. – Рано вставать не надо, в автобусе толкаться ни к чему. Проснулся, посмотрел телевизор и за пять минут до начала смены – на работу. Идиллия».

– Привет! – поздоровался Геннадий. – Рассказывайте, что натворили: в курилке народ вовсю спорит, какой марки и с какими добавками ваши сегодняшние сигареты?

– Нам для крепкого и здорового смеха допинг не нужен, – гордо заявил Макар.

Владислав повернулся, чтобы поприветствовать коллегу, и чуть не поперхнулся: на шее Геннадия сидел черт, скорчивший уморительно смешную физиономию и постукивающий по голове жертвы тонкими молоточками, напоминающими инструмент невропатологов.

– И ты тоже?

– В смысле, тоже? – недоумевающее спросил Геннадий.

– Забудь! – воскликнул Макар. – Лучше сюды слухай: у нас под боком все это время работал настоящий экстрасенс, а мы ни сном, ни духом!

Геннадий сел за стол и повернулся к Макару.

– И кто эта загадочная личность? – спросил он.

– А вон, за тем столом сидит, – Макар указал на Владислава.

– Сам ты экстрасенс, – буркнул тот.

– Ты серьезно? – воскликнул Геннадий.

– Он меня в один момент от головной боли избавил, – похвастался Макар.

– Да ты что? – выдохнул Геннадий, и Владислав понял, что вскоре одним дернутым за хвост чертом станет больше. – Влад, будь другом, и мне помоги, а то голова болит. Похоже, из-за давления, а таблетки не помогают.

– Ну, началось… – проворчал под нос Владислав. – Могу тебя поздравить, Геннадий: если у тебя болит голова – значит, она у тебя еще есть.

– Это хорошо, что есть, – согласился Геннадий, – но мне больше нравится, когда она находится в здравии, а не посылает сигналы бедствия и требует срочной госпитализации.

– Твоя еще не требует, – обрадовал коллегу Владислав. Он прикинул, с какой силой могут бить молоточки. Судя по всему, гораздо слабее сковородок, да и черт выглядит так, точно вот-вот бросит всё и сорвется с места на поиски новой жертвы. Стало быть, Геннадию не так плохо, как он пытается представить. Подождет немного, ничего с ним не случится. – Ты больше накручиваешь себе нервы. Подожди час – само пройдет.

– Влад, – укоризненно воскликнул Геннадий. – Я же мучаюсь! Лекарство утром выпил, а все без толку. И ты предлагаешь мне еще целый час испытывать адские мучения?

Владислав вздохнул: настырным оказался не только Макар. И, похоже, остальные коллеги по институту тоже окажутся хваткими людьми, которые умеют взять от жизни все, что падает им в руки.

«Такое чувство, что я один не знаю, как извлечь пользу из своего умения, а тупо мечтаю от него избавиться раз и навсегда», – подумал он.

Черт вовсю наяривал забойный мотивчик, и Владислав с сожалением подумал о том, почему черти не используют вместо чужих голов музыкальные инструменты? И удовольствия больше, и те же люди с интересом послушали бы потустороннюю музыку. На концерты ходили бы, деньги платили…

– Ладно, сейчас. Ты пока встань к окну, – Владислав подошел к Геннадию, дождался подходящего момента, вытянул руку и с остервенением дернул черта за хвост. Черт взвыл таким же отвратительным голосом, как и его сородич, и по знакомой параболической траектории устремился прямиком в окно. Судя по грохоту, раздавшемуся несколькими секундами спустя и последовавшей за этим дикой руганью, второй черт упал недалеко от первого или даже на него самого, и начал вымещать на нем ярость от беспардонного обращения со стороны неведомого изувера. Первый черт, судя по всему, еще не отошел от беспардонного с ним обращения, и потому до сих пор пребывал в мусорном баке.

«Чем больше сдадим, тем лучше, – вспомнил Владислав фразу из «Джентльменов удачи». – Этот последний, или еще кому-то не повезет?»

– Готов!

– Уже? – изумился Геннадий.

– А ты рассчитывал на двухчасовую операцию с тремя перекурами? – ухмыльнулся Владислав.

– Нет, но…

– Можно положить материальный аналог «спасибо» на мой стол и приниматься за работу, – намекнул Владислав. Геннадий постоял минуту с закрытыми глазами, пощупал голову и уважительно хмыкнул.

– И, правда, прошло… – сказал он. – Влад, тебе нужно пойти в целители, честно говорю.

– И я о том же толкую, – поддакнул Макар. – Давно бы дал объявление в газету и не парился с этой работой. Ты в курсе вообще, что народ к этим чудикам валом валит и отдает им десятую часть годового бюджета страны?

– Вам легко говорить, – отозвался Владислав, с сожалением закрывая окошко с текстом и поворачивая голову к коллегам. Слепому видно, что работа откладывается на продолжительное время: сейчас коллеги засыплют его вопросами, а затем – самое страшное – начнут проводить опыты, выясняя границы его способностей. – Конечно, я понимаю, что в лечении людей от головной боли нет ничего плохого, но в этой сфере столько мошенников обретается – настоящим целителям в жизни не пробиться. Еще убьют, чего доброго, чтобы не мешал зарабатывать на людской доверчивости. К тому же, у меня нет опыта. Раньше я никогда не лечил людей, поэтому избавьте меня от ваших предложений.