Текст книги "Ловушка архимага"

Я заозирался по сторонам, выискивая продавцов или разносчиков, бросил носильщикам:

– Вы пока идите к кораблю, я вас сейчас догоню, – и кинулся к стоявшему у входа на пирс продавцу, торговавшему чем-то съедобным.

Похоже, плыть в Мареон придется контрабандой, ничего лучшего на ум не приходило. Значит, надо хоть какой-нибудь едой запастись, на камбузе нелегальному пассажиру лучше не появляться.

Этот хмырь торговал креветками. Я чуть не завыл – опять морепродукты! Но взял почти все, что у него было, килограмма три, упаковав в конфискованный у него же кусок ткани типа дерюги. После чего наложил на свое приобретение руну Иса – замедление. Не для того, чтобы не испортились – не успеют, а для того, чтобы не так воняли.

Теперь задача: пройти на корабль незамеченным. Притом что там матросы бегают, как наскипидаренные, а солидного вида дядька стоит с двумя помощниками у сходней и сверяет с амбарной книгой все заносимое на судно. Невозможно? Но в этом мире есть магия, а она творит чудеса. Вот на нее и уповаю.

Прежде всего наложил на себя руну Ансуз (исполнения желаний) и влил в эту жутко затратную конструкцию столько маны, сколько она согласилась принять. Считай, две трети резерва. Но раз интуиция стала работать, то и везти должно. При таких-то расходах маны!

В два прыжка догнал и обогнал своих носильщиков, сосредоточился на проверяющих у входа. Надо их чем-то отвлечь. Не убить, не вырубить, а именно отвлечь. Кроме заклинания «паники» ничего на ум не пришло. Его и кинул в солидного дядьку. Соседей тоже задело. Силу заклинания дозировал, полагаясь исключительно на везение.

Сработало!

Дядька подпрыгнул на месте и с криком: «Ай, забыл!» – куда-то помчался. Помощники поспешили следом.

Пропустил своих носильщиков вперед:

– Вещи сразу в трюм заносите, мне в каюте только одна сумка понадобится, сам донесу. Там и рассчитаемся. Бегом! По лишней монете дам!

Мои мужики бодро затопали по сходням. Я пристроился вслед за ними и наложил на себя «отвод глаз». (Эх, зря кольчугу почистил и баронские регалии нацепил!) При этом не забывал периодически выкрикивать:

– Распоряжение метрина Ортона!

Надеюсь, кто именно кричал, пробегавшие мимо матросы не заметили. Ну бегут мимо несколько местных грузчиков, дело у них какое-то. А у матросов своих дел полно.

К счастью, где на таких кораблях спуск в трюм, мои носильщики знали, пробежали по палубе, ссыпались вниз по трапу.

– Дальше, в самый конец несите, – подбодрил я их.

Уже в трюме нам по дороге попалась пара матросов, но они были заняты своими делами. А в дальнем конце трюма, куда я направил носильщиков, не оказалось никого.

Раньше я никогда не интересовался, а сколько человек входит в экипаж парусного корабля? По впечатлению – совсем немного, порядка десяти матросов, остальные – пассажиры. В принципе, логично. Корабль не боевой, чрезмерная скорость выполнения маневров для него не обязательна. А большое количество людей на пиратских кораблях в романах – это абордажные команды. (У Фрэнсиса Дрейка на флотилию из пяти кораблей приходилось в сумме сто шестьдесят человек экипажа.)

В общем, донесли мои саквояжи без эксцессов. Еще и с расположением грузов повезло, какие-то большие корзины (или плетеные ящики) почти перегораживали проход и закрывали обзор. В самом углу лежали тюки с чем-то относительно мягким. И подозрительно шуршащим. Неужели сено? Не важно, главное – для меня это почти идеальный вариант. «Отвод глаз» я с себя снял, отсыпал мужикам еще восемь серебряных монеток и отпустил с миром, напомнив, что корабль скоро отчаливает – чтобы не задерживались.

А сам занялся делом. Отгородил среди тюков что-то типа гнезда, втиснулся туда вместе со своими саквояжами, наложил на себя и вещи «отвод глаз» и уселся поудобнее – медитировать.

Интерлюдия 4
Проблемы посланника

Официальный посланник, он же торговый представитель Лавардии в вольном баронстве Мельгар, барон Эрскье пребывал в отвратительном настроении. Уже не первый день.

Работа у барона была достаточно нервная, но хотя бы понятная. Как и всякий посланник, он выполнял шпионские функции, обзаводился агентами влияния среди местных, но главным для него все-таки оставалось обеспечение в Мельгаре экономических интересов Лавардии.

Мельгар являлся последним цивилизованным портом на пути к Штрельским горам, причем не просто портом, а портом свободным – porto franco. Надо сказать – умный ход. Таможенных сборов нет, зато в городе полно дешевых товаров, а также моряков, охотно тратящих деньги во время стоянки. Стало быть, население жило богаче, чем в соседних странах, и барон, естественно, тоже не бедствовал.

Однако свободная торговля, принося баронству неплохой доход, являлась все-таки не самым главным источником его благосостояния. Близость Пустыни и отсутствие таможенного досмотра превратили город в главный центр легальной и нелегальной торговли добываемым в Пустыне алхимическим сырьем, а также готовыми препаратами. Ну как – нелегальной? Просто часть реализуемого здесь товара (яды, наркотики и т. п.) в других странах была официально запрещена. Хотя меньшим спросом от этого не пользовалась. В Мельгаре же просто не обращали на это внимания. Раз досмотра нет, значит, все купцы – честные. Просто не надо открыто выставлять все на прилавках, но индивидуальное обслуживание клиентов никто не запрещал. А высокий уровень сервиса подразумевает высокие цены…

К всеобщему сожалению (всех – кроме мельгарцев), нигде, кроме Пустыни, местные растения и животные существовать не могли. Погибали, конечно, не сразу, но достаточно быстро, и потомства не давали. А попытки прививки растений приводили к их гибели, даже если прививалась крохотная веточка. Облом, короче.

Юридически вся территория Пустыни входила в королевство Лавардию, но фактически ею не контролировалась. Организовать регулярное освоение богатств Пустыни местные власти не смогли, слишком велик был риск для жизни рабочих, а обеспечить сколько-нибудь надежную их защиту магам оказалось не по силам. Местная флора и фауна была агрессивна к человеку, как правило, ядовита, дико живуча и почти полностью иммунна к магии. А сами маги теряли в Пустыне значительную часть своих сил, так что посылать туда имело смысл только самых лучших. И то – без гарантии возвращения.

В результате более выгодным оказалось отдать добычу чего-либо ценного в Пустыне авантюристам, готовым идти туда на свой страх и риск. На границе Фрозии специально построили городок, обслуживающий старателей. Но более выгодным оказалось использовать в качестве такого центра Мельгар. И вот почему.

Во-первых, власти Лавардии вовсе не были заинтересованы в наплыве в их королевство всяких иностранных авантюристов и прочих ненадежных граждан. Как-то очень легко они преобразовывались в разбойничьи ватаги. Проще и надежнее было организовать скупку добычи у местного населения проверенными купцами.

Во-вторых, Мельгар со своими принципами свободной торговли позволял не заморачиваться с моральными принципами и репутационными проблемами – торгуй всем, что сможешь добыть.

В-третьих, наиболее ценные виды флоры и фауны в ближней к морю части Пустыни встречались чаще.

В-четвертых (и главных), пресечь походы старателей в Пустыню со стороны моря лавардцы не могли в принципе.

Вспомнили старый принцип: не можешь запретить – возглавь. Именно эта миссия и была возложена на барона Эрскье. С выделением стартового финансирования, процента от будущих доходов и широких полномочий – вплоть до возможности в экстренных случаях привлекать силы королевского флота. К сожалению, все – неофициально.

На полученные средства барон организовал полуофициальную организацию «Лига старателей» с несколькими пунктами вербовки в Мельгаре. По побережью построили шесть постов (скорее, баз) с жилыми бараками, складами и даже алхимическими лабораториями для частичной переработки добычи старателей. Между городом и базами непрерывно курсировал корабль, официально принадлежащий Лиге, а на самом деле – барону. Корабль снабжал базы всем необходимым, прежде всего – водой (свой источник имелся только на ближайшей к Мельгару базе), забирал товар и обеспечивал транспортировку до баз старателей.

На бумаге (в отчетах барона) все выглядело замечательно. К сожалению, по факту большим и беспокойным хозяйством он почти не управлял, и оно жило своей жизнью. Охрана на базах и экипаж корабля набирались из бывших пиратов, которые, как и чекисты, бывшими не бывают. Базами руководили вроде как доверенные люди, большинство из которых прислали из столицы, но, учитывая контингент старателей, фактически все «руководители» имели криминальное прошлое, которое, с учетом особенностей текущей деятельности, самым естественным образом превращалось в настоящее.

Единственными цивильными людьми на базах были алхимики, которых набирали среди обязанных пройти практику студентов старших курсов магической академии и старались вернуть на место целыми и с хорошими заработками. Этот контингент регулярно меняли и в подробности творящихся дел не посвящали, пусть у ребят останутся воспоминания о «романтическом приключении». Но все равно почему-то всегда на базах оказывались наименее морально обремененные личности.

Все, чего смог добиться барон Эрскье (под угрозой привлечения королевского военного флота), это – выполнения планов по заготовке зелий и ингредиентов, отправляемых в метрополию, средств, отчисляемых в казну от реализации товаров в Мельгаре (якобы соответствующих процентам от доходов) и довольно крупной ежемесячной суммы, получаемой неофициально. Руководящие указания барон спускал подчиненным, только если из Лавардэ поступал какой-нибудь срочный заказ, стараясь зря не напрягать своих людей и не вызывать раздражения. Плюс между его службой и базами осуществлялся определенный информационный обмен, выгодный обеим сторонам. В целом же Лига функционировала сама по себе, сама обеспечивала добычу и обработку ценных для алхимиков материалов, сама получала и делила «по справедливости» доходы, поддерживала на базах порядок, жестко пресекая любые попытки бунтов или воровства, сама боролась с конкурентами. Барон подозревал, что реальный оборот в разы превосходит те цифры, которые он указывал в отчетах, но старался поддерживать статус-кво, особенно во всем, что относилось к личным доходам.

В общем, все шло своим чередом, пока сравнительно недавно не возникла непонятная, неподконтрольная барону и совершенно излишняя суета.

Началось с опоздания «Астреи», так называлось судно, курсировавшее между базами. В принципе ничего особенного, четкого графика движения не было, но на сей раз капитан умудрился встретить эолий в море, чего раньше с ним никогда не случалось. И не должно было случиться, ибо на корабле находился весьма опытный маг, который за неделю чуял изменения погоды. Да и налетали эолии по определенному графику, который нарушался очень редко и, главное, не в этот раз. Конечно, моряки были опытные и этот полумагический шторм пережили, но опытные моряки на то и опытные, чтобы встречать подобные катаклизмы в гавани. Но, когда они наконец вернулись в Мельгар, оказалось, что все злы не на капитана, а из-за невыгоревшего дела. Явно – левого. Никаких поручений барон им не давал.

Эрскье недовольно сообщил капитану, что авантюры и ремонт корабля морякам придется оплачивать самим. А вот о характере дела пытать никого не стал, тем более что было ему в тот момент не до них. Вернулись, и ладно. Ибо через три дня после второго эолия (они почему-то ходят парами) в Мельгар прибыл граф Фьерделин. Не коннетабль, тот неожиданно недавно умер, а его сын и наследник Огаст, сильный маг и наиболее вероятный претендент на должность отца. Правда, с назначением король почему-то спешить не стал, ситуация оставалась неопределенной, но кто такой барон Эрскье, чтобы его информировали о мотивах поступков короля? Хотя для пользы дела не мешало бы.

Прибытие столь родовитого соотечественника – это, между прочим, для вольного баронства событие международного уровня. А официальный представитель Лавардии не был о нем предупрежден и не смог провести никаких предусмотренных протоколом подготовительных мероприятий. Даже если визит неофициальный, встречу графа с местным сюзереном необходимо организовать, иначе будет скандал. Но графа почему-то интересовали не дипломатические встречи, а какой-то барон из Фрозии, тот почему-то должен был находиться в Мельгаре, и он, барон Эрскье, почему-то обязан был его немедленно найти и доставить пред светлые очи Фьерделина.

Бред! Данный барон в представительство не заходил, так что искать его Эрскье мог только через сеть своих агентов с риском ее засветить (хотя кому интересно, и так знают!), а арестовывать кого бы то ни было на территории чужого суверенного государства посланник, в принципе, не имел полномочий. Более того, это стало бы грубым нарушением закона.

Вел себя граф не вполне адекватно. При посланнике наорал на капитана, который ему вообще-то ни с какого боку не подчиненный, просто выполнял просьбу адмирала флота Эвронта. Возмущался, что из-за повреждения крейсера они сюда добирались дольше, чем на купеческой лохани. Заявил, что если из-за этого упустят мальчишку, то всей командой станут его личными врагами.

Очень неумное поведение – с учетом того, что своих людей при графе было не так уж много. Но Эрскье сделал вид, что ничего не слышал. Зачем ссориться с будущим коннетаблем?

Чтобы потрафить графу, пришлось обратиться за помощью к пиратам с «Астреи», которые все равно застряли на суше на время ремонта судна. И тут выяснилось, что этого барона Стонберга, мальчишку четырнадцати или пятнадцати лет(!!!) вся Лига старателей ищет уже больше недели, и именно из-за этих поисков «Астрея» попала под эолий.

Очень все странно, но хоть что-то прояснилось. Пришлось наводить справки в Посольском департаменте королевской канцелярии Лавардии, благо с ним имелась связь по стационарному амулету с приличным лимитом, а в самом департаменте были налажены уже человеческие связи.

Оказалось, что появление графа Огаста Фьерделина в Мельгаре ни с кем в канцелярии не согласовывалось, так что барону Эрскье они могли только выразить сочувствие. Про Фьерделина же стало известно, что он только что подавил какое-то восстание во Фрозии, в ходе которого перед этим погибли его отец и три архимага. О смерти коннетабля и архимагов посланник информацию уже получал, а вот где именно это произошло, запамятовал. Кто же упомнит всех этих баронов во Фрозии? Но и тогда его поразила нелепость пришедших новостей, так как он не мог себе представить ситуации, при которой у нищих провинциальных баронов могло бы хватить сил справиться с тремя архимагами. Даже если имело место неожиданное нападение, не было там сколько-нибудь сильных магов, чтобы подавить защитные амулеты атакуемых. А снимать их столь серьезные люди не станут никогда и нигде, ни в бане, ни в постели с женщиной.

Или один сильный маг там все-таки был? Точно! Любовница покойного короля, сосланная во Фрозию нынешним монархом! И – посланник напряг память – там Матильда Видрская стала Матильдой Стонберг. То есть именно в ее замке и убили коннетабля с архимагами! А теперь молодой Фьерделин гоняется за ее сыном!

Эрскье назвал было себя молодцом, но почти сразу снова приуныл. Все равно концы с концами не сходились. Во-первых, Матильда – всего-навсего магистр. С одним коннетаблем она, возможно, и справилась бы, но с тремя архимагами?! И, главное, зачем ей это?!

А во-вторых, зачем граф с такой маниакальной страстью гоняется за молодым бароном? Чтобы отомстить за отца? Ну не верил посланник в такой мотив! Слишком мелко, да и не мог этот мальчишка стать сколько-нибудь заметной фигурой в восстании. Если оно, конечно, было, это восстание…

В общем, чем больше думал и чем больше узнавал, тем менее понятной становилась ситуация. Похоже, это совсем не его уровень, как ни обидно такое признавать. Как бы тут не были затронуты королевские интересы.

Посланнику резко поплохело от пришедшей в голову мысли: любовница короля, пятнадцатилетний сын, а ведь старый король как раз пятнадцать лет назад и помер! Но, вызвав озноб, мысль сама собой быстро испарилась. И что? Даже если барончик незаконный сын короля, что это меняет? Мало ли… кто знает, сколько у него незаконных детей? Кто же их считает? Им во Фрозии как раз самое место. Ведь есть же трое законных детей, считая ныне здравствующего короля, на власть которого никто не думает покушаться. Ибо никакой возможности нет. И с чего бы королю после пятнадцати лет спокойного правления вдруг отлавливать незаконных братцев?

Не сходится.

Так ничего и не решив, посланник занялся текущими делами и, слегка потратившись, сумел организовать для молодого графа и офицеров королевского флота Лавардии прием у Мельгарского сюзерена. Дружеский ужин, так сказать. К которому надо подготовить хоть какие-то вопросы, чтобы соблюсти приличия и протокол.

И тут – новый гром с ясного неба. Граф сорвался с места и, действительно покалечив кого-то из команды крейсера (кажется, боцмана), умчался обратно в Эвронт, оставив посланника расхлебывать скандал с местными властями. Чем очень крупно его подставил.

Разозленный и расстроенный барон Эрскье всерьез взялся за пиратов. Теперь разобраться в ситуации стало для него жизненно важным, недостаток информации мог банально стоить ему карьеры.

И только тут он узнал, что барон Стонберг носит при себе меч коннетабля. Мощнейший артефакт, который является второй из трех исторических регалий Лавардии (первая – королевская корона, третья – молоточек верховного судьи). И использует этот артефакт как обычный меч, без проблем перерубая неугодных пополам. Но главное – направляется барон с этим мечом в Леиду. И если от него меч попадет к извечным соперникам… Посланнику опять стало нехорошо. Это же дичайший международный скандал! Позору не оберешься! И, главное, он, барон Эрскье, вполне может оказаться в списке виноватых. Хотя не замешан ни сном ни духом, да и мальчишка, похоже, в Мельгаре не появлялся. На что и следует напирать. Если слушать будут…

Кстати, ведь граф Фьерделин ему так и не сказал, что гоняется за мечом, а не за мальчишкой. И, похоже, команде крейсера об этом тоже не сообщил, вот они что-то и накосячили.

Что именно, посланник узнал уже при следующей встрече с капитаном «Астреи», команда которой во время стоянки успела пообщаться с моряками крейсера, благо многие из них сами имели опыт службы в королевском флоте. Или привлекались к операциям.

Оказывается, молодой барон побывал на первой базе, отобрал у них шлюпку и уплыл на ней, как ожидалось, в Мельгар. Один. Накануне эолия. И самое интересное, что доплыл. Только не до Мельгара, а до Эвронта, где буквально рядом с портом встретился с крейсером и даже говорил с боцманом. О том, что именно этот мальчишка и есть цель их похода, никто в команде не знал, они на всех парусах летели в Мельгар. Но боцман все-таки приказал потопить шлюпку, так как на подобных шастают контрабандисты. И особенно любят делать это после эолия, когда в море еще никого нет. Но не удалось, а преследовать барончика не стали, слишком спешили. И, как назло, открылась течь в носовой части. Можно подумать, что этот щенок пробил.

«А ведь вполне возможно», – подумал посланник, но говорить об этом не стал. Вместо этого спросил:

– Сколько придется ремонтировать судно?

Капитан сообщил, что, в принципе, мачту заменили и щели проконопатили, можно плыть. Только куда?

Эрскье задумался. Отобрать у мальчишки меч было очень заманчиво, но что-то результаты предыдущих попыток ему совсем не нравились. Как бы корабль не потерять. Между прочим, его личная собственность. И базы без обслуживания оставлять нельзя, и так «Астрея» долго провозилась с поисками и ремонтом.

– Давайте так, – наконец произнес посланник. – Барон Стонберг наверняка уже ушел из Эвронта на попутном корабле. Гнаться за ним, не зная, на каком именно судне он находится, не вижу смысла. Пусть этим сам Фьерделин занимается, все равно крейсер быстрее. Так что отправляйтесь пока по базам, надо людей обеспечить водой. Но не задерживайтесь. А потом… У вас ведь в Мареоне найдутся знакомые? Решительные ребята? Надо бы их следом за бароном в Леиду послать, ведь он же наверняка в столицу двинется. Ну вы меня поняли. Деньги выделю.

В то, что молодому графу повезет раньше, посланник почему-то совсем не верил. Не так он себя вел. А вот, кстати, не мешало бы перевести на него стрелки. Но не лично. Не надо следы оставлять, хотя шансы графа стать новым коннетаблем стали казаться опытному пройдохе весьма призрачными, при любых условиях граф столь древнего рода и будущий архимаг – не та личность, с которой следует ссориться.

– И еще, – снова обратился посланник к капитану. – Будете на первой базе, намекните Старому, что надо бы обо всех событиях, связанных с молодым бароном Стонбергом, сообщить в Лавардэ. Заодно расскажите ему все, что сами узнали. Раз он стал по этому делу общаться со столицей напрямую, минуя меня, так пусть и продолжает. Тут дело такое, сказал «а», придется и «б» говорить. А если у него голуби закончились, можно ему дать возможность поговорить по переговорному амулету из представительства. Только недолго. Сами знаете, сколько это стоит. Но дело важное…