Текст книги "Святитель Филипп Московский. Вехи русской православной истории"

Единение. Село

С морозца в избу (лапотки, армячок,

Тулупчик внакид из овчины),

В дверях поклонившись, вошел мужичок,

На образ крестясь благочинно.

«Здрав будь, Омельяне!» «Здрав буди, Петро!

С хорошим ли чем, аль не очень?» –

Хозяин тщедушный прищурил хитро

На гостя пытливые очи.

Петр

Я в Нижнем был нонче. Там Минин Козьма –

Говядарь[59]59
  Говядарь – торговец мясом.


[Закрыть] (он там старшиною) –

Сбирает народ. Как минует зима,

Дороги подсохнут, весною

Походом пойдут на Москву. Поведет

Великое то ополченье

Князь Дмитрий Пожарский[60]60
  Пожарский Дмитрий – князь, возглавивший второе ополчение против поляков, сподвижник Козьмы Минина.


[Закрыть].

Емельян

Опять, чай, грядет

Хрестьяном разор и мученье.

Петр

И наш испоместный охочих кричит

С собою на ратное дело.

Корит: не пристало лежать на печи,

По зову владыки приспело

На стольный наш град, что теперь под литвой,

Идти ополчением общим,

За веру святую накласть головой,

А мы де бунтуем и ропщем.

Емельян

Да как не роптать? Худо стало совсем

Хрестьяном. Невмочь от задухи.

Нешто государь наш незряч, глух и нем?..

А правду глаголят, аль слухи,

Что царь де Василий с престола сведен

И к ляхам с московской казною

Понужен навек – на позор и полон –

Со всею ближайшей роднею?

И ляшское семя грядет во цари,

А с ним и латинская вера

В погибель нам всем? Что слыхал? Говори.

Куда нам податься таперя?

Петр

То сущая правда. Глашатай о том

На площади в Нижнем прилюдно

Чел свиток. Внимал я с разинутым ртом.

В моем разумении скудном

Таперя нам, кум, нет нужды выбирать –

Земелюшка молит защиты.

За веру, за волю легко помирать…

Емельян

Кабысь, кум, за волю… Поди ты

Земелею, чай, не повязан? Эвон

Одни заповедные лета[61]61
  Заповедные лета – годы, когда крестьянам запрещался переход от одного помещика (испоместного) к другому.


[Закрыть],

Что звон поминальный, по волюшке звон.

Замри и ни-ни из подклета.

А было лет со сто тому, говорят,

(И то не глухое преданье),

Плати пожилое и хош – новый ряд,

Хош – в город, а хош – подаянье

Проси. Нонче сыска пятнадцать годов

По беглым объявлено. Горе

Нам всем. Ты с детвою голодной готов

Бежать за Хвалынское море[62]62
  Хвалынское море – Каспийское море.


[Закрыть]?

Петр

Да, лют сей закон. Православным невмочь.

И все же латинство – геенна.

Пойдешь с испоместным?».

Емельян

Да я, кум, не прочь.

А будет ли нам перемена?

Петр

Как знаешь. А я с испоместным пойду

В великое то ополченье.

Авось Божьей милостью не пропаду…

А там будет и облегченье.

Январь – июнь 2007 года

Князь Андрей Боголюбский[63]63
  Великий князь владимирский Андрей Юрьевич Боголюбский (1111 – 1175 гг) – в 1155 году, не желая, по всей вероятности, участвовать в бесконечных кровавых межкняжеских распрях, самовольно ушел с семьей и дружиной из данного ему в кормление отцом Юрием Долгоруким (в то время великим князем киевским) Вышгорода (небольшой город под Киевом) в Суздальскую землю. Став по-существу самовластным правителем всей Руси (сначала Северо-Восточной, а затем и Южной), сознательно (значительно опередив свое время) заронил семя новой русской государственности, покоящейся на триедином принципе: самодержавие, православие, народность. Первый из великих князей, который не пожелал сидеть в Киеве, утвердив столицей Руси один из небольших пригородов Суздальской земли – Владимир. Приложил много усилий для предотвращения дробления Руси. Однако его деятельность отнюдь не парадоксальным образом ускорила процесс разделения Руси на Северо-Восточную и Южную. Убит в результате заговора ближайшего окружения.


[Закрыть]

Начала России

Где великий град белокаменный,

Володимирград златокупольный,

На себя глядит в небо ясное,

Словно в зеркало безобманное,

Там великий князь,князь владимирский,

Светлый князь Андрей христианнейший,

На столе своем правит суд велик,

Самовластный суд над всей братьею.

Возгласил князьям слово крепкое:

«Дабы стала Русь нераздельною,

Я хочу известь брань извечную,

Брань кровавую, брань усобную».

Только как известь распрю лютую,

Коль уклад возрос тот из древности?

Внемлет кто словам князя горестным,

Коль на стол един князей по трое?

И собрал Андрей рать великую:

Десять с ним князей да еще один.

И сказал Андрей слово гневное:

«Разорю гнездо я усобное!»

Разорил отца свого отчину –

Киев-град спалил с четырех концов.

Красный стол отцов одел в рубище –

Кто позарится на пожарище?

Мастеров, купцов всех повывел он,

Всех повывел он во Владимир-град.

Злато-серебро все повывез он,

Все повывез он да из Киева.

Почала оттоль Русь двоитеся

На полночный стан да полуденный.

Почала оттоль Русь рядитеся

О столах своих хуже прежнего.

Что вы ходите, распечалившись,

Во кручинушке, братья родные?

Примиритеся: все, что сбудется,

Одному только Богу ведомо.

1. Решимость

В высоком терему, в ложнице[64]64
  Ложница – спальня.


[Закрыть] княжьей

Узорчатое светится окно.

Горит свеча. Придя с ночною стражей,

Последнее решение верно.

Горит свеча. На лавке широченной,

Одновременно весел и сердит,

В неколебимой позе, избоченясь,

На волчьих шкурах князь Андрей сидит.

В дверях склонился спальничий – Прокопий[65]65
  Историческая личность, доверенное лицо князя Андрея. Убит вместе с князем в результате заговора лиц из ближайшего окружения князя в 1175 году.


[Закрыть].

Приплясывают тени по углам.

Горит свеча. Тревожен взгляд холопий –

Он знает цену княжеским делам.

Князь говорит и слово речет гордо –

Дневной, видать, венчает разговор:

– Да, я отцу слуга. Но знаю твердо,

Я ухожу, Прокопий, не в затвор.

Межбратней, воровской, безбожной брани

Приспело время положить конец.

Перековать Руси державной грани

Судил мне Бог, и я – Его кузнец!

Ростов, Владимир, Суздаль: там и будем

По воле Божьей камни собирать.

Там Храм наш. Там смысленным добрым людям

И мир, и рать, и Божья благодать!

– Но зриши, княже, край тот малолюден,

Ремественник, оратай[66]66
  Оратай – пахарь, земледелец.


[Закрыть] – где они?

Кормить дружину, стол держать как будем?

Аль в скит уйдем, подвижникам сродни?

– Ободрись, хлоп. Чай, ты за мной лет десять.

И на Святой Земле со мной живал[67]67
  По мнению некоторых историков, многое в поведении князя Андрея свидетельствует о том, что он был в молодом возрасте участником Крестовых походов.


[Закрыть],

На стены лез, врагов Христовых веси

Палил. И вина пил, и жмых жевал.

Отцу – князь Юрью – отслужил я честно,

В усобных бранях жизни не щадил[68]68
  Уже в зрелом возрасте князь Андрей своим активным участием во многих междоусобных бранях способствовал утверждению на Киевском престоле своего отца Юрия Долгорукого.


[Закрыть].

В моих летах при нем сидеть невместно…

Да и обычай здешний мне не мил.

Князья людишек друг у друга сводят,

Всяк норовит известь чужой удел.

Шишей[69]69
  Шиши – сказочные существа, обитающие у дорог и сбивающие людей с пути. Так же нередко называли и разбойников, промышлявших вдоль большой дороги (шляха).


[Закрыть] ватаги по-над шляхом бродят.

Смерд[70]70
  Смерд – свободный или наемный земледелец. Смерды – основное земледельческое население Древней Руси.


[Закрыть] обезумел, скарбом оскудел.

Претерпевает он такие муки

Из лета в лето, сирый, на Руси,

Что только кликни – он и ноги в руки –

И побежит. Не надо и просить.

Во градех[71]71
  Во градех – в городах.


[Закрыть] вече[72]72
  Вече – народное собрание больших городов киевской Руси. Почти всегда вече было могучим орудием политической борьбы, которым умело манипулировали местные бояре, ограничивая таким образом княжескую власть и отстаивая свои клановые интересы. Нередко с его помощью в угоду той или иной боярской партии, решалась судьба князя: кормиться ему или не кормиться с данного стола. В указанный период, вече, как политический институт, вошло в серьезное противоречие с потребностью русских земель в объединении, объективно способствуя дроблению Киевской Руси. Судя по всему, князь Андрей это хорошо осознавал, что предопределило его странный, на первый взгляд, выбор в качестве столицы небольшого городка Владимира. Правом иметь вече обладали большие города – Киев, Новгород, Ростов, Суздаль и др., – где соответственно обосновались и сильные боярские партии. Маленькие города (пригороды) не имели этого права.


[Закрыть] буйствует без меры,

Князей своих не ставит ни во грош:

Чуть что – взашей. Не стало в людях веры.

Святых не сыщешь, разве что – святош.

Бояре, как прожорливые слизни:

Что мор, что недород – свое пожрут.

Не чает черный люд покойной жизни:

То жгут, то сводят, то в полон берут.

Иное дело, друже, град Владимир:

Без края пуща[73]73
  Пуща – вековой, дремучий лес.


[Закрыть] – верный мира знак.

Половые[74]74
  Половые – половцы.


[Закрыть] далече, так что с ними

Не будет дележа. А с кормом – так...

Урядим смердам воли лет с двенадцать[75]75
  Обычная разумная практика того времени: земледельцы, осваивающие новые земли, освобождались (как правило, на двенадцать лет) от всех видов налогов и повинностей.


[Закрыть],

Пусть крепко станут на ноги, а там

Возьмем свое. Но в меру. Пусть плодятся

Себе на радость и на крепость нам.

Меня ты понял, чай?

– Все понял, княже».

– Тиунам[76]76
  Тиун – человек, ведающий делами князя, управляющий.


[Закрыть] накажи, чтоб сей же миг

Разъехались по весям… Да повяжут

Порукою пусть верви[77]77
  Вервь – сельская община.


[Закрыть]…

Чтоб достиг

Наказ мой даже дальнего почина.

Пусть ряд[78]78
  Ряд – условия, связывающие договаривающиеся стороны (в данном случае свободных земледельцев смердов и князя, предоставляющего им землю и свою защиту).


[Закрыть] объявят мой, и чтоб в два дня

Хрестьянские обозы и дружина

Пошли на полночь. Рассупонь меня.

Из Вышгорода сам уйду с рассветом,

Со мной отряд Евтихия пойдет.

Ты поведешь рядовичей[79]79
  Рядович – наемный работник, арендатор по договору (ряду).


[Закрыть]. При этом

Ответишь головой за каждый рот.

Да мастеров посадских улещите[80]80
  Улещать – уговаривать.


[Закрыть];

Пускай идут по слову моему –

Оно им всем порукой и защитой

Как было, так и есть. Быть по сему!

Да, вот еще… Очиститься желаю.

Из отроков[81]81
  Отрок – в данном случае молодой дружинник.


[Закрыть] кого-то в монастырь

Отправь за чернецом, за Николаем[82]82
  Историческая личность, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Вышгороде. В летописях упоминается как поп Никола; поп Микулица.


[Закрыть].

Добавь свечей и принеси Псалтырь.

2. «Где буду я, там только будет Русь»

Перед иконой Спаса на коленях

В покорстве полном князь Андрей стоит,

Над ним монах витает легкой тенью:

Какой секрет беседа их таит?

Князь, исповедав тайные стремленья,

Легко поднялся, полный новых сил,

И дружелюбно, с явным облегченьем,

С духовником своим заговорил:

– Люба твоя мне служба, святый отче.

Пойдешь со мной по воле али как?..

А, впрочем, поступай, как сам захочешь…

А я мирить злосчастных не мастак.

Чернец вздохнул, упруго распрямился,

Спокойно князю заглянул в глаза:

– Перед тобою чем я завинился?

Ты в деле тверд, и я, чай, не лоза.

С тобой не раз рядили[83]83
  Рядили – обсуждали.


[Закрыть] мы, что брани

Межкняжеские надо поунять.

Но разве ты тот суженый избранник,

Кому Господь сей крест велел принять?

Уход твой, княже, в Суздаль незаконен…

Да и идешь, скорей, не навсегда.

А я при храме, при святой иконе[84]84
  Икона Божьей Матери в храме Рождества Пресвятой Богородицы при женском монастыре в Вышгороде, увезенная князем Андреем в Суздальскую землю и впоследствии получившая название Владимирской.


[Закрыть],

Мне от иконы, княже, никуда.

Князь молча отошел к окну цветному,

В задумчивости ус потеребил:

– Я в дом свой ухожу, а не из дому,

Край здешний никогда я не любил.

Я в Суздальской земле рожден и вырос

Под сосен меднобоких вещий шум…

Сюда я не вернусь. Тебе же клирос[85]85
  Клирос – возвышение перед иконостасом для певчих, чтецов и священнослужителей в православном храме.


[Закрыть]

И там найдется. Ценен мне твой ум.

Монах, помедлив, произнес негромко:

– Не должен я об этом говорить,

Но коли так… С тех пор как я с котомкой

Сюда пришел и начал здесь служить,

Мне было троекратное виденье:

Икона Божьей Матери сошла

В центр храма, наказуя о раденье

Моем о ней, где б только ни была.

Она мне повторила троекратно:

«Где буду я, там только будет Русь!

И в мирных буднях, и в походах ратных

Ходи за мной! Молись!» И я молюсь.

Как видишь, князь, я связан Божьей волей…

Твои заботы многие ценя,

Служить я буду в храме сем дотоле,

Покуда жив. Прошу, оставь меня.

– Евангелистом праведным Лукою

Сей писан лик, – перекрестился князь. –

– Коль заповедью связан ты такою –

То грех на мне – добавил он, казнясь.

– Пойду я. – Николай-чернец неспешно

Из горницы высокой вышел прочь,

В душе молясь о князе многогрешном:

«Дай Бог ему соблазны превозмочь!»

Когда же утром в церковь он явился,

Ему навстречу с плачем пономарь

С воздетыми руками устремился,

На сиротливый указав алтарь.

– Не погуби! Чуть свет явились гридни[86]86
  Гридень – член ближней (малой) дружины князя, княжеский телохранитель.


[Закрыть],

И, помолясь, серьезны и не злы,

Со тщанием (я так и обмер сиднем)

Икону чудотворную свезли.

– Я чуял то. Иное семя зреет,

И всходам новым будет нелегко.

Закладывай возок, да поскорее.

Отъехал князь, я чай, недалеко.

– Ты возвернешься, батюшка, ли скоро?

– Мне не вернуться, Несторе[87]87
  Историческая личность, в летописях упоминается как Нестор – дьякон церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Вышгороде.


[Закрыть], сюда!

Небесным я повязан уговором –

Боюсь, что уезжаю навсегда!

3. «И враг мне будь, кто возразит тому…»

Где возгласы рождали дух тревоги

И лес дробил неясный смысл тирад,

На суздальской наезженной дороге

Застыл в смущенье всадников отряд.

– Гляди, Якиме? Никого за нами.

Где отроки? С добрами где обоз? –

Разволновался князь. – За валунами

Застрял, поди. Небось, сломался воз –

Пожал плечами Кучкович[88]88
  Яким Кучкович – боярин, один из братьев жены князя Андрея, его ближайший сподвижник. Через много лет (в 1175 году) участник заговора, приведшего к убийству великого князя.


[Закрыть]. – Дозволь-ка,

Мне вызнать то – он развернул коня.

– Да, глянуть надо, – бросил князь, – да только

Престранной эта выглядит возня:

С тех пор как миновали мы Владимир,

То лопнет ось, то оборвется гуж.

Какой возница, вместе поглядим мы,

В нехитром этом ремесле не дюж?

И впрямь, за вековыми валунами

У Нерли-речки глянулся обоз.

Возничие ярились меж конями –

Дошло и до битья, и до угроз.

– Почто гневите Бога, ездовые?

Почто сечете добрых лошадей?

А коли вам те хомуты на выи[89]89
  Выя – шея


[Закрыть]? –

Князь оробевших вопросил людей.

К нему тиун седой подъехал конно,

В недоуменье тихо прохрипел:

– Не идут, князь. Воз со святой иконой

К дороге, как навеки, прикипел.

А в нем же, окромя иконы вещей –

Никола-поп да тощий пономарь…

Да требник, да кадило – все их вещи.

А кони не йдут. Диво, осударь!

Князь спешился, немало удивленный,

Взглянул на крупы конские в поту,

На лес, на речку, на народ смущенный…

Перекрестился: «Заночуем тут!»

Шатер разбили быстро на поляне,

Из короба икону извлекли;

Монахи, князь Андрей и все миряне

Челом ей долго били до земли.

Спустилась ночь осенняя. Сторожа,

По очереди греясь у костра,

Негромко, чтобы князя не тревожить,

О чуде размышляла до утра.

Сам князь перед походным аналоем[90]90
  Аналой – подставка со скошенным верхом, на которую кладут по необходимости богослужебные книги.


[Закрыть]

Молился долго, истово, до слез.

Луна висела над ночным покоем,

Под нею серебрился тихий плес.

Когда же утра нового туманы

В безоблачное небо вознеслись,

Князь вышел – свежий радостный румяный.

Все ближние вкруг князя собрались.

– Мне вещий сон приснился этой ночью:

Передо мной предстала Божья Мать,

И мне пришлось Царице Непорочной

В раскаянье счастливом обещать,

Что здесь, на этом месте, возведу я

В честь Рождества Ее прекрасный храм[91]91
  Впоследствии князь Андрей обустроил на этом месте свою резиденцию, назвав ее Боголюбовом: отсюда и князь стал прозываться Боголюбским. Хотя, возможно, именоваться Боголюбским он стал из-за своей глубокой приверженности христианским православным духовным ценностям.


[Закрыть].

О сем обетованье помятуя,

Я приурочу лучшим мастерам

Представить розмысл мне об этом храме,

Об узорочье каменных палат;

В Италии, за теплыми морями,

Немало хитрых зодчих, говорят.

Владимир же да будет градом стольным.

И враг мне будь, кто возразит тому.

На месте сем, святом и богомольном,

Да будет центр Руси. Быть по сему!

4. Торный путь

В движенье весь[92]92
  Весь – сельское поселение, деревня.


[Закрыть]… Волнением объята,

Сбирает второпях большой обоз.

У деда на руках ревут внучата –

Седая борода мокра от слез;

Тоска бередит душу – сердцем чует,

Что не увидит больше свой приплод,

И все твердит, как будто бы вещует,

Прощая сыновьям своим исход:

– Землицей здесь, робяты, не разжиться,

А той, что есть, нас всех не прокормить.

И нынче не густа поднялась ржица;

И на весну, чай, надо схоронить.

Людей немало собралось за князем.

Глядишь, и я до вас переберусь –

Внучат поставил виновато наземь,

Вздохнул: – Пошла на полночь наша Русь[93]93
  Безусловно, помимо политических, одним из важнейших экономических факторов, сподвигнувших князя Андрея на уход из-под Киева в Суздаль, был процесс мощной колонизации русскими земледельцами северо-восточных (полночных) приграничных земель, которые были не густо заселены местными угрофинскими племенами. Многие князья Северо-Восточной Руси активно способствовали этому естественному, сравнительно мирному процессу этнической экспансии, который сам по себе был обусловлен, с одной стороны, бурным ростом населения в южных княжествах и проистекающей отсюда нехваткой земли, а с другой – непрерывными усобицами князей, губительными для простого земледельца.


[Закрыть].

Храните жен да детушек, сынове,

Блюдите князь Андрея торный путь.

Да помните о древнем отчем крове.

– Не сумлевайся, батюшка. Здрав будь!

Два моложавых сына терпеливо

Внимают слову мудрого отца,

Но думы в сборах: взято ли огниво?..

А сдюжит путь ли котная овца?

Да лошади задать бы не мешало,

Овсу – шлях как-никак не полотно…

Секиры не забыть и к ним тесало...

Под деток кинуть поплотней рядно...

По улице тиун промчался княжий,

Призвал во храм: «Молитву вознесем

Ко Господу! Да будет путь нам глаже,

Авось себя от лиха упасем».

Переселенцы к церкви потянулись

(С молитвою оно стократ слушней).

Тоска ушла и плечи развернулись:

– Хвала Творцу! Закладывай коней.

Тележный скрип. Похрапывают кони.

Ползет к реке рядовичей обоз.

Замедлится на оголенном склоне,

Мелькнет меж околдованных берез

И… пропадет опять в лесах таежных

Незнаемой полночной стороны,

Влекомый вдаль рукой людей надежных

Из мест, где предки их погребены.

От половецких бешеных набегов,

От княжеских усобиц, от войны…

Ползет обоз усталый диким брегом,

Туда, где клики смерти не слышны.

Где только крик оратая и слышен,

Где пал веселый, жженых корчей гарь,

Где новой нивы каравай так пышен,

Где жизнь в трудах и радостях – как встарь.

Где князь Андрей всем им – крещеным людям –

Обетовал двенадцать лет, как есть,

Безданно ладить пашни. Роздал ссуды

Инвентарем, скотиной. Сам же сесть

На скудный стол владимирский решился,

Подале от полуденных тревог –

От Киева, где шлейф кровавый вился

Семейных свар (кто с ними сладить мог?).

5. Починок

Уходит день. Под сенью золотою

В час предзакатный молкнут голоса;

Глубокою щемящей немотою

Налиты просветленные леса;

Сквозь вязь ветвей синеет неба купол,

Полна листвой опавшей колея,

И солнца свет расчетливо и скупо

Поит теплом нечастые поля.

От колеи тропа бежит неровно,

Отмеченная лапником седым –

Починок[94]94
  Починок (почин) – новое поселение, зачастую из одного-двух дворов.


[Закрыть] – свежеструганные бревна,

Над избами курными сизый дым.

Волоковые окна (в три ладони)

Затянуты в преддверье холодов.

Край здесь суров, и вряд ли посторонний

Заглянет без нужды под этот кров.

На горку слег[95]95
  Слега – длинная жердь для изгороди и т. п.


[Закрыть] взбирается и слазит,

Резвясь, орава шустрая ребят.

У вкопанной намедни коновязи

Две лошаденки крепкие стоят;

Недалеко, за хвойным перелеском,

Совсем недавно смолкли топоры;

Там бились о сырую землю с треском

Могучих елей пышные шатры.

Еще не все устроены подворья,

Щетинится кой-где дрекольем тын[96]96
  Тын – ограда.


[Закрыть].

Зато под пашню посекли проворно

Сосны под двести с лишком десятин[97]97
  Десятина – мера площади, равная приблизительно 1,09 гектара.


[Закрыть].

6. «Хочу я изукрасить эту землю…»

– Ты кликнул ли Моизича[98]98
  Историческая личность из ближайшего окружения князя Андрея, в летописях упоминается как Ефрем Моизич (не исключено, что еврейского происхождения, хотя подобными именами нарекали и русских). Участник заговора против князя в 1175 году.


[Закрыть], Прокопий?

– Он ждет в сенях, мой княже, и давно.

Вечор вернулся только и торопит…

– А сполнил ли, что было мной дано?

– Кажись, все сполнил – с ним с десяток фрягов[99]99
  Фряги – итальянцы.


[Закрыть]».

– Так входят пусть. Их испрошу я сам.

Коли уменье их Руси во благо,

Не поскуплюсь – сторицей им воздам.

Через какой-то малый промежуток

Пред князем гурт заморских мастеров

Стоял настороже, смирен и чуток,

Не ведая, каких им ждать даров.

Войдя, недружно так перекрестились

Латинскою манерою. Затем

Опять недружно как-то поклонились

И замерли. – А вот я вам повем,

Зачем вас звал, – промолвил князь с улыбкой, –

А вы мне сказ о ваших чудесах

Предивных поднесете (князь не шибко,

Но разумел во фряжских словесах).

– Хочу я изукрасить эту землю

Не хуже тех полуденных земель,

Что, цесарям своим и Богу внемля,

Издревле там во славе и досель.

Моизич вывел коротышку фряга

Со свитками пергамена[100]100
  Пергамен – тонко выделанная для письма (и т.п.) телячья кожа.


[Закрыть] в руках.

Тот развернул их с деланной отвагой:

Мол, строим, князь, за совесть, не за страх.

Князь подивился чистому рисунку

Строений на изящных чертежах,

Взнесенных ввысь ли, вытянутых в струнку;

Сказал, на сердце руку положа:

– Признаюсь, храмы эти мне по нраву,

Но, коли рассуждать со всех сторон,

Здесь нам придется кое-что поправить,

Чтоб православный соблюсти канон[101]101
  Трудами князя Андрея во Владимире, Ростове Великом и Суздале были воздвигнуты десятки белокаменных сооружений – храмов и светских строений – сделавших эти города жемчужинами Северо-Восточной Руси.


[Закрыть].

А если вы и в плинфе[102]102
  Плинфа – хорошо обожженный (более плоский, чем нынешний) кирпич того времени.


[Закрыть] столь же метки,

Как в росписях пергаменных, тогда…

Хвала Творцу и вас родившим предкам –

Ваш стол при мне, а хоть и навсегда.

Начнем не медля. День на обживанье –

И за работу. Русских мастеров,

Кто камень чтит, учите с прилежаньем.

И Бог вам в помощь. Я же – стол и кров.

От сей поры не будет вам отказу:

В людишках ли, в кормленьи ли нужда…

Тиунье воровство, бояр проказы,

Завистников препоны иль вражда –

Мне доносите сразу, без сомненья.

И слуг своих о том оповещу:

Да исполняют ваши повеленья,

Будь то мои. Спротивным не спущу!

А рубленник[103]103
  Рубленник – строитель деревянных домов (от простой избы до вычурных княжеских хором) с помощью одного лишь топора.


[Закрыть] наш (это может статься),

Взбрыкнет коль в чем – на то он и удал…

Искусней наших русских древознатцев

Я отродясь на свете не видал;

Тут вам самим придется подучиться –

Работу этим только подавай…

Чем тоньше будет смолота мучица,

Тем слаще и пышнее каравай.

Ведь так, сеньоры? – глядя на умельца,

Князь хохотнул словам шутливым в лад:

– Покуда я вам дам в кормленье сельца,

Живите здесь, под сенью сих палат.

7. «Да станет Киев пригородом нашим…»

По плитам потаенных переходов

Шаги двоих, все ближе, все острей…

Плывут слова, касаясь круглых сводов,

То поучает сына князь Андрей.

– Пойдешь на Днепр, Мстиславе, непокорных

И беспонятных братьев усмирять[104]104
  В 1169 году князь Андрей организовал поход 11 русских князей и союзного им половецкого войска на Киев, который был разграблен и сожжен. Основным поводом к этой войне послужило нежелание киевского князя оставить стол в угоду ставленника князя Андрея.


[Закрыть].

Досель они времен не знали черных, –

Пригладил князь седеющую прядь, –

Теперь узнают. Половцам союзным,

Не потакай и спуску не давай,

Дабы не стали тяжкою обузой;

Но в Киеве в татьбу[105]105
  Татьба – воровство (в данном случае, грабеж).


[Закрыть] их не встревай.

Митрополита не ломай ворота[106]106
  Митрополит киевский Константин категорически возражал против учреждения отдельной митрополии в Северо-Восточной Руси, о чем просил Константинопольского патриарха Великий князь Владимирский Андрей. Последний, выгнав из Суздаля епископа Леонида, с большим трудом добился от Константинополя в 1168 году (в обход решительно возражавшей киевской митрополии) поставления епископом (бискупом) своего выдвиженца Феодора. Вскоре Феодор, вынужденный отправиться за благословлением в Киев, был обвинен там во многих преступлениях (возможно, надуманных) и жестоко казнен по приговору митрополичьего суда.


[Закрыть],

Но за обиду, что нанес он нам,

Ответит пусть: из храмов заберете

Каменья, злато… Пуст да будет храм.

Купцов знатнейших, мастеров умелых

И смердов, сколь возможно, соберешь –

И во Владимир[107]107
  Обычная практика того времени, ослабляющая экономическую мощь противника и усиливающая собственную.


[Закрыть]. Весей запустелых

Немало здесь, за Муромом же – сплошь.

Вся меря[108]108
  Меря – угро-финская народность, в то время, по преимуществу, язычники.


[Закрыть] (кто поганы[109]109
  Поганы – язычники.


[Закрыть]) разбежалась,

Лишь кое-где в глуши таится дым:

Подворья беглых мы киянам в жалость

На десять лет безмытных отдадим.

Сам киевским столом владеть не стану –

Мне киевский от веку горек хлеб.

Кормиться там для укороту рьяных

Брат будет младший мой, твой дядя – Глеб.

Да станет Киев пригородом нашим.

Отныне град Владимир – центр Руси.

Он выше всех, богаче всех и краше –

О том всем беспонятным возгласи.

Авось, митрополит тогда решится

Оставить Киев-град и к нам сюда

Со свитою своей переместится…[110]110
  Это отвечало планам князя Андрея.


[Закрыть]

А распри княжьи сгинут без следа.

И стихло твердой поступи двоенье…

Так в переходах каменных палат

Русь разделилась княжьим мановеньем…[111]111
  Захват и разграбление в 1169 году Киева войсками Князя Андрея стали зримой вехой, обозначившей по существу уже шедший естественный процесс разделения Руси на Северо-Восточную с центром во Владимире и Южную с центром в Киеве.


[Закрыть]

Но разве кто-то в этом виноват?

8. «Да чем ему порядок древний странен?..»

Два всадника в походном облаченье,

На холм взошед среди горелых пней,

На Киев-град в тревожном напряженье

Глядели, осадив своих коней.

Казался Киев местом нелюдимым.

Да где же те веселые места?

Посад сгорел – развеян черным дымом…

Пустынен Днепр. Речная гладь чиста.

На пристанях – на дальней и на ближней –

Ни паруса, лишь запустенья смрад –

Два всадника взирали неподвижно

На некогда шумливый стольный град.

Саженях в двадцати за ними люди

Оружные, кой-кто на лошадях,

В негромкие вступая пересуды,

Невесело топтали пыльный шлях.

Насупясь, князь Давыд и князь Василько

Вздыхали. Кони грызли удила.

Град полумертвый стал живой посылкой

Для горьких слов – беседа ожила:

– Неужто избиение судила

Смерть Юрия на киевском столе? –

Проговорил один из них уныло,

Слегка качнувшись в рыцарском седле.

– То повод давний, правда, повод здравый:

Был во пиру погублен старый князь,

Но знаю, не Петриловой отравой[112]112
  По мнению ряда историков великий князь киевский Юрий Долгорукий – отец князя Андрея – был отравлен в 1157 году на пиру у некоего киевского боярина Петрилы. После внезапной смерти Юрия киевлянами были перебиты все бывшие при князе суздальцы, а дворы и имущество их разграблены.


[Закрыть]

Взыграла князь-Андрея неприязнь.

Отца он чтил, конечно же, безмерно,

Но так ограбить славный Киев-град…

Нужна причина, брате, не мизерна –

Ему был ненавистен наш уклад.

За непокору он молодших братьев

Кормлений их без жалости лишил;

Иных бояр отцовых токмо в платье

Пустил по миру[113]113
  По смерти Юрия Долгорукого, князь Андрей изгнал своих младших братьев из Суздальской земли и был избран ее жителями верховным князем. Изгнал он также и множество не согласных с его политикой бояр.


[Закрыть] – он, вишь, так решил.

– За бискупа, видать, за Феодора[114]114
  Казнь в Киеве нового суздальского епископа Феодора – любимца князя Андрея – была только одним из поводов к войне.


[Закрыть]

(И повод этот будет поверней),

За смерть его, чтоб смыть пятно позора,

Помстился добродетельный Андрей.

– В своей земле без прочих править хочет.

Совет не держит с первыми из сих.

На шест взлетел, как тот кичливый кочет,

И зрит на нас, аки на кур своих.

– Да чем ему порядок древний странен?[115]115
  Порядок распределения уделов – мест кормления (посажения по городам на тот или иной стол) – между князьями, потомками Рюрика.


[Закрыть]

Али Святой Владимир был не прав?

Чем виноваты смерды? Горожане?

А чернецы, приход свой потеряв?

Почто как лютый ворог, преуспевши,

Престольный Киев-град опустошил?

Почто купцов, ремественников лепших[116]116
  Лепших – лучших.


[Закрыть]

С собою во Владимир взять потщил[117]117
  Потщил – попытался (потщиться – попытаться осуществить).


[Закрыть]?

Почто пожег округ жестокосердо

Боярских отчин добрых боле ста?

Почто с Руси увел несчетно смердов

В полночные холодные места?

– Он Киев почитал гнездом раздора

И непокоя вечного в стране.

И разорил его тотчас, коль скоро

Был повод дан ему при ясном дне.

В своем краю давно он самовластец,

Ему и полусловом не перечь.

А Киеву решил конец покласти,

Чтобы Владимир пурпуром облечь.

Там центр Руси замыслил он с недавна.

– А Киев что же? Да тому ли быть,

Чтоб Киев стал украйным? Киев равно

Главою был и будет то крепить.

– Ох, брат Давыд, вся Русь уж под Ростовом[118]118
  И мощная добровольная миграция с целью освоения малозаселенных земель северо-восточных княжеств, и насильственный вывод (в том числе и в результате войн) из Южной Руси в Северо-Восточную больших масс экономически активного населения ясно показывают, что современные русские и украинцы (а также и белорусы) – народы, берущие начало от одного корня. Таким образом, утверждение некоторых украинских ультранационалистически настроенных историков о том, что русские и украинцы – это два никогда и ничем не связанных народа – тривиальная ложь в угоду сиюминутной политической конъюнктуре.


[Закрыть],

Под Киевом ее и не сыскать.

На пепелище этом людям новым

Придется помаленьку обвыкать –

Из Галича придут, даст Бог, с Волыни…

Воспрянет Киев, зашумит в свой срок.

– Пока то будет, половец нахлынет,

И ляху сладок киевский пирог;

А войска нет, и харчеваться нечем,

И захирели торжища вконец…

– Не плачься, брат. Рубцы, небось, залечим…

Взойдем, даст Бог, под сень резных крылец.

– Преемство пресеклось – вот что печалит:

В делах торговых, знатном ремесле;

Заморский гость когда еще причалит

В обильном и желанном нам числе?

Когда еще засеет смерд ту ниву,

Что поросла полынью, лебедой?

Когда еще тому случиться диву,

Чтоб Киев сладил с этакой бедой?

– Да-а. Князь Андрей врагов нажил немало

И в Киеве, и в Суздале своем.

Боярам да князьям его начала.

Как в горле кость.

– Пошли же, брат.

– Пойдем».