Текст книги "Клык и коготь"

Но Макс и Миер-Лиг смотрели только на Татьяну. Та под их взглядами покраснела, совершенно смутившись.

– Не стоит стыдиться того, чем вправе гордиться. Мало кому оказывают подобное доверие криги, позволив распоряжаться частью своих сокровищ. – Голос Миер-Лига был мягок – Возьми их, молодая ведьма, и распорядись мудро! И не спеши – эти ягоды сохраняют свои свойства годами!

Девушка, поколебавшись, шагнула вперёд – и, аккуратно собрав красную россыпь в небольшой пакет из торопливо протянутой Максом шкуры, занесла их в дом.

Мадлена с Вадимом торопливо потянулись за ней – их явно заинтересовал лесной подарок. Макса больше интересовали криги.

– Клайон, насколько они разумны? Они понимают сущность долга и умеют делать подарки… Это признак разума.

Молодой хлой пожал плечами.

– Муравьи у тебя под ногами способны на большее – ты же не подозреваешь их в во вселенском заговоре? Малыши привыкли жить рядом с человеком и переняли кое-какие наши ритуалы, используемые нашими прапращурами. А ягоды – возможно, они находят их под землёй, не понимая их ценности. Не спеши судить сгоряча, землянин, что бы не быть потом разочарованным.

– Нет, я сказала! – Татьяна торопливо вышла из дома. Твёрдая походка, уверенный взгляд. Сзади выглядывала разъяренная, раскрасневшееся Мадлен.

– Миер-Лиг! Это ваши ягоды! Мы дарим их вам за ваше гостеприимство и доброту – от всего сердца. Примите! – В её руке лежало четыре красных крупных сферы.

Отшельник неторопливо потянул руку – и бережно принял ценный груз. Покатал ягоды на ладони, бросил одну в рот, сморщившись от горького вкуса – и протянул оставшиеся Мадлен. Та, не задумываясь, подхватила ягоды, торопливо запихнула в рот – и принялась жевать, яростно сжав губы.

– Благодарю – но моя жизнь и так достаточно долга. Лесные криги живут со мной бок-о-бок, и я уже вкусил их щедрот. К тому же – ваша подруга, кажется, была недовольна подобным решением.

Татьяна нахмурилась, смерила Мадлен негодующим взором – потом, повернувшись, вновь исчезла в комнате. Настала тишина – все смотрели на довольно жующую девушку. Та торопливо поглотила остатки ягод и торжествующе улыбнулась.

– Я всегда добиваюсь своего! Криги положили ягоды на крыльце – значит, для нас!

Миер-Лиг жестом призвал всех к тишине, погасив жаркий спор ещё в зародыше.

– Мы не можем судить о намерениях детей леса, поэтому не стоит обсуждать их действия. Всем пора завтракать – у вас впереди ещё долгий путь, стоит поберечь силы, используя каждое мгновение отдыха. Ваш пассаж по реке даст вам выигрыш в пару дней, максимум – в неделю. Потом весть о кровниках клана коричневого зверя разойдется по всем посёлкам – и всегда найдется доброхот, сообщающий своим – о чужаках. У меня вы можете жить, сколько угодно – но проблемы от откладывания их в долгий ящик только разрастаются. Идёмте к столу!

После завтрака все как-то разбились на группки: отшельник, поманив Настю за собой, поспешил на воздух, Татьяна вновь оказалась в компании Мадлен и Вадима, что-то упорно ей доказывающих, а Макс, разложив бумагу, принялся чертить подобие карты, выспрашивая о дороге у хмурого Клайона, порывающегося устремиться за Настей…

У оборотней, достаточно просвещенных и организованных, карт не было – возможно благодаря острому чувству направления. Молодой проводник легко указывал, в какой стороне находятся города и посёлки, сообщая даже примерное расстояние до них – но не мог рассказать местах прохождения дорог и причудливом течении рек. Он всё время бурчал нечто вроде:

– Скоро сам увидишь. Не беспокойся, я не заблужусь…

Наконец, когда Макс вычертил какое-то подобие плана и принялся его изучать – Клайон одним прыжком оказался у двери, приоткрыв которую, затаил дыхание. Макс, поколебавшись, отложил чертёж, подошёл – и был вознаграждён небывалым зрелищем.

Настя, раскинув руки-крылья, парила над землёй на высоте около метра. Лицо девушки сияло, она вся словно светилась – медленно перебирая руками, она осторожно ловила восходящий поток, идущий откуда-то из-под земли, поправляя свои действия согласно советам Миер-Лига, стоящего тут же, готового подхватить, поддержать….

– Откуда тут такая мощная воздушная струя? – Макс с недоумением следил за парящей девушкой.

– Наверное, криг Миер-Лига постарался. Он у него опытный, способен на многое. – Клайон, не отрывая взгляда от девушки, пожал плечами.

– Теперь аккуратно переверни одно крыло. Нет, не так резко. Чуть измени положение перьев. Чувствуешь, как тебя разворачивает? Попробуй второе…. А теперь два, и порезче!

Девушка, парящая в восходящих потоках, внезапно сделала кульбит, перевернувшись в воздухе – и потеряв опору, устремилась вниз – что бы оказаться в руках молодого хлоя, совершившего гигантский прыжок вперёд.

Чёрный криг что-то виновато чирикнул и спрятался за пазухой отшельника. То погладил его рукой, улыбаясь своим мыслям.

– Ты не в чём не виноват, малыш. Эта девушка ещё не освоилась в новой стихии. Потребуются не один день и упорные тренировки, прежде чем она сможет оседать воздушный поток. Хотя – кое-кого она уже оседлала!

Он лукаво покосился на Настю – та, обхватив молодого хлоя руками, закрыла его под слоем перев – и, похоже, они не возражали побыть так подольше. Оба тут же вспыхнули, девушка торопливо спрыгнула на землю – легко, чуть раскрыв руки-крылья.

Миер-Лиг кивнул – словно ожидал чего-то подобного.

– Ты уже начинаешь бессознательно использовать свои руки по новому, девочка. И понимать, что они у тебя – не ущербные. Просто – иные, не такие, как у всех. Многие шаманы годами учатся частичному перевоплощению – что бы пользоваться преимуществами "дикого" облика, находясь в теле человека.

– Но они могут оборачиваться так, как им хочется. А я….

– Ни я, ни Татьяна не можем тебе помочь полностью перевоплотиться. Это должен сделать опытный шаман, с развитой интуицией, который сможет направить твою вторую половинку по верному пути. Или – ты сама. Как это сделал ваш Макс. Однако ему было проще – находясь в ином теле, ему не пришлось совершать непривычных движений. Он сражался, стоя на твёрдой земле. Ты же, обернись ты вчера, в лучшем случае не смогла бы взлететь… В худшем – взлетела бы, руководствуясь памятью своего второго "Я", затем любая, даже малейшая ошибка – и смерть на камнях внизу. Так что будем считать, что всё к лучшему – и продолжим занятия!

Что-то пискнул криг отшельника, разочарованно отступил в сторону Клайон – а Настя распахнула крылья, взлетая вверх – и застыла, паря в потоке воздуха…

Макс полюбовался пока осторожными, но полными изящества движениями крыльев, затем осторожно, словно боясь резким движением спугнуть зарождающееся чудо, направился к дому. Тихонько открылась дверь – и сибиряк замер, поражённый услышанным разговором.

– Ты пойми! Мы вернёмся, и я тебе заплачу! Много денег! За каждую ягодку – по десять тысяч баксов, а то и больше. Столько их у тебя тут – двадцать? Оставь себе несколько – остальные продай! Старикан сам сказал, что ты ими распоряжаться можешь, как сама захочешь. Ну не отдала и не отдала – твоё право! Может, решила, что все недостойны! А я тебе заплачу! Даже по пятнадцать тысяч… На всю жизнь себя обеспечишь! Знаешь, как у меня кровь сейчас играет! Весь мир покорить готова! Я тебе уже 300 тысяч предлагаю – соглашайся!

Макс осторожно прикрыл дверь. Хотелось пойти умыться. Почему всегда найдутся такие, кто во всём увидит возможность заработать? Красноречивый в погоне за собственным достатком, он сможет заставить сомневаться любого порядочного человека – а, заставив сомневаться, убедит в истинности именно своих доводов. После, получив желаемое, исчезнет, оставив "лоха" наедине с разбитыми идеалами и муками собственной совести. А когда совесть перестанет кровоточить и тихо скончается – появиться новый торгаш, утешающийся только наличием большого количества денежных знаков.

Макс стоял перед дверью – не зная, как лучше? Что именно выберет молодая девушка, оказавшаяся на такой привычной для земли, но совершено нелепой для мира хлоев развилке. Сможет ли пойти путём шамана – без надежды стать когда-нибудь полноценным, стопроцентным мастером, способным оборачиваться и иметь собственного крига? Или сдастся, поплывёт по течению, надеясь на маленькое, пустое денежное счастье? Продав не горстку ягод – саму свою суть? Хранительницы, защитницы, создателя внутренней гармонии?

Но этот бой ей нужно выиграть самой – советчики тут только мешают. Вздохнув, он достал своего Огонька – и направился на берег реки. Глядя на возможности других кригов, он жаждал научить своего кроху чему-то ещё…

Два дня пролетело быстро. Это было здорово – неспешно перебирать мгновения отдыха, идти по незнакомым, но захватывающим дорогам, слушая странные, немного непонятные, немного лукавые советы отшельника. Наконец Макс, составив какое-то подобие карты, выбрал маршрут – Клайон долго возмущался, пытаясь отговаривать упрямого сибиряка, однако Миер-Лиг, по своему обыкновению, выдал длинную фразу о необходимости не мешать идущим путём клыка и когтя – и проводник сдался, бурча о сумасшедших, сующихся в пасть касадгу…

Маленький отряд вышел прямо с утра. Солнце только поднималось над деревьями, как все уже перебрались через реку по тонким мосткам, хитро сооружённым Миер-Лигом. Отшельник стоял на пороге, наблюдая за идущими людьми. Грустная улыбка бродила по его губам. Перед выходом Татьяна раздала своим спутникам по две ягоды крига, давая им силы для длительного перехода, подчёркнуто обойдя Мадлену. Если бы взгляды, бросаемые той, могли испепелять – путь людей на этом бы и закончился. Старый хлой умел читать в сердцах людей – и хмурился, предвидя будущие ссоры и конфликты. Нельзя было отпускать зелёную молодёжь по трудным дорогам, не вселив спокойствия в их сердца! Но – время! Оно в очередной раз показало своё коварство, зажав в руках горсть мгновений в тот момент, когда они стали поистине драгоценными! Миер-Лиг вздохнул, отведя взгляд от пустевшей опушки, и совсем уже обрался зайти в дом – как за деревьями вознёсся, набирая силу, грозный рык начинающийся схватки!

Их ждали. Причём уже не первый день – роса на листьях, только распрямляющихся навстречу лучам жёлто-фиолетового светила, была не тронута. Это был не основной отряд – наверняка он рыскал по дорогам – но группа наиболее опытных, матёрых ветеранов, умеющих читать след на воде и разгадавших тайгу магической схватки у ручья. Их было меньше – однако судя по седине, покрывшей тяжёлые шкуры, по боевым рубцам, оставшимся от тяжёлых схваток, несмотря на регенерацию – шансов у новичков было не много.

Всего семеро вышло из кустов – семь мощных волков легко окружили сбившихся в кучку девушек – и двух зверей, пытающихся оказаться на линии основной атаки. Один из волков выступил вперёд – и волна преобразования взлохматила шкуры присутствующих, явив пожилого, но крепкого ветерана – кряжистого, с чёрными как ночь глазами. Он не тратил время на пустые речи, сразу перейдя к сути.

– У нас не было приказа уничтожать вас всех. Было сказано – принести только шкуру медведя. Сдайся – тогда здесь и сейчас твои спутники выживут. Да, ты разметал молодёжь – но против нас не устоять необожженному новичку, пусть даже и высшему.

Большой медведь заколебался. Внешне по-прежнему готовый к схватке, он шагнул вперёд – и замер, не зная, что предпринять. Мысли в его голове ворочались с трудом, голова животного не была приспособлена для принятия сложных решений. Зверь хотел схватки – и крови врагов! Но зашита самок стаи – важнее всего, и если есть шанс дать им уйти – пусть уходят. Медведь замялся – больше всего ему хотелось сменить шкуру, переложив груз ответственности за свою человеческую ипостась!

– Не делай этого, Макс! – Запыхавшийся отшельник, весь в утренней росе, появился позади окруживших землян волков. Не обращая внимания ни на оскаленные клыки коричневых зверей, не на собственное смятое быстрым бегом дыхание, он говорил как всегда – спокойно и рассудительно.

– Как только ты сменишь шкуру – они прыгнут! Воины коричневого клана готовы пойти на любую подлость, прокладывая себе путь к лёгкой победе.

– Как только землянин Макс обернётся и даст себя связать – я дам остальным уйти! – Клянусь в этом словом клана! – Пожилой воин держал свои эмоции в узде, не обращая внимания на обиду – или оставив её на потом.

– Оставив ребят одних, ты однозначно подписываешь им смертный приговор! Им всё одно не жить! Не коричневые разделают, так сама земля успокоит – без крига, без умения менять шкуру – сколько, по-твоему, у них шансов? Путь клыка и когтя не терпит добровольных поражений – ты должен идти до конца!

Значит, конец будет здесь и сейчас – для всех вас! – Пожилой хлой неторопливо обернулся – и застыл коричневой статуей, выжидая удобного момента для броска. Макс застыл напротив – глаза в глаза… Он так и не спросил ни у шаманов, ни у Миер-Лига, что же такое – этот пресловутый "путь клыка и когтя". Однако сейчас, чувствуя, как кипит в предвкушении схватки кровь в жилах, как испуганно жмутся девчата за его спиной, слушая малейшие передвижения мягких лап остальных волков, сибиряк понимал: он идёт именно этим путём. Не путём силы, торжествующей над слабостью – и не путём силы, защищающей слабость. Нет! Он воин, существующий здесь и сейчас – и ему не нужно никому ничего доказывать. Он есть! А остальное пусть говорит его клык – и коготь.

Чёрные глаза распахиваются во всю ширь, увлекая его в темноту чужого взгляда. Что – то озабочено чирикает криг, шорох чужих лап по мокрой траве всё ближе. Коричневые звери смыкаются вокруг него, они хотят напасть все разом, и это хорошо – про девушек забыли и можно отдаться упоению схватки, не оглядываясь назад… Только почему лапы немеют и хочется лечь? Чужой взгляд завораживает, заставляя забыться и опуститься на мокрую от росы траву. Но тут Огонёк застрекотал что-то сердито и громко – и разом пропала сонная одурь, ярость пронеслась по телу, заставляя сжиматься мышцы! Его пытались околдовать! Трусы, стращающиеся честного поединка!

Большой медведь подобрался – и прыгнул вперёд, за секунду до того, как это сделали коричневые фигуры. Решило ли это исход поединка? Во всяком случае, удар вышел менее слаженным, чем это ожидали матёрые волки. Вожак мёртвым грузом повис на жесткой шкуре, не дотянувшись до ярёмной жилы – и отлетел под ударом тяжёлой лапы, всё еще сжимая клок шести в зубах. Но тут навалились остальные!

– Хлой Каймену, да сверкайте зубы в ночи! – И чёрный зверь кинулся в мешанину тел, давая медведю секунду на вздох.

Все затаили дыхание… Все, кроме Миер-Лига.

– Настя! У пути клыка и когтя много развилок, однако он не приемлет отступлений. На него возможно вступить – и нельзя выйти. Ты оказалась перед одной из таких развилок! Я не знаю будущего, и не могу изменить прошлого, но я призываю тебя – живи настоящим. Можно стоять, испуганно глядя на битву, с остальными женщинами – а можно воспарить над схваткой! Что выбираешь ты?! – Голос отшельника был ровен и спокоен. И он не собирался менять шкуру, вмешиваясь в яростную битву.

Настя посмотрела на него – и вновь, с отчаянием – на мещанину тел. Один из коричневых стоял над Клайоном, препятствуя его попыткам вступить в бой – чужие клыки на горле надёжно блокировали молодого хлоя. Вожак уже оправился – и усердствовал больше всех, стремясь упоением битвы разогнать замаячивший ужас поражения.

Волки теперь действовали слажено и чётко – четверо блокировали передние, самые опасные по силе удара лапы – а двое наиболее матёрых коричневых рвали горло чужака, уворачиваясь от оскаленных клыков.

Настя вздохнула, и, раскинув руки-крылья, подпрыгнула вверх. Ощутив ток воздуха, расправила перья, заставив воздух застыть, став плотным – и глянула вниз.

Казалось, что вся картинка внизу застыла, как застывает кадр в старом кино – оскаленные пасти, кровь, брызжущая из ран, движение тел – всё стало тягучим, замерло на несколько ударов сердца…

"– В момент своего взлёта ты движешься в десятки раз быстрее, чем остальные существа на нашей планете! Это великий дар, девочка, он позволит тебе в течении нескольких мгновений делать с воздухом всё, что ты сочтёшь нужным!"

– Ты прав, учитель! И не только с воздухом! – Настя выбросила вперёд руки, прицеливаясь в скопление тел – и десятки перьев сорвались с её крыл, рассекая ставший тягучим воздух, прокладывая себе дорогу с цели, подобно стальным клинкам…

Бой прервался, рассыпался гроздьями тел: волки, скуля, разбегались с поляны – в каждом торчало, войдя до половины, по нескольку серых перьев.

Макс, пошатываясь, поднялся на ноги, за ним – Клайон. С их быстро затягивающихся ран на землю сочилась густая кровь, но смотрели они не на неё, и даже не на растерянно исчезающих в подлеске врагов – а на парящую в воздухе девушку, широко раскинувшую руки-крылья – и небольшие серые перья, словно стальные резавшие землю, кусты, деревья – но не тронувшие никого из своих…

На дорогу они вышли на второй день. Жёлтое полотно показалось внезапно: в течении минуты неспешного шага лес раздвинулся, размазался, став из высокой стены редким подлеском – и под ноги легла приятная упругость вечно чистой охраной зоны – древнего творения мастеров.

Настя, радостно вскрикнув, взлетела – и приземлилась прямо на жёлтое полотно, с удовольствием ощущая себя в относительной безопасности. Да, им на этот раз не встретился никто по настоящему серьёзный – но и мелкие атаки лесной живности здорово действовали на нервы. Вадим присоединился к ней, затем и остальные девчонки – лишь медведь и волк хмуро стояли на обочине, не спеша оборачиваться.

Наконец волна превращения заставила звериные шкуры свернуться, исчезая из мира хлоев в «– не здесь и не сейчас»; двое парей шагнули да дорогу, с непонятным смущением поглядывая на веселившихся землян.

– Ты им скажешь – или я? – Клайон был, как всегда, лаконичен.

– Я! – Макс вздохнул. – Это моё решение, пусть меня и ругают.

Он подошёл к удивлённо глядящим на него девчонкам, присел рядом, с удовольствием ощущая под собой упругую, чистую поверхность.

– Мы не пойдём по дороге. Это слишком опасно!

Лавину негодующих криков он стоически перенёс, прикрыв глаза. Особенно тяжело было всё это выслушивать, глядя не внешне невозмутимого Клайона, на губах которого притаилась лукавая ухмылка.

– Опасно там, в лесу! – Мадлена, почуявшая близость "цивилизованных мест", не желала возвращаться в леса – и ярилась больше всех. Впрочем, остальные от неё не на много отставали. Даже Татьяна, после разговоров с Миер-Лигом державшаяся особняком, присоединилась к хору негодующих криков.

– Там, где мы шли, опасности было немного. Если не считать идущих по нашему пути коричневых, мы не видели ничего, с чем бы не могли справиться. Но сейчас перед нами сложный выбор: идти по дороге, к неизбежным схваткам с кланом кровников – или по запретным землям! – Клайон негромко обрисовал проблему, заставив спорщиков замолчать и прислушаться.

– А что такое – запретные земли? – Татьяна умудрилась задать этот вопрос даже раньше вечно интересующегося все новым Вадима.

– Не вся земля хлоев такова, как вы видели. Кроме посёлков, дорог между ними и лесов, где безбоязненно живут лишь магические животные, есть места, где магии вообще практически нет – на них стоят наши города; и места, где её слишком много – такие, собственно, и называются запретными землями. Мы не знаем, откуда взялись они; возможно, это просто излишние сильные магические поля, вывернули землю наизнанку – но больно правильные эти изменения. Есть гипотеза, что это места, где хлоям удавалось воздействовать на магию. Отчаянные смельчаки, рискнувшие заходить на окраину этих земель, рассказывали, что видели остатки городов – мёртвых, покинутых городов. И Макс задумал туда идти!

Сибиряк пожал плечами.

– А какова альтернатива? Идти по дорогам, постоянно нарываясь на засады коричневых, терпя открытое недовольство остальных кланов, видящих чужаков, воюющих с такими же хлоями, как и они? Запрет запретом, но в один прекрасный момент они не выдержат – и мы автоматически окажемся в состоянии войны со всем вашим миром! Это в лучшем случае – если коричневые нас не прикончат!

Все подавлено замолчали. Наконец Вадим встал и, потягиваясь, произнёс:

– А вы знаете, что такое приключение? Это когда забираешься к чёрту на рога, и там ввязываешься в авантюру! Это я где-то вычитал. Похоже, нам предстоит настоящая исследовательская экспедиция! Есть шанс увидеть изнанку чужого мира – и попытаться его понять, изучая незашоренным мышлением разума человека технического века!

***

Изменения начались не сразу; всё так же светило солнце, пробиваясь сквозь тёмную листву. Всё так же хлестали ветки по лицу бредущих путников. Но постепенно листья, трава, деревья – всё приобретало всё более светлые оттенки. Заметив это, Вадим остановился, сорвал один – тонкий и по-летнему живой, похожий на кленовый, листок легко лёг на ладонь – и принялся его изучать. Он был по-прежнему тёмно-зелёным, темнее своих земных собратьев. Однако его прожилки были более бледного, серебристого цвета. Сунув лист в карман, Вадим заторопился, догоняя основную группу, в очередной раз заработав неодобрительный взгляд идущего позади всех Клайона. Замыкая группу, тот всегда останавливал прущего напролом Макса, если задерживался кто-то из девушек. Вадиму же он делал поблажки, считая, что мужчина должен уметь позаботиться о себе. В принципе, тот был согласен с таким положением вещей – и одновременно твёрдо знал, что ничего не сможет сделать в случае магической атаки дикого зверя – и поэтому старался не отставать. Обычно. Но сегодня… Не прошло и четверти часа, он вновь отошёл в сторону, сорвал ещё один лист, сравнил с предыдущим – закричал, привлекая внимание остальных.

– Смотрите! – Возбуждённый, Вадим положил рядом два листа дерева.

– Этот, практически не отличающийся от остальных, я сорвал недалеко от дороги. А этот – только что! Видите?

Вика задумчиво приподняла два листа, поглядела их на свет.

– Ничего особенного! – Мадлена недовольно фыркнула. – Лист как лист, только немного бледный.

– Нет, он не бледный. Внутри него прослеживается какая-то иная структура, серебристая и холодная. Такое впечатление, что внутри него вместо сока течёт жидкий лёд! Но при этом он остаться вполне живым, мягким и не увядшим! – Вика достала из сумки крохотную лупу и принялась разглядывать лист на свет.

– Что это, Клайон? Какие изменения здесь в земле – и растениях?

Чёрный волк лишь осклабился, явно не желая оборачиваться без излишней нужды – и затрусил вперёд, всем своим видом показывая пренебрежение к проблемам природы.

Следующее потрясение ожидало людей на час позже, у воды.

Обычный лесной ручей тёк по лесу, огибая валуны, вымывая корни деревьев, питая, весело журча на своих небольших перекатах… Но всё дно его было покрыто белоснежными кристаллами! Клайон, видя недоумение людей, демонстративно принялся лакать воду, всем своим видом показывая – всё в порядке, можно пить!

Вика присела – и потрогала жидкость рукой. Потом, аккуратно сорвала гроздь кристаллов со дна, подняла к глазам – те немедленно растаяли, превратившись в обычную, прозрачную воду, по каплям стекающую с ладони на бело-зелёную траву….

– Это лёд. Но вода не холодная, во всяком случае – не достаточно ледяная, что бы замёрзнуть. Что это? Холод, идущий из глубин? Или нечто иное?

Вечером они заночевали на берегу ледяной реки. Та была небольшой и аккуратной, в меру крутыми берегами и перекатами. Вот только в неё тёкла не вода – иссиня белый лёд, дикий и тягучий, как масло, тёк по земляному руслу, аккуратно пенясь на мелководье и скрывая своё движение на глубине. Плотные волны лениво лизали песчаный берег, создавая причудливые картины… Деревья, растущие по берегам, были белоснежными и никак не желали гореть – даже когда Огонёк, научившийся умерять выпускаемый огонь до размеров небольшого феербола, выпустил огненный шарик – ветви лишь вспенились, потекли водой, потемнели – но не зажглись. Пришлось отойти в сторону, ища запасы дров подальше от ледяной речки, и то огонь долго не хотел разгораться, плюясь тонкими брызгами белоснежной смолы…

Высокий берег, обрывистый и открытый, давал неплохую поддержку тем, кто готов встретить нападение – положив всех спать наверху, Макс спустился вниз, лёг, прижав лапы под себя – и принялся дремать, оглядывая окрестности. Он научился так спать ещё дома, в тайге – в пол уха, всегда готовый вскочить при малейшем сигнале опасности. Но земной, привычный опыт не шёл ни в какое сравнение с чутьём зверя, оберегающего свою стаю…

Разум человека дремал, готовясь к завтрашнему дню… Хищник же внимательно слушал звуки леса: стрекотанье маленьких зверьков, биение крыл ночных птиц, шелест трав, посвист лёгкого ветерка – и осторожную поступь девичьих ног, спускающихся с холма. Две твёрдые руки обняли медведя за шею, аккуратно почесали за ухом… Макс подумал и решил не возражать. Во всяком случае – не сразу.

– Я устала. С тех пор, как меня объявили шаманом, приходиться быть сильной, поддерживать, наставлять, ободрять… Я не могу! Я сама всего боюсь! Ещё эта Мадлена с твёрдым намерением заставить меня стать подлой и мелочной… А не хочу! Я устала!

Девушка уткнулась в жёсткую медвежью шкуру – плечи её тряслись от рыданий….

Сибиряк тут же смутился. Девушку нужно было утешить, приласкать…. Но он не мог сменить шкуру! Вряд ли кого-нибудь могут успокоить медвежьи ласки! Разум оборотня заметался в поисках выхода, и тут же недовольно что-то зацокал Огонёк. А ведь это выход!

– Малыш! Слушай, ты должен мне помочь! Взрослые криги могут соединять сознания хозяев и шаманов, причём на большие расстояния и надолго – давай скажем пару слов этой девушке. Да, она такой же шаман, как и ты – взрослый, мудрый криг… но она – рядом, а ты – талантлив! Не хочешь сам? Дай, я попробую…

Это было странное ощущение. Разум своего малыша Макс уже навещал не раз – и сам, и хлои подсказывали… Но тут нужно было идти дальше. Заниматься тем, чем хлои однозначно заниматься отказывались, уверяя, что магия для них недоступна. И пусть на Земле это называлось телепатией, околонаучными возможностями организма – сейчас ему от этого было не легче. Как? Впервые сибиряк, отодвинув притихшего малыша в сторону, начал не пользоваться его телом, не изучать окружающий мир – и исследовать его разум. Крохотный, смешной, полный любви и доверия к огромному здоровяку, над которым он взял опеку… Странное сознание было полно тонких связей с миом – едва заметных ментальных ниточек, которые вели сразу во все стороны…. Малыш был накрепко связан с окружающим: деревьями, травой, водой, небом… С ним, Максом – и даже со странной девушкой, мочившей сейчас шкуру его хозяина…. Сибиряк осторожно пошёл по этой тонкой, едва заметной нити… Это было сложно. Казалось, он движется против урагана по шатким мосткам: порывы каких-то непонятных вихрей грозили сбросить, унести непривычный к подобному огонёк сознания, дорога под ногами дрожала и вибрировала. Но Макс упрямо шёл, цепляясь крепкими лапами за ментальную нить.

– Танюх!

– Макс!??? Ты говоришь со мной? Но как?

– Как шаманы могут говорить с обычными воинами? Мысленно, используя кригов! Это доказывает, что ты действительно шаман! Вряд ли у меня получилось бы связаться так просто с обычным человеком!

– Я! Я не хочу! Я обычная девушка! Мне трудно!

– Мне тоже нелегко! Я плыву по течению! Да, делаю это лучше остальных, но – плыву! Я не остался и не надрал задницу коричневому клану, который полностью повторяет лозунги наци у нас на земле: " – Все, кто не такой, как мы – убирайтесь, или будете уничтожены!" Вместо этого я тащу вас по горячим точкам этого мира, рискую вашей жизнью… Я не герой!

– Ты хочешь спасти всех нас… Я соприкасалась с разумами хлоев, и знаю, какое отношение к ущербным у этого народа! К изгоям, не способным ни защитить себя, ни сменить шкуру… к нам. И вижу их эмоции при виде тебя! Ты затеял опасную игру, с мизерной надеждой на выигрыш – и никакого приза тебе в конце не светит. Вытащив нас из этой передряги, ты не заслужишь уважения хлоев, да и земляне, узнав о твоих способностях, лишь возненавидят тебя… Похоже, только я могу понять, в каком мы перед тобой необъятном долгу.

– Дело не в вас! Дело в моей совести… во мне. Поступая так, как выгодно, отказываясь от своих убеждений ради удовольствия – каждый раз теряешь частицу себя…. Я не хочу превращаться в самодовольное ничтожество с куцей душой! И если для того, чтобы просто остаться прежним, мне нужно протащить вас целыми и невредимыми по всем кругам здешнего ада… Будь по сему!

Тонкие руки взъерошили ему шерсть, нежно погладив тёплый бок.

– Спасибо!

– За что? Ведь это ты меня утешала!

– Я поняла, что в жизни не стоит рефлексировать…. Нужно воспринимать жизнь такой, какая она есть – и оставаться самой собой, не пытаясь приспособиться или выиграть…. Зачастую это единственный способ не проиграть!

Утром все проснулись у горячего костра. Обычные сборы – когда все, поёживаясь от утренней сырости, торопливо глотают холодные куски, оставшиеся от ужина, а впереди уже ждёт дорога, оказались нарушенными. Макс поднявшись пораньше, натаскал целую гору валежника, разведя большой огонь. Практичный Клайон тут же поставил на него котелок, заваривая горячий чай – а чёрный медведь, подойдя к большому дереву, растущему на берегу реки, опёрся на него лапами, намереваясь повалить, создав безопасную переправу…. И разочарованно откатился в сторону. Дерево и не подумало поддаваться. Все пили чай – а Макс раз за разом кидался на огромный ствол, пыхтя от напряжения. Наконец он сдался и, сменив шкуру, поднялся на пригорок и принялся шумно прихлёбывать чай из всунутой ему в руки кружки.

– Что, дерево не хочет склониться перед бесстрашным воином? – Мадлен спросила это совершенно серьёзным тоном, но все зафыркали.

– Я не хочу лезть в эту странную реку! – Макс ответил ровно, но улыбки тут же исчезли. – Кто знает, что это за вода и что в ней водиться….

– Да… Иногда все магические таланты не способны заменить обычную бензопилу… – Сарказму Мадлен не был предела.

Макс внимательно смотрел на лежащий неподалёку маленький топорик – способный справиться с хворостом и некрупными ветками, на большее он никак не претендовал.

– Я не разбираюсь в магии… магия… Огонёк!

Маленькая белка, занятая поисками лакомых кусочков среди остатков еды, выложенных на расстеленную шкуру, заменяющую людям походный стол, но так и не съеденную, так и не выпустив из маленьких лапок головы копчёной рыбины, бельчонок за несколько ловких прыжков оказался на колене у парня – и выжидательно замер, поглядывая на него глазами бусинками.