Текст книги "Пять дней мимикрии"

Глава 10. Институт мутаций.

18 октября. Россия, г. Москва. Р-н Химки. 15-35.Время местное.

Научно-исследовательский институт по изучению мутаций живых организмов, обнесенный высокой стеной с тремя рядами колючей проволоки, находился на территории Москвы. Его выстроили на северо-западе столицы примерно через год после того, как человечество справилось с «Вирусным Армагеддоном» и на свет появились первые мутанты. Официально это предприятие считалось Федеральной собственностью, но на самом деле оно негласно входило в сферу интересов Поляковой Майи Матвеевны. Все руководящие посты и ведущие специалисты негласно финансировались с ее нелегального счета. Охрану осуществляли бойцы частного агентства корпорации «Альта Инк.». В системе предприятий, принадлежащих разумам Майя, это заведение имело название: «научный отдел». Государственные чины старались не «влазить» в дела Поляковой, каждый знал, что это могло для него плохо кончиться.

Створки массивных ворот разошлись в стороны и на территорию института въехал черный лимузин. Миновав три семиэтажных корпуса, находившихся справа от дороги, он повернул налево и затормозил у центрального входа в административное здание. Алик вышел из машины, осмотрелся и, обойдя машину, открыл заднюю дверцу. Из салона по очереди выбрались Константин и Федор и последний наклонился, протянув руку Майи Матвеевне. Та оперлась на нее и, выйдя из лимузина, энергичным шагом проследовала к двустворчатым стеклянным дверям. Глава корпорации одета была в лиловый костюм: пиджак, брюки и такого же цвета туфли на высоком тонком каблуке. Попав внутрь, она не обратила внимания на двух сидевших за стойкой охранников в черной форме с эмблемами голубой шаровой молнии на правой стороне груди. Охранники встали, приветствуя хозяйку. Девушка быстро прошла к лифту. Телохранители едва поспевали за ней и Алик был очень этим недоволен. Нарушать принципы охраны клиента он считал неприемлемым, но спорить с Майей все равно бы не решился. Когда все четверо втиснулись в кабину, Полякова нажала на кнопку второго подземного этажа. Лифт тронулся вниз, и через пару секунд они уже стояли в белоснежном коридоре. Встречал Майю Матвеевну невысокий человек в белом халате. Растрепанные с сединой волосы, прямой нос, тонкие губы и большие очки, сквозь стекла которых серо-синие глаза казались такими огромными, что практически не соответствовали общей внешности лица. Профессор Мильман Сергей Иосифович, а именно так звали человека, которому Майя протянула руку для приветствия, являлся ведущим специалистом в области мутаций, биомолекулярных технологий и генной инженерии. В институте он отвечал за все научно-исследовательские проекты, проводимые корпорацией госпожи Поляковой, включая те, к которым, казалось бы, он не мог иметь никакого отношения. Профессор мог дать рекомендации в любых отраслях науки.

Галантно поцеловав руку хозяйке, Мильман произнес:

– Ваше новое тело готово, Майя Матвеевна.

– Многоуважаемый Сергей Иосифович, вы еще не разбирались со случаем кражи личинки? Каким образом мог хакер из деревни по имени «Тюмень» противостоять новейшим антивирусным программам, даже если он мутант?

Полякова, не дожидаясь ответа, проследовала налево по коридору. Мильман, пытаясь не отстать, семенил за ней, почти упираясь девушке в спину. Если бы Майя резко остановилась, то профессор наверняка ударился бы своей головой ей в лопатки. Федор остался стоять у лифта, Алик с Константином, плечом к плечу, двигались в двух метрах позади Мильмана.

– Я провел несколько экспериментов с сознаниями людей и разумами Майя. Ни те, ни другие не могут противостоять новейшим антивирусам. Сам факт, что существует такое сознание, я бы пока, не удостоверившись лично, опроверг. Возможно, что этот парень разработал компьютерный вирус нового поколения, который не борется с защитными программами, а ставит какую-то непроницаемую оболочку, закрывающую разум. Хотя, честно скажу, о таких вирусах я ничего не слышал, даже о разработках и прототипах информация отсутствует. Специально просмотрел последние «сводки» и сделал запрос всем службам корпорации. Сейчас отделы занимаются поисками данных. Хотя наличие мутации разума определенного человека тоже нельзя совсем отрицать. Все ответы на эти вопросы я получу лишь, когда вы мне предоставите экземпляр, творящий такие вот дела. Тогда и посмотрим, мутант он или просто хороший программист. Вы не представляете, Майя Матвеевна, какие горизонты откроются в науке, если попробовать привить мутировавшее сознание к другому разуму. Я никогда не пробовал этого делать, но лишь потому, что смешивание человеческого разума с разумом Майя перспектив не имеет. А вот если попробовать смешать Майя с мутировавшим сознанием, то, возможно, получится неплохой образец, так сказать, компьютерного сверхразума. И, наверное, не только компьютерного. Но повторюсь, что все это возможно лишь при наличии того хакера, и если, конечно, он мутант. В настоящее время сам факт существования разума-мутанта я подтверждать не берусь. Подобных прецедентов не было. Другое дело, мутация живых клеток организма. Здесь факт на лицо, притом давно известный и даже применяемый в различных случаях.

Все время, пока профессор говорил, они передвигались по коридору, в стенах которого с обеих сторон виднелись огромные овальные окна. Майя, слушая рассуждения Мильмана, успевала осматривать сквозь бронированные стекла лабораторные боксы. Многие пустовали, в некоторых на хирургических столах располагались тела людей, над которыми проводились различные эксперименты. Масса различной аппаратуры, как электронной, так и медицинской, занимала большее пространство закрытых палат. Многие из пациентов были буквально нанизаны на десятки проводов с штеккерами и прозрачные трубки капельниц с какими-то жидкостями. У некоторых людей голову полностью скрывал шарообразный металлический шлем, подключенный несколькими кабелями к стойке, составленной из диагностических, компьютерных блоков. У одного из боксов Майя остановилась. В этой палате несколько медиков производили какую-то хирургическую операцию. Верхняя часть черепа у пациента отсутствовала и врач вставлял в виднеющуюся красно-бурую массу мозга небольшую блестящую пластинку. Доктор, проводя эти действия, ориентировался по увеличенному изображению мозга на мониторе, находившемуся над изголовьем оперируемого.

– Профессор Абрамян, – прокомментировал Мильман. – Он у нас специалист по биомолекулярной инженерии. Есть успехи по управлению двигательными функциями человека на расстоянии. Вы ведь уже и сами пробовали распоряжаться телом симулакрума на расстоянии. Однако вот управлять сознанием человека пока не получается. Над этим мы работаем. Также я намерен провести ряд экспериментов с клоном, который мы собираемся отправить в космос. Если, конечно, операция с подменой астронавта пройдет по плану. Определить воздействие космического пространства на клонированные с применением мутаций организмы, мне кажется, это даст потрясающие результаты.

– Я сама просчитывала этот проект, и его невозможно провалить. Если вы намерены провести какие-то эксперименты, то сделайте заявку как положено, по системе «сводок». Думаю, развед-отдел не будет препятствовать. Лучше скажите, где находится этот симулакрум, клонированный из клеток премьер-министра Васильева. Хочу посмотреть на него.

– Он находится в боксе как раз прямо позади вас. – Мильман указал рукой на дверь. – Прошу, проходите.

Профессор открыл дверь и, после того как в помещение заглянул Алик, туда вошла Полякова. В палате на стуле сидел голый человек. Глаза его были открыты, но он не проявлял никаких реакций. Рядом располагался небольшой стол на тонких ножках. На нем находился открытый ноутбук. На жидкокристаллическом мониторе картинка воспроизводила изображение Майи и Мильмана, стоявших на входе в бокс.

– Ну что же, похож, – произнесла Полякова. – Я бы сказала, идеально похож.

– Работали, как всегда, лучшие специалисты, – ответил профессор. – Управляться будет, как всегда, на расстоянии, с помощью операторов, сидящих за компьютерами связанных с этим телом. Данное изображение на мониторе – взгляд на мир этого симулакрума. Считаю, если остальные службы не подведут, этот клон справится со своей задачей на пятерку с плюсом.

– Остальные не подведут. Я только что подумала о том, что не зря в свое время вложила в геномику большие средства. Оглядываясь на последние несколько лет, я вижу, что влияние этой отрасли оказалось гораздо шире и глубже, чем я предполагала. Если сравнить этот проект с проектом освоения космического пространства, чем сейчас занимается правительство, я отлично вижу, что биологическая программа намного дешевле, но по своему влиянию на жизнь людей и, самое важное, на жизнь Майя, не только не уступает, но во много превосходит достижения космических программ. В будущем эта отрасль может оказаться важнейшим фактором для существования каждого жителя на Земле. Уже сейчас мы выбрасываем на рынок лекарства, которые могут полностью избавить человечество от рака, туберкулеза и даже кариеса. И это, скажу вам, основная доходная часть нашей корпорации. Профессор, когда-нибудь, каждый человек будет зависеть от меня, и это случится благодаря вашим разработкам. Неплохая речь, правда? Кстати, вы еще хотели показать мне образец моего нового тела. Не пора ли примерить новую одежку?

– Ваше новое тело находится, как обычно, в лаборатории два-семнадцать.

Полякова вышла из палаты, прошла дальше по коридору и, повернув направо, остановилась перед самой последней дверью. Она нажала на красный выпирающий круг кнопки, и дверь отъехала в сторону. Майя переступила порог, Мильман проследовал за ней, охранники заглянули внутрь и, осмотрев помещение, остались в коридоре у входа. Перегородка двери встала на место.

Бокс, в котором они очутились, имел длинную стойку, составленную из различных приборов и экранов. Посреди палаты располагались два, на расстоянии метра друг от друга, высоких кресла. В одном из них сидела голая девушка, полная копия госпожи Поляковой. Ноги и руки были закреплены ремнями. На голове находился шарообразный пластиковый шлем с выходящими из него несколькими кабелями. Часть проводов тянулась к приборам, остальные заканчивались на точно таком же шлеме, укрепленном на верхней части спинки второго кресла.

Девушка-двойник, увидев вошедших Майю Матвеевну и профессора Мильмана, стала дергаться и изгибаться в кресле, пытаясь таким образом освободиться от сковывающих ее руки и ноги ремней. Голубые яблоки ее глаз бегали из стороны в сторону. Изо рта вырвался гортанный рев и после этого подопытная громко заскулила.

– Мне кажется, она что-то понимает, – произнесла Майя.

– Нет, у данного образца, инстинкты, одни лишь инстинкты. Это было и в каждом предыдущем вашем теле. – Мильман подошел к девушке-клону, вытащил из бокового кармана пиджака рулончик клейкой ленты, и, оторвав кусок, заклеил ей рот.

– Мы ликвидировали некоторые ненужные природные позывы, такие, как, например, стадный инстинкт и инстинкт материнства. Это вам ни к чему.

– Что еще нового в этом теле?

– Начнем с малого. Это клон вашего теперешнего тела. Лицо подвергли пластической правке, чтобы оно полностью совпадало с вашим нынешним. Не забыли и вашу просьбу о маленьких ямочках на щеках. Теперь, когда будете улыбаться, ямочки будут заметны. Далее у вас не будет месячных и связанных с ними эмоциональных проблем.

– Это радует, потому как лишь отвлекает.

– Далее, у вас будет усиленная печень, так как вы довольно часто употребляете алкоголь и наркотические средства. На последнем консилиуме ученый совет единодушно решил, что вам это не помешает. У этой печени высокая кровоочищающая функция, гарантия против заболеваний несколько лет. И теперь самое главное. Нам наконец-то удалось разгадать код способностей у одного из мутантов. Теперь, по вашему желанию, вы сможете видеть в темноте. У нового тела расширенный прием всего спектра лучевой гаммы. Клона, который полетит в космос, мы тоже снабдили этим видом мутации.

– Хорошо, с этим все понятно, а для чего эти кресла и шлемы? Вы же знаете, что я могу отлично обходится без тела и перемещаться по воздуху.

– Мы не знаем, как поведет себя ваш разум в новом для вас теле, и если приборы зафиксируют какую-нибудь несостыковку, то я выдерну ваше сознание обратно. Вся эта аппаратура нужна лишь в основном для диагностики совмещения и еще кое для чего. И самое главное, недавние исследования перехода вашего сознания из тела в тело выявили ряд наших беспокойств. Мы считаем, что при переходе некоторая масса сознания теряется. Потери малозначительны, но я решил, что их все равно стоит избегать. Вся эта аппаратура предназначена для компенсации. Все кабеля высокой проводимости, поэтому переход должен пройти без потери массы.

– Ну что ж, в таком случае давайте проверим ваше оборудование.

Майя села в удобное кресло и профессор опустил на ее голову шлем. Затем застегнул ремни на руках и ногах, заклеил рот. Подошел к стойке, состоящей из приборов и стал настраивать какие-то параметры на этом оборудование.

– Когда я дам команду, просто выходите из тела, как всегда это делаете, и через проводку занимайте новое место. Никакого сопротивления со стороны клона не должно быть, его сознание находится на первобытном уровне. Я всего лишь буду следить за вашими действиями.

Профессор еще пару минут нажимал кнопки и крутил рукоятки, после чего, не отрывая взгляда от приборов, произнес:

– Начинайте.

Майя отключила все свои чувства от тела и через несколько секунд, поняв, что свободна, поплыла вверх. Она не могла преодолеть оболочку шлема, но, найдя центральный кабель-выход, быстро переместилась по нему в соседний шлем и проникла в мозг клона. Настроившись на параметры нового тела, Майя попробовала пошевелить руками, однако те были скреплены ремнями. Она попыталась сказать профессору, чтобы тот ее освободил, но рот покрывала клейкая лента. Ничего не оставалось делать, только лишь выгнуть тело, наподобие того, как это до нее делал клон. Задергавшись в кресле, Майя наконец обратила на себя внимание Мильмана, который, с интересом исследуя показания датчиков, уже явно забыл о своей хозяйке. Когда он снял ленту, обновленная Майя Матвеевна зло произнесла:

– Чертов ублюдок, ты что, забыл обо мне?!

– Никак нет, госпожа Полякова, я занимался показаниями и определил, что вроде все прошло нормально. Никаких отклонений. Осталось лишь проверить работу зрения – и вы свободны.

– Я всегда свободна, идиот! Расстегивай меня!

Мильман снял ремни и Майя встала из кресла. Профессор обратил внимание, что смотрит на голое женское тело уже не как на объект эксперимента, а как на сексуально интересный ему самому объект.

«Странно, – подумал он, – но до этого я совсем не обращал внимания на тело, пока оно принадлежало первобытному мозгу. По крайней мере, на сексуальной почве».

Майя тоже обратила внимание на то, что Мильман смотрит на нее с явным похотливым желанием.

– Смотрите-ка, вроде старый, а все на девушек заглядывается. Ну и как я тебе? Аппетитно, правда? – Полякова уперла руки в бедра и стала поворачивать тело, демонстрируя женские прелести.

Мильман отвел взгляд.

– Давайте лучше займемся проверкой зрения.

Профессор закрыл жалюзи на окне бокса, ведущего в коридор, и выключил свет. В палате сразу возникла непроглядная тьма.

– Чтобы видеть в темноте, вам надо настроить глаза, не знаю как, но считаю, что делать это надо сужением или расширением зрачков. Пробуйте, пробуйте.

Майя напрягла зрение и увидела все помещение. Оно вроде бы находилось в серо-зеленом тумане, но все предметы отчетливо выделялись своими контурами. Девушка подошла к обездвиженному, но живому старому своему телу и достала из внутреннего кармана пиджака пачку с сигаретами и зажигалку. Закурив, она произнесла:

– Вижу отлично, ты стоишь возле дверей, рука протянута к выключателю. Однако вам не стоит зажигать свет.

– Почему?

– Потому что, я сейчас буду пробовать возможности нового тела.

Майя бросила окурок на пол и достала из другого кармана пиджака ингалятор с жидкостью и, сунув продолговатый конец в ноздрю, вдохнула наркотическое средство. После этого она подошла с Мильману и, сняв с него очки, отбросила их в сторону. Послышался треск разбившихся стекол. Майя сильно дернула за отвороты халат профессора и оторвавшиеся пуговицы разлетелись в стороны. Расстегнув ширинку на брюках, девушка просунула внутрь руку.

– Старый, а рабочий, – тихо произнесла она.

– Я ничего не вижу. – Мильман явно паниковал.

– Тебе надо только чувствовать, – ответила Полякова. – Я буду смотреть за тебя. Ведь ты сделал мне неплохое ночное зрение.

– Но, Майя Матвеевна, я, понимаете, предпочитаю мальчиков, – робко произнес профессор.

– Да и мне как раз тоже нравятся только мальчики. – Полякова сильно прижала к себе Мильмана.

Глава 11. Ночевка.

18 октября. Россия. 82 км Сибирского тракта. 16-35. Время местное.

Через три часа езды, с постоянными остановками в придорожных кустах, когда дальше ехать мешал встречный транспорт, Сэмплер повернул на одну из заброшенных дорог. Солнце садилось за верхушки деревьев. Преодолев метров пятьсот, Григорий остановился на обочине и установил «харлей» на подставку. Открыв сумку, он достал карту, купленную в магазине и, развернув ее, стал изучать.

– Вот видишь, – сказал Григорий, водя пальцем по атласной поверхности, – мы свернули там, где надо. Если бы поехали дальше по тракту, впереди через десять километров нам попался бы жилой город Богданович. За ним пост дорожной милиции, через который нам вряд ли удалось бы проехать, и дорога разделяется на две. Одна идет на запад, она закрыта, потому что проходит через зараженную зону Екатеринбурга. Другая – до Челябинска и далее на Пермь или Уфу. Нам надо объехать Богданович с севера по поселковым дорогам, видишь, вот они указаны, и там нет населенных пунктов. Только брошенные города: Сухой Лог и Асбест. Далее выедем на закрытый тракт, как раз позади поста, а там по прямой через Екатеринбург в Пермь. Когда попадем туда, я постараюсь добраться до компьютера. Надо связаться с Файлом, узнать, что нового в Тюмени. И также поспрашивать парней о мимикрийцах. Может кто-нибудь что-нибудь слышал. Все понятно?

– Все понятно, – ответил Винпулькер.

– Но вначале надо найти место для ночевки. Вечереет. В это время года стемнеет быстро. Не будем же мы заниматься поисками пути в темноте, можно заблудиться, места-то глухие.

Орлов вновь влез на мотоцикл, включил фару и когда к нему присоединился «близнец», вывел машину на дорогу. Около получаса они тряслись по ухабам брошенного шоссе и когда стало совсем темно, Григорий свернул в лес. Найдя на склоне невысокого холма подходящее место для стоянки, скрытое от дороги невысокими, но многочисленными елями, он остановился.

– Ну что, братишка. Распаковывай рюкзак и сумку, здесь и расположимся. И не смотри так на меня, привыкай к самостоятельной земной жизни, и поверь мне, здесь, на Земле, не принято подражать. Нет, конечно, что-то перенимать у других людей надо, но в основном лучше учиться все делать самому. Целей будешь.

Орлов пока не выключал фару мотоцикла. Винпулькер отцепил багаж и стал разбирать его. Сэмплер подошел к нему и вытащил из сумки небольшой складной топорик. Раскрыв его, начал рубить мохнатые ветки елей и бросать их на землю, готовя место для установки палатки. Когда подстилка была готова, он присел на корточки и стал наблюдать за двойником. Тот никак не мог сообразить, как все же устанавливают палатку.

– Ладно, парень, оставь это дело для меня. Плохой из тебя помощник. Лучше, вот, возьми топор и наруби сучья. Выбирай самые сухие и не маленькие. Собирай также те, что лежат на земле. Понял?

– Понял, – ответил «близнец» и отправился на поиски дров.

Григорий, расстелил палатку на ветвях и стал вбивать в землю алюминиевые клинья сквозь кольца веревок. После этого он достал из сумки выдвижные упоры, залез внутрь палатки и натянул крышу. Зеленая непромокаемая двухместная палатка в свете фары сверкала своей новизной. Винпулькер принес первую охапку разнообразных палок, бросил их на землю и вновь отправился на поиски. Орлов выложил сучья шалашиком и разжег костер. В сумке нашлись две раздвижные алюминиевые рогатины и Григорий воткнул их в почву с боков пылающего огня. Подойдя к мотоциклу, он выключил фару. Потом, взяв котелок, спустился вниз по холму. Пробравшись сквозь плотный кустарник и, найдя небольшой ручей, Сэмплер набрал воды. Когда он вернулся к стоянке, то обнаружил такое количество дров, что их, наверное, хватило бы на несколько суток непрерывного сожжения. А Винпулькер нес еще сучья.

– Вин, этого вполне достаточно. Садись, отдохни.

Двойник опустился на сухую траву. Григорий же выбрал толстую и длинную, не совсем просохшую палку, продел ее сквозь ручку котелка и установил на рогатины. Достав из рюкзака упаковку с большими таблетками, он вынул одну и бросил в воду.

– Обеззараживает, – сказал он и добавил: – Ну вот, когда вода закипит, сварим ужин, поедим и ляжем спать.

Сэмплер извлек из сумки какую-то продолговатую коробку и, сев рядом с костром, принялся распаковывать ее, вынимая какие-то гнутые пластины из легкого блестящего металла.

– Это печка, для палатки. Ну, чтоб не мерзнуть ночью. Я о такой давно мечтал. Она собирается из множества отдельных частей. Весит – почти ничего. И еще тут есть тугоплавкие специальные зеркала, которые дают свет. Получается что-то типа светильника. В общем классная штука, для тех, кто занимается туризмом или просто наведывается в лес с ночевкой. Я в школе хожу в скаутский кружок. Летом мы обычно проводим время на природе. А природа, я тебе скажу, это вещь! Чувствуешь запах леса? В городе этого просто нет. А костер? Эти блики на стволах. Тебе что, не нравится?

– Нравится. А чем ты еще делал и почему тебя погоня?

– Ты хочешь спросить, что я такого сделал, что меня ловят?

– Да.

– Ну, понимаешь, есть такие компьютерные программы, которые запрещено распространять без лицензии, то есть без разрешения. Я находил эти программы в сети, снимал защиту и продавал их. Дешево конечно, зато часто и в клиентуре проблем не было. Многим не карману покупать у производителей. Таким вот образом я зарабатывал себе на жизнь. Понимаешь, о чем я говорю?

– Да, компьютер создал мы, мимикрийцы.

– Ну уж, брат, это ты завираешь. Ты же сам говорил, что не знаешь, что такое Сеть.

– Сеть не знаю, а компьютер создал мимики.

– Ладно, не переживай, верю, мимики так мимики. Хотя, конечно, если это так, то возникает множество вопросов. Но с недавнего времени я почему-то перестал удивляться. Ты знаешь, что такое искусственный разум?

– Да, у нас есть такое. Сделать помощник.

– То есть такой разум у вас используется в производстве помощников, ну, то есть роботов?

– Точно.

– Так вот, я обнаружил такую штуку в сети и украл. Понимаешь, у нас на Земле нет роботов, ну, в смысле таких, чтоб сами соображали. Да к тому же мне кажется, что это не совсем искусственный разум. Уж очень он похож на живой. Живые я то же видел, когда их у людей высасывают антивирусные программы. Так вот, я украл подобный разум, и теперь за мной гонятся, хотят посадить в тюрьму.

– Тюрьму, это плохо. У нас тоже есть тюрьму.

– Тюрьма. В данном контексте следует говорить – тюрьма. Хотя, какая теперь, к черту, разница. Тюрьму или тюрьма, похоже, уже плачет по мне. Нам бы, брат, и вправду найти твоих соотечественников, уж они-то помогли бы скрыться. У вас ведь наверняка есть высокие технологии, неограниченные возможности. Если мы их найдем, обязательно попроси, чтобы твои мимикрийцы мне помогли. Хорошо?

– Хорошо. У нас есть высокие возможности. Мои родственники, большой инопланетяне. Меня ведь украл другая раса для большой деньги.

– Не хочешь ли ты сказать, что тебя выкрали с твоей планеты какие-то бандиты чтобы, ну, например, получить за тебя выкуп? Я прав?

– Большой Винпулькер, большой выкуп.

– Так значит, ты, брат, на своей планете крутой парень, типа президента что ли?

– Нет.

– Значит, ты – вождь племени?

– Нет. Маленькие вождь.

– Сын вождя?

– Да.

– Клево. Стоило мне выехать из города, как я спасаю инопланетянина, да к тому же он оказывается украденным наследником престола какого-то племени, какой-то планеты.

– Много планеты.

– Короче, запутал ты меня совсем.

Григорий все это время собирал печь, соединяя ее части маленькими болтами. Вода в котле закипела и Сэмплер, оставив свое занятие, достал из сумки две жестяные банки концентрированного борща. Вскрыв их, он вылил содержимое в воду и быстро помешал ложкой с длинной рукояткой.

– Ну вот, минут через пять будет готово.

Распечатав булку хлеба, упакованную в целлофан, Орлов приготовил два глубоких пластиковых блюдца. Когда суп закипел, он снял котелок с огня и, наклонив его, разлил содержимое в тарелки.

– Хорошие получились харчи. Все-таки две банки на две порции. Давай прикладывайся. – Григорий протянул Винпулькеру ложку.

Доев свой суп, «близнец» отложил тарелку в сторону и, откинувшись назад на спину, произнес:

– Природа! Это клево!

– Ну, братец, ты даешь, – Сэмплер удивленно смотрел на двойника. – Еще немного и ты вправду будешь такой же, как я. А вообще-то ты совершенно прав. Природа это клево. Вот мы сидим здесь уже около часа и это место постепенно становится родным. Завтра утром я буду чувствовать, что все здесь мне давно знакомо, будто бы я здесь не в первый раз. У меня есть заветная мечта поселиться в лесу. Этаком райском уголке, без машин и асфальта. Ну, конечно, от высоких технологий я не отказываюсь, но ведь можно иметь дом в лесу, и все, что надо в нем. У вас на планете есть лес?

– Да.

– Такой же?

– Нет.

– Наверное, джунгли какие-нибудь, раз вы ходите раздетые.

– Джунгли, – утвердительно ответил Винпулькер и спросил: – Гриша, а ты не мог бы раздетый полностью? Мне подражать тебя, а я не знаю, как ты без одет.

– Ты хочешь скопировать меня полностью и не знаешь, как я выгляжу без одежды?

– Да.

– Без проблем. Смотри. – Орлов стянул с себя куртку, брюки, трико и, когда остался без всего, поднялся на ноги и стал поворачиваться, показывая все участки тела.

– Давай копируй быстрее, а то холодно.

– Уже скопировать, – Винпулькер даже не привстал, просто приподнял голову.

– Хорошо, – Григорий вновь сел на землю и стал одеваться.

– Я так и представлял себе вашу раса.

– Понял хоть зачем нужна эта штука, которая у меня между ног?

– Понял. У нас тоже есть такое.

Григорий закончил сборку мини-печи и состыковал сверху кольца трубы. Установив печь в палатке, он принялся за растопку. После этого он застегнул замок-молнию на входе, чтобы нагретый воздух не выходил из палатки, и прилег на сухую траву рядом с Винпулькером. Они вместе стали смотреть на небо. Стволы нескольких сосен, сужаясь, убегали ввысь. Звезды усеяли всю черноту небесного пространства, желтый круг луны освещал сказочным светом кроны деревьев.

– А где твоя звезда?

– Не знаю.

– Ты уверен, что на Земле есть твои сородичи?

– Да, на всех населенных планете есть наши палатки.

– Говорить надо: планетах. Ну да ладно, я почему-то сильно устал, видимо сказывается напряжение последних суток. Пойду спать. Если ты тоже соберешься почивать, приходи. Нам ведь завтра лучше пораньше проснуться. Попробуем проехать зараженную зону за день.

Орлов положил в костер три больших куска древесины и, захватив с собой немного сучьев, полез внутрь палатки. Обернувшись, он увидел, что двойник следует за ним. Подкинув в печь дрова, Григорий опустился на выпирающие сквозь прорезиненную материю еловые ветки. Двойной низ палатки надувался воздухом и Сэмплер, вспомнив об этом, вставил трубку маленького ручного куполообразного насоса и стал накачивать этот своего рода матрац. Тонкое дно наполнилось воздухом довольно быстро и Григорий, подложив ладони под голову, лег на спину в левой половине палатки. «Близнец» повторил его движения, но расположился на правой половине.

– Извини, забыл купить одеяла. Но с печью холод нам не грозит. Разве что под утро.

Горящий огонь в печи через ряд направленных зеркал слабо освещал внутренность палатки, но этого было вполне достаточно для того, чтобы не находиться в темноте. Оранжево-красные лучи, меняя яркость, перемещались по ткани, и это светопреставление создавало уют, расслабляя напряженные нервы.

– А что случится с этой планете? Нигде нет людей? – прозвучал тихий голос Винпулькера.

– Что случилось с этой планетой, – поправил его Сэмплер. – Понимаешь, это долгая история.

– Рассказывай.

– Ну, это случилось еще до того, как я родился. Тут есть город, недалеко, называется Екатеринбург. Так вот, в одной из секретных лабораторий, находящейся недалеко от этого города, в поселке Сысерть, разработали новый вид вирусов для производства бактериологического оружия. И вот, примерно семнадцать лет назад, произошла утечка, и эти вирусы вырвались наружу. В лаборатории все погибли моментально, в двухмиллионном городе выжило не более ста тысяч. Тут есть Белоярская атомная станция, так на ней умерли все техники, а один из четырех реакторов вышел из строя и взорвался. В округе кто не погиб от вируса, тот умер от полученных доз радиации в течение нескольких лет. А вирусам хоть бы хны. Они распространялись с ветром по воздуху. Некоторые лекарства сдерживали распространение болезни, но полностью не вылечивали. Впоследствии появилось очень много мутантов, сказались совместные действия на организм человека и вируса, и радиации. Мутантов изолировали в специальное учреждение. А всех новорожденных стали проверять на какие-либо отклонения. Множество детей отнимали у матерей и отправляли в институт мутаций. Говорят, оттуда еще никто не вышел.

– Ну а как сдержали вирус?

– В начале с эпидемией боролись лишь в нашей стране, но когда люди стали умирать по всему миру, то за разработку противоядия взялись лучшие специалисты всех стран. В итоге лекарство разработали в США. Государство есть такое. Потом, под видом помощи, американцы оккупировали нашу страну, и до сих пор натовские военные находятся в каждом хоть сколько-нибудь обитаемом месте. Вообще-то помощь у развитых стран попросило наше правительство. Говорят, местные власти некоторых губерний в том бардаке решили отделиться от России. Ввод войск НАТО и ООН поубавил их пыл. Считается, что если чужая армия находится в чужой стране более чем десять лет, это оккупанты. Но почему-то, типа со всеобщего согласия, уже второй президент продлевает американцам этот срок. Короче, итог этой вирусной халатности – смерть почти трети населения Земли, а в России осталось в живых меньше одной трети людей. Мои родители в те времена как раз жили в Екатеринбурге. Они выжили, даже переехали в другой город и успели родить меня. Но все равно теперь я – сирота. Печально, но факт.