Текст книги "Сквозь вечность или Джонни Бар-Абба. Хроника одной реинкарнации"

Глава восьмая
Рождение Аббы

На окраине города, у колодца, стояли люди в очереди за водой. Переговариваясь и смеясь, мимо них пробежала стайка мальчишек. Навстречу, по дороге, брела бесноватая нищенка. Грязная, изодранная одежда, свисавшая бесформенными хлопьями, не скрывала её огромного живота. Спутанные длинные пряди волос закрывали лицо. Она постоянно накручивала волосы на свои пальцы и что-то пела, причитая тихим голосом.

Мальчишки окружили ее. Они строили рожицы, передразнивали. Нищенка стала пританцовывать с ними и напевать.

Один из мальчишек, округлив руки под тряпьем своей одежды, копировал ее неуклюжую походку.

– Милый мой милый… – пела незнакомка —…ты так далеко. Я невеста твоя, отзовись!..

Я дойду до тебя, обниму и спасу. Никому я тебя не отдам!..

Мальчишки свистели, смеялись, хватали её за одежду.

Один из них, особенно наглый, стал перед женщиной, преградив ей дорогу и, кривляясь, запел: – Ау, моя невеста! Посмотри на меня, красавица моя. Я вернулся к тебе. Ну, что, не узнаёшь? Это же я, твой милый. Приди ко мне, любовь моя… – и он протянул к несчастной руки. Его товарищи ржали, ухватившись за животы.

Нищенка остановилась. Она замерла, к чему-то прислушиваясь. Затем, резким движением, откинула прядь волос со своего лица.

Конечно, трудно было узнать в этой грязной, жалкой беременной женщине красавицу невесту из свадебного каравана. Но, увы, это была она.

Глаза несчастной пристально глядели на мальчишку. Лицо её кривилось и менялось гаммой чувств и переживаний.

Мальчишки притихли и замолчали.

Наконец, бывшая невеста пришла в себя, движения её стали осмысленными. Она встряхнула головой и вновь посмотрела на своего обидчика. Из глаз начали литься слёзы. Хулиган не выдержал её взгляда. Он задрожал от страха и попятился.

Лицо нищенки затряслось, глаза закатились, тело задёргалось в страшных судорогах. Запутавшись в своих юбках, девушка упала и начала биться в конвульсиях. На губах её пузырилась пена. Испуганно крича, мальчишки бросились врассыпную.

Крики несчастной привлекли внимание людей у колодца. Они подошли и окружили упавшую нищенку. Над ней наклонилась пожилая женщина с множеством бус и амулетов на шее. Да она же рожает, убогая! Бог ты мой! Люди, кто знает, как принять роды! Она испуганно закричала на всю улицу: – Скорее! Да скорее, же! Кто-нибудь… Женщина, в белом чепчике на искрящихся чёрных волосах, в яркой накидке, ворвалась в толпу, бесцеремонно расталкивая всех любопытных.

– Повитуху вызывали? Ну-ка, расступись, люди-человеки!

Она опустилась на колени перед роженицей. – Ба, да это же наша клиентка?! – мурлыкала «повитуха», оглянувшись на подошедших коллег. – Расслабься, красотка. Всё будет хорошо!

– Скажу, вам как специалист – прогундосил, откуда-то поверх голов, Одноглазый:

– Будущий «бог толпы» теперь в надёжных руках!

…Младенец, в потоке воды устремился вперед, к узкой щели, сквозь которую пробивался яркий свет.

Навстречу ему протянулись две руки.

Собравшиеся вокруг женщины, отогнали любопытных мужиков и склонились над роженицей, переговариваясь между собой.

– Надо, же, как повезло девчонке. Да-а, и повитуха объявилась, как по заказу…

– Именно, по заказу! – встрял в разговор Одноглазый.

– Иди, иди отсель! – прошамкала старуха. – Ишь, разговорчивый какой!?. А не то, сейчас, как шмякну! – Старуха замахнулась клюкой.

«Повитуха» зубами перекусила пуповину. Уверенными движениями завязала пупок и, вставая, подняла ребёнка на вытянутых руках. У рождённого торчал писун большого размера.

– Мальчик, мальчик родился! – раздались голоса из толпы.

… – Гляди, какой герой!

Огневолосая подняла ребёнка над головой и закружила вокруг себя.

Площадь города первого века закружилась перед глазами ребенка. «Повитуха» остановилась и шлёпнула малыша легонько по попке. Новорожденный заорал. В толпе раздался смех, захлопали в ладоши.

– Во, девкам жару задаст! – восхищались мужчины.

– Ясное дело!..

– Прости, господи, какой у него «корень» огромный! – притворно ужасались женщины, покачивая головами. – Какой-то – маленький «Приап»!

– Помяните моё слово. – Когда-то будете становиться в очередь, поклоняясь этому божеству – прошамкала беззубая старуха.

Старуха опрокинула над новорожденным глиняный горшок. Молоко омыло маленькое тельце. Внезапно, новорожденный выскользнул из рук Огневолосой. Толпа ахнула. Седобородый ловко подхватил младенца и передал его старухе.

– Боже, он его спас! – с восторгом вскрикнула пожилая женщина.

– Ясное дело! – из-за плеча Седобородого добавил «специалист» – на то он и спаситель.

– Ангел-спаситель – поправила его Огневолосая.

Седобородый наклонился к роженице и снял с ее шеи амулет с изображением мистической твари.

– Я думаю, это ей больше не понадобится – хмыкнул он.

– Такой крепыш уродился – восторженно проговорила женщина из толпы – нужно дать ему имя.

Седобородый надел амулет на шею ребёнка.

– Теперь, этот амулет всегда будет защищать мальца.

Он подул на потемневший от времени талисман и потёр его ладонью. Амулет засверкал на солнце.

– Он сын отца своего, значит имя ему, Бар-Абба – торжественно заявил Седобородый с мечтательной улыбкой – здесь и думать нечего.

– Бар-Абба… – скривил лицо Одноглазый. – Эдак, и не выговорить. Для начала, пусть будет коротко – Абба, и всё тут.

Роженица пришла в себя и открыла глаза. Старуха поднесла ребёнка к его матери.

– Смотри, мать, вот, Абба, защитник твой!

Мать приподнялась на локтях, плюнула в ребенка.

– Будь проклят этот плод, проросший из ядовитого семени, – кричала женщина.

– Это не мой сын! Сатана его отец! Меня погубил, и вас всех изведёт! Убейте его!

Она выла и тянула к ребёнку руки со скрюченными пальцами. Старуха отскочила, прижимая к себе ребёнка.

– Что ты мелешь, глупая – проговорила она испуганно.

Огневолосая вырвала ребёнка из рук старухи. Держа за ножки, она подняла его над колодцем. И, плотоядно улыбаясь, занесла над младенцем кривой нож.

– Слова матери священны! – прошипела Лилит. – Для этого нужно исполнить ритуал. – Ну что, ножичком по горлышку и в колодец?!

Лилит так увлеклась священным ритуалом, что позабыв об осторожности, высунула свой длинный зелёный язык, извивающийся словно змея.

Толпа ахнула и откатилась назад.

– Нет! Нет! – закричали испуганные люди.

– Дитя убивают! – истерично завопила женщина с бусами.

Седобородый, хитро улыбаясь, шаловливо погрозил пальцем разыгравшейся фурии.

– Лилит, ты опять за своё?

Одноглазый подпрыгнул на месте и ударил себя по ляжкам, заливаясь хохотом.

– Да успокойтесь вы! Вот, простота… Всего лишь невинная шутка молодой девушки…

Старуха отняла ребёнка у Огневолосой и прижала к себе.

– Ничего себе, шуточки? – сказала она, покачивая его на руках.

– Ишь, языкастая. Ещё и косы свои распустила. Совсем из ума выжила… Бесноватая откинулась навзничь. Из ее рта вытекла струйка крови.

Женщина в накидке склонилась к ее груди и прислушалась.

– Господи, отошла страдалица – проговорила она скорбно.

– Отмучилась бедная!.. Горе-то какое! – А что будет с дитёй?.. – запричитали люди.

Старуха закрыла веки ушедшей и скорбно вздохнула: – Бедная, бедная! Сама, дитя ещё…

– Что будет с дитёй?.. Что будет с дитёй?.. – донеслось далёкое эхо. С золотого амулета сверкнули красным цветом глаза монстра.

Глава девятая
Абба – главарь городской шайки

…Прошло время. С той далёкой поры, когда произошли эти драматические события, миновало целых пятнадцать лет… Много это или мало?

Мы не будем терять драгоценного времени, а отдадимся на волю течения его волн.

Итак, вперёд, в будущее, – друзья!..

Плоские деревянные доски сверху были обтянутые кожей. А снизу, прикреплённые круглые колёсики с отверстиями, позволяли этим доскам с шуршанием пролетать над улицей, неся на себе лихих наездников. Со свистом и улюлюканьем наездники перемахнули через невысокую глиняную ограду и, приземлились на рынке среди толпы. Ловкие грязные руки выхватывали у зазевавшихся горожан кошельки, срывали серьги, бусы, золотые украшения. Они использовали этот проверенный «эффект неожиданности» уже не первый раз.

– Воры! – раздались крики.

– Держи их!.. Это банда Аббы!..

Разогнавшись, хулиганы скользили по покатой городской стене, взлетали к небу и, перекувыркнувшись в воздухе, исчезали за оградой рынка.

В полуподвальной кухне повара рубили тушу барана и бросали в котлы с кипящей водой. На больших жаровнях жарилось мясо. Миски с мясом подавали на столы.

Посетители жадно рвали зубами сочные куски и запивали их красным вином.

На улице, возле кухни сидели нищие и вдыхали запах, закрывая глаза от наслаждения. Невдалеке от них, на камне сидели два слепца с клюками.

Чья-то рука высунулась из окна и выбросила в пыль обглоданные кости. Собаки, дежурившие неподалёку, первыми набросились на поживу. Оборванцы, расталкивая друг друга, отважно ныряли в клубы пыли, вырывая у собак их добычу. Слышалось рычание, отчаянный визг и ругань.

Из-под кучи тел выполз мальчик с костью в руке.

Он отбежал в сторону и застучал костью о камень, выбивая из нее мозг. Затем потряс костью, приложив к уху. И с жадностью стал высасывать внутренность. Один из слепцов клюкой притянул мальчика к себе, вырвал у него добычу и присосался к кости. Но сколько бы он не пыхтел и не исходил слюной – внутри кость уже была пуста. Рассвирепев, слепец шмякнул костью мальца по лбу.

– Опять мои мозги сожрал, собака! – завопил он.

Нищие, оторвавшись от своего пира, стали хохотать, держась за тощие животы.

– Его мозги сожрал!? – ржал один.

… – Да, они у него давно высохли, – подхватил другой… – Глядите, братцы, а ведь прямо в лоб попал. Может он и не слепой вовсе!..

Слепец, не обращая внимания на «тонкий» юмор своих коллег, продолжал пинать мальчика.

– Тебе бы только ограбить меня, с-скотина! Старик смачно обсасывал свою кость.

– Слыхали новость? – сказал он, не прекращая жевать. – Дочку судьи снасильничали. И охрану его порезали.

Говорят, что это дела всё той же, неуловимой банды…

– А главарь у них, некий Абба – добавил молодой.

Злой слепец, которого сопровождал мальчик-поводырь, проговорил с сожалением:

– Да-а, стоит прозреть, только для того, чтобы посмотреть, как насильничают дочку этого грёбанного судьи…

Рядом с ним, на другом конце валуна, сидел другой слепец. Этот слепой человек не принимал участие в пиршестве и дискуссиях. Пальцы его рук искусно перебирали девять струн старинного кинора. Жилистый оборванец протянул «музыканту» кость с остатками хрящей.

– Вот, возьми, музыкант – сказал он.

– А то ведь, скоро сил не будет и струну оттянуть! Кого мы тогда будем слушать? Слепого, да ещё и с высохшими мозгами?

– А что может нам поведать человек с пустой, как сухая тыква головой? – И он постучал по голове слепца. – Во, слышали, как гудит? Пустая.

Все рассмеялись, а «музыкант» печально вздохнул:

– Эхе-хе… Человеческое мясо и кровь стали дешевле хлеба и вина. А похоть и насилие заменили любовь.

Слепец «без мозгов» прислушался, как «музыкант» хрустит зубами, обрабатывая хрящи. Изловчившись, он выхватил кость и с жадностью стал её обгладывать.

– Любо-о-вь… Что ты в этом смыслишь, придурок! Тебе бы только брюхо набить Он ударил второго слепца клюкой. Второй слепец не стерпел такого хамства. Он приподнялся и ударил палкой в ответ. Слепцы стали размахивать клюками, пытаясь попасть в противника.

– Давай, давай! Бей! Левей!.. Правей!

Оборванцы прыгали вокруг них с хохотом, подсказывая, как ударить наверняка.

В древнем городе наступил вечер. Солнце, жарившее без сожаления весь день, катилось к горизонту. На другом конце города, по улице, выложенной каменной брусчаткой, скакал конный отряд легионеров. В тени дома, в тёплой пыли мостовой сидела группа молодых ребят, лет тринадцати-четырнадцати. Они играли в монетки. Мальчишки ударяли монетой о стену дома, пытаясь попасть в круг, очерченный мелком на камнях.

Из глубины улицы донёсся цокот копыт.

Заклубилась пыль. На середине улицы застыл испуганный котенок.

Вот-вот, конские копыта неминуемо превратят его в кровавое месиво. Как вдруг, чей-то силуэт метнулся в пыль и выхватил прямо из-под копыт взъерошенного, огненно-рыжего зверька.

– Абба! – раздался испуганный голос мальчишки. Из пыли, поднятой промчавшимся конным отрядом, показался рыжеволосый крепыш, лет пятнадцати.

Он мчался на деревянной доске.

Резко затормозив, рыжеволосый остановился возле группки городской шпаны. Он бережно прижимал к груди спасённого котенка.

– Ну, братуха, ты даёшь! – с восхищением, проговорил мальчишка.

– Пацаны! Смотрите, он такой же рыжий – расхохотался малый со шрамом на лице.

– Спокойно, с-с-волочи! – выкрикнул Абба, заставив всю банду закрыть рты.

Резко затормозив, он соскочил с доски и сел рядом с ними, посадив спасённого котёнка себе на плечо.

Чьи-то длинные тени упали в круг на сидящих беспризорников.

Незаметно подкравшись, городские стражники набросились на мальчишек.

– Хватай рыжего! Это Абба, их главарь! – заорал толстый стражник, запыхавшись от бега.

Абба вырвался из рук ухватившего его стража порядка и, наотмашь, ударил своей доской того по лицу. Стражник взвыл и повалился в пыль. Толпа взорвалась хохотом. Банда, кривляясь, как стая обезьян, вертелась и прыгала, размахивала досками вокруг толстых, неуклюжих стражников, ползающих в пыли. Обнявшись, победители, во главе с Аббой, гордо прошли мимо испуганных прохожих. На плече атамана сидел взъерошенный рыжий котёнок.

Глава десятая
Александра, дочь Климентия

Светловолосая девушка, лет тринадцати, в короткой тунике, в сандалиях на босых ногах, проворно взбиралась на высокую скалу. Подтянувшись, она запрыгнула на выступ, козырьком нависающий над долиной. Бесстрашно подойдя к краю козырька, она протянула вверх руки и закричала: – А-а-а! Я сейчас взлечу-у! Я чувствую, как растут крылья!..

Внизу, под скалой, стояла её подружка и с ужасом смотрела на свою отчаянную приятельницу.

– Александра! Я боюсь за тебя! Не дури! Давай, спускайся.

Не выдержав напряжения, она заплакала. – Ты выиграла! Выиграла! – рыдая, повторяла девушка.

Сзади Александры послышался писк, и она обернулась.

В расщелине скалы находилось орлиное гнездо, из которого высовывались две головки птенцов.

– Летиция! – закричала она подруге. – Не бойся, Летиция. Лезь сюда, ко мне. Здесь такие хорошенькие птенчики…

Девушка улыбаясь, приближалась к гнезду. – Совсем одни. Мои маленькие… Вас оставили одних. Бедняжки…

При её приближении, птенцы испуганно закричали. Она пыталась погладить птенца, но тот цапнул её за палец.

– Ай!.. Вот, глупенький! Не бойся меня, дурачок. Какой хорошенький!..

Услыхав за спиной шум больших крыльев, Александра резко обернулась. В ужасе, она взмахнула руками. Орлица стремительно атаковала, вытянув вперёд когтистые лапы. Александре, в последний момент, удалось увернуться.

Орлица вновь взмыла в небо, готовясь к атаке.

– Помогите! А-а! – закричала девушка.

Снизу, в ответ, донёсся испуганный возглас подружки.

Александра, прислонившись спиной к отвесному уступу скалы, подняла сухую ветку. Сложив крылья, орлица спикировала на девушку и сбила её наземь. Она опустилась на свою добычу. Снизу, Александра увидела, как чьё-то тело накрыло птицу. Незнакомец отбросил орлицу в сторону. И она увидела его лицо.

Рыжеволосый спаситель смотрел на девушку сверху вниз. Он смотрел и не мог оторваться. Лицо мальчишки застыло, как у манекена.

…И здесь, Абба понял, что погиб. Погиб окончательно и бесповоротно.

Что-то поразило его прямо в сердце…

На плече рыжеволосого сидел рыжий котёнок. Он испуганно выглядывал из-за кудрявой шевелюры своего хозяина.

Александра смотрела на эту странную сцену и, не в силах сдержаться, расхохоталась. На лице рыжеволосого тоже появилась какая-то глупая, растерянная улыбка. Откуда то, снизу послышались голоса людей. Из-за скалы появились человеческие фигуры. Абба вскочил на деревянную доску и ухнул вниз. Девушка испуганно вскрикнула, наблюдая, как отчаянный наездник, с котёнком на плече, мчался вниз на огромной скорости, ловко лавируя между валунами.

– Да, вот же она?.. – Ну, что это за ребёнок? Александру окружили слуги из её дома.

– Отец весь извёлся, мы переживаем…

– А она лазит по крутым горам, рискуя своей жизнью…

– Я уже не ребёнок! – с возмущением ответила девушка, – это, во-первых. А во-вторых, перестаньте ходить за мной следом! Шпионы! Надоело! – крикнула она так гневно, что слуги отступили. Воспользовавшись их замешательством, Александра перемахнула через каменный уступ и ухнула вниз. Приземлившись на ту самую тропинку, по которой совсем недавно мчался её спаситель. Испуганные слуги свесили головы вниз.

– Ё-ху-у! – выкрикнула хулиганка и, показав им язык, побежала вниз, ловко лавируя между валунами.

В гнездо уселась орлица-мать, накрывая крыльями своих птенцов.

Глава одиннадцатая
Хозяин города

В густой тени дерева укрылась от палящего солнца стая бродячих собак. Напротив, расположилась шайка Аббы, они, как всегда играли в монетку.

Сам атаман сидел, облокотившись об угол дома. Он обмакивал лепёшку в черепок с молоком, кормил котёнка, сидящего у него на плече. Поглаживая его пушистую шёрстку, приговаривал: – Вот так, молодчина! Хороший аппетит. Значит, вырастешь и станешь большим котом. Станешь самым главным среди всех котов.

С противоположной стороны улицы раздался свист. Кто-то заулюлюкал противным голосом.

– Эй, оборванцы вонючие, – послышались выкрики…

– Дуйте отсюда, пока рожи целы!

– Братуха, а не пора ли, им вломить! – обратился к Аббе его товарищ.

– Жуй, «Рыжик», жуй! – с каменным спокойствием в голосе, проговорил Абба.

– Не обращай внимания на этих уродов. Я тебя в обиду не дам!

На противоположной стороне улицы собралась группа хорошо одетых подростков. Сразу было видно, что они из богатых семей. Подростки были настроены агрессивно и выкрикивали оскорбления, явно нарываясь на неприятность.

– Валите, это наш район! – кричали они.

– Да они зассали от страха! – В исступлении, бил себя по коленям низкорослый толстяк, оглядываясь на верзил. Получив одобрительный кивок лидера, он окончательно осмелел.

– Рыжий, крикнул он в сторону Аббы, – твоё место на помойке!

Абба, не поворачивая головы, зло сплюнул в его сторону.

Второй подстрекатель тут же отреагировал.

– Плюётся… «Длинный», глянь, – обратился он к высокому подростку с высокомерным взглядом.

– Этот оборванец, Абба тебя в упор не видит.

Толстяк ехидно добавил: – Он же считает себя хозяином города.

У «Длинного» заходили желваки. Скривив лицо, он процедил сквозь зубы:

– Ща, увидим, кто хозяин в городе!

Быстрым шагом, он подошёл к Аббе, ухватил за шкурку котёнка и швырнул его прямо в стаю собак. Раздался пронзительный кошачий писк. С диким криком Абба бросился на обидчика. Две банды набросились друг на друга, колотя чем попало.

Упав в самую середину стаи собак, котёнок не сдрейфил. Он зашипел, начал издавать какие-то булькающие утробные звуки. Затем выгнулся калачом и заходил боком. Шерсть у него вздыбилась. Это уже был не котёнок, а страшное огненное существо, готовое уничтожить, испепелить любого, кто поднимет на него лапу. Собаки, от такого нахальства, оторопели и замерли в нерешительности.

Кое-кто, даже заскулил и поджал хвост. Воспользовавшись их замешательством, котёнок прыгнул на ствол дерева и скрылся среди ветвей.

А две группы малолетних хулиганов выясняли между собой, кто же из них хозяин в городе. Рыжий Абба прыгал, бил ногами, вертелся, как смерч. «Длинный», используя в драке все преимущества своего роста, сбил атамана с ног. Он навалился на него и стал душить, сдавливая руками горло.

– Конец тебе, кошачий царь! – прошипел ему в ухо долговязый.

Абба хрипел. Он уже начал задыхаться.

Изловчившись, атаман рывком притянул голову противника и вгрызся в его ухо.

«Длинный» заорал диким голосом и разжал пальцы. Абба вскочил. Всё лицо его было в крови.

В зубах атаман держал ухо «Длинного». Абба небрежно сплюнул окровавленную плоть, смахнул кровь с лица и победно улыбнулся. Оборванец поднял кусок того, что недавно ещё было ухом и продемонстрировал «трофей» оторопевшим противникам.

– Во, смотрите, сволочи! Теперь вы поняли, шакалы вонючие, кто хозяин в городе?! Противники, оставив на поле боя своего поверженного главаря, не оглядываясь, драпали со всех ног.

Братва подхватила своего атамана на руки и стала подбрасывать вверх.

Глава двенадцатая
Похищение

О чём-то своём задумалась Александра и пропустила удар. Нож оказался у её горла.

– Твой голова сегодня совсем плохой – осуждающе покачал головой её тренер.

Тренер был восточного типа. С раскосыми глазами, сухощавого телосложения, он отменно знал своё дело.

– Смотрел сюда – приказал он своей ученице и пальцем поманил чернокожего, атлетично сложённого раба, который им ассистировал. Раб, с ножом в руке, сделал выпад, имитирующий удар. Тренер подпрыгнул, перекувыркнувшись в воздухе и, сжав ноги, выбил ими нож из рук нападавшего. Приземлившись, он гордо продемонстрировал нож, сжав его в руке. Александра, улыбнувшись, в стремительном прыжке, выбила нож из рук тренера. Подхватив падающий нож, она метнула его в мишень, изображавшую фигуру человека. Нож вонзился в лоб мишени. Тренер улыбнулся и одобрительно кивнул головой. Но, изобразив строгий вид учителя, нравоучительным тоном заявил:

– Ноччю спать нада! Сонный голова – это мишень, для противник. Нельзя так воевать! Пропадёшь! А Якимото, твой отец, мой башка: чик, чик! – и он провёл пальцем по горлу.

Посредине городской площади был разбит шатёр. Полураздетый человек у входа в шатёр накачивал воду в водяной орган, заставляя его производить плачущие и ревущие звуки. Напротив, сидели собаки и, задрав кверху голову, подвывали. Стоящие рядом зеваки хохотали и хлопали в ладоши. Из шатра вышел человек в чудном клоунском наряде. Он затрубил в трубу и закричал на всю площадь: – Граждане и гражданки славного города, приходите вечером на наше представление. В конце программы выступит молодая певица с необыкновенным, божественным голосом. Приходите, не пожалеете! Всего одно выступление заезжей певицы! А удовольствия от певчей птички – на всю неделю!..

Среди подошедших зевак, можно было заметить неприметного, небольшого роста мужчину, скорее всего юношу. Так как его выдавала хрупкость фигуры. Лицо его закрывала косынка, стянутая на затылке. Или этот юноша был чем-то болен, а может просто не хотел показывать своё лицо?.. Незнакомец покрутился среди людей, обошёл зачем-то шатёр и исчез, также незаметно, как и появился.

* * *

Дочь начальника стражи, под руководством учителя танцев, выполняла сложные классические движения. Звучала старинная академическая музыка. На лице девушки угадывалась скука и раздражение. Александра сбросила с себя прозрачную накидку. Она подпрыгнула и, сделав сальто, приземлилась. Вытянув руку вперёд, Александра запела:

– Подай мне знак, и я открою тебе двери… Всё, Борджио! Всё! На сегодня достаточно! Я устала… – Я знаю, ты явишься снова, но как я узнаю тебя?.. – допела девушка куплет и выбежала из зала.

– Хулиганка! Вот я отцу скажу!

Неожиданно он улыбнулся, подпрыгнул и, классически, приземлившись на носочки, запел очень высоким тембром: – Подай мне зна-ак, и я открою тебе двери…

Во дворе, под навесом, за столом сидел Климентий, начальник стражи прокуратора.

В ожидании трапезы, Климентий подбрасывал и ловил кинжал с инкрустированной драгоценными камнями рукояткой. Из дверей выбежала Александра, с луком за спиной. Пробегая, девушка расталкивала слуг, несущих блюда и напевала свою песню. Подбежав к столу, Александра поймала кинжал, подброшенный отцом, и запустила его в деревянное божество, стоявшее посреди двора. Кинжал вонзился в лоб истукану.

– Осторожно! – крикнул Климентий, – только вчера этот кинжал мне вручил лично, сам прокуратор! Знаешь, дочь, он высоко ценит мою работу! А заслужить уважение от самого Пилата, в наше время, не так-то просто.

– Фи! – брезгливо фыркнула дочь.

– Он, пьяница! Ты же знаешь, папа, я его не люблю!

Она ухватила с блюда виноградинку, бросила в рот и собиралась бежать дальше. Но, Климентий притянул к себе дочь и, улыбаясь, посмотрел ей в глаза.

– Меткий удар! – похвалил он её. – Моя дочь, ты делаешь успехи!

Девушка, с недовольным выражением лица, пыталась вырваться, но отец удержал её и усадил себе на колени.

– Не обижайся на отца – сказал он ей ласково, как маленькой девочке.

– Непоседа! Посиди со мной хотя бы немного. Вот, сейчас стол накроют. Сегодня я на службу не иду. Давай поговорим, как раньше. Мы с тобой совсем редко стали видеться.

– Я уже не маленькая, папа. Ты даже не заметил, как я выросла.

Слуга, высунув от усердия язык, наконец, вытащил кинжал из деревянного божества.

– Служба! Чёрт её подери – выругался Климентий, стукнув кулаком по столу.

– А ты всё куда-то бежишь? Где-то пропадаешь целыми днями. Александра, не молчи. Я всё знаю!.. Кто этот… ну, твой спаситель?

Он посмотрел на дочь изучающим взглядом.

– Не знаю! – резко ответила дочь.

Александра оттолкнула отца, вырвалась из его рук и побежала к выходу из двора. У ворот стояли ухоженные, породистые кони. Девушка запрыгнула на своего белого рысака.

Климентий махнул рукой слугам, и они стали закрывать ворота.

Оседлав своего коня, Александра развернулась и понеслась к низкой ограде.

Отец крикнул ей вслед: – Дочь моя, будь осторожна! В городе опять хулиганствует шайка этого злодея, Аббы!

Сжав ногами круп коня, Александра перемахнула через ограду и была такова. Климентий только цокнул языком и произнёс восхищённо: – Вот, сорвиголова!

На стол, перед хозяином слуга положил его кинжал, поставил полный кубок с вином.

Климентий поднял кубок и выпил его залпом.

– Этот проклятый Абба! Ну, рыжая бестия – сказал он сам себе – я до тебя ещё доберусь, зверёныш!

Климентий взял кинжал и швырнул его в деревянное божество. Но, промазал.

Кинжал пролетел совсем рядом с головой истукана.

Александра на белом коне скакала между деревьями.

– Ё-ху-у! – издала она воинственный клич, приставив ладони ко рту.

Конь заржал. Хвост его поднялся трубой. Александра натянула тетиву со стрелой.

На оперении стрелы был повязан красный бантик. Впереди, на ветке дерева, висела мишень с головой лани, вся утыканная стрелами. Девушка отпустила тетиву. Стрела вонзилась в глаз мишени, потеснив такие же стрелы с бантиками.

Конь, всхрапывая, мчался галопом вдоль реки к виднеющимся горам. У водопада наездница остановилась. С высоты низвергались искрящиеся струи. Конь пил воду из ручья, вытекавшего из водопада. Александра сидела рядом, напевала и обвязывала стрелы красными бантиками. Она подняла голову и посмотрела в небо. Высоко над ней, в прозрачной синеве кружили два орла.

Из шатра, раскинутого на городской площади, доносились звуки музыки, хлопки в ладони, одобрительные выкрики. Перед входом в шатёр остановилась группа фигур в чёрных капюшонах, надвинутых на глаза, так, чтобы не видно было лиц.

– Сегодня она здесь точно будет выступать! – говорила одна голова в капюшоне другой.

– Верняк! – подтвердил другой капюшон – сегодня у них праздник урожая. По тембру голоса можно было определить, что разговаривают малолетки.

– Братан, сейчас, или никогда…

– Не, сомневайся. Мы всё подготовили…

– Коня угнали, быстрый, как ветер.

– Так что, заезжая певичка – это хороший подарочек для всей нашей братвы… Конечно, атаман будет первым.

– А кто она, вообще такая? – спросил Абба. – Кто-нибудь знает? Я даже лица её не видел.

– А тебе не всё ли равно? Главное, говорят, что – красотка.

Получит удовольствие от настоящих парней и пусть себе едет дальше и поёт себе на радость! – убеждали атамана его друзья.

Музыканты ударили в бубны. Девушка, с маской на лице, медленно начала двигаться в ритме музыки. Её смуглое тело обвивала полупрозрачная ткань. Над головой в тонких руках чуть слышно звенели медные колокольчики. Движения ускорились.

В толпе, группа подростков в черных капюшонах расчищала себе дорогу кулаками, пробиваясь вперед, к помосту.

Девушка выпрямилась, и медные колокольчики зазвенели пронзительно. Она закружилась – быстрая, гибкая, тонкая.

Вдруг, танцовщица остановилась, как будто в изнеможении. Медные колокольчики замерли. Наступила тишина. Девушка запела свою песню:

– Ты пришёл ко мне ранним утром, А я не открыла тебе двери…

Услышав нежный голос, мы поняли, кто скрывается под маской.

… – Ты пришёл слишком рано, когда я ещё спала, – пела Александра.

Девушка из высшего общества пела для простых людей. Она дарила им свой талант, делилась своими сокровенными чувствами:

 
…– Я не открыла тебе двери, и ты ушёл, растворился в тумане,
Проклятый сон окутал моё сознание
Приди, же, и разбуди меня, я слышу твоё дыхание…
 

Девушка пела очень эмоционально. Зрители это чувствовали, и видно было по их лицам, что они сопереживали вместе с ней.

Александра вся подалась вперёд, как бы ища кого-то в толпе.

 
… – Я знаю, ты явишься снова,
Услышать твой голос готова,
И двери открыть для тебя.
Ты слышишь – говорила она,
– Подай же, мне знак
Я в сердце своём распахну свои двери!..
Подай же, мне знак! Подай мне знак!
 

Подай мне знак – повторяла она снова и снова, закручиваясь в танце по спирали.

Музыканты вновь ударили по струнам. Ритм ускорился. Песня и танец Александры произвели какое-то магическое действие на толпу. Все стояли и смотрели на неё, а мысли людей были где-то далеко.

Абба сам стоял, как заворожённый, приоткрыв рот, пока стоявший рядом обыватель, не проговорил вслух восторженно:

– Вот, маленькая сучка, а? Как достаёт?! Главное, это её необыкновенный голос. Не похожий ни на кого. Вы слышите?!

– Талантливая девчонка! Чья такая? Его сосед пожал плечами.

– Заезжая, говорят.

– Подай же ей знак, братуха! – толкнул Аббу в бок его товарищ.

– И она откроет для тебя все свои двери – хохотнул его напарник.

Музыка умолкла, и восторженная толпа взорвалась овациями. Девушка, кланяясь, уходила за шторы.

– Пора! – донёсся шёпот человека в капюшоне, и он подтолкнул Аббу к выходу.

Вся группа устремилась к выходу за своим атаманом. У стенки шатра группа замерла. Абба приник ухом и прислушался. Внутри было тихо.

Александра переодевалась, улыбаясь чему-то своему, когда острое лезвие кинжала, распороло холщовую ткань стенки шатра и, через образовавшийся проход, вбежали люди в капюшонах, с повязками, закрывавшими их лица. Они завязали девушке рот, набросили на неё балахон, да ещё сверху балахона связали верёвкой. С извивающимся телом, захватчики выскочили из шатра на площадь. У выхода их уже ждал Абба. Не церемонясь, как стреноженного барана, забросили спеленатое тело на круп старой клячи.

Абба хмыкнул: – Значит, быстрый, как ветер? Ладно, прощаю. И такая сойдёт!