Текст книги "К познанию России"

^{Великая китайская стена. Гравюра XIX в.}

Китай, подобно всем большим современным державам, например Великобритании, Франции и Германии, при единстве языка, обычаев и т. п., в свое время часто раздроблялся на многие отдельные княжества, вроде того, как Россия в эпоху удельных князей. У них между собою бывали споры, доводившие до вооруженного раздора, но, говоря вообще, воинственности не было ни по обычаю, ни но убеждениям.

Богдыханы то стремились к объединению уделов, то сами становились простыми удельными князьями, и это длилось примерно лет с тысячу. Поэтому монголы, умножившиеся до больших избытков и полные воинственного пыла, вообще свойственного кочевникам-кавалеристам (им надо много земли на душу, много больше, чем пастухам), задумали и выполнили свои знаменитые набеги на многие страны. Как пошли они на мирную Россию, так, почти единовременно, другие их орды двинулись на Китай, не удержанные ни китайской стеной, ни русскими морозами. Набег там и тут увенчался успехом, да и сопротивление было слабое. Только результаты получились очень различные. У нас монголы, или, проще, татары, подходили к Киеву и другим городам, облагали данью, вводили кое-какое общее себе подчинение, но во внутренние отношения страны, чуждой им во всех отношениях, вмешиваться не стали, а откочевали за Волгу, там и дань получали, туда князей вызывали. Чтобы легче понять то, что произошло в Китае после монгольского покорения, представим, что татарский покоритель России принял бы христианство, объединил бы всю разрозненную тогда Россию и стал закреплять в ней не свои монгольские, а русские лучшие по времени обычаи и приемы, важнейшие должности дал бы крещеным и лучшим во всех отношениях своим татарам, но покровительствовал бы и русским, особенно тогда сильному священству, а для того, чтобы лучше закрепить за собою все влияние высших и сильнейших классов, повелел бы давать какие бы то ни было места и поместья только тем, кто в древних обычаях и писаниях, начиная хоть с «Домостроя», выдержал испытание. Вышел бы и в России из такого приема, конечно, только новый, косный, староверческий Китай, были бы кое-какие против монгольского владычества бунты (в Китае-то их и посейчас довольно, даже против нынешней маньчжурской династии), но их бы подавляли легко, заручившись содействием влиятельнейших классов. И не было бы у нас не то что Петра Алексеевича, но даже и Иоанна III, и были бы мы Китаем, могло статься, и по сих пор. Это самое и произошло в Китае. Разность отношений монголов к Китаю и России тоже легко понятна. Ничего особого, кроме редкого населения, степей, лесов и зим, у нас монголы не нашли, потому что и не было много иного, чем в Монголии, а там, в Китае, и климат, и густое население, и все внешнее богатство оказалось много выше монгольских, а все учение – мягким, человечным, самостоятельным и вообще привлекательным, религия не в формах, а в смягченных взаимных людских отношениях, которые осмеяны Европой в виде «китайских церемоний», но в которых кроется секрет мирных и уважительных взаимоотношений. Сообразив дело, монгольский хан Хубилай, родоначальник Юаньской династии в XIII в. (т. е. когда Батый покорил Русь), стал китайским богдыханом и, преклонившись пред китайской мудростью, забрал весь народ и вполне, окончательно объединил его под своею державою. Тогда-то и стал Китай громадным, уничтожив уделы, забрав себе центрально-азиатские степи с Туркестаном, Тибетом и Монголией, что польстило китайскому самосознанию и возбудило в нем новые передовые порывы. Для того, чтобы они улеглись и чтобы вообще опасные новшества мудрецов не смущали достигнутого успокоения, богдыхан Дженцзун около 1315 г. повелел все виды общественных должностей давать только лицам, выдержавшим государственные экзамены, состоящие исключительно в подробнейшем знании того, что признано как произведение древних мудрецов, с Конфуцием во главе, а все несогласное с древним учением поведено отвергать, считать еретическим. Отсюда и ведет свое начало китайская косность. До прошлого 1905 г. эти указы влияли всесильно, всего вероятнее, по той причине, что в Китае, при полном отсутствии аристократизма, все возможное достигается главным образом личными заслугами (и нам, не исключая западноевропейцев, до этого надо еще добираться при помощи какой-то ломки), а служебное положение пользуется всяким почетом и властью, давая легкую и чистую возможность к наживе.

^{Великий хан Хубилай. Китайский рисунок. XIII в.}

Хотя сами богдыханы монгольской (Юаньской) династии, судя по всему, были людьми, старавшимися не только о своих личных интересах, но и об общей народной пользе, но они, как водится и до сих пор, отдельными провинциями правили чрез вице-королей или генерал-губернаторов, снабженных большими полномочиями. Вот между этими-то провинциальными правителями, выбиравшимися преимущественно из монголов, было немало худых, жестоких и своекорыстных лиц, что и служило поводом ко многим восстаниям. Одно из них, начатое в южном, наиболее развитом, Китае и веденное простым крестьянином Чжу Юань-чжаном, или Хун-Ву, имело такой успех, что свергло монгольское иго и послужило основанием новой, чисто китайской династии (Мин), родоначальником которой и был упомянутый глава удачного восстания. Но эта чисто китайская династия просуществовала недолго (в XIV и XV ст.), потому что и при ней неразборчивые начальники провинций и царедворцы возбуждали восстания и, пользуясь ими, соседние почти независимые маньчжурские ханы, или правители, завладели престолом, имея возможность ранее того по образованию и обычаям объединиться с Китаем. Так в 1644 г. основалась современная маньчжурская династия, иначе Дайцинская или «Та-Чинг-Чао» («Великая чистая династия»), история которой всем уже более известна. Ранее ее воцарения, китайский гений проявлялся и превращен изданными законами и утрированным консерватизмом в косное старообрядчество. Богдыханы Дайцинской династии не раз сталкивались с Западной Европой и не раз получали от России дружеское содействие, а кончать придумали не на старый лад, проводя железные дороги, объявив войну отравляющему опиуму, устраивая войско и, начиная вводить в школы европейское просвещение. Ныне (1906), едва ли не вследствие того, что совершается в России, и наверное, вследствие того, чего достигли за последнее время японцы, и под влиянием разного рода тесных соприкосновений с европейцами, Китай уже явно просыпается, государственные экзамены по старинным книгам отменены, введены новые по разным наукам, железные дороги проводятся в большом количестве (проектировано около 15 тыс. км, открыто с Маньчжурскою уже около 7 тыс. км), школы, флот и войско перестраиваются на новый лад, вводится представительское управление и для ознакомления со всем современным не только посылается много молодежи в Японию для обучения специальным предметам, но и большие комиссии китайцев отправляются в Европу, чтобы изучать разные отрасли необходимых предметов, особенно практических. Очень явные и быстрые успехи Японии дают повод думать, что и Китай пойдет быстро, и можно надеяться, что он наложит особый, оригинальный, мудрый и мирный отпечаток на результаты своих успехов в новом направлении своего просвещения, так как в Китае хранится с древности своеобразность, благоразумная осмотрительность и миролюбивость. Атак как настойчивая трудолюбивость, талантливость и стремление к просвещению, не говоря уже о грамотности, широко распространены у китайцев, то вероятность скорых и крупных успехов Китая весьма велика. Во всяком же случае нашим детям, особенно нам, русским, придется уже ведаться с влиянием Китая, если чужеземные влияния не задержат начатого роста этого колосса.²⁹ Колоссальность Китая особенно видна в громадности числа его жителей. Хотя настоящих, в современном смысле слова, переписей в Китае еще не было, но счет народонаселения по провинциям ведется издавна, и давно показывается число жителей большее, чем во всей Европе, счет же, законченный к 1903 г., дает, по официальным сведениям, 426,3 млн всех жителей. Годовой прирост численно совершенно не известен, но все путешественники единогласно утверждают, что в Китае всюду видно много детей, смертность же отнюдь не такая повальная, как бывает в Индии, а приняв даже малый прирост равным 0,5 %, получим годовую прибыль более 2 млн, вследствие чего смело можно допустить (исходя из 426 млн в 1902 г.) к 1907 г. по крайней мере 430 млн, что составляет более четверти народонаселения всего земного шара. Поэтому для Китая в табл. 1 вписано А = 430 млн. Поверхность равняется D = 11 334 тыс. кв. км, но в этом числе более половины приходится на малонаселенные Монголию (3,4 млн кв. км и менее 3 млн жителей) и китайский Туркестан с Тибетом (2,6 млн кв. км и около 8 млн жителей), а потому в среднем на жителя приходится около 2,6 гектара, тогда как в самом Китае (без Маньчжурии) около 4 млн кв. км и около 408 млн жителей, т. е. приходится на каждого в среднем лишь около гектара, а в части провинций даже лишь треть гектара.³⁰

Численное отношение лиц обоих полов, к сожалению, для Китая совершенно не известно, а весьма любопытно по той причине, что китайцы – самые характерные азиаты, а для жителей азиатских стран, как видели выше для Индии и русско-азиатских владений (даже для Японии, как видно далее), замечается большой недостаток лиц женского пола по сравнению с мужчинами.

Между отобранными нами вначале шестью обширнейшими и влиятельнейшими мировыми державами нам остается сказать о С.-А. С. Штатах, оригинальнейшая и быстро сделанная история которых очень поучительна и, как я понимаю, ясна и однообразно понимается всеми, что избавляет от необходимости ее напоминания. Из страны почти пустынной, где в лесах и степях кочевало едва ли более 1,5 млн индейцев, примерно в 300 лет С.-А. С. Штаты стали великой и уже довольно плотно населенной мировой державой, благодаря наплыву энергичных европейских переселенцев, особенно же голландцев и англичан. За наше время, отпраздновав столетие своей независимости, Штаты начали и колониальную политику, присоединив сперва Сандвичевы (Гавайские) острова, потом часть островов Самоа и заняв остров Пуэрто-Рико и Филиппины. Этот прием западноевропейских держав вводит С.-А. С. Штаты в обычный круг, начатый Испанией и Голландией, но приобретший особое значение после входа в него Англии и Германии. Из великих держав Россия и Китай воздержались от колониальной политики, предпочитая сосредоточение, и, надо думать, что это принесет им со временем свои благие плоды.

В Америке у С.-А. С. Штатов, кроме их собственной обширной территории, считаются: Аляска, или уступленные Россией бывшие ее американские владения, Гавайские острова и Пуэрто-Рико, в Азии – Филиппинские острова и около них небольшие Марианские острова (уступлены испанцами) и в Океании часть островов Самоа (западнее 171° зап. долготы от Гринвича, восточнее же германских Самоа, по трактату 1900 г.).

^{Деревня тагалов на острове Люсон (Филиппинские острова). Гравюра XIX в.}

Для самих С.-А. С. Штатов, не считая перечисленных выше добавлений, поверхность суши (без озер) D = 7692,3 тыс. кв. км, для Аляски 1530,4, для Гавайских островов 16,7 и для Порто-Рико 9,3 [тыс.] кв. км. Число всех (с индейцами, солдатами и моряками) жителей по переписи 1900 г. было 77 257 тыс., из них 76 086 тыс. (с войском и моряками) в самих Штатах, 64 тыс. в Аляске, 154 тыс. на Гавайских островах и 953 тыс. на острове Пуэрто-Рико. Чтобы узнать годовой прирост, есть полные данные по 12 переписям в самих Штатах, но число индейцев, солдат и моряков, находящихся в плавании, по 1890 г. не определялось переписями, как это сделано в переписи 1900 г., а для Гавайских островов и Пуэрто-Рико число жителей даже для 1890 г. известно лишь приближенно, а потому в расчет можно взять лишь 1900 и 1890 гг. Число жителей во всех исчисленных владениях в 1890 г. было около 63 960 тыс., что дает (считая для 1900 г. 77 257 тыс.) общий средний годовой прирост 1330 тыс., или В = 1,88 %. Столь большой годовой прирост определяется преимущественно самими С.-А. С. Штатами. В них – без Аляски и проч., но с индейцами (которых число явно убывает: в 1890 г. было всего 248 тыс., а в 1900 г. 237 тыс.) – было жителей в 1890 г. 62 948 тыс., а в 1900 г. 75 995 тыс., т. е. средний годовой прирост 1,76 %. Если же принять годовой прирост 1,88 %, то на 77257 тыс. жителей к 1 июня 1900 г. – к январю 1907 г. должно принять не менее А = 87 135 млн и В = 1638 тыс. Для определения численного отношения полов по переписи 1900 г. известно, что было (тысячи):

Для Аляски чисел нет, но ее население так незначительно (64 тыс.), что для него можно принять общее среднее отношение, которое дает на 39 394 тыс. лиц мужского пола 37 707 тыс. женского, т. е. С = –2,188 %, а отсюда к 1907 г. С = –1906 тыс.

Австралийские владения С.-А. С. Штатов, а именно острова Самоа, столь малы (поверхность всего 210 кв. км, жителей всего 6 тыс.), что их считаю возможным включить в счет вместе с Марианскими островами (около Филиппин, D = 520 кв. км, А = 9 тыс.) при Филиппинских островах (числом более 3000), лежащих, как известно, на условной границе, отделяющей Азию от Океании, но обыкновенно причисляемых к Азии. Перепись 1903 г. дала для этих последних 7635 тыс. (из них 224 тыс. дикарей) жителей, показав годовой прирост около 1 %, что дает к 1907 г. около 7903 тыс., а с населением Самоа и Марианских островов А = 7918 тыс., а потому приблизительно В = 79 тыс. Для отношения полов по переписи 1903 г. (для цивилизованной части населения) дано лиц 3497 тыс. мужского пола и 3491 тыс. женского пола, а потому С = —0,07 %. Для 1907 же года на все население можно принять С = –6 тыс. Что же касается поверхности Филиппин, то ее дают около 309 тыс. кв. км, а потому вместе с Самоа и Марианскими островами D = 310 тыс. кв. км.

Сводя наиболее достоверные данные табл. 1, получаем:

Из шести перечисленных держав наибольшею по занятой поверхности и наиболее богатою во множестве других отношений, а особенно наиболее сильною своим торговым и военным флотом должно считать Англию, важнейшую слабость которой составляет, конечно, лишь то, что в числе своих 410 млн подданных Англия считает, по крайней мере, 350 млн индийцев, негров и других инородцев, не только совершенно чуждых по крови, но таких, к которым большая часть из 60 млн коренных европейских народностей Англии относится высокомерно и без всякого стремления к слиянию. Если у Англии около 88 % таких инородцев, то у Франции их едва ли более 50 %, у Германии менее 25 % (негров Африки), в России же, в Китае и у Соединенных Штатов лишь сравнительно незначительный процент.³¹ Всех других стран по народонаселению цельнее тысячелетиями сохраняющийся Китай, считающий жителей не менее, а даже более, чем Британия со всеми ее колониями. Обыкновенно, сколько слышал, полагают, что в будущем Англии грозит отпадение многих ее колоний, как отпали в XVIII ст. С.-А. С. Штаты. При этом, по моему мнению, упускают из виду многие важные соображения. […]³²

Современники, вероятно, уже заметили, что еще недавно уклонявшаяся от всяких союзов Англия стала к ним склонною за самое последнее время. Это явление едва ли не составляет следствия: новых успехов Японии и С.-А. С. Штатов, событий в Трансваале и Гаагской конференции […]. С этой точки зрения становится особенно ясным союз Англии с Японией, обещавшей, взамен мирного отношения к ее успехам, помогать своими силами Англии при подавлении сепаративных стремлений, могущих возникнуть в Индии и других азиатских колониях Англии. […]

Нам, русским, нет нигде поводов к прямому соприкосновению или столкновению с этою […] державою, а потому союз России с Англиею, о котором ныне так много пишут и особенно говорят, мне уже давно кажется во множестве отношений желательным […]. Думаю, что общий мир в сильной мере на предстоящее время может обеспечиться, особенно при том условии, если Россия, сохраняя свой союз с Францией, усилит всеми способами союзную близость свою еще с Китаем и Англией, послужив, с одной стороны, для Китая охранительницею против внутренних и внешних новых посягательств на его целость. В эпоху внутреннего пробуждения это может быть очень важно как для нас, так и для Китая. […] Союз четырех таких держав, как Англия, Франция, Россия и Китай, охватит более половины всего человечества и, наверное, послужит зародышем практически выполнимого быстрого развития благосостояния и размножения человечества, потому что внешние отношения и военные подготовки и события влекут за собою направление внимания на несущественные стороны людских соотношений и уменьшают быстроту прогрессивного развития. Ту роль, какую в этих отношениях может иметь Россия, поняли, несмотря на то, что мы спешливо заключили мир с Японией и тем поставили эту последнюю в особо выдающееся положение. С усилиями России может состояться указанный четверной союз (Англия, Франция, Россия и Китай), и тогда не только Япония, но и страны, более ее имеющие людей и земель, не будут и помышлять о выгодах от внесения кавардака в сложившиеся порядки, а, присоединившись к союзу, послужат задатком общему мирному объединению всех стран и народов […].

Не подлежит сомнению, что в вышеизложенном содержится некоторая доля мечтательного консерватизма, но этот вид консерватизма ничуть не носит на себе ретроградного оттенка, думающего насилиями достигать блага. Консерватизм мирового объединения держав в корне своем носит печать «постепеновства», или эволюционных изменений даже границ (по соглашению или по явной необходимости), а опорою в надежде на возможность упомянутого союза служит, прежде всего, явное во всем мире, быть может, за изъятием немногих самураев, стремление к миру. Люди стали видеть, что в войнах толку-то очень мало, особенно если предметом войн не служат насущные интересы стран, что время войн и всяких братоубийств если еще не совершенно миновало, то скоро непременно должно миновать. […]³³ Борьба с капитализмом давно уже начата: государственным кредитом, увеличением заработной платы, удешевлением товаров от соперничества, настолько, хоть и понемногу, отнимающих от капитала его барыши, что со временем, несомненно, станут возможны лишь предприятия, основанные на складочных остатках заработков прямых производителей (изобретателей, техников и рабочих) и т. п.³⁴

Окончу свои общие замечания, относящиеся к шести важнейшим мировым державам, указанием на то, что Китай, явно просыпающийся от своей вековой спячки, наглядно выраженной в курении опия, имеет наибольшее число жителей и наименьшее количество земли, приходящейся на душу, а потому, принимая во внимание быстрые успехи Японии³⁵ и возможность сближения интересов Китая и Японии, заслуживает первостепенного внимания, особенно со стороны России, Франции и Англии, которым его враждебность может быть очень вредна. На основании древних дружественных отношений к Китаю Россия может с большим, чем какая иная держава, основанием вступить в союз с Китаем, которому русское посредничество может многое облегчить и обезопасить от давления других европейцев первые шаги несомненных будущих успехов, обеспечиваемых талантливостью, трудолюбием и многолюдьем китайского народа. […] Ознакомившись в табл. 1 с главнейшими данными о народонаселении наиболее сильных мировых держав, перейдем теперь к таким же данным для всего света (табл. 2), чтобы еще яснее уразуметь то особое во многих отношениях срединное положение, которое принадлежит нашему отечеству.

Таблица 1

Народонаселение шести наибольших мировых держав к 1907 г.

* См. прим. 28 на с. 674.

Часть вторая
О НАРОДОНАСЕЛЕНИИ ВСЕХ ЧАСТЕЙ СВЕТА

Геодезические измерения привели к тому выводу, что окружность земного экватора имеет длину, близкую к 40 077 км (откуда большая полуось земли, или радиус экватора, – около 6378,45 км), а окружность земного меридиана по своей длине близка к 40 008 км.³⁷ Отсюда получается величина всей земной поверхности, близкая к 510,08 млн кв. км, или к 448,20 млн кв. верст. Из этой общей поверхности Земли только примерно четвертая часть способна ныне³⁸ для поселения людей, т. е. для снискания на ней крова и пищи, для выращивания детей и для прогрессивного развития; остальные части земной поверхности лишены этой способности или потому, что покрыты льдами, или потому, что представляют водные поверхности, а для прочной жизни людей необходима суша и известная годовая сумма тепла, доставляемого поныне³⁹ лишь Солнцем.

Хотя в некотором отдаленном будущем люди и сумеют, быть может, устроить свою жизнь и на полюсах, как устраивают ее уже в Исландии и на других землях, соседних с полярными кругами, но в наше время, когда еще не достигнуты самые полюсы и когда в теплых странах есть еще многое множество пустующих земель, все полярные страны, начиная примерно с 70° широты, должно считать не только необитаемыми (оседло), но и не подходящими для населения прямо по причине стужи и льдов.⁴⁰ Оттого-то полярные страны, как океаны, не составляют доныне чьей-либо отдельной собственности, т. е. принадлежат человечеству в его совокупности.⁴¹

За исключением океанов, морей, больших озер и необитаемых островов полярных океанов, всей суши не более 130 млн кв. км. Из нее должно было бы отнять и счесть необитаемою ту часть суши, которая отвечает горным высям, подобным Гималайским и Кордильерским, потому что они во множестве отношений подобны полярным странам, а затем области сухих сыпучих песков и безводных каменистых пустынь, каких в Африке и Австралии немало; но, во-первых, таких частей земной поверхности, совершенно к жизни людей не пригодных, сравнительно все же немного, в сумме едва ли более 5 млн кв. км, во-вторых, не способные к жизни людей горы и пустыни часто не резко отделены от обитаемых мест и, в-третьих, большую часть бесплодных пустынь можно искусственным орошением⁴² приводить в состояние, пригодное для жизни, как болота могут становиться годными для людей чрез осушение. По этим причинам под названием «всей суши» подразумеваются и многие из земель, ныне не способных к населению, если ими владеет какое-либо государство.

Все отдельные государства и их части распределены в прилагаемой табл. 2 по географическим странам света и по различию верховной в них власти, а потому некоторые государства встречаются неоднократно, что означено ссылками на соответственные номера таблицы. В каждой же из пяти частей света отдельные страны расположены в порядке числа их жителей, начиная с наиболее населенных стран. Здесь-то и оказывается особое значение таких крупных государственных единиц, каковы Россия, Китай, Англия, Франция и С.-А. С. Штаты, а также сравнительная незначительность общего числа современных независимых или отдельных стран и государств. В Океании все страны относятся к европейским государствам, и почти то же должно сказать про Африку, так как в ней независимых стран немного: Абиссиния, Марокко, Либерия и независимое Конго, и в них живет лишь седьмая часть всех обитателей Африки. Даже в Азии число самостоятельных государств незначительно в сравнении с тем, что имеется в Европе и Америке. Эти две части света, по этому самому, и должно считать истинными представителями Старого и Нового Света. Их когда-то очень явное и существенное различие за истекшее столетие почти сгладилось, и «принцип Монро», поджигающий это различие, мне кажется, должен скоро потерять всю свою силу, особенно ввиду одинаковости интересов Европы и Америки в деле того оживления Азии, которое начато Японией и должно особо ярко выступить в Китае. Если в противоположении Старого Света с Новым роль России была незначительна, то в предстоящем противопоставлении «Востока» с «Западом» она громадна, и я полагаю, что при умелом, совершенно сознательном, т. е. заранее обдуманном и доброжелательном – в обоих направлениях – участии России в этом противопоставлении должны выясниться многие внутренние и сложиться многие внешние наши отношения, особенно потому, что желаемые всеми прогресс и мир между Востоком и Западом не могут упрочиться помимо деятельного участия России. Путями для этого считаю не столько военную организацию, сколько: а) тесный союз с Китаем и Англией, б) рост у нас просвещения не в сторону политических (преимущественно латинских) бредней, а в сторону изучения реальной природы и людских обществ и в) всемерное развитие у нас всех видов промышленности, потому что они одни могут содействовать как обогащению и просвещению нашего народа, так и увеличению его внешнего влияния. Всякое здесь промедление может быть пагубным для судеб и наших и всемирных. Не по славянофильскому самообожанию, а по причине явного различия Востока от Запада и по географическому положению России, ее и Великий, или Тихий, океан должно считать границами, на которых должны сойтись всемирные интересы Востока и Запада. Желательно, чтобы и нашему отечеству придано было со временем название Великого или Тихого. Первое название Россия уже заслужила всею прошлою своею историею, а второе ей предстоит еще заработать. Но заметим, что Китай и Япония – только для нас и Западной Европы лежат на востоке, а для Америки и Великого океана ведь это – западные страны. Объединить всех людей в общую семью без коренных противоположений – составляет задачу будущего, и дай Бог, чтобы при решении этой задачи России пришли разумные мысли и достались хорошие роли.

Сводя вместе данные табл. 2, получаем:

Остановим внимание на некоторых числах, заметив предварительно, что для важнейших данных (число жителей, вся поверхность и число гектаров на душу) степень точности достигается, вероятно, до 1 %, но только потому, что каждое из приведенных чисел представляет сумму многих; в отдельных же слагаемых погрешности могут быть очень значительными.⁴³ Наибольшую достоверность имеют, конечно, цифры двух последних столбцов. Числа же годового прироста и разности мужчин и женщин, особенно последние, представляют наименьшую достоверность и приведены лишь как первое приближение, по тому интересу, который, содержится в сведениях этих обоих родов.

В отношении к числу всех жителей обыкновенно встречаются цифры значительно меньшие, чем здесь, но различные по разным источникам. Это зависит преимущественно от того, что чаще всего берут числа последних переписей, а они, во-первых, меньше современной действительности, потому что относятся к протекшим годам, во-вторых, переписи разных стран относятся к разным годам, часто друг с другом не совпадающим, приведенные же у нас числа по возможности точно исправлены и приведены к одному сроку – к 1 января 1907 г. (нов. ст.). Такое приведение, конечно, сопряжено с предположениями, касающимися принятых данных для годичного прироста. Там, где этот последний не известен, или где данное для числа жителей не отнесено к определенному сроку, приходилось поступать более или менее наугад, но при этом я старался не увеличивать чисел, а либо сохранять ранее известные цифры без поправок, либо поправлять лишь немного, с округлением. Для стран с малым количеством жителей все это имеет лишь малое влияние на окончательные выводы, но для Китая величина велика и надо оговориться. Долгое время число жителей Китайской империи определялось цифрами, близкими к 250–300 млн, хотя китайские сведения дали еще в 1844 г. население, без Монголии, Маньчжурии и проч., 413 млн.

В конце XIX в. распространилась в Европе уверенность в том, что число жителей Китая никак не менее 360–370 млн. При распределении на провинции государственных уплат европейцам китайское правительство сочло население 18 внутренних провинций (без Маньчжурии, Монголии, Тибета и китайского Туркестана) равным 407 млн, а потому, считая в Маньчжурии 16 млн, в Тибете 6,5 млн, в Монголии 2,5 млн и в китайском Туркестане 1 ¹/₅ млн, для всего Китая стали считать около 433,5 млн жителей. В 1903 г. китайское правительство известило, что, по сведениям, полученным из всех провинций, общее число жителей (конечно, уже без Формозы и других отпавших частей) всего Китая равно 426 337 тыс. Это число, мне кажется, и должно ныне, до точной переписи, считать наиболее близким к истине. Полагая годовой прирост (за вычетом эмиграции) очень ограниченным и равным только 0,5 % и считая указанное число отвечающим концу 1903 г. (все это уменьшает, вероятно, окончательную цифру жителей), получится к 1907 г. 426,34 + 4,26 = 430,6 млн. Округляя это число, получаем 430 млн, что и дано в табл. 2. Считаю полезным обратить внимание на то, что для всей Европы общее число жителей к 1907 г. вышло почти такое же: 431 млн, и что поверхность всей Китайской империи, близкая к 11 млн кв. км, тоже очень близка к поверхности всей Европы, равной 10 млн кв. км. При таком современном положении вещей нет ни малейшего основания Европе или Китаю думать о взаимном занятии или переселении в ту или иную сторону, и если с пробуждением Китая, да еще при участии в нем Японии, чего можно опасаться, то это набегов и отнятия от нас южных и приморских частей Восточной Сибири. Тут содержится один из наиболее жгучих и чисто русских вопросов предстоящего времени, и мне кажется, что Россия предупредительно-дружественной к Китаю политикою может успеть тут более, чем какими бы то ни было союзами не только с одною Францией, но и с Германией, Англией и С.-А. С. Штатами, если эти союзы будут иметь целью в чем-либо противодействовать китайским успехам в самостоятельности. Союз России с Китаем мне представляется если не наилучшею, то вернейшею и простейшею гарантиею мирного прогресса не только этих стран, но и всего света, тем более что все остальные государства мира имеют более поводов как для взаимного соперничества, так и для явного или тайного противодействия успехам всякого рода, а особенно промышленно-торговым, как России, так и Китая, видя в их многолюдстве и недостаточном развитии сил – прочных потребителей своих товаров и источники своих общих выгод. По моему мнению, наилучший, т. е. надежнейший, путь для достижения прочного мира и успешного внутреннего совершенствования как для России, так и для Китая состоит в образовании четверного союза с Францией и Англией, потому что с Россией и Китаем они обеспечат не только им, но и себе уверенность в возможности спокойно смотреть на будущее и вести дело к общему объединению мирных усилий всех стран света. Как бы то ни было, в Азии не только по преданию – колыбель людей, но и их численное преобладание, о ней и надо более всего заботиться, когда принципиальное равенство людей и стран ставится во главу общераспространенных идеалов.