Текст книги "Счастливчик"

Интерлюдия 4
«Бабы строем не воюют»[5]5
  Название книги Е. С. Красницкого.


[Закрыть]

Девушки писали письма. Юноши, впрочем, тоже. Писали родителям, друзьям, любимым. Писали по-разному – кто кратко, вроде «жив-здоров, всем привет!», кто с пространными описаниями увиденного, кто свои философские рассуждения, кто – деловые отчеты. Практически во всех письмах упоминался Игорь Ламашту: все-таки присоединение к экспедиции нового лица, да еще некроманта древнего рода, считавшегося прервавшимся, – это событие. А вот оценки этого молодого человека и самого факта его появления в письмах не совпадали.

«Отец, – писала Утосика, – к нашей экспедиции присоединился странный парень-уркеши. Представился как Игорь Ламашту – из пятого колена прямых потомков Абзу. Сначала не поверила, но блистательная Ика, с которой мне в походе удалось сблизиться, его слова подтверждает. Надо ли сближаться и с этим принцем? Он то ли изгнанник из Шима, то ли сам сбежал. Надеюсь, ты сможешь использовать эту информацию как-нибудь с пользой».

А вот фрагмент письма Ирии:

«Блистательный Ика, – обращалась она к отцу, – этот Игорь Ламашту очень необычный и интересный человек. Если подумать, его род – самый древний из всех ныне существующих аристократических. Он родовитее не только князей Думузи, но, страшно подумать, и нашего короля, да будет он славен и велик на радость всем нам! Говорит Игорь немного архаично, но как благородно! Чувствуется божественная кровь. И интересуется светлой магией, причем серьезно. Неудивительно, что из Шима ему пришлось бежать. Очень хотела бы по возвращении пригласить его к нам в поместье».

Две подруги, блистательные Анат Йамму и Рахмай Шалиму, писали даже похожими словами. Их интересовало, насколько привлекателен Игорь Ламашту в качестве жениха. С одной стороны – изгнанник, но уж больно древний род. Ничего не имеет, но, по сути, законный наследник не только Шима, но и всех окрестных земель. Хорошо бы мнение короля Алезии Абиратташа по поводу этого уркеши узнать. Исподволь, естественно.

Ведающая Хала тоже писала. Одновременно два письма – домой родственникам и ректору Никмепу. Собственно, писала она только ректору, с родней у нее особо теплых отношений не сложилось. Но лист был нужен, чтобы прикрыть им в случае чего другой отчет. Свои особые отношения с ректором она предпочитала держать в тайне.

«Непревзойденный Гидаш, – сообщала она, – явно не знает, как себя держать в отношении молодого Ламашту. Скорее всего, сохранит дистанцию и постарается прекратить с ним контакты, как только экспедиция завершится. Но юноша серьезно намерен изучать светлую магию в вашей Академии. Не понимаю, зачем ему это, но пока истинных его мотивов выделить не смогла. Попытаться найти поддержку в своих притязаниях на престол Шима? Какой-то странный и неочевидный путь. Создается впечатление, что он искренне уверен в своих силах. Стараюсь его в этом поддержать, так как считаю, что от таких фигур не следует отмахиваться. И раз декан на него не претендует, я уверена, вы сумеете сделать его благодарным себе. Простите за непрошеный совет. Я всегда преклонялась перед вашим умом, уверена, что вы без труда выберете наилучший путь и найдете, как с наибольшей пользой использовать этого юношу и открывающиеся перспективы».

Примерно в это же время в княжеском замке Шима дочь князя Агума княжна Нанна собиралась отправиться в инспекционную поездку в замок Ур-Нази, выделенный ей отцом в качестве приданого. Замок находился в удаленной долине, но территориально примыкал к графству Аххе, наследник которого Забаш и был избран родителями в качестве жениха княжны. Свадьба планировалась не раньше чем через полгода, аристократы в таких делах спешить не любят, но подготовка уже началась. В ее рамках княжна и отправлялась в свой поход.

Примерно за час до отправления уже одетая в дорожный костюм княжна проводила что-то среднее между последней проверкой готовности и совещанием в своих покоях. Нанна была жгучей брюнеткой с хорошей фигурой и выглядела старше своих двадцати с небольшим лет, прежде всего за счет колючего взгляда и упрямых складок около рта. Княжна вообще редко улыбалась. Особенно в последние пять лет, после того как ее уже немолодая (по мнению Нанны) мать родила супругу сына и наследника Рикмадду. И положение княжны при дворе изменилось. На ее взгляд – не в лучшую сторону.

Согласно еще имперской традиции наследовать престол она не могла, но при отсутствии братьев должна была стать «хранительницей трона», «княгиней-матерью» и правящим регентом до совершеннолетия ее ребенка. Желательно сына, но если бы была только дочка, то со временем роль «хранительницы трона» перешла бы уже к ней. Смена династии потомков бога законодательством не предусматривалась и была бы не понята народом.

Мужем у Нанны мог быть только бесправный консорт, которого можно было и поменять, если он перестанет ее устраивать. В общем, девушка вполне обоснованно рассчитывала со временем стать в княжестве первым лицом.

Рождение младшего брата в корне изменило ситуацию. Из будущей правительницы она превратилась даже не в разменную монету в политической игре, а в ненужную вещь, которую нужно было задвинуть куда-нибудь подальше, чтобы о нее не спотыкаться. Вот и жених ей был выбран из такого рода, который не имел никакой поддержки среди других сильных семейств, да и графским титулом именовался совершенно номинально. Приданое Нанны фактически удваивало территорию Аххе.

Двор княжны также резко сократился в числе и обновился по составу. Наследники крупнейших земель как-то очень быстро заменились третьими-четвертыми сыновьями и дочерьми из не самых влиятельных родов. И лишь немногие из них действительно радовались своей службе. Вот они теперь и собрались получить последние указания своей госпожи.

Также на совещании присутствовали семьи кормилицы Нанны и двух ее наставников, которые раньше в числе двух десятков других обучали ее премудростям государственного управления, а теперь согласились (пожелали?) с ней остаться. Так что княжна имела основания надеяться на их верность.

– Мои верные друзья! – обратилась к ним княжна. – Сегодня мы с вами покидаем столицу, можно сказать, навсегда. Да, мы вернемся сюда «отпраздновать» мою свадьбу, но дальше нас ждет уже окончательный переезд в Ур-Нази. И будет еще лучшим вариантом, если нам удастся сохраниться в нынешнем составе хотя бы там и граф Аххе не отправит вас охранять коз по дальним пастбищам. Не знаю как вас, но меня такая перспектива не радует. И она не кажется мне справедливой.

Помрачневшие соратники подобрались и слушали напряженно.

– Конечно, есть шанс, что мой брат окажется не способен управлять княжеством и я снова стану наследницей. Но надеяться на это глупо, а способствовать этому – заговор против князя. Против отца я никогда не пойду. В этом вопросе.

Напряженная тишина в ответ.

– А вот то, что в мужья мне назначили ничтожного Аххе, не спросив моего согласия, мне кажется абсолютно неприемлемым. Пойти против воли родителей в таком вопросе – не бунт, а защита своих прав и своей жизни. Тем более что я узнала о существовании куда более достойного жениха. В Бибрате объявился представитель рода Ламашту. Древнейшего рода, прямых потомков Абзу и законных наследников титула императора.

Тут княжну прервал гул растерянных голосов, но она заставила его умолкнуть, резко вскинув руку.

– Самозванец? Возможно, но сомневаюсь. Очень уж отец забеспокоился, выслал отряд верных ему людей к границам княжества на поиски этого Ламашту. Так или иначе, такими вариантами разбрасываться нельзя. Нам надо найти его первыми. Тогда в любых переговорах преимущество будет на нашей стороне.

Вновь загудели голоса, но княжна привычно выделяла в общем шуме конкретные вопросы наиболее значимых для нее людей.

– Станем ли мы с ним претендовать на трон Шима? Нет. Максимум на роль наследников, и то не для себя, а для наших детей. Согласитесь, против такой крови возразить ничего не сможет никто.

– Сам Ламашту? Например, почему бы ему не стать императором несуществующей Империи. Если же он действительно очень хорош и силен, появятся шансы вернуть и часть прежних земель.

– Это война? Во-первых, войны ведутся все время. Армия Каруна не дошла до нас только чудесным стечением обстоятельств. Во-вторых, это все дело будущего. Возможно даже, что мы с этим Ламашту так не понравимся друг другу, что наш союз будет невозможен. Но все равно он – та помощь богов, которая позволяет нам не покорно идти на заклание, а вытребовать себе достойное нас место.

Такой вот разговор шел еще некоторое время, после чего Нанна стала резко раздавать задания.

– Все держать в тайне! Выходим прямо сейчас. Двигаемся в сторону Ур-Нази, по дороге разделяемся. Половина идет укреплять замок и на всякий случай готовить его к обороне. Половина – искать Ламашту. К сожалению, чтобы не вызвать подозрений, я вынуждена буду остаться в замке. Поход возглавит наставник Биратт. Все. Выступаем.

В далеком и одновременно близком (если напрямик через горы) от княжества Шим королевстве Карун, в его королевском дворце, еще одна женщина проводила совещание своих приближенных. И тоже тайное. Кстати, эти две женщины были схожи между собой. Не внешне. Карунка была выше ростом и имела пепельного цвета волосы, зеленые глаза и пухлые губы. Ни морщин, ни жестких складок на лице не было. Но ни у кого ни на минуту не возникало сомнения, что, мягко улыбаясь, эта красавица в любую секунду может открутить вам голову, если сочтет это выгодным для себя.

– До меня дошли сведения, – зажурчала голосом королева Шана, – что мой легкомысленный супруг, наш король, сумел все же разрушить все планы короля Бибрата Хабре и сбежал из заточения.

Радостный гул.

– Информация точная, но, к сожалению, она не столь хороша, как бы мне хотелось. За ним гонятся как его тюремщики, так и наемники, а спутников и защитников при нем очень мало. Да и сами эти помощники из местных… – Королева не договорила, но по ее лицу проскочила недовольная гримаса. – В результате им пришлось скрыться в горах Мрака. Где их трудно найти, но и выбраться оттуда тоже очень сложно.

Шана вздохнула и продолжила:

– Регент Эллиль, – слово «регент» королева буквально выплюнула, сумев интонацией выразить всю глубину своего отвращения, – послал ему на помощь отряд, но я не верю в его искренность. Слишком ему нравится править самому. Он уже успел отстранить от дел многих достойных людей и приблизить отнюдь не лучших.

Ответных реплик не последовало, но собравшиеся явно были с ней согласны.

– Думаю, все понимают, что короля надо выручать, защитив как от врагов, так и от ненужных ему спасателей?

Голоса зазвучали в унисон:

– Спасать его величество!

– Все как один!

– Славный Мели!

– Да здравствует король!

– И королева!

Одобрение было полным. Королева Шана продолжила уже деловым тоном:

– Выдвигаемся прямо сейчас. На охоту. В горах Мрака. В походе соблюдать осторожность и быть готовым в любой момент к бою. Впрочем, кого я учу?

– А регент? – раздался один неуверенный голос.

– Он не властен указывать королеве, где ей охотиться. И не надо давать ему время на принятие опрометчивых решений. Вперед!

Глава пятая
Научный эксперимент

Промахнуться мимо пятна было трудно, а вот застрять где-нибудь в пути – легко. А я вроде как в роли проводника выступаю, хотя окрестных мест не знаю совершенно. Кроме того пути, по которому сам шел. И почему-то все пребывают в уверенности, что горы Мрака и их окрестности – для меня дом родной. До некоторой степени они, конечно, правы. Создал мое тело старый некромант именно там. Но знаний по географии мне это не добавило. Видимо, меня не так поняли…

В результате привел всех по проселку к той деревне, где меня так неласково встретили, сказав, что это последний населенный пункт на пути к пятну. И что здесь следует уточнить последние новости о происходящем в округе и возможную дорогу дальше. Предупредил, что народ тут неприветливый и уркеши не любит, так что сам во время переговоров держался на заднем плане. Кольчугу свою я прикрыл купленным в Лораке камзолом, шлем был спрятан в багаже, а конь у меня и так самый обыкновенный. Не совсем обыкновенный, рыцарский боевой, но явно не некромантский. Так что среди спутников не выделялся. Почти. Разве более темными волосами и светлым цветом кожи. Но у аристократов тоже загорать не особо принято. А я еще и шляпу с широкими полями надел. Якобы чтобы всякая дрянь с деревьев за шиворот ссыпаться не смогла. Вроде помогло, и меня не признали. По крайней мере, не реагировали.

Переговоры вела в основном Хала. Судя по тому, как охотно ей отвечали, без ментального воздействия не обошлось. У девушки куча талантов. Лучше держаться от нее подальше. Интересно, она и на меня воздействовала, когда приглашала принять участие в экспедиции? Не заметил. Впрочем, что это за внушение, если его замечают? Но присоединиться к Академии я и сам хотел, так что на этом примере проверить ничего нельзя.

Из рассказов местных охотников выяснилось, что у нас два варианта дальнейшего пути. Во-первых, оставить кареты в деревне, а самим идти дальше пешком с вьючными лошадьми в поводу. Так ближе. А можно сделать крюк, заехать частично в Шим, и там вроде есть почти совсем заброшенный проселок в нужные места.

В том, что проселок есть, я не сомневался. Ведь как-то же встреченный мною коммивояжер к старому некроманту товары доставлял. Не к самой пещере, понятно, значительную часть пути скелеты сами груз тащили, но сейчас конец этой дороги уже должен быть на территории пятна.

Я бы предпочел поискать этот проселок, но декан выбрал пеший маршрут. Якобы из-за меня. Проезжей дорогой я не пользовался, а вот пешком проходил, значит, и все остальные пройдут. Опасался, что такое решение вызовет недовольство студентов, особенно барышень, но ошибся. Я явно имел неправильные представления об изнеженности аристократов. Или это только маги такие стойкие?

В результате в деревне остались кареты, часть багажа, все слуги и тот третий преподаватель, что ехал в карете с деканом и Халой, – приглядывать за имуществом. И зачем он только в поход отправился? Начальство приказало?

Следующие два дня пути, как ни странно, ничем мне не запомнились. Дорога как таковая отсутствовала, но ничего непроходимого нам не встретилось. Лес, кусты, овраги, ручьи и небольшие речки, иногда – скалы, в общем, препятствия были, но ничего непреодолимого. Особенно когда в отряде почти все магией владеют. Так что через овраги и речки кто-нибудь быстренько воздвигал временный «воздушный мост», по которому все и переправлялись.

Полезное заклинание, хотел бы сам его выучить. Жаль, подсмотреть нельзя. Это только в сказках фэнтези маги чужие заклинания видят с помощью «магического зрения». Нет такого. То есть сами заклинания или баффы ощутить можно, даже есть заклинания, эти ощущения усиливающие, вроде как «ночное зрение» позволяет лучше в темноте видеть. Но не до мельчайших подробностей. Впрочем, это логично. Если бы маги могли друг у друга заклинания подглядывать, никакие академии не нужны были бы. И лучшими магами были бы не самые талантливые, а самые пронырливые. Так что заклинаниям обучают с помощью ментальных воздействий, которые оказывают либо учителя, либо артефакты-учебники. Можно еще оптическую иллюзию заклинания показать, но, как я уже говорил, только сформировать и наполнить эфиром трехмерную конструкцию недостаточно, там размерность больше. Как минимум, требуется учитывать еще время, концентрацию и силу воли мага.

К чему я все это? В общем, надо пути искать, как бы студентов расколоть, знаниями поделиться. Хотя, как я понял, делать это не принято. В общем, на путь изучения магии никто мне ковровую дорожку расстилать не собирается. А жаль.

Баффы «замирения нежити» я на всех спутников (включая лошадей) навесил еще при выходе из деревни, только подновлял их периодически по дороге. Не знаю, как часто это надо делать. Хотел проверить на себе, но не успел. Двое суток бафф продержался, а потом я не рискнул продолжать эксперимент. По моим прикидкам, в «полосу отчуждения» мы уже въехали, и оказаться съеденным во сне мне совсем не хотелось. Так что вечером обновил.

Про то, что нежить в эти места уже может забредать, я декану сообщил. И вот утром эксперимент стал проводить уже он.

Собрал студентов и заявил, как-то нехорошо глядя на Тургуша-Керубино:

– Мы прибыли в места, куда нежить уже может заходить. Но пока ее еще не должно быть слишком много. Самое подходящее место, чтобы проверить ваши боевые навыки. А вас, Тургуш, я назначаю добровольцем!

Улыбка у него при этом была очень неприятной. Ревнует он девушек к этому ловеласу, что ли? Или старые счеты?

Если декан Гидаш пытался таким образом подколоть Тургуша, то своей цели он не достиг. Этот молодой человек промолчал, но лицом и фигурой такое изобразил, что своими артистическими талантами восхитил бы и Станиславского. Тут такая гамма чувств была! И мужество, и покорность, и тихая грусть, и (как же без этого) восхищение прекрасными девушками, которым он свой подвиг посвящает. В общем, словами не передать, но умиление и симпатию у всех студенток он вызвал однозначно.

Декан усмехнулся и что-то скастовал. Очень интересно, что именно. Но мой бафф с Тургуша слетел, как будто его и не было. Точнее почувствовать я не смог, но вот сама возможность развеивать чужие заклинания на меня произвела сильное впечатление. Я тоже хочу так научиться!

Естественно, несколько минут ничего не происходило, пауза затянулась и даже эффект от поз нашего Керубино стал тускнеть. Но тут невдалеке затрещали кусты.

– Так и будете стоять? – недовольным тоном спросил Гидаш. – Оборону занимайте. Сейчас вашего красавчика убивать будут.

А сам, между прочим, отошел к краю полянки, противоположному тому, откуда нежить приближалась. Я на всякий случай тоже немного отошел, но вбок, так как хотел видеть всех участников предстоящих событий. Заодно навесил на себя все известные мне щиты, а тело, доспех и оружие пропитал эфиром под завязку. Агриться на меня местная нежить не должна, лезть в драку я не планировал (пусть в эти игры декан со студентами играют), но ведь и стороннему наблюдателю может прилететь что-нибудь неприятное.

Студенты между тем засуетились, занимая позиции вокруг Тургуша. Самые умные (на мой взгляд) стали позади него, чуть раздавшись в стороны. Чтобы, когда ломающий кусты монстр из них наконец выберется на полянку, встретить его дружным огнем заклинаний. Только вот некоторые особо рьяные полезли вперед, закрывать «приманку» своими телами. И перекрыли обзор другим, о чем им те (другие) немедленно сообщили. В общем, пошел такой ор, что за ним треска кустов уже не было слышно. И когда на полянку вырвался скелетик, на него отреагировали не сразу.

Кстати, скелетик показался мне знакомым. Слишком уж характерно из него колючки вроде дикобразовых игл торчали. Как на тех «свиньях», которых я в первый день встретил. Только это была даже не свинья, а подсвинок. То есть, конечно, крупный, если с земными хрюшками сравнивать, но вдвое меньше взрослого кабана.

Возникший бардак прекратила Хала, неожиданно обнаружившаяся рядом со мной. Негромким, но поставленным преподавательским голосом, который прекрасно слышно на лекциях в самых дальних рядах, она почти пропела команды, которые я для себя перевел, как «Це-э-элься… ПЛИ!».

Народ и вправду шарахнул по подсвинку заклинаниями. Почти дружно. В основном файерболами, но, судя по оказанному эффекту, «воздушные лезвия» и «воздушные молоты» тоже присутствовали.

Не скажу, что все попали идеально, своим тоже досталось, но без щитов никого не было, так что фатальных последствий не случилось. Никто, кстати, протестов не выражал. Тем более что большинство снарядов в цель все-таки попали. Так что я даже проникся уважением к качеству обучения в Академии. Наверняка все на практических занятиях до автоматизма отработали.

Читал, что кости горят, сам, естественно, не проверял. А тут увидел, как это происходит. В совокупности полтора десятка файерболов облепили скелет подсвинка и, стекая по нему вниз, подожгли его. Вместе с иглами. Несколько шагов этот пылающий факел сделать смог, но до стоящих первыми студентов все-таки не добрался. Упал и уже ничем (почти) от обычного костра не отличался. Разве что большой и чересчур яркий.

Как выяснилось, и жаркий тоже. Некоторые студенты в костер дополнительные файерболы запустили, отчего пламя еще больше раздулось вверх и вширь. И откуда-то взявшийся легкий порыв ветра качнул его на студентов. Те и так немного подались назад, а теперь сделали это уже резко и с воплями. Видимо, через щиты такое жаркое пламя все-таки припекает.

Теперь претензии уже выражались. Зачем били, если дело сделано? Звучали и предложения самим подойти и постоять у этого пламени. А лучше – влезть в него целиком. При этом гендерного разделения молодые маги не признавали. Юноши и девушки орали друг на друга совершенно на равных.

Хала стояла рядом со мной неподвижно, но довольное выражение на ее лице навело меня на мысль: не она ли была причиной порыва ветра? В воспитательных целях.

Несмотря на ор, настроение у всех было довольно радужным. Какого монстра завалили! И как легко! Только вот упиваться собственным величием местная нежить студентам дала недолго. Первоначальное «боевое построение» успело рассыпаться, и молодые маги стали подходить ближе к костру – полюбоваться плодами своей магии.

И тут из кустов тем же маршрутом вылетел старший товарищ немертвого подсвинка. В прошлом здоровенный секач ростом с лошадь, с клыками, больше подходящими слону, и иглами вместо щетины с локоть длиной. А также парой молодых деревьев, застрявших в его призрачной шкуре. Настоящих деревьев. Метра по четыре от корней до кроны. Но нес он их на удивление легко, как будто не замечал.

И если через кусты это чудо продиралось (именно что продиралось) относительно медленно, то, попав на полянку, сразу взяло с места в карьер. Предупреждающий крик Халы запоздал, и налетевший монстр буквально смел со своего пути и студентов, и костер. Смел в основном деревьями, клыками вроде никому не досталось, но разлетелись все, как кегли в боулинге, а одна девушка умудрилась даже в кроне застрять.

Клыки же были нацелены исключительно на Тургуша, но и здесь точному удару помешало деревце в шкуре. Кабан мотнул головой, но вместо удара смел молодого мага с дороги кроной деревца, как веником. После чего по инерции еще немного пробежал вперед и врезался в тех студентов, что находились в дальних рядах. Он их не атаковал, просто не успел остановиться. Но когда те ударили по нему вразнобой заклинаниями, сразу забыл о моем баффе и стал крушить их уже всерьез.

«Замирение нежити» действует, только если сам не проявляешь агрессии. Это утверждение откуда-то всплыло в памяти, а действия скелета секача очень наглядно его подтверждали.

Все смешалось. Монстр заметался по поляне, роняя студентов и сбивая им прицел. К этому добавились разлетевшиеся по округе пылающие кости подсвинка, которые, попадая в траву, еще и чадить начали, так что все вскорости заволокло вонючим дымом. Летящие со всех сторон и во все стороны файерболы и «воздушные лезвия» по своим попадали чаще, чем по кабану. В меня тоже два плазменных шара прилетело (жаль, не заметил, кто это такой меткий), но, к счастью, они стекли на землю, не нанеся мне повреждений. Даже не понял – это щиты сработали или проявились свойства воина эфира.

Кстати, по «кабану» файерболы тоже стекали. Не думаю, что на нем какая-то специальная защита имелась, все-таки его родственник вполне успешно сгорел. Скорее, случившихся попаданий не хватало для нагревания его костей до критической температуры. Все-таки они магией пропитаны и обладают повышенной прочностью. Вот застрявшие в шкуре деревца загорелись прекрасно, так что щитам студентов приходилось защищать их не только от механических повреждений иглами, но и от огня.

Декан на все это безобразие взирал с олимпийским спокойствием, а вот улыбка Халы делалась все более напряженной. Оно конечно, боевую практику студенты получают по полной программе и, по идее, должны за счет численного превосходства этого «секача» измотать и в конце концов завалить. По крайней мере, я надеюсь, что дела обстоят именно так. Но если сюда еще монстры набегут? Два досюда добрались, могут и другие найтись. Тогда что? Я навесил на себя «острый слух». Похоже, какой-то треск со стороны пятна раздается. Пока еще очень вдалеке. Но звук вроде как приближается.

Обратил внимание Халы на это. Она еще больше напряглась.

– Еще немного подождать можно, но потом с этим безобразием надо будет срочно заканчивать.

– Может, стоит на Тургуша «замирение нежити» наложить? Если монстров живая кровь манить не будет, зачем им сюда идти? – предложил я.

– Попробуйте, но, скорее всего, не поможет. Когда бой идет, нежить это тоже чувствует и почему-то на него сбегается. Так что закончить надо до подхода подкрепления к этой немертвой химере.

Стал подновлять всем присутствующим баффы. На Тургуша тоже его навесил. Но на интенсивность драки это никак не повлияло. Причем уверенность в ее благополучном исходе у меня несколько поколебалась. На монстре никаких повреждений заметно не было, разве что от сгоревших деревьев в шкуре избавился, так он от этого только в подвижности прибавил. А вот основательно помятые студенты стали отступать к краям поляны, что в общем-то было разумно, но заклинания они стали кидать все реже. Видимо, силы заканчивались.

Кабан же, словно почувствовав переломность момента, с особым энтузиазмом набросился на очередную кучку студентов на краю поляны и, подхватив одного из них, буквально впечатал его в дерево. Даже не впечатал, а пригвоздил к нему бивнями. Нет, фонтанов крови во все стороны не было, щит бедолаги выдержал, и клыки-бивни не пронзили его насквозь, а стиснули с боков. Но в дерево вошли довольно глубоко, и студент оказался к нему пришпиленным, причем так, что ноги не доставали до земли.

Блин, да это девушка! Причем блондинка. Уж не Ирия ли? В дыму плохо видно.

Было заметно, что девушка держится из последних сил, но ее попытки магичить или как-нибудь вывернуться из зажима монстра ни к чему не приводили. А полетевшие в них заклинания подожгли не «кабана», а дерево, только ухудшив ее положение.

Надо отдать ей должное, держалась она мужественно. Не визжала, не истерила, на помощь не звала, даже приглушенный стон издала всего один раз – во время удара о дерево. Но положение у Ирии (если это она) было, прямо скажем, аховым. Сопротивляться она уже не пыталась, все силы направив на поддержание щита. Но я буквально чувствовал, как этот щит истончается под напором монстра и ударами других студентов. Ибо от их заклинаний ей доставалось, пожалуй, больше, чем немертвой химере.

Возможно, у меня просто воображение разыгралось, почувствовать состояние чужого щита я не мог, разве только по напряжению всей зажатой фигурки, у которой уже руки подрагивать начали. Но почему-то был в этом уверен.

Нет, смотреть на это с выражением академического интереса на лице, как декан, я не могу. Только что сделать? Начать уничтожать «кабана» заклинанием «горстка праха»? Но тут как бы девушку не зацепить. Да и пока этого монстра по небольшим кусочкам удастся обезвредить, он, пожалуй, уже сам до нее доберется.

Можно, конечно, его мечом на кусочки покрошить. Но как-то не хочется спешить демонстрировать всем свои свойства воина эфира. Массу ненужного внимания к себе привлеку. Его и так больше, чем нужно, но, если показать, что ты и маг, и воин одновременно, об обучении в Академии придется забыть, меня там самого на опыты пустят. Так что светить такой козырь можно только в самом крайнем случае. Когда будет прямая угроза моей жизни. А чужой, как сейчас? Смотреть, как погибает симпатичная девушка, и ничего не делать?

А если…

– Прекратить атаку! – закричала стоящая рядом Хала. – Вы же не химеру, вы свою сокурсницу убиваете!

Ее послушались, и в монстра файерболы больше не летели. Но девушке сильно лучше от этого не стало. Секач все так же на нее давил, дерево за спиной и вокруг – полыхало. Что же Хала делать собралась? Наверное, полный магистр может больше, чем студенты. Вот она подалась вперед к месту схватки…

И сразу случились два события. Во-первых, громко затрещали кусты уже в непосредственной близости от полянки. Еще монстры подошли. Вот-вот здесь будут. Все невольно глянули в ту сторону. И случилось страшное. С не слишком громким, но отчетливо слышимым хлопком разлетелся щит у Ирии. Или это не щит схлопнулся, а монстр наконец ее о дерево приложил. И она впервые вскрикнула.

Я не выдержал. Заклинание «подчинение». И эфира, эфира в него вливать как можно больше.

Когда я скелет пони подчинял, это как-то легко произошло. А здесь – совсем не так просто. Предельная концентрация потребовалась. И я прямо чувствовал, как чужая воля отчаянно сопротивляется моей. На секунду все застыло. А потом во мне вспыхнул гнев. Какой-то не мой. Животный, древний. Драконий, что ли? Как это кто-то смеет мне противиться?! НА КОЛЕНИ!!!

Монстр действительно подался назад и упал на колени. Клыки-бивни вышли из дерева, и девушка свалилась на землю.

– Монстра я подчинил! – закричал я. – Спасайте Ирию!

Не знаю, что там Хала собиралась делать раньше, но среагировала она моментально. Упавшую фигурку выхватило из огня телекинезом, и пламя на ней сразу же исчезло. После чего магистр склонилась над ней, кастуя что-то лечебное.

Захваченного «секача» я заставил отойти в центр поляны. Здоровый монстр. Его столько били, а он почти целый. Подкопчен, кое-какие кости поломаны, часть игл потерял, но вполне дееспособен. И ужасно недоволен тем, что чужую жизнь выпить не сумел. Вроде немертвые – тупые, на простейших инстинктах действуют, но ведь понимает нутром, что без подпитки ему скоро конец придет. Не знаю зачем, но подкачал ему некроэфира. Прилично подкачал. Туман внутри него сразу стал гуще, а поломанные кости сами собой срослись. И костяной секач успокоился, потеряв к студентам интерес. Вот в сторону деревни, откуда мы пришли, у него желание пойти было, хоть и не очень уверенное. Не пустил. Надо сначала с деканом или Халой посоветоваться, что с этим неживым «товарищем» делать.

Тем временем на поляну вывалился еще чуть ли не десяток монстров. Вроде не химеры, а скелеты обычных зверей. Но здоровых. Часть, возможно, какими-то местными лосями раньше была, часть – бизонами. Выбежали и вроде как растерялись. Не знают, что делать дальше. Привлекший их источник жизни под баффом и больше не ощущается. Драки тоже никакой нет, все тихо и мирно. А то, что на поляне почти вся трава выгорела вместе с несколькими деревьями по ее краю, костяков не касается. Я уже отмечал, тупые они. Единственное, что их интересует, – пожрать, то есть у кого-нибудь жизнь выпить.