Текст книги "Закон Призрака"

Два толстенных дерева росли почти рядом, словно косяки невидимых ворот. За них мы с Призраком и спрятались, изо всех сил вжимаясь в бурую кору, растрескавшуюся от радиации. Сталкерская интуиция, за многие годы блуждания по Зонам отточившаяся, словно клинок моей «Бритвы», подсказывала мне: того, кто сейчас пер буром через кусты, не так-то просто завалить из огнестрела.

И она не подвела.

Между деревьями начало протискиваться что-то громадное, лохматое и отвратительно смердящее, примерно как если вонь зоопарковского вольера умножить на сто, а после добавить к ней концентрированный аромат вокзального сортира. Явной морды у твари не было. Я смог разглядеть только огромную кучу свалявшейся шерсти и громадные лапы с когтями, каждый из которых по длине превосходил втрое мою «Бритву». Что это было, я так и не понял. То ли медведь-мутант, то ли человек, которого аномальное излучение растащило до нереальных размеров, облепило косматой шерстью и наградило мечеобразными когтями. В Зоне все возможно. Говорят, ктулху с щупальцами на морде тоже когда-то были людьми…

Наконец трехметровой высоты тварь протиснулась между деревьями и ломанулась по нашим следам, навстречу уже очень хорошо слышному реву двигателей БТРов. Видимо, с нюхом у нее тоже было неважно, собственная вонь забивала все запахи. А вот слух – да, слухом Зона наградила мутанта в избытке. Призрак лишь чуть шевельнулся – чисто позу переменить, – как мут тут же остановился, замер на месте. Прислушивается…

Я скосил глаза. Призрак стоял на месте, словно побелевшая статуя. Вранье, что сталкеры не знают страха. Знают, лучше любого другого знают. Просто умеют ему не поддаваться и действовать адекватно в реально страшной ситуации. Другой бы ломанулся куда глаза глядят, надеясь убежать от неминуемой смерти, или, не выдержав нервного напряжения, стрелять начал. Но Призрак просто стоял, бледный, как свежеоштукатуренная стенка, лишь выступившие капли пота на висках поблескивали.

Тварь же продолжала сомневаться – может, послышалось? Секунд тридцать сомневалась, за которые мы с Призраком чуть не поседели. Но тут впереди раздался треск ветвей и голоса. Похоже, ослепленный жаждой мести бармен за нами погоню отправил прямиком в Рыжий лес. Сочувствую той погоне…

Огромный мутант глухо рыкнул и рванул вперед не хуже танка, снося все на своем пути. Не особо толстое дерево, попавшее случайно под огромную лапу, просто переломилось возле корней, словно спичка. Матерь моя, какая же у этой твари силища…

А потом мы вполне ожидаемо услышали крики и выстрелы. И смачно-чавкающие звуки, похожие на те, что раздаются в разделочной мясного цеха, когда тяжелый топор рубщика с размаху врезается в говяжью тушу. Жуть, конечно, для нормального человека, но не для меня. В Зоне постоянно кто-то кого-то убивает, калечит, жрет. Нормальная ситуация – впрочем, не только для Зоны, но и для остального мира тоже, по моим наблюдениям давно свихнувшегося от скуки и пресыщенности. В Зоне хоть убивают, чтобы покушать или ограбить. В отличие от Большой земли, где тем же занимаются в основном просто от нечего делать…

Мы с Призраком обменялись взглядами и, поняв друг друга без слов, рванули в обратную сторону по просеке, проложенной жутким мутантом. В ближайшие несколько минут никакая опасная тварь к ней точно не сунется, даже ктулху, которые вообще одни из самых башковитых, хитрозадых и опасных мутов Зоны. Если по лесу ломится кто-то, от кого можно фатально схватить когтистой лапой по морде, обросшей щупальцами, то нафига тому ктулху такое счастье?

Мои предположения оказались верными. Мы неслись вперед, огибая криво обломанные пни. Видать, гигантский мут появился в Рыжем лесу недавно, иначе этот танк просто бы выкорчевал его под корень. Или же он так ведет себя, когда атакует? Не знаю и знать не хочу. Лучше бежать, подальше от слабо светящихся пней, уповая на защиту временем от фатальной радиации…

* * *

Так, не останавливаясь, мы и добежали до большого открытого участка, практически свободного от деревьев. Густой Рыжий лес неожиданно расступился, и нам открылась обширная, почти круглая, заросшая высокой травой поляна примерно полкилометра в диаметре, на которой были расположены длинные, приземистые одноэтажные строения барачного типа. А прямо перед нами маячили два покрытых грязью, ржавых стальных столба со следами выцветшей от времени синей краски. К столбам была привинчена простреленная в трех местах, рыжая от коррозии жестяная табличка, с которой почти слезло все покрытие. Но, тем не менее, на ней еще можно было различить надпись, размытую радиоактивными дождями: «П…селок Лесн…й».

Историю этого небольшого и уже давно ненаселенного пункта я более-менее знал. Когда-то давно в поселке «Лесной» жили строители города Припять. Потом добротно отстроенные кирпичные помещения приспособили какое-то под художественную мастерскую, какое-то под пилораму, а одно – под вытрезвитель, учреждение в любой точке тогда еще не развалившегося Советского Союза крайне важное и необходимое.

Но сейчас в Лесном больше нечего было пилить и некого вытрезвлять. Пустые, заброшенные кирпичные бараки, уныло глядящие на Рыжий лес слепыми, черными глазницами давно выбитых окон.

– Поганое место. Как и всё в Рыжем Лесу, – сплюнул под ноги Призрак.

– Зато радиационный фон приемлемый, – отозвался я. – Можно передохнуть перед рывком на ЧАЭС. Отсюда до Саркофага километра полтора, не больше.

– Это если повезет, – хмыкнул Призрак. – Времена меняются. Говорят, «мусорщики» теперь охраняют свою базу серьезнее, чем пиндосы свой Форт-Нокс. Может, генератор аномалий поможет пробиться, лично у меня на него вся надежда…

Договорить он не успел.

В окнах ближайшего к нам барака что-то сверкнуло, и я махнул рукой – примолкни, мол. Когда в Зоне что-то непонятное посверкивает, это всегда не к добру. Это может быть, конечно, и пустая бутылка из-под водки, забытая на подоконнике каким-нибудь сталкером. Но в этом случае не начинает внутри тебя натужно так звенеть что-то, будто по натянутым нервам медиатором прошлись. Значит, не бутылка это, точно. Интуиция, особенно почему-то обострившаяся в последнее время, меня редко обманывает.

И она, мать ее, не обманула. К сожалению. Ну что ей стоило? Мне вдруг очень захотелось, чтобы то посверкивание оказалось бутылкой. Бывает такое – выкатится «перекати-поле» из заброшенного барака, словно круглая пуля из дырявого ствола старого пистолета, а ты стоишь как идиот и очень хочешь, чтобы полминуты назад в окне маслянисто сверкнула не его гладкая поверхность, а что-то другое, безобидное. Или хотя бы не настолько смертоносное…

Просто я очень хорошо помнил, как умер Майор, попавший в этот огромный студенистый шар, сквозь который сейчас тускло просвечивала стена кирпичного барака. И как стекала вниз, на серую траву, растворенная плоть с рук Адидаса, на которые попали капли желудочного сока «перекати-поля».

И сейчас эта круглая студенистая масса неторопливо так катилась к нам. Мол, куда вы денетесь, два ходячих антрекота?

Правильно, никуда не денемся. При необходимости «перекати-поле» может разогнаться до скорости хорошего автомобиля, причем сделать это очень быстро. И не каждое из них удается разнести парой гранат. Разве только самому в него залезть да подорваться, как сделал это Майор, упокой его Зона.[3]3
  Об этих событиях можно прочитать в романе Дмитрия Силлова «Закон Снайпера» литературной серии «S.T.A.L.K.E.R».


[Закрыть]

Единственное – данный мутант, а может, аномалия, не особо оперативно умеет менять направление движения. Это я понял еще при первой встрече с ним. Запаздывает маленько, проворачивая свою нехилую массу. При достаточной доле прыти теоретически можно от него уйти в последний момент. То есть, наверно, можно… Во всяком случае, не слышал я, чтоб кому-то такое удавалось. Однако похоже, что иного выхода у нас не было…

– Делай, как я! – крикнул я Призраку. Но, увидев, что он собрался совершить, немедленно заорал: – Не вздумай!!!

Но было поздно.

Призрак целился в «перекати-поле» из генератора аномалий и совершенно не собирался поступать так, как я рекомендовал. Аномалией по аномалии? Хоть и не имелось у меня подобного опыта боевых действий, но я был уверен, что неразумно предотвращать взрыв, кидаясь гранатами в противопехотную мину, как и заливать бензином костер, желая его потушить. И хотя аналогия, возможно, не совсем верная, но суть мне казалась очевидной.

В отличие от Призрака.

Упрямо закусив губу, сталкер нажал на спуск.

Раздался знакомый глухой хлопок…

«Перекати-поле» резко остановилось.

На студенистую массу словно опустился невидимый паровой молот. Шар диаметром около полутора метров сплющило в толстый блин… Мелко дрожащий блин, явно не желающий превращаться в неподвижную лепешку, раскатанную до состояния круглой, неподвижной лужи.

Вибрация нарастала… И одновременно с ней студенистый блин увеличивался в размерах… Больше, еще больше… Аномалии словно боролись друг с другом. «Гравиконцентрат» давил, «перекати-поле» сопротивлялось. При этом было полное впечатление, что оно борется, принимая в себя энергию противника, вкачивая в студенистое тело невидимую жизненную энергию одной из самых опасных аномалий Зоны…

Я чисто интуитивно закрыл глаза – и не зря.

Раздался треск, словно невидимый силач резким движением разорвал надвое толстую книгу. Даже сквозь опущенные веки я увидел яркую вспышку и мысленно поблагодарил Зону за то, что она дала мне способность чувствовать аномалии, порой предугадывая их действия. После чего я открыл глаза – и увидел, как прямо на Призрака катится «перекати-поле», в размерах увеличившееся втрое. А тот стоит на месте, зажмурившись и мотая головой, – видать, вспышка резанула по глазам, и сейчас сталкер не видел ни черта, кроме яркого светового пятна, отпечатавшегося на сетчатке.

Не долго думая, я прыгнул вперед, и сбил Призрака с ног. Тот чисто на автомате бросил генератор аномалий и схватил меня за горло. Хороший рефлекс, правильный. И ожидаемый. Следуя инерции своего прыжка, я продолжил движение, сгруппировавшись и попутно треснув Призрака локтем в подмышку. И тут же почувствовал, как ослабла его хватка на моей шее. Оно и понятно. Удар в нервный узел всегда отрезвляет шибко агрессивных, натренированных душить, мочить, крошить и так далее…

Все произошло очень быстро. Я и слегка обмякший Призрак катились по серой траве Зоны, а рядом с нами, буквально в нескольких сантиметрах, вминая в землю эту самую траву, двигалось «перекати-поле»… И наши траектории не совпадали. Совсем немного не совпадали, но вполне достаточно для того, чтобы ужасная аномалия прокатилась мимо…

Но я выиграл лишь пару мгновений. В полуметре от нас «перекати-поле» остановилось, чтобы сменить направление движения. Теперь эта громадина реагировала на движение лучше, чем до контакта с «гравиконцентратом». «Комариная плешь» явно придала «перекати-полю» и размера, и сил, и способностей. Поэтому действовать нужно было быстро…

Выдернув из карманов своей разгрузки две «эфки», я синхронным движением рук с силой швырнул их вперед, прямо в студенистую массу, нависшую над нами…

Не знаю, получился бы такой трюк с обычным «перекати-полем», субстанцией довольно плотной, консистенцией схожей с мягкой резиной. Но, видимо, после трансформации плотность аномалии все-таки снизилась…

Две гранаты ухнули в «перекати-поле», словно в плотный, полупрозрачный кисель, – и зависли в нем на мгновение. Потом я увидел, как аномалия начала медленно проворачиваться, накатываясь на нас, набирая скорость.

– Бегом! – заорал я, дергая Призрака за ворот камуфляжа. Да и тот сам уже все понял – прям от земли, из лежачего положения рванул так, словно под ним мина сработала. Оно и понятно, две «эфки» с наколотыми капсулями внутри «перекати-поля» есть безусловный повод побить олимпийский рекорд по бегу на короткие дистанции…

Зона побери, хорошо все-таки, что аномалия набрала дополнительную массу, втянув в себя «гравиконцентрат». Чем тяжелее шар, тем медленнее он набирает скорость. Потому мы и успели…

Позади нас раздался глухой двойной хлопок, после чего мы с Призраком синхронно рухнули на землю, по инерции проехав на животах минимум полметра. И все это время над нашими головами летели осколки и – что самое страшное – крупные студенистые фрагменты «перекати-поля», способные менее чем за минуту превратить любую органику в жидкий кисель. Один из них шлепнулся прямо перед моим лицом, и я еще раз возблагодарил госпожу личную удачу – упади этот желеобразный шмат двадцатью сантиметрами ближе, мне на голову, и всё. Отбегался сталкер по Зонам и параллельным мирам.

Но, видать, нужен я кому-то в этом мире, играющем за меня – или мной – в этой странной игре, называемой жизнью. Порой мне самому не верится, что я каким-то немыслимым образом все еще жив, отчего поневоле приходят мысли о собственном предназначении и том невидимом покровителе, который следит за моей судьбой и в случае реальной опасности чуть-чуть корректирует полет пуль, стрел, снарядов или вот таких вот кусков «перекати-поля». А, может, это просто везенье. Откроешь порой на КПК биографии известных снайперов, изложенные в электронной энциклопедии, – и диву даешься. По сравнению с их личной удачей моя так, бледная тень. Поэтому я уже ничему особо не удивляюсь, лишь в таких случаях благодарю кого-то… Зону, удачу, Сестру, которая в очередной раз повременила забрать меня в Край Вечной войны. И иду дальше…

– Т-твою мать! – раздалось душевное слева.

Я вышел из секундного оцепенения, поднял голову – и наткнулся глазами на взгляд Призрака. Слегка ошалевший, но явно веселый.

– Короче, если ты мне и был должен одну жизнь, сейчас твой Долг Жизни точно списался, – проговорил он. И слегка скривился. – А с локтя мог и полегче двинуть. По ходу, ребро треснуло.

– Бывает, – философски отозвался я, осторожно поднимаясь с земли. – Не фиг было за горло меня хватать. Вдыхай осторожнее и трепись меньше. Когда не особо надо языком чесать, вообще молчи – ребро само и срастется через неделю.

– И угораздило ж меня в него стрельнуть, – покачал головой Призрак.

– Нормально все, – сказал я. – Если б не стрельнул, хрен его знает, как бы оно все обернулось. Ладно, пошли оружие соберем – и валим отсюда, пока оно обратно не собралось в кучу.

«Перекати-поле», кстати, как раз затевало что-то подобное. Желеобразные куски, разбросанные вокруг, шевелились, а некоторые уже и ползли к тому месту, где среди травы виднелось большое черное пятно, оставшееся после взрыва. Минут пять-десять, и на этом месте вновь возродится «перекати-поле», фактически бессмертное и неуничтожимое порождение Зоны.

Естественно, мешкать мы не стали. Призрак поднял свои пулемет с генератором аномалий, я автомат подобрал – и мы быстрым шагом направились к противоположному концу поляны, по направлению к легендарной чернобыльской атомной электростанции. При этом по пути мы не забывали поглядывать в сторону кирпичных бараков, но в окнах мертвых зданий больше ничего не блестело и не шевелилось. Похоже, «перекати-поле» сожрало всех конкурентов, лишь с нами у него ничего не вышло…

Мы уже почти дошли до края поляны, когда из чащи Рыжего леса навстречу нам вышел сталкер. Автомат за плечами, правой рукой зажимает левую выше локтя, сам бледный как смерть. И лицо знакомое. Кажется, именно этого парня мы с Фыфом встретили возле «Янова» перед тем, как он ушел в сторону ЧАЭС.

– Здоро́во, – невнятно пробормотал раненый сталкер, меж пальцев которого сочилась кровь.

– И тебе не хворать, Алекс Липатов по прозвищу Мастер, – кивнул я. – И под пули не подставляться тоже.

– Зацепило, – скрипнул зубами раненый. – Огнестрельное навылет. Хотел до сердца Зоны добраться, но к Четвертому энергоблоку с запада не пройти. Из обломков конфайнмента «мусорщики» с фанатиками Монумента целую крепость построили, на полкилометра простреливают все выходы из Рыжего леса. А слева от крепости – завод железобетонных изделий, на крыше которого – пулеметные гнезда. Так что мертвых зон практически нет. Я только на открытую местность вылез из-за деревьев, так они и начали поливать. Еле ушел…

– Держи, – сказал я, протягивая сталкеру дефицитную штатовскую аптечку с набором всего необходимого для латания нефатальных пулевых ранений. – Сам справишься?

– Разберусь, – буркнул Мастер, ловко накладывая кат выше раны и двумя движениями затянув его до нужной кондиции. После чего вытащил из ножен нож с клинком листовидной формы и деревянной рукоятью, разрезал потемневший от крови камуфляж, после чего из специального шприца выдавил кровоостанавливающее средство прямо в открытую рану.

– Хорошая аптечка, благодарю, – кивнул раненый, извлекая одноразовый инъектор с обезболивающим, который немедленно всадил в бедро прямо через камуфляж. – Дефицит, в Зоне такую практически не достать. Остальное обработаю, как из леса выйдем.

– А у тебя нож неплохой, – заметил Призрак. – Кажись, «Взрывотехник» модель называется?

– Разбираешься, – хмыкнул Мастер. – Я раньше, когда в войсках служил, специалистом по саперному делу был, говорили, что неплохим специалистом. Отсюда и позывной соответствующий, ребята-сослуживцы настояли. Теперь прям как второе имя, уже не отвертишься. Кстати, рассиживаться особо времени нету. По ходу, те, из крепости, за мной погоню пустили. Минут через пять здесь будут, так что валить надо, пока не поздно.

– Далеко ли уйдем-то по Рыжему лесу? – усомнился Призрак. – Какие бы мы ни были закаленные, за полдня блуждания среди светящихся деревьев свои пятьсот грэй на рыло точно наберем, а это для обычного человека четыре раза смерть под лучом. Нам же на одну точно за глаза хватит. Поэтому предлагаю засаду.

– А про «перекати-поле», которое вот-вот снова в кучу соберется, не забыл? – поинтересовался я.

– Помню, – кивнул Призрак. – Исходя из чего, есть одна задумка…

* * *

Они вышли из Рыжего леса ровной цепью, словно отмеренной по линейке. Десять человек в экзоскелетах, с автоматами «Абакан» в руках. Отличное оружие, способное стрелять короткими очередями по два патрона практически без отдачи, снаряженные толстыми четырехрядными магазинами по шестьдесят патронов. Идеальное решение, когда нужно прочесать свинцом местность, в складках которой спрятался сталкер, зашедший слишком далеко и узнавший слишком много того, что ему знать не полагалось.

Каратели верно рассчитали, что до кирпичных бараков раненый вряд ли успел добраться, и не спеша двинулись вперед. Цепь живых танков практически перегородила поляну, причем так, чтобы каждый из карателей видел товарища справа и слева. Они шли не спеша, прочесывая короткими очередями малейший подозрительный холмик, уверенные, что никто и ничто не сможет им противостоять, фанатикам с нашивками на рукавах, изображающими Монумент – сверкающую колонну, величественное Зеркало Миров, вышитое на ткани серебряными и золотыми нитями.

Но они ошиблись.

Из-за холмика впереди раздалась пулеметная очередь.

Горячий свинец ударил в грудь одного из карателей, идущего посредине цепи, и отбросил его назад. Фанатик от удара не удержался на ногах и шлепнулся на пятую точку, выронив из рук автомат. Нет, пули не причинили ему ни малейшего вреда – лишь на стальных бронепластинах, прикрывающих торс, отпечатались глубокие вмятины. Просто удар был неожиданным, и ни хозяин экзоскелета, ни умная автоматика бронированного механического костюма не успели среагировать.

Зато на последствия неожиданной атаки среагировал командир группы.

Он выпустил длинную очередь в сторону холмика, после чего в три прыжка оказался рядом с упавшим, который почти уже поднялся с земли. Ствол «Абакана» нырнул под подбородок воина, и отрывистый выстрел вышиб мозги провинившегося на кожаный подшлемник каски второго класса защиты.

– Так будет с каждым, кого враг сумеет сбить с ног, – раздался в наушниках карателей звериный рев командира группы. – А теперь – вперед! Задавите этот пулемет силой своей веры и своего оружия!

Кстати, пулемет продолжал стрелять. Причем – неприцельно. Пулеметчик уже израсходовал около полусотни патронов, и лишь один из них по касательной оцарапал броненаплечник крайнего слева карателя. Похоже, командир серьезно ранил стрелка, и тому стало совсем худо от болевого шока и кровопотери. Он уже палил в белый свет как в копеечку, не видя целей, чисто на «авось повезет».

Но с фанатиками Монумента «авось» не проходит.

– В атаку – марш! – проревел командир группы.

Страшное это зрелище, когда на тебя бегут солдаты в экзоскелетах, похожие на смертоносных человекообразных боевых роботов будущего. Скорость и мощь им придают сервомоторы, жуть нагоняет нереальная ширина плеч и механические мускулы, выпирающие со всех сторон… Но пулеметчик, похоже, уже точно ничего не видел. Он стрелял и стрелял, ни в кого уже не попадая, пока за несколько метров до противника у него не кончилась лента…

Внезапно командир группы поднял стальную лапу, и отряд карателей мгновенно остановился.

На пригорке стоял пулемет Калашникова… но за самим пригорком никого не было. Командир тупо смотрел на ПК, не понимая, куда мог деться раненый, – вокруг никого, и укрыться особо некуда…

Внезапно один из подчиненных поднял стальную лапу, указывая куда-то в траву.

И тут до командира дошло…

Он разглядел, наконец, что от спускового крючка пулемета куда-то в сторону тянулся тонкий, но прочный тросик, окрашенный в металлический цвет и потому почти незаметный в серой траве Зоны. Командир тупо смотрел на этот тросик, а в его голове медленно проворачивался целый архив инструкций – при неожиданном, непредсказуемом повороте событий система порой подвисала на несколько секунд, подбирая нужное решение. Подчиненные тоже застыли на месте, словно живые статуи, не способные без приказа принять самостоятельное решение.

Возможно, если бы архив инструкций, закачанный в голову командира, был чуть поменьше, а встроенная система принятия решений чуть побыстрее, искусственно перепрограммированный фанатик Монумента смог бы среагировать более оперативно. Но Зона не знает сослагательных наклонений, поэтому ни командир, ни его группа просто не успели отпрыгнуть в сторону, когда из недалеких зарослей высокой травы на них внезапно выкатилось огромное «перекати-поле».

Некоторые из бойцов лишь успели вскинуть оружие и прошить аномалию очередями. Но пули вязли в «перекати поле», словно в болоте, либо прошивали его насквозь, не причиняя аномалии ни малейшего вреда, – отверстия немедленно затягивались желеобразной массой.

Командир закричал что-то, но его крик потонул в плотном киселе, который немедленно просочился в щели экзоскелета и тут же принялся растворять живую плоть, превращая ее в питательную биомассу. Через мгновение «перекати-поле» поглотило и остальных членов отряда. После чего замерло на минуту…

Над поляной разнесся звук, похожий на сытую отрыжку. «Перекати поле» медленно, лениво стронулось с места и покатилось в сторону кирпичных бараков – после сытного обеда любому живому существу требуется здоровый отдых. И плюньте мне в лицо, если аномалии Зоны не живые, – уж слишком часто я убеждался в обратном.

На месте, где карателей настигло справедливое возмездие, лежала гора металла, котороую отрыгнуло «перекати поле». Пулемет Призрака, автоматы фанатиков Монумента… И экзоскелеты, в своей неподвижности похожие на пустые панцири вываренных крабов.

– Круто, – сказал Мастер, поднимаясь на ноги. Пока каратели атаковали стреляющий пулемет, а после переваривались «перекати-полем», он успел как следует обработать свою рану, перевязать ее и даже наложить несколько стежков на разрезанный рукав, прихватив его зеленой ниткой.

– А то, – слегка самодовольно согласился Призрак, тоже вставая из высокой, уже слегка пожелтевшей травы, за которой мы укрылись, ожидая карателей.

– Если б кто-то не так сильно дергал за трос и прицел не завалил, могло быть еще круче, – как бы между делом вставил я.

– Не был бы ты Снайпером, я б тебя вглухую забанил за троллинг, – хмыкнув, проговорил Мастер, похлопав по прикладу своего автомата, на котором была тщательно вырезана надпись «Банхаммер».

– Во-во, – буркнул Призрак. – Сами сделайте хоть что-нибудь, а потом прикалывайтесь.

– А я чо? Я ничо, – отбрехался я. – Так, мнение высказал.

И, перехватив хмурый взгляд Призрака, отмахнулся:

– Да ладно, шучу. И без вас знаю, что в Зоне привычка чесать языком не по делу наказуема пулей в слишком часто щелкающую пасть.

– Это точно, – усмехнулся Призрак. – Ладно, пошли глянем, что там с пулеметом.

…С пулеметом была беда. Как и с основной массой остальных трофеев. Экзоскелеты и практически все автоматы были густо покрыты полупрозрачной слизью. Я помнил, что стало с руками Адидаса, когда он коснулся ими карманов погибшего Майора. Призрак, видимо, тоже был в курсе особенностей желудочного сока «перекати-поля», поэтому скрипнул зубами от злости.

– Эх, пропал пулемет.

– Да ладно, все равно у тебя последняя лента оставалась, и та не полная, – проговорил Мастер. – Погоди, кажись, вон тот «Абакан» аномалией не задело.

Неподалеку на земле валялся автомат, на котором вроде как следов студенистой массы не наблюдалось. Вылетел из рук фанатика при ударе «перекати-поля» и то прокатилось мимо? Вполне может быть.

Призрак недоверчиво, двумя пальцами приподнял автомат, осмотрел его осторожно, словно мину, ненароком найденную на дороге.

– Вроде, порядок, – проговорил он, отсоединяя магазин. – Жаль, с патронами не густо.

Впрочем, его настроение заметно улучшилось, когда мы нашли второй автомат, частично залепленный студенистым желе, но с чистым магазином, который удалось отсоединить без потерь для пальцев.

– Ну, на один бой потянет, – вздохнул Призрак, пересчитав патроны. – А дальше, может, трофеями разживемся.

– Если повезет, – добавил Мастер. – Я в плане прогнозов суеверный. Особенно в Зоне. Сглазить можно на раз-два-три.

– Если повезет, – не стал спорить Призрак. И это правильно. Делить неубитого медведя нигде не рекомендуется – ни на Большой земле, ни уж тем более в Зоне. Удачу можно спугнуть запросто.

– Ну, зашибись, Призрака вооружили, – сказал я, не подобравший с земли ничего, кроме горсти стреляных гильз, которых не коснулось «перекати-поле». – Но есть проблема посерьезнее. Если прямой выход к Четвертому энергоблоку перекрыт, то какие у нас планы дальше?

Мастер с Призраком переглянулись.

– Обойти? – неуверенно предположил Мастер.

– Может быть, – пожал плечами я, доставая свой КПК. Включил устройство, вызвал встроенную карту Зоны – и призадумался.

Ладно, относительно безопасно выйти из Рыжего леса, предположим, получится. Чуть правее шоссе проходит, до выхода из опасной зоны километр, не больше, который можно преодолеть бегом минут за восемь – десять с учетом наверняка разбитого асфальта, тяжести нашей экипировки и раненого, которого, возможно, в финале забега придется тащить на себе.

Но дальше начиналось самое веселое…

Слева не пройти однозначно. Там открытое место, и если «мусорщики» с фанатиками выстроили крепость из обломков нового Саркофага, то с этой господствующей точки нас и выкосят. Плюс тот завод с пулеметными гнездами, о котором говорил Мастер. Так что справа обойти реальнее… Хотя – как посмотреть. С учетом того, что находится на этом пути, может, проще было бы слева выйти из леса, прямо под пули. Чисто чтобы не мучиться.

– Ну, что там? – осведомился Мастер.

– Как всегда в Зоне, ничего хорошего, – отозвался я. – Короче, идем по шоссе, выходим из леса – и сразу двигаем направо. И да помогут нам Зона и наша личная удача.

* * *

Шоссе действительно оказалось разбитым чуть менее, чем полностью. Обломки асфальта хрустели под ногами, рассыпаясь в серую пыль, похожую на прах мертвеца, сожженного в крематории. А еще на этом шоссе ветер гонял рыжие листья, слегка светящиеся в полумраке леса, обступившего старое шоссе с обеих сторон.

Жутко это – бежать меж деревьев, подсвеченных радиацией. Но бежать надо. Скорость – единственная наша защита. Если успеем добежать до границы леса, глядишь, и в живых останемся. Я, конечно, понимаю, что сталкеры, столько времени шатающиеся в Зоне, – сами почти мутанты, практически нечувствительные к ионизирующему излучению. Но всему есть предел, и когда дозы облучения зашкаливают, даже самые что ни на есть прожженные сталкеры умирают, как обычные люди…

Но, похоже, на сегодня наша удача кочилась.

Прямо перед нами из-за ствола огромного дерева вышла… статуя, словно отлитая из серебристого металла. Движущаяся медленно, не спеша, живая статуя человека, вокруг которой, словно видимая аура, сиял светлый ореол…

Понятно, почему она так медленно шагала. Статуи обычно тяжелые, и эта не была исключением – ее ноги то и дело проваливались по щиколотку в рыхлую землю, пока она не вышла на шоссе, перегородив нам путь.

– Ну, вот и все… – хрипло проговорил Мастер. – Прибежали, блин. Это «олби».

– Что за олби? – вскинул выжженные брови Призрак.

– От аббревиатуры «ОЛБ», острая лучевая болезнь, – пояснил раненый сталкер. – Человек, во время взрыва Четвертого энергоблока оказавшийся на пути мощного потока радиоактивных частиц. Поток изменил собственную структуру биологической материи. Этот… это существо полностью состоит из радиоактивных элементов и способно генерировать направленный поток гамма-квантов, убивающий все живое на своем пути. При его атаке поглощенная доза за секунду составляет более тысячи грэй…

– Офигеть, – проговорил Призрак. – Может, его просто пристрелить?

– Не получится, – покачал головой Мастер. – Единственное уязвимое место именно этого «олби» – спина. Видно, что он поток передней частью туловища принял, и теперь эту его естественную броню ничем не пробить, разве что снарядом с сердечником из обедненного урана. Шевельнемся – он нас тупо направленным потоком фотонов поубивает…

– Зачем ему это? – поинтересовался я.

– Жрет, – пожал плечами Мастер. – В основном мозги живых существ выжирает. Это ж уже не человек, а что-то вроде зомби. Только хуже. Зомби тупые, а «олби» поглумиться любят. Он же знает, сволочь, что нас в Рыжем лесу каждая лишняя секунда к смерти приближает. Вот и идет к нам вразвалочку, не спеша. Кстати, подойдет метров на десять – считайте, нам по-любому крышка. От него ж фон как от небольшого реактора.

– А если гранатой? – поинтересовался Призрак, незаметно так, большим пальцем открывая клапан подсумка на разгрузке.

– Все равно он успеет раньше, – криво усмехнулся раненый сталкер. – От «олби» еще никто не уходил. Они только на гарантированную добычу охотятся, когда нет ни малейшей опасности для них. До границы Рыжего леса метров пятьсот еще, так что если «олби» на нас вышел, значит, в радиусе километра здесь кроме нас ни одной живой души. Ладно, парни, было приятно с вами познакомиться. И пока эта тварь нас жрать не начала, я, пожалуй, лучше себе пулю в башку пущу, чем…