Текст книги "Зона Благодати"

удалось двенадцать человек, многим требовалась срочная операция. Два лагерных врача и

фельдшер к вечеру уже валились с ног от усталости, но смогли сделать всё, что могли. Троих, к

сожалению, спасти так и не удалось. Их похоронили на скромном кладбище, с обратной

стороны холма, рядом с двумя десятками тех, кого нашли уже без признаков жизни. Без вести

пропало семьдесят восемь человек из двухсот тридцати, общие безвозвратные потери

превысили на одного сотню. Почти половина из них пришлась на охранников и разведчиков, в

общий строй на площади перед Юрьевым смогли встать только трое. Из пятидесяти двух.

– Благодарю за службу! – только и смог сказать Юрьев.

– Служу Советскому Союзу! – гаркнули молодцы и по приказу начальника отправились

перекусить разогретыми консервами из лагерного НЗ и спать. Сам лейтенант подобной

слабости себе позволить не мог. Только поесть и всё.

Держа в руках открытую банку овощного рагу с мясом, он подошёл к устроившемуся за

угловым, самым коротким столом начлагерю Коломейцеву, крепко сбитому сибиряку сорока

пяти лет отроду. Он уже расправился со своей порцией и понемногу отхлёбывал из хозяйской

кружки крепко заваренный чай.

– Сколько восстановление займёт, Илья Петрович? – спросил его лейтенант, прикончив

половину банки.

Коломейцев с интересом посмотрел на такого ещё молодого летёху, слегка отвёл взгляд в

сторону и негромко, что бы не услышали сидевшие в некотором отдалении люди, сказал

– Три недели, если допрессурсы привлечь и работать круглосуточно. Если прикажут всё здесь

восстанавливать.

– Что? – лейтенант выпрямился и отложил ложку – могут приказать всё так оставить?

– Допивайте чай, товарищ лейтенант и пойдём ко мне. Поговорим – не то предложил, не то

приказал кум.

Юрьев быстро доел успевшее остыть рагу, сходил за порцией чая к раздаче и буквально на

ходу выпил полную кружку.

Глава 2.

Неприятней всего просыпаться субботним утром в полседьмого утра. Когда большинство

граждан огромной страны ещё мирно дрыхнет в своих тёплых постелях, тебе надо вставать, тащится на улицу к висящему на стене бани умывальнику. Встроенными удобствами

оборудован редко какой дом в округе и спрятавшийся за большими облепиховыми кустами

обшитый плоским шифером сруб не был таким исключением. Надо пройти метров пять по

засеянным канадской травой дорожкам, сначала прямо с крыльца, а потом налево. Там, набрав

полные пригоршни слегка тёплой воды, фыркая и крутя головой, как выбравшийся из реки

дикий зверь, долго и с постепенно нарастающим наслаждением втирать в себя эту

живительную влагу. От этого увлекательного занятия тебя отвлечёт лишь короткий смешок

вышедшей на крыльцо подруги. Слегка морщащей маленький носик по причине влажной

прохлады и осторожно пробующей босой ножкой мерцающую миллиардами кристаллов росы

траву.

Наконец она решительно ступает в ярко-зелёный ковёр и взвизгнув от полноты чувств, со

всех ног бросается к тебе на шею. Почти забыв придержать разлетающиеся во все стороны

полы короткого, чисто символического халата. Обхватив тонкими руками шею и пристав на

цыпочки, она смотрит на тебя своими огромными тёмно-серыми глазами в слегка растрёпанной

рамке светлых волос. Нисколько не беспокоясь о том, что пояс совсем развязался и твои руки

уже обхватили её за тонкую талию под гладкой тканью. Ещё мокрым лицом, ты склоняешься к

ней и капля с ресницы падает на её слегка вздёрнутый носик.

Больше тебе ничего не нужно, подхватив под халатом её обнажённое тело, несешься

циклоническим вихрем к просторам единственной комнаты и вместе с ней падешь на

расправленный для сна и не только диван, яростно врываясь в созданные мудрой природой

пределы.

Потом, слегка расслабившись и нежно гладя волосы цвета спелой пшеницы, рассыпанные на

твоей груди, ты всё-таки понимаешь, что нет ничего лучше, чем проснуться утром от поцелуев

красивой девушки и несколько раз предаваться любви, с кратким перерывом на омовение

холодной водой. Пока есть для этого время, вибрирующим нервы потоком унёсшее вас от ночи

к утру и давшее столь редкие на этом этапе жизненного пути часы наслаждения. Пока есть

время ….

Мобильник заверещал особо вредным сигналом, напоминая своему хозяину о неизбежном и

окончательно пробуждении. Михаил, не глядя опустил руку с дивана, нашёл и вытащил из-под

мебельных сводов смартфон. На дисплее осуждающе качал головой какой-то гоблин, пробуя

дисплей изнутри на прочность. Когда увенчанный шипастой перчаткой кулак размазывался по

стеклянной поверхности, телефон вздрагивал, начиная отчаянно скрипеть и бухать. Михаил

большим пальцем очертил вокруг бугристой гоблинской башки магический круг, затем

поставил крест на готовящейся к решительному удару руке. Только после таких манипуляций, скачанный с фирменного сайта LG виджет счёл свою задачу выполненной и с чувство

глубокого удовлетворения отключился. Напоследок всё-таки погрозив хозяину грязным

гоблинским пальцем.

– Пора вставать, красавица! – провёл ладонью он между лопаток подруги.

Юля грациозно потянулась, как бы невзначай выставив из-под сползшей простыни чётко

очерченное бедро с заманчиво открывшимися перспективами.

– Ну, зачем так рано? – она полностью заползла на напрягшегося Михаила и прижалась к нему

всем телом – может, ещё пошалим?

– Хватит, хватит – почувствовав, как наливаются силой маленькие груди девушки, он слегка

хлопнул ладонью по розовой попе с узкой белой полоской ниже талии – мне ещё на станцию

ехать. Дела!

Он решительно снял с себя Юльку, переложил её рядом. Чмокнул нахмурившиеся губки и

решительно отправился умываться. На этот раз окончательно и бесповоротно.

Пока он возился на улице и в бане, опасной бритвой срезая наросшую за сутки щетину, Юля

успела поставить чайник и начать жарить яичницу.

– Ешь – сказала она вернувшемуся Михаилу и с небольшим свертком в руке отправилась

умываться.

– Вода в печке ещё горячая – в спину сказал ей Михаил, лопаткой переворачивая скворчавшие

кусочки колбасы вперемежку с доходившей до готовности яичной массой.

Выключив электроконфорку под сковородкой, Михаил накрыл продукцию фирмы «Тефаль»

прозрачной крышкой и отправился прибираться. Бардак перед завтраком он не любил. Убрав

постельные принадлежности в окованный железными полосами, ещё дореволюционный

сундук, он сложил диван и бегло оглядел небольшое помещение, выискивая возможные

несообразности. Кроме выпирающей из разделяющей комнату и кухню-веранду стены белёной

печки, массивной тумбы с телевизором, пары стульев с вещами и уже упомянутого сундука в

комнате размером три с половиной на четыре метра больше ничего не было. Только на стенах, если присмотреться, можно было заметить слегка тёмные квадраты и прямоугольники на

окрашенной кремовой краской гипсокартонной поверхности. На этих пустых местах взгляд

Михаила задержался несколько дольше, чем следовало из простого осмотра дачных владений.

На веранде ключом забурлил чайник, щелчком выключателя оповестивший хозяина о

полной готовности к чае– и кофепитию. Наконец-то одевшись, натянув носки, джинсы и

футболку, Михаил вложил смартфон в поясную сумку. Хлопнула дверь на улицу и сквозь

открытый дверной проём между помещениями дачи, Михаил увидел совсем другую Юлию.

Аккуратно и в меру накрашенную, ничем не похожую на ещё не столь давно метавшуюся по

простыням то ли ведьму, то ли фурию.

Уловив его взгляд, Юля скромно опустила глазки и почти бочком просочилась в комнату, по

дуге обойдя стоявшего почти в центре Михаила. Встав у стула с её вещами к нему спиной, она

сбросила на пол халатик и начала преувеличенно медленно одеваться. Хмыкнув, Михаил

оставил её без смущения, убравшись подальше на кухню. Там, достав из примостившегося в

углу между печкой и окном буфета всё необходимое для успешного чаепития, он стал

дождаться свою пассию, шурща страницами недавно купленной рекламной газеты.

Не успел он вникнуть в особенности текущего момента на рынке недвижимости, как на

веранду впорхнула уже полностью готовая к возвращению Юлия.

– Ты прекрасна! – послал ей воздушный поцелуй Михаил.

За что удостоился признательного кивка длинных ресниц. Разложив яичницу по тарелкам, они

не спеша, приступили к завтраку, обмениваясь малозначительными по смыслу репликами. Уже

попивая кофе, Михаил бросил взгляд на экран наручных часов. На всё про всё они потратили не

более сорока минут и вполне успевали добраться до города в запланированное ещё вчера время.

Окончательно прибравшись, они вышли на улицу. Михаил выгнал машину из гаража на

дорогу и оправился закрывать на крепкие замки частную дачную собственность. Новенький

«Шанс» – хэтчбэк тихо урчал мотором, пока Михаил запирал дом, баню и пристроенный к

сараю гараж. Напоследок щёлкнув щеколдой калитки, он бросил взгляд на участок и сел за руль

последнего чуда украинского автопрома. Конечно, если бы не последние пертурбации, можно

было взять машину и посолидней, но пока выбирать не приходилось.

– Ты что назад забралась? – удивлённо обернулся Михаил к устроившейся на заднем сиденье

Юле.

Она неопределённо пожала плечами и коротко ответила, что-то перебирая в лежащей на

коленях сумочке.

– Вот захотелось.

– Ну-ну – так же неопределенно прокомментировал это решение Михаил, выруливая на

главную дорогу дачного сообщества. «Шанс» аккуратно переползал через колдобины и слегка

присыпанные щебнем трубы летнего водопровода.

Добравшись до правления с поставленным впритык, на гравийную подушку, большим

контейнером-бытовкой, выполняющем особо важную функцию работающего в круглосуточном

режиме магазина, Михаил придавил педаль газа и быстро проскочил распахнутые по летней

поре ворота. Теперь, после десяти метров своротки с главной дороги, надо было выбирать, куда повернуть.

Налево уходил узкой полосой щербатый, кое-где разбитый, но всё-таки на протяжении семи

километров не прерывающийся ни разу асфальт. Петляющий сначала между статных великанов

соснового бора, затем, плавной дугой охватывающий одну из последних строек советского

времени – гордость регионального Минсельхоза, самый крупный на Урале свинокомплекс, в

последний год превратившейся в экологически чистое производство. Отходы

жизнедеятельности свиной дивизии на специальной установке перерабатывались в удобрения и

питающий котельную комплекса газ. С навозными реками было покончено раз и навсегда. Но

пилить лишние пять километров по июльскому утру Михаилу вовсе не улыбалось. Была ещё

вероятность попасть под шлагбаум. От находившейся правее дачного кооператива станции

«Малая Выя» до ворот входящего в состав комплекса комбикормового завода шла

железнодорожная ветка. Ночью в той стороне что-то продолжительно грохотало, лязгало и

гудело. Вполне возможно, что затянутый тёмной порой эшелон с зерном как раз сейчас начнут

вытягивать обратно. Платить за простой порожняка ни одному нормальному хозяину не было

никакого резона.

Михаил решительно повернул направо и уже пару несколько минут, подъехав к

пассажирской платформе станции, пожалел об этом. От уже набиравшей ход

«Гороблагодатской» электрички отошли и бодро шагали по асфальту в сторону садов две

фигуры. Одна высокая женская, достаточно молодых лет, в приталенных белых брюках и

расстёгнутой тонкой ветровке, под которым угадывался короткий топик и детская, скорее даже

подростковая. Мальчика лет десяти, держащего правой рукой маму, а левой размахивающей

большой, но очевидно пустой сумкой.

Увидев знакомую машину, мальчик выпустил мамину руку и вприпрыжку помчался

навстречу затормозившему «Шансу».

– Приплыли – сказал Михаил, заворачивая вправо, на поднимающуюся к путям площадку для

разгрузки тяжёлой колёсной и гусеничной техники. Он остановился, поставил машину на

ручник и вышел навстречу. К уже перешедшему на шаг сыну.

– Привет, Лёшка! – он прижал к груди голову обхватившего его обеими руками мальчика.

Взъерошил его каштановые волосы, стараясь не смотреть на остановившуюся в двух шагах

женщину.

– А мы приехали старые вещи забрать – протараторил Лешка, задрав голову – а ты здесь. Мы

домой на машине поедем?

– Сомневаюсь – наконец сказала его мать, переведя взгляд с заднего сиденья машины на

фактически бывшего мужа – ему есть, кого отвозить.

Не смотря на затонированные задние стёкла, увидеть через прозрачное лобовое пассажира не

составляло никакого труда. Кто там сидел, было для Марии секретом полишинеля.

– Папа, папа – Лёшка вдруг оторвался от отца и потянул его в сторону находящейся через пути

станции – сейчас «Сапсан» должен проехать. Давай посмотрим!

– Давай – ощущая внутренний тупик, сказал Михаил. Сейчас любое действие было лучше того, что грозило случиться через несколько минут.

Держась за руки, они поднялись вверх, к углу грузовой эстакады, оставив машину позади, повернулись к северу. Далеко впереди уже монотонно гудел плавно тормозящий с крейсерских

двухсот до ста километров в час, достаточных для беспроблемного проезда захолустной

станции, трансуральский экспресс «Магнитогорск – Приобье». Сзади хлопнула дверь машины, донеслись приглушённые женские голоса. Михаил не стал оборачиваться, вместе с сыном

смотря на изогнутый двухкилометровой буквой S магистральный путь. Вот сейчас из-за

дальнего поворота вылетит серебряная стрела экспресса и пронесётся мимо, радуя глаз

совершенством аэродинамических форм. Краем правого уха Михаил прислушался к тому, что

творилось возле машины. Хорошо, что в волосы пока никто никому не вцепился и повышенных

тонов в журчащем горным ручьём разговоре он не услышал.

– Сейчас, сейчас! – Лешка аж подпрыгивал. Так близко скоростной поезд в своей работающей

даже на половинную мощь ипостаси он видел первый раз в жизни. Неподвижные вагоны на

вокзале совсем не в счёт. Они красивы, но не передают и сотую долю скоростного напора, который можно увидеть лишь в движении серебряной в синем круге птицы, нарисованной на

скошенной боковине электровоза.

Из-за поворота вытянулся тонкий на таком удалении состав и стремительно увеличиваясь в

размерах, устремился к станции.

– Красота! – заворожено сказал Лёшка и Михаил согласился с этим наивным восторгом, как

два резких хлопка сзади разрушили всю картину технологических достижений.

Михаил резко обернулся вправо. Женщины отошли за машину и стояли напротив друг друга, сейчас с удивлением повернувшись в его сторону. Источник посторонних звуков, к которым

добавился резкий визг тормозящего в аварийном режиме экспресса, был в другой стороне. Его

обнаружил Лёшка, потянув за рукав отца.

– Папа, смотри! – он показал рукой в сторону города.

Там, по уходящим на юг путям к станции бежали люди в нелепой, перетянутой ремнями

форме. Сосредоточенно, целеустремлённо они готовились охватить неумолимо

приближающийся состав, направив на загнутые стёкла короткие стволы.

Поезд, скрипя истираемыми о рельсы колёсами, наконец-то остановился напротив Михаила, полностью скрыв подбежавшую к одноэтажному зданию станции цепочку вооружённых людей.

Другая цепочка растянулась между составом и ошеломлённым случившемся отцом и сыном.

Только сейчас Михаил сообразил, кого напоминают столь слаженно действующие налётчики.

Они, казалось, сошли с экрана исторических фильмов про Великую Отечественную – пилотки

вместо современных касок, гимнастёрки, ремни, автоматы с дырчатым кожухом ствола и

дисковым магазином.

Михаил стал осторожно отступать назад, таща за руку ничего не понимающего сына.

Добравшись до машины, удачно скрытой за эстакадой, он буквально втолкнул его на передние

сиденье и повернулся к стоящим друг против друга раскрасневшимся женщинам.

– Быстро обе в машину! – буквально прошипел он

– Я с ней не поеду! – вскинулась Юля, бывшая же супруга с немым изумлением смотрела на

некогда дражайшего мужа.

– Быстро, блин! – он резко распахнул заднюю дверцу, схватил её за руку – пулю в лоб

захотела? Там не меньше роты бандитов с антикварными ППШ! Нам всем хватит, пока они

«сапсан» потрошить будут! Валим, валим отсюда, я сказал!

Юля поморщившись, вырвала узкое запястье из захвата, села с краю сиденья. Пока ещё

официальная жена степенно обошла машину, так же устроилась у самой двери, оставив между

собой и соперницей изрядный кусок свободного места.

От станции каким-то фыркающим звуком, ничем не напоминающий знакомый по армии

перестук «калаша», прозвучала короткая автоматная очередь. «Три патрона» рефлекторно

отметил Михаил, захлопывая дверцу и обегая машину спереди. Уже сев за руль, он бросил

взгляд в немного вперёд и вправо. Там, над невидимыми с этого места трансформаторами

тяговой подстанции, уже поднялось густое чёрное облако медленно разгорающегося масла.

– Из РПГ засадили – сказал он во все глаза смотрящему в ту же сторону сыну – серьёзные

ребята здесь орудуют

– Надо в милицию позвонить – внёс дельное предложение сын. Взрослым такая мысль ещё в

голову не пришла.

Пока Михаил вывернув руль до упора и на минимальных, самых тихих, оборотах двигателя

разворачивал машину, женщины одновременно вытащили мобильники и попытались набрать

хоть какой-нибудь номер.

– Сеть пропала – удивлённо сказала справа Юля.

Сидевшая за Михаилом Мария смогла-таки вызвонить службу спасения по короткому номеру

112, но кроме коротких гудков ей так никто и не ответил. Когда «Шанс» отъехал от станции в

сторону дач на пару сотен метров, возвышающаяся справа гора отрезала розовую раскладушку

Марии от городских ретрансляторов. Как оказалось, видимая далеко слева над сосновыми

вершинами, за путями к свинокомплексу и линией ЛЭП бело-красная вышка «большой тройки»

теперь только украшала пейзаж и не более.

Михаил отчаянно замигал фарами. От садов ему навстречу неспешно катил «вечный

извозчик», как он себя иногда шутя называл, местный старожил и вообще хороший мужик

Николай Юрьевич Вяземский. Для Михаила он всегда был дядя Коля, с самых первых лет их

знакомства, когда впервые приехавший на дачу младший школьник Миша пробрался на

соседний участок посмотреть на почитаемую в советское время машину – двадцать четвёртую

«волгу», редкого даже теперь терпко-малинового цвета. Дядя Коля тогда работал персональным

водителем в райисполкоме и поэтому мог иногда использовать номенклатурное авто для

малослужебных и вообще личных нужд. Главное, что бы путёвка в порядке была – так он

ответил позднее уже повзрослевшему Мише на его наивный вопрос о возможности столь

беззазорного использования государственного имущества. Времена тогда настали

горбачёвские, нарваться на лихого гаишника, командированного в Горноуральск на «усиление»

откуда-то из-за Свердловска и поэтому в упор не видевшего важных серий госномеров, было

проще простого. Главное, что бы документы всегда были в порядке – эту нехитрую истину

Михаил усвоил ещё в школьные годы. Через некоторое время дядя Коля перебрался ближе к

деньгам – возить первых фирмачей в первых ещё кооперативах – да так и остался в роли

персонального водилы вплоть до самой пенсии. Волгу ту, кстати, он сумел выкупить в

девяностом году под списание и с тех пор ездил на ней, не сменяв ни на одну иномарку, в

большом количестве изъезженных им в качестве служебных машин. «Для души, Миша, должно

быть что-то своё» – говорил он повзрослевшему соседу во время редких летних посиделок за

рюмкой и полным собственных продуктов столом. Жена его, Анна Ивановна, была рьяной

огородницей, чему особо способствовала педагогическая деятельность в качестве учителя

биологии. Дети у них разъехались по всей стране, и всё свободное время чета Вяземских

теперь посвящала любимому саду.

Михаил затормозил посередине дороги, не давая никакой возможности для объезда, и

выскочив из машины, быстрым шагом направился к остановившейся в пяти метрах «Волге».

– Дядя Коля – сказал он удивлённому такой эскападой соседу сквозь опущенное до упора

боковое стекло – через станцию ехать нельзя. Там террористы «Сапсан» захватили.

– Да что ты говоришь, Миша! – всплеснула сидевшая рядом с мужем Анна Ивановна – какие у

нас террористы!

Николая Юрьевич молчал, переводя взгляд с Михаила на видневшийся вдали султан чёрного

дыма. Густые, тронутые сединой усы шевельнулись и он, повернувшись к супруге, сказал

– Не послышалось мне, Аня. Точно ведь говорил – стреляют.

Словно в подтверждение его слов, от станции донеслись звуки автоматной стрельбы и тут же

утихли. Николай Юрьевич посмотрел в глаза склонившемуся у водительской дверцы Михаилу.

– Сколько их? – побывавшему в лихих переделках начала девяностых личному водителю

ничего много объяснять было не надо.

– На станции – человек пятьдесят, но, судя по тому, что сотовая связь не работает – их здесь

гораздо больше.

Охнув, Анна Ивановна достала из лежащей на коленях сумочки телефон, взглянула на экран

«Нокии» и беспомощно повернулась к мужу.

– Не работает – растерянно подтвердила она.

– Думаешь, в посёлке их нет? – спросил Михаила дядя Коля.

– Надо посмотреть – ответил Михаил. Заметив искру в глазах соседа, тут же предложил – надо

на моей съездить, быстрее обернёмся.

– Верно гутаришь – согласился Вяземский – у правления пересядем.

И не давая супруге что-либо возразить, с хрустом включил заднюю передачу.

Михаил подбежал к «Шансу» и сев за руль, скомандовал своему экипажу.

– Сейчас возвращаемся, я с дядей Колей смотаюсь разведать обстановку, а вы ждите. Ясно?

– Папа, можно с тобой! – тут же вопросил Лёшка

– Нет, сын – Михал разогнавшись, снял руку с рычага коробки и потрепал его по коротко

стриженной голове – у тебя особо важное задание будет.

– Какое? – с замиранием в голосе спросил сын

Михаил бросил взгляд в зеркало заднего вида и улыбнувшись ответил

– Женщин оберегать.

– Ну, знаешь! – слитно донеслось из задней части салона.

Больше дамы скачать ничего не успели, Михаил резко завернул влево и с заносом задней оси

проскочил распахнутые ворота. Резко затормозив у правления, сразу за «Волгой», он обернулся

назад и с незначительно-просительными интонациям в голосе буквально приказал женщинам

выходить из машины. Обоим было известно, что может последовать за такими нотками в голосе

Михаила, они безропотно подчинились. Не убрав, правда с лиц выражение некоей важности и

надменности, обращённые скорее все же к сидящей менее чем в полуметре сопернице. Выйдя, Юля с независимым видом оправилась в магазин. Маша подошла к нахмурившемуся Лёшке и о

чём-то тихо с ним заговорила.

– Едем – в салон забрался дядя Коля, аккуратно прикрыв дверцу – ну и теснота тут у тебя!

– То не баржа, то челн казацкий – пошутил Михаил, выруливая обратно.

– Что, бабы встретились? – с сочувствием спросил Вяземский.

– Ага – ответил Михаил, добавляя газу.

– Да, брат, такого, лучше не допускать – подерутся ещё не дай бог.

– Пока не подрались – не желая поддерживать столь скользкую тему, сухо ответил Михаил.

– и то хорошо – почувствовав скрытое недовольство, закруглил вопрос дядя Коля – давай

сначала на комплекс заедем, там хоть какая-то охрана должна быть.

Михаил только кивнул, разогнавшись по узкой и вихляющей по лесу дороге до ста

километров в час. Выскочив на пологом спуске из леса, он немного сбросил скорость и скоро

подрулил к монументальным воротам с настоящим КПП, выкрашенным в весёлый солнечный

цвет, резко выделяющимся на фоне серых плит тянущегося вправо и влево забора.

Выйдя из машины, дядя Коля сделал пару шагов и остановился.

– Что случилось? – обернулся к нему Михаил.

– Послышалось, наверное – пожал плечами Вяземский, они вошли в проходную.

– Куда направляетесь? – заученно обратился к ним через окошко молодой охранник.

– У вас телефон работает? – вместо ответа первым делом спросил его Михаил.

– Да, а что? – посмотрев куда-то вниз, под невидимую посетителями часть приставленного к

перегородке с окном стола, ответил страж турникета.

– Нам надо в милицию позвонить, молодой человек – из-за спины Михаила солидно пробасил

дядя Коля.

– Мобильники не работают – предупреждая возможный вопрос, добавил Михаил.

Парень вытащил из кармана госохрановской униформы дешёвый мобильник, посмотрел на

экран, потом на столь нежданных просителей. На его конопатом лице были видны следы

внутренней борьбы, разрешившейся в пользу первых за его смену гостей.

– В город с проходной позвонить нельзя, только в наш поселковый опорный пункт – пояснил

он специфику службы, набрав номер и протянув сквозь окошечко белую телефонную трубку –

им объясните.

Михаил схватил трубку, прижал к уху. Спустя минуту он с удивлением посмотрел на

охранника.

– там никто не отвечает.

– Не может быть! – уверенно заявил парень, сбросил звонок, набрал ещё один номер.

Кроме длинных гудков Михаил ничего не услышал, о чём и сообщил потрясённому такими

делами сотруднику.

Забрав у Михаила трубку, тот начал лихорадочно набирать номера из лежащего под стеклом

телефонного списка. Помучившись минут пять, он медленно вернул трубку на телефон и

посмотрел на Михаила совсем другими глазами.

– Ни один номер не отвечает, я даже домой звонил, ничего …

– А рация, рация у вас есть? – резко спросил его дядя Коля.

– Д-да – словно в ступоре ответил охранник, взял с подоконника брусок «Мотороллы»,

щёлкнул переключателем

– Десятый, я двадцать седьмой, приём. Десятый, я двадцать седьмой приём!

Ничего не добившись, он стал переключать каналы и на одном в проходную ворвался

урезанный радиотрактом звук автоматной стрельбы, прерываемой матом и призывами о

помощи.

– Нападение на оперативную группу …. Пять человек …. Автоматы … ааааа

Всё заглушил звук близкого разрыва и связь прервалась.

– Это кто и где? – жёстко спросил окончательно впавшего в ступор охранника дядя Коля.

– Это Сашка Звонов говорил, его голос, он только что заступил – пробормотал видимо ещё не

попадавший в такой переплёт парень.

– Где заступил? – с напором спросил Михаил.

– В посёлке, где ещё? – удивился охранник, словно каждый в округе просто обязан был знать

кто такой Сашка Звонов.

– Здесь сейчас есть начальство? – продолжил наседать на охранника дядя Коля.

– Только сменные мастера и дежурный начальник охраны. Сегодня главный инженер должен

дежурить, но пока не подъехал.

– Поднимай всех, кого можешь. На станцию напала крупная бандгруппа, судя по всему эти же

террористы в посёлке шуруют. Давай шевелись, а мы дальше поедем.

Они вышли из проходной и направились к машине. Развернувшись, они поехали в обьезд

комплекса, к видневшейся вдалеке дорожной развязке. Едва выскочив на подъём, Михаил

ударил по тормозам. Вдалеке, на фоне придорожного кафе и Газпромовской заправки

виднелись игрушечные танковые силуэты.

– Что делать будем? – спросил Михаил дядю Колю, потратив несколько минут на

разглядывание бронетехники – здесь мы явно не проедем.

– Знаешь что – задумчиво сказал Вяземский – от садов в гору просека уходит, там можно

проехать до вершины, а там пешочком до трассы и поглядим.

Мысль была верная – осмотреть ситуацию сверху, что бы не выскочить в руки вооружённых

и весьма решительно настроенных мужиков из-за поворота петляющей по склону горы дороги

от станции до автотрассы. Проложенная двадцать лет назад серовская автодорога проходила по

выровненному тротилом и бульдозерами склону безымянной номерной высоты. Тогда на

расчистку будущей дороги взрывчатку и технику не жалели.

Машину Михаил загнал между сосен так, что буквально в нескольких метрах серебристый

металлик окраса было не разглядеть. Вершина густо поросла кустарником и место парковки

удалось найти не с первого раза. Заперев двери ключом, Михаил следом за соседом пересёк

просеку с местной ЛЭП посередине и быстро зашагал на восток. Белая рубашка дяди Коли

мелькала впереди как указательный знак. Догнав его, он сказал ему о таком демаскирующем

факте. Без лишних слов Вяземский снял рубашку и скатав ей в компактный рулон, понёс в

левой руке. Хорошо, что комаров в это лето было на удивление мало.

Они шли, оглядываясь и старясь не шуметь. Переступая через валяющиеся тут и там

разнокалиберные валуны, углубились в последние метры зарослей перед обрывом. Там, присев

за растущими в беспорядке молодыми стволами, они увидели то, что не могли вообразить ни в

каком состоянии.

Недалеко справа, на перекрёстке старого тракта и новой дороги стояли две «тридцать

четвёрки», направив длинные стволы в сторону города. Дальше, за проложенным над железной

дорогой путепроводом, шоссе было девственно пусто. Ни одной машины, даже в воскресное

утро частым потоком идущими по крайне важной для региона дороге. За танками стоял

крытый трёхосный грузовик каких-то непривычных очертаний и вполне современная «девятка»

гаишных цветов, с мигающей синими и красными огнями балкой на крыше.

Уходившее влево шоссе так же оставалось безвидным и пустым. Можно было предположить

– вплоть до расположившейся за дорожной развязкой автозаправочной станцией, рядом с

которой аналогично перекрывала дорогу пара танков, но без всякого милицейского

сопровождения. Из заслуживающих внимания достопримечательностей лишь в южной стороне, далеко над лесом, поднимался серый султан, выдавая местоположение горящей общегородской

свалки.

– Это что за хрень? – прошептал Михаил, разглядев красные звёзды на башнях в максимальном

увеличении, какое могла дать камера смартфона – что за банда такая, с танками? Да ещё с Т-34?

Где они их взять умудрились? Их всего у нас в городе пара штук на памятниках и только один

на ходу, а здесь – аж четыре!

– Это не наши – уверенно сказал дядя Коля, внимательно разглядывая импровизированный

блок-пост – смотри, у них дополнительные топливные баки и командирские башенки. Видишь?

Действительно, над задним свесом танков проглядывались узкие бочки, башни были совсем

другого фасона, гораздо крупнее, чем у знакомых с детства памятников.

– Ладно, хрен с ними, с танками – не отрывая взгляда от шоссе, Михаил заговорил о более

насущной в нынешних обстоятельствах теме – мы и здесь в город не проедем. Крепко они всё

перекрыли, даже в объезд на аэродром не прорваться.

От посёлка Большая Выя отходила на юго-восток не обозначенная ни на одной карте узкая

асфальтовая дорога, обходившая Горноуральск с севера. Не показана была по одной, но очень

важной причине – кроме как к воротам закрытого военного городка, по ней проехать было

просто некуда.

Из посёлка, расположенного за уходившей вправо развязкой, донеслись и быстро затихли

звуки заполошной стрельбы. В общем гаме чётко выделялись редкие выстрелы из

«Калашникова», но теперь, после всего увиденного и услышанного, было не понять, кому

принадлежало штатное оружие местного отделения милиции.

– Пойдём – потянул Михаила за рукав дядя Коля – нам здесь ловить нечего.

Они выбрались из кустов и вернулись к спокойно спящей в зарослях дикой малины машине.

Выбравшись из укрытия, Михаил осторожно, на первой передаче, повёл машину по разбитой