Текст книги "Прозрачное русло. Из стихотворений 2011–2018"

Дмитрий Владимирович Щедровицкий
Прозрачное русло

© Щедровицкий Д.В., 2018

© Теревинф, оформление, 2018

Из стихотворений 2011–2018

«Душа и радостно и робко…»

 
Душа и радостно и робко
Стопой нащупывает тьму:
Единственная в мире тропка —
От Неба к сердцу твоему.
 
 
Твой шаткий ум томится в узах,
За Первый грех приговорён.
А путь души блажен и узок —
Ей тесно с разумом вдвоём…
 

2011

«Виноград уж поспел…»

 
Виноград уж поспел.
Сгустки зрения – грозди висят:
Всё, что я не успел,
Что не спел,
Не сумел написать, —
 
 
Белой вспышкой —
Пробелом во тьме —
Озарит на мгновенье гроза:
Всё, что я не сумел,
Не посмел,
Не решился сказать…
 

2011

«Наверно, слова в стихе…»

 
Наверно, слова в стихе
Должны накатывать реже —
Как волны на побережье.
 
 
Эта медлительность
Позволит нам отстранить
Времени груз и длительность,
И голубую нить,
Затерянную в тяжести тела,
Продеть сквозь небес ушко…
 
 
В закат мы стремглав летели.
В рассвет – восходим пешком.
 

2011

«…Где на домах – грифоны, львы…»

 
…Где на домах – грифоны, львы,
Меня Атлант у входа ждал,
И взгляд недвижной головы
Мой каждый шаг сопровождал.
 
 
Был взгляд его во сне глубок
И продолжался наяву,
И вавилонских троп клубок
Дворами страха вёл в Москву.
 

2011

«Не всё ещё сказано, сыграно, спето…»

 
Не всё ещё сказано, сыграно, спето,
На звук и на слог не наложено вето —
На каплю, синицу и луч.
Не хмурься на осень, на годы не сетуй —
Твой дух белокрыл и певуч.
 
 
Ещё ему дверь в Навсегда не открыта,
Но послана помощь, и с неба защита
И слогу, и звуку дана.
О прочем забудь, одного лишь ищи ты —
Чтоб вторила пенью струна!..
 

2011

«– Ах, ответь нам: куда же, куда же…»

 
– Ах, ответь нам: куда же, куда же
Смотрели небесные стражи?
 
 
Иль испили они звёздного мака,
Когда бросилась ты в объятья мрака?
 
 
Как проспали они гром железный,
Когда приняли тебя ворота бездны?
 
 
И не плакали они, не горевали,
Когда пала ты в полночные провалы,
 
 
Светлым семенем – в чёрную почву,
Ты, Любовь – несмежаемые очи?
 
 
Отвечала бессонная Царица:
«Я должна была в погибель оступиться,
 
 
Чтоб в ночи воспел небесный голос,
Чтоб сквозь тьму и смерть пророс мой колос!..»
 

2012

Из цикла «Голландские офорты»

I. Картинка

 
Осудим ли за пошлый вкус
Того, кому картинка в чайной —
Единственная встреча с тайной
Искусства? Придоро́жный куст —
 
 
Свиданье краткое с природой,
Продажный лепет – знак любви?
Кто прошагал с покорной ротой
Житейских дум – года свои?
 
 
Нет, в небо он не возвратится,
Но перед спуском в тусклый Лимб
Вокруг чела озолотится
Картинка в чайной – нищий нимб…
 

2012

II. Тюльпан

 
Я упал в хмурь небес, я пропал,
В нелюбви эти тучи виня.
И гаагский бордовый тюльпан,
Раскрываясь, глядит на меня.
 
 
Он голландский, он ласку и лоск
Сберегает для чопорных дам.
Мне увидеть его привелось
В юном сне, на пути в Роттердам.
 
 
Но причём же здесь бронзовый пол
И холодных решёток литьё,
Если чашечки шестиугол
Так вонзается в сердце моё?..
 

2012

III. Музей

 
О путь безвозвратный – обратно,
Пугливо скользящей стопой,
В шершавые тени Рембрандта
И в Брейгеля полдень слепой!..
 
 
. . . . . . . . . .
 
 
Ушедшие сближаются
В исчезнувших телах,
Картины отражаются
В музейных зеркалах.
 
 
Угасших глаз желание
На миг оживлено,
Былых страстей пылание
В тебе отражено.
 
 
Друг, за тобою кану я
В провал – овал – портал:
Открылась дверь зеркальная —
И я тобою стал…
 
 
Созреет звонкость прошлого
Музейной тишиной,
Чтоб упразднилась ложь его,
И ты очнулся – мной…
 

2012

«Поэт – уста небес и духов шёпот…»

 
Поэт – уста небес и духов шёпот,
Он – Истины неповторимый опыт,
Дворец его на ветре возведён,
Он сам – несбыточный, но вещий сон,
Вход в сердце, отворяемый ключом
Незнанья. – Шар, висящий ни на чём.
 

2012

«Может быть, лучник…»

 
Может быть, лучник? —
Да, копьеносец и лучник.
Может быть, лучший? —
Может быть, лучший из лучших.
 
 
Но предрассудка
Ревнивая власть
Бодрствует чутко,
Чтоб чувство украсть.
 
 
Может быть, рыцарь —
Верный, бесстрашный средь сечи?
Может быть, лица
Вспыхнули светом при встрече?
 
 
Только вот зависть
Горчила дела,
Правдой казалась,
Да в омут вела…
 
 
Может, не лишний?
Может, не сон и не сказка?
В жизни – твой ближний
И собеседник твой райский?
 
 
Только неверье
(На оклик смолчи)
Заперло двери,
И – в бездну ключи…
 

2012

Кружение

 
…Всё ближе погружение
В до боли яркий сон,
И новой крови жжение,
И чуждой речи звон.
 
 
Всё ближе пробуждение
В обратных зеркалах,
И в Жизнесмерть рождение,
И тела прежний страх.
 
 
И плач и содрогание —
Мы всё начнём с нуля:
Страстей круженье тайное,
И кружится Земля.
 
 
И всё до боли главное,
Что́не решив, решали,
Опять пред нами – явное —
На сумеречном Шаре…
 

2012

«О разность замысла и слов…»

 
О разность замысла и слов —
Иисус, крещаемый Предтечей!
Мысль проникает, как весло,
Во тьму – в текучесть вязкой речи.
 
 
И отражения обман
Двоит, но искажает волю, —
О ты, Креститель Иоанн,
В воде вас четверо иль двое?..
 

2013

«О львиная Танганьика…»

 
О львиная Танганьика,
Слоновья обитель – Кения,
Шипы, цветущие дико,
Пристанище вольного гения!
 
 
О, почему так отрадно
Тому, кто в снегах прозябал,
Вскипеть твоим зовом, Уганда,
Вдохнуть твой жар, Занзибар?..
 

2013

«Всё дело во взоре…»

 
Всё дело во взоре,
Который не видит Божественной сути,
 
 
Не чувствует море
За пеной и волнами, – не обессудьте.
 
 
И в слухе всё дело,
Который не чует молчанья за речью —
 
 
Той музыки белой,
Которой мы скорбь разноцветную лечим.
 
 
Всё дело в той мысли,
Которая ловит одни лишь обрывки.
 
 
Из Вечности – числа,
Из глуби безмерной – всего две-три рыбки…
 
 
И вот мы застыли
На Света и Тьмы роковом перепутьи,
 
 
Подобные пыли
Средь вихрей космических, – не обессудьте.
 
 
И мы, Божьи дети,
В сверкании звёздных миров – незаметны,
 
 
И слепы – во свете,
И в огненном хоре Бессмертия – смертны…
 

2013

«От зарницы негасимой…»

 
От зарницы негасимой,
Из воздушных связей слова,
Из глубин Сирени синей,
Ярко-розовой, лиловой, —
 
 
Вот откуда Всадник-случай
На предгрозье хмуро-пегом,
И за ним – братва созвучий
С дождевым притопом-бе́гом.
 
 
– Из котомки хлебец вынем?
– Нет, и так простором сыт!
И душа бежит под ливнем
В стайке строк своих босых.
 

2013

Литовское

 
…Ну, а мельника Яна – за что же?
За латинский обряд? Алфавит?
От балтийских лесов он отторжен,
Он к таёжным буранам привит.
 
 
Ворвались. Потащили. Избили.
Подписался пробитой рукой…
О, даруй мне забвенье в Сибири,
В безымянной могиле – покой!
 
 
Если нет справедливости в мире,
Есть молитвенник – печь растопить…
Только надо на века четыре —
В Посполитую тьму – отступить…
 
 
. . . . . . . . . .
 
 
…Вспомни: сватался парень к соседке,
И отказ так его распалил,
Что, подкравшись, на яблоне ветки
Он в осеннюю ночь подпилил.
 
 
Хруст и крик… Воздаянье? Вина ли?
Льдом сковало, пургой замело.
Сколько раз мы весь мир проклинали,
Где невинных преследует зло!
 
 
Но откуда же песня сквозная
Сквозь века и сквозь душу твою? —
«Я – не я. Вы меня не узнали.
Я и сам себя не узнаю».
 

2013

Тифлис

 
День слепи́т. Вода живая.
В песнях, шутках весь Тифлис.
Вышел, всех нас узнавая,
Новым зрителям кивая,
Прошлый век из-за кулис.
 
 
Как недвижно время мчится
В фаэтоне впереди!
Губы сжаты, взор лучится:
«Если хочешь, всё случится,
А не хочешь – проходи».
 
 
Я хочу. Я весь – горенье
Пролетевшего огня.
Прочь разлука, прочь смиренье!
Возвращенье, повторенье —
Вот что в сердце у меня.
 
 
Если всё, о чём мечталось,
Не свершилось, не сбылось, —
К чёрту грусть, долой усталость:
Лишь вернуться нам осталось,
Карапет и Николоз![1]1
  Художники Карапет Григорянц и Николоз Пиросманишвили. – Прим. автора.


[Закрыть]
 
 
Не на ваших ли полотнах
Озаряют жизни глушь
Лики – лишь по виду плотных —
Откровенных, беззаботных
И бессмертных наших душ?
 

2013

«Мысль ваша – миром не вместимая…»

 
Мысль ваша – миром не вместимая,
И на земле ей нет приюта,
И, чтобы к небу вознести её,
Слетает зимняя минута.
 
 
Мысль разрастается, внезапная,
На волю выпущена вами,
И холод – цепкой вьюги лапою
Её возносит над стволами.
 

2013

«Ты ещё не ушёл…»

 
Ты ещё не ушёл.
Ты ещё не в раю.
Дай же рядом с твоею душой
Я хоть миг постою.
 
 
Ты горящий светильник —
Куда мне идти?
Два мгновенья – последних и тихих —
Ты мне посвяти.
 
 
Как горит твоё сердце!
Как сияет его благодать!
Только миг бы погреться,
Только путь увидать…
 
 
Как снести одиночества жар
И дороги предутренней дрожь?
Я б тебя провожал,
Я пошёл бы, куда поведёшь.
 
 
Я совсем не из тех,
Кто блаженствует, память храня:
Даже путь без тебя – грех,
Даже полдень – тьма для меня…
 

2014

Джалаледдин

 
«Мы прыгаем с крыши на крышу,
Мы птицы, и вот – летим!»
И вдруг приятели слышат,
Как шепчет Джалаледдин:
 
 
«Мне скучно бегать по крышам,
Я Ангелов видеть хочу!» —
И вот он подпрыгнул повыше
И в небо взбежал по лучу!
 
 
С тех пор он с небес не спускался,
Хотя и жил меж людьми:
Навеки в небе остался
Джалаледдин Руми!
 

2014

«Роковое предгрозье…»

 
Роковое предгрозье —
В туче лев зарычал!
Небо с деревом врозь я
Никогда не встречал.
 
 
И сейчас они рядом:
Пряча молнии нож,
Небо просинью-взглядом
Лечит дерева дрожь.
 
 
Против страхов и правил,
Как дитя пред отцом,
Небу плачущий явор
В грудь уткнулся лицом.
 
 
А оно раздвоилось
Над собраньем дерев:
Просинь – дивная милость,
Гром – безудержный гнев.
 

2014

«При всяком обращенье устном…»

 
При всяком обращенье устном
И чрез табличку восковую,
Без откровенья не обуздан,
Но тайной истины взыскуя, —
 
 
При всяком слове и намёке,
И устно, и через папирус, —
А воды тёмные глубоки,
Хоть ум расширился и вырос, —
 
 
При всяком оклике и чувстве,
Пусть нанесённом на пергамент, —
В какую пропасть покачусь я,
Какой провал меня заманит —
 
 
При всяком шёпоте и крике?..
 

2014

«О сладчайший…»

 
О сладчайший
Мой Жуковский,
Величайший
И неброский!
 
 
Что́поёшь теперь,
Мой свет,
Через целых
Двести лет?
 
 
В стане счастья —
В мире духов —
Есть ли страсти?
Много ль слухов?
 
 
Иль одна лишь
Тишина,
И собой
Душа полна?
 
 
Не слагает
Песен гений
Без твоих
Благословений —
 
 
Здесь, в России,
И поднесь?
Или трудишься
Не здесь
 
 
Для явленья
Божьей славы —
И, в нетленье
Величавый,
 
 
Раздаётся
Голос твой
Над небесной
Синевой,
 
 
Тех поэтов
Поучая,
Кто покинул
Мир печали —
 
 
И теперь
Царю высот
Песню новую
Поёт?..
 

2014

«Источник красоты – в молчанье изначальном…»

 
Источник красоты – в молчанье изначальном,
И потому она
Тому, кто небо пьёт, кто полнится молчаньем,
Открыта и видна.
 
 
Источник красоты – в безмолвии предвечном,
И потому за ней
Безумно не гонись. В безмолвье с первым
                                                             встречным
Она всего видней.
 
 
Источник красоты – в молчании Господнем,
И потому при ней
Замкни свои уста. Пусть светит сквозь Сегодня
Безмерность Первых дней.
 

2014

«Знаю – слово простое…»

 
Знаю – слово простое
В нашей травной стране
Очень дорого стоит,
Да и песня в цене
 
 
Та, что́ сложена просто,
И велик её вес:
Она выше раз во́ сто
Изощрённых словес…
 

2014

«Жизни телесной спали вериги…»

 
Жизни телесной спали вериги,
Мысли твои узнаю́.
В скрытой читаю, в невидимой Книге
Тонкую душу твою —
 
 
Душу поэта, нежного брата,
Звонкий и вдумчивый сказ.
И нечувствительна тела утрата
Для собеседников – нас.
 

2014

Диптих

I

 
Об этом и прежде я слышал,
Но вот ощутил впервые,
Как мёртвые просятся лыжи
На сне́га пути живые,
 
 
Как звёздной полночи коды
Читаются в зимней близи,
Как души сами находят
Судьбы́ живые стези.
 

II

 
А если так, то зачем же
Вопросами колют небо
Высокие церкви Темзы
И мрачные замки Эльбы?
 
 
Зачем вопрошать, если во́т он —
Ответ наяву и во сне,
И Рейн струится, как локон,
У синих веков по спине?..
 

2014

«Мусульмане все разные…»

 
Мусульмане все разные:
Например, у татар
По-особому празднуют,
И приносят свой дар —
 
 
Как особое знание
Про другие миры.
Словно ось мироздания,
Минареты остры.
 
 
И не пальмы – берёзки;
Только очень тонки,
Словно свечи из воска
У Последней Реки,
 
 
У Реки Перехода
За предел небосвода…
Но затихла природа —
Не горят огоньки.
 

2015

Мирадж

 
Всю ночь Азиз на страже
У дома неспроста —
Рассказом о Мирадже
Цветут его уста.
 
 
А дом его – до Мекки
От волжского села —
Подобен птице некой,
Простёршей вдаль крыла.
 
 
Да, дом его простёрся
В немыслимую даль —
От волжского утёса
До финиковых пальм,
 
 
От северного сада —
До тайных тех высот,
Где к звёздам Мухаммада
Крылатый конь несёт.
 
 
Вручает Бог Пророку
Писание для нас —
И назначает сроки,
Когда вершить намаз:
 
 
Прошли тысячелетья
Там, в высях вне Земли,
А вот на этом свете —
Секунды три прошли…
 
 
И хорошо Азизу
И внемлющим ему,
Им всем уютно снизу
Глядеть в ночную тьму,
 
 
Где между звёзд, далёко,
Чтоб явью сделать сон,
Несёт к Земле Пророка
Его волшебный конь…
 
 
Как хорошо жить в доме,
Раздвинутом в века,
И видеть что-то, кроме
Земного островка,
 
 
И созывать соседей,
И ночь не спать средь них,
И раскрывать в беседе
Врата чудес ночных…
 

2015

Из цикла «Поволжские сказания»

Марийские напевы

 
На речные, на травные склоны
Поселенцы пришли двух кровей,
Круглодонной и плоскодонной
Отличаясь посудой своей.
 
 
И они друг другу внимали,
Побратавшись и вместе поев,
Потому что на землях Мари
Есть и плоский, и круглый рельеф.
 
 
И они помолились вместе —
Ведь у мира исток не один:
Есть, по древней утиной вести,
Круглый Юмо – и плоский Йын.
 
 
То два бога, два селезня-брата,
Что́ носились над Первой водой:
Потому-то земля и богата
Круглой лаской – и плоской враждой.
 
 
Мир творится – и вновь повторится,
Двуединством к Началу влеком,
Мир и Мурома, Меря, Марийцы —
Плоской прозой и круглым стихом.
 

2012

 
Летний день – лучистый, длинный
В годовом лесном ряду:
Это Мари – люд пчелиный,
Это бортники идут.
 
 
За колодный чистый улей
Отвечает мудрый муж,
Чтобы радостно взглянула
Золотая пчёлка – Мюкш.
 
 
А уж бортник – он особый:
Только праведников чин
Дарит медом высшей пробы
Пчел богиня – Мюкш Шочин.
 
 
Дикий мед и мед садовый —
Каждый сладок, сердцу мил.
Свяжет бортник связью новой
Мир лесов – и вышний мир.
 
 
Души кружатся, ныряют
В мед – в полдневные лучи,
Чистых сердцем одаряет
Пчел богиня – Мюкш Шочин.
 
 
Ты расставь озера-миски,
Землю травами накрой
Там, где жив народ Марийский
Правдой – радугой – игрой.
 

2012

Мордовские мифы

 
Вот, ножки в ручейке омыв,
Из влаги выбралась на травы
И прыгнула в мордовский миф
Чудесная Ведява!
 
 
Ты – Деворыба, Девоптица,
Тебе в волну кидают куклу,
Чтоб от бесплодья излечиться,
Чтоб дети с голоду не пухли.
 
 
Ты – Девоптица, Деворыба,
Ручья устами кровь ты пьёшь,
Чтобы торги несли нам прибыль,
За Солнцем поспевала рожь.
 
 
Ты нити дней прядёшь волною,
А чтоб судьба не прервалась,
Проверим: дно твоё полно ли
Монет блестящих – рыбьих глаз?
 
 
Впитав туман и запах трав,
Из мифа – в ручеёк обратно…
Нам, службу в церкви отстояв,
К тебе вернуться – так отрадно!..
 

2015

 
Время-речка не бежало,
Вне времён яйцо лежало,
Миг – и хрустнула скорлупка
Под стопой Отца:
 
 
Сразу Вечность раскололась
И разнёсся птичий голос —
Дева, Лебедь и Голубка,
Вышла из яйца!
 
 
Анге Патяй, Анге Патяй,
Всех семян и духов Матерь,
Голос твой высок!
 
 
Ты туманом наземь сходишь,
Ты хранишь времён зародыш,
Ты – царица сот!
 
 
Ты – защитница ходящих,
Повитуха всех родящих,
Мир тобою нов!
 
 
Ты выводишь из туманов
Кур, и лён, и пчёл медвяных, —
Дымка наших снов!
 
 
Да, ты делаешь всё сразу
В мире нашем, вечно новом:
Молоко даёшь коровам,
 
 
Тучкой время голубое
Прикрываешь, – и тобою
Край рубахи Нишкепаза[2]2
  Божество неба и света в мордовском языческом пантеоне. – Прим. автора.


[Закрыть]
Радугой расшит.
 
 
И, твоим сверкая Глазом,
Солнце путь вершит.
 
 
Анге Патяй, Анге Патяй,
Всех семян и духов Матерь,
Не забудь про нас!
 
 
Пусть же нас не оставляет,
Наше сердце просветляет
Твой лучистый Глаз!..
 

2015

 
Старик суровый Кельме Атя,
Ты спишь на ледяной кровати,
Льдом, как огнём, умея жечь,
Ты топишь ледяную печь.
 
 
Старик, тебе льняную кашу
Налью я в ледяную миску:
Не подходи к посевам близко,
К полям не приближайся нашим!
 
 
Своей морозною резьбою
Не хвастай – сам любуйся ею,
Чтоб мы не встретились с тобою —
Захлопни ледяные двери!..
 

2015

 
Был Первый человек – как пень:
Ни рук, ни ног, ни сердца нет.
И пробыл он таким не день,
Не год, а целых тридцать лет!
 
 
Вертел он грустно головой —
Не до конца он создан был,
Почти недвижный пень живой:
Чампаз-Творец его забыл!
 
 
А годы шли. Но как-то раз
Припомнил бедного Чампаз:
«Творенье я не завершил!» —
И искупить свой грех решил.
 
 
Чампаз к нему сто раз подряд,
Целя изъяны, подходил —
И, наконец, в нём Божий взгляд
Живое чувство пробудил:
 
 
Любовь почуяв, задрожал
Вдруг человек от сладких слёз, —
И к ручейку он побежал,
И Богу он попить принёс!..
 

2015

 
Вирява, ты, лесная мать,
Хозяйка дичи – крупной, мелкой, —
Тебе в дупле бы подремать.
Перебежать тропинку белкой.
 
 
Высокая, подстать стволам,
И еле видная – на травке,
Ты, дева с птицей пополам,
Всю рощу держишь в птичьей лапке.
 
 
Кто твой лесной блюдёт закон,
Мурлычит песни, ходит чинно, —
Домой вернётся с кузовком
Зрачков черники и малины.
 
 
Но кто придёт стрелять и жечь, —
Глядите, мол, какой я сильный, —
Тому выходишь ты навстречь,
Чтобы завлечь его в трясину.
 
 
То хохот по́лесу, то стон,
От страха сердце бьётся часто…
Нет, осенюсь-ка я крестом,
Чтобы с тобой не повстречаться!..
 

2015

Удмуртские легенды

 
Однажды бог небес Инмар
Окликнул Вукузё – просторов водных бога:
 
 
«Достань-ка мне песку со дна немного!» —
А сам на облачке под солнцем задремал.
 
 
Ныряет Вукузё, а самому обидно:
«Инмар творить собрался, видно,
Иначе бы на что ему земля?
 
 
Что ж, пусть творит… Но сотворю и я!» —
И часть песка кладет в ладонь Инмару,
Другую – прячет за щекой…
 
 
Подул Инмар – поднялся вихрь немалый,
Рассы́пался по водам широко
Песок, что он держал в горсти,
 
 
Стал бухнуть и расти —
И ровную образовал он сушу.
 
 
Но и песок у Вукузё во рту
Разбух: ему уже невмоготу,
Его твердеющие комья душат —
 
 
И он, собравшись с силами, плюет
Земле в едва раскрывшиеся очи…
И сколько же с тех пор болот,
И пропастей, и гор – на прежде ровной почве!..
 
 
Вот так между Добром и Злом
В те дни наметился разлом…
 

2018

 
Инмар однажды вытесал из гор
Двух исполинов – женщину с мужчиной.
 
 
Но Вукузё все горные вершины
Считал своими с давних пор,
Поскольку сам их выплюнул на сушу…
 
 
Когда ж Инмар решил дать людям души, —
А души между тучек, вдалеке,
В берестяном хранились кузовке, —
То полетел за душами на небо…
 
 
Тут Вукузё к твореньям подступил:
«Из гор моих вы вытесаны! Мне бы
Хоть как-то остудить Инмара пыл!» —
И плюнул в лица им.
 
 
И каменное тело
У каждого вдруг вспухло, заболело,
Покрылось струпьями и гноем…
 
 
Тут Вукузё бежал – Инмар слетел с небес:
«Ну, как же мы уродство это скроем?!» —
Вскричал он. —
«Своего добился бес!
 
 
Ведь виден каждый струп, любая ранка:
С людьми-горами как теперь мне быть?..
 
 
– Придумал! Выверну их наизнанку,
Чтобы внутри – все их недуги скрыть!»
 
 
С тех пор внутри людей таятся их болезни,
Не скажешь сразу, кто и отчего кричит…
А может, было бы полезней
Извне их видеть – и быстрей лечить?..
 
 
Вот так между Добром и Злом
Ещё расширился разлом…
 

2018

 
Коль задрожат небесные хоромы, —
Чтоб темных сил ослабить гнет,
Возьмет горящий факел Матерь Грома
И в ель высокую метнет.
 
 
Но не сожжет, а только знак особый
Оставит на коре —
Знакомый тем, кто с мировою Злобой
Встает сражаться на заре.
 
 
И знак тот опознает мастер юный:
Он срубит ель, возьмет лучи небес —
И, чудо сотворив, натянет струны
Великих Гуслей – Быдзём Крезь.
 
 
И запоет…
И в это же мгновенье
Всемирный мрак раздоров и обид
Развеется…
Так силой пенья,
Вновь Матерь Грома – бездну победит!..
 

2018

 
В чёрной лодке Пермская княгиня
Бьётся-плачет посреди волны:
«Наш волшебный лес навеки сгинул,
И родные боги сожжены!»
 
 
Слышит с берега Стефан-угодник
Плач-рыданье на просторах водных,
И княгиню бедную зовёт:
– Окрестись – и дух твой оживёт!
 
 
Я – Христов: мне все стихии – слуги! —
И на белом камне, как на струге,
К безутешно плачущей плывёт:
– Окрестись – и дух твой оживёт!
 
 
– Разве свет мои осушит слёзы
И заменит мрак священных мест?
Променяю ль шум живой берёзы
На безмолвный деревянный крест?
 
 
Как богов родимых прокляну? —
И княгиня бросилась в волну…
 

2012

Из цикла «Предчувствие»

I

 
Может быть, знанье
Только мешает любви?
Радуйся тайне,
В тайне люби и живи.
 
 
Поиск свой страстный
К снам и виденьям направь.
Явь так опасна,
И для чего тебе явь?
 
 
Гавань – одна лишь,
Вне направлений и стран:
Там и причалишь,
Тихой мечты капитан.
 

2013

II

 
Мне ль спросить у тебя? Мне ль отважиться?
Иль настал уже спелости час?
Абрикоса тончайшая кожица
Сладость мякоти прячет от глаз.
 
 
А спрошу – ты ответишь ли ласково,
Пусть за лаской скрывая отказ?
Лето млеет. И солнечный глаз его
Тучкой скрыт – и не смотрит на нас.
 

2014

III

 
Если встретишь лучшее из лучшего, —
Прикоснись, поверь своим глазам.
Молчалив замо́к. Так пусть же ключ его
Сам отыщет и откроет сам.
 
 
Ты – замо́к. За отрешённой внешностью
Столько дум таится, столько нежности,
Ветер веточкой провёл по волосам.
 
 
Не дано ни рушащим, ни строящим
Подобрать ключи к твоим сокровищам,
К чувствам и мечтам – твоим красам…
 

2015

IV

 
О лёгкий стих, летящий стих,
Волшебная строфа!
Побудь со мною – и прости,
Что я в речах профан,
 
 
Что вот я дожил до седин,
Но лишь заметить смог
Средь луга стебелёк один —
Всего на пару строк.
 
 
Что в этом стебельке сошлись
И полдень голубой,
И жизни даль, и смерти близь,
И тайная любовь…
 

2015

V

 
Зари рассветной кожица,
Задумчивый Нарцисс:
Да мало ли что кажется?
А ты перекрестись.
 
 
Ещё не то покажется,
Мелькнёт и померещится,
На всё мечта отважится —
Художница и резчица,
 
 
Обманщица-искусница.
Но с нею ты простись,
Сгони скорее грусть с лица,
Вздохни, перекрестись…
 

2016

VI

 
Ещё не срок, не твой черёд,
Лик не возник пока ещё
Из вешних вод, осенних вод,
Из летних вод сверкающих.
 
 
Лик не проявленный, пока
Не стала явью кровь его,
Над речкой лепит облака
С твоим капризным профилем.
 

2017