Текст книги "Гаджет. Чужая Москва"

Итак, я в чужой квартире, голый, с лежащим на полу в двух метрах от меня свежепреставившимся трупом. Что делать?

Ну явно не бегать кругами, схватившись за голову.

Я сходил в ванну, помылся, вытерся махровым полотенцем, которое потом аккуратно развесил на полотенцесушителе. Типа, не было никого тут, и никто спешно не заметал следы необходимой самообороны.

Вернувшись в комнату, я оделся, застелил постель и даже подставил на место сломанные ножки кровати. Кто сядет на нее, скорее всего, грохнется, но связать этот факт с трупом уже не получится. Может, так и было, может, это следователь грузный попался, вот и сломал койку.

Проделав все эти манипуляции, я сходил на кухню. Ну да, понятно всё. На столе стояла наполненная желтоватой жидкостью бутыль с красноречивой надписью «Крысиный яд. Осторожно!». Анжелика даже ни разу и не наврала. Думаю, если ввести пять кубов этой панацеи внутривенно, то потом никогда больше ни тошнить не будет, ни голова не заболит. Ибо мертвые не болеют.

Взяв из стопки чистых полотенец одно, я обмотал им бутыль, чтоб отпечатков не оставить, после чего спрятал ее под раковину. Не пользовался тут никто ядом, купили и забыли. Потом сходил в ванную, протер тем же полотенцем краны и, вернувшись в комнату, также тщательно прошелся по всем поверхностям, которых мог касаться. Следы нашей с Анжеликой неожиданной любви тоже подчистил как мог. Полотенце, которым уничтожал улики, выброшу в мусорный контейнер через два-три квартала отсюда. В общем, нормально. Живого себя обезопасил, теперь можно и трупом заняться.

Подойдя к мертвой девушке, я присел на корточки, осторожно повернул ее голову и нажал на нейрофон. Не нужно нам лишних привязок к тому, кто ей его подарил, ибо подозреваю, что шибко умное средство связи вполне может рассказать обо мне кому не надо.

Однако ничего не получилось. Блямба как сидела довольно плотно в ухе, так и осталась сидеть. Интересно. Я нажал сильнее. Эффект тот же. Так-так…

Я достал из кармана складной нож-«шестерку», раскрыл и кончиком клинка осторожно подцепил гаджет. Хмм, дело пошло, но довольно туго. Блямба немного поддалась, но что-то довольно прочно удерживало ее в ушной раковине. Я нажал на рукоятку сильнее.

Ощущение было, словно я отрываю от плоти накрепко присосавшееся насекомое. Но – отрываю. От гаджета в череп девушки уходили длинные тончайшие черные нити, которые, несмотря на значительное усилие с моей стороны, не рвались. В какой-то момент мне показалось, что они сопротивляются – шевелятся, извиваются, не желая отпускать законную добычу. Хотя я был практически уверен, что мне это показалось. Просто обстановка навевала – сижу я, значит, и тащу из уха трупа свой подарок. Чего хочешь покажется.

Впрочем, я человек не впечатлительный, удивить меня чем-то трудно. А уж блямбой с ножками как у медузы – тем более. В общем, через несколько минут почти ювелирной возни у меня в руке оказался этот гаджет. Кусочек пластика с тонким пучком волосни длиной чуть больше дециметра, слегка слипшимся от крови. Неприятная вещица. Как представлю, что я ее себе в ухо вставлял, так мороз по коже. Интересно, почему он не покинул голову Анжелики самостоятельно, когда я на него нажал? Может, потому, что девушка мертва и эта штуковина дохнет вместе с владельцем?

Но я ошибся. Гаджет не сдох. Его щупальца неожиданно пришли в движение, и это был не глюк и не шиза, навеянная убийством юной отравительницы. Тончайшие черные волоски медленно втягивались внутрь блямбы!

Я непроизвольно поморщился и, подавив желание стряхнуть с ладони жуткую штуковину, проследил процесс до конца, пока пучок волосков полностью не скрылся внутри гаджета. Лишь пятнышко крови осталось на его обратной стороне. И ни малейшего следа какого-либо отверстия, через который тот пучок самовсосался в блямбу. Я даже, плюнув на палец, стер кровь с гладкой пластиковой поверхности. Именно гладкой! Никаких микроотверстий, мини-люков, шторок… Ни-че-го. Блин, что ж это за штуковина такая? Не, я, конечно, понимаю, нанотехнологии и всё такое. Но не сквозь пластик же пролезли те волоски? Да и как они вообще уместились внутри крохотного гаджета?

Впрочем, и фиг бы с ним. Выковырял улику из трупа – и вали отсюда, аналитик, пока тебя, застывшего в позе роденовского мыслителя, не прихватили на месте ни фига не вынужденной самообороны – с точки зрения правоохранителей, конечно. Ибо хрена с два я потом докажу, что спасал свою жизнь, и другого выхода у меня не было.

Поэтому, сунув в карман нож вместе с гаджетом, я в спешном порядке покинул квартиру, не забыв при этом закрыть входную дверь на оба замка – благо ключи искать не пришлось, на подоконнике валялись, куда их часом ранее швырнула еще живая тогда Анжелика. Прости, девушка, а главное – простите, соседи, которые через несколько дней изрядно переполошатся от специфически-сладковатого трупного запаха. Но медсестре уже ничем не помочь, а вот мне нужно спасать свою жизнь и свободу. Хотя бы для того, чтоб разобраться, кто это так настойчиво пытается отправить меня на тот свет.

И попытаться отплатить ему той же монетой.

* * *

Покидая квартиру Анжелики, я, к счастью, не встретил никого из ее соседей – по ходу, все были на работе. Хоть тут повезло. Правда, в остальном с везухой был напряг. Ибо когда у тебя денег ноль и тебя кто-то – теперь это уже точно ясно – усердно ищет, чтобы завалить, вряд ли это можно назвать везением.

Ну и чего делать-то?

Понятное дело, ответ на этот сложный вопрос я обдумывал, бодрым шагом уходя переулками подальше от дома убиенной мной медсестры. Совесть меня не грызла. Просто так легли карты. Девчонке не повезло. И если б повезло ей, то не повезло бы мне и на полу ее квартиры сейчас лежала не она, а я, сдохший от лошадиной дозы крысиного яда. Это жизнь. Сожалеть о сделанном бессмысленно. Особенно когда сделанное и есть цена твоей жизни.

Я свернул в очередной переулок – и слегка притормозил. Ибо увиденное меня впечатлило.

Два прилично одетых мужика, стоя друг против друга, увлеченно махали руками. Причем руки обоих работали так, словно в них были зажаты невидимые палки.

Или мечи…

Занимательно. Явно у обоих не было никакого опыта в работе длинномерным холодняком, но рубились они душевно. С хеканьем, уханьем, кряхтением. Офигеть. Взрослые дядьки в осенних пальто, побросав на землю деловые портфели, хреначат друг дружку, наверняка видя при этом и на себе, и на противнике невидимые для меня доспехи. Ибо у обоих в ушах тускло поблескивают полированным пластиком блямбы нейрофонов.

Кстати, ни разу не смешно. У меня на глазах жители города сходили с ума от компьютерной игры. При этом сами они отнюдь не считали себя сумасшедшими. Скорее, психом для них был бы я, узнай они, что в кармане у меня лежит гаджет, дарящий счастье другой, насыщенной, интересной жизни, который я ни разу не собираюсь подключать к своему мозгу. Как там сказала Анжелика? Неохваченный? Ну да, не охваченный всеобщим безумием. Или всеобщим счастьем…

– Короче, не надо мне такого счастья, – пробормотал я. И свернул из переулка на проспект. Теперь – можно. Я достаточно далеко ушел от дома, где охваченная счастьем амазонка пыталась меня замочить. Теперь можно неспешно прогуляться мимо череды магазинов, магазинчиков, ресторанов и ресторанчиков, дабы спокойно обдумать свое положение.

Прямо скажем, незавидное.

А Москва между тем жила своей жизнью. Деловой, суетливой, повседневной. Люди делали деньги, большие и не очень, чтобы купить себе на них то, чего им не хватало. И реклама усердно помогала в этом населению мегаполиса, указывая на то, что любому нормальному человеку просто необходимо иметь, дабы стать таким же, как все, – успешным, довольным, счастливым. И тематика самых огромных таблоидов была посвящена… ну конечно, рекламе нейрофонов, успевшей поменяться буквально за несколько часов.

«Уже сегодня, с 12.00! Купи нейрофон и получи в подарок сразу две игры – «Паладин» и «Снайпер»! Многие купившие нейрофоны уже успели ощутить на себе вес доспехов и почувствовать в руках рукояти реальных мечей! Но это еще не всё! В «Снайпере» тебя ждут крутые бронекостюмы, тяжелые экзоскелеты, винтовки, автоматы и другое самое современное оружие армий мира! Выбери, кем ты хочешь быть в этой жизни! Рыцарем-паладином или стрелком-снайпером с фантастическим запасом личной удачи!»

– Ага, я уже выбрал, – хмыкнул я. – Личной удачи прям вагон и маленькая тележка. Причем в реальности, без всяких гаджетов…

И тут я почувствовал взгляд.

Спиной… Затылком… Нет, вернее – позвоночником. Холодок по нему пробежал в районе шеи. Такое бывает у нашего брата, вдоволь потоптавшего зараженные земли и привыкшего чувствовать, когда в него целится кто-то… Или, как минимум, не прочь прицелиться и нажать на спусковой крючок.

Я мигом прикинул шансы на то, что кто-то собрался завалить меня посреди улицы, по которой туда-сюда шастает довольно приличное количество народу. Где-то процентов двадцать, не более. Вряд ли вменяемый киллер будет стрелять среди бела дня там, где на каждом здании имеются явные и скрытые камеры. Тут разумнее подойти на расстояние удара заточкой, подпиленной у основания рукояти, сунуть ее сзади под лопатку жертве, поворотом кисти сломать клинок и свалить. Крови нет – обломанный клин закупорит рану. Мозги на асфальте тоже отсутствуют. Как и звук выстрела. Никакого палева. Мало ли, упал человек. С сердцем плохо. Чистая работа.

Я был почти уверен, что именно эти мысли крутятся сейчас в голове убийцы, которому поручили меня отработать. В такие моменты ты просто знаешь, что думает тот, кому пришел заказ на тебя. И называется это чуйкой. Обостренным чутьем на опасность, которое развивается у таких, как я, выползших с тщательно охраняемых зараженных территорий. Не зря ж нас, ветеранов Зоны, так часто зовут мутантами.

Что ж, в такой ситуации можно развернуться и решить всё на месте. Но это – в Зоне, где за подобное решение тебя никто не упечет на несколько лет разгребать снег в Сибири, где его очень много. В Зоне можно и в кустах схорониться, дождаться гада, идущего по твоему следу, и по-тихому позаботиться о том, чтоб он больше никогда никого не выслеживал.

В городе – другое. Особенно если ты шагаешь по тротуару, а сбоку от тебя воняет выхлопными газами поток машин, медленно ползущий в пробке. Мигом «срисуют» и позвонят куда следует. Блин, что ж за напасть-то? Хоть реально Сашке звони. Не с целью наняться в телохранители, а тупо денег занять, чтоб обратно в Зону свалить. В гробу я видал такие приключения. В Зоне, конечно, тоже не сахар, но там я хоть могу с любым уродом без помех разобраться с глазу на глаз…

Так, ладно, хорош рефлексировать. Для начала надо оторваться от преследователя.

Я резко завернул за угол дома – и понял, что они и это предусмотрели.

Навстречу мне по тротуару боковой улицы шли люди, и один из них очень старался сделать вид, что я ему по барабану. Нет, двое. Понятно. «Клещи». Сзади тоже наверняка двое шли, уж больно активно у меня затылок свербил от их взглядов. И сейчас они наверняка ускорились, потеряв жертву из виду.

Так. Ладно. Сколько у меня времени до контакта? Полминуты? Да, около того. Сейчас те, передние, срисуют, что я их вычислил, и тоже ускорятся. И, судя по тому, что у передних руки в локтях при ходьбе практически неподвижны, под куртками-«бомберами» у них далеко не пустые подмышечные кобуры…

Это называется «попал». Конкретно. И бежать некуда – справа и слева дома, между ними второстепенная дорога с двумя полосами и узким тротуаром, примыкающая к проспекту. Твою ж душу!

Конечно, даже с очень хорошими ножами ловить что-то против людей, вооруженных огнестрелами, как минимум глупо. Но я всё равно решил подороже продать свою жизнь. Сейчас ворвусь вон в тот магазинчик, они ломанутся за мной. Наверняка в магазинчике есть складское помещение, куда стоит попробовать нырнуть. А там в тесноте еще посмотрим, что лучше – пистолеты или пара ножей.

При этом я понимал, что план, мягко говоря, кислый. Киллеры париться не будут и ломиться в подозрительные каморки – тоже. Просто зная, что ответить мне не из чего, расстреляют через дверь. Да и сквозных выходов у мелких столичных магазинов, скорее всего, нету, ибо в Москве каждый метр аренды стоит как чугунный мост, и никакой вменяемый барыга не будет тратить лишние деньги на ненужную площадь.

Но когда других шансов нет, приходится использовать даже самый аховый. Заранее провальный. Блин, обидно сдохнуть вот так, посреди родного города от рук не пойми кого. Но делать нечего. В конце концов все там будем рано или поздно.

И я уже совсем было собрался резко дернуть позолоченную ручку двери магазинчика, как справа от меня неожиданно тормознул автомобиль.

Я уж было приготовился увидеть за приспущенным стеклом дверцы автоматный ствол и даже ринулся к машине, выдергивая из кармана «шестерку»… но вместо ствола увидел глаза водителя. Испуганные. И знакомые. Которые я сразу узнал. Такие гляделки могут быть только у лемура, увидевшего удава. Или у человека, которого напугали еще сильнее, чем при отжиме бумажника и дорогого гаджета.

В общем, это был тот самый «ботан», которого я встретил в темном переулке этой ночью.

– Быстрее! – крикнул он, толчком распахивая дверь со стороны пассажирского сиденья.

Я не заставил себя долго упрашивать – тем более, что уже и так несся к машине. Извернувшись в воздухе, я плюхнулся радом с «ботаном», и даже дверь захлопнуть не успел.

Небольшой японский автомобиль рванул с места не хуже застоявшегося фенакодуса, отчего дверь захлопнулась сама собой, по инерции. Вот уж не думал, что субтильные напуганные юноши умеют так водить машину!

Впрочем, жить захочешь – мигом научишься чему угодно. Сзади послышался звон разбитого стекла, и я, инстинктивно пригнув голову, обернулся.

По нам стреляли. Два типа в «бомберах» стояли в характерных стойках и палили по машине из пистолетов с глушителями. Это я прям единым кадром схватил, после чего пригнулся еще ниже. Когда по тебе стреляют с расстояния в тридцать метров, не рекомендуется рассматривать стрелков, запоминая приметы.

Впрочем, одно я точно рассмотрел. Стрелявшие были явно не профи. Будь это киллеры-профессионалы, с такого расстояния они нас обоих превратили бы в решето. А эти стрелки явно дилетанты, насмотревшиеся американских фильмов про полицейских и гангстеров. Стойка не оптимальная для стрельбы без упора, а «крутая». То бишь эффектная с виду, но не эффективная. И руки держат словно любители, впервые дорвавшиеся до настоящего оружия. И второй глаз у обоих закрыт старательно, аж лица перекосило… Странно. Очень странно.

Однако когда странности работают на тебя, они уже не странности, а везение. «Ботан» же круто вывернул руль – и вывернул не на проспект, забитый автомобильной пробкой, а на широкий тротуар. И газанул, надавив при этом на клаксон.

Сильный ход. Был бы. Если б на нашем пути не встали двое – те, что преследовали меня сзади и от которых я решил оторваться, свернув в переулок. Блин, лет по двадцать – двадцать два каждому, не более! И у обоих в руках тоже были пистолеты, которые они синхронно направили на нас, даже не пытаясь отпрыгнуть от мчащегося на них автомобиля. Более того – оба они улыбались. Счастливыми улыбками людей, для которых не существует таких вещей, как смерть или как минимум увечье от страшного удара бампером по ногам…

Признаться, я был уверен, что «ботан» сейчас повернет, уходя от столкновения, и врежется или в автопробку слева, или в стену дома справа.

Но не тут-то было!

Субтильный юноша лишь закусил губу и вдавил в пол педаль газа.

Те двое с пистолетами выстрелить не успели – всё произошло слишком быстро…

По ощущениям удар был мягким, словно мы врезались в два пузыря с водой. Машину тряхнуло, перед лобовым стеклом мелькнуло растерянное лицо человека, никак не ожидавшего, что сейчас он услышит хруст собственных сломанных костей. Ну да, боль придет через секунду-другую. А может, и смерть. Это уж как повезет. Или не повезет…

Второй стрелок упал под колеса, и автомобиль дважды изрядно тряхнуло, когда правые колеса проехались по человеческому телу. Впрочем, «ботана» это ничуть не смутило. Как давил на газ и клаксон, так и продолжил давить, несясь по тротуару мимо прохожих, успевших отскочить в сторону. Вслед нам неслись проклятия, отлично слышимые ввиду отсутствия заднего стекла.

Правда, бешеная гонка продолжалась недолго. Пролетев мимо трех домов, «ботан» сбросил газ и свернул в переулок. Потом еще в один. И еще. Похоже, ориентировался он в хитросплетениях городских улочек так же замечательно, как водил машину. Что ж, когда человек в чем-то профи, говорить ему под руку точно не нужно. Особенно когда он, закусив нижнюю губу, спасает твою жизнь. И свою заодно.

Наконец машина свернула под арку в какой-то мрачный, занюханный двор старого кирпичного дома. «Ботан» аккуратно припарковал ее за помойкой, так, что с ходу и не заметишь.

– Вот и всё. Пойдем, что ли? – нервно хмыкнул он, утирая рукавом кровь с нижней губы – по ходу, на адреналине всё же прокусил ее. Бывает. Калечить и убивать тех, кто собирается убить тебя, с непривычки дело нервное, психологического здоровья и душевного равновесия не прибавляющее. Поначалу. Потом становится проще. Нервяк уходит, и начинаешь чувствовать лишь отдачу прикладом в плечо, либо, как только что, дискомфортную тряску под задницей, когда машина проезжает по телу твоего несостоявшегося убийцы.

– Машину-то не жалко? Найдут, – сказал я.

– Не жалко. Не моя. Вскрыл первую попавшуюся, – произнес мой неожиданный союзник, забирая с заднего сиденья дорожную сумку.

– О как!

Сильно. «Ботан»-то, оказывается, не так прост, как кажется. Называется не смотри на телосложение, а смотри на то, что человек умеет и каков дух у него. Например, у нас в Легионе был один щуплый доходяга, рубивший ребром ладони стопку кирпичей и на скоростных стрелковых упражнениях с двух рук «по-македонски» выбивавший очков по движущимся мишеням больше любого ветерана.

– И куда теперь? – поинтересовался я. – Как я понимаю, поговорить надо.

– Надо, – кивнул «ботан». – Пойдем, пообщаемся. Тут неподалеку хороший ресторан есть, где не разбавляют и еда более-менее.

– Только учти, я на нуле, – предупредил я.

– Без проблем, угощаю, – хмыкнул «ботан». – Пока еще деньги имеют какую-то ценность, их надо тратить.

Загадочная фраза. Но поскольку я вообще ни хрена ничего не понимал, то загадкой больше, загадкой меньше – без разницы.

Ресторан и вправду оказался неподалеку. Солидный с виду, явно покруче того, в котором я завтракал. В том числе и по ценам. Сели мы, значит, за столик, открыл я меню, сглотнул слюну – и закрыл. Неудобно заказывать, когда рядом с названиями блюд столько нулей. Хотя жрать хотелось. После того, как в меня стреляли и не попали, мне обычно кушать хочется зверски. Наверно, организм, довольный, что остался в живых, требует от жизни всего и много.

– Я сам сделаю заказ, не против? – спросил «ботан». – Кухню этого заведения я хорошо знаю, не разочаруешься. Ничего, что я на «ты»?

– Переживу, – хмыкнул я. – Кстати, звать-то тебя как?

– Фёдором, – ответил «ботан», с видом знатока разглядывая меню. – Рад знакомству, Иван Николаевич по прозвищу Снайпер.

Я аж чуть голодными слюнями не подавился.

– Не понял. Откуда сведения? И вообще, как ты меня нашел?

– В базе данных на уничтожение свидетелей твоё имя стоит первым, – вздохнул Фёдор. – Мое – двадцать четвертым. К каждому имени прилагается полное описание персонажа с фотографиями. Так что не трудно было догадаться, кто помог мне сегодня ночью. А нашел просто. На том телефоне, что я тебе подарил, установлена интересная рутовая апэкашка, так что теперь я при наличии под рукой достойного гаджета всегда могу узнать, где ты находишься, о чем и с кем разговариваешь, а также читать все твои чаты, если ты вздумаешь начать развлекаться таким образом.

– Так, – жестко сказал я. – Короче, давай сразу договоримся. Ты, как я понимаю, компьютерщик, так что говори простым человеческим языком, ибо я понятия не имею, что такое рутовые кашки, и о чатах имею самое смутное представление.

– Ну да, человек только из Зоны, а я тут… – пробормотал «ботан». – Короче, программа там такая. А про чаты если не знаешь, то лучше и не связывайся. Оставайся счастливым человеком.

– Принято, – кивнул я. – Теперь давай о том, что это за база такая, в которой я стою первым на ликвидацию, и кто были те, кто так откровенно пытался нас расстрелять прям посреди улицы.

– Наверно, проще будет рассказать все с начала, – вздохнул Фёдор. И выдал подошедшему ушастому официанту длинную фразу, включающую в себя много названий блюд, которые я слышал впервые. Ну да, отстал я от жизни. Уже и не упомнить, когда в последний раз в ресторане был. Хорошо хоть у Анжелики помыться удалось, а то вонял бы после Зоны как последний бомж, отравляя своими миазмами благоухающую атмосферу ресторана.

– Насчет компьютерщика ты угадал, – сказал Фёдор, отпустив официанта. – Я, если по-простому, он самый, причем весьма высокой квалификации. Хобби – альпинизм, ибо легкий я и подвижный, потому хорошо подходящий для этого дела. И автомобили. Причем своего никогда не было.

– Почему? – удивился я. – Хобби же ж.

– Как говорил один мудрый человек, всё, что ездит, летает и трахается, дешевле брать в аренду, – хмыкнул Фёдор. – Потому и квартира у меня тоже съемная, в которую теперь мне возврата нет.

– Похожие у нас с тобой ситуации, – заметил я. – Ладно, это все лирика. Давай ближе к теме.

– А тема, собственно, началась примерно с полгода назад, – сказал Фёдор, рассеянно теребя край белоснежной скатерти. – Фирма, в которой я работаю… хммм… работал, занималась локализацией… тьфу, забыл, – в общем, переводила зарубежные компьютерные игры на русский язык. Работали мы только напрямую с производителями игрушек, так что деньги нам платили очень приличные. Я же трудился в отделе тестирования, проверял, насколько удачно наши всё перевели и смонтировали.

И вот несколько месяцев назад некая неизвестная фирма разместила у нас довольно странный заказ. Требовался перевод очень необычной игры, основанной на дополненной… так, блин. Как объяснить-то доступно? В общем, игра как бы накладывалась на существующую вселенную. А ты ходил по городу, видел на экране мобилы как на видеокамере настоящие дома, проспекты и так далее. И, путешествуя по реальному миру, мочил компьютерных монстров, шарящихся по улицам Москвы. А, ну да, забыл совсем. Эта игра до сих пор есть в телефоне, который я тебе подарил.

В общем, игру мы протестировали, сдали материал клиенту, которого никто из нас, простых работников, живьем не видел – общался с ним только директор. И тут же получили два новых заказа, от которых у всех работников фирмы глаза полезли на лоб.

– Две игры, рекламу которых сегодня крутят на всех интерактивных билбордах?

– Надо же, какие ты слова знаешь! – удивился Фёдор. – Значит, еще не всё потеряно. Да, именно так. Причем эти игры не поддерживало ни одно современное электронное устройство, поэтому нам для работы выдали аппаратуру, предоставленную самим клиентом.

– Устройства, подключаемые напрямую к человеческому мозгу?

– Точно! При этом с нас, само собой, взяли подписки о неразглашении, параллельно выплатив очень нехилые авансы. Обязательным условием работы было не покидать здание фирмы до окончания тестов. За данным пунктом соглашения следили охранники нашей фирмы – четыре здоровенных лба, получившие особые инструкции от директора. Здание у нас старое, еще советских времен, эдакая крепость с широкими коридорами, высокими потолками, большими помещениями под офисы и фальшивыми колоннами на фасаде. Короче, нас заперли на этаже, еду привозили охранники, а мы ишачили как проклятые. Вернее, сидели в офисных креслах с гаджетами в ушах, тупо глядя в мониторы.

– Знакомо… – пробормотал я. В прошлом и мне пришлось пройти через нечто подобное, и не сказать, что эти воспоминания были приятными.

– Как я понимаю, на этих тестах проверялись не столько сами игры, которые были практически готовы, сколько взаимодействие мозга человека с новой технологией. Мы были бета-тестерами, подопытными крысами, на которых неведомые научно-технические гении проверяли свой продукт перед тем, как внедрить его в массы. Отлучались мы с рабочих мест лишь для того, чтобы поесть, справить нужду и размять ноги. Хотя, если честно, этого делать не хотелось. Через некоторое время ты переставал воспринимать картинки на мониторе и вместо этого начинал чувствовать на себе тяжесть доспехов и вес реального оружия в руках, осознавая при этом, что это всё не настоящее. Видеть, как на стенах офиса появляются старинные гобелены, на столах – золотые кубки, дешевые жалюзи на окнах превращаются в бархатные шторы, расшитые…

– Стоп, – сказал я, поняв, что поток информации превращается в восторженные личные воспоминания, не имеющие отношения к делу. – Это всё, конечно, круто, но что было потом?

– А потом меня с фастфудной жратвы, которой нас пичкали охранники, пробил понос, – пожал плечами Фёдор. – Из десяти тестирующих меня одного накрыло. Труба, в общем. День превратился в череду пробежек с кресла на толчок и обратно. Наконец одному из охранников это поднадоело. Он мне и сказал: «Слышь, Федя, ты достал туда-сюда носиться. Иди продрищись как следует, а мне пока дай хоть одним глазком взглянуть, с чего это вы так тащитесь». Ну, я ему отдал свой гаджет, а сам отправился в санузел. Надолго. А когда возвратился, то увидел, что дверь офиса открыта и из-за нее слышны приглушенные хлопки, сопровождающиеся странным постукиванием…

– Можешь не продолжать, – сказал я. – Ты всё-таки заглянул туда и увидел парней, которые расстреливали твоих коллег из пистолетов с глушителями. А стучали гильзы, падающие на пол, – у вас там наверняка паркет или ламинат.

– Да уж, не зря ты первый в списке на ликвидацию, – качнул головой Фёдор. – Всё так и было. Охрана у нас по офису ходила в костюмах, так же, как и мы, поэтому убийцы не сразу поняли, что завалили не меня, а одного из секьюрити. В общем, пока убийцы добивали своих жертв, я потихоньку добрался до окна в коридоре, аккуратно открыл его, вылез наружу, по колонне спустился на этаж ниже, выдавил стекло в окне и убежал.

– Ну, насчет спуститься понятно, для альпиниста это несложно, – кивнул я. – А как же ты стекло-то выдавил?

– Пиджак на руку намотал и, встав на подоконник, надавил всем телом. Оно и вывалилось внутрь – рамы старые, а менять окна у нас в здании не торопятся, мол, крепкие еще, и так сойдет.

– В кино, что ли, видел как стекла давить? – усмехнулся я.

– Угу, – буркнул Фёдор. – Потом, как из здания вышел, поймал попутку, добрался до дому, похватал всё необходимое и подался в бега.

– Рисковал, – заметил я. – Они могли быстро обнаружить, что одному приговоренному удалось смыться, и устроить засаду в твоей квартире.

– Могли, – пожал плечами Фёдор. – Но не устроили же. Зато я забрал свой ноут, который помощнее твоей мобилы будет, и теперь еще посмотрим, кто за кем охотится.

Мне удалось удаленно подключиться к компу и мобильнику директора нашей фирмы и разобраться, с кем он общался в последнее время.

– И с кем же?

– Не знаю, – честно признался Фёдор. – Я вскрыл почту директора. Некий тип со странным ником Хозяин предложил нашему шефу контракт. До этого директор о Хозяине ничего не слышал и послал его подальше. Однако когда незнакомец предложил ему за работу неслабую сумму, сменил гнев на милость. Сумма ему настолько понравилась, что он, как я понимаю, даже контракт не подписал. Получил аванс и загрузил нас работой в надежде получить еще. И получил, аж три раза. Пока не…

– Пока не исчез в тот же день, когда расстреляли вашу команду бета-тестеров, – вставил я. И снова не ошибся.

Федор кивнул.

– Опять – в точку.

Тут нам пришлось прерваться, ибо официант с непропорционально большими ушами подкатил целую серебристую телегу с нашим заказом, отчего я невольно присвистнул.

Фёдор не поскупился. Официант методично заставлял наш стол тарелками, комментируя при этом:

– Борщ с кальмарами. Пельмени с мясным ассорти. Оленина, запеченная с сыром. Пирожки с лесными грибами. Фуа-гра с клубникой «Фламбе». Устрицы подать сразу или в конце трапезы?..

– В конце, – распорядился Федор.

– Куда столько? – с недоумением спросил я, понимая, что каждое блюдо заказано по две порции – Федору и мне.

– Так я покушать люблю, – невинно улыбнулся «ботан», заправляя за ворот белоснежную салфетку.

«Как-то незаметно, – про себя отметил я. – Как говорится, корм не в коня. Наверно, всё в мозг уходит».

Но, естественно, вслух это проговаривать не стал.

Когда официант разгрузил телегу и удалился, к столу мелким бесом подрулил сомелье с улыбкой чеширского кота на лице и, изогнувшись во вредной для поясницы позе, покрутил перед нашими носами бутылкой с вином, задушевно рассказывая при этом, в каком году и где был собран виноград, из которого то вино надавили. Год был лохматым, а название местности я тут же забыл, ибо выговорить его для нормального, специально не дрессированного человека было нереально. Да и зачем мне запоминать такое? При этом, наверно, я должен был впечатлиться информацией, поэтому кивнул из вежливости. Ободренный кивком, сомелье ловко откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.

«Ну, блин, наверно, там какой-то сказочный нектар», – подумал я, поднимая свой бокал.

– За знакомство, – просто сказал Фёдор, повторяя мой жест.

Чокнулись. Выпили. Вино оказалось жуткой кислятиной. Наверно, по моему лицу всё стало понятно, поэтому сомелье тут же предложил принести другое вино.

– Не надо вина, – качнул я головой. – Компот есть? Кизиловый.

Теперь настала очередь сомелье измениться в лице, словно я его назвал каким-то матерным словом.

– Это вам к официанту, – с легкой обидой в голосе сказал он. – Больше ничего не желаете?

– Нет, благодарим, – сказал Федор. – Будьте любезны, позовите официанта.

И сунул купюру в карман сомелье.

Лицо того сразу стало вновь источать любезность, счастье и искреннее желание угодить. Сверкнув напоследок неестественно белыми вставными зубами, сомелье испарился.

– И как люди это пьют? – поинтересовался я, покрутив бокал за длинную ножку. – Гадость же.

– Пьют, – усмехнулся Федор. – Еще как пьют. Потому что в приличном обществе положено это пить. И заедать практически сырым мясом. Гадость, конечно, но я привык. К вину. А вот к сырому мясу так и не смог. Хотя на встречах среди реально богатых людей приходилось жевать, чтобы за невежу не посчитали.