Текст книги "Сквозь вечность или Джонни Бар-Абба. Хроника одной реинкарнации"

Глава вторая
Рок-звезда Джонни Бар

После бурной ночи, Джонни, раскинувшись, безмятежно спал в широкой постели. Спал рокер, очень крепко, как дитя. Из уголка его приоткрытых губ даже сочились капельки слюны. На мощном торсе Джонни, свернувшись, в причудливых позах лежали две обнажённые спящие девушки. Это были миниатюрные японки.

Издали нарастал грохот копыт. Звучала рок-увертюра из реквиема Моцарта. На экране телевизора, за спиной Джонни, скакали в рапиде четыре всадника Апокалипсиса, поднимая копытами клубы пыли. Под чёрными капюшонами не было видно лиц. Мужской голос, на арамейском языке, читал откровения Иоанна Богослова: – И звёзды небесные пали на Землю…

…И небо скрылось, свернувшись в свиток.

…Ибо пришёл великий день гнева Его, и кто может устоять?..

Джонни ничего этого не видел и не слышал. Понять его было можно. Рок-звезда находился в «полной отключке».

Неожиданно, откуда-то сверху, с потолка кто-то крикнул женским голосом: – Эврика! Знаки сошлись!..

Голос имел приятный тембр, и слегка отдавал эхом. Нежный и сексуальный вначале, далее, голос становился грубым, переходящим в мужской тембр:

– Смотрите, Князь! А он спит, как младенец, чёрт побери! Вот, кобель!

Вслед за женским голосом появился визгливый, да ещё, вдобавок и шепелявый мужской голосок: – Вставай, сукин сын! Тебя ждут великие дела! – завопил он.

Веки спящего дёрнулись, лицо недовольно скривилось, но он так и не проснулся.

Женский голос возмутился окончательно: – Князь, необходимо оперативное вмешательство!

Кто-то громко чихнул. Затем, после небольшой паузы, немного пожевав губами, раздался раскатистый бас «князя»: – Гм-м… вмешательство, говорите?.. Ну, что, ж, пожалуй, можно приступать!

– Приступать, приступать – зачастили наглые детские голоса.

Сон Джонни Бара из цветного, стал чёрно-белым. Всё изображение сновидения виделось ему, как на старой целлулоидной плёнке, всё в царапинах и потёртостях.

Перед ним простиралась огромная городская площадь. На площади колыхалось волнами бушующее море многотысячной толпы. Над толпой, на высокой платформе, стоял кумир миллионов, с гитарой в руках.

Это был он, собственной персоной, рокер, Джонни Бар.

Две стрелы с горящим оперением, со свистом рассекая воздух, пронеслись над головами людей, приветствующих своего рок-идола. Джонни в порыве экстаза выбросил в стороны руки и закричал: – Нет в мире Бога! Мираж к нему дорога. Е-а-а!..

Две стрелы с тупым звуком: «Пум!», «Пум!», пронзили его ладони, пригвождая к огромным музыкальным колонкам.

Лицо спящего рокера исказилось от боли. Он вскинулся с подушек. С усилием, Джонни разлепил глаза, ещё не веря, что всё это происходит с ним во сне. Вокруг, по всей комнате были разбросаны не допитые бутылки, валялись шприцы. С экрана телевизора диктор вещал об угрозе, нависшей над человечеством.

Ничего не понимая, Джонни посмотрел на свои ладони.

И скривился от ужаса. Сквозь дыры в ладонях была видна его спальня.

– Т-твою, м-ма-ать! – растерянно произнёс рокер, заикаясь от увиденного, ибо он не знал, какими ещё словами можно объяснить эту ситуацию.

И вдруг, сквозь шум эфира, он услышал шёпот множества детских голосов, произносящих одно слово: – Избран! Избран! Избран!

Прокашлявшись, и основательно высморкавшись, «князь», торжественно подтвердил явно простуженным голосом:

– Ты избран, Джонни Бар! Женский голосок вкрадчиво промурлыкал: – Из всех смертных, красавчик, тебе одному выпала великая честь, осуществить эту миссию…

Джонни застонал, перебивая говорящих: – Ч-чёрт! Долбанные глюки!

Не сбавляя торжественного тона, тот, кого называли «князем», произнёс главные слова:

– Ты спасёшь человечество, Джонни Бар!

Визгливый голос с восторгом выкрикнул на сленге, доступном для всех смертных:

– Чувак, твою мать, да ты герой, едрить твою налево!

Джонни затряс дырявыми ладонями. – Г-грёбанное человечество?! Я с-спасу?.. Не выдержав, он закричал:

– О, б-боже, как больно!

И вновь зажужжали, как рои мух, детские голоса, опутывая его сознание: – Спасёшь! Спасёшь!..

Раны на его ладонях быстро затянулись, и все следы кошмарных видений исчезли, кроме голосов, доносящихся непонятно откуда.

Голос «князя» вкрадчиво подтвердил:

– Именно, ты и спасёшь, мой друг! Но, есть одно небольшое, но обязательное условие… – Он сделал небольшую паузу и заявил: – Всего лишь, ты должен пожертвовать собой!..

– Избран! Избран!.. – Пронзительные детские голоса жалили прямо в мозг. Джонни закрыл ладонями уши, но это ему не помогло. – П-пожертвовать? Как это, пожертвовать? – спросил он, с недоумением, глядя в потолок.

Женский голос хмыкнул и пренебрежительно констатировал: – Наш герой наложил в штаны.

Однако, визгливый голос решил поддержать нашего героя. – Чувак, не ссы! Да это пустяк. Сущий пустяк! Поверь мне – добавил голос заговорщицки, – можно сказать, временное неудобство…

Рокера достала фамильярность, и наглость возникших голосов. Чтобы разом покончить с этим кошмаром он заорал во всю глотку: – Да, кто ты есть, чёрт тебя подери?

Одна из спящих фанаток, напоминающая японскую фарфоровую куклу, проснулась и удивлённо уставилась на своего кумира. Она ритмично покачивала миниатюрной головкой и мигала длинными накладными ресницами. Фанатка потянулась, улыбнулась и пропищала, зевая во весь рот: – Да это же я, твоя крошка Йоко, мой божественный! – Она откинулась на подушку и вновь отключилась.

Вновь, до него донёсся голос «князя»: – Всё узнаешь на своём концерте, Джонни Бар. Много зеркал в небо… Ты дашь нам сигнал, что принял решение.

– Итак, счастливчик – добавил женский голос – выбор за тобой…

– Умереть? Значит, я должен умереть?! – заорал «счастливчик», пытаясь криком заглушить эти наглые голоса. – Совсем умереть, нахрен?..

– Кх-кх – кашлянул «князь»…

– Хрю! А это уж совсем и не обязательно. Его голос странным образом превратился в свиное похрюкивание.

В комнату влетел перепуганный импресарио рокера.

Он ухватил Джонни за плечи и затряс:

– Ты чего так орёшь, Джонни? Кх, кх.

…Хрю!..

К его удивлению, импресарио тоже хрюкал: – Ты так голос сорвёшь. Ты, что, охрю-хрю-нел? Опять твои, хрю, хрю… глюки? Очнись – он тряс его за плечи. – Да, очнись ты, чудовище!

Джонни вырвался из его рук. – Г-глюки? Х-хрюки? С-свинья! Да, что ты, всё хрюкаешь, идиот!?.. А это, видишь? – и сунул в лицо импресарио свои ладони. От волнения, рокер вновь стал заикаться. Вместо дыр, на ладонях Джонни остались большие синие пятна. – Ты видишь эти з-знаки? Видишь, идиот! Сны мои р-реальны. Теперь ты мне веришь, подлое человекообразное? Это, знак, Адриано! Я избран! И я спасу это жалкое человечество, не будь я Джонни Бар!

Джонни поднял вверх руки и синие пятна на его ладонях бесследно исчезли. Он бросился к туалетному столику, выхватив на ходу стодолларовую купюру из толстой растрёпанной пачки. Свернул её трубочкой и, зажав пальцем ноздрю, вынюхал длинную дорожку из порошка, приговаривая на ходу:

– Я всё понял! Понял! Это не глюки. Надо, наконец, делать серьёзные дела. Всё, я готов, мой «к-князь», тьфу ты, чёрт, Адриано. Вперёд!

Адриано вежливо, по-отцовски, одобрительно кивнул, зная все слабости своего подопечного. – Верю, верю, Джонни, ты избран. Это не глюки. Надо успокоиться и… – больше импресарио не выдержал и взорвался: – Да, надо делать серьёзные дела!.. Ты обязан прийти в себя. Наш концерт отменяют. Ты слышишь, избранник»? От-ме-няют! Нужно что-то делать! Все билеты проданы. – Он поднял руки вверх. – О, бог мой, спаси нас, грешных!..

Джонни обернулся к Адриано с какой-то ехидной улыбочкой на губах:

– Концерт? Наш концерт отменяют?.. Что, рок уже умер? Вот! – и он показал средний палец – хрен им, пусть только попробуют! Я устрою им «к-культурную р-революцию»!

Рокер чихнул и стал одеваться. Импресарио бегал за ним по комнате, хватался за голову и швырял охапки одежды.

– Джонни, умоляю, быстрее одевайся. Вся надежда только на тебя! В комнатах звонили на разные голоса телефоны, мобильники…

Взъерошенный со сна, Джонни подбежал к своей машине с открытым верхом. Плюхнулся на место водителя и выдохнул всей грудью: – Во, дела, а?!. Зеркала в небо… А, ведь к-круто, чёрт меня побери!

Адриано выбежал следом и попытался вытащить Джонни из-за руля.

– Нет! Нет! Позволь, Джонни я поведу. Тебе нельзя в таком состоянии!

Рокер сидел с задумчивым выражением лица. Он никак не реагировал на своего импресарио. – Я всё понял, – сказал Джонни.

– Что ты ещё понял? – обречённо спросил его Адриано.

– Это был знак! Да, точно знак… от «С-самого!»

Джонни сжал губы, многозначительно покачал головой и поднял кверху палец.

– Много зеркал в небо. А?.. – Затем резко ударил по газам. Автомобиль сорвался с места, мгновенно набирая скорость. Адриано бросился к своей машине. Попытался завести… Мотор взвыл и тут же заглох. Импресарио растерянно простёр к небу руки и, заикаясь, совсем как его подопечный, заорал во весь голос:

– О, н-небо! О, мадонна! О, мама мия! Какие ещё зеркала? Что здесь сегодня п-происходит? С-сумасшедший дом! Совсем к-крыша поехала!..

Это было раннее утро, поэтому густые полосы тумана ещё лежали в низинах дороги. Машина нырнула в туман, как в молочное озеро. Джонни сидел за рулём. Он включил фары дальнего света. Вспоминая недавние видения, рокер поморщился, как от боли и посмотрел на свои ладони.

– Надо, же!.. Джонни Бар, спаситель человечества…

Он ударил ладонями по рулю.

– А что, звучит неплохо!

Из приёмника донеслись звуки песни. Чей-то нежный девичий голос искал в эфире свою любовь:

…– Сквозь вечность к тебе я прорваться готова.

Замёрзшее сердце согрею я снова…

– Хр-р, хр-р, уа… – захрюкали, зашипели помехи в эфире. Джонни покрутил ручку настройки и сделал звук громче:

…– Сорви с глаз своих пелену недоверий. Ты вспомнишь меня.

И подашь мне свой знак,

А я для тебя распахну свои двери.

Подай же, мне знак!

Подай же, мне знак!

Подай же, мне знак –

Я в сердце своём распахну свои двери!..

Прозрачный девичий силуэт, сотканный из утреннего тумана, появился на переднем сидении, рядом с водителем.

Но Джонни ничего этого не видел. С задумчивым выражением лица, он автоматически повторял слова незнакомой девичьей песни:

– Подай же, мне знак! Подай же, мне знак!..

Тонкая девичья рука опустилась на руку Джонни, сжимающего руль. Джонни, вздрогнул, удивлённо покосился на туманную руку, затем, с опаской, перевёл взгляд на лицо нежданной пассажирки. Но так и не успел рассмотреть его.

Солнечные лучи ударили по глазам. Туманный образ рассеялся. Машина вынырнула из пелены тумана. По инерции, рокер ещё продолжал повторять слова песни:

– Подай же, мне знак – распахну свои двери! Подай же, мне знак!.. – Он провёл руками по глазам: – Подай мне знак!?.. Подать знак?! – Наконец Джонни окончательно очнулся. Сплюнул от досады: – З-знак?.. Чёрта с два! Не дождёшься! Попса хренова!.. Вот привязалась… – Рокер выключил приёмник и продолжил возмущаться… – З-знак ей подай… Точно, глюки!.. Всё, с «дурью» надо завязывать! – проговорил он вслух.

Откуда-то издалека, приближаясь, донеслась знакомая мелодия. Да, это же его песня… «К тебе придёт любовь, тебя спасёт любовь и ты, познаешь бога»… – пели молодые голоса. Из-за крутого подъёма дороги выскочили кабриолеты, заполненные молодёжью. Они взлетели над дорогой и под истошный визг пассажиров, успешно приземлились. В машинах сидели парни и девушки и горланили во весь голос. Явно, что все они были навеселе. Приблизившись к машине Джонни, одна из девушек узнала кумира миллионов и замахала ему руками:

– Смотрите, да это же он? Собственной персоной!.. – Джонни, привет! Я люблю тебя!

Все обернулись к встречной машине.

– Вау! Сам, Джонни Бар!.. Привет, Джонни!.. – закричали все наперебой…

– Мы любим тебя, Джонни!.. Джонни Бар – Бог рока!

Джонни улыбнулся и, приподнявшись с сиденья, приложил ладонь к виску, как бы отдавая честь своим поклонникам:

– Ха-а, привет, с-сволочи! До встречи на концерте!

Он оглянулся им вслед. Девушки размахивали руками, посылали ему воздушные поцелуи и вновь завели его песню.

Глава третья
Авария

Руки в кожаных перчатках надели широкие солнцезащитные очки. Незнакомец завёл мотоцикл, газанул. Раздался прерывистый рёв выхлопов.

Мотоцикл, со следами ржавчины, с заплатками грубой сварки, сорвался с места, оставляя за собой клубы чёрного дыма. Байкер, с развивающейся бородой, в косухе на голое тело, с надписью на спине «Hells Angeles» – «Ангелы ада», догнал кабриолет Джонни. Он нагло подрезал своим древним «Харлеем» авто рокера. Потёртый кожаный сапог вдавил педаль. В последний момент Джонни увидел его язвительную ухмылку.

Рокер ударил по тормозам. Перед его глазами мелькнуло лицо девушки и «влипло» в ветровое стекло.

По встречной полосе, навстречу Джонни, «летел» огромный трак, весь в засохшей грязи.

За рулём сидел рыжебородый водитель. В бешенстве, он рычал, отчаянно размахивал руками, сигналил и матерился.

Раздался пронзительный визг тормозов. Из-за сцепления покрышки с дорожным полотном, заклубился дым, окутывая всю машину.

От резкого торможения, грязь осыпалась, и на сверкающем хромированном бампере появилось изображение собакоголового монстра. Лицо монстра внезапно ожило и исказилось хищным оскалом.

Кабриолет с двумя пассажирами, пытаясь увернуться от столкновения с фурой, сорвался с автострады. Он взлетел в воздух и, пробив рекламный щит с изображением самого рок-звезды, Джонни Бара, благополучно приземлился на другой дороге, расположенной ниже фривея. Джонни головой ударился о руль.

Ослепительная вспышка света стёрла всё произошедшее с ним ранее.

…Возникло чёрно – белое изображение, словно снятое на древней целлулоидной плёнке. «Фильм», подумал Джонни. Я смотрю старый фильм.

И, действительно, перед его глазами возникла довольно необычная картина:

…Утро ещё не наступило, и остатки тумана лежали в низинах, как белые покрывала. Вдоль всего холма стояло множество крестов с распятыми людьми.

На перекладинах крестов сидели грифы и острыми клювами рвали тела умерших. На ближнем к нему кресте, Джонни увидел измождённое страданием, лицо распятого человека. На голове несчастного был надет терновый венок жёлтого металла. Из-под острых шипов вытекали тонкие струйки крови. Глаза распятого были закрыты. По всей вероятности, он был уже мёртв. Но, нет… Вот, он шевельнулся. Раздался стон. Лицо исказилось от нестерпимой боли. Человек открыл глаза и повернул голову.

И, здесь, в этом страдающем человеке Джонни узнал себя… Нет! Нет! Это было невозможно!..

Перед лицом Джонни возникли маленькие жёлтые глаза грифа, налитые кровью.

Они гипнотизировали и, словно говорили: «Ты мой! Мой, голубчик! Моя жратва. Ну, что пялишься, идиот? Первым делом я выклюю эти твои наглые гляделки.

Умирай! Да, умирай же, сволочь, скорее!..»

Кривой клюв падальщика открылся хриплым криком, в преддверии скорой трапезы. Джонни заорал от ужаса. Он задёргался на кресте, пытаясь освободиться.

* * *

Яркие солнечные лучи лупили прямо в глаза. Голова Джонни дёргалась и билась о руль. Он, с усилием, разлепил веки.

И увидел прямо перед собой, как тело незнакомой девушки сползло с ветрового стекла, оставляя за собой кровавые подтёки. Вот оно упало вниз, под колёса машины. Рокер вскрикнул от ужаса и выскочил из машины. Он повернул к себе залитое кровью лицо незнакомки и затряс её за плечи.

– М-мёртвая! – прошептал он обречённо.

– Убил, м-мудак!.. Совсем мёртвая, мать твою…

Почему я?! Почему это всё со мной?!.

Бессвязные слова сыпались из его пересохшего горла, как камешки в пустую бочку. Джонни пристально всматривался в её лицо, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни. На правом виске девушки отчаянно пульсировал небольшой, но глубокий шрам. Он будто бы выбивал сигнал бедствия – «SOS». Но глаза жертвы аварии были закрыты.

Джонни выдохнул: – Всё, попал, чувак!? Ну и, дела-а!

Внезапно, глаза пострадавшей открылись. Незнакомка протянула к нему руку и робко коснулась пальцем его лица.

Она пристально взглянула на беспомощное лицо Джонни и, неожиданно улыбнулась. Девушка стала очень быстро и эмоционально говорить ему какие-то слова на незнакомом языке. Если бы рокер понимал древний латинский язык, то он, услышал бы признания в любви: – Абба?! Милый! Единственный!..

Она обвила руками его шею и притянула к себе.

– Любимый, любимый мой, Абба! Я нашла тебя! Наконец-то, я нашла тебя! – шептала она.

– Как же долго я тебя искала?! Всё искала, искала… Незнакомка плакала и причитала, причитала…

Ничего не понимая, рокер попытался оттолкнуть девушку от себя. От испуга, он вновь начал заикаться.

– Ч-чёрт! Д-дьявол! Пусти! Да, отпусти ты, с-сумасшедшая!

Но девушка только сильнее цеплялась за него. Она пристально глядела ему в глаза своими огромными голубыми глазами и затем, перешла на шёпот.

– Любимый, ты в опасности, – шептала она на своём древнем языке.

– Зверь в овечьей шкуре стучится в дверь твою…

…Конечно, если бы Джонни понимал её язык, он бы тут же принял меры, чтобы изгнать «зверя». Но сейчас наш герой был в ужасе от всех потрясений, свалившихся ему на голову… Надо, же, столько дерьма вылилось на него за одно только это солнечное утро…

Джонни вновь попытался отстраниться от своей «спасительницы» и стал грубо отталкивать её от себя.

– Не бойся, мой милый, – ворковала нежно девушка, не обращая внимания на его нетактичное поведение. – Я помогу тебе! Ты приблизишься к Богу! Он придёт и спасёт тебя!..

Неожиданно, потерпевшая привалилась к нему всем телом, и вновь потеряла сознание.

Позади замершей пары в необычной позе, раздался визг тормозов.

Это остановился автомобиль импресарио. Адриано подбежал к всемирно известной звезде, сидящему на обочине дороги.

Джонни сидел на коленях, обхватив девушку руками. По-женски, страдальчески заломив руки, импресарио завопил на итальянском языке, совершенно забыв, что Джонни его не понимает: – Что это за кино?

Порко мондо! О, мой бог! О, ужас! Ты жив? Джонни, что опять с тобой приключилось? Кто эта чувиха?..

У Джонни уже не осталось сил, чтобы объяснить ему, всё, что с ним приключилось. Он только смог жалобно, совсем как обиженный ребёнок, выдохнуть: – Адриано!..

– Я тебя предупреждал, «избранник»! – Адриано, подхватив девушку под мышки, оторвал от рокера. – Я тебя предупреждал!

Нащупав её пульс, он прислушался и выдохнул облегчённо: – Фу-у! Слава богу!.. Жива! – Оглядев её странный наряд, он констатировал: – Ясно, иностранка, мать её… – Он раздвинул ей веки. – Я думаю, «под кайфом». Одна из твоих сексуально озабоченных фанаток, – профессионально определил он. – Начиталась русской «Анны Карениной» и решила броситься под колёса своего кумира от большой и чистой любви.

Джонни было не до критических литературных умозаключений своего импресарио. Устав от его болтовни, он заорал во всё горло: – Фак! Придурок! Мы, что, так и будем здесь сидеть и ждать полицию?!

– О-кей, Джонни! Ты прав! У нас сегодня очень важные дела. Ты, езжай помаленьку, а я всё возьму на себя. Определю её в хорошую больницу. Не волнуйся, всё будет «лим-по-по!».

Внезапно, девушка пришла в себя. Она попыталась вырваться из чужих рук, уносящих её от любимого. Но слабость от полученных травм не позволяла ей это сделать.

– Не прикасайся ко мне, плебей! – крикнула она Адриано, на латыни.

– Я, Александра, дочь Климентия!

– Я не знаю Климентия. Кто этот стронцо? – спросил её Адриано, на итальянском.

– Все знают Климентия, начальника стражи прокуратора. За эти слова отец отсечёт твою глупую голову!

Она безуспешно сделала ещё одну попытку вырваться. Отчаявшись, девушка протянула руки в сторону Джонни. – Абба, любимый, спаси свою Александру!

Импресарио тащил девушку к своей машине и по дороге кричал Джонни:

– Слышишь, как итальянец, я кое-что понял. «Лепит» она на чистой латыни. Называет тебя Аббой. Любит, конечно, до смерти… А сама она… слышишь, чувак… Александра, дочь начальника стражи самого прокуратора. Первый век! Понтий Пилат! Догоняешь, старик? Романтика…

Джонни, с бледным от переживаний лицом, плюхнулся на сиденье, и машина сорвалась с места. Не оглядываясь, рокер помахал рукой:

– П-прощай, малышка!..

До него донеслись крики девушки на латыни:

– Не бросай меня, любимый!.. Абба! Удаляясь, Джонни понял только одно её слово: «Абба».

Понемногу, рокер пришёл в себя. Он перебрал в голове детали последнего приключения и окончательно возмутился.

– «Фак! Что за чёртов день?», – подумал Джонни. От негодования, он ударил ладонями по рулю. – «Какая-то дура, сумасшедшая!.. Надо, же? Прокуратор? …Сшиб дочь самого начальника стражи!..»

Он нервно хохотнул.

– «И ещё какой-то грёбанный Абба?!»

– Во, дела – а?! – произнёс он вслух.