Текст книги "Холодная любовь Альвы"

Глава 9. Рабство иллюзий

Я нахожусь в тени. Мои мысли окутаны туманом. Разум не может оценить происходящее. В жаркой камере подземного ада, куда меня забросили, жизнь предоставила небольшой выбор. Они хотят, чтобы я служила им. Выполняла все их поручения, которые придут в голову. Они страшнее людей. Пускай у них нет похоти, но эти монстры умеют внушать страх тысячами способов.

Находясь в постоянной жаре, исходящей из чрева их хозяина, со временем забываешь, каково было дышать. Тело всегда горячее. Каждый вздох обжигает мои лёгкие. Выйти наружу я смогу лишь выполнив сотни его поручений – так, сказал мне страшный гоблин, присматривающий за моей камерой.

Ржавый замок снова заскрипел, и меня потащили на аудиенцию к их господину. В очередной раз, когда я не знала, зачем.

Раньше они просто выволакивали меня наружу, таскали за волосы по раскаленной земле. Сейчас же мне дозволено просто идти. Казалось бы, такая мелочь, но, когда ты лишена свободы, даже незначительные вещи являются наивысшим чудом.

Каждый раз, всегда один и тот же маршрут по тёмным казематам, в которых он скрывался столетиями.

Мы вышли, и я закрыла глаза: хотела проверить себя, насколько изучила эти душные тропы.

«Сейчас налево», – подумала я.

– Налево! – грубым голосом сказал мерзкий гоблин.

«Прямо… прямо…»

– Поворачивай! – толкнул меня в правую сторону мой конвоир.

«Клетки чудовищ!»

– Шагай быстрей! Терпение хозяина сильно ограничено, – хрипел гоблин.

Мы проходили зал, где в загонах держали невероятных монстров. Больше всего меня пугали огнедышащие собаки, вечно скулящие взаперти. Огромных размеров коричневые псы, шерсть которых полыхала огнём. Сегодня их клетки были пусты. Страшно подумать, что они творят сейчас на земле.

* * *

Петли тяжелых дверей заскрипели, и мы вошли в тот зал. Он называл его тронным, хотя у него не было замка и подданства, лишь огромная армия чудовищ и безграничные подземелья.

– Хочу сказать тебе, что твоя деревня уничтожена, – с тяжёлой улыбкой говорил король. – Стерта с лица земли. На выжженных территориях тысячи лет не будет ничего расти.

Амелия промолчала. Она была подавлена. Даже если он говорил неправду, за время, пока она находилась у него в плену, слуги сломали её волю и дух. Шаткая надежда на избавление давно покинула её сердце, однако она хотела оказаться наверху, снова увидеть солнце.

– То, что ты считаешь злом, – говорил хозяин, – в моем мире не является ничем другим, кроме как средством достижения своих целей. Война, на пороге которой мы стоим, унесет тысячи жизней. Твоя деревня, семья, друзья и все-все, кто оказывается на моем пути, – будут уничтожены. Даже ты!

– Я уже мертва, – еле слышно прошептала измученная Амелия.

– Мертва?! – хохотом раздалось на весь зал. – Не-е-ет! Ты жива! Жива… И это лишь начало твоих страданий.

– Что я должна сделать, чтобы обрести свободу? – говорила она, не веря в то, что когда-нибудь это возможно.

– Для начала ответь, что для тебя свобода? Ведь каждый получает то, чего искренне желает.

Я не смогла сразу дать ответ на его вопрос. Все это время мне казалось, что единственное, чего я хочу, – это свобода. Но какая она? Дороги назад у меня нет, если этот монстр говорит правду. Но даже если он лжет, была ли я свободна?

– Так что для тебя является свободой? – повторил он.

– Я хочу покинуть это место и жить в своём мире, где я привыкла.

– А что не так с моим миром? – грозно спросил король. – Тебе ненавистно моё окружение? Или страх парализует твой разум?

– Нет, я уже ничего не боюсь. Но нет свободы в мире, где мне тяжело дышать. Пускай вы сняли с меня оковы и цепь больше не удерживает, каждый мой вздох причиняет мне сильную боль.

– О, нет, нет… – протянул он. Ты все же боишься… Но боишься не того, что с тобой будет. Все рядом со мной испытывают страх… Однако к моему миру можно привыкнуть. Ко всему есть способность привыкать. Его даже можно полюбить. Но вот вопрос: жертва ли ты, которая хочет просто убежать любым способом, или хозяйка своей судьбы?

Амелия ничего не ответила в очередной раз.

– Я могу избавить тебя от боли, которую ты испытываешь, вдыхая раскаленную серу, но что ты готова дать мне взамен?

– У меня ничего нет!

– Напротив, – говорил король, – у тебя есть самое необходимое, чтобы твоя жизнь стала иной. Верните её в камеру, пускай сначала поймет, чего хочет.

И вот я снова оказалась в своей тёмной пещерной комнате, с горячими стенами и острым неровным полом.

Со временем я поняла, что мысли и тело могут привыкнуть ко всему. К боли, страданию и даже отчаянию, которое становится тем единственным чувством, что окружает тебя.

Раньше меня пугала тьма, но, проведя в ней долгое время, я научилась видеть сквозь неё. Стоит малейшему лунному лучику проникнуть через щель камеры, как привыкшие к темноте глаза становятся способными узреть все.

– Твои страдания делают тебя сильней… – неожиданно заговорил мой надсмотрщик. – Каждый день, прожитый в этих тоннелях, создает из тебя воина. Прими то, что дает жизнь, и ты увидишь, как в любом месте можно быть свободным и счастливым.

– Разве можно принять заточение за свободу? – удивилась Амелия.

– А что для тебя свобода? – на этот раз спросил карлик.

В очередной раз я услышала похожий вопрос. Казалось, будто все это время ответ находился на поверхности, но лишь только для меня.

– Возможность делать все, что нравится. Разве могут понравиться темнота, серые стены и избиения?

– Нет, не могут… Но и в твоей прошлой жизни ты любила не все.

Амелия задумалась: а ведь в какой-то степени жуткий карлик был прав. Она никогда не была свободной. Родители сильно опекали её, постоянно контролировали. Амелия была настолько несвободна, что не могла сообщить о своих чувствах Алистеру, ведь за это пришлось бы отвечать перед родителями, которые его не жаловали.

Она не могла выйти погулять под луной, потому что ей этого не разрешал строгий отец. Свобода, о которой она бредит, была лишь иллюзией.

– А ты – чувствуешь себя свободным? – спросила она.

– Я служу своему господину лишь по своей воле. Да, я, как и многие, испытываю страх перед ним, но это мой выбор, я признал его королем и верю в нашу победу в этой войне.

– А с кем вы воюете? – спросила она, наконец разглядев его в темноте.

Гоблин пересказал полную историю вражды двух братьев, от сотворения мира до Великого скопища. Рассказ был похож на тот, что и Эльвы поведали Алистеру, но с единственной разницей. В его словах плохими являлись Эльвы, и зло необходимо было уничтожить.

Неизвестно, о чем думала Амелия в тот момент, но она поняла, что стала невольным участником всех этих событий. Ей осталось лишь принять свою судьбу и полюбить то, что отныне окружало её.

В камере было душно. Очевидно, наступил вечер. Стоило единственному лучику солнца, что пробивался в щель её пещеры, погаснуть, как стало сложнее дышать. Ночью могущество Синдара становилось более сильным. Температура в казематах повышалась в несколько раз.

Но она привыкла, привыкла находиться здесь, привыкла оставаться с ним рядом. Он был чудовищем, но каждая их встреча позволяла ей задуматься о смысле существования, о мире, в котором она жила, и к чему привела её прежняя жизнь.

В ту ночь, когда она была ещё той Амелией, желавшей рассказать Алистеру о своих чувствах, он отверг её, навсегда запечатав холод у неё в груди. Отныне она так считала. Пожалуй, у нее было на это право.

Следующие дни тянулись как один. Я размышляла о своём будущем, пыталась представить его. Пыталась вспомнить последние слова, услышанные от отца, очередную глупость, сказанную моей матерью. Вспоминала улыбки младших братьев и сестры. Я поняла, что они останутся в моей памяти навсегда, однако с течением времени, которое я проводила тут, образ их лиц и голоса уходили в небытие.

Сегодня я проснулась и почувствовала, как мысли о прошлом полностью отпустили моё сердце. На горизонте возможно лишь будущее. Только горизонта я не видела, находясь в тёмной душной пещере, в которой была заточена, как рабыня.

Я размышляла очень долго, и, полагаю, прошёл целый день, когда я приняла окончательное решение возродиться вновь, в условиях, что мне диктует моя жизнь.

– Стражник! – выкрикнула я твёрдым голосом. – Я хочу видеть короля. Сходи, попроси для меня аудиенцию.

На моё удивление, он не ответил ни слова и молча покинул казематы. Он был добр со мной в последнее время, но такую дерзость, что вырвалась из моей груди, он обязан был пресечь. Во всяком случае, раньше он именно так и поступал.

Не знаю, сколько времени прошло, но было довольно душно, а значит, наступил поздний вечер, когда в темноте заскрипели старые ржавые замки.

– Он ждёт тебя, – промолвил стражник из мрака, и мы пошли в тронный зал.

Меня не покидала уверенность, что я сюда больше не вернусь, словно я иду на смертный бой, оставляя позади лишь сгоревшие мосты. Не знаю, откуда взялась такая смелость, но с каждым шагом, что приближал меня к королю, я становилась смелее.

Когда двери тронного зала распахнулись, я была преисполнена внутренней силой, способной дать отпор любому обидчику этого бренного мира. Я была готова дать любой отпор Синдару. Однако король был другим другим.

– Остановись и скажи мне, готова ли ты умереть?! – прогремел голос короля.

– Я уже умерла! Ты убил меня. Убил в тот день, когда твои прихвостни вырвали меня из моей жизни. Ты убил, но я нашла силы возродиться. И теперь я даже не боюсь тебя. Твои слуги – они боятся тебя, ты внушаешь им страх. Но я испытываю нечто иное. Меня больше не запугать. Сейчас я либо умру своим телом, либо ты дашь мне свободу, но запомни, Синдар, в ту пещеру я больше не вернусь!

– Теперь ты готова умереть! – с ухмылкой сказал король. – Де Сентим Эдомаре! – произнес он, выбрасывая руку вперед, и тело Амелии упало и мгновенно остыло.

Глава 10. Сумеречный воин

– Пятна, посмотри, Минелтор, у него появились пятна.

– Это невозможно! Он должен был умереть!

– Да нет же, он дышит! Я слышу кошачий рык из его груди, – говорил неизвестный.

– Алистер, очнись! – произнесла Дриада, проводя своей нежной рукой по лицу.

– Минелтор, он наследник! – продолжал незнакомый голос.

– Кажется ты прав… Но как это возможно?

– Вероятно, он один из тех, чей род отделился тысячи лет назад. Но в его жилах все еще течет кровь Маргая.

Минелтор был озадачен. Произошедшее с Алистером лишило его спокойствия Он метался из стороны в сторону, что-то приговаривая под нос.

Тем временем Алистер потихоньку приходил в себя. У него был сильный жар. Тело сводило в судорогах и трясло.

Открыв глаза, он увидел, что его кожа покрылось странными пятнами коричневого цвета. Он был напуган. В попытке что-то сказать из груди вырвался лишь непонятный хрип.

– Отдохни, друг, – уверенным голосом говорил незнакомец, находящийся возле него. – Вероятно, ты не понимаешь, что произошло? Мы победили! Это первая хорошая новость. Враг, который застал нас врасплох на поляне остывших тотемов, испустил дух. К моему сожалению, когда-то жрец Ангхабар был моих хорошим другом и ближним Минелтора. Но он ушёл, как и многие в ту ночь, во время Скопища. И до последней своей секунды служил нашему врагу. Его черная магия сильна, но в этот раз нам удалось одержать достойную победу. Жаль – это лишь начало. Позволь мне представиться, меня зовут Дралаван. Я вождь бурых медведей. Сегодня мы сражались бок о бок. Для меня честь биться рядом с единственным Маргайцем.

Алистер узнал незнакомца. И от этого стало только хуже. Ведь отец Амелии и лесорубы, которых он вел по следу, вырубили саженцы его рода.

На него давило чувство вины, хотя он и понимал, что не имел к этому никакого отношения.

– Я оставлю вас, – промолвил Дралаван. – Вам нужно поговорить с Минелтором.

Вождь бурых медведей ушел из дома десницы и Эльлисдан, где снова очнулся Алистер.

– Я хочу преподнести тебе подарок! – начал Минелтор. Тотем твоих предков. Он приглянулся тебе, я знаю; может, это и вправду судьба?

Алистер не понимал, что произошло. Минелтор дарил ему остывшее изваяние вождя Маргаев, о которых он рассказывал.

– Ты должен был умереть, коснувшись хладного тотема. Вероятно, этого и хотел Ангхабар. Абсолютно все люди умирают. Но тебе удалось пробудить истукан, а это значит, что ты истинный потомок Маргаев.

– Но, Минелтор, – с трудом возразил Алистер, – человек не может быть потомком Эльвийского рода!

– Ты абсолютно прав, не может…

– Тогда я ничего не понимаю…

– Я тоже! Но, вероятно, я должен тебе рассказать, что вы, люди, совсем забыли историю своего рода. Тысячу лет люди и Эльвы являлись единой расой. Но ваши предки отделились и начали жить иначе. Со временем они забыли о своих корнях, природа стала им неподвластна. Они утратили знания о том, что когда-то владели магией, отвернулись от своих Богов и создали новых.

Спустя несколько тысяч лет они изменились даже внешне. Придумали себе новое общество и законы. Одних сделали главными, других рабами. Довольно воды утекло с той поры. Мы тоже много чего не знали и не понимаем, но раз пред тобой открылся тотем, значит, ты истинный Маргай и Паэлиас твой Эльвийский предок.

Минелтор помог подняться Алистеру и присел возле него.

– А коли ты истинный Маргай и, к сожалению, единственный, ты должен предстать пред Тайеритоном и представить свой род как вновь возродившийся. Но ты ещё слаб. Коснувшись тотема, ты должен был обратиться в своё животное начало, но это произошло лишь наполовину.

– Пятна? – слегка улыбнулся растерянный Алистер.

– Да, пятна. Маргаи – пятнистые кошки, как я и рассказывал. Могучие воины, способные оборачиваться в огромных хищных животных. Тебе предстоит научиться это делать, а значит, ближайшие несколько дней мы проведём с тобой в старой Эльвийской библиотеке.

– Что мы там будем делать?

– Нужно разыскать древние рукописи твоего могучего предка. В них написано многое об этом роде. К сожалению, он вымер очень давно, и никто из ныне живущих не помнит их способности и магию.

– А мой предок, он жив? Ты сказал, он ушёл вместе с братом Тайеритона.

– Мне не известно, Алистер. Его не видели с тех пор. Даже если телесная оболочка жива, то, что делало Паэлиса вождем Маргаев, давно уже умерло.

– Что это значит?

– Ты же видел вчера Ангхабара? Трехголовую собаку, которую мне пришлось убить. Когда-то Ангхабар был моим близким другом. Он являлся вождем клана песчаных собак. Они жили в пустыне заботясь о том, чтобы она не разрасталась и не убивала леса. Песчаные собаки прошли со мной множество войн. Они жили в песках на границе земель Эльвов и людских колдунов. Им была дозволена магия обоих. Но ты видел, во что превратил их Синдар? Ужасные огненные монстры, порожденные черной магией…

Дриада накрыла на стол и позвала их. Как всегда, в доме Минелтора было множество неизвестных яств.

Они обедали молча: Алистер восстанавливал силы, Минелтор, кажется, обдумывал какой-то план, а Дриада просто смотрела на них и, вероятно, была немного счастлива.

Алистер был озадачен, это являлось очевидным по его глазам. Он думал о многом. О своём роде и о том, что ему предстоит узнать много нового, овладеть неизвестной силой… И, конечно же, вспоминал Амелию. Он по-прежнему переживал. О многом хотел ей рассказать, но лишь одна мысль, что больше он её не увидит, терзала его и отвращала от всего остального.

Тишина продлилась недолго.

– Пойдём, нельзя терять время. Маргаи должны возродиться как можно скорее.

Окончив прием пищи и поблагодарив Дриаду, Минелтор и Алистер выдвинулись в старую библиотеку. Им нужно было найти древние манускрипты рода.

Пробудить силу несложно, считал Минелтор, труднее подчинить её себе и научиться управлять.

– Минелтор, – вдруг обратился Алистер, разорвав долгую тишину. – Дриада говорила мне, что не все Эльвы могут превращаться в животных. Кто тогда остальные?

– Все верно. Далеко не все представители рода имеют такую способность. Среди нас есть древние Жрецы, к которым отношусь я. Мы не умеем превращаться в зверей, однако нам доступна магия стихий. Думаю, ты заметил, что мне подвластны молния и дождь. Я могу заставить небо сгуститься и затопить город. Есть Друиды, которым подвластны огонь, лёд, водная стихия. Дриады тоже умеют управлять водой. Существует и более высокое колдовство. Магия разума и призыва.

– Что такое магия призыва? – заинтересованно спрашивал Алистер.

– Не удивлен, что из всего перечисленного ты спросил именно о ней. Редкие Друиды могут призывать разных существ, которые им подвластны.

– Возможно ли овладеть всей этой магией одному Эльву или колдуну?

– Вполне. Однако это очень большое могущество. Его не только тяжело постичь, но и справиться со своей гордыней.

– Что же может произойти?

– В давние времена существовал могущественный Эльв, мы называли его Сумеречным воином.

– Я знаю, – перебил Алистер. – Дриада рассказывала мне о нем.

– Но она не поведала, что с ним стало, ведь так?

– Нет.

– Тогда позволь я расскажу тебе, к чему приводит гордыня, когда ты обладаешь великим могуществом. Сумеречный воин умел управлять огнём, водой, молнией. Стихия земли была ему подвластна. Он обучался темной магии у некроманта Розгара, известного и могущественного старца.

Однажды воин осознал, что нет в мире сильнее его, и захотел доказать всем жителям, насколько он могуч. Но это был не просто вызов, в котором великие маги и колдуны могли помериться силой. Он захватывал земли практически в одиночку, упиваясь своей гордыней. Половина мира желала его уничтожить. Он верил лишь одному Эльву, своему другу, что был всегда подле него. Но однажды тот перерезал ему горло, когда воин спал.

Его другу было тяжело смотреть, как он уничтожает мир, как гордыня заслоняет взор. Он избавил от страданий всех, обрекая на страдания себя. Умирая, Сумеречный воин проклял своего друга, предавшего его. Он сделал Занамира не живым и не мёртвым.

– Как можно быть и тем, и другим одновременно?

– В нашем мире все возможно. Сумеречный воин наслал на него проклятие вампиров. Теперь по миру скитается живой мертвец, обращая себе подобных, питаясь их плотью и кровью. Живой могущественный вампир.

– В каждой истории говорится о могуществе, словно подчеркивая его, как главную причину происходящего.

– Ты верно подметил, Алистер. Именно запредельное могущество делает существ тем, кем они являются. В истории мало имен, чья большая сила послужила на благо миру. В большинстве случаев это зло, смерть и боль, причиненная другим. Мы пришли! Пора приоткрыть завесу забытой истории рода Маргаев.

Перед ними открывался непроходимый терновый лес, сквозь кроны которого практически не проглядывал солнечный свет. Деревья были настолько плотно посажены и переплетены друг с другом, что едва ли получалось протянуть руку.

– Пришли?! – усомнился Алистер.

– Инсимус Ан Апреконус…

Терновые ветки задрожали и затрещали. Листья зашевелились и оттопырились. Перед ними открывался замаскированный проход в неизвестный лес.

За ветками находилась целая библиотека, на массивных полках которой лежали древние манускрипты, что последнюю тысячу лет видели лишь пауки. Паутина сплошным ковром покрывала старые папирусы.

– Я был здесь очень давно, – начал Минелтор. – Ещё ребёнком, когда меня обучали основам колдовства Эльвов.

– Какая была твоя первая магия? – поинтересовался Алистер.

– Такое невозможно забыть, – улыбнулся Минелтор. – Самое первое, что удалось мне сделать, – это аура Благоденствия. Когда я создал ее, ко мне начали сбегаться животные со всей округи. Они словно пчелы, почувствовавшие нектар, толпились возле меня. Они защищали меня своими телами ото всего, что могло бы мне навредить. Возможно, в жизни это и бесполезное колдовство, но с чего-то же надо начинать? – добавил Минелтор.

История понравилась Алистеру, но Десница был прав – эта магия была бесполезна.

– Как мы найдём то, что нам нужно? Здесь ведь ничего не написано, – сменил разговор Алистер.

– Нам необходимо вызвать хранителя.

Минелтор развел руками, а после соединил пальцы в каком то символе. Вокруг его ладоней показался оранжевый свет, ветки деревьев затрещали, и из терновых зарослей появился маленький седой карлик с длинными ушами и пепельной бородой.

– Могучий хранитель библиотеки Эльвов! – обратился Минелтор. – Мы пришли с наследником тотема Маргаев, нам нужны знания его рода, чтобы воскресить утраченную силу.

Старый карлик молча обошел вокруг Алистера, (оценивающе посмотрев на того, и заговорил тихим хриплым голосом, растягивая каждое слово.

– Алистер! Ведь такое твое имя?

– Да! – ответил он искренне удивившись, что старик знает о нем.

– В тебе скрыто могущество твоего рода, и ты пришел сюда, дабы воссоединиться с судьбой. Но у меня нет того, что тебе необходимо.

Минелтор обернулся в удивлении, бросив протирать пальцем старые свитки.

– Что это значит, хранитель?

– Кристалл маны. Он необходим для того, чтобы полностью воскресить тотем. Без него это лишь остывшее изваяние, пугающее детей своим шумом.

– Но там же есть кристалл, Паэлиас его не забирал. Он и его армия бросили тотемы в том виде, в котором они были.

– Все верно, Великий Минелтор, однако кристаллы способны умирать. Вероятно, большинство из них уже мертво. Даже если ты найдёшь наследников, пробудить их сможет только кристалл маны.

– Но где нам его взять? – вслух раздумывал Минелтор, потирая щетину на лице. – Если они все мертвы, тогда что?

– О, Великий Минелтор, – продолжал карлик, – неужели тебе ничего не приходит в голову?

Повисла неловкая тишина, как вдруг Алистер сказал:

– Вероятно, не все кристаллы умерли, значит, мы можем надеяться? А если и так, ведь его можно создать вновь?

– Великие мысли порой приходят оттуда, откуда их совсем не ждёшь. Все верно, Алистер, потомок Великого вождя Маргаев. Вы можете извлечь кристалл в ближайшее полнолуние, а пока восстановите в памяти утерянную мудрость Маргаев. Вот его родовая история.

Старик протянул запылившиеся, поросшие сплошной паутиной манускрипты и отдал в руки Алистеру.

– У вас две ночи, прежде чем луна округлится. Не упустите самого главного.

Произнеся эти слова, он исчез.

Алистер развернул папирус и увидел изображение большой кошки.

– Я представлял её несколько иначе, – сказал он, присев на деревянный выступ.

– Каждый Маргай выглядит по-разному, возможно, твоё обличие будет совершенно иным.

– Я ведь не смогу прочитать, что здесь написано?

– Нет, тебе и не надо. Мудрость пока ещё запредельна для твоих ушей. Мы узнали, как оживить тотем, нам осталось лишь прочитать о силе, которой обладали Маргаи, иначе мы не поймем, как ее использовать.

Минелтор развернул следующий папирус и начал переводить текст с Эльвийского языка:

– Маргаи – песчаные саблезубые кошки, способные проникать в любую брешь в городах врагов. Род Маргаев может овладеть магией любого уровня и каждой стихией, однако, на момент написания данного манускрипта, ни один Маргай не владеет магией призыва существ, некромантией, а также черным, запредельным колдовством.

Далее были перечислены все известные вожди Маргаев и магия, которой они владели.

Паэлиас, последний вождь Маргаев, умел управлять водой, вызывая дождь, гром и молнию. Был способен управлять растениями, а также обучался магии огня, но предела так и не достиг.

– Посмотри, – обратил внимание Алистера Минелтор. – Вот что умели твои предки…

Он развернул свиток перед мальчишкой и показал ему рисунки сражений, где Маргаи применяли магию света и стихий.

У Алистера загорелись глаза. В один миг он почувствовал, что может овладеть этой силой, которой обладали его предки. Он бегло смотрел дальше, минуя старые неизвестные для него письмена.

Было много интересного… Каждая рукопись таила в себе огромное могущество, но ничего из увиденного он не мог прочитать.

Просматривая следующие свитки, он наткнулся на один интересный папирус, который выглядел иначе. Он был будто принесен из другой библиотеки: черный переплет, иной стиль написания… Он развернул его и увидел плачущее дерево, точно такое же, как на поляне неподалеку от дома Минелтора. Рисунок не имел цвета, однако очевидно, что древо плакало кровью.

Дочь Минелтора тоже являлась подобным растением.

Он хотел позвать Минелтора, спросить об этом, но он был озадачен, и я не стал его отвлекать.

Он принял решение изучить свиток самостоятельно, по рисункам, благо их было предостаточно. Но, опуская глаза все ниже и ниже, пришёл в ужас. Неизвестно, какая магия там была описана, но я отчётливо увидел человеческое жертвоприношение на похожем алтаре, где очнулся я, коснувшись тотема.

– Чёрная магия?! – произнёс он.

– Что? – спросил Минелтор, обернувшись.

– Же… жертвоприношение, – хотел повторить Алистер, но он вырвал свиток из его рук.

Его лицо очень сильно изменилось. Глаза налились кровью.

– Отдай! – отдернул он. – Не нужно тебе это.

– Свиток с черной магией? – уточнил Маргаец. – Но как он попал сюда?

– Не имею представления. Давай лучше продолжим. Черное колдовство оскверняет эту библиотеку, его тут не может быть.

– Но жертвоприношение, разве признак добра?

– Тебе показалось. Не думай сейчас об этом. У нас есть более важные дела.

Минелтор убрал свиток к себе за пазуху и продолжил читать пыльные свитки, оставив множество вопросов в моей голове.