Текст книги "Побратим смерти"

Итан внимательно посмотрел на парня.

– А ты быстро повзрослел, юноша, – заметил он. – Научился не только орать и бесноваться, но и язвить. Да только твое злорадство слегка не к месту. Помяни мое слово – как только Никсу надоест ставить над тобой опыты и он поймет, что из его затеи ни кутруба не выходит, он запросто отправит на виселицу нас обоих. Отработанный материал необходимо поскорее утилизировать, пока он не начал вонять и отравлять воздух. Впрочем, нам с тобой не привыкать. Тряхнем стариной, проедемся еще разок в повозке за городские ворота, а? Только, думаю, на этот раз конвой у нас будет раза в три посолиднее, чем в прошлый раз. Как-никак самая настоящая казнь недоделанного дракона и колдуна-неудачника случается не каждый день.

Лис призадумался.

А ведь проклятый маг прав во всем. Он реально выполнял задание своей гильдии, показав себя отличным солдатом, для своих и опасным, коварным врагом – для чужих. Другое дело, что, как только он вышел из Черного пятна, свои для него враз стали чужими. И теперь они и вправду могут снова оказаться в одной телеге, везущей их к виселицам, что стоят вдоль дороги неподалеку от городских ворот.

Можно, конечно, долго кричать на публику о том, что смерть тебе по барабану и вообще ты весь такой из себя неустрашимый и героический. Но на самом деле, любое живое существо смерти опасается и очень не хочет узнавать на собственной шкуре, что же такого интересного находится за Темным порогом. Даже профессиональные воины, покрытые шрамами, словно деревянное тренировочное чучело зарубками, тоже ее боятся. И их готовность к смерти вовсе не означает, что они тот страх потеряли. Просто эти люди научились скрывать его перед окружающими, держа свой инстинкт самосохранения за глотку мертвой хваткой, словно дикого зверя. И, идя в атаку на вражьи мечи и копья, орут они при этом во всю глотку не от ярости, а просто чтоб заглушить в своей душе хрип собственного придушенного страха…

Лис не был профессиональным воином. И хотя он был готов к смерти – жизнь научила, помирать ему все-таки не хотелось.

– Чего тебе от меня нужно? – проворчал он.

– Для начала я был бы не прочь услышать историю о том, как ты попал сюда, – произнес Тестомес. – Стража тут молола языками всякое, но я предпочитаю информацию от первоисточника.

Висеть в цепях, дуясь на врага и скрежеща зубами от бессильной ярости, занятие глупое и утомительное, а у Лиса и без того последние силы были на исходе. Поэтому он подумал немного – и рассказал все. В конце концов, если предатель узнает о смерти Йаррха и о том, как черный дракон в воздушном бою сбил менее сильного и опытного противника, никому не станет ни жарко ни холодно.

Тестомес все выслушал внимательно, после чего задумался на некоторое время. Лис успел даже слегка обидеться. Он тут распинался в подробностях, а в ответ – тишина. Ну и кутруб с этим магом. Не хочет реагировать – и не очень-то оно нужно было. Вообще не стоило ничего рассказывать этому лживому сентипиду…

Но тут голос Итана прервал мрачные мысли Лиса.

– Черный дракон… Говоришь, он прилетел с севера?

– Ну да… – отозвался Лис, не совсем понимая, какая разница, откуда принесло летучую тварь, имеющую привычку ни с того ни с сего нападать на отдыхающих сородичей.

– Возможно, я ошибаюсь, – задумчиво произнес маг Воздуха. – А может, и нет. Дело в том, что несколько лет назад произошла одна история. Если тебе интересно, кто мог быть тем черным драконом, я расскажу.

Лис пожал плечами, отчего его цепи раздраженно звякнули. Впрочем, Итану и не нужна была реакция Лиса – сейчас он просто размышлял вслух.

– Дело в том, что относительно недавно маги Земли не были нашими заклятыми врагами. Конечно, к ним относились настороженно, но при этом позволяли жить в городах при условии, что они не станут заниматься некромантией и вредить людям. Откровенно говоря, и польза от них была немалая: вырыть котлован для фундамента или вылечить скотину от каменной холеры для хорошего мага Земли – плевая задача.

Все началось с того, что очень сильный маг Земли, Эмма из Вичтана, решила сделать подарок графству – построить маяк на Треугольном мысе, возле которого в штормы разбилось немало кораблей. Ну, от подарков никто не отказывается, хотя, если б этот граф отверг, было бы лучше для всех. Но, как говорится, знал бы, где упасть, упал бы в другом месте, м-да… В общем, Эмма этот маяк построила – и на следующий день после окончания трудной работы была найдена мертвой возле его подножия. Говорят, ее сбросили с маяка слуги Высших, позавидовавшие силе колдуньи, хотя лично я этому не верю – зачем собственноручно портить себе репутацию, плодя мучеников?

Но что сделано – то сделано. Эмму похоронили там же, на Треугольном мысе, где после этого стали происходить странные явления. Маяк начал светить сам по себе, а из моря, словно бабочки на пламя горящей лампы, полезли утопленники, которые убивали и пожирали все живое на своем пути.

Все могло бы закончиться печально для всех жителей графства – мертвецы валили толпами, и убить их было крайне непросто. Но, к счастью, в Стоунхенде проживал другой великий маг Земли по имени Ингар. Дабы предотвратить уничтожение города, он за одну ночь вырыл Южный предел – глубокий ров, отделивший Треугольный мыс от материка.

Утопленники, вылезшие из океана, возвращаться обратно в воду категорически не желали, и отныне их участью было шататься по мысу, спихивая обратно в волны менее удачливых собратьев и оглашая окрестности жутким воем. Все дальнейшие попытки войск Стоунхенда переправиться на мыс и уничтожить маяк ни к чему не привели – взамен убитых крайне агрессивных мертвецов из моря вылезали новые, не давая людям даже приблизиться к маяку. В общем, Треугольный мыс с тех пор называют Мысом утопленников, хотя это уже и не мыс, а остров получается. А Ингара напуганные слуги Высших прокляли и изгнали из Стоунхенда вместе со всеми остальными магами Земли. Еще одна глупость из серии, когда, вместо того чтобы дружить с сильными, люди делают из них сильных врагов.

– И ты считаешь, что Ингар… – подал голос Лис.

– Я пока ничего не считаю, я лишь предполагаю, – перебил парня Итан. – Дело в том, что этот маг Земли тоже увлеченно искал секрет всепожирающего огня. И после изгнания ушел именно на север, хотя прекрасно знал, что за довольно опасной Долиной живых папоротников лежат земли, контролируемые жестокими кланами пиратов, убивающих любого чужака, который рискнет ступить на их территорию. Никто не сомневался, что Ингар сгинул на отмелях Бедфьорда. Признаться, я тоже не сомневался – до тех пор, пока ты не рассказал об огнедышащем черном драконе, прилетевшем с севера.

– И что в этом такого? – поинтересовался Лис. – Драконом больше, драконом меньше. Они и без этого порой встречаются в этих местах…

– Встречались, – уточнил Итан. – За последние несколько лет люди видели лишь твоего Йаррха и его подругу. И, конечно, тебя – правда, недолго. Теперь же Йаррх убит, его семейство уничтожено, ты здесь, а больше в этих краях драконами и не пахнет. Подозреваю, что и не в этих тоже, иначе соседи давным-давно нашли бы способ овладеть магией Огня.

– Все равно не понимаю, к чему ты клонишь, – мотнул головой Лис. – Ну нет в Стоунхенде больше драконов. И кому от этого плохо?

– Пока никому, – хмыкнул Тестомес. – Повторяю – возможно, я ошибаюсь. Но если Ингару удалось выжить и найти общий язык с северными пиратами, а потом овладеть магией Огня и научиться превращаться в дракона, то все может повернуться крайне паршиво. От нападения на богатый Стоунхенд морских разбойников уже много лет останавливал не столько трудный сухопутный переход через Долину живых папоротников и перевалы Клыков Дракона, сколько боязнь войны с сильными магами графства. Теперь же, если мои догадки верны и у них действительно появилась огнедышащая летающая тварь, имеющая с графом и слугами Высших личные счеты, думаю, война неизбежна. Ингар подлечит свои крылышки, которые ты ему подпалил, и заявится вторично. Думаю, с его стороны это был просто разведывательный вылет. Ты же случайно попался на его пути, и он просто мимоходом устранил возможную опасность.

Лис невольно скривился. «Мимоходом», как же. Кстати, он этой летающей крепости тоже хвост поджарил неслабо. Хотя в чем-то Тестомес прав. Уничтожив серебристого дракона, Ингар – если это был он – вполне достиг своей цели.

Опасности для мага Земли, овладевшего искусством превращаться в дракона, он, Лис, в настоящее время не представляет никакой. Как и для вон той жирной крысы, что сейчас бегает кругами по полу, прикидывая, как бы ей половчее вцепиться в кожаный ботинок узника.

И вообще, Лис был весьма далек от большой политики. Граф Стоун, могущественные маги и северные пираты казались вчерашнему крестьянскому парню персонажами одной из сказок, которые рассказывают на ночь заботливые мамаши своим малолетним капризным ребятишкам. Но в то же время тюрьма, механическое насекомое и лаборатория нового мессира с кучей жутких сверкающих инструментов были вполне себе объективной реальностью, от которой очень хотелось как-нибудь избавиться – и, по возможности, поскорее.

Судя по тому, как после рассказа Лиса оживился Тестомес, он явно что-то задумал. Не зря же он так подробно расспрашивал парня о том, что произошло после его превращения в дракона. Лис уже успел понять, что этот человек ничего не делает просто так. Ну, парень и спросил без обиняков, в лоб:

– Слушай, колдун, говори уже прямо – чего тебе от меня нужно?

Тестомес усмехнулся снова.

– Да, я не ошибся, ты действительно вырос, побратим дракона. Ну что ж, будь по-твоему, слушай. Есть у меня кое-какой план. Правда, я не совсем уверен, что ты согласишься.

– Говори, – тряхнул головой Лис.

От резкого движения громко звякнули цепи. Крыса вздрогнула, подумала немного, посмотрела на двух мужчин, ощутила волны решимости, исходящие от обоих, и, повернувшись хвостом к так и не надкушенному ботинку, потрусила к своей норке от греха подальше.

* * *

Итак, еще одно Зеркало Миров, третье в биографии Снайпера. Получается, в каждом из миров Розы есть, как минимум, одно Зеркало. Теперь понятно, почему горит свет в подземелье и работает вентиляция. Неиссякаемый источник энергии обеспечил жителям бункера безбедное существование в течение многих веков, пока остальные жители Центрального мира помаленьку скатывались в махровый феодализм.

Только пока непонятно, как так вдруг получилось, что все эти люди погибли…

Ксилия ахнула вторично. Снайпер увидел боковым зрением, как девушка вскинула лук. Она стояла немного правее, и ей было видно что-то, пока недоступное Снайперу. Что-то, находящееся за Зеркалом Миров.

Но в следующее мгновение он увидел это.

Из-за гигантского кристалла неспешно и бесшумно выехал механизм с очень знакомыми очертаниями. Естественно, что такая ценность, как Зеркало Миров, нуждалась в круглосуточной защите. И даже после смерти его хозяев, боевой робот продолжал нести свою вахту.

Нечто подобное Снайпер видел в постъядерной Москве, но это явно была какая-то своя разработка. У робота были две мощные «ноги», оснащенные колесами, – машина могла как ехать по ровной дороге, так и бежать по пересеченной местности. «Ноги» крепились к бронеплатформе, на которой была установлена поворотная кабина-башня, отдаленно напоминающая человеческий торс с очень маленькой головой. По бокам башни крепились мощные «руки» со стальными кулаками и пушками Гатлинга, смонтированными на предплечьях. В общем, вполне себе взрослая боевая машина метра четыре в высоту, никак не вяжущаяся с миром рыцарей и летающих драконов. Но тем не менее в нем присутствующая и явно собирающаяся напасть.

Сбоку хлопнула тетива. Стрела клюнула самый центр «головы» робота – и, расщепленная собственным наконечником, осыпалась под ноги боевой машине. Которая, явно не желая тратить боезапас, уже вовсю катила к незваным гостям, занося для удара громадный кулак.

– Беги! – крикнул Снайпер, бросаясь в сторону и одновременно суя пистолет за пазуху, а нож – в ножны. Потому что гиблое это дело с таким оружием воевать против боевого робота. Во всяком случае, на расстоянии.

Прыжок Снайпера оказался своевременным. Несмотря на внушительные габариты, робот оказался довольно шустрым. Металлический кулак ударил точно по тому месту, где только что стоял человек, безошибочно определив, кто из противников был наиболее опасным.

«Вот ведь, сука железная, – промелькнуло в голове Снайпера, уворачивающегося от второго удара. – Значит, нашу бронированную леди девушки не интересуют. Ладно, придется полюбить тебя так, как мы умеем».

Он уже успел заметить, что, когда робот грохает кулаком по цели, ему приходится слегка приседать на своих ногах, иначе не получится припечатать противника к полу.

Что ж, тем хуже для робота.

Перестав метаться из стороны в сторону, Снайпер внезапно замер в позе неандертальца, пытающегося напугать мамонта. Руки расставлены, ноги полусогнуты, зубы оскалены. Наверняка для робота крайне неприятный с виду противник. Пусть и не очень серьезный, но явно агрессивный, которого лучше прихлопнуть, да поскорее.

Ну, он и прихлопнул, мощно, от души влепив кулачищем по полу так, что аж по высоченному потолку гул прошел. Да только все это без толку оказалось. Противник неожиданно метнулся прямо под кулак, запрыгнул на ногу робота, а оттуда бросился к тыльной части кабины и завис там, словно крюком зацепившись согнутой в локте рукой за толстую стальную шею боевой машины.

Робот был, конечно, весьма шустрым для своей комплекции и притом сообразительным, но вот как можно освободиться от человека, прилепившегося к его спине, сразу и не додумался – не иначе, до этого прецедентов не было. Потому и завис он на мгновение, соображая, что же ему делать.

– Лови!

Крик Ксилии был громким и пронзительным. Робот мгновенно развернулся на голос и даже почти успел перехватить какой-то ком, летящий по направлению к его голове. Но в бою «почти» не считается. Стальные пальцы поймали пустоту, а в руке Снайпера оказалась смятая куртка Ксилии.

Стрелок среагировал моментально. Если сперва он собирался попытаться вскрыть затылочную часть боевой машины, то теперь все стало намного проще.

Рывок – и куртка наброшена на лицевую часть «головы» робота.

Стальной паук дернулся – и заметался, ослепленный. Манипуляторы метнулись было к «голове» – и остановились в полуметре. Похоже, робот сообразил, что, снимая неожиданную помеху в горячке битвы, может повредить лобовое стекло. Даже если оно и бронированное, поцарапать-продавить его стальными пальцами вполне реально. Вот поэтому и замер он, максимально осторожно пытаясь приблизить манипуляторы к своей голове.

Но Снайпер успел раньше.

Рванувшись вверх, он выхватил из ножен Бритву и прямо через куртку Ксилии четырьмя мощными ударами ножа взрезал бронестекло, словно это был простой картон.

Но все оказалось не так просто.

Разрезанная куртка упала вниз вместе с осколками бронестекла. Голова робота повернулась. Теперь из глубины стального черепа на стрелка смотрели два красных глаза-камеры, глубоко утопленные в бронированные глазницы.

Робот довольно хрюкнул. С одной стороны, защитное стекло жалко, но зато теперь можно о нем не беспокоиться. Позади Снайпера победно взвыли сервомоторы манипулятора, раскрывающие стальную ладонь, чтобы одним ударом прихлопнуть человека, словно надоедливое насекомое.

Но Снайпер уже успел сменить Бритву на маленький ПСС. Два выстрела прозвучали словно два удара сердца бегуна, разрывающего финишную ленточку. Несмотря на скромные размеры пистолета, его пули пробивают стальной лист толщиной два миллиметра на дальности до двадцати пяти метров. А уж при выстреле в упор разнести вдребезги пару видеокамер и насквозь прошить человеческий мозг, скрывающийся за ними, для этого замечательного оружия не составляет никакого труда.

Снайпер почувствовал, как холодные пальцы робота коснулись его затылка. Сервомоторы взвыли надсадно, взвизгнули ранеными хищниками, старающимися из последних сил сомкнуть зубы на теле жертвы… Но разорванный пулями мозг не успел отдать команды на сжатие стальной ладони, которая так и зависла в воздухе нелепо растопыренной пятерней.

Облегченно выдохнув, Снайпер вылез из-под занесенной для последнего удара карающей длани.

– Сегодня снова не судьба нам свидеться, сестрица, – пробормотал он. – Стало быть, в другой раз.

И уже громче произнес, откровенно любуясь увиденным:

– Спасибо тебе за помощь, дедушкина внучка.

Ксилия неторопливо шла к роботу, держа лук наготове. Неудивительно, что под курткой у нее ничего не было надето – воину только в тягость лишняя одежда, не несущая однозначно полезной функции. Но так как куртка у охотницы теперь отсутствовала, взору Снайпера был полностью открыт роскошный бюст девушки, резко контрастировавший с осиной талией.

Эх, природа-матушка, как редко ты даешь своим детям все и сразу… Редкость несусветная, чтоб было твое творение и красивым с лица, и фигуристым, и умным, и сильным, как физически, так и духовно, и при этом не скотиной распоследней, для которой другие люди так, насекомые мелкие, на которых плюнуть, растереть и забыть. Вот и сейчас – фигура нереально-сказочная, аж душа ухает вниз при виде такого, вызывая ощущение тесноты и дискомфорта в той части обмундирования, что пониже ремня. А глаза на лицо поднимешь – и как-то сразу форма вновь становится впору.

Впрочем, похоже, прогулки топлес нисколько юную валькирию не смущали. Ни капли стеснения, идет себе, покачивая бедрами, словно ни в чем не бывало, и при этом по сторонам рысьими глазами смотрит. Не о бюсте своем роскошном думает, на который мужик бесстыдно глаза пялит, а о том, как бы половчее гипотетическому врагу стрелу в глаз загнать. Сказка, а не женщина, мечта сталкера. А с лица воду не пить. Ну, ежели совсем невтерпеж станет, можно и противогаз поискать, здесь они наверняка должны где-нибудь заваляться…

Все же Снайпер нашел в себе силы отвести взгляд, подобрать с пола порядком испорченную куртку, вытрясти из нее осколки бронестекла и бросить девушке вместе с квадратом кожи, из той куртки вырезанном.

– Ну ты… это… может, обратно пришить можно? Или у деда еще один комплект камуфлы отыщется…

Девушка, зажав стрелу на луке указательным пальцем левой руки, правой поймала одежку за воротник, встряхнула, бросила на нее быстрый взгляд.

– Мне старая одежда предков не нравится. Домой вернемся – эту починю, – равнодушно бросила она. – Сейчас главное другое. Что за чудище железное на нас напало? Это подземный тролль?

– Это по-любому гораздо хуже, – сказал Снайпер. – Но есть у меня одна мысль… Сейчас проверим.

Кабина робота была слишком габаритной для боевой машины. Судя по выпуклой бронированной крышке на несущей платформе, портативный биореактор был вмонтирован прямо в нее. Очень удобно – прям на поле боя разрывай на части трупы врагов и суй себе в брюхо. Подзарядка в экстремальной ситуации не отходя от кассы, хотя приличный кристалл шамирита вполне может заменить полсотни трупов, хорошо откормленных при жизни. Соответственно, возникает вопрос: что такого могло скрываться в башне биоробота, вдвое превышающем размерами бронированное тело того же «спайдера»?

Обследовав массивное туловище боевой машины, Снайпер быстро нашел одну-единственную кнопку с нечитаемой поясняющей надписью. Обучая языку пришельца из иномирья, проклятый Тестомес позабыл научить его чтению. Хотя, возможно, маг и сам был неграмотным – на кой человеку с суперспособностями книжки читать? Правильно, не фига ерундой заниматься, когда есть возможность прямо из воздуха лепить собственное благополучие.

После недолгого размышления Снайпер нажал на кнопку, очень надеясь, что это несложное движение пальца не приведет в действие предусмотренный конструкторами простой и эффективный способ самоуничтожения боевой машины.

Не привело. Вместо этого раздалось шипение, и широкая бронепанель, составляющая переднюю часть кабины, медленно поднялась вверх, словно крышка шкатулки, поставленной на попа.

Снайпер невольно присвистнул. Внутри машины на водительском кресле сидел скрюченный мертвец в шлеме, находящийся примерно в той же стадии мумификации, что и остальные трупы, валяющиеся по всему подземелью. Сухие руки мертвеца судорожно сжимали рычаги управления, словно перед смертью водитель из последних сил пытался подчинить себе управление взбесившейся машиной.

– Все понятно, – пробормотал себе под нос Снайпер. – Размещенный в головной части дублирующий биомозг, предназначенный для вывода дорогой машины из боя в случае смерти пилота, взбесился и подчинил себе робота, заблокировав команды водителя.

Стрелок перевел взгляд на пару раздавленных, тронутых ржавчиной баллонов, валяющихся рядом с Зеркалом Миров. На одном из них еще можно было разглядеть маркировку, не требующую знаний местной письменности и обычаев, – человеческий череп на фоне стилизованного облака. Восставшее творение рук человеческих, самовольно отстранив пилота от управления, притащило в место наибольшего скопления людей баллоны с отравляющим газом и тупо их раздавило, выпустив на волю невидимую смерть.

– Что? – переспросила Ксилия, надевая на себя искалеченную куртку и перехватывая ее поясом. Видимо, заметила взгляд спутника и решила не смущать.

– Ничего, не обращай внимания, – сказал Снайпер. И полез в кабину.

Аккуратно вытащить наружу останки мертвеца не получилось – высохшая плоть крошилась при малейшем прикосновении. Пришлось доставать труп по частям, а рассыпавшиеся в пыль фрагменты выметать куском кожи, так удачно вырезанном из спины куртки дочери лесника.

Голова мумии отвалилась сразу. В полумраке кабины на высохших плечах матово блеснула цепочка. Снайпер потянул за нее – и в его руке оказался небольшой медальон, покрытый темным налетом. Разбираться с находкой времени не было, и стрелок, просто сунув ее в карман, продолжил свое малоприятное занятие.

Когда башня робота была более-менее приведена в порядок, Снайпер уселся в кресло водителя и надел на голову шлем. Любопытно, примет ли машина нового оператора, или же в нее введен какой-то код, блокирующий несанкционированный доступ? Конечно, риск есть. Конструкторам машины ничего не мешало сделать так, чтобы ментальный шлем тупо поджаривал мозги незваному гостю, словно в микроволновке. Но иначе не проверить.

На сплошной панели перед лицом водителя имелась одна-единственная кнопка. Молодцы конструкторы, не заморачивались. Сел, нажал, поехал. Или нажал – и спекся, ибо не фига лезть, куда не приглашали.

Но, как известно, груздю, влезшему в кузов, сковорода уже не страшна. Поэтому Снайпер вздохнул полной грудью, выдохнул – и легонько хлопнул ладонью по кнопке.

* * *

Тестомес оказался прав – за Лисом пришли довольно быстро. Повернулся ключ в замке, и внутрь камеры осторожно всунулась знакомая физиономия арбалетчика.

– Ты жив? – осторожно поинтересовался он, смерив взглядом неподвижную фигуру Тестомеса, тонувшую в полутьме.

– Не дождетесь, – хмыкнул маг. – Я вас всех переживу.

– Переживешь, ага, – окрысился арбалетчик. – Мессир как раз сегодня распорядился в целях экономии припасов очистить тюрьму от всякого опасного сброда, и от про́клятых – в первую очередь. Так что готовься, колдун, на завтра назначена первая казнь, и плотники уже сколачивают новые виселицы возле главных городских ворот…

– Эй ты, хорош трепаться! – Голос Фрегга, раздавшийся в коридоре, был злым и нетерпеливым. – Если про́клятый жив, расковывай эту отрыжку дракона и пошли, мессир ждать не любит.

– Кого именно расковывать? – не понял арбалетчик. – Они оба про́клятые.

– Ну твою мать… – горестно вздохнул Фрегг, входя в камеру. – Ничего никому поручить нельзя, все приходится самому делать.

Телом подручный нового мессира был весьма грузен, при этом жирным его назвать язык не поворачивался. Бывают люди, здоровенные от природы, и довольно толстый слой сала, покрывающий их телеса, лишь добавляет им солидности в глазах окружающих. Говорят, именно так выглядят северные варвары, живущие за Морем Снов, – плечистые великаны, к тому же еще и закованные в стальные доспехи.

Соответственно, когда Фрегг вошел в каземат, притиснув незадачливого арбалетчика мощным торсом к стенке, в камере стало, мягко говоря, тесновато. Однако подручного мессира это не смутило. Привычным движением он снял с пояса связку ключей и одним из них ловко отомкнул браслеты, стягивающие запястья Лиса.

– Все, пошли, – буркнул он, хватая парня за плечо железными пальцами, словно цыпленка из курятника намеревался вытащить.

– Ну, пошли, – согласился Лис, отклоняясь в сторону и со всей дури нанося здоровяку удар коленом в пах…

Какой бы ни был ты супертренированной машиной для убийства, колокола остаются одной из самых уязвимых и болезненных зон твоего тела – так же, как глаза и горло, которые не защитить никаким мышечным корсетом или набитыми мозолями.

Хотя, ожидай Фрегг от пленника чего-то эдакого, может, и подстраховался бы он. Защиту стальную надел на промежность или просто вразумил полновесными матюгами туповатого подчиненного, самолично не входя в камеру. Но, как говорится, что случилось – то произошло, и никакой колдун не отмотает назад то короткое время, за которое ты успел совершить очередную глупость.

От удара Фрегга согнуло пополам, да так резко, что он со всего маху впечатался лбом в стену камеры. Хорошо так приложился, аж лоб затрещал и с потолка копоть посыпалась. Обмяк подручный мессира и рухнул на прелую солому, булькнув при этом, словно бурдюк с помоями. Изо рта оглушенного хлынула обильная струя блевотины, на которую, впрочем, Лис внимания не обратил. Сейчас его больше интересовал арбалетчик, разинувший рот от удивления, но тем не менее рефлекторно тянущий руку к длинному кинжалу, что висел у него на поясе.

Кинжал Фрегга оказался погребен под его грузным телом, потому Лису нечего было противопоставить новому противнику. Бить коленом в пах хорошо, когда враг этого не ожидает. А стражник уже почти готов к тому, чтобы если не начать резать Лиса на полосы, то, как минимум, заорать. В коридоре же наверняка ждет второй арбалетчик и – самое страшное – стальной паук с клешнями, которого голыми руками-ногами точно не одолеть.

Взгляд Лиса метнулся по камере, но ничего похожего на оружие поблизости не было. Факел против ножа практически бесполезен, разве только…

Рядом с рукой поверженного Фрегга валялась большая связка ключей, одним из которых он разомкнул браслеты на запястьях Лиса. Любил подручный мессира крутить эту связку на ходу, со свистом выписывая ею в воздухе замысловатые кренделя. Ее, резко нагнувшись, и подхватил с пола Лис, при этом слыша над головой, как со змеиным шуршанием покидает ножны длинный кинжал стражника, больше похожий на короткий меч.

– Кутрубово отродье, – прошипел стражник, делая шаг вперед и замахиваясь своим оружием. Нападение на старшего – веский повод для того, чтобы зарезать преступника на месте согласно инструкции, древней, как сама тюрьма. И слава убийцы дракона достанется ясно кому. Потому и не заорал арбалетчик, призывая подмогу, ибо ножом владел очень неплохо еще с той поры, как помаленьку разбойничал на большой дороге перед тем, как податься в городскую стражу.

Но хорошее владение коротким клинком на этот раз не помогло. Тяжелая связка ключей прилетела из полумрака и тяжело тюкнула в висок – словно молотком кузнечным в череп ударило. И наступила темнота…

– Неплохо, – тихо прокомментировал произошедшее Тестомес. – Кистенем у тебя получается лучше, чем огненной магией. Во всяком случае, в последнее время.

Лис и сам не понял, как это у него так получилось. Махнул связкой – и стражник рухнул, будто его топором срубило. Слышал он, что бывает такое, мол, в сложной ситуации тело не ждет команды от нерасторопного хозяина, а спасает себя само, без участия разума.

– Эй, что у вас там? – донесся из коридора обеспокоенный голос второго стража, явно не желающего заходить в камеру.

– Не твоего ума дело! – рявкнул Тестомес, умело подделав голос Фрегга. – Стой где стоишь!

И тихо добавил, уже Лису:

– Давай быстрее замки отмыкай, пока тот дурень тревогу не поднял.

Лис принялся было копаться в ключах, подбирая нужный, но колдун тут же подсказал:

– Вон тот, самый хитрый, с девятью зубцами. Никс по старой памяти не пожалел для меня сложных замков.

Но Лис не особо торопился. Признаться, не хотелось ему освобождать предателя, из-за которого погиб Снар и… и Лисса. Кстати, еще вопрос, из-за кого она погибла… Но, не будь Тестомеса, наверняка жила бы девчонка.

Правда, с другой стороны, парень понимал – одному ему отсюда не выбраться. Итан, как старый член гильдии Воинов ночи, наверняка знает все ходы-выходы из лабиринтов, которые понастроили под Стоунхендом Чистильщики веры. Так что выбор был небольшой…

Хитрый замок одновременно запирал сложную систему толстых стальных браслетов, намертво фиксирующих тело колдуна. Оказалось достаточно двух поворотов ключа, чтобы оковы распались.

– Верное решение, – прошептал Тестомес, падая на прелую солому – от долгой неподвижности тело онемело и отказывалось слушаться.

– Да что там у вас? – раздалось из коридора. – Хорн, место!

Судя по лязганью цепи и скрипу стальных когтей по каменному полу, паукообразный Хорн команду «место» проигнорировал. Одновременный щелчок клешней подтвердил догадку Лиса.

Попавший впросак арбалетчик заорал благим матом.

– Фрегг! Твою мать, Фрегг! Эта ночная ваза с ножками мне казенный сапог прокусила!

– Жаль, что не яйца оторвала, – хрипло посочувствовал Тестомес голосом подручного мессира. Итан силился подняться с пола, но у него это не очень получалось.

Видя такое дело, Лис плюнул на все свои философские умозаключения о мести и долге и помог колдуну подняться.

Прислонившись к стене, Итан кивнул – мол, спасибо. Видно было, что кровообращение в его руках потихоньку восстанавливалось, так как Тестомес уже немного шевелил пальцами. Закрыв глаза, колдун что-то шептал, а меж его ладоней постепенно сгущался спертый воздух камеры.

Лис уже все это видел раньше, правда, тогда маг Воздуха был в лучшей форме. Сейчас парня больше беспокоили несущиеся из коридора тихие поскуливания стражника, которого цапнул сторожевой паук. Еще немного, и арбалетчик осознает нестандартность ситуации, после чего наверняка начнет орать в голос. Или попрется за подмогой. А это конец. За нападение на стражу Стоунхенда полагалось «неспешное четвертование» – казнь, по сравнению с которой повешение было счастьем.

Приговоренному в течение длительного времени отпиливали пилой сначала пальцы, после – кисти рук. Потом укорачивали руки по локоть, далее – по плечо. Раны прижигали огнем. Если человек терял сознание, палачи поливали несчастного ледяной водой, пока тот не приходил в себя. После чего снова принимались за дело.